Империя Тигвердов. Счастливый рыжий закат Тур Тереза
Мужчина легко поднял меня на руки и распорядился, обращаясь к коменданту:
– В дом, где был взрыв, не входить!
И милорд Швангау удалился, унося меня с собой.
Я поймала взгляды нашего дружного преподавательского коллектива. От крайнего одобрения в глазах одних, до полного негодования в других. Оценила степень зависти во взорах молодых коллег женского пола. Ненависть, исходящую от Генри, моего бывшего жениха.
– Мамба шипохвостая! – выругалась я, оценивая ситуацию.
– Что? – не понял милорд Швангау.
– Вы представляете, что о нас подумали?
– Похоже, вы пришли в себя, – хмыкнул он.
– Отпустите.
– Нет, – улыбнулся он.
Все-таки не зря ректором столичного университета был назначен милорд Швангау. Организовать, причем в кратчайшие сроки, мгновенно подметив все детали, – этим удивительным даром он обладал в полной мере.
Пока я страдала в кресле, куда меня аккуратно сгрузили, милорд Швангау развернул кипучую деятельность.
Я этого и не заметила – до тех пор, пока не поднялась по лестнице на второй этаж. Решила для себя, что взрыв взрывом, окончательное уничтожение репутации… но вымыться надо. В результате обнаружила не только набранную ванну приятной температуры, но и разнообразные пузырьки с запахом грейпфрута, выстроившиеся на полочках. Пенка для умывания, гель для душа, шампунь и прочее, и прочее. Все, как я любила. Только парфюмерия была… подороже.
На вешалке висел уютный халат вкусного шоколадного цвета.
А когда я вышла из ванной, то обнаружила в гардеробной (в квартире у милорда Швангау было и такое) служанку. Она развешивала одежду.
– Добрый вечер, миледи, – поклонилась мне Жаннин.
– Добрый, – проворчала я.
– Какое платье вы наденете к ужину?
– А откуда они тут вообще взялись?
– Его милость приказал принести ему ваше, как только вы разденетесь, и отправился в магазин. Он сказал, что я осталась без вещей.
Кивнула. Умом понимала, что могла погибнуть, что кто-то заложил магическую бомбу мне в квартиру. Но поверить в то, что все происходящее не дурной сон – не могла.
– Миледи… – Оказывается, служанка ко мне обращалась, а я ее и не слышала.
– Да.
– Может, вот это? – Служанка показывала мне вешалку с потрясающей красоты бледно-бирюзовым платьем.
– Не слишком ли… торжественно?
– Так ужин все-таки. И его милости будет приятно, можете мне поверить.
Кивнула – мне было все равно.
– Только давайте волосы подсушим и уложим.
– Я сама, – поморщилась. Не люблю, когда посторонний к волосам притрагивается.
Высушила волосы расческой – опять же новой и дорогой. Привычно закрутила простой узел на затылке – служанка подала мне шпильки. Пришла очередь платья.
– Вы – красавица! – восхищенно выдохнула девушка. – Как солнышко!
Я только грустно улыбнулась своему отражению в зеркале. Рыжеволосая девушка в богатом наряде, подчеркивающем все достоинства худощавой фигуры (надо же – даже грудь нашли), выглядела… симпатично. Только зеленые глаза… грустили. Бабушке бы точно понравилось – она всегда ворчала на меня за то, что я мало уделяю внимания своей внешности.
– Девочка должна быть де-воч-кой, – отчитывала она меня за синяки и ссадины, щедро смазывая их заживляющей мазью.
Бабушка вечно ворчала из-за того, что мы иногда дрались с Филом. Фил… Главный забияка нашей улицы. Мы и правда дрались, но… с ним было весело. Интересно, как он там сейчас?
Потом, когда я училась в университете, бабушка отчитывала уже за то, что не ухаживаю должным образом за своими волосами и руками, что мотаюсь в компании не только девочек, но и парней, по всей империи. При этом она подкладывала мне лучшие кусочки, когда я приезжала к ней на каникулы, раз в неделю передавала мне корзинку с домашним вареньем, а еще зачитывала мои письма всей нашей улице вечерами.
– Я никогда не встречал человека, который бы так гордился своим ребенком, – сказал мне на похоронах бабушки Фил. Тот самый, драки с которым были неотъемлемой частью моего детства.
Вспомнила, как в тот момент меня обнял Генри. Любимый. Жених… Как прижалась к нему – и смогла наконец заплакать.
Было это полгода назад.
Я спустилась вниз.
Милорд Швангау – а он уже был в столовой – поднялся при моем появлении.
– Добрый вечер, – как-то странно произнес он. – Вы прекрасны.
Я смутилась.
– Я признательна вам за все, что вы сделали, – пробормотала. – Только, наверное, не стоило…
– Признательны, – грустно повторил он. – Давайте ужинать?
Кивнула.
Глава восьмая
Открытое императорское разбирательство было назначено спустя три дня после взрыва в моей квартире. Его величество решил, что откладывать не стоит.
Огромный парадный зал нашего университета. Народу… Тьма! И… что они все хотят услышать? Обычно тут происходило зачисление абитуриентов, два официальных бала университета (зимний и весенний) и празднование выдачи дипломов. Ну и прочие торжественные мероприятия.
А сегодня… Я вспомнила рассказы учителя о его родном мире, Ваду. До недавних событий там магов сжигали на кострах. Мне вдруг показалось, что меня сожгут…
Глубоко вдохнула, постаралась выкинуть все мысли из головы.
Стол, накрытый зеленой скатертью. За ним – ректор и все заведующие кафедрами. Ну просто государственный экзамен на получение диплома! Лучше бы экзамен…
Слева – стол, за которым сижу я и милорд Ирвин Лидс. Главный целитель являлся официальным лицом, представляющим поддержку обвиняемого.
Обвиняемый, обвиняемая… Слова-то какое. Мерзкие.
Справа расположились Гилморы – барон, и его сын. Юный баронет сидит насупившись. Его отец – спокойный и уверенный в себе.
И все мы ждем его величество. Император Фредерик Тигверд задерживается.
Краем глаза замечаю в первых рядах принца Тигверда, который что-то недовольно выговаривает супруге. Должно быть, протестует против ее присутствия. Наверное, как большинство любящих до беспамятства мужчин, он пытается убедить жену, что надо сидеть дома и на улицу выбираться по очень большой необходимости.
Я улыбнулась. Принцесса Тигверд уговорила меня вести ее беременность. На самом деле, я согласилась, потому что меня попросил учитель Ирвин. После того как принцесса обнаружила мужа у нас, в госпитале, она так и не разговаривала с теми, кто ее обманывал. Ни с императором, ни с Ирвином, ни с мастером Паулем – сыном.
– А вам она доверяет, – объяснил мне учитель.
– Но я никогда… – попыталась все же возразить я.
– Хоть малейшее отклонение, подозрение или беспокойство – мгновенно подключаюсь я. И девочки из клиники. Зря я им, что ли, императорскую протекцию выбивал. Но я надеюсь, до этого не дойдет.
И вот сегодня Вероника Тигверд была здесь. Наши взгляды встретились… Мне сразу стало легче. Все же она удивительная женщина…
Рядом с принцем Тигвердом находился наследник – принц Брэндон. Поработав рядом с ним во время эпидемии, я с удивлением обнаружила, насколько с его высочеством удобно сотрудничать – даже в тех экстремальных условиях, что сложились. До этого я считала наследника императора милым молодым человеком, эдаким принцем-очарованием. Таким он выглядел на фоне могущественного отца и мрачного старшего брата. Но то, как они в паре с милордом Швангау организовали работу, вызывало восхищение и уважение.
Наследник Брэндон тоже был не один. Он пришел с девушкой. Каштановые волосы. Тонкие черты лица. Красивая…
Она сразу стала что-то строчить в своем блокноте, время от времени окидывая присутствующих острым проницательным взглядом зеленых глаз.
Тут я поняла, что гул в парадном зале затих. Это могло означать лишь одно.
– Его императорское величество Фредерик Максимилиан Тигверд, – торжественно объявил милорд Швангау.
Все поднялись. Низкие поклоны – император стремительно проходит к своему месту. Он хмур, недоволен. И такая мощь исходит от него, что хочется упасть на колени.
– Мне не доставляет удовольствия все это действо, – император Тигверд начинает говорить, еще не усевшись. Останавливается, укоризненно смотрит на милорда Гилмора. – Я вообще не понимаю, с чего подняли такой шум и вытащили эту историю на люди. Но раз уже она приобрела публичность и такой размах, то и решать, кто прав, а кто виноват тоже будем прилюдно. Итак. Миледи Агриппа, подойдите ко мне.
Я поднялась.
– Барон Гилмор, – посмотрел император на аристократа, – на миледи есть артефакты, которые могут помешать установить, правду она говорит или нет?
– Очень сильный артефакт на шее. В основном – функции охраны.
– Миледи, – перевел император взгляд на меня, – вы не откажетесь?..
В ответ я завела руки назад и расстегнула цепочку. Надо же – я так сроднилась за это время с перстнем милорда Швангау, что перестала замечать его на себе.
С поклоном положила выданный мне для защиты перстень перед императором.
Фредерик Тигверд чему-то улыбнулся, потом серьезно посмотрел на меня и строго проговорил:
– Миледи Агриппа, вы будете отвечать вашему повелителю честно?
– Да, ваше величество.
– Кто вы и почему имеете право на мое разбирательство?
– Я – Рене Элия Агриппа. Целитель. Мои родители погибли за нашу страну. И в случае угрозы моей жизни или чести я имею право обратиться к императору за справедливостью.
– Имеете, – проворчал тот. – У вас была связь с вашим студентом, баронетом Гилмором?
– Нет, ваше величество.
– И это правда, – кивнул император.
– Но, ваше величество, – подскочил барон Гилмор. – Мой сын утверждает, что все это… было. И он тоже говорит правду!
– И в этой неприятной истории есть что-то интересное, – задумчиво отметил император. – Я знаю, что с молодым человеком беседовали, в том числе ненаследный принц Тигверд, мой старший сын.
Фредерик кинул взгляд на старшего сына и его жену. Затем вновь обратился ко мне:
– Вы свободны, миледи. А вы, молодой человек, – обратился он к баронету Гилмору, – прошу сюда.
Баронет поднялся, поклонился и подошел к столу, за которым сидели император и университетское начальство.
– Что у него с артефактами? – посмотрел Фредерик на сына.
– Ничего, – уверенно кивнул принц Тигверд.
– Милорд Швангау? – обратился повелитель к придворному магу.
– Не пойму. – Глаза у ректора были прикрыты, словно он о чем-то размышлял. – Что-то странное. От левой руки…
– Молодой человек? – обратился император к баронету.
– У меня ничего… – решительно начал студент.
– Прежде чем вы начнете что-то говорить, – негромко сказал седовласый мужчина, – осознайте, перед кем вы находитесь. Я – император Тигверд. И ложь мне – это преступление. Государственная измена. У вас же был начальный курс юриспруденции… Что грозит вам в случае доказанной государственной измены, баронет Гилмор?
– Рудники на срок, угодный вам. Поражение в правах для всей семьи.
– Я рад, что вы это осознаете, – кивнул Фредерик. – Итак, вернемся к вопросу об артефактах. Вы утверждаете, что никаких артефактов, мешающих нам выяснить, правду вы говорите или нет, на вас нет. Это правда?
– Да…
– Он говорит правду. – Принц Тигверд посмотрел на императора.
– Опять! – Швангау сжал подлокотник кресла. – Ваше величество, вы позволите?
– Вы настаиваете, что чувствуете блокирующую магию? Вы понимаете, что это серьезное обвинение относительно баронета Гилмора?
– Я должен это выяснить. Никаких обвинений. Пока…
– Действуйте, – кивнул император.
Милорд Швангау подошел к студенту, взял его левую руку, задрал рукав. На запястье баронета была… С первого взгляда и не заметишь. Ниточка? Несколько обычных узелков. Студенты повязывают такие друг другу – на удачу. Особенно во время сессии. Ничего примечательного, однако мальчишка тут же стал белым, словно первый снег!
Ректор жестом подозвал целителя Ирвина. Они о чем-то пошептались, а потом… Потом все происходило очень быстро. Милорд Швангау что-то забормотал на незнакомом, певучем языке, одновременно развязывая узелок за узелком. Когда остался один, самый последний, маг обратился к принцу Тигверду:
– Ричард, подойди.
– Что происходит, Шва… Шга?..
– Швангау, ваше величество.
– Стихии… Пусть так, я спрашиваю, что происходит?! – нахмурился император.
– Одну секунду, ваше величество.
Ричард подошел к отцу. В зале послышался гул недовольных голосов. Принц Тигверд о чем-то шептался с императором, никто не понимал, что происходит.
– Я бы хотел понимать, в чем, собственно, дело? Ваше величество! – Барон Гилмор привстал.
– Я призываю всех успокоиться! Разбирательство веду я. Лично! Всем присутствующим ждать официальной информации! О согласовании некоторых деталей между особо приближенными лицами никто отчитываться не обязан. Это понятно?!
В зале мгновенно повисла тишина.
Принц Тигверд и милорд Швангау склонились над запястьем баронета. Вспыхнуло пламя, крик мальчика разорвал тишину.
– Агриппа! – крикнул целитель.
– Что с ним? – Барон Гилмор вскочил и бросился к сыну, не обращая ни на кого внимания.
– Шва… Шба… Стихии! Потрудитесь объяснить наконец, что происходит! Барон Гилмор, сядьте на место! Я приказываю!
Спустя какое-то время баронет пришел в себя. Он был бледен. Руку ему перевязали, и я вернулась на свое место. Ожог. Упадок сил. Все это время мальчик кормил своей энергией очень мощный артефакт. Зачем? Неужели такие жертвы ради того, чтобы навредить мне? В голове не укладывалось… Однако появилась надежда. Надежда узнать наконец правду.
– Ваше величество, – поднял мальчишка глаза.
На лбу юного Гилмора выступили капельки пота, голос дрожал, но баронет все же продолжил:
– А как быть с дворянской честью? С клятвой… друзьям?
– Дворянская честь не предполагает лжи ни своему отцу, ни тем более своему императору, баронет. Не допускает ложных обвинений в адрес другого человека. Если именно этого требуют ваши друзья, на мой взгляд, стоит серьезно задуматься о том, совпадает ли их понятие дворянской чести с вашими собственными представлениями на этот счет.
– Первоначально это была шутка… – начал говорить баронет.
– Предатель! – раздался крик.
Его величество чуть кивнул – и его охрана вытащила из зала студентов первого курса факультета международных отношений. За ними сорвались родители студентов.
– Продолжайте, – произнес император, обращаясь к баронету.
– Мы… не получили зачет. Посчитали, что… несправедливо… И решили отомстить. Она родителям хотела нас сдать! Сама – никто, безродная, а туда же!
– Осторожнее, баронет! Вы не в том положении, – предупредил принц Тигверд, в черных глазах которого плясало пламя.
– Вы были в трезвом состоянии в момент, когда решили отомстить преподавателю таким образом? – спросил милорд Швангау, не открывая глаз и сжимая что-то в руке.
– После не сданного зачета мы напились, – прошептал студент, низко опустив голову.
– Кто предложил? – проскрежетал император.
– Кто предложил? Не… не помню.
– Почему именно вы пошли на это?
– Тянули соломинки. Выбор пал на меня.
– Как сумели ввести в заблуждение?
– Мы шатались по городу и наткнулись на лавочку, торгующую артефактами.
– Все это более чем странно, – пробормотал повелитель.
– Адрес, – это был уже принц Тигверд. – Быстро!
Баронет Гилмор назвал.
Хлопок – принц Тигверд и милорд Милфорд исчезли.
– Продолжаем, – приказал император. – Рассказывайте, молодой человек.
– Я надел браслет и отправился к отцу.
– Почему он так болезненно отнесся ко всей этой истории? – спросил император.
– Сказал, что она меня унижает… И требует, чтобы я…
– А потом повторили эту историю перед приглашенными друзьями отца.
Баронет поклонился.
– Идите на место, – приказал его величество. – Миледи Агриппа и барон Гилмор, подойдите ко мне.
Мы с отцом студента встали перед повелителем.
– Ну что ж… Думаю, что императорское разбирательство закончено, – объявил император Тигверд. – Результаты тоже ясны – невиновной стороной признается миледи Агриппа. Виновной, в свою очередь…
Я услышала частоту биения сердца стоящего рядом барона Гилмора, почувствовала его ритм и поняла, что как только император скажет о виновности баронета, оно просто разорвется, и никто ничего не успеет сделать.
Сделала жест императору, на всякий случай показала татуировку на ладони, прижалась к барону Гилмору. Одну руку – на его сердце спереди, другую – сзади.
Зал ахнул – только целители поняли, что происходит.
Отсылаю импульсы целительской магии, чувствую поддержку – целитель Ирвин уже рядом. Это хорошо…
Тяжело – барон не хочет оставаться, сопротивляется. Пытается даже оттолкнуть меня. Но его уже валят на пол – милорд Швангау и сам император.
– Ну уже нет! – шиплю я, как самая ядовитая змея этого мира – шипохвостая мумамба. – Не выйдет. Вы будете жить!
– Зачем? – складываются его губы. – Чтобы… извиниться перед вами?
– Не только! – кричу я, выкладываясь полностью, заставляя его сердце биться в нормальном режиме. Пусть ускоренном, но стабильном.
– Извините, – шепчет он. – Я виноват.
– Молчите. Дышите. Ровно. Вот так…
– Я извинился, отпустите меня.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я ненавижу смерть!
Часть вторая
Кицунэ Миято
- Нежности порыв,
- Колокольчики в глазах…
- Хрупкий букетик.
Глава девятая
Мы вбежали в дом в восторженном состоянии победителей! Он подхватил на руки, закружил по комнате, а я смеялась, запрокидывая голову.
Вот сейчас, сейчас! Сейчас он меня поцелует…
Стихии – что я делаю?!
Кровь кидается в лицо. Когда же я изобрету средство, чтобы не краснеть? Ну, допустим, изобрету. Как понять, когда его надо выпить? Ведь не знаешь же заранее. А может, просто принимать каждый день? Тогда состав должен активироваться в зависимости от эмоционального состояния. Реагировать на пульс, давление…
Милорд Швангау улыбается. Легонько касается моего лба губами и отпускает меня.
– Пойду принесу вина. Справедливость восторжествовала, и это надо отметить.
Вернулся. Подал бокал.
– В прошлый раз вино вам понравилось, – заметил ректор.
– Да, – кивнула рассеянно.
– За справедливость, – провозгласил милорд Швангау.
Мы выпили. Не знаю, как он, а я жадно. Залпом. И снова застыла, не зная, что делать.
– Рене, – с укором посмотрел он на меня, – мы же договорились. Вы – моя гостья.
– Да, конечно, – не стала спорить с начальством.
– Тогда почему не усядетесь в кресло? Вы устали, но стоите и ждете, пока сяду я.
– Вы очень наблюдательны.
– Звучит как обвинение.
Он взял меня за руку и усадил.
– Кстати, я – как воспитанный человек – жду, пока сядет дама. В результате стоим оба, – проворчал милорд.
– Меня учили, что вежливость и субординация – прежде всего.
– Я подписал приказ, по которому вы с завтрашнего дня находитесь в отпуске, – проговорил ректор, меняя тему.
– Спасибо.
– И какие у вас планы на отпуск?
– Уехать подальше отсюда, – призналась я.
– Это может быть опасно. Два покушения на вашу жизнь… Тех, кто покушался на вас, еще не поймали, хотя милорд Браун уверял меня, что Уголовная полиция во главе с милордом Брауном… очень старается.
– Милорд Браун?
– Да. Начальник уголовной полиции.
– Не представляю, кому могло понадобиться нападать на меня.
– Во всяком случае, не баронет Гилмор и сотоварищи. Это удалось выяснить совершенно точно.
– Понятно. То есть обиженные студенты ни при чем. Тогда… тем более не понимаю…
– А если их просто использовали? – предположил милорд Швангау.
– Но кто?
– Те, кто запланировал нападение на империю. Те, кому удалось улучшить наших изумрудных клещей так, чтобы на пораженных ими людей не действовала целительская магия. Те, для кого вы – с вашей любовью к иномирским технологиям и страстью к созданию противоядий – практически единственная преграда.
– Думаю, вы преувеличиваете, – нахмурилась я.
– Отчего же?
– Ну подумайте сами! Сколько человек знает о том, что делается в моей лаборатории? Сколько человек знает тему моей кандидатской? Сколько человек в курсе, что я изобрела противоядие от токсина кружевной медузы на основе белка, полученного из сыворотки человеческой крови? И этот же способ применила, чтобы победить изумрудного клеща.
Читать бесплатно другие книги:
