Двенадцатая карта Дивер Джеффри

– Мое разрешение, – ответил за инженера хозяин дома. – И вы его не получите. Никто здесь ничего не взломает.

– Сэр, – терпеливо сказала Сакс, – это дело полиции.

– Что бы там ни было, принадлежит оно мне.

– О праве собственности в данном случае речь не идет. Предмет, возможно, имеет отношение к текущему расследованию.

– Ну что же, тогда предъявите ордер. Я сам юрист, и никому здесь свой пол взламывать не позволю.

– Но нам действительно очень важно знать, что это такое.

– Важно? Почему?

– Этот предмет имеет отношение к делу некоторой давности.

– Некоторой давности? – Хозяин тут же ухватился за слабое место. – Что значит «некоторой»?

Очевидно, юристом он был неплохим. Такому соврешь, потом проблем не оберешься.

– Сто сорок лет, ни много ни мало.

– Какое же это «расследование»? – Мужчина рассмеялся. – Для канала «Дискавери», что ли? Никаких отбойников здесь не будет.

– А вы не хотите оказать нам содействие, сэр?

– Сначала предъявите ордер. Я вправе не оказывать никакого содействия, пока меня не вынудят по закону.

– Тогда это уже не содействие, а? – огрызнулась Сакс, затем набрала номер Райма.

– Что там у вас? – послышался голос в трубке.

Сакс вкратце рассказала о том, что удалось найти.

– Значит, старый сундук в колодце или резервуар под сгоревшим зданием… Лучшего места для тайника и представить сложно. – Райм попросил офицеров из группы наблюдения прислать ему полученные изображения по электронной почте.

– Так, Сакс, картинки передо мной, – после некоторой паузы сказал он. – Пока никаких соображений.

Амелия сообщила ему о несознательном гражданине.

– Я буду настаивать на своем, – услышав ее слова, подтвердил юрист. – Если надо, поговорю с судьей. В магистратуре я всех знаю лично, у меня там хорошие отношения.

Из трубки Сакс слышала, как Райм обсуждает ситуацию с Селлитто. Когда он вновь обратился к ней, особого воодушевления в его голосе не чувствовалось.

– Лон попробует получить ордер, но на это уйдет время. Он вообще-то даже не уверен, что судья для такого случая подпишет бумаги.

– Как бы двинуть ему хорошенько, – пробормотала Сакс, затем повернулась к хозяину здания: – Мы полностью восстановим ваш пол.

– Но здание заселено, жильцы начнут жаловаться. К тому же ремонтом потом придется заниматься мне, а не вам.

Сакс раздраженно отмахнулась, размышляя, что неплохо было бы его арестовать за… не важно – за что-нибудь, и раздолбить чертову плиту, чего бы это ни стоило. Сколько времени уйдет на получение ордера? Не иначе как целая вечность.

У нее снова зазвонил сотовый, и она приняла вызов.

– Сакс, – сказал Райм, – а тот парнишка-инженер еще там?

– Дэвид? Да, рядом стоит.

– Есть вопрос.

– Какой?

– Спроси у него, кто владелец прилегающего переулка.

В данном конкретном случае ответ был такой: город. Владения юриста ограничивались периметром здания.

– Скажи инженерам, – ответил Райм, – пусть подгонят технику к стене снаружи, выкопают яму, а потом пророют тоннель под стену. Нормально?

Отойдя подальше от хозяина дома, Сакс переадресовала вопрос Ю.

– Да, это можно, – ответил тот. – Если выкопать узкий проход, то опасности для здания никакой.

«Узкий, – подумала клаустрофоб Сакс. – Как раз для меня…»

Отключив телефон, она обратилась к инженеру:

– Хорошо, нам понадобится… – Она нахмурилась. – Как называются эти штуки с большим черпаком на рычаге? – Ее знания транспортных средств, чья максимальная скорость не превышала десяти миль в час, были весьма ограниченны.

– Экскаватор с обратной лопатой?

– Да, кажется, то, что надо. Как быстро можно его сюда подогнать?

– Полчаса.

Умоляющий взгляд в ею сторону:

– А за десять минут?

– Посмотрим, что можно сделать.

Через двадцать минут, сигналя и медленно пятясь, к зданию подкатил экскаватор. Скрывать задуманное больше возможности не было. Хозяин двинулся навстречу машине, махая руками.

– Вы собрались копать с наружной стороны дома! На это у вас тоже нет права. Моя собственность простирается от небес до центра земли – так говорит закон!

– Видите ли, сэр, – ответил ему щуплый муниципальный работник Ю. – Под зданием пролегает часть подземной городской инфраструктуры, к которой нам полагается иметь полный доступ. О чем, я уверен, вы прекрасно осведомлены.

– Но эта чертова инфраструктура находится в пределах моей собственности!

– Не думаю.

– Посмотрите, все здесь на экране. – Он указал на компьютер… как раз в тот момент, когда монитор погас.

– Ой, – сказал офицер, который его только что незаметно выключил. – Чертова штука все время ломается.

Юрист одарил его грозным взглядом и повернулся к Ю:

– Нет никакой городской инфраструктуры там, где вы собираетесь копать.

Ю пожал плечами:

– Ну, как вы знаете, когда кто-то оспаривает месторасположение элементов городской инфраструктуры, тот сам и добивается судебного распоряжения для отмены работ. Позвоните своим друзьям в магистратуру. И знаете что, сэр? Советую вам поторопиться, потому что ждать мы не собираемся.

– Но…

– Начинай! – распорядился Ю.

– Это что, правда? – шепнула ему Сакс. – Насчет доступа к канализации?

– Понятия не имею.

– Спасибо.

Машина начала копать. Через десять минут работы под руководством технарей из команды наблюдения в земле появилась узкая яма четыре фута шириной и десять – глубиной. Фундамент здания заканчивался на глубине шести футов, ниже тянулась стена темной земли и глины. Сакс предстояло спуститься на дно траншеи и сделать горизонтальный подкоп около восемнадцати дюймов длиной, чтобы добраться до резервуара или колодца. Облачившись в костюм из тайвека, надев на голову шлем с фонарем на макушке, Сакс вызвала Райма по рации, не зная, будет ли сотовый брать сигнал на дне ямы.

– Я готова, – сообщила она.

Подошла Гейл Дэвис из отдела К9, ведя с собой Вегаса. Собака до предела натянула поводок, царапая лапами края траншеи.

– Там что-то есть, – сказала Дэвис.

«Как будто мне без того не весело», – подумала Сакс, глядя на обеспокоенную морду собаки.

– Что это за шум, Сакс? – Голос Райма в наушнике.

– Здесь Гейл. Ее собака что-то учуяла.

– Что-то конкретное? – спросила Сакс у Дэвис.

– Может быть что угодно.

Вегас зарычал и поскреб лапой ногу Сакс. Дэвис рассказывала ей еще об одном таланте бриаров, который использовали на передовой для сортировки тяжелораненых: бриары определяли, кто выживет, а кто нет. У Сакс мелькнула мысль, не поспешил ли Вегас списывать ее на тот свет.

– Далеко не отходи, – сказала она Дэвис, не сдержав нервного смешка. – На случай если потребуется меня выкапывать.

Ю вызвался спуститься вниз (к изумлению Амелии Сакс, он обожал всяческие туннели и пещеры). Она ответила отказом. Все-таки это было место преступления, пусть и стосорокалетней давности, и шарообразный предмет в сундуке следовало изъять и сохранить надлежащим образом.

Рабочие опустили в траншею лестницу, и Сакс, вздохнув, заглянула вниз.

– Ну как? – спросил Ю.

– Нормально, – бодро ответила Сакс и начала спускаться, отмечая про себя, что чувство клаустрофобии, испытанное ею в «Сэнфорд фаундейшн», не идет с этим ни в какое сравнение. Оказавшись на дне, она взяла кирку и лопату, которые дал ей Ю, и начала копать.

Потея, дрожа от накатывающей волнами паники, она рыла и рыла, с каждой вынутой лопатой земли представляя себе, как нора обваливается…

«Навсегда погребена под толстым слоем земли…»

– Что там видно, Сакс? – вызвал по рации Райм.

– Песок, земля, черви, несколько консервных банок, булыжники.

Она углубилась на фут за стену здания, затем на два.

Наконец лопата, звякнув, уперлась во что-то твердое. Сакс соскребла землю и поняла, что смотрит на закругленную кирпичную стену очень старой и грубой кладки.

– Есть кое-что. Стенка резервуара.

С боковин туннеля стекло несколько струек земли. Даже пробежавшая по ногам крыса не напугала бы Сакс сильнее. В голове мгновенно возникла картинка, как земля засыпает ее со всех сторон, не позволяя шевельнуться, сдавливает грудь, забивает нос, рот… Она захлебывается, тонет в песке…

«Так, стоп, подруга, расслабься». Она сделала несколько глубоких вдохов, еще немного отгребла от стены. Колени засыпал новый поток земли.

– Может, установить подпорки? – крикнула она Ю.

– Что? – отозвался по рации Райм.

– Я разговариваю с инженером.

– Туннель должен выдержать, – прокричал в ответ Ю. – Земля влажная, не обвалится.

«Должен»?

– Если хотите, то можно и сделать, – продолжал инженер, – но на постройку опорной конструкции уйдет несколько часов.

– Тогда забудьте, – прокричала в ответ Сакс, затем произнесла в микрофон: – Линкольн?

Тишина.

И вдруг ее словно ударило – она поняла, что назвала Райма по имени. Хотя им обоим суеверие было чуждо, оба всегда придерживались одного правила: не обращаться друг к другу по имени во время работы.

Заминка с его стороны ясно давала понять, что он тоже заметил оговорку.

– Слушаю, говори, – наконец сказал он.

Со стенки тоннеля снова осыпалась струйка сухой земли с камешками, застучав по плечам и шее. Сакс отскочила назад, ловя ртом воздух, думая, что обваливаются стены.

– Сакс? Что там с тобой?

Она осмотрелась: нет, стенки держатся.

– Все в порядке.

Амелия продолжила отгребать землю от закругленной кладки резервуара, киркой выбивая из кирпичей застывший раствор.

– Есть какие-нибудь новые мысли насчет того, что там внутри? – спросила она у Райма.

Вопрос задавался исключительно для того, чтобы слышать его голос.

«Шарообразный предмет с хвостиком».

– Нет, ничего нового.

Резкий удар киркой, один кирпич вывалился наружу… Второй. Через дыру из колодца высыпалась земля, покрыв ей колени.

Черт!

И снова кирпичи, песок, галька, земля. Сакс сделала паузу, расчистила тяжелую насыпь перед коленями и вновь принялась за работу.

– Ну как там у тебя? – спросил Райм.

– Пока держусь, – спокойно сказала Сакс, затем вынула из кладки еще несколько кирпичей. Повернув голову, направила луч фонаря в разобранное отверстие и увидела стену из черной земли, пепла, угольков и щепок.

Она начала ковырять сухой слежавшийся грунт внутри резервуара. Черт, вот уж это держаться точно не будет, подумала она, глядя, как из дыры потекли струйки сыпучей коричневой почвы.

– Сакс! – прокричал Райм. – Стоп!

У нее перехватило дыхание.

– Что та…

– Я только что еще раз перечитал статью о пожаре. Там говорится о взрыве в подвале таверны. В те времена гранаты представляли собой шары с запальным шнуром. Чарлз, должно быть, принес с собой две штуки. Это и есть тот предмет в колодце! Ты сейчас рядом с уцелевшим зарядом, который, возможно, не менее взрывоопасен, чем нитроглицерин. Вот что учуяла ваша собака – взрывчатку! Уходи оттуда немедленно!

Сакс ухватилась за край отверстия, пытаясь опереться на него, чтобы встать на ноги.

Кирпич, за который она держалась, неожиданно вывалился, и она опрокинулась на спину, а из колодца хлынула лавина сухой земли, быстро заполняя тоннель. Булыжники, камни, земля, прибывая, тут же погребли ее затекшие от сидения ноги и стали быстро приближаться к груди и лицу.

Амелия закричала, отчаянно пытаясь подняться, но уже не могла – поток дошел до ее рук.

– Сак… – Голос Райма неожиданно оборвался, когда провод наушников вырвало из гнезда рации.

Поток земли продолжал низвергаться, все сильнее сковывая ее тело.

Сакс снова вскрикнула, когда из дыры в стене потоком земли вынесло шар, который вплотную подкатился к ее обездвиженному телу.

Джакс оказался на чужой территории.

Гарлем был для него далеко как географически, так и мысленно. Позади остались пустыри, заваленные пустыми бутылками, уличные киоски, выцветшие под дождем и солнцем постеры с рекламой щелока «Красный дьявол», которым чернокожие юноши распрямляли кудряшки в эпоху Малькольма Икса; остались подростки-рэперы и ударные сессии на пустых бочках в парке Маркуса Гарви, лотки, с которых торговали игрушками, сандалиями, побрякушками и гобеленами «кенте»; новостройки и автобусы с туристами.

Сейчас он был в одном из немногих мест, где ему никогда не приходилось «бомбить» свой тэг «Jax 157», – на Сентрал-парк-уэст.

Он стоял и смотрел на дом, в который вошла Женева Сеттл.

После событий в переулке недалеко от ее дома на Сто восемнадцатой улице, когда копы остановили машину, в которой тот старикан куда-то повез Женеву, Джакс поймал такси и проследил за патрульными экипажами до этого места. Он никак не мог понять, что это за дом: перед входом стояли две патрульные машины, а с тротуара на крыльцо поднимался пандус, какие устанавливают рядом с крыльцом для инвалидов в колясках.

Неторопливо, прихрамывая, он бродил за деревьями парка напротив и поглядывал на дом. Что ей там делать?

Он пытался разглядеть что-нибудь в окнах, но они все оказались зашторены.

К дому подъехала другая машина, «краун-виктория» – излюбленная марка у полицейских. Из нее появились два копа, неся с собой дешевенький чемодан, обмотанный клейкой лентой, и коробки с книгами. Джакс решил, что это вещи Женевы. Значит, будет здесь жить… усиливают охрану, уныло подумал он.

Затем вышел к самой кромке кустарника, чтобы попробовать заглянуть внутрь, когда откроется входная дверь, но в этот момент по улице медленно проехала еще одна патрульная машина. Коп, который сидел внутри, как будто внимательно вглядывался в заросли парка, одновременно наблюдая за тротуаром. Джакс запомнил номер дома, повернулся и скрылся за деревьями, направившись на север в сторону Гарлема.

Чувствуя пушку, заткнутую под носок, вспоминая о своем надзирателе в двух сотнях миль отсюда, который, возможно, как раз планирует нанести визит в его квартирку в Буффало, Джакс вдруг вспомнил вопрос тощего фараончика: «А стоит ли дело такого риска?»

Сейчас, возвращаясь к себе, он решил это обдумать.

А стоило ли ему рисковать тогда, двадцать лет назад? Балансировать на узеньком стальном уступе железнодорожного моста в тридцати футах над потоком машин, несущихся по распростершемуся под ним шоссе? И все только ради того, чтобы «бомбануть» тэг.

Или тогда, шесть лет назад, – стоило ли совать дуло обреза в лицо водителю бронированного грузовика, чтобы забрать те пятьдесят-шестьдесят тысяч долларов? Хватило бы ему этого, чтобы снова встать на ноги? Перевести жизнь на новые рельсы?

Какого черта! Ральфик задал тупой вопрос, потому что он предполагал выбор. Тогда или сейчас, правильно или нет – значения не имело. Алонсо Джаксон не идет на попятную. Если дело выгорит, он вернет себе достойную жизнь в родном Гарлеме, в том месте, которое сделало его таким, какой он есть, и которое он сам помогал творить, опустошив тысячи баллончиков с краской. Так что нет у него никакого выбора.

Аккуратно.

Томпсон Бойд сидел в своей конспиративной квартире в Квинсе. С противогазовой маской на голове, в толстых перчатках, он неторопливо подмешивал к воде кислоту, затем проверял концентрацию.

Ак-куратно…

Эта стадия требовала особого тщания. Разумеется, порошок цианистого калия, лежащий в пакетике на расстоянии вытянутой руки, был очень опасен – его хватило бы, чтобы убить не меньше тридцати-сорока человек. Но в сухой форме это довольно стабильное вещество. Принцип здесь тот же, что в бомбе, которую он заложил в машину: белый порошок должен смешаться с серной кислотой, чтобы выделился смертельный газ (небезызвестный «Циклон-Б», которым нацисты травили узников в лагерях смерти).

Однако здесь многое зависит от правильной концентрации. Слишком слабая приведет к тому, что газ будет выделяться медленно, потенциальные жертвы могут почувствовать запах и уйти из зоны поражения. Слишком сильная концентрация, свыше двадцати процентов, вызовет детонацию цианида, прежде чем он успеет раствориться, и запланированный смертельный эффект может не наступить.

Томпсону требовалось довести концентрацию до 20 процентов как можно точнее. Причина была проста: дом, где он собирался поставить устройство, тот самый городской особняк на Сентрал-парк-уэст, куда поселили Женеву Сеттл, вряд ли был герметичным. Узнав, где прячется девушка, Томпсон провел собственную разведку, обратив внимание, что окна в доме неплотные и что он оснащен стародавней системой кондиционирования и обогрева. Превратить столь большое строение в газовую камеру выглядело нелегкой задачей.

«…вы же понимаете, чем мы занимаемся. Здесь все как и в остальной жизни. На сто процентов гладко ничего не проходит, ничего не получается в точности так, как нам бы того хотелось…»

Вчера он пообещал заказчику, что следующее покушение на Женеву завершится успехом. Однако сейчас он уже не был так уверен – полиция работала на удивление четко.

«Мы пересмотрим план и сделаем все как надо. Мы не можем поддаваться эмоциям».

Ни эмоций, ни беспокойства Томпсон не испытывал. Тем не менее предстояло принять серьезные меры сразу по нескольким направлениям. Если газовая атака в особняке убьет Женеву, тем лучше. Но главная цель состояла в другом. Томпсону придется убрать по крайней мере нескольких человек в доме, а также следователей, которые его ищут, и самого заказчика. Убить, превратить в растения, вызвать необратимые изменения мозга – не важно. Главное – устранить их всех.

Томпсон снова проверил концентрацию и внес небольшую поправку, прикинув, как изменится величина pH на открытом воздухе. Руки слегка тряслись… он на минутку замер, выжидая, когда прекратится дрожь.

Щелк…

Мелодия, которую он насвистывал, сменилась на «Лестницу в небо».

Откинувшись на спинку стула, Томпсон стал думать, как занести бомбу на территорию дома. В голову пришло несколько разных идей, пара из которых определенно могла сгодиться. Он снова проверил концентрацию, продолжая рассеянно насвистывать сквозь фильтр маски. Анализатор выдал значение в 19,99394 процента.

Отлично.

Щелк…

Теперь мелодия, звучавшая в голове, была «Одой радости» из Девятой симфонии Бетховена.

Амелию Сакс не раздавило насмерть под земляным обвалом и не разорвало на кусочки артиллерийским снарядом позапрошлого века.

Приняв душ и переодевшись, она сейчас стояла в лаборатории Райма, разглядывая то, что часом раньше вывалилось ей на колени из подземного резервуара.

Это оказалась никакая не бомба, хотя в том, что оставлена вещь была в ночь 15 июля 1868 года Чарлзом Синглтоном, сомневаться не приходилось.

Кресло Райма стояло напротив смотрового стола рядом с Сакс, вместе они разглядывали содержимое картонной коробки с уликами. Тут же, рядом, натягивая на руки латексные перчатки, стоял Купер.

– Мы должны рассказать Женеве, – произнес Райм.

– Неужели? – безрадостным тоном отозвалась Амелия. – Мне лично не хочется.

– Рассказать мне что?

Сакс резко обернулась. Райм откатился от стола и нехотя развернул «Штормовую стрелу», думая: «Вот дьявол! Надо же было вслух это ляпнуть».

Женева стояла на пороге комнаты.

– Вы узнали что-то про Чарлза в том подвале, так? Что он действительно совершил ту кражу? Значит, все-таки вот в чем заключается его тайна!

Райм переглянулся с Сакс.

– Нет-нет, Женева, дело в другом. – Он кивнул на коробку: – Вот, подойди и взгляни сама.

Девушка подошла поближе, остановилась, недоуменно уставившись на землистого цвета человеческий череп. Именно этот предмет обнаружила ультразвуковая акустоскопия, именно он выкатился Сакс на колени. С помощью Вегаса, бриара ее подруги Гейл, она сумела изъять остальные части скелета. Как определил Райм, кости, которые Сакс вначале приняла за доски разбитого сундука, принадлежали мужчине. Очевидно, труп вертикально опустили в колодец, находящийся в подвале таверны «Поттерс-Филд», перед тем как Чарлз устроил поджог. В проекцию звукового радара попала верхушка черепа и торчащее снизу ребро – картинка, очень похожая на бомбу с запалом.

Кости лежали тут же, на столе, в отдельной коробке.

– У нас нет никаких сомнений, что это тот человек, которого убил Чарлз.

– Нет!

– А потом поджег таверну, чтобы скрыть свое преступление.

– Вы не можете этого знать! – выпалила Женева.

– Мы не знаем – верно. Но наш вывод вполне обоснован. – Райм объяснил: – В его письме говорится, что он отправился в «Поттерс-Филд», вооружившись револьвером марки «кольт» – пистолетом времен Гражданской войны. Модели того времени отличаются от настоящих, в которых пули заряжаются со стороны задней поверхности барабана. Тогда порох и пули набивались в каждый патронник спереди.

Женева кивала, не сводя глаз с почерневших костей и зияющих глазниц.

– Мы нашли кое-что о таких револьверах по нашим базам оружия. Ствол у них был 36-го калибра, но во времена Гражданской войны солдаты приспособились заряжать их шариками 39-го калибра. Они несколько больше и плотнее садятся в патронник, что повышает точность стрельбы.

Сакс приподняла в руке маленький полиэтиленовый пакетик.

– А вот что мы нашли в черепе. – Внутри был виден небольшой свинцовый шарик. – Заряд 39-го калибра, который выпустили из револьвера 36-го.

– Но это ничего не доказывает. – Женева не отрываясь смотрела на дырочку в лобной кости черепа.

– Конечно, – благодушно подтвердил Райм. – Всего лишь наводит на мысль, что убил его именно Чарлз. Причем весьма убедительно.

– А кто это был? – спросила Женева.

– Не знаю. Если при нем и были какие-то документы, они либо сгорели, либо истлели в земле вместе с одеждой. Мы нашли эту пулю, маленький пистолет, который он, видимо, держал при себе, несколько золотых монет и кольцо с гравировкой… Мэл, какое там слово?

– «Винскински». – Купер показал полиэтиленовый пакетик с золотой печаткой внутри. Над словом был выгравирован профиль индейца.

Он также успел выяснить, что на языке делаваров надпись означала «страж» или «привратник». Это могло быть именем мертвеца, но, судя по строению черепа, на коренного американца он не тянул. Райм склонялся к тому, что надпись скорее свидетельствовала о принадлежности к братству, обществу или какой-нибудь ложе. Купер по электронной почте разослал запрос нескольким историкам и антропологам, чтобы проверить, встречалось ли оно им раньше.

– Чарлз бы такого не сделал, – тихонечко произнесла его наследница. – Он бы не стал никого убивать.

– Выстрел был произведен в лоб, – сказал Райм. – Не в затылок. А «дерринджер» – тот пистолет, который Сакс нашла в кирпичном колодце, – скорее всего принадлежал жертве. Это наводит на мысль, что стрелять могли с целью самозащиты.

Тем не менее факт, что Чарлз намеренно взял с собой пистолет, перед тем как пойти в таверну, свидетельствовал о том, что он ожидал некоего насилия.

– Не стоило мне все это затевать, – пробормотала Женева. – Вот дура! Я и в прошлом-то не люблю копаться. Бессмысленно. Ненавижу!

Она развернулась, выбежала в холл, затем вверх по лестнице. Сакс отправилась следом и через несколько минут пришла обратно.

– Читает. Говорит, что хочет побыть одна.

Райм оценивающе оглядел все, что удалось установить по делу давностью в сто сорок лет. Смысл поиска сводился к тому, чтобы узнать хоть немного, что вывело бы их на заказчика покушения. Пока же Сакс едва не погибла, а Женева расстроилась из-за того, что ее предок застрелил человека.

Он посмотрел на ксерокопию карты «Повешенного», безмятежно взирающего на него в ответ с доски для улик.

– А вот и кое-что новенькое, – сказал Купер, глядя в свой монитор.

– Насчет «Винскински»? – поинтересовался Райм.

– Нет. Пришли результаты анализа той таинственной жидкости, которую Амелия обнаружила в конспиративной квартире объекта на Элизабет-стрит и около дома бабушки Женевы.

– Ну наконец-то! И что же за дрянь? Какой-нибудь яд?

– У нашего плохиша синдром сухих глаз, – объявил Купер.

– Что?

– Это мурин.

– Глазные капли?

– Точно. Состав совпадает полностью.

– Хорошо, внеси в таблицу, – велел Тому Райм. – Возможно, это у него временное, из-за работы с кислотой. В таком случае это нам не поможет. Или он хроник, что было бы замечательно.

Преступник с физическими недостатками – находка для криминалиста. В своей книге Райм целую главу посвятил тому, как выследить преступника по рецепту врача или купленным без рецепта лекарствам, по выброшенным иглам от шприца, коррекционным очкам, уникальному износу подошв у людей с ортопедическими проблемами и так далее.