Отменяя запреты Кистяева Марина

Девочки с потока шептались, что она приглянулась важному человеку. И опасному. Кто-то с завистью говорил, чтобы она была осторожней. Мол, не одну судьбу поломал. Поиграл с девушками и выкинул. Лика не верила и осторожно стала интересоваться. С кем и когда был будущий Генерал. Да, девушки у него всегда были. Встречались и расставались. Но вроде бы никого он не обижал физически. Были даже те, что благодаря его протекции получали хорошую работу.

Тогда Лика не понимала, что у них всё будет иначе.

Абсолютно.

«Будешь моей».

Он пригласил её на свидание по прошествии месяца с начала «гляделок». Пригласил так, что отказать было нельзя.

«Не пугайся, не съем».

Он знал, что она его опасалась. Кто она? И кто он? Плюс большая разница в росте и весовой категории. Она миниатюрная, он большой и сильный. Такой раздавит, не глядя. Ладонью прихлопнет.

Даааа…. Теми же ночами она думала и о единственном случае, когда он её ударил. По щеке. Почти не больно. Даже не в полсилы. Так…Чтобы оскорбить, дать понять, что она всё испортила.

Что стала лишней в его жизни.

А до этого Грег долго и упорно приручал её к себе. Не кричал, причем никогда. Просто показывал, как они будут жить.

Заботился. Всегда. И его не было много… Никогда.

Лика подняла голову, выталкивая себя из прошлого.

Что было – то было.

Сейчас всё иначе.

Сейчас ей стоит думать не о себе, а о Вере. Если её лишат пенсии по вдовству, на что они будут жить? Начнут процесс, её выгонят с работы, дадут «волчий билет» и уже никуда не возьмут, разве что поломойкой.

Грег, раскинув руки вдоль спинки дивана, смотрел на неё.

– О чем думаешь?

– О Вере, – слукавила Лика. – О том, что я осталась без жилья и…

– С жильем вопрос решен, – Грег прищурился. – Или нет?…

Лика мысленно чертыхнулась. Вот как с ним можно разговаривать? Как рассказывать о своих тревогах и переживаниях?

– Грег.

– Что, Лика? – даже бровью не повел. – Что?

Она сглотнула.

А руку с её бедра он так и не убрал.

– Давай я уберу аптечку.

– Нет.

Глаза снова засеребрились.

На грани обращения.

И это плохо.

Очень плохо.

Лика лишь один раз видела его в боевой трансформации, и то случайно. С ней едва не случилась истерика. Тогда он голыми руками разорвал человека. И не важно, что защищал её…

– Я не знаю «что», – она решила, что говорить правду – самый безопасный и верный путь. Грег мог почувствовать её ложь. – Мне пока очень сложно с тобой общаться.

– Почему?

А вот как ответить на этот вопрос?

Губы мужчины изогнула ироничная усмешка.

– А утром ты мне собиралась сделать минет, и трудность в общении тебя не пугала.

Так вот он о чем…

Горечь полоснула похлеще электроплети.

– Хочешь, чтобы я опустилась на колени?

Она задала вопрос, усилием воли заставляя себя не отвести взгляд.

Там, в прошлом, ей нравилось ласкать его губами. Делать ему приятно.

Но это было там…

– Хочу.

Одно лишь слово.

И по её телу прошлась дрожь, что не укрылась от пристального взгляда Генерала.

Его реакция снова была молниеносной. Выброс руки и аптечка летит на пол, а она сама распластанная лежит на его груди с сердцем, готовым выпрыгнуть и покатится вслед за ампулами.

– Грег! – Лика уткнулась лицом в его шею, цепляясь руками за майку. – Не пугай меня… Пожалуйста…

Его резкие движения, выпады, непонятные слова и намёки разрывали мозг и душу на части. Она никак не могла свести концы воедино, выстроить логическую цепочку.

Его горячее шумное дыхание обожгло затылок, вторую руку он распластал у неё на спине, лишая последней надежды на освобождение.

– Скажи, Лика, что ты со мной творишь? Вот что, маленькая? Дрожишь, боишься, несешь всякую ахинею. А меня от неё выворачивает! Глаза отводишь, точно я зверь. Или противен тебе…

На этой фразе его пальцы устремилась в волосы, с силой сжав их, намотав на кулак и отведя чуть в сторону, чтобы посеребренные глаза имели возможность видеть её лицо.

Одно неверное движение…

Один взгляд…

Одна недомолвка, не так оброненное слово – и быть беде.

А наверху спала её дочка.

Что в любую секунду могла остаться сиротой.

Потому что мама неправильно себя вела. Никак не могла собраться.

– Скажи, Лика, как часто тебя трахал муж? И он удовлетворял тебя лучше, чем я? С кем тебе было хорошо? А?

Его слова обжигали.

Мало того, что его дыхание оставляло следы на шее, так оно проникало под кожу. Как кислота, не оставляя ни единого шанса на спокойствие.

– Лика, ответь.

Вроде бы и голос не повышал, только рычащие нотки появились.

Лика трусливо молчала. Глаза обожгли непрошенные слезы, и она часто-часто заморгала, пытаясь их прогнать, постыдно не разреветься.

– Не…могу, – выдохнула и зажмурилась.

– Почему?

Его язык коснулся её шеи, заставив Лику снова распахнуть глаза, чтобы в следующую секунду вновь зажмуриться с большей силой.

Он ласкал её.

Генерал.

Оставлял влажную дорожку на её шее, спускаясь к ключицам, оттягивая волосы назад, заставляя её выгибать спину сильнее, одновременно как бы подставляя грудь вперед.

– Скажи…Я приказываю.

Лика сама не поняла, как заговорила:

– Я ничего…ничего не чувствовала. После тебя. Он был хорошим…Любил меня. Оберегал… ай…

– Тссс…

Губы Грега с силой втянули её сосок, причиняя сладостную боль, от которой у Лики всё стянуло узлом внизу живота. Что это было? Позабытая страсть? Приправленная страхом?

Лика же тонула.

Проваливалась под лед.

Без шанса на спасение.

– Ещё, – рык.

– Что…ещё?

Она не понимала. Одна рука взлетела, коснулась его плеча, чтобы сразу же обжечься и убрать.

– Верни! – от едва сдерживаемой угрозы Лику тряхануло.

– Вернуть?

Она чувствовала себя идиоткой, что плохо соображала.

Отчасти так и было.

– Руку. На меня.

Если бы Лика заглянула ему в лицо, она бы поразилась. Глаза полностью заполонила тьма, черты заострились, почти утратив человеческие.

– Потрогай меня.

Лика послушалась. Дрожащими пальцами прикоснулась к коже на плечах и снова ахнула. Не мышцы – камни. А когда-то она так любила их исследовать. Восхищалась силой, которая потом пугала ночами, толкая её в бездну кошмаров.

Гладкая. Теплая. Теплее, чем у обычного человека.

– Про мужа говори. Хочу знать.

Да когда же он угомонится…

Во рту у Лики всё пересохло.

А его губы… Они продолжали терзать её сосок. Через ткань, но какая разница…

Это же Грег.

Её Генерал.

– …иначе было.

– КАК?

Если бы говорил в голос, то окна бы задребезжали от сумасшедшей энергетики, идущей от него.

– Он любил…я позволяла…

– Кончала? Ты с ним кончала?

– Грег…

– Говори, мать твою!

– Нет…

– Ни разу?

– Ни…разу.

Лика не могла противостоять напору Грега. Так было всегда. Стоило ему поднажать немного, совсем чуть-чуть, и она прогибалась. Он говорил, что ему нравится её мягкость, её покорность. Ей тоже нравилось, чего греха таить.

Всего лишь раз не послушалась.

Раз…

Генерал ласкал её требовательно. Играл с соском, втягивал его в рот, прикусывал. Руку зафиксировал на пояснице. Не вырваться.

Вроде бы и не хотелось. Но и расслабиться тоже не получалось.

Сейчас она так же позволяла.

Грег словно почувствовал.

Почему словно… Он же хищник. Охотник. Он чувствует то, что другим недоступно.

Его обмануть нельзя. Особенно, когда его инстинкты обостряются.

Генерал приглушенно зарычал и откинулся назад, положив голову на сидушку. Глаза прикрыл, спрятал от Лики. Она мысленно его поблагодарила, но руку с его плеча не убрала. На этот раз не хотелось. Внутри неё происходил дичайший диссонанс. Одна сторона Лики требовала от неё настороженности, нашептывала, что он обещал ей расправу. Вторая же, та, что долгие годы дремала, робко подняла голову, огляделась, удивилась и безумно, безудержно захотела к Грегу. В его теплые уютные объятия, где спокойно и защищённо. Где она любима.

Была…

– Ступай. В комнату. Быстро. Пока я не передумал.

Глава 6

Тишина. Он ушел. Рано, пока они ещё с дочкой спали. Вера отказывалась вставать.

– Мама, ну пожалуйста…

Лика не смогла устоять. Пусть поспит ещё чуть-чуть.

Им спешить никуда не надо.

Лика даже сообщать на работу ничего не стала. Её и так постфактом уволят. Узнают, что произошло, и попросят написать по собственному. Никому не нужен сотрудник с запятнанной репутацией.

А ей теперь не отмыться. Не в этом городе.

Лика приняла душ, спустилась вниз. Аптечка так и валялась на полу.

Прибравшись, Лика прошла на кухню. А вот завтрак был готов и стоял на столе.

На две персоны.

Лика зажала рот рукой, не замечая, как по щекам текут слезы.

Еда для неё и для Веры. Каша, молоко, хлопья. Именно детская еда. Вид неглубокой тарелки оказался последней каплей. Лика, качнувшись, сделала шаг назад, потом ещё один, уперлась спиной в стену и медленно съехала на пол.

Она рыдала долго. Беззвучно. Не хотела, чтобы Вера услышала. Мало ли что… А рыдания душили, разрывая грудь на части. Лика не плакала так отчаянно с ТОГО дня. Какие бы беды и проблемы на неё не сваливались потом, она не отчаивалась, двигалась вперед.

К пробуждению дочери она успокоилась и привела себя в порядок. Хотела подкраситься, но косметики, естественно, не было.

– Мам, а погулять можно? – задала актуальный вопрос Вера, выпив чай до конца.

Лика пожала плечами.

– Я не знаю.

– Мам, ты же мама, ты здесь всё решаешь.

Если бы так и было. С недавних пор она ничего не решает. Абсолютно.

– Я постараюсь дать тебе ответ в ближайшее время.

– Тогда я играть?

– Да.

Лика не знала, можно ли ей выходить на связь с Грегорием. Из дома без его ведома однозначно не стоило.

И как же быть?

Вопрос решился сам. Лика выглянула в окно и увидела двух офицеров. Тех самых, что вчера приезжали к ним с игрушками. Она, заправив волосы за ухо, решилась. Подошла к двери и толкнула её. Дверь оказалась незапертой. Как только Лика ступила на порог, один из офицеров метнулся к ней.

– Доброе утро.

– Доброе. Вы что-то хотели?

– Да, – Лика надеялась, что не покраснела. – Было ли распоряжение по поводу прогулок. Я хочу выйти с дочкой во двор. Можно?

По глазам офицера Лика поняла, что ничего подобного ему не сообщали. Разочарование не успело подобраться к горлу, как офицер ответил:

– Я узнаю и в ближайшее время сообщу.

– Спасибо.

Им разрешили.

Вера запрыгала от радости, набрала с собой новых игрушек, собираясь устраивать пикник для зверят на лужайке. А Лика… Запретила себе думать о чем-то другом, кроме дочери.

В этот вечер она так и не дождалась Грега. Вера проснулась среди ночи, испугалась, и Лика поспешила к ней. Прилегла, нашептывая сказку, обнимала родное тельце, вдыхая самый любимый запах на свете, он успокаивал её, и не заметила, как уснула.

Утром на кухне снова обнаружила завтрак на двоих.

* * *

– Генерал!!!

– Прорыв! Глобальный…

– Они в пятом секторе!

Они ждали мунитанийцев. Раз был первый прорыв, будут и последующие. Несмотря на то, что жители Мунитании на протяжении тысяч лет вели завоевательные войны, в какой-то момент их развитие остановилось. Не создавались новые технологии, корабли безнадежно устарели. Главы Мунитании делали одну ошибку за другой, не понимая очевидного…

Генерал Георгий Штербас основательно подготовился к внеочередному вторжению.

Он их ждал.

Его ребята уже заготовили ловушки.

Датчики не засекли большого скопления кораблей, значит, недруг снова пришёл через подземные ходы. Их в Силене обнаружились десятки.

Город прочищали долго. Было объявлено военное положение, обследовался каждый дом. Любой житель, вызывавший подозрение, брался под домашний арест. Прикладывались титанические усилия, чтобы информация не просочилась в массы. Парни справлялись на отлично. Смотрящий подтянул своих людей: с проверенными офицерами работалось лучше.

Грег ставил себе задачу очистить город как можно быстрее. Загружал себя работой, проводил совещания, сам выезжал на места возможных проломов. Отчитывал подчиненных за малейший промах. Нагнал страху.

И всё лишь для того, чтобы не думать о Лике. О том, что сейчас она находится в его доме.

Доступная.

Покорная.

Безумно желанная.

Одна лишь мысль, мимолетом проносящаяся в голове, и чувство, что грудину разворачивает от снаряда, и ты летишь в пропасть, в бездну, заготовленную лично для тебя.

Твой персональный ад.

А где рай?…

Иллюзия, что рядом. Что протяни руку и возьмешь.

Хренушки.

Генерал дал себе несколько дней, сознательно изолировавшись от общества Лики. Ему стоило титанических усилий возвращаться в дом, чувствовать, как запах Лики оседает на его коже, – и не сорваться. Не подняться в спальню, не выдернуть девочку из теплой постели, не поставить на колени и не ворваться в сонную Лику. Такую мягкую, теплую. Не накрутить её волосы себе на кулак, не дернуть назад, полностью подчиняя.

Давая понять, что теперь он в её жизни навсегда.

Дважды Генерал Грег не совершит одну и ту же ошибку.

Что бы Лика не сделала.

Накажет, но не отпустит.

Хватит ему и прошлого. Вера сейчас была бы его дочерью, а самого Генерала не корежило от мысли, что к его девочке прикасался кто-то ещё. Ласкал её языком. Вылизывал. Пил драгоценный нектар её страсти.

Плечи обожгло огнем, и Грег приглушенно выругался. Агрессивная вторая сущность требовала выхода. По спине пошел электрический ток, выворачивались позвонки.

Грег вскочил и часто задышал.

Пора ему в бой.

Но перед этим – последнее распоряжение.

Он крикнул «своих».

– К дому. Отвечаете за безопасность головой.

* * *

Что-то происходило.

Лика не могла объяснить причину волнения, охватившую её с утра.

Первое.

Она снова не увидела Грега.

А хотела…

Спустилась вниз раньше обычного, а его уже нет. Лика упрямо сжала губы. Ладно, она дождется его вечером.

Дождется…

Второе.

Её не выпустили сегодня на улицу. Коротко сказали: «Извините. Запрещено». Она возражать не стала, но легкая обида затаилась в душе. Плюс Вера расстроится.

Уже потом Лика увидела, как неподалеку приземляются два компактных военных тайла, из них выпрыгивают военные. Сердце ушло под землю.

Не к добру.

Ей ещё сильнее захотелось увидеть Грега.

Всевышний…

Дай ей сил. На всё.

На то, чтобы выдержать. Не свернуть с выбранного пути. Преодолеть себя.

За то время, что они не виделись – нет-нет, не за те годы разлуки и потаенной боли, – а вот за эти дни, когда она перестала метаться по дому и заламывать руки, она села на пол как-то вечером и хорошенько всё взвесила.

Все «за» и «против».

Страницы: «« « 123456 » »»