Выйти замуж за эльфа Андрианова Татьяна

– Как на кого? – усмехнулась я знаменитой улыбкой Джоконды. – На волколака, разумеется.

Макс пришел в восторг и напугался до чертиков одновременно. Ходить на волколака реально разрешалось только хорошо обученной команде истребителей. Пусть волколаки пытались произвести на другие расы благоприятное впечатление и заслужить статус разумной расы – это, в сущности, ничего не меняло. Трудно объяснить окружающим, насколько ты разумен, безобиден и вообще белый и пушистый, когда ты периодически обрастаешь шерстью, обзаводишься двумя рядами острых клыков и безумной страстью к поеданию живой плоти. Волколаки так и не были признаны разумной расой, несмотря на все свои старания. Тем более что некоторые особи дичали, навсегда лишившись человеческого облика. Эта братия имела обыкновение поедать всех, кто неосторожно попадет в поле зрения красных глаз. Странно, что находились такие, кто искренне верил, будто отмой волколака и приодень – и у него отрастут ангельские крылышки, он воспарит аки птах и зальется соловьиной трелью. А на мой взгляд – это не тот вид, который стоило размножать.

В справочнике по нечисти при случайной встрече с волколаком обыкновенным (интересно, а бывает ли волколак необыкновенный?) настоятельно рекомендовалось не геройствовать и сразу вызывать профессиональную группу истребителей. Правда, никто и не подумал сообщить, как именно следует развлекать волколака обыкновенного до момента появления подмоги. Вероятно, предполагалось, что все и без того в курсе общих тем для содержательной светской беседы с нежитью.

Несмотря на испуг, Макс вооружился раздобытым неизвестно где старым дробовиком, с которым только на уток ходить и то наверняка промахнешься, и уверенно оседлал Волчка. Волк это снес, смирившись с присутствием на своей спине всадника как с неизбежным злом, глубоко вздохнул и легко взял след. Двор Богданова мы покинули под пристальные взгляды почти сроднившихся с деревьями людей. Видимо, народ никак не мог для себя решить, слезать вниз или уже начинать вить гнезда.

Как только гости Богданова передумали открывать сезон гнездования и переместились на твердую почву, во дворе появилась пара изрядно потрепанных эльфов. Появление перворожденных повергло окружение Богданова в шок. И дело было вовсе не в том, что эффектная парочка щеголяла свежими ссадинами и синяками всех оттенков от синего до фиолетового. Просто многие впервые имели честь лицезреть представителей древней расы. София даже забыла, что только что промакивала безутешные сестринские слезы батистовым платочком и принялась кокетливо обмахиваться им, явно перепутав с веером. Женщины сразу принялись строить вновь прибывшим глазки, отчего создавалось превратное впечатление, что к Богданову были приглашены только косые дамы. Мужчины разом подтянули животы и стали выглядеть стройнее. Впрочем, сами эльфы на преображение собравшихся внимания не обратили. Они обшарили всех пристальным взглядом и безошибочно выделили из общей массы хозяина дома.

– Скажите, любезный! Где мы можем найти Викторию?

– Кого? – рассеянно переспросил Богданов, чьи горестные размышления об ужасной участи пропавшей дочери были прерваны на самом драматическом месте, когда внутреннему взору безутешного родителя предстала жуткая картина поедания беззащитного тела стаей диких зверей.

– Ну ведьму. Такую, похожую на дьяволицу, – охотно пояснил рыжий эльф. – С рожками и хвостом. Гарандарэль, изобрази.

Золотоволосый эльф охотно сложил из пальцев козу и пристроил ко лбу; рука, приставленная сзади, символизировала хвост. Для большей реалистичности Гарандарэль даже старательно размахивал символичным хвостом из стороны в сторону, как корова, норовящая прибить надоедливого овода.

– Молодец, – похвалил его рыжий. – Натурально изображаешь. – Ну так как? Видели?

Богданов преисполнился подозрительности. Почему именно теперь, когда его дочь пропала, вдруг появились двое совершенно незнакомых эльфов и интересуются местной ведьмой. То обстоятельство, что у него в принципе не было знакомых эльфов вообще, Богданова ничуть не беспокоило.

– А что вам надо от нее? Может, я вам смогу помочь?

– Это вряд ли, – улыбнулся рыжий.

Наглая, многозначительная улыбка эльфа Богданову не понравилась. Он никак не мог взять в толк, что могло связывать Викторию и эльфов и почему последние мечутся в поисках, оборванные и побитые. Интересно, это она их так отделала? Точно. Она. С нее, пожалуй, станется. И Богданов тут же возгордился такой воинственной ведьмой, которая вот так запросто отделала пару перворожденных. Вон какими синяками на смазливых физиономиях щеголяют, а у белобрысого так вообще знатная шишка на лбу наливается. А хорошая у них ведьма! Ночью дралась с такой тварью, что не приведи господи. Приснится – уснешь брюнетом, проснешься как лунь седой. А она ничего. Даже для эльфов с утра время в расписании выкроила.

– Раз так, то ничем не могу помочь, – отрезал хозяин дома.

– Но почему? – опешил блондин.

– Неизвестно с какими намерениями вы ее разыскиваете.

– Намерения у нас честные, – ухмыльнулся рыжий.

– Да, – поддакнул блондин. – Мы на ней жениться хотим.

Новость ошеломила буквально всех, и народ тихо выпал в осадок. Богданов вообще рухнул вместе с креслом и теперь тщетно пытался собраться с мыслями, вяло болтая устремленными в зенит ногами. Эльфы не стали дожидаться, пока хозяин дома сообразит выбраться из кресла и подняться на ноги самостоятельно, подскочили к поверженному с двух сторон так синхронно, словно репетировали минимум год, и вздернули мужчину на ноги. Богданов охнул, все-таки весил он прилично, а за руки тянули сильно.

– Это как? – поинтересовался он, все еще пытаясь переварить новость.

Нет. Он, конечно, слышал про необычные пристрастия ведьм и про то, как они по ночам летают на шабаш, и про многое другое, но далеко не всему верил. Мало ли что придумают люди. А тут сразу два жениха и к тому же оба эльфы, хотя и одного перворожденного более чем достаточно. Еще никто не слышал, чтобы эльф женился не на эльфийке. Хотя чем черт не шутит.

– Ну как у вас, людей, женятся, – охотно пояснил блондин. – Куча гостей… белое платье… музыка… вино… свадебный торт…

Софии наконец удалось подобрать челюсть с земли и вернуть на предназначенное матушкой-природой место:

– Минуточку… Вы решили жениться на ней одновременно?

– Не обязательно. Можно и по очереди, – иронично заметил рыжий.

– Так ведь она же не царица Шамаханская, чтобы гарем содержать.

– Я принц клана Раскидистого Дуба! – возопил блондин. – И никогда содержанцем не был! Меня еще никто не смел так оскорблять.

– Да, – кивнул рыжий. – Я убивал и за меньшее. Защищайтесь, сударь.

Эльфы дружно обнажили внушительные мечи и ткнули ими в сторону Богданова (в самом деле, не драться же им с дамой). Из присутствующих никто драться на мечах не умел и поэтому вооружились кто чем мог, из подручных средств. За оружие сошли стулья, ветки и просто камни, выдернутые из альпийской горки. София с ужасом обнаружила, что с каждой секундой кровопролитие становится неизбежнее, и решила вмешаться раньше, чем произойдет что-нибудь страшное и непоправимое. К тому же здесь присутствовал принц эльфийского клана. Тут и до дипломатического скандала недалеко.

– Она поехала на охоту.

– На охоту? – дружно переспросили эльфы.

– София! – попытался одернуть дочь родитель.

– Да. На охоту.

Эльфы вложили мечи в ножны, развернулись на сто восемьдесят градусов и исчезли по направлению к лесу.

– Даже не попрощались, – фыркнула девушка. – Красивые, а с манерами напряженно… Какие-то они дикие и политесу совсем не обучены.

– Мало я тебя порол, – констатировал Богданов.

Он не мог простить дочери того, что она так запросто выдала местоположение Виктории. Родителя утешало только одно: Виктория сама могла за себя постоять, да и в лесу ее отыскать задачка не для средних умов. А то, что эльфы умственными способностями не блещут, стало ясно из их заявления о женитьбе. Не могли себе по персональной ведьме найти!

Ельник оказался довольно мрачным местом. Положительно березовая роща вызывает во мне более жизнерадостные чувства. Волчок то трусил размеренной трусцой, то переходил в галоп, если расстояние между деревьями позволяло передвигаться на большой скорости. Яшка отслеживал путь волка самостоятельно, ловко лавировал между препятствиями, мягко пружиня копытами по лесной подстилке. Я была напряжена как струна и сидела в седле, как на еже.

– Вика, перестань наконец ерзать, будто ты уселась не на лошадь, а в муравейник.

«Но ведь мы на охоте, и в любой момент из-за куста может выскочить волколак», – возразила я.

– На твоем месте я бы не стал так торопиться. Наверняка волколак уже далеко.

«Откуда такие сведения?» – удивилась я.

– Из книг. Знаешь, это такие пачки бумаги, переплетенные вместе. На листах еще такие буковки печатные.

«Издеваешься?»

– Есть немного. Но согласись, ты сама дала мне повод к ехидству. Собираясь на охоту, могла бы по крайней мере заглянуть в учебник или хотя бы проконсультировалась с черепом.

Блин. Действительно. Надо было захватить череп с собой. Он прочитал горы книг в заброшенной библиотеке и потому мог служить неисчерпаемым источником знаний. Если, конечно, не вредничал.

«Вместо того чтобы читать нотации о пользе чтения прикладной литературы, просто скажи, чт собирался, и все!» – начала звереть я.

– А то что?! – с сарказмом поинтересовался Ахурамариэль.

«Помнишь, как однажды я запустила тебя в озеро?»

– Это малорезультативно. Ты же знаешь, я все равно вернусь, – усмехнулся этот вредина.

«Размеется вернешься, – в свою очередь усмехнулась я. – И это позволит мне продолжать твое купание до бесконечности».

– Шантаж! – возмутился моим коварством клинок.

«Нет, правда? – хихикнула я. Хорошо хоть Макс скакал на волке впереди и не мог слышать этого звука. – А я-то, бедная, гадаю, как это называется. Спасибо, что подсказал».

– Ладно, шантажистка. Придется просветить тебя на этот счет, коль твоим преподавателям было недосуг сделать это. Волколак – ночная нежить, а значит, охотиться предпочитает исключительно ночью.

«Серьезно? А я-то, глупая, голову ломала, в какое время суток предпочитает охотиться ночная нежить».

– Будешь перебивать, ничего не буду больше рассказывать.

«Да что я такого сказала? Продолжай, пожалуйста. Я вся внимание».

– Ладно. Итак, волколак предпочитает ночную охоту, а днем ищет укромное место для ночлега. Тварь чрезвычайно умна и даже в зверином облике хитрее многих зверей, так как сохраняет остатки разума и изворотливости человека. Поэтому места дневных лежек выбирает очень тщательно. Думаю, после ночного происшествия волколак затаился где-нибудь подальше от возможных преследователей. Тем более что у него была фора в целую ночь.

«Должна признать, твои рассуждения не лишены смысла. Только ты забыл одну немаловажную деталь. Волколак, может, и очень хитрая бестия, но при всей своей хитроумности он не мог знать, что по его следу пойдет Волчок. А значит, мы обнаружим его раньше, чем солнце сядет и он выйдет на новую охоту».

– Согласен… Но вне зависимости от того, когда мы настигнем эту нежить, волколак – очень опасная тварь и не любит, чтобы его тревожили в любое время суток.

«Ерунда, – отмахнулась я. – Вчера мне так не показалось. У Волчка гораздо более свирепый вид».

– Возможно. Но вчера мы встретили очень молодую особь.

«Ну и что?»

– А то, что, где есть молодой щенок, который только недавно стал охотиться самостоятельно, там могут обнаружиться и заботливые родители, натаскивающие отпрыска на дичь. К тому же спешу тебе напомнить, что у волколаков очень часто рождается несколько щенков.

Замечательная перспектива встретить сразу несколько волколаков не вдохновляла. Вчера с одним справились еле-еле, а семья вполне может перетянуть баланс сил на свою сторону.

Но вопреки всем прогнозам волколак показываться не спешил, с родней знакомиться не приглашал и вообще вел себя крайне негостеприимно. То есть полностью игнорировал охотников. К полудню ельник сменился сосновым лесом, в котором время от времени встречались белые березки. Полное отсутствие каких-либо событий превращало охоту из захватывающего дух события в нудное и бесполезное занятие. Примерно к полудню охотиться мне вовсе расхотелось. Просто я не спешила признаваться в этом. Кому хочется признавать свои ошибки? Да и возвращаться восвояси несолоно хлебавши как-то глупо, особенно после того, как я громогласно объявила о затее с уничтожением нежити. И главное, кто за язык-то тянул? Нет. Надо было и тут выпендриться, назло нагло покинувшей меня команде. Мысли, что отрицательный результат – тоже результат, уже не утешали.

Нет, ну что за невезуха такая? Где, спрашивается, разнообразный животный мир? В прошлый раз, когда мы охотились с селянами на волков-мутантов, мне повстречался Змей Горыныч. А тут только два ежа и филин, причем последнего мы с собой привезли.

К вечеру мы выехали на большую поляну. Злые и голодные, мы готовы были загрызть злополучного волколака собственнозубно. Но он, зараза, благоразумно избегал встречи. Нехорошо с его стороны. Посредине поляны подпирала небо высокая каменная башня, поросшая плющом. Мы дружно почесали затылки.

– Интересно, кому понадобилось строить одинокую башню посреди леса? – удивленно присвистнула я, стараясь припомнить хоть одно местное предание.

Получалось плохо. Вернее, не получалось вообще, так как из местного населения я знала только жителей Новых Усадеб, а этот поселок построили недавно, и фольклором он обзавестись не успел. А жаль.

– Может, это знаменитая Вавилонская башня? – задумчиво предположила я.

– Загнибеда, иногда твоя безграмотность меня просто поражает! Вавилонская башня была построена в Вавилоне. А Вавилон, к твоему сведению, не имеет никакого отношения к Новым Усадьбам. Ты еще Пизанскую башню сюда приплети или Эйфелеву, на худой конец.

Я обиженно надулась.

– А он прав, – подлил масла в огонь Ахурамариэль. – Не мешало бы тебе хотя бы для разнообразия думать прежде, чем выскажешь свои мысли вслух. А то временами кажется, будто ты бредишь.

Теперь я надулась сразу на двоих.

– А давайте переночуем в башне, – предложил Васька.

– Ты забыл дома палатку? – всполошилась я.

Палатка заслуживает отдельного упоминания. Это чудо магии и техники. Компактная на вид, но о-о-очень вместительная внутри. В ней было несколько спален, кухня, зал с домашним кинотеатром, ванна, туалет и стиральная машина. В общем, все, чтобы путешествовать с максимальным комфортом.

– Нет. Разумеется, палатку я не забыл, – насупился Васька, который никогда и ничего не забывал и был склонен таскать за собой кучу вовсе не нужных вещей, авось пригодятся.

Не хочется признавать, но иногда действительно запасы котика спасали положение.

– Просто я подумал, что каменные стены надежнее брезентовых.

С этим не поспоришь. Даже в сказке про трех поросят больше всех повезло поросенку, у которого был каменный домик. Разумеется, заявись к нам голодный (или не очень) волколак, вряд ли он станет дуть на палатку, но это ничего не меняет.

– Все это здорово, но есть нюанс.

«Трепещу от желания узнать», – насмешливо фыркнула я.

И что еще мог выдумать этот зануда?

– А ты повнимательнее приглядись к башне. Ничего необычного не наблюдаешь?

Это он о чем? Я внимательно осмотрела шедевр архитектуры. Ничего подозрительного не обнаружила. Башня как башня. В форме огромной каменной трубы с окнами. Зубцы на крыше имеются – значит, дело не в этом. Темно-зеленый плющ цеплялся за серые стены, поднимаясь почти до окна, расположенного под самой крышей. И что такого необычного можно обнаружить в этом на первый взгляд простом цилиндре?

«Ну я прямо не знаю… Что можно обнаружить необычного в данном средневековом строении, кроме факта, что древний зодчий додумался возвести ее именно здесь?»

– Это-то как раз самое объяснимое. Мало ли как могли проходить дороги несколько столетий назад. Да и лес здесь не очень старый. Лично я никак не могу решить для себя только одну загадку. Как хозяин умудрялся попадать внутрь?

«В каком смысле?» – опешила от такого заявления я.

– В смысле дверь где?

Ё-моё! Действительно. Двери-то нет. Я обошла башню вокруг, внимательно вглядываясь в прочную на вид каменную кладку. Может, дверь замаскировали как раз от таких случайных прохожих, как мы? Но камень прилегал плотно, и на первый взгляд дефектов кладки не обнаружилось.

– А ты попробуй палкой, – предложил меч.

Точно! Если взять палку и хорошенько простучать стены, можно обнаружить пустоту там, где должна быть замаскированная дверь. Палка нашлась сразу. На то он и лес. Куда ни пойди, хоть один сучок да найдешь. Одна беда. Если бить по стене слабо, не факт, что обнаружишь пустоту, а если сильно, палка быстро выходит из строя. Так что после первого «хрясь» и непредвиденного выхода импровизированного инструмента из строя пришлось искать новую палку. Словом, лупила от души – только щепки летели. Пот лился градом, я запыхалась, но ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего дверь, так и не обнаружила. Досадно. Пришлось остановиться и перевести дух.

Макс с Филей сидели на большом валуне и с подозрением смотрели в мою сторону. В их удивленно расширенных глазах ясно читался большими буквами написанный приговор: запереть меня в психиатрическую клинику срочно и надолго.

– Что вы на меня так смотрите, любезные? На мне узоров нет и цветы не растут.

– Вика, ты себя со стороны видела? – вкрадчиво поинтересовался Васька. – Даже я пугаюсь…

– Точно, – ухнул филин. – Особенно с этими палками… Ты что, совсем озверела? Или перед схваткой с волколаком решила на стенах потренироваться?

Мученический вздох с моей стороны. Послали боги напарничков. И почему такое недоверие к моей персоне?

– Как будто у них никогда не было поводов сомневаться в твоей адекватности, – не удержался от ехидства Ахурамариэль.

«Когда это я была неадекватна?» – возмутилась я несправедливости обвинений в свой адрес.

– Например, когда канарейку Правителя клана Раскидистого Дуба оживляла. Или когда священный дуб клана срубила. Или когда эльфийский сад в поисках жука изничтожила…

Я поморщилась. Да. Было. Но кто в этой жизни не ошибается?

– Приятно так думать.

Все, я обиделась. Теперь в жизни с этим занудой не заговорю.

– Вы в башне собирались ночевать? – ехидно поинтересовалась я у народа.

– Да. А есть возражения? – спросил Макс.

– Нет, конечно. Только объясни мне, убогой, как ты собираешься попасть внутрь? По воздуху или альпинистское снаряжение с собой прихватил?

– Зачем? – пожал плечами Макс. – Я, как все нормальные люди, воспользуюсь дверью.

– Да? – искренне удивилась я. – Тогда вперед.

Макс еще раз недоуменно пожал плечами и решительно направился к башне. Он нарезал вокруг цилиндрического строения аж три круга, прежде чем остановился и удивленно изрек:

– Не понял. Двери что, нет?

– В точку, – кивнула я. – Похоже, строители забыли о такой мелочи, как дверь. А может, они в ней просто не нуждались.

– Как же мы теперь внутрь попадем? – расстроился Макс.

– Запросто, – насмешливо фыркнул филин. – Можно попробовать вскарабкаться по плющу прямо в-о-о-он в то окошко.

– Нет! – решительно отмахнулся Васька. – Мы не будем заниматься экстремальным лазаньем по растениям. Лучше возьми веревку и закрепи ее где-нибудь наверху.

– Гениально! – восхитился Макс.

А я просто радостно затискала чрезвычайно умного котика. Ну что бы мы без него делали?

Я сняла с Яшки седло и отпустила коня пастись. Волноваться о его судьбе не стоило, всеядный коняшка сам был способен позаботиться о себе. Тем более у него была дивная компания в лице, то бишь морде Волчка. За такую сногсшибательную парочку я всегда спокойна.

Васька нырнул с головой в сумку, долго чем-то гремел, ругаясь и бормоча что-то не совсем понятное под нос, и вылез слегка помятым, но довольным. В лапках хозяйственный пушистик сжимал моток веревки, которую торжественно вручил (читай: сунул в клюв) филину. Филька шумно встряхнулся, взмахнул крыльями и тяжело поднялся в воздух.

– Готово! – раздался его голос сверху, и вниз упал свободный конец веревки.

Макс с подозрением осмотрел веревку с таким видом, словно это спящая змея, которая в любой момент может ужалить.

– Ну скоро вы там? – вопросил филин.

– Надеюсь, ты ее хорошо закрепил? – в тон откликнулся Макс.

– Не знаю, не знаю, – зацокал языком оборотень. – Это уж как тебе повезет.

Макс поперхнулся от такой формулировки. В конце концов, не каждый день предлагают вскарабкаться вверх по отвесной стене без альпинистского снаряжения, используя непроверенную страховку. Но делать нечего. Других вариантов все равно не было. Парень тяжело вздохнул и полез вверх. Васька не стал дожидаться своей очереди и шустро вскарабкался по плющу. Отстать от ловкого фамилиара Максу не позволила гордость члена команды истребителей, и простое карабканье вверх тут же переросло в соревнование. Оба достигли окна запыхавшиеся, практически одновременно. Какое счастье, что мне не пришлось доказывать полное отсутствие навыков по скалолазанию, позорно болтаясь на веревке и взывая к состраданию окружающих! Меня просто втянули внутрь следом за сумкой. Жизнь налаживалась.

Внутри оказалось пыльно, грязно, но помещение было просторным. В нем с лихвой мог поместиться эскадрон гусар вместе с лошадьми и полковым оркестром. Несмотря на полное запустение, ясно было видно, что это спальня, причем принадлежавшая некогда женщине. На мысль о спальне наводило наличие кровати под тяжелым балдахином. Причем размеры этой кровати поражали всякое, даже очень смелое, воображение. Неужели здесь проживал великан? Или, вернее будет сказать, великанша? Для отопления такого помещения в стену был встроен не менее внушительный камин, который можно было запросто топить целыми бревнами. Оно и понятно. Комната большая, стекла в единственное окно вставить позабыли, надо же как-то греться в холодные ночи. Еще в комнате были: резной туалетный столик, трюмо с гнутыми ножками и огромный, во всю стену, шкаф. На трюмо под слоем пыли угадывались очертания разнообразных баночек и флакончиков, вероятно, косметического назначения.

Я обвела предложенное для ночлега помещение тоскливым взглядом и скривилась от омерзения к увиденному. Роскошная бахрома паутины вокруг будила неприятные ассоциации с разгромленной мною избушкой в деревне Малые Кузьминки.

– Вы как хотите, а я отказываюсь ночевать в антисанитарных условиях, – заявила я.

– Прекрасно. Можешь спуститься вниз и заночевать в обществе волколака, – от всей души предложил Макс.

– Я ночевала и в худшей компании, – пожала плечами я, вспоминая ночь, проведенную в могиле. – К тому же у команды истребителей вошло в привычку бросать меня при первом удачном случае. Зачем целителю нарушать традиции?

Макс покраснел как рак, видимо припоминая, как в Адовой Глыщобе с завидной периодичностью дружно бросали меня на произвол судьбы и попечение местной нежити. Уже не безнадежен, подумала я, взбираясь на подоконник.

– Вика! – возопил котик так громко, что я пошатнулась на подоконнике и непременно рухнула бы вниз, украсив своими бренными останками растительность у подножия башни, если бы в меня не вцепилась пара рук и четыре лапы (две из них принадлежали Фильке, а две громогласному коту). Причем все они не нашли лучшего способа избавить мою тушку от падения с головокружительной высоты, как уцепиться за футболку. Футболка натянулась, ткань протестующее затрещала, но выдержала, а вот ворот жестко захлестнул горло.

Словом, я хрипела, балансируя на краю подоконника, и пыталась решить для себя, что лучше – упасть вниз или гордо помереть от удушения, когда общими усилиями мою полузадохшуюся тушку все-таки удалось втянуть внутрь. Я вопила, что все сволочи и просто уроды, мечтающие о моей смерти. Но так как слова выкрикивались вперемешку с надсадным кашлем, хрипами в горле, то полной уверенности, что меня поняли, не было. Пришлось повторить ошеломленной публике все на бис, причем более пространно и не стесняясь в выражениях.

– Ты просто неблагодарная свинья, – констатировал Филька, зыркая огромными глазищами с верхней планки балдахина.

– Да, – кивнул Макс. – Мы тебе, между прочим, жизнь спасли. Если ты, конечно, изволила заметить.

– Да вы меня чуть не задушили, когда я всего лишь пыталась просто спуститься вниз! – возмутилась я.

– Ага. Причем без использования веревки и летательных средств. Скажи мне, Загнибеда, может, ты с момента нашего расставания научилась-таки левитации?

Я не удостоила народ ответом, тряхнула спутанной гривой волос и гордо продефилировала к окну. Ну их всех в баню. Хотят спать в грязи как свиньи, не буду мешать.

– Вика! – Котик отважно бросился под ноги.

– Ну что еще?

– Зачем же такие крайности! Тебе вовсе не обязательно ночевать под открытым небом. Просто погуляй по башне, а я тут все уберу.

Хм. Предложение очень и очень заманчивое.

– А если ты погуляешь подольше, даже ужин успею сготовить, – продолжил пушистый искуситель.

Слово «ужин» решило исход дела. Оно прозвучало как райская музыка и обещание неземного блаженства разом. Желудок заурчал, требуя внимания и пищи.

– Ладно, – снисходительно кивнула я. – Уговорил, черт языкастый.

Васька довольно вздохнул, а я вышла из комнаты в единственную дверь.