Круглые грани Земли Долинго Борис

— Представь себе, не было, почти не было. Сварог наступал мне на пятки, тогда он уже понял, какую допустил ошибку, оставив меня в живых. Я бы так никогда не поступил, а он решил доставить мне самое сильно унижение, бросив скитаться по Земле абсолютно без возможностей вернуться в какой-либо мир Творцов. По крайней мере, он так думал. Он был уверен, что я сгину на Земле, отрезанный от иных миров, от того, что имею.

— Так же, как и ты был уверен, что я сгину в мире Терпа, — вставил Лис. — Но что же ты имел против него в запасе?

— Так получилось, что я один знал, где спрятаны остатки шаров, причём не пустых шаров, а содержащих разумы шаровиков. И я решил их использовать. Это была значительная сила, если… — Инглемаз немного замялся, — её выпустить на свободу.

— По-моему, ты, действительно выпустил джина из бутылки, — уточнил Лис.

— Может быть, — сказал Инглемаз таким тоном, что Лис подумал, а нет ли у него уже проблем в отношениях с шаровиками. — Но это был тогда мой единственный шанс. Я решил, что буду господствовать над Землёй. Я понял, что Земля — это действительно очень перспективный мир, отличающийся от изначального мира Творцов, и я должен любой ценой сделать его своим. Кроме того, мне необходимо было уничтожить Сварога, особенно, когда я понял, что он захватил какое-то неизвестное оборудование, и решил, что может распоряжаться им один. Я, в свою очередь решил, что отберу у него это.

— Ну, да, — кивнул Лис, — как же это так получилось, что что-то досталось кому-то, но не тебе? Откуда такая примитивная логика?

Инглемаз секунду-другую смотрел на Лиса.

— Ты можешь сколько угодно иронизировать, ванвир, но ты ничего не понимаешь. Я смогу лучше направить развитие этого мира. Со временем я сделаю так, что объединю Землю под единым правлением, я встану во главе всей планеты.

Лис чуть не расхохотался. Да у него диктаторские замашки, не удивительно, что ему нравилось в Древнем Риме! Но подобные личности иногда бывают излишне болтливы, их просто тянет изложить свои взгляды и идеи так, что они теряют чувство меры.

— Ты что, собирался управлять Землёй открыто? Как император? Но как ты можешь рассчитывать на полное подчинение шаровиков в такой ситуации?

Последний вопрос Лис задал специально для того, чтобы лишний раз проверить намерения Инглемаза относительно своих нынешних подручных.

— При чём тут шаровики? — Инглемаз махнул рукой. — Они нужны мне до поры до времени. Они не способны почитать правителя так, как это могут люди…

«Ну, тут, ты, милый, как ни странно, заблуждаешься», — подумал Лис. Столько лет на свете прожил, столько, казалось, видел, и как можешь не учитываешь, что люди умеют не только почитать, но и в грязь втаптывать. Причём, что интересно, именно тех, кто собирается нести, якобы, добро, да ещё и силой, в конце концов, будут втаптывать с особым удовольствием. А в первых рядах втаптывающих будут, в конце концов, самые ярые почитатели. Как же ты собрался управлять, император «всея Земли»?

— Я стану правителем, — продолжал Инглемаз, — который прекратит войны на планете, спасёт от голода, будет вести целенаправленную демографическую политику. Земля перенаселена, ресурсы для современной человеческой промышленности истощаются, экология подорвана, скоро действительно здесь станет нечего жрать. Уже скоро, скоро люди готовы будут лизать пятки тому, кто спасёт их от надвигающихся ужасов техногенных и экологических катастроф. Это всё, конечно, из-за того, что когда-то Творцы задали такую короткую продолжительность жизни здесь, но это-то сейчас и работает на мою идею! Если бы люди жили дольше, цивилизация развивалась значительно медленнее, населения было бы меньше, и ситуация сейчас была бы совсем иная. Кроме того, стараниями опять же этих паршивых экспериментаторов здесь сформировалось слишком много разных народов и рас. Они уже сейчас грызут глотки друг другу, как на уровне отдельных людей, так и государств. В скором времени будет не избежать массовых войн за очередной передел мира. Конечно, если бы они открыли возможности космических перелётов…

— Но земляне вышли в космос, — возразил Лис.

— Это не то! — махнул рукой Инглемаз. — На керосиновых ракетах! Я имею в виду межзвёздные перелёты.

— А я слышал от некоторых Творцов, что вообще местная цивилизация развивается очень быстро.

— В этом они правы — слишком, слишком быстро, но и слишком сильны диспропорции развития! Это, чтобы ты понял, как автомобиль, у которого двигатель едет быстрее кузова — он разваливается.

— Очень образно, — кивнул Лис. — Спасибо.

— Земляне расплодились, загрязнили окружающую среду своими варварскими технологиями, — продолжал Инглемаз, не отреагировав на замечание Лиса. — Вот, повторяю, если бы они вышли в дальний космос, то их экспансия и агрессивность направилась бы во вне, а так они скоро задохнутся на планете, которая стала им слишком мала.

— И ты, стало быть, дашь землянам выход?

— Да! — почти воскликнул Инглемаз. — Но чтобы они лучше осознали ценность подарка, его нужно сделать в критической ситуации. В тысячекратном размере подаёт тот, кто подаёт настолько вовремя. А для начала я усугублю здешний кошмар, а потом они будут молиться мне, как избавителю. Я доведу цивилизацию до упадка и хаоса, а потом приду как спаситель, указывающий путь. Я дам им настоящие технологии и открою пути к звёздам с загаженной химией и радиацией планеты. Мне будут поклоняться как богу! А я для них таковым и буду!

— Ты думаешь, люди, которым ты дашь звездолёты и прочие подобные штучки, поверят в высшее существо в твоём облике? Не ожидал, что ты такой фантазёр!

— Ты слишком мало понимаешь, чтобы оценить мои планы! — высокомерно сказал Инглемаз. — Есть множество способов решить данную задачу. Я буду строго дозировать знания. Да, они будут пользоваться каким-то устройствами, но это не значит, что они смогут их сделать. Ты пользовался гравилётами в мире Терпа, но ты же не сможешь их воспроизвести! В общем, это моя забота.

— А почему вы не сработались со Сварогом? Он твои планы не одобрял?

— Он слюнтяй, — сказал Инглемаз, как выругался. — Он запутался, опустил руки и превратился в пассивного наблюдателя. Я должен был отобрать у него этот мир.

Лис покачал головой: действительно, какой знакомый подход! Отнять и поделить, но… только на одного!

Инглемаз закинул ногу на ногу и сел поудобнее.

— Вернёмся к нашей проблеме, — сказал он. — Пока ты ещё жив, объясни, что за сделку ты предлагаешь?

— Пока я жив, я, действительно, хотел поговорить об этом, — усмехнулся Лис. — И ещё раз тебе говорю: неужели ты мог подумать, что я такой идиот, чтобы придти к тебе с Ключом? Нет, я выписал себе страховой полис.

— Что ты имеешь в виду? Ты встречался со Сварогом? — В голосе Инглемаза послышались нотки беспокойства.

— Если бы я с ним не встречался, то, возможно, что мне бы и не пришла мысль сотрудничать с тобой.

— Вот даже как? И что же на этой встрече на тебя так повлияло? — В общем-то, ничего особенного, просто я понял, что у него нет ничего, что нужно мне, а у тебя как раз есть. Кроме того, он мне совершенно непонятен, а ты хоть как-то предсказуем…

— Стоп, — мы не будем терять времени, — перебил Инглемаз. — Нужно развязать тебе язык как следует.

— Ты думаешь, ты узнаешь что-то, кроме того, что я захочу рассказать? Хочешь услышать про технические достижения, которыми завладел Сварог? Не узнаешь! — Лис улыбнулся и рассказал про антидот Сварога.

— Ты блефуешь! — Инглемаз не поверил. — Сейчас мы проверим.

Он коснулся какой-то скрытой кнопки в подлокотнике кресла и в камеру вошёл шаровик с хорошо знакомым Лису иньектором. Инглемаз кивнул шаровику на Лиса. Лис снова усмехнулся и позволил ввести препарат, после чего Инглемаз сразу же приказал шаровику уйти. Лис отметил это. Очевидно, Инглемаз старался, чтобы шаровики получали как можно меньше информации о его делах.

Лиса вообще удивляло, как Инглемазу удаётся держать адептов «Великого Ничто» в подчинении, тем более, когда у них имелось уже нечто вроде своей религии, а любой человек, и Творец тем более, не мог не рассматриваться ими как существо чуждое.

— Ну? — потребовал Инглемаз, когда препарат должен был начать действовать. — Рассказывай, что было на встрече со Сварогом?

Лис изложил заготовленную легенду, но Инглемаз, естественно, начал его проверять, выясняя, действительно ли он сохранил возможность говорить не то, что есть на самом деле. Когда же после нескольких контрольных вопросов Инглемаз убедился, что «ПП» на Лиса не подействовал, он даже на мгновение растерялся. Однако почти тут же на его лице появилась злорадная ухмылка:

— И ты надеешься, что у меня нет способа выкачать из тебя нужную информацию? Рано радуешься: есть такие штуки, как шары…

— Знаю, есть, но у тебя ничего не получится, — ласково и проникновенно сказал Лис. — Во-первых, это неприятная, говорят, процедура…

— А тебя никто и не будет спрашивать, просто…

— Я и не сомневаюсь, — перебил Лис, — но, почему ты опять думаешь, что я такой дурак, что пришёл к тебе, не предусмотрев и этот страховой случай? В моём страховом полисе записано всё!

— Блефуешь, ты блефуешь! Как ты мог тут подстраховаться?

— Проще простого! Причём, тебе стоит поспешить и выполнить мои условия! Моя страховка лимитирует тебя по времени.

— Что? Что ты несёшь, ванвир? Собрался диктовать условия?

— Не надо оскорблений, лучше скажи, который сейчас час, а то меня обобрали до нитки — даже часов не оставили. Надеюсь, здесь ты пользуешься локальным временем исходной местности расположения резиденции?

— Не заговаривай мне зубы! Что ты хочешь?

— Повторяю, который час по времени Екатеринбурга?

Инглемаз хотел что-то ещё сказать, но сдержался и посмотрел на часы у себя на руке.

— Сейчас шестнадцать двадцать пять местного. Ну, и что же?

— Ага, я рассчитал правильно, — Лис кивнул и довольно улыбнулся, — сканирование провести не успеешь, но время у тебя, точнее — у нас, ещё есть. Осталось почти четыре часа.

И он сообщил, что если в течение указанного им времени он не сделает отменяющего звонка, то нанятый им человек позвонит Сварогу и скажет, где спрятан Ключ.

— Ты блефуешь! — воскликнул Инглемаз. — Я проведу сканирование…

— Давай, действуй! — Лис демонстративно развалился на диване и почесал волосы на лобке. — Рискни! Сварог всё равно раньше окажется в Центре! Вот тогда ты потеряешь всё своё нынешнее преимущество перед ним! Валяй, начинай сканирование!

— Ты назовёшь мне телефон твоего человека под пытками! — вскакивая, почти взвизгнул Инглемаз.

— А, да-да, — покивал Лис, — тоже можешь попробовать. Но, уверяю, на грани Азии меня научили останавливать сердце. Ты, конечно, сможешь каждый раз меня реанимировать, но нужное время я продержусь. Не скрою, ничего приятного в таких процедурах для меня нет, но, если ты хочешь быть такой бестолочью, ничего не понимать и не принимать взаимовыгодные условия, то я с удовольствием дам возможность Сварогу вернуть захваченное тобой. В этот раз, не сомневаюсь, он тебя не пощадит. Жаль будет, что не увижу, как он засунет твой отрезанный член тебе же в глотку! Он очень мечтает о такой процедуре в случае успеха: сам мне сказал, — приврал Лис.

Инглемаз сжал кулаки. Несколько секунд он в бешенстве смотрел на Лиса.

— Тебя будут пытать страшными пытками, ванвир! Тебе будут отрезать…

— Понял! — перебил Лис и кивнул на свою промежность. — Мне будут отрезать член и прочие члены, вспорют живот и насыплют туда песка, зальют в глотку смолу или расплавленный свинец, выколют глаза и так далее, и тому подобное. Заодно можешь пытать Монру и Терпа. Только предупреждаю: если хочешь успеть насладиться пытками, начинай прямо сейчас, до того, как Сварог прикончит тебя! Удивляюсь я тебе, Инглемаз, он же Ингвар Янович! Ты, как и в ту первую нашу встречу, не желаешь всё решить взаимовыгодно! Знаешь, есть такая русская, а, может, и не очень русская поговорка: и волки сыты, и овцы целы? Не останется у тебя целых овец, это точно!

Инглемаз скрипнул зубами и помотал головой:

— Ладно, что ты хочешь?

— Первое: мне нужно знать, что с Монрой и Терпом? Живы ли они? — вместо спросил Лис. — Если нет, то сделки у нас не будет, имей в виду.

— Живы! — скривился Инглемаз.

— Если так, то ты немедленно отпускаешь их либо в мир Терпа, либо в мир Монры, создаёшь мне приемлемые условия для возможного перехода вслед за ними, после чего я звоню и отменяю доставку информации Сварогу. Учти, я должен иметь гарантированную возможность уйти отсюда, когда выполню своё обещание.

— Как ты себе это представляешь? — угрюмо спросил Инглемаз.

— Можешь предложить что-то сам, но я приму только разумное решение. Я всё-таки ещё хочу пожить, знаешь ли.

Инглемаз посмотрел на часы, прошёлся взад-вперёд и снова сел в кресло. Так он думал минуту-другую, потом поднялся и встал напротив Лиса, продолжавшего валяться на диване.

— Меня это не устраивает, — сказал Инглемаз. — Предлагаю сделать так. Я отпускаю твоих друзей — это условие я выполню сразу. Но тебя я отпущу только в одном случае: ты назовешь мне место, где спрятан Ключ.

— Друзей моих ты выпустишь, но как я могу быть уверенным, что ты выпустишь и меня? — Лис изобразил на лице неуверенность, тайно ликуя, понимая, что Инглемаз клюнул. — Мне нужны гарантии!

Инглемаз снова посмотрел на часы:

— Хорошо,— медленно сказал он. — Время пока есть, я подумаю и ещё раз всё взвешу.

— Только думай быстрее, — кивнул Лис. — И ещё один вопрос: как насчёт, чтобы пожрать?

— Я распоряжусь, — пообещал Инглемаз, сел в кресло и исчез.

Лис остался один. Он, насколько позволяла цепь, приблизился к месту, где стояло кресло, и на всякий случай осмотрел пол. Никаких следов точки перехода не было видно. Если она там имелась, то основной механизм был расположен под поверхностью, или это была переменно генерируемая точка. Вполне возможно, что перенос был направленным избирательно и выполнялся устройством вроде Ключа. Хотя нет, вспомнил Лис, Сварог говорил, что в пределах помещений резиденции Ключи не действуют вообще. Единственное место, куда и откуда возможно перемещение куда-либо вовне с помощью Ключей, это терминал Центра. Почему так происходило, Сварог не знал или не говорил, но Лису казалось, что первое вернее.

Он лег на диван, закинул ноги на его спинку и закрыл глаза. В голове ползали отрывочные и хаотичные мысли.

Как часто всё происходит совсем не так, как планируешь! Отправляясь на Землю вместе с Терпом и Монрой он рассчитывал самое большее на то, что столкнётся с противодействием шаровиков, ведомых Ингваром Яновичем или Инглемазом, а в результате вообще оказался между молотом и наковальней. Он никак не думал, что ему придётся столкнуться с некими технологиями, отличными от известных технологий Творцов.

Кроме того, он не мог пока однозначно сформулировать своё отношение к ситуации на Земле. Ну, пусть не на всей Земле, он всю Землю никогда и не видел, поскольку ранее наблюдал заграницу только в тенденциозных советских телехрониках (поездка в Болгарию — не в счёт), но в своей стране, бывшей своей стране, он успел кое-что заметить и, если не полностью понять, то как бы почувствовать «звериным чутьём охотника».

В стране произошли перемены, настолько масштабные, явные и значительные, что они полностью изменили то, что называлось когда-то «новой исторической общностью людей — советским народом». Может быть, перемены эти не поменяли в принципе коренную сущность народа, но явно вынесли на поверхность жизни всё, что годами скрывалось за безобразной лубочно-приторной вывеской «развитого социализма».

Лис также интуитивно чувствовал, что изменения произошли и во всём остальном мире — он успел узнать не то, чтобы много, но некоторую информацию сумел почерпнуть из прочитанных за вечер газет, журналов, просмотренных телепередач.

Эти изменения не могли не произойти, если перестал существовать Советский Союз, рухнул биполярный мир противостояния капитализма и социализма, стремительно набирали силу многие государства, роль которых ещё полвека назад в глобальной политике вообще никто и не думал учитывать. И Лис смутно, но понял, что на смену идеологической борьбе, о которой взахлёб разглагольствовали ортодоксальные политологи в СССР, начинает всё яснее выступать борьба наций, религий и рас. Лису, например, было ясно, что уже сейчас на южных границах России катастрофически ощущается давление исламских фундаменталистов при полном попустительстве руководства страны, бесстрастно наблюдающего за началом конца великой некогда империи.

А, в общем, может быть и не настолько уж бесстрастно: многие газетные публикации пестрели сообщениями, что уровень коррупции среди высших эшелонов власти в стране достиг критического уровня. США должны быть довольны — противостояние выиграно без единого выстрела! Хотя что ещё ждёт сами США?

Лис вспомнил рожи парней, вылезших из джипа на стоянке. Уж чего-чего, а следов патриотизма на них явно не было. Пусть исламисты тащат сюда наркотики и травят молодёжь — какая разница, если и мы, скажем, можем на этом заработать?

Крушение империи, гибель России… Лис вспомнил, как издевалась коммунистическая пропаганда над высказываниями русских интеллигентов и философов, не принявших Октябрьскую революцию, точнее — переворот, и голосивших, например, как А.Блок: «А это кто? Длинные волосы и говорит вполголоса: «Предатели, погибла Россия!» Должно быть писатель, вития…»

«Посмотрите, посмотрите господа кликуши!» — билась в радостно-восторженной истерике советская пропаганда. — «Страна не только не погибла, а спустя всего столько-то лет подняла промышленность (какой ценой?), построила то-то, и то-то, и то-то, даже запустила ракеты в космос! Страна не погибла! Как ошибались те, кто пророчил упадок, как ошибался, например, великий фантаст Герберт Уэллс, назвавший Ленина «кремлёвским мечтателем»!»

В том-то беда великих империй состоит в том, что они, как огромное дерево, не умирают мгновенно. Сначала идёт невидимый глазу процесс, затрагивающий корни, нарушается питание ствола, гибнет невидимый снаружи камбий. Затем распад неумолимо выходит наружу: отмирают отдельные листья, сохнут ветви, опадает струпьями кора. На этом фоне возможны некоторые отчаянные всполохи жизни, не желающей признавать смерть, в виде иногда пробивающихся новых побегов на отмирающих пнях, но это не возрождение, а судороги агонии.

Сколько лет агонизировал Египет, а Персия, а тот же Рим? Не сразу ведь, не одно столетие. И не является ли падение неизбежным уделом всех империй?

Как он ни старался себя уверить, что дела земные ему абсолютно безразличны, Лис почему-то не мог смириться, что его страна катится к своему закату, если не в пропасть. Он заявлял, что самым большим его желанием было не допустить, чтобы на Земле восторжествовали шаровики, но сейчас ему хотелось ещё чего-то. Шаровики были чем-то наносным, чуждым. Что-то было не так на самой Земле, и хотелось понять — что же не так? А если понять, то, возможно, исправить. Очередная утопия?

Лис понимал, что это невозможно ему тут что-то исправить в этом смысле, что надо быстрее освобождать друзей и сматываться в такой казавшийся сейчас благоустроенным и уже привычным мир Терпа, но что-то мешало ему думать только так. Он ещё не признавался сам себе, но где-то в глубине души, на самом краю сознания, ощущал, что забыть Землю не сможет, особенно, после того, что узнал.

Не сможет он найти покой и забвение в красивой жизни, и в опасных, щекочущих нервы приключениях на гранях искусственного мира, когда знает, что за невидимой гранью пространства лежит задыхающаяся от проблем политики и выхлопных газов зелёно-голубая планета, со всеми её таким, казалось, ненужными и неважными для него глупыми проблемами. Планета, с которой можно полететь к настоящим звёздам, планета, которая могла бы так хорошо жить без политиков, религиозных фанатиков и личностей, полагающих, что главнее всего на свете власть, деньги и подобострастное преклонение толпы.

Но нельзя быть богом, которого нет, нельзя придти к миллионам людей и дать им счастье, которое для каждого из этих миллионов своё. Ничего из этого не выйдет: утопию можно описать пером и словами, но делами создать её невозможно…

Лис потряс головой — не те мысли, не в то время. Меньше сентиментальных рассуждений, больше трезвого расчёта: на войне как на войне!

Однако, пытаясь просчитать свои действия, Лис столкнулся с определённым неудобством. Сейчас самая главная сиюминутная сложность для него заключалась конечно не в политической ситуации и положении в его бывшей стране, а в том, что все годы странствий по граням в мире Терпа, он действовал как одиночка. В самых сложных ситуациях он привык полагаться только на себя и отвечать только за себя лично, за одну свою жизнь. Конечно, иногда бывало трудно, и даже очень трудно, и помощь и поддержка своей команды ох как требовалась. Но в действиях одинокого волка, точнее — «лиса», были и свои неоспоримые преимущества. Над тобой никогда не висела ответственность за своих людей, тебя никто не мог припереть к стенке, шантажируя захваченными в плен друзьями, и это одиночество давало полную свободу действий и делало его страшным, непредсказуемым и малоуязвимым врагом для тех, кто становился у него на пути с недобрыми намерениями. А когда от твоих действий зависит, например, жизнь любимой…

М-да, любимой… Лис поймал себя на мысли, что в данной ситуации он только сейчас понял, какую роль для него во всём этом играет жизнь Монры.

Монра, Монра, женщина-мечта. Именно такая, какую он не то, чтобы искал, но, видимо, подсознательно хотел встретить всю жизнь: романтично-авантюрно красивая, смелая, сильная, сексуальная, любящая… Относительно любви, естественно, были вопросы…

Может ли женщина, прожившая около двух тысяч лет, вообще любить, впрочем, как и мужчина на её месте? Владельцы собственных, хотя и «портативных», вселенных с неограниченной властью, если не над миллионами, то уж над сотнями тысяч человеческих особей, живущие жизнью божественных существ, вознесённых над простыми смертными — вот кем, в сущности, являлись эти мелкие осколки цивилизации Творцов. Любые мыслимые смертному желания, особенно в области удовлетворения плотских потребностей, а таковые за долгие-долгие годы становятся всё изощрённее и изощрённее, десятки тысяч любовников и любовниц, как людей, так и, возможно, самых разных существ, выведенных техникой генной инженерии, и тысячи оргий, через которые неизбежно пройдёт подобный владелец собственного мира за свою жизнь, вряд ли могут способствовать возникновению стойкой привязанности к кому-то одному.

Лис не понимал, любит ли его Монра и сколько она сможет оставаться с ним, или же просто ценит как товарища по несчастью и хорошего сексуального партнёра, одного из многих, бывших в её жизни. Более того, он вдруг понял, что не уверен, сможет ли любить её сам настолько, чтобы, как он сам себе говорил «вернуться с Монрой в один из миров и жить там». Как так — «жить», в данном случае? Как в мечте среднестатистического обывателя времён советского застоя: с квартирой, машиной и дачей? Может быть, он, сам того не сознавая, живёт по стереотипам, подсознательно вбитым в голову ещё в ранней юности?

У Лиса было свойство характера, которое он сам если не выделял, анализируя, то совершенно чётко сознавал инстинктивно. На уровне эмоционально-чувственном он, как правило, на определённое обозримое будущее выстраивал модель возможного развития событий и вариант своего поведения внутри данной модели. Так было ещё раньше, пока он жил на Земле, так было и потом, как в большом, так и малом.

Когда-то, очутившись чудесным образом в мире Терпа, он тоже выстроил такую модель, хоть и не сразу, но постепенно. Она заключалась в жизни тайного полубога-путешественника, странствующего по граням планеты и живущего то жизнью барона в замке Европы Х века, то советника эмира, то охотника индейских прерий, иногда забредающего побеседовать с торговцами-философами чудесного греческого города Омакс.

Такая жизнь в тех реалиях полностью устраивала Лиса, и, казалось, она будет продолжаться бесконечно. Год-другой в одном месте, год-другой в другом, затем визит в пустующий Дворец, отдых в супер комфортабельных условиях, и снова странствия и приключения. Конечно, долгое время Лис жил в ожидании встречи с хозяином Дворца, но постепенно свыкся с мыслью, что он — наследник неизвестного бога, принявший, как эстафету, бесконечную жизнь, наполненную бесконечными приключениями, оттенёнными удовольствиями.

Модель жизни казалась построенной очень удачно и единственно верно в соответствии с реалиями жизни. Даже когда появление настоящих Творцов и шаровиков внесло существенную коррективу в его схему, он, увидев Монру, тут же несколько перестроил свой план, включив в него женщину-мечту. Как он мыслил, что они будут «жить с Монрой»? Как это — «жить» с хозяйкой своей вселенной? И насколько это было нужно ему, не говоря уже о ней? Какие-то приключения с Монрой — да, но представить, что они «живут» как муж и жена — смешно! Монра, стирающая бельё! Утрирование, конечно, но, тем не менее…

Сейчас грани планеты Трепа, пятнадцать лет назад казавшиеся необъятным миром приключений, в значительной мере перестали для Лиса быть таковыми. Они показались ему маленьким-маленьким миром, а он сам себе ребёнком, выкладывающим из кубиков своих планов наивные конструкции на полу спаленки.

«Хорошо, что у Сварога не было «ПП», — подумал Лис, — «я, кажется, увидел новые грани Мира, Мира с большой буквы, заболел ими, и болезнь эта прогрессирует, а такой диагноз Сварогу вряд ли понравится».

Ну, ладно, вернёмся, всё-таки, к реалиям момента. Допустим, всё пройдёт удачно, и он выполнит задание. Что будет дальше, и можно ли верить самому Сварогу? Ведь, действительно, если Инглемаз хоть как-то понятен, то, что из себя представляет Сварог и то, чем он располагает, почти неизвестно. Лис на самом деле нисколько не лгал, говоря об этом своему нынешнему тюремщику. Насколько можно доверять вроде бы более разумным и спокойным словам и действиям Сварога? Он сейчас в таком положении, что согласится на всё, а вот выполнит ли свои обещания потом?

И всё же Лису сейчас в первую очередь хотелось удостовериться, что с Монрой и Терпом всё в порядке. Знание того, что они целы и невредимы, придало бы ему дополнительные силы и уверенность. Он уже решил для себя, что если Инглемаз не сможет или не захочет предоставить ему такие доказательства, то он и пальцем не пошевелит, чтобы действовать дальше по согласованному со Сварогом плану. Если его друзья убиты, то он, Лис, в первую очередь постарается ликвидировать Инглемаза имплантированным оружием, аи дальше будет импровизировать только в своих интересах, будь, что будет. В конце концов, посмотрим!

Так он провалялся минут двадцать и даже начал дремать. Очень слабое движение воздуха коснулось щеки. Лис открыл глаза, ожидая, что кто-то вошёл в комнату.

Однако он по-прежнему был один, только теперь на столике перед диваном стоял поднос с едой. Она не была похожа на тюремную, отнюдь: тут присутствовал сырный салат, жареное мясо, овощи, сливочное масло, белый и чёрный хлеб, бутерброды с балыком и две бутылки пива. Отличались от тюремных и приборы, поскольку имелась не только ложка, но и вилки с ножом. Стоял даже стаканчик с зубочистками. Лис хмыкнул: что ж, самое время подкрепиться.

Он, правда, немного посомневался, не намешано ли в еду или питьё чего-нибудь, но потом решил, что это — вряд ли. Если бы Инглемазу требовалось убрать его, то он мог выбрать куда более простой способ. А препаратов, действующих сильнее, чем вещество из иньектора, конфискованного у Монры, Инглемаз всё равно не имел.

Умяв всё съестное, Лис, несмотря ни на что, почувствовал себя гораздо лучше и уверенней. На подносе остались пустые тарелки, бутылки и столовые приборы. Лис подумал, не припрятать ли на всякий случай нож, но потом не стал этого делать, так всё равно негде было этот нож спрятать. Да и потом столовый нож нельзя рассматривать как серьёзное оружие. Вот пару острых зубочисток Лис оставил, по возможности незаметно для устройств наблюдения засунув их за складку обивки дивана. Если что, ими можно выколоть противнику глаз.

Наевшись, и удовлетворённо отдуваясь, Лис уселся и стал наблюдать, как сработает обратный перенос. Минут через пять после того, как трапеза была закончена и Лис перестал прикасаться к столу и приборам, поднос исчез с таким же лёгким дуновением.

Устройство пространственного перемещения так же как в случае с креслом Инглемаза, наверное, было вмонтировано в поверхность стола, который, как и диван, намертво крепился к полу. Лис подумал, что если перебросить цепь через столик во время перемещения подноса, то у него была бы возможность освободиться: активизирующийся участок точки перехода разорвёт цепь как нитку.

У Лиса имелась возможность в любой момент перерезать цепь с помощью имплантированных микрогранул, но находившиеся там заряды он решил приберечь на самый крайний случай. Тем более что сейчас за ним наверняка наблюдают, и попытка освободиться от оков ничего не даст, а только привлечёт внимание и раскроет его секретное оружие.

Так, размышляя о всякой ерунде, Лис просидел ещё около получаса. Неожиданно он услышал сигнал вызова, и на одной из стен появился небольшой коммуникационный экран. Лис встал с дивана и подошёл поближе.

На экране маячило лицо Инглемаза.

— Сейчас я приду за тобой, — сообщил Инглемаз и отключился.

— Приходи — жду! — только и успел ответить Лис пустой и тусклой стене.

ГЛАВА 14

Инглемаз появился в сопровождении трёх шаровиков, один из которых оказался уже знаком Лису: это был тот самый высокий жилистый шаровик, встретившийся ему здесь одним из первых.

Шедший первым шаровик отомкнул деструктором молекулярный замок на браслете, охватывающем лодыжку Лиса. Инглемаз кивнул на дверь:

— Ну, идём!

— Ты бы мне хоть одеться дал, — недовольно сказал Лис. — Разгуливаю голый, понимаешь ли. Я не стеснительный, но всё-таки… Может, закончим оказывать давление на психику?

Инглемаз кивнул одному из шаровиков, и тот бросил Лису лёгкий комбинезон и что-то вроде тапочек-кроссовок.

— А теперь вот это, — усмехаясь приказал Инглемаз, после того, как Лис облачился. — Маленькие аксессуары.

Он протянул конвоирам наручники, которые те защёлкнули на запястьях Лиса, заведя руки за спину.

Кроме того, Инглемаз достал уже знакомые Лису по встрече со Сварогом очки. Лис машинально отметил, что парни, которые везли его в машине, просто завязали ему глаза. Возможно, новый претендент на владение Землёй не хотел демонстрировать подобные устройства своим подчинённым-землянам.

— Я принял решение, и оно окончательное! — несколько напыщенно провозгласил Инглемаз.

— Не терпится услышать, но сначала покажи мне Монру и Терпа.

— Для этого я здесь, — согласился Инглемаз. — Пошли, посмотришь. Там и договорим!

Лису нацепили очки, шаровики взяли его за локти и прошли через левую дверь. По звуку шагов он мог определить, что Инглемаз идёт за ними.

Довольно долго Лиса куда-то вели. Два раза по движениям своих поводырей и по лёгким внезапным сквознячкам Лису показалось, что они миновали точки перехода. Он отметил все повороты, которых оказалось четыре и все были левые, и примерные отрезки пути, которые они прошли, хотя догадывался по описанию Сварога, что его просто водят для создания впечатления, что камеры расположены далеко друг от друга. То, что они поворачивали всё время в одну сторону, могло свидетельствовать, что движение происходит по кругу, и Лис невольно усмехнулся такой довольно примитивной уловке. Безусловно, точки перехода, через которые они прошли, делали этот предполагаемый круг весьма условным: каждый раз они оказывались неизвестно где, хотя, если нарисовать план движения без учёта пространственных перемещений, то должен был, видимо, получиться круг.

Когда очки сняли, Лис увидел, что он и все остальные находятся в ставшем уже привычном однообразном коридоре. Оба конца коридора, и ближний, и дальний, до которого было не менее ста визуальных метров, заканчивались тупиками. Во всяком случае, выглядело это именно так, но у ближнего тупика Лис видел синюю полосу на полу — зону перехода.

Метрах в тридцати от места, где они стояли, коридор пересекал второй, идущий перпендикулярно. На стенах кое-где имелись двери, помеченные цветными знаками: кругами, треугольниками, квадратами. От Сварога Лис знал, что это либо какие-то хранилища, либо переходы в иные миры. Среди прочего минимума информации, которую Сварог считал необходимой для выполнения задания, он дал код основного помещения, являвшегося конечной целью — Центра. После некоторого колебания, долго раздумывал, и, решившись, он сказал Лису, что, возможно, ему может потребоваться также вход в Арсенал.

— У меня есть огромная просьба к тебе, — сказал Сварог. — Если не будет жизненной необходимости, ну, скажем, ты поймёшь, что ты уже прорвался к Центру, не суйся в Арсенал. Если ты действительно хочешь уйти отсюда и спокойно жить в мирах Творцов.

— А что там такое? — удивился Лис.

— Там оружие и кое-какое оборудование. Если ты увидишь, что тебе не удаётся иначе дойти до Центра, что тебе не хватает оружия, то используй Арсенал, — Сварог назвал код. — Но имей в виду, если ты сможешь обойтись без этого, то моё доверие к тебе сильно возрастёт.

Безусловно, Сварог боялся. Он ничего не мог сделать сам в данной ситуации, но, обращаясь к помощи Лиса, он многим рисковал, доверяясь ему. В принципе, Лис и винить-то его не мог за такие опасения: сказывался печальный опыт общения с Инглемазом.

Метрах в десяти впереди на стене коридора располагался ряд выступов, которые можно было бы назвать рамами окон, выходивших, скорее всего, в другие помещения. Рядом с этими выступами располагались двери. Инглемаз приказал Лису двигаться вперёд к этим окнам.

Подойдя к первому из них, Лис действительно увидел за стеклом пустую комнату наподобие той, которая служила ему местом заключения. Второе окно сейчас было непрозрачно, и Лис подумал, что это вполне может быть камера, откуда вывели его. В любом случае Лис знал от Сварога, что камеры их могут быть даже расположены рядом друг с другом. Камера Лиса могла находиться либо в этом же блоке, либо в блоке подобных помещений по ту сторону пересекающего коридора. Возможно, подобным образом Инглемаз мог проверять реакцию Лиса, подозревая, что Сварог всё же снабдил своего новоявленного агента соответствующими сведениями.

Повернувшись от непрозрачного «окна», Лис вопросительно посмотрел на Инглемаза, но тот показал ему пройти чуть дальше.

В следующей комнате Лиса ждал приятный сюрприз: через стекло, или что то, что его заменяло, можно было увидеть Терпа, который понуро расхаживал взад-вперёд, насколько позволяла цепь. Терп, так же как и Лис, пока сидел в заточении, был абсолютно голый.

Видимо расчёт Инглемаза состоял не столько в том, чтобы кто-то из них не мог спрятать в одежде миниатюрное оружие, сколько в унижении пленника и подавлении его психики. Это должно было прекрасно действовать и на Творцов, ведь ясно как дважды два, что представитель культуры, привыкшей носить одежду постоянно, находясь совершенно голым среди других одетых, невольно чувствует унижение или, как минимум, дискомфорт. Логика, подсказывающая, что это не более чем предрассудок, помогает не всегда и не всем. Лис мог подтвердить такое состояние по своим собственным ощущениям. Унижение и дискомфорт, в свою очередь, безусловно, не способствуют сохранению морального духа заключённого, а, значит, играют на руку тюремщикам.

Лис усмехнулся: дёшево и сердито, как до этого не додумались земные тюремщики? Лучшая тюремная униформа — это полное отсутствие таковой, конечно там, где заключённый не загнётся раньше времени от холода.

Взгляд Терпа вскользнул прямо по Лису. Тот не мог махнуть ему рукой, но улыбнулся и кивнул, однако Терп не обратил на это никакого внимания, что подтвердило догадку Лиса о том, что стекло имеет одностороннюю прозрачность, и обитатель комнаты просто не видит того, что происходит в коридоре. В общем-то, ничего удивительного в этом не было.

В следующей комнате, куда заглянул Лис, была Монра. Она сидела на диване, поджав ноги, и смотрела в одну точку, как затравленный зверёк, что явно не шло ей. «Хотя нет», — подумал Лис, — «если она и выглядит как затравленный зверёк, то зверёк этот довольно, м-м, крупный: где-то на пуму тянет, как минимум».

Но, как бы то ни было, Монра сейчас тоже явно была подавлена не только своим пленом, но и отсутствием одежды, даже, несмотря на то, что стесняться наготы ей не приходилось. Наоборот, Лис уже не раз думал, что за прожитые столетия Монра не раз и не сто наверняка участвовала в таких “культурных мероприятиях”, где её красота была выставлена на показ и обладание многим. Но одно дело, когда по твоему обнажённому телу скользят глаза и руки мужчин или мужчин и женщин, кому как нравится, которые тебя просто желают. Совершенно иные чувства возникают в ситуациях, когда тебя, нагую и беспомощную, разглядывают тюремщики, могущие в любой момент просто лишить тебя жизни, или, что ещё страшнее, как в случаях с шаровиками, твоего тела. Очень непросто сохранять самообладание в подобной ситуации.

Лис даже подумал, что отсутствие охранников-людей можно объяснить ещё и тем, что Инглемаз держал своих пленников, точнее — пленницу, голыми. Охранник-мужчина, у которого желание на уровне физиологии и высшей нервной деятельности возникают, как правило, одновременно, не стал бы спокойно смотреть на Монру, что могло вызвать невольное сочувствие и, как следствие, невольное содействие пленнице. Кто-кто, а Монра нашла бы способ этим воспользоваться. С шаровиками такое исключалось, у них если и возникло бы желание обладать телом пленницы, то только совершенно буквальное. Хотя, стоп: ничто человеческое шаровикам не чуждо — Лис вспомнил, как попользовались телом Монры шаровики во Дворце. Но желания эти, скорее всего, возникали у шаровиков в первую очередь как инстинкты тела-носителя, и контролировались разумом в значительно большей стпени, чем у людей.

Даже сейчас, несмотря на выражение злобного отчаяния на лице подруги, и всю напряжённость ситуации, Лис не мог не залюбоваться её красотой. Эта гримаса так не шла Монре, что Лис тут же подумал про себя, что за это он выставит отдельный счёт Ингвару Яновичу. «Я тебе это тоже припомню», — подумал он.

— Ну, удовлетворён? Как видишь, они действительно целы и невредимы, — насмешливо сказал Инглемаз, подходя вплотную к Лису, и добавил, как бы угадывая его мысли: — Полностью целы, её даже никто не трогал, хотя, не скрою, мои парни там, в гараже, так пялились! Да и я, признаться, не отказался бы! Мои же верные солдаты, надо сказать, таким мало интересуются, если есть приказ.

Было ясно, что в этом случае он имеет в виду шаровиков. «А ты, видимо, не очень хорошо знаешь своих верных солдат!» — хотел сказать Лис, но передумал.

— Дай мне поговорить с Терпом и Монрой! — потребовал он, пропуская реплику Инглемаза мимо ушей. — Я хочу знать, они ли это? Может быть, ты разыгрываешь спектакль и показываешь мне шаровиков или каких-то синтетических монстров? Я хочу удостовериться!

Лис требовал это больше из принципа и для дополнительного собственного спокойствия. Вряд ли шаровики, помещённые в тела его друзей, и уж, тем более, белковые или иные копии могли бы так разыгрывать уныние и отчаяние плена. Но бережёного бог бережёт!

Инглемаз усмехнулся слишком уж добродушно:

— Хорошо, конечно, тебя не проведёшь, ты же Лис! Но, имей в виду, решение я принял, и оно окончательное! Если ты отказываешься, то я немедленно начинаю процедуру сканирования твоего мозга — и будь, что будет. Вот тогда и посмотрим, кто блефует по-настоящему! Ну, что скажешь?

Лис понял, что Инглемаз тоже решил идти ва-банк, и он не сомневался, что его игра проявит всю свойственную ему подлость и беспринципность. Допускать сканирования мозга Лис, естественно, не собирался ни в коем случае, но и показывать, что он пока удовлетворён развитием переговоров, тоже было нельзя. Лис деланно спокойно пожал плечами:

— Что я могу ответить? Ты пока не объяснил, что за решение принял.

— Хорошо, — согласился Инглемаз, — послушай.

Лёгкость принятия первоначальных условий, выставленных Лисом, и отсутствие какой-либо новизны в решении Инглемаза настороживали. Противник Сварога соглашался отправить Терпа и Монру в указанное место Планеты Граней, хотя бы прямо во Дворец Терпа. Далее тоже не было ничего оригинального: Лис не отменяет якобы готовящуюся передачу информации Сварогу, но сообщает Инглемазу, где действительно спрятан Ключ и всё, что Лис знает о засаде Сварога. Лис остаётся под присмотром шаровиков у точки перехода, через которую уйдут Монра и Терп. После того, как Инглемаз лично заберёт Ключ, он сам устроит засаду, а после ликвидации Сварога, позвонит и передаст стражам Лиса разрешение отпустить его.

Лис хмыкнул:

— Нет, ты определённо думаешь, что я идиот! Когда ты получишь Ключ, ты отдашь команду не освободить меня, а ликвидировать.

— Не думал, что тебе понравится эта часть плана, но я уже сказал: моё решение окончательное! Только такой вариант или сканирование — выбирай. Меня тоже не надо держать за болвана: я отпускаю тебя, а никакого Ключа в тайнике не оказывается! Я на подобное тоже не куплюсь.

Лис задумался: да уж, кто кого переблефует… В принципе, этот вариант полностью соответствовал плану Сварога, а, значит, должен был устраивать и Лиса. Как ни говорил Лис, что Сварог заставляет его совать голову в петлю, он, хотя и не был мазохистом-камикадзе, оценил именно ту часть плана, которая развязывала ему самому руки после отбытия Инглемаза из резиденции. Лис прекрасно понимал, что если Инглемаз не знает большинства тонкостей управления системами вспомогательных помещений и, собственно, терминала Центра, то уж шаровики тем более знают и того меньше. В отсутствие Инглемаза шансы Лиса с учётом информации, данной Сварогом и вживлённого тайного оружия (если Сварог не преувеличивал его чудных свойств) значительно уравниваются. Единственным преимуществом шаровиков остаётся их численность, плюс, конечно, ещё и охранники-люди, которые находятся в земной части резиденции, и которые, как говорил Сварог, раньше вообще никогда не допускались в помещения, напрямую примыкающие к терминалу Центра, где бывал только Инглемаз. В терминал Центра Сварог всегда входил один.

То, что Инглемаз ввёл в коридоры, смежные с терминалом, шаровиков, свидетельствовало о его страхе перед Сварогом и очень слабом понимании имеющихся там устройств, но охранников-людей и у него в этих коридорах не было. Вряд ли он вообще допускает прямые контакты своих шаровиков и слуг-людей, которые, насколько понимал Лис, вообще считали, что продолжают работать на Сварога. Вряд ли они рассматривали своего босса кем-то более значимым, чем крупным бизнесменом, щедро оплачивающим их труд.

Но легко согласиться на условия Инглемаза при практически никаких гарантиях для себя лично Лис тоже не мог: он вполне допускал, что Инглемаз подобным образом может лишний раз проверять его. Но Лис был абсолютно уверен, что даже если бы Инглемаз действительно нашёл в указанном месте Ключ, он всё равно отдал бы шаровикам приказ ликвидировать своего пленника или уж по меньшей мере никуда его не выпускать.

— Ладно, — как бы с трудом выдавливая слова, сказал Лис, — придётся тебе верить, поскольку не хочу, чтобы у меня в мозгах копались грязными лапами.

— Очень правильное решение! — с издёвкой похвалил Инглемаз. — Ты не только хитрый — ты, оказывается, ещё и умный.

— Но! — Лис покачал головой. — Первое: ты мне предварительно покажешь место, куда переправят моих друзей! Я должен удостовериться лично!

— Это — пожалуйста! — Инлемаз источал благодушие.

— Второе, — продолжал Лис, — я не хочу ждать, пока ты будешь сводить счёты со Сварогом, это ваши проблемы. Поэтому сразу после того, как заберёшь Ключ, ты позвонишь, чтобы меня отпустили.

— Х-м, — Инглемаз почесал подбородок, то ли скрывая довольную ухмылку, то ли просто корча гримасу, — в принципе, мне всё равно, почему бы и нет?… Ладно, согласен.

— Тогда когда начнём? — спросил Лис. — Время, между прочим, сейчас работает не на тебя, да и не на меня. Я не желаю быть между тобой и Сварогом, как между молотом и наковальней.

— Ну так сейчас и начнём. Стой рядом со мной!

Он сам, не приказывая шаровикам, повертел чем-то вроде дистанционного пульта, и двери в камеры открылись, а стёкла в окнах помутнели и потеряли прозрачность.

Шаровики вывели Творцов в коридор. Когда те увидели Лиса, на их лицах появилось смешанное выражение радости и разочарования, поскольку наручники красноречиво свидетельствовали, что и Лис тут находится в качестве пленника. Лис с удовольствием отметил совершенно человеческий порыв как Монры, так и Терпа броситься к нему, который был остановлен конвоирами. «Всё-таки», — с удовлетворением подумал он, — «не все Творцы перестали быть нормальными людьми. Это хорошо».

После нескольких слов приветствий и контрольных вопросов, убедивших Лиса, что перед ним действительно его друзья, а не манекены, он заверил Монру и Терпа, что скоро они будут вне опасности.

Шаровики по приказу Инглемаза надели троице ослепляющие очки и повели по коридору. И в этот раз они шли, сворачивая всё время налево, и тоже миновали две точки перехода. По своим ощущениям Лис полагал, что точка, первая в этот раз, была последней из двух, которые он прошёл, конвоируемый к камерам Творцов. Навыки ориентирования зачастую в кромешной тьме в ночном лесу или в горах сейчас позволяли ему составить в уме примерный план помещений и соотнести его с пояснениями Сварога. Конечно, это были не обычные линейно связанные пространства — наличие точек перехода усложняло дело, но в целом, всё пока складывалось в более или мнее понятную картину. Конвоирование вслепую Лис вообще считал глупостью, но это лишний раз подчёркивало, насколько Инглемаз осторожничал.

Когда очки сняли, Лис увидел, что все, включая конвойных и Инглемаза, находятся в комнате, служившей явно неким постом управления. Судя по всему, это было то, что Сварог называл локальным центром, этаким придатком, который можно было создавать с помощью оборудования Центра основного. Локальный центр служил для управления переходами между заданными набором точек, расположенными в любых пространствах, базовые координаты которых были чётко детерминированы и введены в обычные компьютерные системы Творцов, управлявшие переходами.

С функциями пультов, располагавшихся здесь, Инглемаз явно был знаком. В принципе, по внешнему виду они были знакомы и Лису, так как ничем на первый взгляд не отличались от устройств управления и терминалов, к которым он привык во Дворце.

В стороне от пультов была оборудована большая мобильная точка перехода в виде круга, на которую могли свободно встать человека четыре.

Инглемаз подошёл к одному из пультов и пробежался пальцами по сенсорам. Лис на всякий случай посмотрел на то, что служило здесь контрольным дисплеем, и отметил комбинацию символов.

— Давай! — приказал он высокому жилистому шаровику, и тот шагнул на круг.

Инглемаз коснулся пульта, и шаровик исчез. Оставшиеся двое держали Лиса и Творцов под прицелом. Сам Инглемаз тоже вытащил из кобуры небольшой лучемёт.

Он явно опасается нападения здесь в ограниченном пространстве, но почему-то не привлёк большее число охранников. Это могло свидетельствовать о том, что в распоряжении Инглемаза осталось не так уж много шаровиков, или же что Инглемаз сознательно, несмотря на риск, ограничивает число шаровиков, допускаемых в помещения терминала. Соотнося то, что он уже видел, с числом нынешних охранников, Лис прикинул, что шаровиков у Инглемаза человек… то есть, штук десять, не больше. Если он, конечно, видел всё, а это никто не гарантировал.

Терп и Монра стояли между ним и шаровиками. Лис как бы невзначай сделал шаг в сторону, прикидывая, смог бы он вывернуть руки за спиной и прицельно выстрелить в охранников из оружия, спрятанного в пальцах.

— Стой, где стоишь! — приказал Инглемаз; ствол его лучемёта смотрел Лису прямо в живот. — Я бы на твоём месте не делал глупостей, а не то твоих друзей зажарят. Заметь: не отжарят, а именно зажарят! — Инглемаз захохотал, демонстрируя неплохое знание русских идиоматических выражений.

— Ну-ну, — криво усмехнулся Лис. — Я просто смотрю.

Если Сварог говорил правду, и импульс микрогранулы мгновенно прожигает доспехи, то Инглемаза, который вообще был без брони, он, конечно, завалить успеет. Но он успеет сделать только два выстрела, поскольку на повторную активацию микрогранул требуется две секунды, так что хотя бы один шаровик успеет сжечь либо его, либо кого-то из его друзей. Да и как выстрелить с достаточной точностью, если руки у тебя за спиной?

Лис лихорадочно просчитывал возможные варианты действий. Скорее всего Инглемаз предложит уже рассмотренную схему действий. Один шаровик уже отправился во Дворец, сейчас туда отправят Лиса, чтобы удостовериться, что Творцы проследуют, куда надо, а затем, наверное, для страховки пошлют ещё одного охранника, после чего уже переправят Терпа и Монру. Далее в обратном направлении, скорее всего, проследуют Лис и охранники. Кто будет мешать шаровикам, когда Лиса уже не будет во Дворце, уничтожить Творцов? Стоит ли полагаться на слово Инглемаза и в такой степени рисковать жизнями друзей?

Некоторое время Лис, возможно, будет находиться во Дворце с Творцами и максимум двумя охранниками, если Инглемаз не решит как-то иначе. Если бы руки не были скованы сзади! Уложить шаровиков, уничтожить точку перехода и привести боевые системы Дворца в готовность, а Инглемаз со Сварогом пусть разбираются между собой! Рискованно, но попытаться стоит. По крайней мере, даже если кто-то из них погибнет, то погибнет в бою. Умереть стоя, и всё такое. Красиво… но глупо.

Что его останавливает? Инглемазу он не доверяет, он очень удивится, если тот выполнит свои обещания и не устроит какую-нибудь подлость. Прежде всего, Лис был уверен, что как только он назовёт расположение тайника, будет отдан приказ о его ликвидации, даже если первая часть уговора и будет исполнена. Предположим, всё пройдёт нормально, и Монра с Терпом окажутся во Дворце. Конечно, в этом случае Творцы будут спасены, при условии, естественно, что, уходя из Дворца, шаровики их не прикончат, но Лис остаётся здесь один против шаровиков. Значит, нюансы последовательности отправки надо обговорить.

Ну, а потом? Теоретически можно попробовать уничтожить шаровиков во Дворце и со скованными руками, но вероятность, что погибнет как минимум кто-то из своих или он сам очень высока.

Однако Лис прекрасно сознавал, что не только страх за жизни друзей и свою собственную удерживает его от подобных действий. Сварог доверил ему довольно много, и Лис не мог не то, что предать его — это слово в данном случае не слишком подходило, он просто не мог не сдержать своего слова.

Сварог, безусловно, использовал Лиса в качестве тарана, если называть вещи своими именами, Но в случае успеха Лису могла придти в голову мысль попытаться обратить кое-какие свойства Центра, о которых Сварогу волей-неволей пришлось рассказывать, против самого Сварога. Так что, Сварог рисковал, и, как бы то ни было, Лис, ценил определённое доверие со стороны этого Творца. Конечно, у Сварога практически не было иного выхода, но, тем не менее…

Одним словом, Лис не собирался подставлять Сварога, даже при том, что сам не мог быть уверен, что последний сдержит свои обещания в случае успеха. Он ведь не был уверен, что и не сдержит.

— Ну а какую схему переброски ты предлагаешь? — спросил Лис, кивая на круг.

— Очень простую! — После неосторожного движения Лиса Инглемаз продолжал держать его на мушке. — Это двусторонняя последовательно активируемая точка с пространственно распределённой активной зоной. Мой солдат отправился во Дворец и сейчас отправишься ты, чтобы убедиться, куда ведёт эта точка. Затем вы оба вернётесь, и я отправлю твоих друзей. А далее мы с тобой приступим ко второй стадии — разберёмся со Сварогом. Как, устраивает?

Лис медленно покивал. Или Инглемаз пока выполняет всё честно, или Лис не понимает, в чём подвох. Одно хорошо: Монра и Терп окажутся во Дворце без шаровиков. Естественно, Инглемаз пока не собирается ликвидировать Лиса, ведь он рассчитывает получить информацию о Ключе, так что время ещё есть.

— Хорошо, — сказал Лис, — давай.

— Прошу, вперёд! — Стволом лучемёта Инглемаз показал на круг.

— Я должен буду там всё проверить, имей в виду! — сказал Лис. — Вдруг ты ещё раньше отправил туда своих бойцов и устроил засаду?

Страницы: «« « ... 89101112131415 » »»