Хранитель талисманов II Давыдова Юлия

– Проблем у нас, конечно, много, но Брада уходит не из-за них. Она потратила много сил в сражении и для верховной берегини теперь слишком слаба. Её решение разумно и закономерно. К тому же она собралась замуж.

– Что?!

Такого Велехов совсем не ожидал. Эта новость была много интересней. Старшим берегиням, как весталкам в древнем Риме было запрещено выходить замуж. Слишком велика была ответственность, и слишком много обязанностей возлагал на них статус.

– И кто счастливчик? – поинтересовался Никита. – Уж не Байтар ли?

– Нет. Это Вурда, – серьёзно ответила Гинева.

– Вурда? С чего вдруг? – Велехов спросил, но на самом деле не удивился. Что-то подсказывало, что ворлак и верховная берегиня связаны.

– Не вдруг, – покачала головой Гинева. – Они познакомились много лет назад, в юности. Тогда и полюбили друг друга. Но Браду стали готовить к посвящению, и обоим было ясно, что судьба не позволит им быть вместе. Вурда избрал свою дорогу, которая вела рядом с Брадой. Всегда охранять её, всегда помогать. Это было единственное, что ему осталось. А сейчас, когда она слагает с себя полномочия, ничто не мешает им наконец быть вместе. Так что вторая причина, по которой я здесь – это приглашение тебе на свадьбу. Она пройдёт через семь дней после церемонии выборов новой берегини.

Никита вздохнул с лёгким сердцем:

– Прекрасные новости, госпожа.

Теперь он точно понял цель прибытия Гиневы и опустился на колено перед ней:

– Окажи мне честь первым принести тебе клятву верности.

Гинева улыбнулась проницательности хранителя, но заметила:

– Я не верховная берегиня. Совет будет выбирать.

– Совет выберет тебя, – ответил на это Велехов.

Гинева спросила уже серьёзно:

– Первая клятва, хранитель. Ты знаешь, что она означает?

Конечно Никита знал. Перед отъездом из Рилевы он сам пытал Ивана по поводу того, что Брада слишком уж к нему относится нетрадиционно. Защищает, доверяет, иногда и просто попустительствует его действиям. В Алавии о Рилевском князе легенды ходили из-за этого.

Тот всё же сдался племяннику. Секрет оказался очень простым. Брада шла по стопам своей матери и бабушки. Они обе были верховными берегинями. И оказалось, что берегиня Хадита – бабушка Брады получила первую клятву верности из уст последнего князя Левой реки. То есть князя Рилевы Ясеня, прадеда Ивана. Первая клятва устанавливала духовную связь берегини с тем, кто её дал. Связь, которая длилась на протяжении жизни всего рода. Какие плюсы? Поддержка в любой ситуации. Хотя это двусторонняя система. Когда помощь понадобится берегине, отказаться будет уже нельзя.

– Я знаю, госпожа, – ответил Никита.

Гинева кивнула:

– Что ж, не буду лгать, я за этим и прилетела. Получить клятву от тебя, хранитель, значит крепче связать нити магического плетения нашего мира. Если между мной и тобой не будет разлада, это укрепит щит Алавии против любых опасностей.

Велехов опустил голову в знак согласия:

– Пусть так и будет.

Берегиня сняла с пояса маленькую плоскую чашу, расписанную с обеих сторон и опустила так, чтобы Никита смог положить на неё руку. Потом вынула кинжал из ножен на бедре и приставила его острое лезвие к запястью хранителя:

– Повторяй за мной, если готов.

Ветер похолодел, предчувствуя магию, и заструился по телу Никиты, вызывая приятную дрожь.

– С моей кровью отдаю волю свою берегине, что стоит передо мной, – произнесла Гинева, и Велехов повторил эти слова.

В чашу упали первые красные капли.

– И принимаю её волю, как свою, – говорила берегиня. – Откликнусь на её зов, где бы я ни был, и выполню ею сказанное или начертанное, каков бы ни был этот приказ…

Символы на плоской чаше вспыхивали, напитываясь кровью. С каждым словом Никиты лезвие мягко рассекало его кожу, окольцовывая запястье красной линией. И когда она сомкнулась кончиками, Гинева протянула кинжал хранителю. Он повторил то же самое с её рукой, услышав и её клятву – не подвести его, когда ему будет нужна помощь, о чём бы он не попросил.

В полной чаше кровь смешалась и, вспыхнув пламенем на последнем слове берегини, испарилась. А глубокие порезы на руках обоих затянулись, не оставив шрамов.

Никита поднялся с колена, и Гинева улыбнулась:

– Дело сделано. Увидимся в Алавии, хранитель.

Они попрощались, и серебряный дракон унёс берегиню в небо, а Велехов вернулся в квартиру. Странное было настроение. Клятва, данная только что, будоражила своим магическим присутствием пространство, и казалось, будто мягкие наручники сковали запястье. А Никита думал о Вурде.

Можно было понять, что ворлак и Брада связаны. Просто они хорошо прятались, а он не присматривался. Но всё-таки помнил взгляд, которым Вурда смотрел на берегиню. Силе воли ворлака оставалось только поражаться. Быть рядом с любимой женщиной, столь прекрасной и манящей, но ни словом, ни взглядом, ни вздохом не выдать себя.

Никита так и не уснул в эту ночь. Утром вышел на улицу, сел на лавку возле дома и пробыл в своих мыслях ещё какое-то время. Скоро мимо прошла Наташа с ведром мусора. На обратной дороге остановилась, задумалась о чём-то и села рядом с Велеховым. По глазам было заметно, что и у неё ночь прошла без сна. Девочка до сих пор была напугана. Но мятая куртка висела на её плечах, и она как-то по-особенному в неё куталась, словно в очень дорогой плед.

– Ты сделал? – Наташа провела рукой по крашенным доскам, – красиво.

Никита промолчал, понимая, что его маленькая соседка вряд ли присела за этим, и просто взглянул на неё с доброй улыбкой.

Девочка наконец решилась:

– Я в нашем дворе видела большую собаку, ну… очень большую, белую. Ты не видел?

– Видел, – кивнул Велехов.

Наташа даже подпрыгнула. Такого ответа она явно не ожидала.

– Правда?

– Да, бегает тут по ночам здоровый пёс, – невозмутимо подтвердил Никита.

Наташа вздохнула с некоторым облегчением, но вопросов у неё стало только больше. Увидев потерянную куртку на ручке входной двери, она окончательно уверилась в мысли, что сошла с ума. Ведь куртка должна была оставаться на том месте, где её вчера сняли. Неужели огромный волк с белой шерстью, кроме её спасения, ещё и одежду принёс? Это уже чересчур…

Девочка ещё помолчала, но дальше расспрашивать соседа побоялась и собралась домой:

– Ладно, пойду.

– Хочешь мороженное? – спросил Велехов.

Наташа удивлённо взглянула на него:

– Чего?

– Мороженное, – повторил Никита. – Или что-нибудь другое, тоже вкусное. Торговый центр открывается через двадцать минут, как раз доберёмся. Поехали?

УАЗик был припаркован возле дома, а ключи и банковскую карту Велехов носил в кармане куртки. Наташа сидела ещё секунду в раздумьях, потом поставила пустое ведро у лавки и кивнула:

– Поехали.

Утром в кафе не было никого. Никита заказал половину меню и с улыбкой наблюдал, как девочка поглощает горячее вприкуску с мороженным, запивая это всё сладким чаем. После завтрака она собрала в карманы салфетки и зубочистки, порывалась даже забрать солонку.

– Зачем тебе? – удивился Велехов. – Дома соли нет?

– Дома? – Наташа хмыкнула. – Соли, сахара, еды, одежды, а зачем мне это всё? Шутка, – добавила она в ответ на удивлённый взгляд парня, – соль есть.

– Ясно, – усмехнулся Никита, – пошли.

Теперь удивилась Наташа:

– Куда?

– Купим тебе это всё.

Девочка пошла за ним, но слова «шутка» явно ждала. И когда они набирали всё подряд, на что падал взгляд в продуктовых рядах, и потом, уже в магазине одежды. В итоге десять фирменных пакетов с кофтами, платьем, джинсами и шикарной белой курткой заняли всё заднее сидение машины, а Никита завернул Наташу, окончательно заблудившуюся в торговом центре, в магазин обуви за кроссовками и туфлями.

К двенадцати часам они ещё раз посидели в кафе, потом зашли в магазин мыльных принадлежностей, набрали всякой всячины и напоследок вынесли из последнего на пути магазина огромную мягкую игрушку. И Велехов наконец повёз Наташу домой.

Такое количество покупок испугало девочку больше, чем что-либо в жизни. Но страх всё равно не мог убрать улыбку с лица. Глянцевые пакеты приятно хрустели, ароматные шарики для ванной рассыпались по полу салона, и новые туфли сидели на ногах, как влитые. Плюшевый медведь вальяжно развалился на заднем сидении.

Наташа посматривала на Никиту с большим опасением.

– Откуда у тебя столько денег? – спросила она наконец. – Ты бандит?

Велехов засмеялся. Вообще-то именно об этом он сам спрашивал Ивана, когда впервые с ним поехал. А потом узнал, что по алавийским законам природные ресурсы, находящееся на территории княжества, считаются принадлежащими князю, включая золотые прииски. Так что Иван уже давно открыл счета в банках внешнего мира, с помощью которых можно было всю жизнь жить на проценты. Берегини в этом деле помогли. Так же как и с паспортами, и вообще со всеми необходимыми документами. Оказывается, связи с внешним миром держали крепкие. Вот таким же вкладом пользовался Никита сейчас.

По возвращении домой вездесущие соседки нехорошим взглядом оценили хорошее настроение обоих и количество пакетов, сразу прикинули стоимость и сошлись во мнении, что всё это не просто так – не станет взрослый парень дарить девчонке столько всего ни за что.

– Значит, что-то есть…

– Ой, значит, вот это самое и есть…

– Ой, какой бесстыжий, она такая молодая…

И пошло-поехало.

Может, всё бы на этом и закончилось, но пока Велехов в три захода переносил покупки, приехала мама. Он уж и забыл, что она собиралась в гости. Жили они недалеко друг от друга. Никита переехал в отдельную квартиру несмотря на все уговоры, чтобы была возможность иногда исчезать по ночам.

Конечно, и Елене передалась информация из самого осведомлённого источника. Причём, как оказалось – «это» у Никиты с Наташей давно. В общем, когда он разобрался с вещами, отправил девочку домой и они с мамой вошли в квартиру, первый её вопрос звучал так:

– Сын! Это что, правда?!

– Мам, ты издеваешься? – расхохотался Велехов.

– Нет, ну просто… Может, я приеду к тебе на пару дней?

– Мама!

– Нельзя просто так купить девочке столько подарков! – возмутилась Елена. – Люди это воспринимают неправильно! Мысли им в головы лезут… всякие.

Никита накрыл на стол, усадил маму и налил ей травяного чаю.

– Я просто хотел ребёнка порадовать, – серьёзно сказал он.

– Девочке четырнадцать, – пробурчала Елена.

– И что? – Велехов искренне недоумевал. – Всё равно ребёнок.

– Её родители тоже не поймут, – Елена не сомневалась, что сын своим поступком опять спровоцирует соседа сверху на грубость.

– Ладно, – насмешливо согласился Никита. – Подарю её отчиму ящик водки. Пусть упьётся до смерти. Это будет лучший подарок их семье.

Елена даже вздрогнула, услышав такое.

– Сын, ты злой, чересчур, – осторожно осадила она.

– Я злой? – Велехов вопросительно поднял бровь. – Я как раз добрый. И считаю, что надо помогать хорошим людям.

Елена тяжело вздохнула:

– Ты словно на войне.

Никита удивился, услышав это, и щурясь взглянул на маму.

– Да, – Елена ухватилась за реакцию сына. – Наташа – мирный житель, которого ты защищаешь. Но остальные, словно враги. Её отчим, например.

Велехов ещё мгновения молчал, просто улыбаясь, но потом не выдержал и засмеялся.

– Что? – не поняла Елена.

Никита не мог озвучить ей свою мысль о том, что его настоящие враги долго не живут, и ответил по-другому:

– Мам, я всего лишь считаю, что нельзя потакать глупостям. Может, это и чересчур категорично. Нельзя не вмешиваться, когда речь идёт о жизни ребёнка и нельзя всерьёз обращать внимание на бред людей, которым просто нечем заняться.

– Ладно, – Елена подняла руки в знак примирения. – Сдаюсь, переубедить тебя невозможно. Буду пользоваться правом матери. Будь добрее к недостаткам других. Для меня это важно и я не хочу, чтобы о моём сыне говорили плохо.

– Хорошо, – Никита кивнул. – Я буду стараться.

Но оказалось, что сдержать это обещание будет трудно. Сначала всё шло неплохо. Дни летели спокойно, ночи стремительно. Наташа постоянно дежурила у окна, высматривая своего странного нового друга, и даже вышла пару раз его позвать. Велехов, конечно, не пришёл, чтобы лишний раз не доводить до обморока.

Соседи успокоились. Наконец-то дошло всё доброе, что сеял Никита. Оценили ухоженный двор и белоснежные стены в подъезде, стали вежливо здороваться и называть сыночком. При этом, правда, не перестали сплетничать о Наташе.

Отчим девочки пришёл на разборки. Долго выяснял, что у молодого соседа с его дочерью. Надо же! Дочерью! Чуть позже стало всё понятно. Мужчина заявил, что если ему не компенсируют моральный вред крупной суммой денег, он заявит в полицию от имени Наташи об изнасиловании. Никита вежливо, поскольку Елена в тот момент стояла рядом, разъяснил отчиму, что ради собственного блага, ему стоит отказаться от такой идеи. Мужчина задумался и ушёл.

Велехов жил в мыслях о предстоящем отъезде, и впереди было самое тяжёлое – как-то объяснить маме, почему он должен снова её покинуть. Иногда, конечно, хотелось рассказать ей, но Никита понимал, что принять его – оборотня, и его новую жизнь со всеми её правилами, ей будет очень нелегко.

Всё хорошее закончилось внезапно. Выйдя рано утром на улицу, Никита увидел Наташу. Девочка сидела на лавке, обняв себя руками и дрожа. Сразу было ясно, что она тут уже давно. Замёрзла. Взглянув на соседа, она отвернулась, и при этом стал заметен синяк на шее.

Велехов подошёл.

– Уйди, – тихо сказала Наташа.

– Отчим? – спросил Никита.

Девочка отрицательно покачала головой:

– Собутыльники.

– Он дома?

– Не надо, – прошептала Наташа. – Опять ты лезешь. Не твоё дело.

Велехов присел рядом с ней и отвёл ворот кофты. На девочке живого места не было.

– Не надо, – повторила она, но уже другим голосом, и быстро освободилась от руки парня.

Это о многом говорило, и в Никите закипела злость.

– Деньги нужны, – прошептала Наташа, – мама в больнице, опять откачивают.

– И он решил заработать на тебе, – понял Велехов. – Ты ушла? Успела?

– Да, успела, – девочка вдруг резко повернулась к нему лицом и сглотнула: – Но деньги и правда нужны. У тебя есть. Если хочешь, я могу с тобой… только не с ними.

– Ох… – зарычал Никита. – Вставай, пошли.

Наташа вздрогнула, испуганно сжалась. Велехов шёпотом выругался и уже спокойнее сказал:

– Да не ко мне. В больницу поедем, к маме твоей.

Через час они оба шагали по больничному коридору. Никита отправил девочку в палату, сам пошёл к главврачу. Договорился, чтобы мать Наташи подольше не выпускали. Пусть лечится основательно, дома ей пока делать нечего. Потом оплатил сразу весь курс лечения и оформил солидный благотворительный взнос. Главврач заверил его, что к пациентке будет особое отношение.

Всю дорогу назад девочка молчала, поглядывая на Велехова то с опасением, то с удивлением, но, поднимаясь в квартиру, сама остановила его и спросила:

– Можно, я у тебя переночую?

Хотя до ночи было ещё очень далеко, Никита утвердительно кивнул. Он и сам не собирался отпускать Наташу домой до разговора с её отчимом.

Девочка прискакала через пять минут с вещами и сразу заняла ванную на час. Она ещё купалась, когда приехала Елена. Вид выходящей из ванной комнаты Наташи её впечатлил. Одетая в полотенце девочка открыла дверь, весело сказав:

– Никита, я есть хочу!

И на этом тоже застыла, глядя на Елену. Потом пришлось долго выслушивать и объяснять, что ничего здесь не было. Елена в результате всё поняла правильно, но первым делом задумалась о сплетнях.

Наташе было глубоко наплевать на мнение соседей по поводу её пребывания у молодого симпатичного мужчины, но Елена всё-таки уговорила её вернуться домой на следующий день. Рано утром, когда девочка ещё спала, Никита поднялся наверх и позвонил в квартиру. Покачиваясь и потирая опухшие глаза, отчим открыл дверь и уставился на парня вопросительно.

– Тебе не интересно где твоя дочь? – мрачно спросил Никита.

– Наташка мне не дочь, ты чё не в курсе? – до сих пор полупьяный мужчина злобно оглядел соседа.

– Она придёт домой, – мягко добавил Велехов, – и ты никогда больше её не ударишь.

Отчим удивлённо хлопнул глазами.

– В эту квартиру ты больше никогда никого не приведёшь.

– Ты чё?.

Он не успел закончить. Горло и звук вместе с ним намертво перекрыли пальцы Никиты. Изо рта мужчины потекла слюна, которой некуда было уходить.

– Когда вернётся её мама, – мягко продолжил Велехов, поднимая отчима Наташи на вытянутой руке, – ты тоже никогда больше её не ударишь.

Ноги мужчины оторвались от пола, и глаза налились кровью из-за лопающихся от удушья сосудов. Никита молчал, слушая, как сердце человека в отчаянной попытке удержать жизнь, неистово бьётся в груди. Это ощущение запоминается надолго. Каждый удар равен шагу смерти. Когда она подходит, каждый из нас знает, что вот этот удар, который сейчас будет… последний.

Никита разжал пальцы. Почти бездыханное тело глухо ударилось о пол. Мужчина судорожно вздохнул, прокашлялся и посмотрел на соседа с ужасом.

– Уберись в квартире, приготовь ребёнку завтрак, – напомнил Велехов, уходя.

Когда проснулась Наташа, он проводил её домой. Отчим открыл дверь, оглядел девочку с испуганным выражением лица и неловко произнёс:

– Доброе утро.

Наташа от удивления выронила сумку с вещами. Мужчина ещё помялся и выглянул в подъезд. Увидев соседа площадкой ниже, мгновенно юркнул назад в квартиру со словами:

– Я тебе завтрак сделал.

Никита вернулся к себе, но целый день прислушивался к звукам наверху. Там царили тишина и покой. Мама завалила его вопросами:

– Что ты сделал? Ты что-нибудь сделал? Зачем ты ходил к нему?

– Прояснили кое-что, – отмахивался Велехов.

К вечеру всё успокоилось окончательно, и Никита проводил маму до её квартиры. Потом прогулялся по окрестностям, купил бродячим собакам еды, так что вернулся к дому только, когда стемнело. Издалека заметил, что у подъезда стоит Наташа и с ней незнакомый парень.

Внезапное нехорошее предчувствие остановило Никиту, и он шагнул назад в тень, наблюдая. Парень выглядел вполне обычно: высокий, стройный, в чёрной ветровке, волосы короткие тёмные.

Велехов прислушался к разговору.

– Такой же, как я… – долетело до него. – Только волосы светлые и глаза голубые. Зовут Никитой.

Девочка покачала головой:

– Нет, не знаю такого.

Велехов почувствовал тревогу. Не зря говорят, что дети опасность чувствуют. Раз Наташа так отвечает, значит, и у неё сомнения.

– Ладно, – парень пожал плечами, но неестественно. – А собаки белой тут у вас не водится? Большого пса какого-нибудь?

– Так…

Вот это уже совсем не хорошо. Никита потянул носом воздух. Обманчивый запах чувствовался, но странный, не похожий ни на что – и не оборотень, и ни человек. Трава или цветок…

– А-а-а, да что б тебя…

Велехов понял – запах сбит. Залит зельем с ароматами трав. Но в этом парень не угадал. Это только в лесу поможет, но не здесь, не в городе. Здесь такая кристальная чистота и выдаст. Друг прятаться не стал бы, это факт.

Дверь в подъезде громыхнула, вышел отчим Наташи.

– Наташка, домой! – крикнул он.

Девочка пошла к крыльцу, а отчим вдруг направился к парню:

– Ты чё? Подкатываешь?

Тот не понял вопрос. Смерил мужчину презрительным взглядом и развернулся, чтобы уйти. Разумеется, именно та реакция, которая должна быть у жителя внутреннего мира.

– Э, стой…

Отчим только успел положить парню руку на плечо, и тот себя выдал окончательно. С разворота кулак оборотня врезался в живот мужчины, выбивая брызги крови. Наташа испуганно закричала, а Никита выругался, в два движения снимая с себя футболку и штаны.

Оборотень отшвырнул отчима и направился к девочке, застывшей в ужасе. Свидетель не нужен никому. Наташа поняла это быстро и ринулась к дому со всех ног. Одежду на парне уничтожил синий огонь, и чёрный волк в два прыжка догнал девочку, намереваясь покончить с ней одним ударом, но второй прыжок оборвался в аккурат над головой Наташи.

Она упала, обернулась и увидела, как два огромных зверя сцепились над ней. Девочка застыла, прикусив губу в кровь от страха, но радостная мысль всё же пробилась – её друг пришёл на помощь!

– Хранитель! – радостный выкрик проник в сознание Никиты. – Долго мы тебя искали!

– Кто это мы? – зарычал Велехов, отбросив противника.

Навийские волки, откуда ни возьмись, выпрыгнули с разных сторон и окружили, а Никита сразу понял, что его хотят живым. Чтобы убить достаточно двоих, а вот чтобы удержать и вырубить нужны минимум пять. Столько их и пришло.

Велехов мельком взглянул на девочку, замершую в ужасе перед ним. Первым делом нужно убрать её отсюда, остальное потом. Никита схватил Наташу, забросил её к себе на спину и мощным мысленным импульсом приказал:

– Держись!

А потом ринулся к дому. И оборотни, конечно, за ним. Никита оттолкнулся от земли в прыжок, взмыл к балкону на третьем этаже, зацепился одной лапой за подоконник, второй перебросил девочку в её квартиру. Наташа вскрикнула, упав на свой балкон, а Велехов полетел вниз прямо в лапы врагам. Они тоже прыгнули за ним, и все сцепились в клубок, ещё не коснувшись земли.

Девочка, оказавшись дома, немедленно вскочила и разрыдалась от боли и страха, но больше от того, что убивают её друга! И не придумав ничего другого за мгновения, принялась швырять вниз весь хлам, попадавшийся под руку на балконе, и жутко кричать:

– Помогите! Спасите! Позвоните в полицию! Пожар! Мама! Отстаньте от него!

Велехов сбросил одного оборотня ударом о дерево, и едва тот ослаб, пробил шею до позвоночника. Вот всегда верил, что пригодится тополь у подъезда. Второму разорвал живот, но ещё трое вцепились намертво. Когти Никиты остались в рёбрах одного из них после того, как лапа попала сначала в пасть, и жернов челюстей раздробил кости.

Холку тоже ободрали основательно. Чёрный волк сплюнул кусок кожи хранителя вместе с позвонком, а Велехов почувствовал, что двигаться стало труднее, передние лапы не слушались. Теперь он точно знал, что его хотят живым. Оборотни делали всё, чтобы его обездвижить, а не убить. Что ж, только поэтому он ещё жив.

Швабра с грязной тряпкой врезалась в голову одного из волков. Наташа наверху не собиралась сдаваться. Бегала по квартире в поисках всего, что можно кинуть. Полетели ножи с кухни, кастрюли. Всё в цель. Умница девочка, пристрелялась.

Разинутая пасть, нацеленная прямо на Никиту, отклонилась от удара в голову волка электрической плиткой. Оборотни, наконец, завелись. Тот, которому попало, разъярённо повернулся в сторону дома. От его рыка Наташа внеслась назад в квартиру.

Разлетевшаяся плитка дала Велехову секунду времени. Она даром не прошла. Белый волк вывернул шею из челюстей оборотня и удачно вцепился в горло.

В окнах включался свет, слышались возмущённые возгласы жильцов, которые сначала подумали, что на улице шумная пьяная компания. Но мощный рёв заставил весь квартал застыть в ужасе с вопросом:

– Господи, это что?!

– Друг, держись! – это кричала только Наташа. – Не сдавайся! Я сейчас!

Сильный мысленный импульс пробился в сознание Никиты:

– Покалечим тебя, хранитель, и она следующая!

Ненависть дала Велехову ещё каплю сил. Одну каплю, чтобы сделать рывок и отбросить двух волков, но удар в грудь едва не остановил его сердце. Он рухнул на землю, не в силах подняться ещё секунду. Целая вечность для боя! За секунду можно убить или умереть!

Но внезапное присутствие коснулось его сознания за мгновение до того, как с двух сторон нагрянули родные оборотни:

– Свои, хранитель!

И мощная красавица Дарья врезалась в одного из волков. Рир впечатал в стену дома второго, Димка и Лютик завершили дело с последним, а Никита поднялся, едва дыша. Но, правда, взглянув наверх, улыбку не сдержал. Наташа вынесла маленький телевизор с кухни. Стояла, раздумывала – сбросить или нет.

Рир обратился в человека и подбежал к Велехову:

– Жив?

Никита опёрся мордой на его плечо, чтобы устоять на лапах:

– Да, вроде. Посторонись…

Рир поднял голову, и оба шагнули в сторону вовремя. Мимо со свистом пролетел телевизор и с грохотом разлетелся на детали. Оборотни засмеялись. Димка махнул Наташе рукой:

– Молодец! Что, не удержала?

Девочка не ответила, но покачнулась и отошла.

– Сейчас в обморок упадёт, – констатировал Димка.

Света вокруг становилось всё больше, люди высовывались из окон.

– Давайте на ту сторону дома, – приказала Дарья. – Никит, ты как превращался? В одежде?

– Нет, вон за теми кустами осталась, – Велехов показал кивком головы.

– Лютик, неси, – отправила того Дарья. – Ждём.

Оборотень помчался вкруговую по кустам, а остальные перебрались за дом, забрав и тела. Никита принял человеческий облик. Теперь «паутинки» на нём не было, но Дарьи он не стеснялся, а осмотреть себя было надо. В принципе, всё уже начало заживать, только трещины в позвоночнике ещё не срослись, руки и ноги так и оставались ватными.