Выйти замуж за эльфа Андрианова Татьяна

4

Дворя дошел до такой степени отчаяния, когда уже нет смысла кусать локти, рвать на себе волосы, а просто тихо сидишь в углу, ожидая неминуемой расправы, надеясь, что смерть придет быстро и мучиться не придется. Несчастному домовому удалось-таки заманить бесчинствующих эльфов в погреб и закрыть дверь на увесистый амбарный замок. Казалось, соперники даже не заметили хитрого маневра домового и с увлечением громили все подряд в выделенном им помещении. Дворя лишь по звукам угадывал, что именно пришло в негодность. Вот этот тихий крак – бочка с малосольными огурчиками, хозяйка наверняка расстроится, лишившись лакомства. Звон стекла – полки с вареньем. Более глухой звук – глиняные крынки со сметанкой и молоком. От ужаса хотелось выть, но сил уже не было. Впрочем, последние полчаса из подвала не доносилось ни звука. Это и настораживало. То ли дуэлянтам надоело громить все, что неудачно подворачивалось под руки, мечи и ноги, то ли ломать уже было попросту нечего. Причем второе более вероятно.

В дверь тихонько постучали. Дворя отправился открывать с видом мученика, восходящего на эшафот. Он даже жалостливо всхлипнул, прежде чем отодвинуть засов. На пороге стоял Веня. Дворя обрадовался другу, из его груди вырвался облегченный вздох, и он возрыдал на груди у собрата. Немного ошарашенный таким приемом, домовой Бабы-яги поставил метлу возле двери и участливо похлопал друга по спине:

– Ну-ну, будет… Слезами горю не поможешь.

Погром в гостиной впечатлял своим масштабом. Веня уважительно присвистнул, осматривая место драки. Впрочем, чего удивляться – высокорожденные всегда славились не только своим откровенным презрением к большинству других рас, которым не посчастливилось родиться эльфами, но и умением сражаться, отточенным веками. Некогда уютная гостиная, навевавшая мысли о покое, сытных обедах и тихих вечерах у камина, теперь походила на жертву смерча. В воздухе летал пух из разорванных подушек, диван, рассеченный в нескольких местах, сверкал вывалившимися наружу ватином и пружинами, ковер превратился в тряпку, а стол в кучу дров. Даже обои свисали клочьями. Волчок с Диком тихо лежали в углу, с осуждением поглядывая на окружающее безобразие.

– Ничего себе… – тихо присвистнул Веня. – Однако здесь полумерами не обойдешься… А где сами дебоширы?

– Я их в подвале запер, – шмыгнул носом Дворя.

– Молодец. Вот вернется хозяйка, сама со своими ухажерами пусть разбирается, – одобрил Веня. – Может, проверим, как они там?

– Вроде успокоились. По крайней мере, их давно что-то не слыхать.

– А если эти двое друг друга там поубивали? – выдвинул догадку Веня.

– Хорошо бы, – кивнул Дворя. – Только боюсь, такой исход событий не с моим счастьем.

За что получил от более опытного товарища подзатыльник.

– Ох, молодость! – неодобрительно зацокал языком Веня. – Все-то вам, молодым, с плеча рубить, да все по живому…

– А что я такого сказал?

– А то… Если предположить, что эльфы действительно являются женихами Вики и чем-то могут быть ей дороги… В общем, их преждевременная кончина может ее опечалить. Сам посуди, у девушки было сразу два жениха, и тут – ни одного…

– А если один все-таки остался? – с надеждой пролепетал окончательно раздавленный своей некомпетентностью Дворя.

– Это другое дело, но тоже не очень хорошо. Наличие как одного, так и двух трупов в собственном подвале не может обрадовать нормальную ведьму, если она, конечно, не балуется втихую некромантией. Ты за ней такого не замечал?

Дворя потерянно пожал плечами:

– Вроде нет…

– А раз так, тогда давай спустимся и убедимся, что с этими двумя горячими претендентами на руку и хвост… тьфу ты, сердце, ничего не случилось.

Два домовых осторожно, на цыпочках спустились вниз в погреб. Долго, пыхтя как пара ежей, прислушивались к происходящему за тяжелой дубовой дверью. Ничего. Ни шороха, ни звука не долетало до слуха домовых. Наконец им это надоело.

– Эй! – крикнул Веня. – Эй!.. Есть там кто живой?!

Ответа не последовало.

– Мы сейчас гранату бросим… – пригрозил Дворя.

Но и тут тишина.

– Слушай, а может, они там действительно того…

– Чего того? – переспросил Дворя.

– Ну поубивали друг друга.

– А давай проверим.

– Давай. А вдруг они выбегут и дальше будут все громить? Второй раз в погреб их не заманить.

– Точно, – согласился Дворя и метнулся вверх по лестнице.

– Ты куда? – опешил Веня.

– За сковородкой.

Через пару минут Дворя вернулся с увесистой сковородкой на длинной ручке. Дворя занес свое оружие над головой и приготовился. Веня как можно тише откинул засов и рванул ручку на себя. Резко распахнувшаяся дверь чуть прихлопнула неосторожного домового, и он тихо сполз по стенке с блаженной улыбкой на лице. Дворя вскрикнул от пронзившего его страха (остаться один на один с двумя эльфами – это вам не шутки), но поста не оставил и оружия не опустил.

Вопреки ожиданиям и опасениям в погребе эльфов не оказалось. Ни в живом, ни в мертвом виде – вообще ни в каком. Их там просто не было. Масштабы бедствия потрясали. Все продукты были утрачены безвозвратно. Пол усыпан огурцами, яблоками вперемешку с рассолом, молоком, сметаной и прочим и прочим. Дворя с тоской осознал, что на ремонт уйдет масса сил и времени, не говоря уже о деньгах. Хотелось тихо завыть и повеситься в углу, но домовой мужественно сдержал малодушные порывы своего разума, и тут заметил огромную дыру в стене погреба. Это открытие подкосило измученный потрясениями организм домового. Он тихонько вскрикнул и рухнул в обморок рядом с Веней.

Первым пришел в себя Веня. Он окинул наметанным взглядом учиненное женихами безобразие и пришел к неутешительному выводу, что от мужиков всегда один ущерб. Нет бы мирно дарить предмету своей страсти цветы, конфеты и подарки и тихо дожидаться, когда кокетка сама выберет из них самого достойного. Так нет же. Они дом громят, безобразничают. И нет бы выбрать для своих дуэлей места подальше… Веня вздохнул и пошел за водой, дабы привести несчастного собрата в чувство. Не ровен час, Виктория возвратится. Надо бы поспешать.

Вылитый на голову ушат ледяной воды заставил Дворю подпрыгнуть аж до потолка. Затем, благодаря всемирному закону тяготения, он пребольно припечатался копчиком о бетонный пол, что радости несчастному, понятное дело, не прибавило. Он взвыл, и Веня услышал о себе много нового, а также получил прекрасную возможность записать особенно удачные высказывания в маленький блокнотик, чтобы впоследствии применять по случаю.

– Ты закончил? – деловито поинтересовался домовой Бабы-яги.

– Ты…ты… – Словарный запас Двори иссяк, и он только выразительно сучил ручками в сторону спокойного, аки каменный сфинкс, товарища.

– Не знаешь, что сказать – помолчи. За умного сойдешь. И нечего так страшно глазки выпучивать, не из пужливых. Лучше давай решать, что делать. Твоя хозяйка вот-вот из гостей вернется, а в доме погром, и виновники сбежали. А на нет, как говорится, и суда нет.

Дворя пригорюнился. Голову повесил, и по реснице на грязный пол скатилась скупая слеза. Он уже представлял, с каким позором его выставят вон и больше никто не захочет приютить такого бездаря. И то правда. Стоило хозяйке только на одну ноченьку отлучиться, как дом приведен в полную негодность.

– А-а-а-а! – завыл Дворя, вырывая целые пучки волос, причем отовсюду, куда только смогли дотянуться его ручки. – Горе мне, несчастному, горе!

– Прекрати реветь! – цыкнул на него Веня. – Лучше давай решать, как горю помочь.

– А как тут поможешь?! – еще больше разревелся Дворя. – Вон во что дом превратили, ироды. Всю мебель порубили, в погребе дыру провертели… И что я хозяйке-то скажу… Как в глаза ей посмотрю?!

– Молча, – парировал Веня. – Отставить упаднические настроения! Из всякого положения можно и нужно найти выход, а если повезет, то даже два.

– Да? – недоверчиво всхлипнул Дворя. – И что ты прикажешь делать с этакой дырищей?

Веня задумчиво почесал затылок. Дырища действительно была огромных размеров и сильно смахивала на тоннель метрополитена. Не хватало только поезда. Но зачем Виктории поезд в погребе? Она хоть и современная ведьма, но электричка, пожалуй, ей ни к чему. И тут Веню осенило. Он даже слегка возгордился от собственной гениальности.

– Ну-у-у, если тоннель заделать с той стороны, хорошенько выровнять да выложить камнем, может получиться превосходный винный погреб.

– Да? – удивленно переспросил Дворя, обдумывая интересную мысль с разных сторон. Пожалуй, при хорошем винном погребе, да еще полном (если хорошенько подсуетиться и раскулачить домовых соседей, собрав положенную дань на прокорм ведьмы), пожалуй, его не убьют. – А что, это мысль. А с остальным как быть?

Веня покровительственно похлопал собрата по плечу:

– Есть такое слово «ремонт», Дворя…

Я влетела во двор как некий вариант смерча, обозленная до предела, с мечом наперевес. Животные встретили непривычно тихо, но я списала это на эффектность моего появления. В дверь влетела, чуть не сорвав ее с петель, и замерла на пороге как громом пораженная. А удивиться было чему. Пара домовых, вооружившись двумя стремянками, шпателями и прочими инструментами, увлеченно сопя, сдирали со стен остатки некогда шикарных обоев. Гостиная поражала полным отсутствием мебели и кучами строительного мусора. Нет, я, конечно, все понимаю, но жить на стройплощадке – это уже чересчур.

– Что здесь происходит?! – возопила я.

Звуковая волна мини-тайфуном пронеслась по гостиной, сшибла неуемную парочку строителей со стремянок и впечатала в противоположную стену, размазав таким тонким слоем, что проще закрасить, чем отодрать. Парочка домовых удивленно таращилась из-под пилоток, сооруженных из старых газет, тихо сползая по стеночке. Я заслуженно возгордилась произведенным эффектом. Да-а-а. Не каждому удается противостоять голосу хорошо натренированной боевой ведьмы. К слову, это мне удалось случайно. Зато какой эффект!

– Да не беспокойся, хозяюшка, – залебезил Дворя, с трудом поднимаясь с пола и потирая ушибленные места. – Мы тут с Веней решили ремонтик сделать.

– Ремонтик? – злобно поинтересовалась я, пристально вглядываясь в глаза домового.

Глазки последнего в момент приобрели такое честное выражение, что приделай крылышки – и воспарит к небесам ангел. Врет ведь и не краснеет. Только зачем?

– Да, – встрял Веня, – ремонт делать надо регулярно.

– Серьезно? – поразилась я такой заботливости со стороны домовых, причем один из них находился на испытательном сроке, а другой вообще не мой. – Но мы только недавно переехали. Что же потребовалось ремонтировать в новом доме?

– Всё! – категорично отрубил Веня. – Ты посмотри, как строят, халтурщики… Это раньше строили – на века. Бревнышко к бревнышку, дощечка к дощечке. А тут?.. Ну кто так строит, я вас спрашиваю?

Не на шутку разошелся Веня. От переизбытка эмоций он саданул валиком по дверному косяку и, к нашему обоюдному удивлению, дверь с грохотом рухнула на пол.

– Обалдеть, – удивленно протянула я. – Ну вот что, ремонтники-любители: я еду на задание, чтобы к моему возвращению с ремонтом было покончено. Если не понравится… Ну вы меня поняли…

Красноречивый взгляд на домовых дал ясно понять, что смерть будет медленной и мучительной. Домовые дружно икнули и мужественно рухнули в обморок. В дверях появился запыхавшийся кот.

– Вика! Что с домовыми и нашей гостиной? – захлопал глазками он.

– Знаешь, Вася, по-моему, они сошли с ума и сдали наш дом в аренду для проведения испытаний оружия массового поражения, – тяжело вздохнула я.

– Что это вы, любезные, делаете? – подбоченился кот. – Мы домового заводили для того, чтобы в доме порядок был, а беспорядок мы и сами устраивать умеем.

На Дворю стало больно смотреть. Несчастный домовой хлопал огромными от ужаса глазами, и на длинных ресницах уже висела скупая мужская слеза.

– Что вы на него насели? – Грудью встал на защиту собрата Веня. – Подумаешь, перестановочку задумали. Немножко неудобств – зато какой результат будет… потом.

Судя по продолжительной заминке в конце предложения, это самое «потом» грозило наступить очень не скоро. Перспектива удручающая.

– Неужели? – скептически прищурился кот. – А я, например, уже сейчас вижу результаты вашего новаторства. Хозяйка уже целых двадцать минут дома, а стол не накрыт, вода для ванны не готова. Ну и какой из тебя домовой, Дворя? Сказать? Хреновый домовой из тебя, вот.

Дворя проникся всем трагизмом сложившейся ситуации, осознал свою полную ничтожность и некомпетентность и со сдавленным вскриком рухнул в обморок, не выдержав груза своего позора. Веня кинулся к распластавшемуся на полу собрату, стянул с головы пилотку и принялся обмахивать сомлевшего домового.

– До чего беднягу довели, садисты. Так что теперь неизвестно, живой он или нет.

Ну это он хватил через край. Дворя дышал и даже порывался открыть глаза, только Веня не допускал самодеятельности со стороны собрата и ловко прикрывал тому глаза ладошкой.

– И чего только народ не придумает, лишь бы не готовить! – презрительно фыркнул Васька и гордо удалился в сторону кухни, нарочито чеканя шаг пушистыми лапками по грязному полу.

Из кухни донеслось громкое звяканье кастрюлек. Надежда на завтрак стремительно перетекла из категории призрачной (читай далекой и несбыточной) в вещь реальную, причем в ближайшем будущем (примерно через пятнадцать – двадцать минут). Еда. Мням-мням. Блаженно улыбаясь, я отправилась воплощать в жизнь другую мечту – мечту о ванне. Жизнь начинала налаживаться.

К моему удивлению, скоропалительный ремонт мою спальню не затронул. Что само по себе могло показаться чудом. Фильку пришлось выдворять из ванны силой. Он клевался, верещал о дискриминации по видовому признаку, цеплялся лапами за все, до чего смог дотянуться, а лапки у птички оказались шустрые. Словом, прежде, чем я окончательно обозлилась, Филька потерял несколько перьев, получил штук двадцать оплеух (чтобы не совал шаловливые лапки куда не следует) и одно слабенькое огненное заклинание и теперь, надувшись до размера воздушного шара средней паршивости, сидел на спинке кровати, с омерзением рассматривая новоприобретенные проплешины в оперенье. Ай да я! Так что ванная комната поступила в мое единоличное пользование, и я наглейшим образом воспользовалась этим.

Отмокала долго, с особым смаком, не обращая ни малейшего внимания на скулеж филина под дверью.

– Занято!

– Я просто беспокоюсь, вдруг ты там утонула, – канючили из-за двери.

– Не дождетесь, – фыркнула я, проводя по ноге мыльной губкой.

За дверью загрустили. Я усмехнулась про себя. Неужели оборотней не учат простому правилу: женщину следует пропускать вперед, а то она расстроится и царапаться станет. Себе же дороже выйдет. Словом, ванну я покинула только тогда, когда вода в ней безнадежно остыла, моя кожа приобрела розовый цвет, и я почувствовала себя чистой, как в первый день творения.

Не успела я открыть дверь, как меня чуть не сшиб с ног оборотень. Дверь бесцеремонно захлопнули перед самым моим носом.

– Вообще наглеж! – возмутилась я, опешив от такого откровенного хамства со стороны пернатого. – Мы его приютили, накормили, обобрали… тьфу ты, обогрели. И никакой благодарности в ответ. Прав был Липай. Оборотень – он оборотень и есть.

Дальнейшие размышления на эту тему бесцеремонно прервала громкая и нудная мелодия. Пока я нашла зловредный кристалл, который – пакость такая (чертовски дорогая к тому же) – и не думал следить за громкостью звука, я получила легкую степень контузии раньше, чем ответила на вызов.

– Ну кто там еще?! Чего надо? – голосом, весьма далеким от дружелюбия, поинтересовалась я.

– Ну ты, подруга, даешь! Совсем оглушила, – откликнулась Мелена, возникая в центре искрящейся сферы.

Красивая девушка с ухоженными волосами цвета баклажана кисло улыбнулась.

– У тебя должны быть веские причины для звонка, – наставительно сообщила я. – Иначе я за себя не отвечаю.

– Это так ты приветствуешь старых друзей? – мученически вздохнула та, ничуть, впрочем, не обидевшись. – Так занята, что не хочешь общаться с коллегами?

– Ага. Тут одну девицу умыкнули, я и так задержалась с поисками.

Подумаешь, чуть-чуть приврала. Ну не признаваться же, что моя собственная команда в очередной раз решила обойтись без моего непосредственного участия в задании. Если честно, то меня терпели, и только. Как неизбежное зло, вроде тайфуна или землетрясения. Вряд ли кто-то всерьез рассчитывает на мою помощь. Что ж. Тем хуже для них.

– Интересно живешь, – тяжело вздохнула собеседница.

Она что, завидует или издевается?

– Можно сказать, ты от скуки на потолок лезешь, – подпустила шпильку я. – Если память мне не изменяет, ты в данный момент на задании.

– Ага, – скривилась Мелена, словно выпила стакан уксуса и теперь не может решить: бежать к врачу или уже гроб заказывать. – На тинника охотимся.

Тинник – вид нежити, обитающей на болоте. Нечисть благополучно маскируется под кочку, да так натурально, что обнаруживаешь его существование, только когда наступаешь непосредственно на его голову. Данный вид нежити местное население предпочитает уничтожать самостоятельно. Как говорится, дешево и сердито. Поэтому суть задания Мелены меня, мягко говоря, удивила.

– И что, у нас уже на мелкую нежить охотятся команды истребителей? – искренне удивилась я. – Не мелковат ли масштаб?

Мелена скривилась, как при поедании килограмма лимонов разом, видимо, тема была болезненной.

– Так ведь эта зараза весь скот поела и на местных жителей заглядывается. Крупный, гад. С годовалого телка отожрался. И, главное, ничего его не берет, пакость такую. – Мелена тяжело вздохнула, прикидывая, сколько еще предстоит таскаться по болоту в поисках местной нежити.

Сам тинник славился своим искусством маскировки и обнаружить его, если он сам этого не пожелает, практически невозможно.

– Сочувствую, – прониклась я горькой судьбиной боевой ведьмы. – В глубине души я с тобой. Крепись, страна никогда не забудет твоего ратного подвига.

– Загнибеда, не ерничай. Я звоню, чтобы узнать… – Мелена осторожно стрельнула глазами по сторонам, не услышит ли кто. – Филенька к тебе не залетал? А?.. А то Липай как увидел его, так весь красными пятнами пошел. Кто же знал, что у него аллергия на оборотней имеется.

– Нет у меня никакой аллергии! – В кристалле возникло недовольное лицо Мелениного начальства. – Загнибеда! Так и знал, что без тебя тут не обошлось. Ничего. Третьяков найдет на тебя управу.

– Это вряд ли, – кокетливо потупилась я.

Липай тяжело вздохнул и возвел очи горе. В его взгляде ясно читалась неизбывная скорбь и безмерное сочувствие моему начальству. На вид Игорю было не менее сорока. Темные волосы уже тронула благородная седина, лицо мужественное, из тех, что обращают на себя внимание женщин, хотя некрасиво в общепринятом смысле. Скулу пересекают старые зажившие шрамы, словно кто-то большой небрежно мазнул когтями. Если учесть, что в каждой команде истребителей (а это были они, никаких сомнений, Мелену распределили именно в такой отряд) имеется неплохой лекарь, то это было не слабое создание, раз шрамы остались.

Лично меня раздирали два противоречивых желания: показать Липаю язык, беззастенчиво пользуясь дальностью расстояний, или запрыгать на одной ножке, радуясь собственной вредности. Словом, распрощались мы тепло и с заверениями взаимной любви.

Филька вылез из ванны довольный донельзя, с ног до головы замотанный в огромное розовое банное полотенце так, что больше походил на объемистый сверток с глазами. Я смеялась до слез. Филин не оценил моего чувства юмора и обиженно надулся. В дверях появился Васька и присоединился к моему веселью. Оборотень надулся еще больше, развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал попытку скрыться в ванной, чтобы утопиться с горя, не вынеся наших издевательств, но запутался в полах своего импровизированного наряда и звучно грохнулся на пол. Он попытался удалиться, но уже на спине, загребая крыльями, как пловец в бурном море, только пол – не вода, и эффектом от отчаянного трепыхания пернатого стало приличное облако пыли из коврового покрытия и наши слезы счастья.

Как ни странно, во всем доме умудрилась уцелеть не только моя спальня, но и кухня. Просто оазис благополучия на фоне всеобщего бедлама. Васька быстро сервировал на стол поздний завтрак. Дворя благоразумно не маячил перед глазами, справедливо полагая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Просто удивительная прозорливость.

– Чем займемся? – беспечно поинтересовался Филька, откусывая приличный кусок карбоната и совершенно игнорируя при этом хлеб.

– Как чем? – пожала плечами я. – Отправимся на поиски пропавшей девушки.

Филин поперхнулся и закашлялся. Васька принялся участливо хлопать оборотня по спине с таким энтузиазмом, словно собирался его убить. Причем голова филина безвольно стукалась о столешницу, заставляя блюда со звоном подпрыгивать.

– А есть возражения? – удивилась я.

– Она спрашивает, есть ли у нас возражения?! – возопил филин, улепетывая со всех лап от чрезмерной опеки котика. – Поправь меня, если я не прав, но у меня сложилось впечатление, что команда вовсе не горит желанием лицезреть твою хвостатую особу во время спасательной миссии. Кажется, они однозначно высказались по этому поводу. Даже не стали отправляться на поиски волколака, между прочим, очень опасного для местного населения, полагая, что нечисть подхватит жесточайшее несварение от поедания ведьмы и скончается в невыносимых муках.

Я обиженно засопела. Действительно, у нас с Третьяковым как-то сразу не заладилось. Но это не повод выбивать меня из игры при первом удобном случае. Или я ошибаюсь? И на поиски моих предположительно почивших в зубастой пасти волколака останков тоже никто не спешил отправиться. А это еще обиднее. Одно дело, когда тебя просто не берут на очередное задание. Это может быть проявлением заботы, старанием избавить меня, любимую, от опасностей жизни боевой ведьмы. А вот тот факт, что меня бросают при первом удобном случае, наводит на весьма неутешительные мысли. Ну и ладно. Ну и пусть себе ищут девиц по лесам. А я поеду, как и положено нормальной ведьме, на охоту. В конце концов, это по вверенному моей заботе селу наглым образом разгуливает нечисть.

Придя к такому выводу, я даже как-то успокоилась и принялась мысленно прикидывать, с чего следует начать поиски волколака и что именно следует взять в такую экспедицию. А что? Чучело опасной нежити на черном рынке потянет на приличные бабки. А если разделать с умом, то на сувенирах можно заработать еще больше. Я приободрилась; похоже, жизнь начинает налаживаться.

– Васенька, скажи, пожалуйста, а у нас есть арбалет с серебряными стрелами или болтами?

Васька призадумался. Вообще фамилиар (в отличие от некоторых домовых вроде Двори) был домовит и хозяйственен практически до фанатизма и мог найти сто одно применение любой, казалось бы, совершенно не нужной вещи. Поэтому я смотрела на котика, с нетерпением ожидая вердикта. От наличия такой вещи, как арбалет, зависело слишком многое. Как-то не хотелось сходиться с волколаком врукопашную. Ночной драки хватило с лихвой, да и в том случае я предпочла бы благоразумно отступить с дороги нечисти, а не размахивать мечом на глазах у обалдевших присутствующих. Роль камикадзе у некоторых народов в почете, но я, к счастью, не отношусь к их числу.

– Кажется, было у нас нечто такое (я благоразумно не стала уточнять, где именно предприимчивый котик отхватил это самое «нечто такое»). Только стрел и болтов мало. Придется экономить.

– Ха! – всплеснул крыльями Филька, покатываясь со смеху. – Виктория и экономия – вещи не совместимые.

За что тут же получил от меня ложкой в лоб и мирно затих в углу комнаты, баюкая активно наливающуюся шишку. Вон какая огромная растет, прямо как на дрожжах, возгордилась я.

– За что?! – вопросил оборотень, с моей легкой руки походящий теперь на единорога.

Если бы у единорогов выбирали вожака по величине рогового нароста, Филька вполне смог бы побороться за почетное место.

– Нечего на меня напраслину возводить. Я и экономия – практически синонимы. К тому же до коммандос я недотягиваю и путать арбалет с шестиствольным пулеметом не собираюсь.

– А зря, – тяжко вздохнул оборотень, беззастенчиво пользуясь своей недосягаемостью для такого оружия, как ложка. Да-а-а. У такого специфического оружия радиус действия маловат. – Пулемет бы нам не помешал… И к нему бы пару ящичков серебряных пуль…

Васька скептически хмыкнул:

– Могу организовать.

Я поперхнулась пирогом, на пороге что-то с шумом рухнуло на пол. Это домовой решил разведать обстановку и теперь по-пластунски отползал в сторону гостиной, но оттопыренный зад, облаченный в ярко-красные штаны, полностью демаскировал новоявленного ополченца. От удивления глаза филина стали раз в десять больше. Хотя, казалось бы, куда еще…

– Как это?

– Очень просто. – Довольный всеобщим вниманием кот подошел к распластавшемуся в углу кухни оборотню.

Он спокойно обошел вокруг филина, почесал за ухом, наморщил пушистый лоб и два раза чихнул, после чего глубокомысленно изрек:

– Встань на одну лапку.

Фильке было любопытно, каким образом будет заполучен вожделенный пулемет с серебряными пулями, и возражать он не стал. Оборотень послушно поднялся на лапы и неуклюже изобразил ласточку. Я захлопала глазами, стараясь не упустить ни единой детали в происходящем.

– Так хорошо? – с придыханием спросил филин.

– Сойдет. – Снисходительный кивок гуру своим слишком нетерпеливым последователям. – Крылышки в стороны… Да-да… Вот так. Нет, шире… Хорошо. Только чего-то не хватает…

Пушистик важно отошел в сторону, любуясь композицией «оборотень обыкновенный буквой зю», как маститый мастер на только что законченное полотно.

– Да, все хорошо, но чего-то не хватает.

Филька нетерпеливо скосил глаза на кота:

– Чего?

– Да тише ты… Не видишь? Я думаю… О! Вспомнил! Закрой один глаз! Да не жмурься ты… Глаз надо закрывать один. Ты до одного считать умеешь? Ну так и закрой один, а другой оставь открытым… Вот так, молодец. А теперь загадай желание.

– А можно два? – с надеждой полюбопытствовал филин.

– Валяй! – снисходительно махнул лапкой котик.

– А три?

– Не наглей. Два – потолок.

Филин сосредоточился. Видно было, что за желтым глазом идет сложный мыслительный процесс. Минут пятнадцать филин молчаливо таращил зрительный орган, затем пришел к какому-то определенному выводу и сосредоточенно кивнул, причем пошатнулся и чуть не сковырнулся на пол.

– Загадал? – строго поинтересовался Васька.

Филин кивнул.

– Точно?

Еще один сосредоточенный кивок.

– Ну так вот… Размечтался, одноглазый.

От смеха я чуть не рухнула под стол. Васька корчился на полу, тыкая в доверчивого оборотня пушистой лапкой. Филин молча дулся в углу и открывать неблагодарной публике суть своих двух желаний не стал. Уговаривали долго. Любопытно же. Но безрезультатно.

После сытного, а главное, горячего завтрака я оседлала Яшку и свистнула Волчку. Монстр подбежал, преданно виляя хвостом, и уселся у копыт пританцовывающего от нетерпения жеребца. Дворя благоразумно старался не попадаться мне на глаза и удачно косил под тень возле веранды. Не вышло. Трюк был разоблачен. Я поманила пальцем замершего как кролик под взглядом удава домового. Дворя обреченно шмыгнул носом, утерся широким рукавом расшитой красными петухами рубашки и поплелся ко мне, как приговоренный на казнь. На секунду во мне зашевелилась жалость к маленькому хозяину. Но ее прогнало воспоминание о такой уютной гостиной, от которой остались только руины, характерные для военных действий двух не очень дружелюбных держав.

– Дворя. – Я уставилась на несчастного домового с обещанием во взоре всех мук ада. – Делай что хочешь и как хочешь, но чтобы к моему возвращению дом был как новый и ремонт окончен.

Домовой воспринял ультиматум с невероятным мужеством, только слегка покачнулся, приобрел цвет свежее выбеленной стены и дрожащим голосом пролепетал:

– А когда планируете вернуться?

Вопрос застал меня уже в седле. Я пожала плечами.

– Как только волколака поймаю и на чучело определю.

Дворя шмыгнул носом, пытаясь смириться с несправедливостью окружающего мира и не потерять лица. Потому валиться в пыль не стал и целовать копыта коня, вымаливая отсрочку приговора, тоже. Хотя очень хотелось. Провожая хозяйку замутненным от непролитых слез взглядом, несчастный домовой понял, что жизнь его кончена и его не примут ни в один уважающий себя дом. И то правда, кто же доверит пригляд за хозяйством такому неумехе, который не смог дом в порядке соблюсти, хотя хозяйка отлучилась всего лишь на ночь. Такого позора в его роду еще не было. И как теперь в глаза родителей смотреть?

– Ничего. – Веня ободряюще похлопал по спине пригорюнившегося собрата. – Перемелется – мука будет. Мы клич кинем… Не оставят же местные домовые своего собрата в беде.

5

Богданов сидел в окружении друзей и родственников. Сборище чем-то смахивало на группу деловитых грифов или среднюю стаю ворон, почуявших поживу. Старшая дочь сурово поджала губы и скользила по собравшимся осуждающим взглядом, будто подозревала в чем, но с обвинениями не торопилась. Сам хозяин дома устало растекся в резном кресле – из тех, в коих сидеть до чертиков неудобно, но которые как предмет декора очень даже ничего. На лоб Богданов водрузил мокрое полотенце, с которого стекали струйки воды прямо ему за шиворот.

Появившаяся верхом на коне-мутанте ведьма внесла некоторое разнообразие в унылую картину всеобщей скорби. Волчок так вообще поверг всех в ужас и смятение. Те, кто послабже, малодушно сползли в обморок, более сильные духом резво оседлали близлежащие деревья на манер елочных гирлянд в новогоднюю ночь. Один Богданов остался сидеть в кресле. Его мутный взгляд сфокусировался сначала на радостно оскаленной морде волка, потом на Яшке и в последнюю очередь на мне.

Надо ли говорить, что хвостатая демоница, затянутая в камуфляж, производила неизгладимое впечатление. Я заслуженно возгордилась произведенным эффектом. На моем плече восседал черный кот, умудрившийся напялить на голову бандану. К седлу я приторочила арбалет с полным боекомплектом серебряных стрел.

Богданов сделал отчаянную попытку подняться на ноги и протянул в мою сторону руку.

– Виктория… Вероника… – простонал он и без сил рухнул обратно.

Потрясенная силой родительского горя, я не нашлась что сказать. Такое со мной бывает нечасто.

– Да-а-а, Загнибеда, – с улыбкой протянул Макс, отделяясь от дерева, которое он успешно подпирал. – Чего у тебя не отнять, так это умения появляться эффектно.

Я кокетливо потупилась.

– Вместо того чтобы совершать конные прогулки, лучше бы делом занялась. За что тебе деньги платят?! – возопила старшая дочь Богданова, опасно свешиваясь с одной из яблонь, как перезрелый плод странного черного цвета.

Я с интересом посмотрела в ее сторону. Пристально так, многозначительно. Послышался треск, и пышущая злобой девица с воплем низвергнулась вниз. А я что, я ничего… Едва встретившись с землей, Софья подпрыгнула как ужаленная, с ловкостью макаки взметнулась на соседнюю вишню и застыла на макушке, как узорчатый флюгер на крыше в безветренную погоду.

– Будь добра, объясни мне, почему я, вместо того чтобы заниматься поисками пропавшей девушки, сижу здесь и ожидаю одну взбалмошную ведьму?

Интересный вопрос. А я-то почем знаю?

– Да? – искренне удивилась я. – И кого ждешь? Мелену? Или, может быть, Вериоку?

При упоминании имени Вериоки Макс заметно порозовел.

– Не умничай, – ежом ощетинился он. – Третьяков попросил меня лично проследить за тем, чтобы ты не совала свой нос в поиски.

Даже так? Несправедливо. Меня лишили последней надежды на совместные поиски. Хотя, если хорошенько подумать, не очень-то и хотелось. Искать по лесу взбалмошную девицу не совсем то занятие, которым я мечтала заняться. То ли дело охота за нежитью! А Веронику найдут и без меня. Не зря же на ее поиски отправился командор в компании опытного следопыта.

– Макс, а ты охоту уважаешь? – Как бы между прочим поинтересовалась я.

– Спрашиваешь, – оживился тот. – На кого будем охотиться?