Сделка со зверем Каблукова Екатерина
Распорядившись по поводу обеда, Ариадна поднялась по дубовой лестнице на второй этаж, где располагались жилые комнаты. По большей части сейчас гостевые спальни были заперты, а мебель в них накрыта чехлами.
Незаконнорожденная дочь лорда Маккона не имела права появляться в аристократическом обществе, и гости редко посещали усадьбу…
– Ари! Наконец-то! Где ты пропадала все утро?
Молодой человек выглянул из дверного проема. Светлые волосы выглядели так, словно их обладатель попал в ураган, а голубые глаза смотрели на мир удивленно.
– Здравствуй, Невилл! – Ариадна не смогла сдержать улыбку. – Что ты делаешь в моем кабинете?
– Слуги не смогли сказать, где ты, вот и решил подождать тебя!
Он посторонился.
– И именно здесь? – девушка переступила порог.
Бывшая спальня хозяина дома использовалась Ариадной как кабинет. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, а на возвышении вместо помпезной кровати под парчовым балдахином располагался огромный стол, сейчас заваленный смятыми листами бумаги.
– Опять сочинял стихи?
Девушка нахмурилась. Бумага была недешевым удовольствием, и кузену не стоило так безрассудно использовать ее.
– Пытался, – ответил Невилл с тяжелым вздохом. – Так и не смог придумать рифму к слову «страдаю»!
– Пытаю или умираю, – отмахнулась Ариадна.
– Точно! Кузина, ты – гений!
Юноша звонко чмокнул ее в щеку и, схватив перо, старательно заскрипел по бумаге.
Его рвения хватило ненадолго. Не прошло и минуты, как Невилл начал хмуриться, а потом скомкал лист и запустил им в стену.
– Нет, это невозможно! – крикнул он, картинно взлохмачивая и без того лохматые кудри. – Ну как, скажите, как я могу написать трагедию, если вокруг все живы?
– Хочешь кого-нибудь убить? – меланхолично поинтересовалась хозяйка дома.
Она давно привыкла к экспрессии кузена, в последнее время усилившейся из-за того, что тот вознамерился поправить положение семьи, написав трагедию для королевского театра, после премьеры которой он проснется богатым и знаменитым.
Предложение Ариадны заставило Невилла обиженно фыркнуть и гордо сообщить, что в камере Сен-Антуана он вряд ли обретет вдохновение. При упоминании тюрьмы, откуда она только что вернулась, девушка вздрогнула.
– Зачем ты пришел, Невилл? – устало спросила она. – Только не убеждай меня, что у вас дома не осталось бумаги для твоих стихов!
– Нет. Не осталось. Но дело не в этом. Меня прислал отец. – Невилл захлопал глазами, как всегда делал, если пытался вспомнить что-то, потом обворожительно улыбнулся. – Только я забыл, что ему надо!
– Полагаю, передать мне свое почтение! – Ариадна тряхнула головой, прогоняя неприятные воспоминания. – И наверняка о чем-то попросить…
– Точно! – просиял Невилл, хлопнув себя рукой по лбу. – Ты куда-то ездила, я и забыл!
– Осторожно, не то вытрясешь последние мозги! – ироничный голос заставил Ариадну улыбнуться.
– Себастьян! – Она радостно устремилась навстречу вошедшему, протягивая обе руки. – Где ты пропадал?!
– Как обычно, то тут, то там, – отмахнулся вошедший.
Несмотря на схожесть с Невиллом, его светлые волосы отливали золотом, в глазах плескалась яркая синева, а скульптурно очерченные губы тронула проникновенная улыбка.
Бархатный расшитый золотом дублет облегал широкие плечи, сквозь широкие разрезы в рукавах виднелась белоснежная рубашка из тончайшего холланского льна.
Короткие штаны были подхвачены шелковыми подвязками, а чулки плотно обхватывали стройные ноги. Каблуки туфель сверкали, усыпанные бриллиантами. Правда, Ариадна, зная о финансовом положении лорда Кроуби и его сыновей, подозревала, что камни фальшивые.
– Надеюсь, кузина, наш стихоплет не нанес вам значительного ущерба? – продолжал Себастьян, не выпуская рук девушки из своих.
– Думаю, я смогу это пережить.
Она решительно освободилась и отошла к окну. За деревьями темнела гладь реки. Проплывающая лодка всколыхнула воспоминания. Интересно, как герцог Честер выбрался на берег? Были ли в лодке весла? Или он предпочел плыть по течению?
Размышляя над этим, девушка пропустила то, что говорил Себастьян.
– Ари, милая, ты меня слышишь?
Он тронул ее за руку.
Ариадна повернулась и заметила, что кузен пристально смотрит на нее. Два года назад такое внимание заставило бы девушку зардеться и потом долго лелеять в памяти каждый взгляд и каждое слово кузена, но сейчас она только покачала головой:
– Прости, я задумалась! О чем ты говорил?
– Спросил, как ты провела утро.
Ариадна закусила губу. Она опасалась скандала и потому не хотела посвящать родственников в подробности авантюры, во всяком случае, в ближайшее время.
Дядя все еще лелеял мысль поправить финансовое положение семьи за счет брака Себастьяна и Ариадны. Девушка была уверена, что именно это и сподвигло лорда Кроуби забыть позор сестры и восстановить семейные связи, как только богатой племяннице исполнилось шестнадцать лет. К счастью самой Ариадны, влюбившейся в Себастьяна с первого взгляда, сватовство затянулось.
Два года назад она бы с радостью ответила на предложение красавца-кузена, но тогда король, являвшийся ее опекуном, отказал мистеру Кроуби, заметив, что невеста слишком юна. Ариадна пролила немало слез, а потом детская влюбленность уступила место рассудительности.
Общаясь с кузенами, она поняла, что Себастьян Кроуби – самовлюбленный мот и транжира, и не была уверена, что желает такого мужа.
Тем не менее, если выбирать между бароном Страйтонширом и Себастьяном, Ариадна предпочла бы последнего. Так она и заявила дяде после того, как королевский гонец привез ей приказ выйти замуж за сподвижника и друга его величества. Именно поэтому она и показала лаконичное послание на гербовой бумаге дяде.
Глава 4
Прочитав, лорд Кроуби выругался и отшвырнул письмо.
– Проклятый мальчишка! Не успел надеть корону, и вот…
– Дядя, прошу, не стоит так высказываться о короле! – Ариадна подобрала послание и положила его на стол. – К тому же я не собираюсь соглашаться на этот брак!
Лорд Кроуби с изумлением взглянул на племянницу.
– Надеюсь, ты понимаешь, что нарушение приказа его величества приравнивается к измене? – сухо поинтересовался он.
Блеклые глаза смотрели, не мигая. В этот момент лорд Кроуби напоминал огромную жабу. Девушка моргнула, прогоняя наваждение.
– Лучше тюрьма и смерть, чем брак с этим толстым пьянчугой!
Она пожала плечами.
– В таком случае имение Макконов отойдет казне! Полагаю, что Вильгельм с радостью подарит его барону просто так, – мрачно изрек лорд Кроуби. – Твоя жертва будет напрасной!
Соглашаясь с этим, Ариадна опустила голову. Она обратилась к дяде, понимая, что он как никто другой в этот момент будет блюсти ее интересы.
– И что мне делать? Отравить будущего мужа? – горько усмехнулась девушка, рассматривая серые стены кабинета.
Еще два года назад их украшали гобелены, а по углам стояла мебель. Сейчас же из всего великолепного убранства остались только старый рассохшийся стол и пара кресел, обтянутых потрескавшейся от времени кожей.
Её внимание к мебели не укрылось от внимания хозяина дома. Лорд Кроуби нахмурился.
– Если бы его величество два года назад позволил Себастьяну жениться на тебе!
Он вздохнул, а Ариадна мысленно поблагодарила почившего короля. Нет сомнений, что выйди она два года назад замуж, ее собственный дом выглядел бы сейчас так же, как и дядин.
– Но он не позволил… Поздно сожалеть о том, что не случилось, – смиренно произнесла девушка. – Сейчас надо придумать, как избежать брака с бароном и не навлечь гнев молодого короля!
Лорд Кроуби на несколько мгновений задумался, а потом решительно позвонил в колокольчик.
– Ступай к мэтру Жонасу и скажи, что он мне нужен! – приказал он седовласому слуге.
Тот поклонился, с интересом посмотрел на племянницу хозяина и неспешно вышел. Девушка проводила его задумчивым взглядом, гадая, что удерживает старика в обнищавшем доме. По всей видимости, он происходил из той категории слуг, которые преданы хозяину до смерти. Или же попросту наивно думал, что рано или поздно с ним рассчитаются сполна. В любом случае, слуга исправно исполнял свои обязанности.
Мэтр Жонас появился через полчаса. Прямой потомок первых халфлингов, он прекрасно чуял прибыль и потому приехал достаточно быстро. Невысокий, с огромными залысинами и волосатыми ладонями, он мало походил на самого высокооплачиваемого поверенного Каледонии. Его рубашка была тонкой из-за времени носки, дублет на своем веку повидал многое, а сапоги еще больше. Тем не менее, только очень богатые люди могли позволить себе услуги этого крючкотвора.
– Добрый день, милорд, – небрежно произнес он, входя в кабинет, но заметил Ариадну и сменил тон на более почтительный. – Леди Маккон!
– Мэтр Жонас, у моей племянницы возникла одна проблема.
Лорд Кроуби протянул злополучный приказ. Поверенный водрузил на горбатый нос очки в золотой оправе и начал читать, беззвучно шевеля губами. Пока халфлинг занимался этим, в комнате воцарилось напряженное молчание. Было слышно, как в заросшем саду щебечут птицы.
Прочтя послание, мэтр Жонас тщательно свернул пергамент, достал магическую лупу, чтобы проверить оттиск королевской печати.
– Все законно, милорд. Миледи, мои… соболезнования!
Он опять поклонился. В темных глазах мелькнуло сочувствие.
– Мэтр Жонас, мне нужны не соболезнования, а возможность избежать подобного брака! – отчеканил лорд Кроуби.
Пухлые губы поверенного дрогнули, он повернулся к Ариадне.
– А что скажет сама невеста?
– Что не желаю выходить замуж за барона Страйтоншира, – твердо произнесла она.
– И вы хотите узнать, что вам грозит, если вы нарушите волю его величества?
– Я бы хотела узнать, есть ли способ избежать этого замужества.
Мэтр Жонас почесал голову.
– Это будет стоить очень дорого, – предупредил он, прикрывая глаза, чтобы скрыть алчный блеск.
Лорд Кроуби открыл было рот, чтобы поторговаться, но Ариадна подняла ладонь, останавливая его.
– Мы все прекрасно знаем, если я выйду замуж по приказу его величества, то потеряю все. Мой муж будет иметь право распоряжаться моим состоянием и… – ее голос предательски дрогнул.
– И вами лично, миледи, – подтвердил поверенный.
Девушка горько усмехнулась:
– Именно. Как видите, мэтр Жонас, у меня нет особого выбора! Остается уповать, что вы будете благороднее его величества и, соблюдая мои интересы, не обдерете меня до нитки!
– Ну что вы, миледи! Я не стану обирать вас, поскольку надеюсь, что вы еще не раз прибегнете к услугам старого Жонаса.
– Разумеется. Так что вы мне посоветуете?
Поверенный выразительно оглянулся на лорда Кроуби. Девушка кивнула:
– Дядя, я бы хотела переговорить с мэтром Жонасом наедине.
– Но… – попытался возразить он.
– Милорд, поверьте, будет лучше, если на магическом допросе вы с чистой совестью скажете, что ничего не знали, – поверенный закивал так энергично, что круглые щеки затряслись.
Лорд Кроуби брезгливо скривился, но вышел, громко хлопнув дверью.
– Теперь этот амулет… – С ловкостью фокусника поверенный выудил из кармана медную бляху с рунами и, прикоснувшись, активировал их. – Так нас никто не подслушает!
– Жаль, что я не вспомнила о вас сразу, – пробормотала Ариадна. – Тогда лорд Кроуби вообще ничего бы не узнал!
– Увы! Но что теперь поделать. – Халфлинг развел руками. – Юности свойственны ошибки.
Девушка постаралась сделать вид, что это замечание ее не слишком задело.
– Итак, мэтр Жонас, что вы мне можете посоветовать?
Она не стала ходить вокруг да около. Судя по всему, халфлингу понравилась такая прямота.
– Как ваш поверенный, миледи, я должен рекомендовать вам исполнить волю его величества.
– И за это вы хотите получить…
– За этот совет – ничего. – Он улыбнулся. – Но если миледи желает потратить на бедного халфлинга пятьсот золотых…
– Что будет входить в эту сумму? – Ариадна не моргнула и глазом.
– Рекомендация…
– И все?
– Миледи желает что-то еще?
Она пожала плечами.
– Как правило, рекомендации подобного рода сопровождаются дополнительными тратами, мэтр Жонас.
– Желаете включить их в стоимость?
– Это будет зависеть от ценности ваших слов…
Поверенный с интересом посмотрел на девушку:
– У миледи не было в роду халфлингов?
– У миледи много доброжелателей, желающих прикоснуться к деньгам. Итак, что вы мне можете посоветовать?
– Всего лишь одно – выйти замуж.
Ариадна возмущенно сверкнула глазами.
– Вам не кажется, что это слишком простой совет для запрашиваемой суммы? – холодно поинтересовалась она.
– Смотря кто будет вашим женихом, миледи. Согласитесь, хорошего жениха так тяжело найти… а если вдруг кто-то спросит у вас, что вам посоветовал старый Жонас, вы всегда можете честно ответить, что Жонас советовал вам выйти замуж. И не взял за этот совет ни гроша…
Ариадна рассмеялась.
– Вижу, вы все предусмотрели… для себя, но не для меня!
– Почему же?
Глаза халфлинга хитро блеснули из-под очков.
– Потому что я все равно выйду замуж. – Девушка вздохнула. – Не мне рассказывать вам, что закон наделяет мужа всеми правами относительно жены!
– Значит, вам надо найти того, кто не захочет предъявить эти права. И грамотно составить контракт, который подпишет ваш супруг.
– Только и всего? – воскликнула она. – Считаете, это так просто?
– Вот за это я и прошу какие-то жалкие пятьсот золотых.
Ариадна прищурила глаза.
– Вы говорите так, словно уже знаете его имя!
– Возможно.
Ариадна кивнула:
– Как вы понимаете, у меня при себе нет такой суммы.
– Мне будет достаточно вашей расписки, миледи.
– Не боитесь, что король может опротестовать ее, сочтя выданной незаконно?
– Миледи, я буду честен с вами, хоть халфлингам это и нелегко: во всей Каледонии есть только один человек, который не побоится гнева короля и примет ваше предложение на любых условиях. Если вы откажетесь выходить за него замуж, значит, услуга не оказана, а как я говорил, мой совет не перечить приказу его величества – бесплатный.
– И вы не боитесь, что узнав имя, я направлюсь к этому жениху сама?
– Вы и так отправитесь к нему сами, миледи. Но без моей помощи вы туда не попадете.
Ариадна нахмурилась, пытаясь отыскать в словах халфлинга подвох.
– Ну, хорошо! – наконец согласилась она. – Будь по-вашему!
Мэтр Жонас тут же придвинул ей писчие принадлежности. Написав требуемое, она присыпала лист песком и протянула его поверенному.
– Итак, кто же этот таинственный жених?
Она ожидала услышать имя Себастьяна или же Невилла.
– Герцог Честер.
При упоминании того, кого недавно обсуждали на каждом углу, девушка подскочила.
– Вы с ума сошли! Он – убийца короля!
– Будь он убийцей, его бы казнили на городской площади, – вкрадчиво возразил мэтр Жонас. – А так… герцога даже не лишили ни титула, ни состояния…
– Но он заключен в Сен-Антуан! Как преступник!
– Поэтому вы придете к нему и напомните о древнем законе, по которому преступнику даруют свободу, если добропорядочная дева выйдет за него замуж.
– И что потом?
– Честер-холл опечатан, но не конфискован. Насколько мне известно, у его светлости достаточно денег, чтобы не зариться на ваше состояние, а поскольку он – оборотень, он никогда не возьмет женщину против ее воли. Через какое-то время, скажем, год, при отсутствии детей брак возможно аннулировать, подав прошение верховному жрецу.
– Думаете, король не станет гневаться на брата?
– Сводного брата, миледи. Герцог – сын ныне вдовствующей королевы от первого брака. И если гнев короля падет на Честера, то вы станете свободной гораздо раньше. Хотя я сомневаюсь, что это возможно.
Ариадна прищурила глаза:
– Почему мне кажется, что вы очень заинтересованы в этом союзе?
– Потому что я получу от вас пятьсот золотых.
– А сколько вам заплатят те, кто хочет освободить герцога?
Она спросила наобум и, к удивлению, угадала. Халфлинг криво улыбнулся:
– Еще столько же. Поверьте, миледи, это честная сделка.
Глава 5
Оказавшись в лодке на середине реки, Роберт Честер проводил карету задумчивым взглядом. Девчонка переиграла его, но, с другой стороны, она назвала свое имя, и ему не составит труда отыскать жену. Роберт покачал головой, пытаясь понять, что произошло.
Жена… кто бы мог подумать, что дело дойдет до этого. Завидный жених, умело избегавший расставленных ловушек, теперь женился. И на ком!
Незаконнорожденная дочь лорда Маккона, к тому же не красавица. Трудно сделать худший выбор. Впрочем, тут герцог усмехнулся, в нынешней ситуации глупо было говорить о выборе. Спасти свою шкуру, вырваться из ненавистного Сен-Антуана и поквитаться с теми, кто его отправил в тюрьму, за это стоило заплатить, пусть даже ценой брака. С другой стороны, внезапная жена обладала приятной внешностью, а судя по ее рассказу, состояние лорда Маккона было достаточно большим, раз барон Страйтоншир решил заручиться поддержкой Вильгельма.
При воспоминаниях о сводном брате зверь прижал уши и зло рыкнул. Они с Вильгельмом никогда не любили друг друга. Юный кронпринц невзлюбил Роберта Честера с первой их встречи, считая герцога соперником сначала за внимание отца, а потом, когда родился Артур, и за власть. Будучи старшим из трех, Честер вполне мог претендовать на регентство при малолетнем брате. Наверняка, именно этот факт и стал решающим для обвинения. То, что сам Вильгельм остался жив и унаследовал трон, никто не принял во внимание. Или не захотел принять.
Поймав себя на том, что стоит в лодке, яростно впиваясь когтями в деревянную лавку для гребцов, герцог заставил себя успокоиться. Он плавно соскользнул на дно и лег, позволяя течению нести лодку, куда вздумается. Оборачиваться в человека Честер не стал, звериное обличье позволяло более остро замечать все, что происходило вокруг.
Плеск волн, запах реки, тепло, которое дарили солнечные лучи – после трехмесячного заточения все ощущалось очень остро.
От удовольствия Честер готов был урчать, словно котенок. Он вытянул лапу и лизнул свежий шрам на запястье. Цена, которую он заплатил за свободу, была велика, но Роберт не жалел о содеянном. Единственное, что его беспокоило, что комендант так легко сдался. Лорд Таусенд не принадлежал числу тех, кто проигрывает, и даже угроза древнего проклятья не должна была остановить его. Тем не менее, он выпустил пленника. Возможно, что комендант действовал по чьему-то приказу, но по чьему именно?
Кому понадобилось выпускать убийцу короля, еще и таким способом? Хотя… Брак с невинной девой действительно снимал все обвинения, и явись завтра Роберт в королевский дворец, его визиту не смогли бы воспрепятствовать. Вопрос, стоило ли являться туда.
Но об этом лучше подумать позже. А сейчас можно просто лежать в лодке, плывя по течению, благо магические руны Сен-Антуана, выжженные по обоим бортам, позволяли суденышку беспрепятственно скользить по воде, преодолевая магические заслоны, и надежно защищали от любопытных взглядов.
Убаюканный мерным плеском волн и полуденным зноем, Честер задремал и пропустил момент, когда лодку прибило к берегу. Он опомнился, когда вокруг зашуршал камыш. Дно лодки ткнулось о прибрежный песок, взбаламутив воду. Суденышко качнулось и замерло.
Герцог вскочил, огляделся и выругался. Он заснул, и течение принесло его к высоким стенам Ллейта. Серая громада столичной сторожевой башни возвышалась справа, искры слюды переливались на солнце, создавая впечатление, что в камни вплавлены бриллианты. Начищенные шлемы городских стражей блестели между высоких зубцов. Около огромных городских ворот оживленный тракт подходил вплотную к берегу, и в темной воде можно было видеть отражение повозок и путников, спешащих в город.
От шума, ставшего непривычным за время заточения, виски заломило. Герцог хмуро посмотрел на стены, раздумывая, стоит ли оборачиваться в человека, чтобы перейти реку по мосту, или проще переплыть ее в обличье зверя. Три месяца назад герцог Роберт Честер не стал бы размышлять, но тюремное заключение не пошло на пользу, у рыси могло не хватить сил. К тому же ему пришлось бы огибать суденышки, снующие по реке, словно водяные блохи. Выпрыгнув из камышей, герцог с тяжелым вздохом перекинулся в человека, снова подошел к реке, чтобы зачерпнуть воды для умывания, и отшатнулся. Из темной глади на него смотрел монстр.
Понадобилось несколько биений сердца, чтобы понять, что это его отражение. Роберт внимательно всмотрелся в воду. Взлохмаченные волосы и борода, грязная, оборванная одежда, лихорадочно блестящие кошачьи глаза. Если он в таком виде появится у городских ворот, то в лучшем случае его просто прогонят прочь, в худшем – арестуют. Вряд ли городская стража поверит, что перед ними аристократ, тем более герцог. Скорее, посмеются и погонят прочь или кинут в городскую тюрьму к нищим. Глупо избежать одного заключения, чтобы попасть в другое, еще и в тесную камеру к бродягам и ворам.
Оставался один путь – через реку.
Роберт вздохнул, окинул взглядом оживленную темную гладь и снова направился к лодке, намереваясь оттолкнуться от берега и проделать хотя бы часть пути в ней. На дне обнаружились весла. Герцог долго смотрел на них, а потом вспомнил, как было неудобно лежать в лодке, и рассмеялся. Обращаться опять в рысь он не стал, звериная часть натуры и так получила свое.
Честер достал весла, приладил и неспешно погреб к противоположному берегу, где зеленели сады. Уже на полпути запах тины сменился благоуханием роз и гортензий, а сама вода стала намного чище. Усадьбы аристократов, раскинувшиеся вдоль северного берега Ллейта, представляли резкий контраст заболоченной южной окраине.
Герцог направил нос лодки в еле заметную дымку – магическую завесу, защищающую усадьбы от воров и черни. Лодка замерла. На ее носу ярко вспыхнули руны, суденышко колыхнулось и скользнуло дальше, Честер улыбнулся и опять погреб против течения.
Каменные пристани и мерно покачивающиеся на волнах темные узконосые лодки с балдахинами свидетельствовали, что обитатели особняков предпочитали путешествовать по воде. Это позволяло им избежать столкновений с толпой у ворот и прибыть в королевский дворец в назначенное время. К тому же в летнюю жару путешествовать по воде было гораздо приятнее, чем в душном экипаже. Честеру и здесь повезло: полуденный зной заставил хозяев сидеть в прохладе дома.
Роберт порядком выдохся, когда, наконец, причалил к одному из парапетов, украшенному по бокам двумя статуями рысей. Каменные стражи повернули головы к ступеням, смотря на прибывшего с немым упреком. Выпрыгнув из лодки, герцог рухнул на ступени, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось как бешеное, а голова кружилась. Он совершенно отвык двигаться так много.
Когда дыхание восстановилось, а в глазах перестали плясать черные мушки, герцог встал и задумчиво посмотрел на видневшуюся над деревьями терракотовую крышу дома. Из труб не шел дым, и сад казался заброшенным. В Честер-холле никто не жил. Это хорошо. Значит, у него есть еще немного времени, прежде чем Вильгельму доложат о том, что узник оказался на свободе. Герцог усмехнулся. Он бы дорого отдал, чтобы увидеть лицо сводного брата, когда тот узнает новости. Интересно, примчится сам или вызовет к себе? Скорее, второе.
Мысли о короле заставили его встать. Времени оставалось все меньше, и прежде всего необходимо привести себя в порядок. Опасаясь магических ловушек, которые могли быть расставлены по усадьбе, Честер снова обернулся рысью и, полагаясь на звериный нюх, неспешно затрусил к небольшому сараю, стоявшему на отшибе.
Пытаться открыть дверь он не стал – королевская магическая печать слепила не хуже солнца. Не иначе как Вильгельм лично зачаровывал ее. А вот про слуховое окно король забыл. Или не подумал. Те, кто не умел оборачиваться, редко учитывали возможности рыси. Фыркнув, огромный зверь забрался на соседнее дерево и легко запрыгнул на чердак. Осмотрелся, благо кошачьи глаза прекрасно видели в темноте, и направился к темнеющему провалу.
Лестницы не оказалось, но она и не была нужна. Покрытый толстым слоем пыли пол приглушил звук прыжка. Рысь отряхнулась и, бесшумно ступая, направилась в угол, где был свален бесполезный хлам: несколько сломанных стульев, дверца от секретера, удилище, лошадка-качалка…
Откинув все это мохнатой лапой, зверь довольно рыкнул: его собственная иллюзия осталась нетронутой. Значит, люк не нашли. А может быть, и не искали, полагая, что вряд ли хозяин сможет воспользоваться потайным ходом.
Развеяв магию, зверь когтем подцепил массивную крышку и отодвинул ее. Принюхался и скользнул в темноту тоннеля.
Подземный коридор вывел к стене. Герцогу пришлось трижды нажимать камни кладки, вспоминая нужную комбинацию. Наконец, стена разъехалась, открывая взгляду огромные бочки, в которых хранилось вино. Не обращая на них внимания, рысь переступила порог и настороженно огляделась.
На первый взгляд все осталось прежним. Обыски, если и были, обошли стороной драгоценные бочки с вином. Сам подвал оказался заперт на ключ, но Роберт ожидал этого. Снова обернувшись человеком, он приложил ладонь к скважине и прикрыл глаза, представляя механизм замка, потом мысленно провернул ключ. Тихий щелчок возвестил, что дверь открылась. Честер хмыкнул и направился к лестнице.
Холл на первом этаже встретил его тишиной и пылью. Заметив паутину на лепнине колонн, поддерживающих арочные своды, герцог нахмурился. Он не привык, чтобы слуги пренебрегали своими обязанностями, и не сразу понял, что они попросту разбежались, испугавшись возможных обвинений. Честер нахмурился. Нанять новых слуг будет не так просто. Впрочем, об этом можно подумать и после. Он сделал несколько шагов к лестнице.
– Стой, где стоишь!
Окрик застал его врасплох. Медленно обернувшись, герцог увидел собственный арбалет, направленный на него. Оружие держал невысокий человек совершенно непримечательной внешности. Добротная суконная одежда, крепкая обувь, тщательно расчесанные черные волосы острижены коротко, а темные глаза воинственно блестели. Слуга явно намеревался защищать имущество господина до последнего.
– Паскуале! – радостно воскликнул Честер, игнорируя арбалет, нацеленный на него.
Слуга вздрогнул и едва не нажал на крючок. В последнюю минуту опомнился и опустил оружие.
– М-милорд? – Паскуале изумленно всмотрелся в стоящего перед ним заросшего бродягу. – Это вы?
– Я!
Герцог шагнул вперед.
– Вы сбежали? – Ужас исказил лицо слуги. – Что теперь будет?
– Ничего. Я обрел свободу, – отмахнулся Честер, – а сейчас хочу обрести прежний вид. Надеюсь, мои вещи в порядке?
– Да, милорд! Думаю, сначала вы бы желали искупаться.
– Твоя способность читать мои мысли изумляет, – усмехнулся герцог, продолжая свой путь к лестнице.
Слуга спешно кинулся следом, причитая, что в доме, кроме него самого, никого нет.
Роберт долго приводил себя в порядок, с остервенением смывая тюремную грязь и вонь. Верный Паскуале тем временем готовил бритвенные принадлежности и то и дело подливал горячую воду в огромную лохань.
Наконец, тщательно выбритый герцог развалился на кровати, наслаждаясь чистотой белья. Слуга все суетился, беспокоясь, что простыни недостаточно прогреты, а балдахин покрыт толстым слоем пыли, но Честер только отмахнулся. После тюремных казематов некогда привычная роскошь казалась волшебством. Роберт с благоговением рассматривал до боли знакомую спальню с развешанными на стенах гобеленами с изображением сцен охоты, тяжелой дубовой мебелью и огромным зеркалом в массивной раме. Поразительно, что все осталось нетронутым. Паскуале сказал, что Вильгельм запретил проводить обыск, лично опечатал дом сводного брата и наказал охранять имущество.
– Он даже выделил для этого гвардейцев, милорд, – сообщил он, подавая хозяину кубок с вином.
– Да? И где же они?
Герцог отщипнул сыра и положил его на хлеб, принесенный слугой вместе с извинениями, что в доме больше ничего нет. При виде такого пиршества желудок заурчал. Честер сглотнул слюну. Как бы ни хотелось набить рот после скудного тюремного рациона, есть стоило медленно.
Читать бесплатно другие книги:
