Оцепеневшие Варго Александр

– То есть… Мася скоро умрет? – уточнил он, и девочка утвердительно кивнула.

– Очень скоро.

– Как ты это узнала? – спросил Ковалев.

– Это сложно объяснить. Я чувствую это, и все.

Саша молчал.

– Я же говорила, что не поверишь, – со вздохом сказала Ирма.

– Постой… Ты что, можешь видеть будущее?!

Она пожала плечами.

– Не всегда. Но когда я погладила Масю, то я… увидела кровь. Много крови. И поняла, что через пару дней ее не станет.

Саша напряженно размышлял. Он почему-то вновь вспомнил сон, который видел накануне – танцующую Ирму с головой кошки, которая плакала кровью…

Что же это получается, Ирма ясновидящая? Или как там их называют… Экстрасенс? Возможно ли такое?!

Внутренний голос тут же возразил, что все так называемые ясновидящие – шарлатаны и обманщики. Да, обо всем этом Саша догадывался и сам, но в то же время в нем зрела уверенность, что если Ирма увидит в его глазах хоть каплю сомнения, она тут же уйдет. И тогда он уж точно больше никогда не увидит эту необыкновенную девочку…

– Мы можем пойти и поискать Масю, – предложил он. – Может, ее можно спасти?

Ирма покачала головой, и, глядя в серьезное лицо девочки, Саша понял – она сама верит в то, что говорит.

– Я буду плакать, если увижу ее, – сказала она, и ее голос дрогнул. – Мне всегда жалко животных, когда они умирают. Особенно не своей смертью.

– Масю убьет Дрон?

– Дрон?

– Ну это один из тех, что кидал камни, – пояснил Саша. – Дрон и Леха, они плохие ребята.

– Я не знаю, – неуверенно сказала Ирма. – Я просто увидела, что в будущем Маси нет.

– Можно я провожу тебя? – спросил он, решив сменить тему. И, к его безудержной радости, Ирма согласилась. – У тебя есть телефон? – задал Саша очередной вопрос. – Давай обменяемся номерами! Будем переписываться!

– Нет. Родители запрещают мне иметь телефон.

Это известие ошарашило его.

– Но как это? – изумленно проговорил он. – А вдруг ты где-то потеряешься? А если нужно срочно кому-то позвонить?

– Папа и мама не разрешают мне далеко уходить, – отозвалась Ирма. – И вообще, я привыкла.

– Но… как без телефона?!

Она равнодушно пожала плечами.

Не найдя других аргументов, Саша умолк, с недоумением глядя на девочку.

– Знаешь, мне почти никто не звонит. Но мама считает, что у меня должно быть это… средство…

– Связи, – подсказала Ирма.

– Ага, связи.

Через десять минут ребята оказались у безликой обшарпанной семиэтажки.

– Вон видишь эти окна на втором этаже? – Она указала пальчиком. – Там наша квартира.

– А ты сейчас домой? Может, еще погуляем? – с надеждой спросил Саша.

– Нет, сегодня не получится.

Ирма словно невзначай коснулась его руки, и тот вздрогнул от неожиданности.

– Пока, Саша, – подмигнула она и побежала к подъезду. Густые волосы, сверкая, плясали на ее худенькой спине, как живой водопад.

– Пока, Ирма, – пробормотал Саша, провожая ее взглядом. Посмотрел на руку, до которой секунду назад дотронулась девочка, и вдруг, поддавшись необъяснимому желанию, торопливо поцеловал это место.

Наступила суббота, и мама позвала Сашу завтракать.

Он меланхолично звенел ложкой в чашке, хотя сахар уже давно был размешан.

– Как твоя бровь? – поинтересовалась мама.

Саша потрогал темную корочку, которая образовалась на месте ранки.

– Нормально, – коротко ответил он.

– Ты какой-то задумчивый в последнее время, Шурик, – озабоченно сказала мама. – Тебя что-то беспокоит?

Саша сделал глоток, поморщившись – сахара получилось уж слишком много.

– Слушай, мам, а человек может предсказать будущее? – осведомился он.

– Интересный вопрос, – улыбнулась она. – А почему ты спрашиваешь?

– Так просто.

– В мире очень много людей, которые выдают себя за ясновидящих, – произнесла мама. – Но, как показывает жизнь, только единицы из них по-настоящему могут видеть будущее. Хотя, если честно, я сомневаюсь в способностях этих немногих. Не верю я в предсказания.

– Почему?

Мама медлила с ответом.

– Видишь ли, человек всю свою жизнь хочет знать, что его ждет. За это он готов платить немалые деньги. А раз есть спрос, всегда будут предложения. И, к сожалению, очень часто эти предложения не имеют никакого отношения к ясновидению. Эти псевдоэкстрасенсы попросту наживаются на наивных людях, которые верят в сверхспособности. Вместе с тем есть довольно известные личности, которые делали очень серьезные предсказания. Ну вроде Нострадамуса или Ванги… Опять же, какая-то часть прогнозов сбылась, какая-то нет. В общем, если тебе интересно мое мнение, то лично я считаю, что все это обман.

«Обман».

Коротко и ясно. Словно кулаком по столу бухнули.

Слова мамы снова и снова вспыхивали в мозгу, как маяк в ненастную ночь.

Но значит ли это, что Ирма лгала ему насчет Маси?!

Сашу раздирали противоречия. Несмотря на серьезное повреждение мозга, он еще мог мыслить и даже выстраивать пусть и примитивные логические цепочки. Все его естество понимало, что чудес, конечно, не бывает, но сердце, которое уже окончательно принадлежало Ирме, было готово поверить во что угодно. Даже в сверхспособности этой замечательной девочки.

Прихватив котлету для Маси, он вышел на улицу.

«Покормлю кошку и пойду к подъезду Ирмы, – думал он, пружинисто шагая вперед. – Мася, конечно, не умрет, и со временем все забудется. А если Ирме так нравится считать, что она видит будущее, то пожалуйста. Я буду делать вид, что так и должно быть».

«Ирма выдумщица», – заметил внутренний голос, но Ковалев отмахнулся, словно прогоняя надоевшую муху.

Пусть Ирма выдумщица.

Так даже лучше, интересней!

Вскоре он был у знакомого дома, в окрестностях которого обитала Мася.

Однако кошки нигде не было. Вместо Маси под деревом сидел взъерошенный кот с рваным ухом, который старательно вылизывал себе яйца. Увидев Сашу, он пригнулся, настороженно глядя на подростка. У него был такой вид, будто получать пинки для него было обычным делом, но просто так сдаваться он не собирался.

– Не бойся, не трону я тебя, – буркнул Саша.

Он покрутил головой в поисках кошки.

– Мася!

Ковалев приблизился к дому, заметив грязное блюдце у вентиляционного отверстия в стене. Подойдя ближе к продуху, он заглянул в зияющую дыру, от которой несло духотой и прелостью.

– Мася!

Тишина.

За спиной раздалось мяуканье, и Саша с надеждой оглянулся. Однако вместо Маси перед ним сидела незнакомая кошка пепельного окраса. Она требовательно смотрела на парня и мяукала, словно намекая, что знает о котлете, которую Саша приготовил для Маси.

– На, держи, – сказал Ковалев, бросая угощение на землю. Кошка тут же набросилась на котлету, но к ней уже спешил кот с рваным ухом в надежде урвать свою долю.

Постояв немного, Саша двинулся дальше.

«Мася где-то здесь, – убеждал он себя. – С ней все в порядке, это ведь кошка. А кошка, как известно, сама по себе. Сегодня тут, а завтра там…»

Он отдавал себе отчет, что теряет время, разыскивая бездомную кошку, но вместе с тем по какой-то неизведанной причине в нем крепла упрямая решимость найти Масю.

Возможно, чтобы опровергнуть предсказание Ирмы.

«Мася умрет. Очень скоро».

Эти слова девочки скользнули в памяти с тихим шорохом, словно краешек ее красного платья.

– Ну, и где же ты, рыжая хулиганка?! – вслух проговорил Саша.

Он обогнул дом, замедлил шаг возле мусорных контейнеров, затем пересек игровую площадку и через арку вышел на параллельную улицу.

«Дойду до гаражей и пойду к Ирме, – подумал Саша. – Может, она вообще пошутила насчет кошки?! Может…»

Его мысли прервал дворник в оранжевом засаленном жилете, который стоял у молодой елочки и глядел на что-то бесформенно-розовое в траве.

Саша медленно приблизился, встав рядом с дворником. Он всеми силами пытался себя убедить, что

(Мася умрет!)

это какая-то ошибка или просто неудачное совпадение, потому что вот эта грязно-рыжая, испачканная кровью тряпка просто не может быть кошкой, которую они еще совсем недавно спасли с Ирмой от хулиганов…

Но его глаза видели именно то, что видели.

Несмотря на то что в переломанном тельце животного сложно было что-то различить, он все равно узнал Масю. Несчастная кошка была мертвее мертвых. Голова раздавлена, напоминая почернелую лепешку, сквозь свалявшуюся шерсть торчали усы и зубы. Глядя на крупных мух, которые с гудением кружили над трупиком, Саша почувствовал тошноту.

Дворник вопросительно взглянул на парня.

– Пакет есть? – деловито осведомился он, но Ковалев отрицательно покачал головой.

На негнущихся ногах он направился к дому Ирмы.

Он прождал ее почти три часа, с тщетной надеждой глядя на окна, но все было тихо. По глазам Саши текли слезы, и он торопливо вытирал их. Не хватало, чтобы кто-нибудь заметил, что взрослый парень ревет, как девчонка, из-за какой-то бездомной кошки!

Ковалев прилагал все усилия, чтобы думать о другом, но перед глазами, как назло, маячила расплющенная голова Маси, по пустым глазницам которой деловито сновали мухи.

Где же Ирма?! Может, попытаться пройти в дом и позвонить в квартиру? Или этим он только навредит Ирме? Ведь она говорила, что у нее не все гладко с родителями…

Внезапно дверь подъезда открылась, и он замер. На улицу вышел статный высокий мужчина в очках и светлом пиджаке. Рядом с ним семенила Ирма. На этот раз на ней было облегающее фиолетовое платье, а ее великолепные иссиня-черные волосы были затянуты в хвост.

Саша уже хотел было подняться с лавки, но, столкнувшись с пронзительным взглядом отца Ирмы, осекся. Он переместил взор на девочку. Ее лицо было бледным и осунувшимся, словно она провела бессонную ночь.

Губы Саши тронула неуверенная улыбка, но Ирма лишь едва заметно кивнула в сторону подростка. Одного этого жеста было достаточно, чтобы Саша остался сидеть на месте, словно они с Ирмой и вовсе не были знакомы…

Быстрым шагом она и отец зашагали к белой «Шкоде Октавия».

«Куда-то едут, – с тоской подумал Ковалев, глядя на сизые выхлопы газа. – И когда вернутся?!»

Спустя минуту автомобиль, пофыркивая, укатил прочь, и только тогда он поднялся с лавки. Саша чувствовал себя совершенно разбитым. Вздохнув, он поплелся домой.

Когда утром следующего дня Саша вышел во двор и увидел на скамейке Ирму, он не поверил своим глазам.

«Сон», – подумал он, чувствуя, как на его лице невольно ширится радостная улыбка.

– Ирма, привет! Ты что тут делаешь?!

Она поднялась с лавки, и Ковалев оглядел девочку с головы до ног. На ней снова было красное платье, и он вдруг подумал, что в этом наряде, с распущенными черными волосами Ирма очень похожа на цыганку.

– Привет, – улыбнулась она. – А я тебя жду. Погуляем? В лесу?

И она пошла, не дожидаясь реакции Саши.

– Я хотел тебе кое-что сказать… плохая новость, – торопливо сказал он, догнав Ирму. – Мася умерла.

Ирма шагала молча, лишь ее хрупкие плечики слегка опустились, и она всхлипнула.

– Ты все знала, – произнес Саша, и было непонятно, задает ли он вопрос или это констатация свершившегося факта.

– Знала, – эхом отозвалась Ирма.

– Тогда почему мы не спасли Масю?! – воскликнул он. – Неужели ее нельзя было как-то спрятать? Или еще как-то уберечь?!

Ирма долго молчала, и Саше стоило колоссального труда держать себя в руках.

– Видишь ли, Саша, – наконец заговорила она. – Мы не вправе менять этот мир. Все вокруг нас происходит само собой. Как бы это сказать… мы не можем влиять на что-то. Я, например, могу видеть кое-что такое, чего не может видеть другой человек. Ты можешь много из того, чего не умею я. И так каждый из нас. Но есть вещи, которые для нас закрыты. Мы не должны соваться туда, где не можем ничего изменить. Не можем и не должны.

– Это что-то вроде судьбы? – помрачнев, спросил Саша.

– Можно считать и так. Если бы ты или я забрали Масю домой и охраняли ее, мы бы вмешались в дело, которое нас не касается. И нас бы за это могли наказать.

Ковалев сосредоточенно думал, он едва поспевал за ходом мыслей своей подруги.

– А кто бы нас наказал? – полюбопытствовал он после паузы. – Бог?

– Ты веришь в бога?

Саша смутился.

– Ну я не то чтобы прямо верю… но мне кажется, там наверху все равно следят, как мы себя ведем. И если кто-то сделает плохо, рано или поздно он будет наказан.

Ирма снисходительно улыбнулась, и он поразился, насколько взрослой она сейчас выглядела. В ее прозрачно-изумрудных глазах пряталась мудрость зрелой и умной женщины, а не малолетней школьницы.

– Как умерла Мася? – спросил Саша чуть хрипловатым голосом. Близость этой девочки сводила его с ума. – Ее убил Дрон? Эти два урода, которые бросались камнями?

– Нет. Дрон и его друг плохие ребята, но они ни при чем. Она погибла под колесами грузовика… – голос Ирмы затрепетал, как пламя свечи на ветру, – …ее бросило на газон.

Ковалев представил себе картину, как многотонная махина на полном ходу сшибает несчастную кошку и та, переломанная и изувеченная, шлепается на землю бесполезным окровавленным мешком.

Желудок скрутило, и ему стало не по себе. Он заметил, что Ирма вытирает повлажневшие глаза.

– Не плачь, – глухо сказал он. – Наверное, Мася не мучилась.

Ирма молча кивнула и осторожно взяла его за руку. От прикосновения ее тоненьких теплых пальчиков по всему телу Саши словно пробежала будоражащая волна жара.

– Ирма, а сколько… тебе лет?

– Тринадцать. А тебе уже четырнадцать, верно?

– Верно. Как ты догадалась?!

Снова многозначительная улыбка. Улыбка человека, который знает все твои сокровенные тайны.

– Я видел, как вчера твой папа тебя куда-то отвез… – неуверенно проговорил он.

– Мы ездили к врачу. И он мне не папа.

Саше показалось, будто его огрели по затылку.

– Не понимаю, – медленно произнес он. – Как это?!

– Очень просто, они мои приемные родители.

– А где же твои настоящие папа и мама?

– Я про них ничего не знаю, – ответила Ирма, и в голосе девочки зазвучал холод. – Я только знаю, что папа ушел еще до того, как я родилась. У мамы наступил тяжелый период. Она сошла с ума и, как только я родилась, отнесла меня на помойку. Меня нашли какие-то люди в картонной коробке.

Она сжала пальцы Саши, и он прерывисто вздохнул. В сознании неожиданно материализовался образ Ирмы, танцующей на песке, совершенно голой, и он покраснел.

– Представляю, как тебе было тяжело, – только и смог вымолвить он.

– Что поделать. У тебя ведь тоже непростая жизнь, – сказала Ирма. – Я знаю, что ты живешь с мамой и она тебя очень любит. Она тебя Шуриком называет. И ты… Что с тобой случилось?

Саша замялся. Он не очень любил говорить на эту тему, но тут решил ничего не скрывать.

– Случилось то, что у меня… в общем, небольшие проблемы с головой. Мне делали операцию на мозге, из-за чего мне пришлось уйти из обычной школы, – признался он.

– Ты упал?

Ковалев даже замедлил шаг, обалдело уставившись на девочку.

– Да, грохнулся с тарзанки… Получается, ты все знаешь!

– Не все, – поправилась она. – И, к сожалению, эта правда меня совсем не радует. Очень многие вещи на самом деле грустные. Такие, например, как Мася.

«Она знала, когда умрет кошка! – сверкнуло в голове парня. – Значит ли это, что Ирма знает, когда умру я?! Или моя мама?!!»

Он перехватил изучающий взгляд Ирмы.

– Можно я тебя поцелую? – прошептал он, не в силах больше себя сдерживать.

– Можно, – выдохнула она, и он с благоговением прильнул к ее губам. Сашу окутал пьянящий аромат, исходивший от густых волос Ирмы, и впервые за свою короткую жизнь он испытал возбуждение.

Она чмокнула его в нос и тут же мягко отстранила от себя.

– Говорят, люди на Севере целуются носами, – сказала она, лукаво подмигивая.

– Эскимосы?

– Ага, эскимосы.

– В губы лучше, – авторитетно заявил Саша, и они рассмеялись.

– Приготовься, что сегодня вечером тебе попадет от мамы, – вдруг сказала Ирма. – Но ты не обижайся на нее. Она тебя очень любит.

Предсказание Ирмы сбылось. Пока они гуляли по лесу, он где-то потерял ключи, за что мама отругала его. Но это ничуть не расстроило Сашу. Напротив, это еще больше укрепило его чувства к Ирме.

– Хотел взять хлеб для уток, но потом подумал про овсянку, – сказал Саша, когда они встретились у пруда на следующий день.

Словно боясь, что Ирма усомнится в его словах, он вытащил из пакета упаковку крупы, и она улыбнулась. Ковалев обратил внимание, что в руках девочки тоже был большой полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то прямоугольное, но он почему-то стеснялся спросить, что она взяла с собой.

– Давай пока просто посидим, а уток потом покормим, – предложила Ирма, и Саша, разумеется, согласился. В своих мыслях он не мог себе представить ситуацию, когда он ответил бы этому ангелу «нет».

Они расположились на лавочке.

– Знаешь, а ты оказалась права, – сказал Саша. – Ну… мама меня вчера правда отругала. Я ключи где-то потерял.

– Сильно попало?

– Не очень. У нас запасные есть.

Ирма посмотрела в сторону леса.

– Мы можем пойти туда, где были вчера. Вдруг ключи все еще лежат на дороге?!

Саша почесал затылок. Меньше всего ему сейчас хотелось тащиться в лес и искать ключи, которых там наверняка уже нет. Если он вообще их потерял в лесу, а не где-нибудь в другом месте. Неожиданно его осенила одна мысль:

– Слушай, а ты можешь увидеть то, что потерялось? Ты же вроде как экстрасенс!

Ирма поморщилась, будто надкусила лимон.

– Я не люблю это дурацкое слово, – сказала она. – И я не могу искать вещи. Я не волшебница.

Саша сконфуженно умолк, и она легонько толкнула его в плечо:

– Ладно тебе. Лучше покажи мне фото мамы. Я видела, у тебя есть крутой телефон. Наверняка у тебя есть ее фотография.

Ковалев с готовностью вынул из кармана смартфон. Он почти никогда на него не снимал, но, кажется, одно селфи с мамой где-то было…

– Вот, – сказал он и, открыв папку, где хранились немногочисленные фотографии, выбрал нужный снимок.

Ирма молча взяла у него телефон, осторожно коснувшись пальчиком экрана. Что-то беззвучно шепнула и, вздохнув, посмотрела на замершего подростка.

– У тебя очень добрая и милая мама. Она проживет долгую жизнь.

– Сколько?

– Девяносто один год. Так я вижу.

– Девяносто один? – ошарашенно переспросил Ковалев. Эта цифра показалась ему фантастически нереальной. Он попытался представить маму в этом преклонном возрасте, но из этого ничего не вышло.

«А я?» – хотел спросить Саша, но что-то остановило его, и он даже не мог понять, что именно.

«Мало кто хочет знать день собственной смерти, парень, – усмехнулся внутренний голос. – Представь свою жизнь, если ты узнаешь это. Каждый день ты будешь считать, сколько тебе осталось. Это будет помимо твоего желания, помимо твоей воли…»

– Я кое-что взяла тебе показать, – между тем сказала Ирма, доставая из пакета альбомы для рисования. – Сколько я себя помню, я всегда любила живопись. Когда была совсем маленькой, рисовала на улице всем чем попало – палочкой на земле, стеклышком на дощечке, угольком на асфальте…

Саша с интересом взял у нее альбомы.

– Я хотела поступить в художественную школу, но приемные родители меня не хотели отдавать, – продолжала девочка. – Даже не знаю почему. Может, оттого, что им не нравятся мои рисунки?

Ковалев молча листал альбом, и с каждой перевернутой страницей на его лице ширилось потрясение. Он не мог поверить, что подобные рисунки могла изобразить маленькая девочка, пусть даже такая необыкновенная, как Ирма.

Гротескная бабочка, парящая среди грозовых туч. Великолепные, изящные крылья никак не вязались с «лицом» небесного творения – дьявольской мордой с хитрой ухмылкой и развевающимися седыми волосами. На следующей странице был изображен город, расколотый пополам. Из огромной расселины высовывались костлявые руки, пытаясь схватить мечущихся в панике жителей.

Третий рисунок изображал терпящий бедствие корабль, окруженный русалками. Только на месте женских голов у сказочных обитательниц были громадные пасти, утыканные острыми зубами… Вместо того чтобы спасать тонущих, русалки утаскивали их на дно.

– Ты… – промямлил Саша, даже не зная, что сказать. – Мама разрешает тебе рисовать такое?

– Настоящая жизнь намного хуже, Сашенька, – тихо ответила Ирма. – Она даже хуже того, что вижу я. А я очень часто вижу страшные вещи.

Ковалев отложил просмотренный альбом и взял в руки следующий.

– Тебе не нравится? – с беспокойством спросила она. – Наверное, зря я решила тебе показать это…

– Нет, что ты, – пробормотал он, не отрывая взора от очередного рисунка. Он изобиловал всевозможными цветами, только вместо бутонов у них проклевывались человеческие лица, искаженные в диком крике. Цветы тянулись к солнцу, которое представляло собой пульсирующее сердце, с которого на «бутоны» капала кровь.

Перевернув страницу, Саша заметил, как из альбома что-то выпало в траву. Что-то плоское и прямоугольное, вроде… Календарик! Наклонившись, он поднял его, бережно сдувая пыль.

Ковалев пожал плечами. Обычный карманный календарик, изображающий какой-то парк с фонтаном. Он перевернул его, присвистнув.

«Какой странный», – подумал Саша. Двенадцатое октября было обведено в кружок, а все дни и месяцы после этого числа были густо закрашены черным фломастером.

«Как будто год заканчивается двенадцатого октября», – с усмешкой подумал он.

Интересно, что бы это значило?!

Ирма, до этого с интересом наблюдавшая за утками, взглянула на Сашу, который продолжал вертеть в руках календарик. Лицо девочки внезапно застыло, сделавшись чужим, и Саша, перехватив ее взгляд, даже испугался.

– Отдай, – сдавленным голосом потребовала она.

С оцепенелым видом тот протянул ей календарик.

– Я просто хотел спросить… – начал он, но Ирма его перебила: