Демоны ее прошлого Шевченко Ирина

— Старый знакомый, — выговорил, опомнившись. — Не виделись несколько лет, а тут был поблизости…

— Случайно мимо проходили? — недоверчиво усмехнулась фермерша.

— Не совсем случайно, — ответил он уклончиво. — Прибыл по делам… э-э-э… железнодорожной компании…

Читал в какой-то газете, что планируют протянуть новую ветку от гор к побережью. В связи с этим прогнозировался рост цен на земельные участки в этой части королевства. Те землевладельцы, через чьи участки проложат чугунку, хорошо заработают на каждом акре.

На лицах фермеров пропечатались буквы газетных статей, а в глазах промелькнули цифры предполагаемых цен.

— Так, говорите, Оуэн умер? — не дав им опомниться, спросил Оливер. — От чего? На здоровье он, помнится, не жаловался.

— Не повезло, — вздохнул пожилой, отправляя за щеку новую порцию табака. — Гадюки у нас тут по весне в низинке… Не, не укусили, лошадь испугалась да взбрыкнула, Оуэн и не удержался…

— В овраг, на камни скатился, — уточнил молодой. Двое других мужчин в разговор не вступали, только слушали. — Позвоночник сломал. Док сказал, никаких шансов не было.

— Змея, а как же! — подала голос женщина. — Как есть змеюка желтоглазая! Не слушайте вы этих россказней, мистер. Все знают, что Оуэна ведьма в могилу свела.

— Не подтявкивай местным сучкам, Бетти, — без раздражения осадил сплетницу пожилой. — Не берите в голову мистер, — обернулся к Оливеру и добавил то, что, по его мнению, все объясняло: — Бабы.

Оливера подобное объяснение не удовлетворило, и фермер, угадав это по взгляду, уточнил так же скупо:

— Жила у Оуэна девчонка, племяшка его сколько-то-юродная.

— Племяшка, а как же! — не желала умолкнуть склочная тезка миссис Грин. — Знаем мы таких племяшек. Шалава!

— Бетти, не встревай, — устало вздохнул фермер, очевидно приходившийся этой особе мужем. Молчавшие до этого мужчины так же без слов развернулись и ретировались подальше от намечающегося скандала.

— Что Бетти? Я уж пятый десяток Бетти! А ведьму эту не выгораживай! Хвала богам, убралась отсюда. А то невесть на кого после Оуэна повесилась бы. Или ты сам к ней в койку метил?

Мужчина бессильно махнул рукой, не желая спорить.

— Простите, мэм, — осторожно вклинился Оливер. — Почему вы думаете…

Он хотел спросить, почему фермерша считает Нелл ведьмой, но та поняла по-своему:

— Что она с ним спала? Так тут и дураку понятно. До того как эта белобрысая появилась, Оуэн в город частенько приезжал. Мужчина он видный был, одинокий, к девочкам нередко захаживал. А как завелась у него эта, так он в борделе и не появлялся.

— Это — точные сведения? — спросил маг серьезно.

— А как же! — гордо подбоченилась женщина.

— Из первых рук, полагаю?

Фермерша непонимающе захлопала глазами, поглядела, ища поддержки, на мужа, но тот ответил глумливой усмешкой:

— Иди-ка к фургону, Бетти. Не позорься. А то мистер и впрямь решит, будто ты у матушки Фло подрабатываешь, раз так хорошо знаешь, кто туда захаживает.

— Я? — вспыхнула почтенная пейзанка.

— А что? — оценивающе пригляделся к ней супруг. — Тебя приодеть да завить, сам к такой ходить буду! — Шлепнул женщину по обтянутому запыленными штанами заду и кивнул в сторону стоящей поодаль крытой повозки. — Ступай уже, не встревай в мужской разговор.

Оливер проводил взглядом удалившуюся недовольную фермершу и поглядел на скатывающееся к кромке гор солнце. Оттянул сдавленный галстуком ворот.

— Жарковато у вас в сравнении с теми местами, откуда я прибыл. Посидеть бы где, опрокинуть стаканчик. — Между пальцами зашуршала не отданная горе-проводнику купюра. — Я угощаю.

Немолодой фермер понятливо крякнул, покосился на сына, и того словно ветром сдуло.

— Некогда мне прохлаждаться, мистер. А угостить и сам могу. — Он протянул магу отстегнутую от пояса флягу, а сложенная банкнота переместилась в его морщинистую руку.

Оливер отвинтил крышку и, не покривившись, сделал несколько глотков. Крепкое пойло выжгло дорожку от засаднившего горла к превратившемуся в кипящий лавой вулкан желудку, зато фермер глядел с уважением.

— Бабского трепа не слушайте, — махнул он рукой. — Если девчонка в чем и виновата, так только в том, что Оуэн и впрямь перестал по шлюхам ходить. А когда его лошадь скинула, ее там и близко не было. Гадюка, говорю ж вам. Отара рядом на выпасе была, пастухи при ней — они все видели. Один тут же в город поскакал, а второй — к Лэндону на ферму, сказать, значит. Нелл — девчонку ту Нелл звали — в седло и на пастбище. Бетти ее не зазря ведьмой назвала, умела она кое-что, да и Оуэн сам из этих был, но вы про то, думаю, знаете. Только магией не всегда помочь можно, не вышло у девчонки ничего. Док наш сказал, сила у нее не на целение, сама чуть не окочурилась… Он много что еще говорил, нам не понять, мудрено слишком. А вы, если интересно, загляните к нему, он на той стороне Фонси живет, недалеко от портальной станции.

Получалось, в поисках информации Оливер сделал огромный крюк, но путешествие через весь город прошло не зря: кое-что он уже узнал.

— Загляну, — пообещал он фермеру. — И к Оуэну на могилу бы… Его похоронили на ферме или на городском кладбище?

— Тут он, тут. Вон храм видите? За ним сразу кладбище. Дальше от ворот, ближе к полю смотрите, там самые свежие могилы. После Оуэна всего человек десять схоронили, отыщете.

— Отыщу, спасибо. А та девушка, я верно понял, она не так давно появилась в Расселе, да? Оуэн не рассказывал, откуда она взялась, кто ее родители?

— Про родителей не рассказывал. А откуда взялась, мы и сами знали. Эльф ее привез.

— Какой эльф?

Фермер не ответил. Облокотился на загородку и принялся меланхолично пересчитывать хрюкающих в загоне свиней. Чтобы вернуть ему интерес к разговору пришлось пожертвовать еще одной банкнотой.

— Растения Оуэн выращивал. Лекарственные и… как бы наоборот. Честно все, у него лицензия на это дело была. Док наш кое-что у него покупал. Табачник на примеси. Ну и эльф этот приезжал несколько раз. Как зовут и откуда — не скажу, но вроде Лэндон его с прежних времен знал. Вот лет семь-восемь назад длинноухий девчонку и привез. Она, видать, смесок, такая же худая, беловолосая, только уши человеческие, да рисунков на лице нет. А глаза — не людские и не эльфячие — желтые, вы ж слышали, как Бетти сказала?

— Слышал. И не только это. Нелл тут не слишком любили?

Фермер пожал плечами:

— Не то чтобы не любили. Не знали. Нелюдимая она была, особенно поначалу. Потом освоилась понемногу. У нас ведь, эльфа ты или гоблинша, на лавочке в тенечке не отсидишься, на земле работать надо, за скотиной ходить, хозяйство вести. Бабы наш и злословили, что погонит Оуэн эту белоручку… Белоручка — не оттого, что бездельница, белокожая она была, не то что наши девки. Но ничего, прижилась на ферме, дармоедкой у Лэндона на шее не сидела. Да и если мужик никуда из дому не рвется, выходит, хорошо ему дома, да?

— Да, — сквозь зубы согласился Оливер.

— Ну вот, за то бабье на нее и ополчилось. Мол, ни кожи ни рожи, а не последнего мужика в предгорьях захомутала. А уж когда узнали, что он ей ферму оставил…

— Оуэн завещал ферму Нелл? — Маг без сожаления расстался с очередной банкнотой.

— Угу. Все ей отписал. А кому еще? Хоть и не родная племянница, а седьмая вода на киселе, еще и с длинноухими нагулянная, так другой родни у него все равно не было. Но это я так понимаю, мне своего хозяйства хватает, чужого не надо, а некоторым не по нраву пришлось. Останься девчонка тут, как пить дать, заклевали бы ее. Но она, не будь дурой, тем же летом землю и все, что на ней, старику Джонсону продала, и с тех пор ее в этих краях не видели. Деньги она взяла хорошие, так что, видать, где получше устроилась.

«Устроилась, а как же!» — подумал Оливер, невольно копируя интонации фермерши Бетти. Комнатушка в общежитии, три платья, одно из которых форменное, ботинки со сбитыми носами… Может, не так много она получила от продажи фермы?

Его собеседник точной суммы не знал, но назвал ту, что фигурировала в местных сплетнях. Даже если разделить для верности на два, получалось немало. Что же стало с деньгами?

С рынка Оливер отправился на кладбище и нашел могилу Лэндона. На надгробной плите только имя и даты рождения и смерти. Пятьдесят один год — для сильного мага, каким, если верить Бренту, был Оуэн, не возраст, но Оливер отметил с удовлетворением, что сам он на несколько лет моложе, и тут же разозлился на себя: нашел чему радоваться. На волне раздражения вобрал в себя энергию потоков и, приложив руку к сухой комковатой земле у надгробия, послал вниз мощный импульс. Вернувшееся эхо подтвердило, что в могиле лежит тело, мужское, давность захоронения от двух до трех лет, смерть произошла в том же интервале, и некроманты с останками, скорее всего, не работали. Узнать что-либо еще без эксгумации трупа возможности не было, но могила не пуста, и в том, что в ней покоится именно Лэндон, Оливер уже не сомневался. Подозрения подозрениями, но не каждому в этой истории дано умереть и воскреснуть.

Руководствуясь подсказками фермера, он нашел в квартале от станции жилище доктора Эммета. Целитель обитал в примыкавшем к столярной мастерской доме, и, поскольку делали в мастерской не только мебель, но и, как гласила вывеска, «удобные и качественные гробы», такое соседство несколько настораживало. Да и сам доктор Эммет, высокий сухопарый старик в черном костюме, походил скорее на могильщика, нежели на целителя, особенно в первую минуту встречи, когда он, отворив дверь, долго хмурил седые кустистые брови, изучая стоящего на крыльце посетителя, словно раздумывал, не послать ли того сразу к столяру.

— Я ничего не покупаю, — изрек наконец. — И не продаю.

— Я тоже, — успокоил его Оливер.

— И не лечу неврозы.

— Я не нуждаюсь в лечении.

— Это вы так думаете, — пробурчал Эммет. — С чем тогда пожаловали?

— Мне сказали, вы были свидетелем последних минут жизни Оуэна Лэндона…

— А, вы этот, из железнодорожной компании.

Слухи тут распространялись быстро, и переносились они, видимо, сами собой, по воздуху: когда Оливер ушел с рынка, все слышавшие, как он назвался представителем помянутой компании, оставались еще там.

— Собираетесь оттяпать участок Лэндона? — осведомился доктор, не скрывая неприязни. — Ну-ну, потягайтесь с Джонсоном, докажите, что он купил землю незаконно.

— Земля меня не интересует. И к железнодорожной компании я отношения не имею, разве что езжу иногда их поездами. Боюсь, я невольно ввел кого-то в заблуждение.

— Ввел-ввел, — косо усмехнулся Эммет. — А уж невольно ли… Входите.

Одна из трех дверей вела из прихожей в небольшой чистый кабинет. Стол, кушетка, два стула. Над столом в рамочке — диплом и лицензия целителя. Вряд ли кому-то в этой глуши есть дело до образования «дока», но Эммет не отступал от общепринятых правил: пациенты должны знать, что обратились не к шарлатану.

— Садитесь.

Оливер послушно опустился на указанный стул.

— Что же вас интересует, если не земля Лэндона? — спросил доктор, усаживаясь напротив.

— Обстоятельства его смерти.

— И чего ради я должен вам что-то рассказывать?

— А чего ради вы согласились бы что-то рассказать? — прямо спросил Оливер, внезапно поняв, насколько устал изворачиваться и придумывать объяснения своему любопытству.

Эммет задумался.

— Потребуется свидетельствовать в суде? — уточнил он.

— Нет, информация нужна мне лично.

Целитель хмыкнул. Пригладил топорщащиеся во все стороны седые волосы.

— На чем специализируетесь? — спросил он Оливера. Тот свою принадлежность к одаренным не скрывал, и доктор наверняка с первого взгляда понял, что перед ним сильный маг.

— Проклятия и защита.

— Малефик, значит? Прекрасно. Обновите защиту дома и спрашивайте что угодно. Посчитаю нужным о чем-то умолчать — умолчу. В остальном готов поклясться на крови. Устраивает?

— Вполне.

Целитель запросил высокую плату: услуги мага уровня Оливера Райхона стоят недешево, и тот планировал выжать из Эммета как можно больше сведений, чтобы окупить затраты.

— Итак, что именно вы хотите знать? — спросил доктор, убедившись, что усилиями залетного малефика его жилище на несколько лет вперед защищено от незваных гостей и враждебных чар. Именем гостя он с начала беседы не поинтересовался, очевидно включив анонимность в перечень оплаченных услуг.

— Расскажите о Лэндоне. Как долго он тут жил?

— Лет пятнадцать, кажется. Или четырнадцать. Купил участок… У нас так не принято, обычно землю выкупает кто-то из своих, но наследники бывшего хозяина давно перебрались поближе к столице, тут даже не появлялись и наследство продали, как я понял, первому встречному…

— У Оуэна были конфликты с местными на этой почве?

— Да какие конфликты? — отмахнулся доктор. — У нас здесь народ мирный.

— А как же, — хмыкнул Оливер. Вот же привязалось! — Ваш мирный народ напал на меня, не успел я и от станции отойти.

— На вас напали? — непритворно удивился Эммет. — Быть того не может! Возможно, вы что-то недопоняли?

— Возможно, — усмехнулся милорд Райхон. — Когда ко мне со спины подбираются вооруженные люди, я становлюсь жутким тугодумом.

— Э? — Целитель почесал макушку и тут же хлопнул себя ладонью по лбу. — Вам предлагали нанять проводника? Так какое же это нападение? Вам ведь не угрожали, не вынуждали ни к чему. Всего лишь предложили свои услуги. Вы отказались, как я понимаю? А многие приезжие соглашаются.

— Видимо, тоже не совсем верно понимают присутствие вооруженного сброда.

— Кто же виноват? — безмятежно улыбнулся доктор. — Пришлым сложно ориентироваться в наших реалиях. И проводников нанимают, и молотки для крокета покупают. Вам не предлагали? Нет? Вы не расстраивайтесь, еще предложат. Этим занимается Малыш Бобби. Торгует обычно после захода солнца — коммерческий ход. Бобби быка кулаком валит, и комплекция у него соответствующая. Когда он в сумерках подходит к кому-нибудь с большим крокетным молотком и предлагает его купить за сколько не жалко, мало кто отказывается. Правда, некоторые потом обращаются в полицию, требуют вернуть деньги, но оснований-то нет. Добровольная сделка, товар не бракованный — первосортный бук, качественная работа… А чтобы разбойное нападение — ни-ни, такого у нас не бывает.

— Да уж, прелестный городок. И что, Лэндон быстро тут освоился?

— Быстро. С магами наш народ стократ дружелюбнее. Впрочем, Лэндон без необходимости силу не демонстрировал. Жил, как все. Виноградником занялся, овец купил. Иногда помогал соседям: дождик вызвать, мышей от амбаров отвадить. Но друзей не завел. Он был не слишком общителен. Вернее, пообщаться не отказывался, говорить мог о чем угодно. Но не о себе. Так что, если спросите о его жизни до Расселя, ничем не помогу.

— Мне сказали, вы покупали у него какие-то травы.

— И что?

По промелькнувшей в глазах Эммета настороженности Оливер сделал вывод, что эта тема из разряда тех, о которых доктор планировал умолчать. Видимо, не на все растения Лэндон имел лицензию, на некоторые ее вообще не дают частным лицам, а за нелегальную торговлю такими травами грозит тюремное заключение.

— Я слышал, не только вы были его клиентом, — обошел вопросы законности милорд Райхон. — Якобы некий эльф…

— Об эльфах ничего не знаю, — даже не дослушал доктор. — Да, появлялся какой-то, приходил несколько раз порталами, но я его видел лишь издали. Ни имени, ни откуда он, не скажу. Можете поспрашивать хромого Кевина, он развозит прибывающих телепортом по окрестным фермам. Но сомневаюсь, что остроухий с ним откровенничал.

— Я тоже, — согласился Оливер. За окнами быстро темнело, и разыскивать по Фонси какого-то Кевина ему не улыбалось. — Но говорят, что в один из визитов эльф привез к Лэндону девушку.

— А-а, — понимающе протянул доктор. Всмотрелся в лицо собеседника и добавил изменившимся тоном: — О-о-о.

— Что можете о ней рассказать? — Оливер проигнорировал намеки, таившиеся в издаваемых целителем звуках.

— Все, что мне известно, — с готовностью заявил Эммет. — Только известно мне немного. Привез ее и правда эльф. Порталом привел. Единственный раз, когда он не поехал сразу к Оуэну, а остановился в гостинице. Девицу страшно мутило после перехода, да и вообще она была нездорова.

— Вы…

— Нет. Меня к ней не звали. В качестве целителя я общался с Лэндоном лишь перед самой его смертью и помочь, увы, не сумел. Остальное время Оуэн обходился собственными силами. В том числе и с Нелл. Вам ведь известно, как звали ту девушку? Нелл. Высокая, худая, белокожая и беловолосая. Многие считали ее полукровкой, но могу с ответственностью заявить, что эльфов у нее в роду не было, во всяком случае, последние десять — пятнадцать поколений. А что до такой необычной внешности, то это, возможно, какая-то форма альбинизма, мне не доводилось сталкиваться с данным явлением, чтобы говорить с уверенностью.

С уверенностью сказал Грин: это не альбинизм. Сказал больше месяца назад, когда Нелл приходила к нему на прием, но Оливера тогда интересовало одно — можно ли ей заниматься темными материями. После он забыл о том разговоре, а теперь вспомнил и подумал, что не мешало бы разузнать, что еще выяснил Эдвард, и принять меры, чтобы не выяснил лишнего…

— Оуэн представил ее дальней родственницей. Племянницей или вроде того, — продолжал Эммет. — Но, думаю, отношения между ними были несколько иными. И не такими, как вам уже рассказали, — усмехнулся он, заметив, как гость невольно поморщился. — Или не только такими. Девушка перенесла тяжелое заболевание или стала жертвой магической ошибки, не исключаю, что собственной. У нее была понижена способность к накоплению и пропуску энергии, как случается после сильного истощения. А Лэндон занимался ее реабилитацией. Ферма, поверьте мне, курорт тот еще, но некоторым смена образа жизни помогает.

— Нелл помогло?

— Не очень. Нет, до определенного уровня она восстановилась, Оуэн даже брал ее с собой, когда кто-то из соседей просил пособить магией, но больше чем на мелкое бытовое колдовство ее сил не хватало.

— Но…

Оливер вовремя остановился и плотно сжал губы, однако целитель не оставил без внимания не вырвавшийся вопрос. Смерил посетителя долгим взглядом.

— Вы знакомы с ней, — кивнул сделанным выводам. — Она совершила что-то противозаконное? Впрочем, не важно. Я не был другом ни Лэндону, ни его подопечной. А вот случай ее действительно интересен, а мне и поделиться им не с кем… К тому же вы заплатили. Хотите знать, как она вернула силу? Знаете, как говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Вот и тут так вышло. Когда Лэндона сбросила лошадь, поблизости были двое пастухов. Один помчался ко мне, второй — на ферму, чтобы сообщить о несчастье Нелл. Она успела на место раньше меня. Возможно, будь она целительницей или владей способностями, близкими к целительским… Но ее дар иной направленности. Темный. Как у некромантов или вот у вас… Оуэн получил осложненный перелом позвоночника и множественные внутренние повреждения вследствие падения. То, что каждая секунда на счету, было понятно и не специалисту. Поэтому дожидаться меня Нелл не стала и сделала то единственное, что могла: поделилась с Лэндоном собственной энергией в надежде, что его организм пустит ее на восстановление. Пропускные способности у нее, как я уже сказал, были невелики, но она очень постаралась собрать как можно больше и все влила в Оуэна. «Рывок» — вам знакомо такое понятие? Если его еще используют, а не придумали мудреный термин. По мне, так «рывок» вполне подходит. Рывком можно поднять тяжесть, которую в других обстоятельствах и с места не сдвинешь. Рывком можно вобрать и отдать энергии больше, чем обычно получается. Физическое и энергетическое истощение приводит к закупорке внутренних каналов, и это ограничивает объем собственного резерва мага. Собранная рывком энергия может прорвать эти каналы и привести к полному выгоранию, а то и к смерти. А может прочистить их и расширить… Понимаете, о чем я?

Оливер кивнул.

— Ей было очень плохо?

— Могло быть хуже, — ответил Эммет. — К вечеру она пришла в себя, и я уехал. На следующий день состоялись похороны, тут же огласили завещание… Нелл присутствовала, хоть и далось ей это не без труда. Потом недели две никто ее не видел. Не сочтите меня черствым человеком, но навязывать помощь тем, кто о ней не просит, я не привык. Да и ей, думаю, хотелось побыть одной.

Рассказанное Эмметом далее Оливер уже знал: Нелл прожила в Расселе до начала лета, оформила за это время все необходимые документы, чтобы продать ферму, после чего уехала. Весь ее багаж уместился в одном чемодане, а мальчишка, отвозивший девушку на железнодорожную станцию, не смог рассказать любопытствующим, куда именно она взяла билет. Возможно, просто села на первый по расписанию поезд…

Когда Оливер, простившись с доктором, направился к портальной станции, на улицах уже стемнело, и появившийся из-за угла здоровяк, игриво помахивающий деревянным молотком с длинной рукояткой, действительно смотрелся «коммерчески выгодно».

— Эй, мистер, — прорычал он, перегородив магу путь. — Вам молоток для крокета нужен? Купите за сколько не жалко.

— Хороший молоток, — заметил Оливер, когда изделие из первосортного бука остановилось в дюйме от его носа. — А вы, милейший, защитой от проклятий не интересуетесь? Могу сделать… за сколько не жалко.

— От каких проклятий? — опешил здоровяк, но молоток на всякий случай опустил.

— Да хотя бы от таких, — взмахнул рукой малефик.

Сверкающее грозовыми разрядами облачко не имело ничего общего с проклятиями, но смотрелось эффектно, настолько, что поклонник крокета застыл на месте, в ужасе раззявив рот. Потом медленно сглотнул, прижал к себе невостребованный товар, словно собирался отмахиваться им от иллюзорного облака, но, подумав, протянул молоток Оливеру и предложил дрожащим голосом:

— Давайте меняться, мистер?

— Давайте, — согласился маг.

Щелкнул пальцами, развеивая безобидный морок, и, уложив на плечо трофей, пошел к станции.

ГЛАВА 14

Вечером снова шел дождь, капли ударялись о стекло и катились вниз, размывая стремительно темнеющий мир за окном. Ветер гудел в ветвях старой ивы. Нелл куталась в шаль и хмурилась, представляя завтрашний путь на факультет: слякоть под ногами, холодная морось в лицо, рвущийся из рук зонт. Погода под стать настроению.

То, что утро, вопреки ожиданиям, встретило ярким солнечным светом, настроения не улучшило.

— Зря ты с нами вчера не пошла, — щебетала Дарла, прихорашиваясь перед выходом. — Было весело. Правда, музыканты не пришли, но в клубе есть граммофон. Потом в шарады играли…

Нелл старательно улыбалась и думала, что вчера у нее были свои шарады. Что изображает женщина, рассеянно просматривающая объявления на тумбе у столовой? Случайная встреча — неправильный ответ.

Случайности Нелл отмела, едва перехватила вскользь брошенный на нее взгляд Сью. Миссис Росс поджидала ее. Караулила с начала обеда, но так и не придумала повода подойти или подозвать к себе «незнакомую» первокурсницу.

Нелл подошла сама. Остановилась с другой стороны тумбы, пробежала глазами вымокшие афишки.

— Все так знакомо, — проговорила в пустоту. — Здесь тоже нужны добровольцы на целительские практикумы. Можно подзаработать деньжат на больном зубе или бородавках.

— Тебе нужны деньги? — тут же отозвалась Сюзанна.

Представилось, как она вытащит сейчас из сумочки горсть смятых бумажек, что доставала впопыхах из тайничков на черный день. Сью всегда делала такие заначки: в книгах, в ящике с бельем, в пустых баночках из-под крема.

— Нет. — Нелл усмехнулась воспоминаниям. — Мне хватает. Лучше купи детям сладостей.

— Я сама знаю, что нужно моим детям!

— Но не можешь понять, что нужно мне? Ничего, Сью. Я уже сказала это. Ничего.

Рядом была беседка, в которой она говорила с Аланом во время Осеннего бала и где потом столкнулась с Оливером. Там можно было укрыться от накрапывающего дождика и покурить.

Сюзанна, ничего не спрашивая, пошла следом. Молча вошла в увитую еще зеленым плющом беседку. Молча встала у входа.

Но молчания ее не хватило и на полсигареты, а за время, пока она говорила, Нелл выкурила еще две. Требования, обвинения, просьбы, вопросы и снова требования. Нелл не понимала, чего от нее хотят, но готова была согласиться на все что угодно, лишь бы не видеть Сью такой — обозленной, испуганной, жалкой в своих нападках.

— Ты всегда была такой, Хелена! На первом месте — твои желания, и плевать, чего хотят другие, главное, чтобы все было по-твоему. Ты и с Аланом вела себя так же, даже тогда. Решала все сама, подавляла его, не позволяла себя проявить…

Нелл оставалось только кивать. Да, так и было. Подавляла. Решала. Не позволяла. Алан не планировал поступать в аспирантуру, это она предложила. Сказала, что иначе они не смогут видеться каждый день, ведь ей предстояло учиться еще два года, да и только-только получившему диплом демонологу не светило ничего, кроме места в Бюро контроля. Инспектировать места возможных прорывов и обновлять защитные формулы, когда можно заняться настоящей работой? Научной работой, о которой Алан Росс, возможно, никогда не мечтал. Странно, что в таком случае не бросил все это, когда ее не стало. Теперь уже профессор.

А Нелл снова решает за него. Что ему следует знать, чего не следует…

Кажется, именно в этом и обвиняла ее Сюзанна — наутро разговор, оставивший в душе горький осадок, помнился смутно. Зачем она приходила? Чего хотела? Нелл поняла лишь, что не права и что Алан пересказал жене их последний разговор, потому что Сью спросила о мужчине — о том мужчине, которого она, Нелл, предпочла брошенному, как теперь выходило, жениху.

— Десять лет, Хелена! Десять лет я жила с мыслью, что предала тебя. Что не имею права на то, что должно было быть твоим. А оказывается…

Наверное, ей легче стало от этой «правды», и Нелл не опровергала того, что сама же сказала накануне. Возможно, они и встретились только затем, чтобы Сью избавилась от остатков угрызений, а Алан… Разве он пересказывал бы содержание их бесед жене, если бы эти беседы представляли для него что-нибудь кроме проблем?

— Где он сейчас? — спросила Сюзанна, и Нелл не сразу сообразила, что речь не об Алане, а о том несуществующем мужчине.

— Мы расстались. Но не волнуйся, сейчас я не одна. Могу на крови поклясться.

О взаимной кровной клятве муж ей тоже рассказывал, и Сью поджала губы, давая понять, что в этот раз поверит на слово.

— Я уеду в январе, — сказала Нелл, надеясь, что это поставит точку в неслучайных встречах с четой Росс. — Сдам семестровые экзамены и попробую перевестись в Найтлоп.

— А если не получится?

— Все равно уеду. Твое — это только твое, Сью. Я ничего не смогу у тебя отобрать, даже если бы хотела.

Тэйт ждал у общежития, чтобы напомнить, что вечером они договорились пойти в клуб, но Нелл отказалась, подсунув вместо себя Дарлу, а сама читала до позднего вечера, смотрела на потеки на стекле и перебирала паутинку плетения-ключа на запястье, размышляя, не нагрянуть ли ей без приглашения в гости к милорду ректору. В доме у него тепло, а в буфете отыщется джин или бренди.

Но она обещала приходить, только если ее позовут. Он не позвал, и она уснула с мыслью, что нужно пополнить собственные запасы алкоголем, а не надеяться, что в следующий раз ее желание выпить совпадет с желанием Оливера увидеться.

Увиделись они на лекциях.

Милорд Райхон выглядел уставшим и не совсем оправившимся от болезни, но, когда он отпустил остальных студентов и, будто вспомнив о каком-то деле, попросил мисс Мэйнард задержаться, она не стала интересоваться его самочувствием. Взрослый мужчина, сам о себе позаботится. Не хватало еще за него что-то решать, в чем-то подавлять и чего-то не позволять…

— Сможешь сказать соседке, что отправляешься к подруге уже сегодня?

— Опера? — уточнила Нелл.

— Опера завтра. Сегодня хотел пригласить тебя в другое место.

— Куда?

Он загадочно улыбнулся:

— Ты не поверишь, но… в студенческий клуб.

Назвать это иначе, чем мальчишеским бахвальством, было сложно, и Оливер не искал себе оправданий, хотя имелись у него причины наведаться вечером в «Огненный Череп» и помимо желания произвести впечатление на Нелл.

С утра он нашел время и побывал в лечебнице. Переговорил с Грином.

— Да, меня заинтересовал тот случай, — не лукавя признался целитель, когда Оливер объяснил суть вопроса. — И да, я решил изучить его по мере возможности. Что, если бы необычная внешность вашей ученицы оказалась следствием тяжелого заболевания, которое я не сумел распознать сразу? Но вы знаете мои принципы: что бы я ни выявил, обсуждал бы это в первую очередь с мисс Мэйнард.

— И вы… обсуждали?

— Нет. Я выяснил только, что дефицит пигмента вызван, скорее всего, какими-то чарами, но какими именно — неизвестно.

— Собираетесь продолжить исследования?

— А что?

Эдвард Грин — не тот человек, которому хотелось бы лгать, поэтому Оливер был предельно честен:

— Мне не хотелось бы, чтобы вы этим занимались. Достаточно будет, если я скажу вам, что знаю, что случилось с мисс Мэйнард, знаю, что это не представляет опасности ни для нее, ни для окружающих, и пообещаю, что в будущем, если она сама не станет возражать, объясню вам все в подробностях?

Во взгляде доктора читалось столько вопросов, что на них пришлось бы отвечать до следующего утра, но вслух ни одного из них не прозвучало, и даже те, что во взгляде, спрятались до поры под знакомой усмешкой: умел Эдвард напускать на себя вид, будто ему и так все и обо всех известно.

— Я оставлю это дело, раз вы просите, — пообещал он. — Ну а подробности… Если получится, буду не прочь их узнать. Но если нет, я пойму.

«Я пойму» в его исполнении звучало как «все равно узнаю», но Оливер списал этот эффект на свою усилившуюся подозрительность.

От мистера Грина он направился к миссис Грин.

Нашел ту в подвале. Не в морге, но рядом, в маленькой комнатушке, служившей ей подобием личного кабинета. Увидев гостя, она набросила салфетку на эмалированный лоток, содержимое которого до того с интересом изучала, и прикрутила горелку под пузатой колбой с мутной желтой жидкостью.

— Я на минуту, — успокоил Оливер, заметив упрятанное под радушную улыбку недовольство целительницы. — Вот уже несколько дней не могу встретиться с леди Каролайн, она отчего-то никого не принимает, и я подумал…

Эльфы и люди редко бывают близки: разные интересы, разные цели, разный образ мышления. По порой между ними завязывается подобие приятельских отношений, как вот между дочерью лорда Эрентвилля и миссис Грин. И если кто-то знал, отчего леди Каролайн отказывает посетителям в радости ее лицезреть, то это Элизабет.

— Да, слышала что-то, поморщилась она, не отводя взгляда от колбы. — Кажется, Кара поссорилась с отцом и теперь официально в печали.

— Полагаете, это надолго?

Женщина неопределенно пожала плечами, и в этом жесте угадывалось раздражение: леди Каролайн, пусть и не чистокровная эльфийка, может позволить себе затяжные капризы, ей ведь не нужно торопиться жить, как той же Элизабет, спешившей за отведенный ей недолгий людской век успеть как можно больше. А тут ходят всякие и отвлекают расспросами, когда в лотке еще ковыряться и ковыряться, а жидкость в колбе, невзирая на притушенную горелку, начинает закипать.

— Был рад повидаться. — Оливер отступил к двери и взялся за ручку.

— Подождите. — Целительница решительно погасила огонек под булькающей колбой и поднялась из-за стола. — Простите, я… — Махнула рукой. — Все равно ничего не получается. А Каролайн… Забавное совпадение. Мы говорили вчера по телефону, и она сказала, что собирается сегодня в клуб. Предлагала пойти вместе. Я отказалась, но теперь передумала. Стоит сходить развеяться… Что скажете?

Он сказал, что стоит. А во время занятий со спецкурсом пришла в голову идея, по безрассудству превосходившая и недавнюю вылазку на острова, и предстоящий поход в оперу.

Нелл с самого начала не сомневалась, что это какая-то шутка, а когда, в условленный час перенесшись в резиденцию милорда ректора, увидела этого самого милорда, полностью уверилась в своих выводах: костюм Оливера для клуба никак не подходил. Свободные черные штаны и черная же безрукавка с капюшоном, подвязанная широким поясом, годились лишь для дома, и то если не планируешь принимать гостей.

— Планы изменились? — спросила Нелл, притворяясь, будто верила в его приглашение.

— Ничуть. Сейчас вот только… — Он огляделся и взял что-то с кресла. — Перчатки. Без перчаток никак.

Перчатки были странные, с обрезанными наполовину пальцами и плотными нашивками на костяшках.

— Над твоим нарядом тоже придется поработать, — сказал Оливер. — Времени было немного, поэтому позаимствовал кое-что в костюмерной студенческого театра.

— Ты серьезно? — Темно-красный плащ с глубоким капюшоном и черная с красным маска из папье-маше, оставлявшая открытыми лишь рот и подбородок, подтверждали догадку о розыгрыше. — Мы идем на маскарад?

— Можно и так сказать.

— Можно сказать как есть, — хмуро вымолвила Нелл.

— Ты мне доверяешь?

Взгляд, мгновение назад смеявшийся над ее удивлением, стал серьезным. Захотелось спрятаться от него, и Нелл вместо ответа натянула плащ и закрыла лицо маской.

— Ты такая загадочная, — улыбнулся Оливер. — Не дуйся. Там, куда мы направляемся, так принято.

— Угу. Что же сам…

Претензия осталась невысказанной. Утратила актуальность, ибо милорд Райхон тоже маской не побрезговал. У него она была не из раскрашенной прессованной бумаги. Нижнюю часть лица мужчины закрывали металлические челюсти с длинными, выступающими вперед клыками, а верхнюю, оставляя узкую прорезь для глаз, — легкая, но плотная черная ткань, укрывавшая также и волосы, за исключением длинной косы, которую Оливер скрутил узлом на затылке и спрятал, надев капюшон.

И кто тут загадочный?

Стоявший рядом с Нелл человек ничем не походил на ректора Королевской академии, и встреть она его на улице, не узнала бы. А случись эта встреча после захода солнца, еще и испугалась бы.

— Пойдем? — Голос его тоже изменился из-за маски.

— Не замерзнешь?

— Мы порталом. — Кажется, он улыбался. — А на пороге нас долго держать не будут, поверь.

Страницы: «« « ... 678910111213 » ... »»