Я спасу тебя от бури Мартин Чарльз
– Мне нужен номер.
– Однокомнатный или двухкомнатный?
– Для них хватит и однокомнатного. Не больше чем на два дня. Ничего шикарного; подойдет любой номер.
Она посмотрела на мой автомобиль.
– Считай, что дело сделано. Что-нибудь еще?
– Те девушки еще работают в магазине одежды по соседству? В том, где продают дорогие линялые джинсы с дырками?
Она кивнула:
– Ежедневно.
– Ты можешь попросить их принести наверх несколько вещей?
– Только назови размер и цвет.
– И последнее: как насчет врача? Такого, который приходит по вызову ваших клиентов?
– Я с ним постоянно на связи.
– Ты не могла бы сначала послать за ним?
Выражение ее лица изменилось и стало деловым.
– Тебе понадобится помощь с багажом?
Я покачал головой:
– Нет, мэм. У них нет багажа.
– Проживание за счет штата?
– Нет, мэм.
Я вернулся к автомобилю, взял клетку и привел Сэм и Хоуп к столу. Когда Марлина увидела нас, выражение ее лица снова изменилось. Она взяла Хоуп за руку и сказала:
– Куколка, сейчас ты пойдешь с тетей Марлиной, и… О господи, дитя! – Она посмотрела на лицо и руки Хоуп и повернулась к привратнику: – Джордж, сбегай для меня за мисс Вики, хорошо, дорогой? Скажи ей, что я на шестом и что это срочно.
Джордж кивнул и исчез. Марлина повела нас к лифту, воспользовалась электронным ключом, чтобы доставить нас на клубный этаж, и стала напевать себе под нос. Сэм и Хоуп выглядели совершенно потрясенными. Мы вышли из лифта, и Марлина возглавила путь к концу коридора. Она вставила карту-ключ, распахнула дверь и пригласила нас внутрь. Табличка на двери гласила: «Номер Тревиса».
Сэм шла так, словно она ступала по поверхности Марса. Хоуп остановилась у двери и провела пальцем по дверному звонку. Марлина заметила это.
– Все нормально, золотко. Можешь позвонить.
Хоуп нажала кнопку, и прозвучала электронная версия нескольких первых нот «Канона в ре мажоре»[17]. Они вошли внутрь, и Марлина сразу же позвонила по телефону.
– Пожалуйста, соедините с доктором Мишо. – Она сделала паузу. – Это мисс Марлина. – Еще одна пауза. – Добрый день, док, как поживаете? – Она закивала. – Хотела спросить, не могли бы вы нанести визит на дом. Да. Как насчет… – она окинула взглядом Сэм и Хоуп, – …скажем, через час? Да, сэр, я встречу вас у лифта. Спасибо, док.
Она повесила трубку и повернулась к Сэм и Хоуп:
– Устраивайтесь как дома. Помойтесь, освежитесь, а я вернусь через час. Если что-то понадобится, наберите ноль, и у меня в кармане зазвонит телефон.
Сэм и Хоуп дружно кивнули. Марлина ушла, а они стали ходить по комнате, разглядывая все, но ни к чему не прикасаясь. Мраморный пол, мебель из красного дерева, три вида занавесок, подлинные картины маслом, огромная двуспальная кровать, большой телевизор с плоским экраном, дорогая стереосистема. Минуту спустя Хоуп заглянула в ванную и крикнула:
– Мама!
Сэм побежала туда; Хоуп указывала в угол комнаты. Ванна была достаточно просторной, для четырех человек. Сэм медленно повернулась ко мне и широким жестом обвела комнату.
– Это законно?
Я рассмеялся.
– Да, законно.
– Вы торгуете наркотиками?
Снова смех.
– Нет, не торгую – по крайней мере, пока. Хотя у меня были возможности. – Я открыл дверь. В коридоре стоял стул, на котором я когда-то провел много часов. – Вы обе помойтесь; позовите, если я понадоблюсь. Да, и передайте мне вашу одежду, когда разоблачитесь, и я отдам ее в чистку.
Она нахмурилась.
– Вы собираетесь выстирать нашу одежду?
– Вообще-то, нет. Но я отдам ее людям, которые выстирают, высушат и сложат ее для вас, а потом завернут в бумагу и перевяжут бантиком.
– Я правильно поняла? Фея из прачечной постирает мою одежду, а потом завернет в бумагу и перевяжет бантиком только потому, что вы попросите об этом?
Ее недоверие было ощутимо физически.
– Да, мэм.
– Чего вы хотите?
– Ничего.
– Послушайте, мы с вами взрослые люди. Все имеет свою цену.
Я уселся на стул.
– Я буду сидеть прямо здесь.
Она закрыла дверь, но не думаю, что мне удалось убедить ее.
Пять минут спустя, когда я сидел на стуле и чесал затылок, Сэм приоткрыла дверь и протянула мне их одежду. Она была сложена в стопку и упакована в пластиковый пакет.
– Если бы нам не пришлось надевать ее снова, то я попросила бы сжечь ее.
За дверью я слышал, как Хоуп плещется в ванне. Я спустился на лифте на первый этаж и направился к Марлине. По пути я порылся в пакете и нашел водительское удостоверение Саманты Дайсон в заднем кармане ее джинсов. Более того, я обнаружил маленький блокнот Хоуп в переднем кармане толстовки с капюшоном, которую она носила.
Доктор Жан-Поль Мишо пожал мне руку и улыбнулся:
– Приятно увидеть тебя, сынок. Как поживаешь?
– Отлично, сэр. А вы?
– Не могу пожаловаться. Расскажи мне об этих двух.
Я рассказал ему что знал, и мы постучались в дверь. Открыла Хоуп в белом махровом халате, полы которого волочились по полу. Сэм стояла за ней с мокрыми волосами и в таком же халате, но доходившем ей до колен. Порез над пяткой говорил о том, что она побрила ноги.
– Док, это Сэм и ее дочь Хоуп. – Я впустил его в комнату. – Сэм, Хоуп… это доктор Жан-Поль Мишо. Мы с ним старые знакомые. Пару раз он накладывал мне швы и ремонтировал меня. Он позаботится о вас, а я посижу снаружи.
Прошло пятнадцать минут. Лифтовый звонок издал мелодичный сигнал, и в коридор вышла женщина в белой блузке, со стетоскопом и сумкой в руке. Она постучалась в дверь, и док впустил ее. Еще через пятнадцать минут женщина ушла. Вскоре после этого Жан-Поль открыл дверь и вышел из комнаты.
– Я наложил три шва над глазом Сэм и прописал ей обезболивающее. Она весьма сильно ударилась головой. Вероятно, небольшое сотрясение мозга.
– Я это видел. Удар был сильный.
Он пожевал губами и покачал головой:
– Что касается Хоуп, я выписал ей несколько рецептов. Во-первых, у нее чесотка.
– Чесотка, сэр?
– Бытовые клещи. Такое случается при жизни в неподобающих условиях. Прописал ей соответствующий крем: хорошенько помазаться несколько дней, и все будет в порядке. Во-вторых, я на несколько дней прописал ей стероидный препарат, который откроет ее дыхательные пути. Чтобы она избавилась от этого кашля.
– Что может быть его причиной?
– Да… кошки. Она аллергик. Сэм сказала, что пыталась достать деньги, чтобы купить этот препарат на автостоянке, но столкнулась с осложнениями. Это случилось, когда они встретились с тобой.
– Да, сэр, но я ничего не знал о стероидах.
– Готов поспорить, это еще не все, о чем ты не знаешь. – Он помедлил. – Эта девочка, Хоуп… у нее было кое-что… в общем, поэтому я пригласил доктора Грин. Она женщина. Там нужно было занести в протокол оставшиеся свидетельства.
– Свидетельства, сэр? – У меня появилось недоброе предчувствие, что мне не захочется знать подробности.
Он снял очки для чтения и повертел их в руках.
– У нее есть разрывы в том месте, где их не должно быть у маленьких девочек.
– Сэр?
Он посмотрел мне в глаза.
– Насильственное проникновение.
Недоброе предчувствие подтвердилось. Я уставился в пол.
– Вот почему на одеяле кровь…
Он кивнул:
– Именно так. Улик осталось немного, но лучше к таким вещам привлекать женщину. Девочка слишком упрямилась для осмотра, поэтому доктор Грин оказала большую услугу.
– Я позвоню вниз и скажу Марлине, чтобы она отложила стирку их одежды. Может быть, там остались какие-то улики.
– Это хорошая мысль, но сомневаюсь, что мы много найдем.
– Что вы можете сделать?
Он покачал головой:
– Я прописал ей превентивный антибиотик, но у меня нет рецепта против того, что на самом деле больнее всего.
Я кивнул, вертя шляпу в руках. Он немного помедлил, прежде чем продолжить.
– Мисс Дайсон просила сказать тебе… Когда она узнала… о разрывах… это было большим ударом для нее.
Я пожал ему руку.
– Не могу и сказать, как я благодарен.
Он потянул меня за воротник, открывая шею, и постучал пальцем по мочке уха.
– Я слышал о твоих неприятностях. Читал о них. Это было во всех газетах. Звони мне, если что-то понадобится. Что угодно. И еще, Тайлер.
– Да, сэр?
– Это хорошие люди. Сделай для них что можешь.
– Сделаю. Еще раз спасибо, сэр.
Он пошел к лифту, а я стал расхаживать по коридору, задаваясь вопросом, во что я ввязался и как мне теперь постучать в дверь. Но через несколько минут дверь приоткрылась, и рука Сэм поманила меня внутрь. Мы стояли в дальнем конце комнаты перед облицованным мрамором умывальником, а Хоуп резвилась в ванной за закрытой дверью. Огни Нового Орлеана сияли за окном.
Сэм потерла ладони и оглянулась через плечо.
– Она полюбила купаться в этой ванне. Говорит, что она похожа на бассейн. Напустила туда пузырьков.
Бурбон-стрит находилась в двух кварталах от нас. Люди ходили взад-вперед, словно крупные муравьи.
– Пусть плавает сколько хочет. Здесь нет лимита на горячую воду и пузырьки.
Сэм повернулась, сжав кулаки. Ее трясло. Она обратилась к собственному отражению в стекле: «Что за человек?..» На ее запястьях проступили синие вены, и она повернулась ко мне.
– Вы должны спрашивать себя, что за мать…
– Мэм, я вас не осуждаю, – оборвал я.
– Вы могли бы прекратить это?
– Что именно?
– Называть меня «мэм».
– Хорошо.
– Наверное, я должна вам рассказать…
Какая-то часть меня задавалась вопросом, не лучше бы было это сделать в присутствии ее адвоката, но другая часть упрекала первую за такую мысль. Десятилетия на службе закона могут закалить человека. Перевернуть его взгляд на мир. И сделать его чертовски ловким чтецом чужих мыслей.
– Вы не обязаны мне ничего рассказывать.
– А что, если я хочу? Что, если мне нужно…
Я выжидал.
– Он был… красивым в своей форме. Чистеньким, для разнообразия. Говорил нужные слова. – Она коротко рассмеялась. – У него было немного денег. Я подумала: «Насколько плохим он может оказаться?» Он покупал мне хорошие вещи. Имел небольшой дом. Общий с соседним, соединенный крытой дорожкой. Предлагал нам жить там. Это был наш маленький мир. Он построил его для матери, прежде чем она умерла. Какой взрослый мужчина по-прежнему может любить свою мать? Я не знала, пока… я работала допоздна на кассе. Позвонила Хоуп, чтобы проверить, как она там. Она не ответила, что было странно. Она всегда отвечала. Тогда я позвонила Билли, и он не ответил, а я знала, что он должен быть дома, потому что я бы не оставила ее без… – Она перевела дыхание. – Поэтому я позвонила боссу и отпросилась с работы, приехала домой и не нашла Хоуп в маленьком доме его матери. Она была в другом доме.
Ее голос замедлился, как будто она воспроизводила события перед своим внутренним взором.
– Я позвонила ей, и она не ответила. Я снова позвонила, и она опять не ответила. А потом я нашла ее, сидевшую на постели. Голую. Она подтянула колени к груди… моя детка… – Она отвернулась и вытерла слезы. – Я видела кровь. Видела, как она сидела. Дрожь и гримасы. – Ее глаза снова наполнились слезами. – Я подхватила ее, потом мы украли автомобиль, и… – Она дрожала всем телом. – Клянусь, я не знала.
После небольшой паузы я спросил:
– Как его зовут?
Она посмотрела в окно на Бурбон-стрит и протекавшую вдали Миссисипи.
– Билли Симмонс. Урод.
В дверь постучали.
– Мисс Сэм, это Марлина.
Я протянул Сэм салфетку из мини-бара, и она вытерла глаза. Марлина вошла в сопровождении двух девушек, кативших стойки с развешанной одеждой.
– Благодарю вас, леди, – новые крики из ванной. – Пусть они выберут, что захотят. Оставьте мне счет.
Я вышел в коридор, подошел к окну и позвонил по мобильному телефону. Она сняла трубку после двух звонков.
– Дебора Винигс.
– Привет, как ты?
Ее голос потеплел.
– Сам знаешь. Что тебе нужно?
– Все, что ты можешь сообщить о сотруднике правоохранительных органов. Где-то на юго-востоке от нас. Приблизительно в окрестностях Сан-Антонио… Билли Симмонс. Мог быть связан со SWAT и с отделом по борьбе с наркотиками.
– Что-нибудь еще?
Я помедлил.
– Да. Я дам тебе номер водительского удостоверения.
– Кому оно принадлежит?
– Я надеюсь, что ты это скажешь.
– Давай.
Я продиктовал номер.
– Дай мне несколько часов.
– Конечно.
– У тебя тот же сотовый?
– Номер? Да. Телефон? Нет.
Она рассмеялась.
– Я это слышала. Сомневаюсь, что «Моторола» делает огнеупорные телефоны.
– Пока нет. Может быть, я должен написать им письмо. Спасибо, Дебби.
– Не за что.
– Все равно, спасибо.
Глава 8
Я услышал смех Марлины из-за закрытой двери. Потом я уселся на стул и стал вертеть в руках девичий блокнот. Она приклеила на обложке несколько стикеров с феей Чинь-Чинь. Я знал, что мне не следует этого делать, но все равно сделал. Я открыл блокнот на первой странице.
Дорогой Бог,
мой фонарик подыхает, поэтому мне трудно видеть под одеялом, но мне здесь нравится. Теперь все успокоилось. Мама на работе, вышла на вторую смену, которая заканчивается в полночь или в 02:00, если ей придется работать сверхурочно. Мне нравится дожидаться ее, потому что она устает и мало спит. Я знаю, потому что сижу и смотрю на нее. Иногда я чешу ей спину, и она засыпает. Но днем она всегда потирает руки, прикладывает ладонь ко лбу или трет свою шею.
Большую часть времени я могу нормально дышать. Я уже довольно давно не была в больнице. С тех пор в Джорджии, когда у меня жутко распухло горло. Мама платит врачам, когда может. Говорит, что ей еще долго придется оплачивать счета. Я сказала ей, что собираюсь купить лотерейный билет, когда у меня будут деньги.
Мой кашель уже не такой сильный. Ну, честно говоря, поскольку ты знаешь, что я вру, то никакого улучшения нет. Мама думает, что становится только хуже. У нас снова закончились лекарства. Мама сказала, что в следующую зарплату у нее будет достаточно денег, чтобы купить еще. Я сказала, что мне ничего не нужно, но это неправда.
Хорошая новость состоит в том, что маме действительно нравится Билли, и думаю, мне он тоже нравится. Он очень чистый и хорошо делает свое дело. Мама говорит, что он участвует в делах местной общины и даже получал награды за добрые дела для взрослых и детей. Еще она говорит, что он хорошо выглядит в пиджаке и галстуке. У него много такой одежды. Мама называет его красавчиком. На стене висит фотография, где он вместе с мэром, их снимали для телевизора. Есть даже газетные статьи. По словам мамы, она считает его хорошим человеком. Он по-доброму относится к ней. Позволяет нам бесплатно жить в этом маленьком домике. Это совсем рядом с его домом, с короткой каменной дорожкой до задней двери. Мы живем тут уже две недели.
Прошлым вечером Билли вернулся домой раньше мамы, постучал в дверь и попросил меня зайти к нему. Он усадил меня на кровать и положил руку мне на плечо; он действительно очень сильный. Он много тренируется. Он задавал мне вопросы и слушал ответы. Я хочу сказать, он на самом деле слушал меня. Ни один взрослый мужчина еще никогда не слушал меня так, как он. Потом он сказал, что когда-нибудь я стану прекрасной женщиной, а этого мне вообще никто никогда не говорил.
Ты знаешь, что все остальные мужчины, с которыми гуляла мама, никогда не разговаривали со мной подобным образом. Они никогда не спрашивали, о чем я думаю, и никто не говорил мне, что я вырасту красавицей. Он был нежным. Он не относился ко мне так, будто я путаюсь под ногами. Мы даже ели мороженое за столом на кухне. Он дал мне три большие ложки, и я покрыла их жевательными конфетками и шоколадной стружкой. Еще он попросил ничего не говорить маме. Он сказал, что это будет наш секрет. Что иногда секреты – это хорошо. Еще он попросил меня дать обещание, и я это сделала, потому что люблю мороженое. И мне нравится, как он кладет руку мне на спину. Мне хорошо от этого, как будто он обнимает меня. И от него хорошо пахнет. Мама говорит, что ей нравится, как от него пахнет.
Я закончил читать запись и с усилием подавил зубовный скрежет. Потом перешел к следующей.
Дорогой Бог,
вчера вечером, когда мама работала, а мы с Билли ели мороженое, он спросил, знаю ли я, как женщины становятся женщинами. Я ответила, что не знаю, и тогда он шепотом рассказал мне. Он сказал, что когда я захочу и если я буду готова, то он поможет мне. Все зависит от меня, никакого давления. Он сказал, что это будет наша тайна. Прямо как мороженое. Сказал, что все девочки делают это. Сказал, что это не больно и вполне естественно. Как будто наши тела приспособлены для этого. Сказал, чтобы я подумала об этом и что мы еще поговорим об этом завтра, то есть уже сегодня. Я думала, что, наверное, должна рассказать об этом маме, но тогда придется рассказать и о мороженом. И она определенно не будет рада. Кроме того, я пообещала ему, что не буду этого делать, а он на самом деле хороший. Даже мама так говорит.
Я перевернул страницу. Я оказался не готов к тому, что там обнаружил.
Дорогой Бог,
он солгал. Это больно, и мне это не понравилось. Если так становятся женщинами, то я не хочу быть женщиной.
Я закрыл блокнот и проклял себя за то, что открыл его.
Глава 9
Полчаса спустя девушки с тележками вышли из номера в сопровождении Марлины. Она проводила их к лифту, потом вернулась ко мне.
– Малыш, ты уверен, что тебе не нужен отдельный номер?
– Нет, я и без того слишком о многом просил тебя. Ты пришлешь счет?
Она склонила голову набок.
– А ты собираешься пообедать с ними?
– Я как-то не подумал об этом.
Она приподняла брови.
– У них все ребра торчат наружу.
Я посмотрел на дверь.
– Они действительно выглядят голодными.
– Хочешь, я забронирую тебе столик?
– Я не уверен, что им захочется куда-то выходить. В последнее время… они много где побывали.
Она поскребла подбородок.
– Если хочешь, я попрошу, чтобы шеф Клео приготовил что-нибудь особенное.
– Думаю, им это понравится. У тебя до сих пор есть та маленькая комната…
Она кивнула и направилась к лифту.
– Значит, около семи часов?
Марлина была из тех женщин, к которым хочется забраться на колени и немного посидеть там. Колыбель ее груди могла отразить ядерный удар.
Когда Марлина исчезла, дверь открылась. Турбо выбежал наружу, проверяя каждый уголок и роняя какашки на ковер. Хоуп следовала за ним на четвереньках, по-прежнему в махровом халате. Она так и не сказала мне ни слова. Она остановилась, посадила Турбо на плечо, не глядя на меня, и кивнула на дверь.
Сэм снова стояла у окна. Я вошел, ощущая себя котом, который был застигнут с поличным, когда запустил лапу в аквариум. Я передал ей водительское удостоверение.
– Вы оставили это в джинсах, – потом я протянул блокнот. – Он лежал в свертке с одеждой. Я решил, что он понадобится девочке.
Она кивнула и положила блокнот на кровать. Ей явно хотелось знать, читал ли я дневник Хоуп, но задать вопрос означало вскрыть банку с червями, которую она сейчас не хотела открывать. Может быть, мне следовало бы сказать ей правду, но у меня до сих пор оставалось много вопросов.
Она потирала руки и жевала нижнюю губу.
– Когда я найду себе жилье и устроюсь в «Уолмарт», то пришлю деньги. За все это. Они были добры ко мне. – Она покачала головой и заговорила тише; было заметно, что ей стыдно. – Я не всегда была такой.
Я посмотрел на часы: было около четырех.
– Почему бы вам не вздремнуть, и…
– Вы всегда так делаете?
– Что именно?
– Игнорируете людей, которые пытаются поблагодарить вас?
– Я делаю это не ради благодарности. Мэм… Сэм, постарайтесь не заглядывать в будущее дальше ближайших нескольких часов. Мы всё обдумаем завтра, а пока отдохните, поспите немного. – Телевизор с плоским экраном имел диагональ не менее пятидесяти дюймов. – Посмотрите кино, пока я буду покупать лекарства, и мы поедим около семи вечера. Хорошо? – Я взял рецепты со стола. – Побездельничайте, поболтайте ногами. Загляните в мини-бар и выпейте пару порций. Судя по вашему виду, это пойдет на пользу. Я вернусь в половине седьмого.
Глава 10
Мне был нужен воздух, и наконец я вздохнул полной грудью. Надышался до отвала. Я прогулялся до Миссисипи и посмотрел, как река несет свои воды. Представил Гека и Джима на колесном пароходе. Может быть, в компании Тома Сойера. Эта мысль на минуту отвлекла меня. Это была одна из моих любимых книг – одна из немногих, которые я читал больше одного раза.
Я совершил налет на аптеку и накупил лекарств на четыреста семь долларов. От этой цифры мне хотело сесть в автомобиль и уехать куда-нибудь подальше. Я стоял в очереди, пытаясь сообразить, хватит ли денег на моей кредитке, когда заметил аккуратную стопку флисовых одеял. На ярлыке стояла надпись: «Обнимашки». Одеяла лежали и ждали случайных покупателей вроде меня. Там было голубое одеяло с ангелочками и светло-розовое с феей Чинь-Чинь. Я подумал, что девочке оно понравится.
За углом я зашел в книжный магазин, где приобрел карманное издание «Американского толкового словаря» за пять долларов. Оно было толщиной три дюйма, и я решил, что малышка сможет найти там практически любое слово, какое ей понадобится. Я положил словарь в сумку с лекарствами и пошел обратно – на этот раз медленнее.
Я пересчитывал трещины в асфальте и думал о завтрашнем дне. Мне хотелось понять, во что я ввязался. Честно говоря, больше всего мне хотелось, чтобы на моем месте оказался кто-то другой. Моя тарелка была уже полна.
Когда я дошел до крытой автостоянки, то стал готовиться к будущей трапезе. Я поставил свой автомобиль в углу, что обеспечивало некоторое уединение; кроме того, здесь не было никого, кроме служащих отеля. От меня начало попахивать, поэтому я снял рубашку и вытер подмышки влажными салфетками. Потом я воспользовался дезодорантом, побрился перед боковым зеркалом, размазал по лицу немного лосьона после бритья, опустился на складной стул рядом с автомобилем и начал сворачивать сигарету.
В половине седьмого я услышал шарканье шлепанцев на автостоянке. Шаги были быстрыми и решительными. Я повернул голову и увидел Сэм, подходившую ко мне в халате, со все еще влажными волосами.
Я встал, застегнул рубашку и начал заправлять ее в брюки.
Она подошла прямо ко мне, бесцеремонно вторгнувшись в мое личное пространство. Потом немного отступила, посмотрела на автомобиль, играя бровями, и поджала губы. Она явно воспользовалась моим советом немного выпить.
– Вы не собираетесь ночевать тут, правда?
Читать бесплатно другие книги:
