Рискованное приключение Беверли Джо

Из своего укрытия в тени узкого прохода между Уолгрейв-Хаусом и соседним особняком Кении увидел, как в одном из окон раздвинулись шторы. К несчастью, его голова не доставала на несколько футов до подоконника, поэтому он не мог заглянуть в комнату. В любом случае это подозрительно. Слуги наверняка давно спят, граф, надо полагать, тоже.

Странно, очень странно. На месте графа, заполучив эту птичку на ночь, он, Кении, не бродил бы по дому и не возился со шторами…

Кенни разделял недоверие своего шефа к высокомерному графу. Что-то в этом деле ему не нравилось. Хорошо бы заглянуть в комнату. Но это было невозможно, и он отошел, ковыряя в зубах, с намерением наблюдать с еще большим вниманием.

В кабинете Эльф благодарила небо за своего замечательного брата-близнеца, который научил ее всему, что знал. Взяв один из пистолетов, она отсыпала нужное количество пороха, засунула в дуло приготовленную пулю и вставила ее на место. Затем, наполнив мешочек первосортным порохом, осторожно положила его в правый карман и приготовилась встретить любую опасность, ожидающую ее снаружи.

Выглянув в окно, Эльф увидела, что оно выходит в узкий темный переулок между домами. Подоконник находился в добрых шести футах от земли, но девушка не сомневалась, что сможет спрыгнуть с такой высоты, не причинив себе вреда.

Ее остановила мысль: привратник наверняка сторожит у парадного входа. Вряд ли ей удастся вылезти из окна и приземлиться настолько тихо, чтобы он ничего не услышал. Надо также подумать и о пистолете: теоретически он не должен выстрелить, если не взведен курок, но от пороха никогда не знаешь, чего ожидать. Нет, ей придется отказаться от соблазна нырнуть в темный переулок и попробовать выбраться через помещения для слуг.

Мак, ссутулясь, стоял у стены на тропе, ведущей к конюшням. Фонари освещали ближайшие стойла, где на сеновалах и чердаках спали конюхи и кучера. Но тропа была погружена во мрак и безмолвие.

Прижавшись к стене, он следил за парком Уолгрейв-Хауса. Его клонило в сон. С вечера он не сомкнул глаз: вначале играл в кости, затем завалил парочку потаскушек. Будь его воля, он давно бы спал в постели.

Все это пустая трата времени. Если бы граф не хотел эту вертушку, то не привел бы ее к себе. Вряд ли он передумает через час и вышвырнет ее вон.

Мак считал, что Майкл Мюррей уж слишком суетится. Сказать по правде, он вообще не в восторге от этой затеи. Конечно, Мак всей душой за Стюартов, которые по Богом Данному им праву должны быть королями Шотландии и Англии, и унаследовал эту верность от отца и деда, доблестно сражавшихся за святое дело, но предпочел бы родиться во времена, когда преданность доказывали мечом и кровью. А вместо этого должен торчать здесь, вынюхивая и скрываясь. И зевать, притулившись к шероховатой стене поздней ночью.

Эльф приоткрыла дубовую дверь в дальнем конце холла и оказалась, как и предполагала, в лишенной всякой изысканности части дома, предназначенной для слуг. Немного постояла, прислушиваясь, но не уловила никаких признаков чьего-либо присутствия и, тихо прикрыв за собой дверь, вошла.

Пока дверь была открыта, Эльф могла видеть коридор. Закрыв ее, она оказалась в абсолютном мраке. Девушка осторожно двинулась вперед, ориентируясь наугад. Тьма давила, и ей стало казаться, что стены сдвигаются, грозя ее раздавить.

Остановившись, она всей грудью втянула воздух, как бы стараясь вернуть себе присутствие духа. Что там? Тиканье часов! Наверное, это кухня. Она двинулась на звук, ощупывая стены, пока не наткнулась на дверь. Пожалуй, надо подождать. Ей следовало быть осторожнее, но удушающая тьма подталкивала ее. Она повернула ручку и вошла.

Свет.

Всего лишь отблеск догорающего в очаге огня, но после полного мрака он показался ей ярким, как солнечное сияние. Она подавила готовый вырваться вздох, так как успела заметить скорчившиеся фигуры по крайней мере трех слуг на матрасах прямо на полу.

Один из них пошевелился. Ее начавшее успокаиваться сердце снова тревожно забилось. Мяукнула кошка. Эльф чуть не споткнулась, когда та подошла и потерлась о ее ноги. Девушка взяла ее на руки и, поглаживая, стала еле слышно бормотать что-то, успокаивая животное.

Никто из слуг не проснулся. Они работали с утра до ночи, и разбудить их было непросто. Теперь при свете она могла осмотреться. В кухне было тесно от мебели и всевозможной утвари.

Эльф не осмеливалась отпустить кошку, блаженно раскинувшуюся у нее на руках, и стояла, лишенная возможности придерживать широкие юбки и плащ.

Она увидела маленькое окошко и дверь рядом с ним. Это мог быть выход на улицу. Если кто-нибудь проснется, она кинется туда.

Девушка начала пробираться между спящими и мебелью, заставляя себя двигаться очень медленно. Она преодолела уже три четверти расстояния до двери, когда один из слуг приподнялся и что-то сонно проворчал. Эльф замерла. Мужчина опять улегся спать, продолжая невнятно бормотать.

Эльф рискнула положить кошку на пол, не обращая внимания на ее теплое прикосновение к своим ногам, дошла до двери и повернула ручку.

Ручка не поддалась. Прошло несколько минут, прежде чем паника уступила место здравому смыслу. Конечно же, дверь на запоре.

Схватив тяжелый железный ключ, она осторожно попыталась его повернуть, но замок оказался слишком тугим. Ей пришлось приложить все силы, и громкий щелчок эхом отозвался в комнате.

Эльф опять застыла, затаив дыхание. Один из слуг приподнялся, пробурчав:

— Какого…

Девушка стояла неподвижно как статуя, но сердце так грохотало в ее груди, что она почти слышала этот звук.

Через секунду мужчина лег и затих, но она не знала, как крепко он заснул. Эльф заставила себя досчитать до двухсот, прежде чем решилась снова повернуть ручку и приоткрыть дверь.

Хвала. Господу, дверь не заскрипела, а беззвучно открылась в маленький дворик. Она вышла, притворив ее за собой, и обессиленно прислонилась к высокой каменной стене.

О, как бы ей хотелось по мановению волшебной палочки оказаться далеко от этого ужасного места. Уму непостижимо, как она могла считать приключения забавными!

Она мечтала о безопасности своей роскошной спальни со слугами, готовыми выполнить ее малейшее желание. Ей хотелось, чтобы братья были рядом, надежно защищая ее от всех невзгод. Вместо этого она стоит здесь, вырвавшись из плена только для того, чтобы оказаться совсем одной на улице большого города поздно ночью, когда, возможно, недалеко находятся убийцы.

Зубы стучали так громко, что их стук, несомненно, мог услышать любой оказавшийся поблизости.

Наконец ей удалось подавить панику. У нее нет выбора, как говорится, чего нельзя изменить, то надо пережить. В конце концов она — Маллоран, а для Маллоранов нет ничего невозможного.

Эльф привыкла думать, что принадлежность к роду Маллоранов отравляет ее существование. Это означало, что надо делать все, считаясь с мнением общества, следить за каждым своим шагом, если не хочешь стать причиной поединков на рассвете — ее четверо братьев всегда готовы и способны защитить ее от любой опасности.

В восемнадцать лет она получила хороший урок, когда имела глупость поощрять ухаживания молодого повесы, не правильно истолковав его намерения. Он хотел соблазнить ее, а получив отпор, пытался принудить силой. Ему повезло — шпага Ротгара всего лишь лишила его возможности пользоваться правой рукой. Навсегда.

Хотя Скотсдейл и заслужил наказание, Эльф усвоила урок. Она больше не подвергнет опасности ни одного мужчину, особенно своих братьев. Ведь может найтись человек, владеющий оружием лучше, чем Маллораны.

Эльф знала, что Уолгрейв весьма ловкий фехтовальщик, но не такой умелый, как ее братья. Хотя, несомненно, он упорно тренировался после поражения, которое ему нанес Шон. В прошлом году он чуть не втянул в дуэль Брайта. Можно предположить, что граф охотно сразится на рапирах с Брандом или Ротгаром из-за нее, если найдет повод.

В намерения Эльф не входило стать причиной новых смертей или увечий, поэтому ей придется самой выбираться из данной ситуации. Глубоко вздохнув, она постаралась унять сердцебиение. Ну что ж, пока она не.уронила имени Маллоранов. Первая часть побега удалась.

Ясно, что никто не прячется в этом дворике. Судя по запаху, здесь находятся уборные и корзины для помоев. Она не слышала никаких звуков, из чего следует, что никто не услышал произведенного ею шума.

Итак, где могут ожидать возможные преследователи? Один у главного входа, другой у заднего? Какое направление ей выбрать?

— Чтоб им пусто было! — пробормотала Эльф, заимствуя у брата сильные выражения в надежде обрести также его уверенность в себе.

Вытащив пистолет из кармана, она взвела курок. Затем выскользнула в маленький садик, стараясь разглядеть при слабом свете луны тропинку среди кустов. Девушка чуть не вскрикнула, почувствовав теплое прикосновение к ноге, но, посмотрев вниз, увидела яркие кошачьи глаза и услышала дружелюбное мурлыканье.

— Ш-ш-ш! — шикнула она, но кошка, преданно уставившись на нее, терлась вокруг ее лодыжек.

Беззвучно жалуясь на судьбу, Эльф решительно направилась к конюшням. Она рассчитывала, что в темном плаще ее можно обнаружить, только столкнувшись с ней лицом к лицу.

Остановившись возле кованых чугунных ворот сада, девушка внимательно осмотрела темную тропу перед ней.

И туг она увидела его. Там, во мраке, притаился враг.

Плотный, крепкого сложения мужчина в шляпе с опущенными полями стоял, притулившись к стене. Судя по его неуклюжей позе, он спал, но она сомневалась, что ей удастся незаметно открыть ворота.

Эльф отпрянула и съежилась в темноте, прижав руку к волнующейся груди. Этот человек хочет ее убить! Она почувствовала, как страх уступает место гневу. Негодяй собирается убить ни в чем не повинную молодую женщину только потому, что она может доставить неприятности. Если бы не неизбежный шум, она, не задумываясь, пристрелила бы его на месте!

Что ей действительно надо сделать, так это найти способ проскочить мимо него. Настойчивая кошка снова потерлась о ее ноги. Эльф подняла ее и посадила на верх шестифутовой стены. Кошка сидела там, зажмурившись и мурлыча. Без особой надежды девушка замахала, пытаясь согнать животное, но та только встрепенулась, намереваясь прыгнуть назад в теплые руки Эльф.

— Извини, — пробормотала девушка и столкнула ее со стены.

Приземлившись, кошка громко мяукнула, Протестуя против подобного обращения. Мужчина вздрогнул и выпрямился. Возможно, он действительно спал, но теперь явно проснулся. Шаря вокруг глазами, он вытащил из кармана пистолет. Эльф услышала, как он взвел курок. Что же теперь?

Кошка мелькнула возле ворот. Должен же он заметить, что здесь кто-то есть! Но тут, хвала небесам, кошка еще раз решила проявить свой общительный характер и с громким мурлыканьем направилась к другому человеческому существу.

— Брысь! — шуганул ее мужчина, отпихнув ногой. Эльф могла бы объяснить ему, что кису так просто не отвадишь. Так или иначе, его внимание было занято кошкой, а луна скрылась за набежавшими облаками. Девушка воспользовалась предоставившейся возможностью. Натянув поглубже капюшон, она отодвинула засов. Ей хватило минуты, чтобы прошмыгнуть через ворота и закрыть их за собой.

Скользнув в глубокую тень, она застыла без движения. Бог как будто сжалился над ней. Облака стали гуще, и все погрузилось в непроглядную тьму. Затаив дыхание и не переставая молиться, чтобы кошка забыла о ней и не стала преследовать дальше, она крадучись пробиралась вдоль стены.

Эльф уже миновала ворота следующего дома, когда услышала сердитый вскрик, и испугалась, что мужчина ударил кошку. Раздавшиеся затем приглушенные проклятия позволяли надеяться, что животное не осталось в долгу и поцарапало его. В любом случае худшее — позади.

Внимательно глядя под ноги, ни на минуту не переставая ожидать погони, Эльф упорно продвигалась вдоль проулка,пока не свернула на улицу, окончательно скрывшись из виду. С благодарственной молитвой она прислонилась к ограде вокруг высокого здания, набираясь сил и мужества для дальнейших испытаний.

Она не знала, где находится. Как глупо было с ее стороны разъезжать повсюду в каретах или портшезах и не иметь представления об окрестностях. Впрочем, Уолгрейв-Хаус находится на Абингтон-стрит, а следовательно, это вполне может быть Морпет-стрит. Возможно, ей все же удастся сообразить, как добраться отсюда до дома Аманды.

Элегантная улица была пустынна, но перед каждым домом горели факелы, освещая путь прохожим. Эльф почти бежала, стук ее каблучков по камням мостовой гулко разносился в тишине, все ее чувства обострились, стараясь уловить звук шагов или движение затаившихся злодеев.

И все же она не могла не улыбнуться, радуясь своему успеху. Получилось! Первая часть побега удалась. Осталось всего лишь найти дорогу в ночном Лондоне, чтобы ее при этом не ограбили, не убили и не изнасиловали.

Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще. Ей не доводилось ходить по городу без сопровождения даже днем, а ночью одинокую женщину подстерегало неизмеримо больше опасностей. Помедлив, она бросила взгляд назад, на Уолгрейв-Хаус. Ей начинало казаться, что все случившееся там просто привиделось во сне.

Как же поступить? Конечно, следовало бы сообщить властям об участии Уолгрейва в заговоре, предоставив правительству разбираться в этом деле самому. Если граф настолько глуп, чтобы ввязаться в подобные дела, ему придется ответить по всей строгости закона.

И все же… Ужасно, если его повесят, утопят или, не дай Бог, четвертуют. Недавно во Франции преступник, пытавшийся убить короля, был разорван четырьмя лошадьми.

Эльф вздрогнула, представив великолепное тело Уолгрейва, изуродованное подобным образом. Вне всякого сомнения, должен существовать способ и спасти его, и выполнить свой патриотический долг.

Пробираясь к дому Аманды, она размышляла над этим. И хоть ей не удалось найти блестящего решения данной проблемы, она по крайней мере не встретила особых затруднений в пути.

Попадались поздние прохожие, но они не обращали на нее внимания. Одноногий мужчина сполз со ступенек, где, вероятно, спал, и заныл, вымаливая милостыню. Скорее всего это безобидный бродяга, но Эльф не собиралась рисковать. Показав ему пистолет, она нарочито грубо буркнула:

— Отвали, — надеясь, что он примет ее за разбитную особу.

Это сработало. Калека юркнул назад в свою нору, а она заторопилась дальше, решив, что ночные улицы не настолько опасны, как ей пытались внушить. Правда, немногие женщины разгуливают по ним, вооруженные до зубов. А вообще-то забавно. Мужчины утверждают, что женщины нуждаются в защите. Если так, разве не разумно дать им возможность самим защитить себя? От мужчин, подумала она, криво усмехнувшись. Вот где собака зарыта.

По-видимому, женщинам следует взять собственную защиту в свои руки.

Рассуждения так увлекли девушку, что она не заметила, как оказалась на Уорвик-стрит. Аккуратный дом Аманды с вошедшими в моду балконами был единственным, в окнах которого горел свет. Это значит, что Аманда пока не спит. Было бы удивительно, если бы подруга легла в сложившихся обстоятельствах. Но слава Богу, тревогу она еще не подняла.

Эльф взбежала по ступенькам и тихо постучала молоточком, моля Бога, чтобы подруга не спала.

Дверь сразу же приоткрылась, хотя и довольно осторожно, так как Аманда была в ночной рубашке. Она схватила Эльф и втащила ее внутрь.

— Силы небесные! Я уже несколько часов не нахожу себе места. Как ты могла…

Шепотом осыпая Эльф жалобами и упреками, Аманда увлекла ее в свою спальню. Она совсем запыхалась, и, закрыв за ними дверь, прислонилась к ней спиной.

Эльф обняла ее:

— Прости меня! Обещаю больше никогда не пускаться в приключения.

— Ну, меня-то ты точно не убедишь заняться этим! — отдышавшись, с чувством заявила Аманда. — Никогда еще не испытывала подобного ужаса. А когда ты умчалась по аллее друидов, а этот человек за тобой… Так поймал тебя капитан?

— Разумеется, нет. — Эльф сообразила, что наконец может снять маску. — Надо благодарить за нее Бога, — сказала девушка, массируя лицо. — Но было так жарко и неудобно.

Аманда схватила ее за запястье:

— Оно кровоточит! Боже мой, что случилось?

Вот досада. Эльф предпочла бы оставить при себе большую часть событий минувшей ночи. По крайней мере до тех пор, пока не придет к какому-нибудь решению. Она взяла полотенце и прижала его к небольшому порезу.

— Я была связана, и пришлось спасаться бегством, — призналась она.

— Связана! — уставилась на нее Аманда. — Но я думала… Ведь ты ушла с Уолгрейвом?

— Неужели? — невинным тоном спросила Эльф.

— Я была уверена, что это так. Более того, — сурово проговорила Аманда, — я и сейчас уверена в этом. Его невозможно было не узнать! Я подумала…

Эльф приподняла брови:

— Что я решила претворить свои фантазии в жизнь. Чепуха. Он просто спас мне жизнь. В конце концов он — член семьи.

— Да что ты говоришь! — Аманда смочила полотенце в фарфоровой чаше с водой для умывания. — Если уж ты нашла отважного защитника, разве не безответственно с твоей стороны бросить меня спасаться самой? — Она промокнула запястье Эльф. — И это никак не объясняет твое пленение и твои раны.

Эльф лихорадочно изобретала правдоподобное объяснение.

— Уолгрейв не узнал меня. Он спас незнакомку и задумал соблазнить ее.

— Это вполне в его духе! Но, Эльф…

— Когда я стала сопротивляться, он связал меня.

— Подлец! — Аманда смыла кровь с другого запястья и насухо его вытерла. Затем мрачно взглянула на подругу:

— Ну и?

— Что и?

— Что он сделал после того, как связал тебя?

Эльф внимательно изучала свои запястья. Порезы неглубокие, но понадобится несколько дней, чтобы они зажили. Пожалуй, это кстати, что ее наблюдательные братья отсутствуют.

— Он пошел спать.

Аманда взяла Эльф за руки:

— Милая, ты не должна мне лгать. Если ты поступила неразумно, я помогу тебе.

— Неразумно? Весьма неразумно было отправиться в Воксхолл.

— Эльф! — чуть ли не взвизгнула Аманда. — Что сделал этот человек?

Эльф высвободилась:

— Не думаю, что ты вправе настаивать на подробностях, Аманда. Я же не спрашиваю, чем вы со Стефеном занимаетесь наедине.

— Ага! Значит, что-то было.

— Конечно, было. Он пытался соблазнить меня. И, — задумчиво добавила Эльф, — это было удивительно приятно. Он довольно хорошо целуется.

— Хорошо целуется… — Аманда упала в кресло. — Ты утверждаешь, что лорд Уолгрейв связал тебя и ограничился поцелуями?

— Он не целовал меня после того, как связал. Это было бы низко, тебе не кажется?

Аманда уронила голову на руки.

— Не хотелось бы оскорбить твою невинность, но знаешь, даже джентльмены способны на низкие поступки.

Эльф вполне согласилась с ней. Теперь, когда у нее было время подумать, она поняла, что граф вел себя по отношению к ней довольно порядочно. Она находилась полностью в его власти, и он мог подвергнуть ее любым унижениям. На самом же деле спас жизнь незнакомке и не стал принуждать ее к любви, получив отказ.

Эльф обнаружила, что ей нелегко думать так хорошо о своем шурине.

— И он даже не узнал тебя, — проговорила Аманда изумленно покачивая головой. — Похоже, ты легко отделалась.

Тут Эльф вспомнила о таком неудобстве, как шотландцы — и таком пустячке, как измена. Бог мой, ну и головоломка. Ей нужно время, чтобы все хорошенько обдумать, прежде чем кому-нибудь рассказать.

— Господи, я без сил, — пожаловалась девушка, расстегивая свое безвкусное платье и сбрасывая его с плеч. Она повернулась спиной. — Давай обойдемся без Шанталь, Аманда. Помоги мне со шнуровкой. Не дождусь, пока лягу,

Аманда подошла ближе.

— Думаешь, я поверю, что ты обычно ходишь, едва затянув корсет?

Чем дальше, тем хуже!

— Это он ослабил шнуровку.

— Я так и поняла. — Аманда дернула за узел. — Мужчины не способны затянуть, как надо.

— В любом случае мне не нравится тугая шнуровка.

— У тебя от природы стройная фигура.

Аманда развязала шнуровку, и Эльф сняла жесткий корсет.

— Вот так лучше. Зато у тебя пышные формы, которые мужчины обожают.

— А ты изящна, что также восхищает этих непоследовательных мужчин. Итак? — спросила явно заинтригованная Аманда. — Что ты теперь думаешь о Уолгрейве?

Эльф была рада, что ей удалось беспечно рассмеяться.

— Должна признать, он может быть очень приятным. Но только потому, что принял меня за наивную девицу по имени Лизетт. Если бы он заподозрил, кто я на самом деле, он бы тут же придушил меня. — Она мягко повернула подругу к двери. — Отправляйся спать, Аманда. Со мной все в порядке, а ты, наверное, утомилась. Я все тебе расскажу завтра утром.

Оставшись одна, Эльф развязала пояс, на котором держались карманы. Она все время чувствовала тяжесть пистолета и молилась, чтобы Аманда не заметила, как он оттягивает ее правый карман. Не хотелось объяснять еще и эту странность.

Девушка вытряхнула порох из мешочка, раздумывая, нельзя ли с безопасностью для себя вернуть оружие. Конечно, Уолгрейв в состоянии заменить его, но она знала, как мужчины дорожат подобными вещами. Эльф обвела пальцем перламутровый с золотом рисунок на рукоятке. Пистолет, несомненно, сделан на заказ по его руке, а она, в сущности, украла его.

Пропади она пропадом, подобная щепетильность! Эльф положила пистолет в шкатулку, твердо решив вернуть его, если представится возможность. Но этот человек — подлый изменник и не заслуживает никакого снисхождения.

И все же, подумала девушка, расстегнув шелковую нижнюю юбку и небрежно уронив ее на пол, он добр в своем роде. И очень красив.

Каждый из ее братьев тоже по-своему красив. Эльф никогда не задумывалась о внешности потенциального мужа, но теперь поняла, что это, видимо, для нее важно. Как оказалось, красота Уолгрейва находит в ней отклик. Образ бесстыдно обнаженного тела графа не давал ей покоя.

Он стоял у нее перед глазами, пока девушка мыла лицо и руки, дразнил, когда она вынимала шпильки из волос и расчесывала их, пытаясь стряхнуть пудру. Завтра придется вымыть голову, чтобы совсем избавиться от нее.

Почему из всех мужчин на свете именно Уолгрейв вызывает волнение в ее крови? Форт. Так обращаются к нему близкие. Так зовет его Частити.

Она постояла, уставившись невидящим взглядом в зеркало на собственное отражение, представляя, как воркующим голосом произносит это имя в темноте, касаясь языком его кожи. Никогда раньше подобные мысли о мужчине не приходили ей в голову.

Может быть, теперь все будет иначе. Возможно, достаточно пробудиться желанию, и ее потянет и к другим мужчинам. Более подходящим. В конце концов обнаженный Форт был откровением для нее. Предположим, если она выйдет замуж и ее муж войдет к ней, едва прикрытый одеждой, с распущенными волосами, ее охватит такое же вожделение…

Эльф встала, сняла легкую нижнюю сорочку и надела ночную рубашку из хлопка, медленно проведя руками вдоль своего проснувшегося тела. Она призналась себе, что Форт находился в полном джентльменском облачении, когда так возбудил ее. Причем куда сильнее, чем это удавалось кому-нибудь другому из числа ее знакомых.

Но это совершенно невозможно. Мало того что Уолгрейв враг их семьи, он еще и предатель. Бестолковый, нелепый человек.

Эльф забралась в постель с намерением обстоятельно подумать об угрозе государству. Однако тут же вспомнила, как лежала в комнате графа, прислушиваясь к его дыханию. Вспомнила, как испытывала искушение позвать его…

Знает ли он уже, что ее нет?

Вряд ли. Он не станет проверять до утра.

Интересно: пожмет он равнодушно плечами, обнаружив, что легкомысленная Лизетт вернулась домой, или будет тревожиться о ее безопасности? Огорчится ли оттого, что она покинула его?

Нет, скорее всего его беспокоит, много ли ей известно. А следовательно, он попытается найти ее и снова пленить, чтобы не болтала о его делишках. Ее сердце пустилось вдруг вскачь от волнения. Конечно же, ему ее не отыскать. Он не узнал ее, а она не оставила ни одной улики.

Эльф надеялась, что так. Ведь если Уолгрейв окажется в состоянии найти ее, значит, это смогут и шотландцы с их ужасными ножами.

Она залезла с головой под одеяло, дрожа от страха, разогнавшего сладострастные мечтания. Ах, если бы ничего этого не случилось! Прежде всего не надо было ехать в Воксхолл.

Нечто порочное, скажите на милость.

Нечто исключительно глупое. И теперь придется расхлебывать последствия. Она узнала о вещах, от которых нельзя так просто отмахнуться. И это может стоить ей жизни.

Глава 5

Уолгрейв проснулся от резкого звука раздвигаемых штор. Жмурясь от бьющего в глаза солнца, он обнаружил, что сон его прерван вовсе не дерзким слугой, которого можно было бы отослать прочь.

— Господи, Джек. Что, дьявол тебя забери, ты себе позволяешь?

— Пытаюсь тебя разбудить, — бодро ответил худощавый высокий молодой человек. — Припозднился вчера, Форт?

У него было продолговатое лицо с несколько ироничным выражением и темно-русые волосы, небрежно завязанные сзади. Одет он для прогулки верхом в бриджи и простой камзол.

— Не слишком. — Форт лениво потянулся, но тут же напрягся, вспомнив события минувшей ночи.

Он бросил тревожный взгляд на приоткрытую дверь в соседнюю комнату. Интересно, проснулась непутевая девчонка? Джек Треверс, конечно, не станет причинять ему беспокойство, но граф предпочел бы, чтобы тот не узнал о связанной дамочке, лежащей в постели за стеной. Иначе придется выдумывать правдоподобное объяснение.

Совершенно обнаженный, он вскочил и позвонил своему камердинеру.

— Почему бы тебе не спуститься и не заказать завтрак, Джек? Я присоединюсь к тебе, когда буду готов. — Он недовольно взглянул на приятеля. — Какой черт тебя принес сюда в такой неурочный час?

— Петгигру, Хэм, Щекотун.

Без труда поняв смысл загадочной цепочки слов, Форт выглянул из окна, чтобы узнать, какая погода. Опять прекрасный день. Ни малейшего шанса уклониться от повинности проехаться верхом до Хэма с Треверсом и Петгигру, чтобы посмотреть на Щекотуна, многообещающего скакуна из Аскота.

Что же делать с непокорной Лизетт? Ему не хотелось оставлять бедную девушку связанной на весь день. Он повернулся, собираясь снова предложить Джеку спуститься к завтраку, и увидел, что тот шире распахнул полузакрытую дверь в соседнюю комнату. Приятель явно сделал это просто так, не задумываясь.

Помедлив в дверях, Джек шагнул в комнату. Форт замер в ожидании изумленных восклицаний или даже криков.

Ничего. Полная тишина.

Затем опять появился Джек, небрежно помахивая чулками в красную с белым полоску и кружевными подвязками, покрытыми темными пятнами.

— Чем это ты здесь занимался, дружище?

Граф выхватил подвязки и увидел, что пятна представляют собой не что иное, как кровь. Проскочив мимо посмеивающегося друга, он убедился в справедливости своей догадки. Птичка упорхнула.

Он посмотрел на простыни. Кровь. На мгновение Форт предположил, что Мюррей и его люди как-то проникли в дом и убили девчонку. Но сразу же отмел эту мысль. Только несколько небольших пятен крови, а Мюррей непременно оставил бы труп.

Что же, черт возьми, глупое создание сделало с собой?

— Кинжал за корсажем, — пробормотал он и прикусил язык, вспомнив, что не один.

Форт мысленно выругался про себя, досадуя, что забыл про оружие Лизетт. Он признался себе, что чересчур увлекся глупенькой кокеткой, был слишком возбужден, а затем разочарован ее неожиданным отказом. Ему, конечно, удалось не подать виду, насколько он ее желает. Но все же это порядком затуманило ему мозги.

Что совершенно недопустимо.

Он взглянул на явно заинтригованного Джека, но, прежде чем его друг успел выразить свое любопытство, камердинер Форта поскребся в дверь и проскользнул в комнату словно привидение.

Дингвола, тщедушного ханжу, напрочь лишенного чувства юмора, приставил к Форту его отец много лет назад. Неслышно ступая по ковру, камердинер поставил кувшин с горячей водой на умывальник и встал рядом, неподвижный и безжизненный как статуя.

Джек зачарованно наблюдал за Дингволом. Никто не мог пройти мимо, не обратив на него внимания, и никто не понимал, почему Форт не избавился от этого странного слуги после смерти старого графа.

Тому были причины, хотя и несущественные. Уолгрейв понимал это, но ему казалось мелочным выставить Дингвола теперь, когда отец не может ничего сделать, и он терпел возле себя это орудие Неподкупного из-за преследовавших его воспоминаний и сознания своей вины. Ведь камердинер больше не мог посылать отчеты его отцу, если только не имел прямого сообщения с адом.

Форт подошел к умывальнику, испытывая желание дать хорошего пинка Дингволу. Если бы только камердинер как-нибудь обнаружил свои чувства! Например, выразил свое отвращение при виде обнаженных тел. Однако ни малейшего намека на эмоции не отразилось на неподвижном бледном лице.

Будь он проклят, но пару раз Форт позволил слуге застать себя в постели со шлюхой, точнее, с двумя. Дингвол даже не поморщился. Можно было подумать, что камердинеру все равно, если бы Форт собственными глазами не видел отчеты о каждом своем шаге за несколько лет. Дингвол докладывал обо всех его грехах, досконально описывал каждый кутеж. И всегда покорнейше просил отца Форта не оставить без внимания проступки сына.

Форт знал, какого рода внимание имел в виду Дингвол, которого наняли еще до того, как юноша стал слишком взрослым для порки.

Форт помахал запачканными клочками ткани перед носом своего камердинера.

— Избавься от этого. — И впервые увидел предательские следы колебания, прежде чем камердинер взял подвязки и чулки.

— Прямо сейчас, милорд?

— Немедленно.

Дингвол выскользнул из комнаты.

— Тебе бы следовало…

— Уволить его, — закончил за него Форт. — Может, он забавляет меня.

— Тогда у тебя чертовски странное чувство юмора. Когда я вижу его, мне кажется, кто-то наступил на мою могилу. — Джек лениво упал в кресло. — Рассказывай. Кого ты связывал? И что куда важнее, почему она так стремилась убежать? Боюсь, ты теряешь форму, старина! Форт начал умываться.

— Всего лишь девственница, которая предпочла унести ноги. Я был не против проводить ее домой, но опасался, что она сбежит, дай ей только шанс. Глупое создание не имеет представления о ночных улицах. — Он нахмурился. — Я и не подозревал, что она в таком отчаянии, чтобы решиться бежать. Надеюсь, с ней все в порядке.

Джек поднялся с кресла и подошел к нему.

— Даже не думай потратить утро, выясняя, где она. У тебя уже есть обязательства перед нами.

Форт помолчал, глядя на него, затем сказал:

— Я все равно не знаю, с чего начинать. — Дингвол опять просочился в комнату, поэтому Форт добавил:

— Подожди внизу, Джек. Я-то не сбегу.

Часом позже он ехал по Уайтхоллу, испытывая, как ни странно, искушение бросить Джека и отправиться на поиски Лизетт, хотя и понимал, что это безнадежно. Убегая, она прихватила один из его пистолетов. Эта мысль одновременно злила его и успокаивала. Граф искренне не желал девушке попасть в руки Мюррея и его сообщников.

Однако понимал, что на это можно посмотреть и по-другому. Юные невинные дамы — все равно, француженки или англичанки, — не отправляются вечером поразвлечься, засунув кинжал за планки корсета, и не шныряют по темным тропинкам Воксхолла. Едва ли юные невинные дамы станут освобождаться от пут, пожертвовав собственной прелестной кожей. Еще менее вероятно, что они способны, вооружившись дуэльным пистолетом, бродить по ночным улицам Лондона.

Следовательно, несмотря на обманчивый внешний вид, Лизетт не является невинной юной дамой.

Все это породило два важных вопроса: на кого она работает и почему не воспользовалась возможностью стать его любовницей?

При свете дня Кенни и Маку пришлось держаться подальше от Уолгрейв-Хауса, что не помешало Кенни заметить, как граф верхом отбыл куда-то со своим другом. Он нашел своего компаньона.

— Ты как?

— Паршивое дело. — Мак потер воспаленные глаза. — Мне надо поспать.

— И мне тоже, — зевнул Кенни. — Чудно все это, а? Он уехал. А как же она?

— Если он вправду с ней забавляется, то она сейчас полеживает себе на шелковых простынях и прихлебывает шоколад из распрекрасных фарфоровых чашек.

Поразмыслив, Кении усмехнулся:

— Тогда, может, она выйдет попозже за покупками или еще куда, и мы свернем ей шейку. Схожу-ка я перекинуться парой слов с Мюрреем и пришлю Джейми тебе на смену. За этим местом точно стоит приглядывать.

Эльф, однако, не лежала в это время на шелковых простынях, потягивая шоколад из прекрасного фарфора. Она находилась в будуаре Аманды, размышляя, как избежать настойчивого любопытства подруги. Волосы ее были еще влажными после мытья, и ничто в ее внешности не напоминало о ночных похождениях. За исключением, конечно, нескольких засохших царапин на запястьях.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Ваш огород, маленький островок земли в несколько соток, может стать образцовым и рекордным по плодор...
Впервые на русском – новейший роман прославленного Дэвида Митчелла, дважды финалиста Букеровской пре...
Шестой Дозор состоялся. С уходом Двуединого божества, издревле следившего за соблюдением Великого До...
Дохристианская Русь…Зловредный дух завладел князем Вершиной. Чтобы изгнать духа, княжий сын Лютомер ...
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русс...
Все, кто когда-то был маленьким, знают Васю Петрова и Петю Васечкина примерно так же, как своих одно...