Звёздный Меч Вольнов Сергей
Никакой угрозы для отряда пока не наблюдалось, а индикаторы модулей жизнеобеспечения зафиксировали стопроцентно пригодную для дыхания атмосферу.
Выбравшись из озера, Тич проинформировала своих спутников, что успела соприкоснуться разумом с внутренней сущностью неимоверного создания, «на зубок» которому они попались. Разумом как таковым оно не обладало. Наличие собственной памяти у него, по-видимому, не предусмотрено… Зато удалось фрагментарно выхватить массив знаний, оставшихся в наследство от всех тех разумов, которые светоносное глотало раньше, с момента своего появления в структуре мироздания. Только вот сведения эти, затерявшиеся в памяти Тич, как песчинки среди густой ворсы мягкого ковра, ещё предстоит разбирать и сортировать. На поиск и осознание бесценных сокровищ древнего знания уйдёт немало времени и усилий, которые сейчас необходимо направлять на продвижение к цели…
Одно Тич знала точно – светящееся отправило отряд в подходящем направлении. И, вполне возможно, уже в этих джунглях они нащупают кончик путеводной нити, которая нацелит их прямой наводкой к истинным врагам, столкнёт с ними лицом к лицу. Фигурально выражаясь. Какое там, к чёрту, лицо у… э-э… явления природы, скажем так.
После упоминания о врагах вскинулся Алекс. Вот именно, природы, саркастически заметил он. Какие, на фиг, звёзды, если даже не получилось справиться с мелким подобием! Избранных подготовили к борьбе совершенно не с тем, что реально противостоит. Разве может человек, каким бы искусным воином он ни был, победить саму природу? Каким мечом разрубишь звезду? Из какого ружья попадёшь ей в глаз?.. И первый раз за всё время похода Лёша нехотя поддержал сомнения брата. Но страстям не дали разгуляться старшие. Каким образом победить враждебную силу и что она собой представляет – все эти проблемы отложили на потом. Тич ещё не могла внятно ответить, что ждёт отряд впереди, но уверяла, что пока всё было сделано правильно. Во всяком случае, она так чувствовала, а её чувства не на пустом месте возникали…
Проверив оружие и снаряжение, отряд отправился сквозь джунгли курсом, указанным проводницей. Продвигались несколько суток. Не стоит описывать подробности этой экспедиции, скажу только, что где бы наши ни проходили, повсюду среди исполинских деревьев им встречались руины строений. Складывалось впечатление, что этот покинутый город простирался по всей площади мира.
Однажды по дороге встретились люди. Как и предполагалось, это были потомки всех тех, кто некогда исчезал в пещерах другого мира. Они преспокойно обитали в небольших поселениях. Жили беззаботно, растили детей, занимались охотой и радовались дарам природы. На удивление мирно. И это было подозрительно после всего, что довелось наблюдать и в чём пришлось участвовать раньше.
Незнакомцев эти незлобивые местные, само собой, встретили радостно и гостеприимно. Их старейшины хранили знания о том, как сюда попали предки. Они расспросили вновь прибывших, как обстоят дела на «исторической родине». Сильно удивились тому, что никто из пришлых ничего не знает о других планетах, кроме той, что превращена в свалку. Тич объяснила, что их компания побывала в том мире как бы проездом, а сами они родом из очень далёкого далека…
Старейшины предложили всем остаться в одном из поселений и наслаждаться жизнью на лоне природы, но пятёрка пришельцев задержалась всего лишь на ночь. И то лишь для того, чтобы обогатить местный генофонд. Об этом настойчиво попросили старцы. Просьба была серьёзная, и её нельзя было не уважить. В замкнутых обществах любой свежий геном – подарок. Впрочем, двое наших и без всяких просьб очень даже не прочь были. Третий не особо стремился, но… живой ведь человек, и мужчина вполне полноценный. И только четвёртый, молодой землянин, в эту ночь оставил без внимания местных красавиц. Он заверил Тегра, что справится с обязанностями телохранителя более чем старательно, и уединился в одной из хибарок. Вместе с Тич, ясное дело… Конечно же, локосианин ни за что не оставил бы её без охраны, если бы она сама… ну, скажем так, сама не приказала номинальному супругу совершить акт супружеской неверности. Очень смущалась при этом, но была непреклонна и буквально потребовала отправиться исполнять просьбу старейшин.
Что происходило той ночью, тебе знать не обязательно, хотя ты уже и… большая девочка. Поутру они проснулись, распрощались с туземцами и, пополнив запас провизии, двинулись дальше. Конечно, им хотелось бы разобраться, в чём подвох, почему местные не воюют и отчего такие мирные, но отряд поскорей ушагал прочь от греха подальше. Войну помянешь, она и явится… Обсудив, сошлись на том, что это было приятное исключение из правил. Надо же хоть иногда получать подарки, а не пинки и тумаки.
По информации, полученной от старейшин, здесь повсюду простирались леса, кроме чёрной пустыни. Именно туда и лежал путь наших. Местные жители предупредили воинов, что местность эта проклятая и все, кто туда совался из любопытства, никогда не возвращались обратно.
На восьмые сутки перехода команда добралась на опушку, к краю лесного массива. Вид, открывшийся перед глазами, вызывал смутные чувства тоски и тревоги, но и поражал своей грандиозной масштабностью. На многие и многие километры, до самого горизонта, раскинулась техногенная пустошь. Рядом с краем леса это были в основном руины, перемолотые временем и природой. Но вдали из навалов строений, перемешанных со сгнившей техникой, поднимались редкие башни уцелевших зданий. А почти на самой линии горизонта зловеще чернела зубчатка конгломерата уцелевших небоскрёбов. Там начинались другие джунгли, насаждённые не матерью-природой, а живыми разумными, которых при всём желании не назовёшь исключением из правила.
Именно туда и необходимо было попасть нашему отряду. Все надели дыхательные фильтры и ускорили темп ходьбы, потому что полевые датчики зафиксировали повышенный радиационный фон и наличие в воздухе следов отравляющих веществ. Пусть и в не опасной для здоровья концентрации, но всё же.
Идти по раскатанным в блин руинам было трудно, однако ещё сложней стало перемещаться среди комплексов уцелевших зданий. Погибшая цивилизация, вероятно, не использовала наземные средства передвижения, предпочтя транспортные потоки рассредоточить в воздушном пространстве над городом. Пользуясь исключительно летательными средствами, жители города совсем не позаботились о дорогах на самом «дне» города. Пятерым нашим пришлось пробираться сквозь лабиринты зданий, зачастую используя скалолазное снаряжение. При этом постоянно надо было оставаться начеку, ожидая нападения неведомого врага… Сама окружающая атмосфера навевала нехорошие предчувствия. Наиболее странным показалось то, что никаких следов самих обитателей не наблюдалось. Никаких человеческих скелетов, никаких разбросанных черепов и груд костей. Жители мегаполиса как будто вознеслись в небеса не в переносном, а в прямом смысле, или испарились в одночасье, целиком и полностью, все до единого.
В мёртвом и молчаливом городе вообще не было ни одной живой твари, ни одного растительного побега. Это место действительно выглядело проклятым, создатели авантюрно-приключенческих франшиз дорого бы заплатили за такую натуру для съёмок… Ясное небо, расстилающееся над землёй в других местах, здесь сменили серые грозовые облака, которые с наступлением вечера опускались практически до самого дна города, а днём поднимались над крышами небоскрёбов. Но дождя тут явно не случалось очень давно, о чём свидетельствовали толстые слои вековой пыли. Казалось, даже воздух здесь был мёртвым – за всё время движения по этим каменным джунглям ни разу не ощутилось ни малейшего порыва ветра.
Долго наши герои пробирались сквозь скелеты пустых небоскрёбов, завалы разбитых гравикаров и чёрт знает чего ещё, пока не вышли к странному полю. Оно всё было покрыто серыми плитами. На одинаковом расстоянии друг от друга, в строгом порядке, возвышались чёрные столбы с такими же чёрными полосами горизонтальных поперечных пластин. Эти конструкции, как ни странно, были похожи на железные искусственные деревья. Поскрипывая, они поворачивались, следуя за движением невидимого сквозь облака светила, и чёрными листьями фотоэлементов жадно впитывали скупую энергию.
За этим садом искусственных деревьев начиналось ещё более неимоверное поле. До самого горизонта так же, в строгом порядке, рядами стояли огромные яйцеобразные коконы. Странные узоры покрывали всю их поверхность. Гармонию рядов то там, то тут нарушали пустые основания-гнёзда этих гигантских яиц. Складывалось впечатление, что из них некогда вылуплялись пластиковые, а может, металлические птенцы и, посвистывая сервоприводами, покидали гнёздышки.
Вечерело, и свинцовое небо опустилось низко, так, что верхушки яйцеобразных коконов погрузились в плотную пелену облаков. Здесь, на границе между двумя полями, и решили сделать очередной привал. Лёша и Тич снова, как все ночи после той, первой совместной, уединились невдалеке от основного лагеря в одной на двоих палатке.
Тегра очень раздражало это обстоятельство, ведь он не мог в эти часы в полной мере исполнять свои обязанности телохранителя. Но ничего не поделаешь – таковым было желание его подопечной. О другой причине раздражения локосианина никто вслух не говорил. Хотя все о ней прекрасно знали, и Тич первая. Но сердцу не прикажешь. Оно вообще чрезвычайно непредсказуемый орган – человеческое сердце…
Утром наших разбудил страшный грохот, который доносился со стороны поля коконов. Двое спящих вылетели из индивидуальных палаток, присоединившись к дежурному часовому, Алексу, и приготовились к бою с кем или чем угодно, кого или что Вселенная пошлёт. Облака уже поднялись достаточно высоко, и на фоне их ровной пелены во всей красе предстала воронка, ведущая прямо в небо. Как будто что-то очень большое стремительно там пролетело.
Первым заподозрил неладное Тегр, он бросился к большой палатке. Не обнаружив свою подопечную внутри, локосианин схватил молодого землянина за плечи и принялся его трясти, требуя рапорта, куда подевалась Тич. Лёша ответил, что она отлучилась по вопросам женской гигиены, а он счёл неприличным следовать за ней, мешать в столь интимном занятии. Тегр, не удержавшись, отвесил горе-влюблённому подзатыльник и бросился в том направлении, откуда донёсся грохот. Ильм и Алекс уже мчались тем же курсом. С четвертьминутной задержкой к марш-броску присоединился Лёша.
Добежав до места, где небеса были вздёрнуты воронкой, наши воины обнаружили пустое гнездо. Основание гнезда ещё было тёплым. Девушки, естественно, нигде не было, и на вызовы по переговорному устройству гермокомбинезона она не отвечала. Стало очевидно, что каким-то образом именно это «яйцо», вознёсшись в небо, унесло с собой и Тич. Мужчины внимательно присмотрелись к коконам. Непростая структура, выяснилось. Нечто вроде коктейля биогенной и техногенной составляющих. Машина пополам с организмом.
Алекс от безысходности пнул сапогом бок одного кокона и несколько раз выстрелил в него из пистолета. Пули отскочили, едва оцарапав поверхность. Но вдруг яйцо… ожило. Множественные узкие щели побежали по всей поверхности и засветились холодно-синим светом. Тёмный кокон неожиданно превратился в подобие рождественской ёлки с гирляндами.
Нарастающий свист внутри яйца вынудил бойцов немного отступить. Разомкнулись несколько отверстий, из них выползли гибкие щупальца, которые целеустремлённо метнулись к людям. Не успели они и глазом моргнуть, как манипуляторы обвили туловище Тегра и оторвали локосианина от земли. Трое остальных воинов открыли шквальный огонь по кишкам манипуляторов, а когда они безвольно повисли, перенесли огонь на сам кокон, метя в отверстия. Яйцо тут же заискрилось от попаданий, вспыхнуло синим пламенем и спустя некоторое время взорвалось. Наши бойцы, ухватив выпавшего из щупалец Тегра, едва успели отступить на безопасное расстояние.
Держась подальше от остальных коконов, воины изучали обломки того, что взорвалось. Судя по ним, эта система была чем-то вроде транспортного устройства, возможно, даже эвакуатором. И мужчины решили отправиться вслед за Тич в другом таком же коконе. Оставалось надеяться, что у всех этих яйцеобразных челноков одна и та же конечная станция.
Ничего другого не оставалось. Наши поспешно свернули лагерь, возвратились на поле, «разбудили» пинками один из коконов и позволили его манипуляторам утянуть себя внутрь. Там их ждал сюрприз, подобия мягких лежаков, мест на всех хватило, ещё и незанятые остались. Прозрачный колпак накрыл каждого из воинов, и аппарат тотчас завибрировал от работы запущенных двигателей.
Когда стихла эта вибрация, стало ясно, что они вышли на орбиту. Иллюминаторов не было, и не посмотришь, что там снаружи. Наши ощутили невесомость, но длилась она недолго. Последовал резкий толчок, и ускорение вжало тела в лежаки. Туман в головах подкрепил догадку, что капсула прошла через створ ускорителя допотопной, инерционной транспортной системы и совершала скачок. Куда же они теперь мчались сквозь пространство?.. Можно было только гадать, но для воинов имело значение только одно. Куда бы их ни занесло, главное, чтобы они там нашли свою исчезнувшую спутницу, целую и невредимую…
Спасибо, Лана, что слушала, почти не перебивая. Видимо, за столь долгий перерыв ты и вправду соскучилась по моим рассказам об отчаянном рейде, в который ушли самые последние живые разумные существа стёртой с лика мироздания ячейки миров».
Глава двенадцатая. Воины космоса
Сегодня на общее собрание выгнали абсолютно всех. Сектора кольцевого уровня брифингов были забиты живыми телами так, что каждый третий из присутствующих либо сидел на подлокотнике какого-нибудь из занятых кресел, либо стоял в проходах между ними. Всеобщий шум и гам «питомцев» выражал их сомнения и нерешительность – прямое следствие неопределённости сложившейся ситуации. Мир Питомника Организации на данный момент хотя и дал жёсткий отпор первой волне интервентов, но однозначно пребывал в патовой ситуации.
Эта планета не являлась осевым миром соты и находилась в условном пространственном тупике, как и положено тюремному заведению. На многие парсеки реального космоса вокруг не было ни одного обитаемого или необитаемого мира, не было даже перевалочной станции, до которой можно было долететь на тихоходных кораблях, не умерев от старости в процессе преодоления межзвёздного пространства. Сбежать отсюда в сеть ячеек миров можно было только через один-единственный стационарный портал-крепость.
Конечно, существовала теоретическая возможность, что заключённые невероятным образом смастерят что-нибудь аналогичное «одностороннему порталу», некое подобие джампера. Но такой способ бегства был бы глупейшим по двум причинам.
Первая из них – осевой мир этой соты, Перегрон, в который из тупика вёл природный внепространственный коридор, находился под абсолютным контролем Организации. Той единственной в обозримом космосе организации, которую все живые разумные, не боясь оказаться непонятыми, называли просто Организация. Конечно, если предположить, что вечность есть и соты простираются бесконечно, то есть общее количество планет не поддаётся конечному исчислению, можно с уверенностью утверждать, что далеко не все ячейки Вселенной хотя бы подозревают о существовании именно этого объединения разумных. Но к жизнедеятельности цивилизаций какого-то количества планет – пускай мизерного в сравнении с бесконечностью – Организация причастна, впрямую или опосредованно, и неустанно стремится увеличивать их число.
Вторая причина – простая, измышленная ещё фантастами древности, но по-прежнему неизменно эффективная. Тюремные контроль-ошейники, запрограммированные лишить головы всякого, кто несанкционированно покинет колонию.
– Отставить панику, обезьяны! – В центральных мониторах на все размеры диагоналей развернулась проекция головы Генерального Коменданта; зрелище, опротивевшее всем обитателям Питомника. – Сразу развею ваши радужные мысли, которые вам внушает вражеский отдел агитационной войны. Никто из тех, кто носит ошейники, не выживет в случае сдачи в плен или захвата нашего мира солдатами врага!
Тишина в залах воцарилась гробовая. Более девяноста пяти процентов здесь присутствующих сейчас носили упомянутые ошейники, а оставшиеся уже настолько продались Организации или успели столько всего вытворить «во имя» неё, что сдача в плен для этих индивидуумов становилась возможной лишь в качестве трупов.
– Так что, девочки, успокоились и приняли как факт. Вы все в любом случае умрёте людьми Организации, – продолжил Комендант, – однако того, кто проявит себя в этой войне не только как воин-одиночка, цепляющийся за свою жизнёнку и ради этого совершающий чудеса героизма, но и как преданный солдат нашей армии, в случае нашей победы ждёт частичная амнистия и соответственно освобождение от ношения ошейника. А тех, кто уже частично амнистирован, ждёт полная амнистия со всеми вытекающими последствиями. Предупреждаю, за действиями каждого и каждой из вас будут следить ваши непосредственные кураторы. Они находятся в подземной сети бункеров, которая выдержит даже тотальную ядерную бомбардировку планеты. И при первом же подозрении все дезертиры останутся без той части тела, содержимым которой, как выяснится, не умеют думать! Безмозглым головы без надобности. Вам необходимо сейчас усвоить одно: вы солдаты, а я ваш главнокомандующий. И это полномасштабная война, а не боевые хирургические вылазки и коррекционные операции, в которых вы ранее участвовали. Нам противостоит хорошо организованный военный флот врага. Чтобы выжить, мы должны действовать сообща. Кто ослушается приказов своих командиров – вмиг станет балластом, от которого будут без сожалений избавляться.
Толпа безмолвствовала. Всем были прекрасно известны случаи неповиновения заключённых и следствия подобного безрассудного поведения. Абсолютно все присутствующие здесь пусть и под давлением обстоятельств, но в общем-то добровольно согласились на сотрудничество с Организацией. Они понимали, на что идут. Это были не просто разношёрстные преступники, приговорённые к смерти в различных мирах. Это были адепты выживания, можно сказать, элита вольных межзвёздных хищников, отборные экземпляры индивидуальностей, не скованных моральными и этическими ограничениями социумов. Они годами успешно скрывались от закона, от обманутых ими криминальных авторитетов, от правительств и корпораций, от всякого рода спецслужб, «контор» и группировок. Многие преспокойно себя чувствовали даже в мирах, где война являлась постоянным образом жизни. И всех их объединяло одно – они были далеко не глупыми.
Им хватало разума, чтобы понять: директор Питомника сейчас говорил чистую правду, и единственно возможный вариант, при котором они останутся в живых, – это полная и убедительная победа над врагом. К тому же перспектива получения карт-бланша Организации в пределах контролируемой сети, предоставляемая в обмен на услуги по своей «природной специализации», не могла не привлекать «питомцев», обитавших сейчас в этом пенитенциарном «тупике». Везде и повсюду, так или иначе, в том или ином смысле, живые разумные заняты ВОЙНОЙ. И эго, обладающему не только разумом, но и умом, выгодней всего примкнуть к наиболее сильной из армий. А что в обозримом космосе найдётся сильнее той единственной Организации, которая действительно имеет право писать своё название с большой буквы? Проблемы, возникающие у отдельных её подразделений – всего лишь проигранные битвы. Шанс победить в войне выше всего не у тех, кто выигрывает все подряд битвы, а у того, кто ВЫЖИЛ и сохранил боеспособность для взятия реванша.
– Общие сводки о начале конфликта будут загружены в ваши личные терминалы, – продолжал сообщать Комендант. – Информации мало, но это всё, что имеем. В двух словах опишу ситуацию, а точнее, то, что удалось узнать до потери связи. Противостоит нам флот императора Сокходзаймы Восьмого. Примерно сутки назад император разорвал мирное соглашение между своей империей и Организацией. Не мне вам объяснять, насколько мощна армия наших врагов. Центральный мир соты атакован и взят в блокаду по всем внепространственным коридорам, кроме нашего. Основной флот Организации в осевом мире полностью уничтожен превосходящими силами врага, а сама планета буквально окопалась в ожидании десанта. Судя по тому, что не было массированной бомбардировки, император желает оставить осевой мир пригодным для жизни. Но это совсем не относится к нашему периферийному мирку. Возможно, нас захотят попросту испепелить… Теперь что касается наших шкурок. Мы отбили первую атаку синемордых ублюдков, уничтожив четырнадцать тяжёлых и лёгких эсминцев, пять крейсеров и улей с парой сотен штурмовиков на борту. Скажу честно, нам попросту повезло, мы успели отключить основной орбитальный портал на нашей стороне. Поэтому канал, ведущий сюда из осевого мира, стал односторонним, ненацеленным, и эскадру врага хаотично раскидало по околопланетной космотории. Строй их был нарушен, и победа осталась за нами. Вторая волна по стандартам императорских генералов будет смертельной, как для нашего небольшого флота, так и для планеты в целом. Они не станут больше рисковать и отправят сюда, возможно, только один корабль. Это будет, как мы в штабе предполагаем, единственный на весь этот кластер сверхтяжёлый линкор «Якранати». Если, конечно, император не даст приказ передислоцировать из соседней ячейки подкрепление…
По секторам пробежала волна недовольного гомона, и прозвучало несколько испуганных реплик, отражающих опасения и бесперспективность противостояния самой мощной машине смерти, известной этим людям. Почти все бывшие преступники отлично знали, что это за суперкорабль. Традиционное название «сверхтяжёлый линкор» очень условно отражало суть. Виртуальная симуляция уничтожения этого линкора была обязательна в курсе обучения Питомника, и по многолетней статистике до сих пор никто не смог даже виртуально его уничтожить. Максимум, что удавалось экзаменуемым «флотоводцам», – это в результате изощрённых манёвров провести ряд сверхприцельных точечных ядерных ударов и расчленить корабль на автономные части, такие же смертоносные, как и целый корабль, уничтожить которые так и не смогли остатки их виртуального атакующего флота.
«Якранати» – одно из искусственных воплощений смерти всему сущему, гениальный продукт спайки фанатичных учёных и инженеров – состоял на вооружении флота империи Дза, основанной цивилизацией, зародившейся в соседней ячейке миров. В походном положении линкор напоминал длиннющую дубину, густо усеянную иглами разнокалиберных установок, орудий и ракетно-торпедных гнёзд. Такая форма позволяла ему пройти сквозь большинство «разводных» порталов, которые способны расширять диаметр проходного створа для крупнотоннажных грузов и кораблей. Но как только эта супермашина смерти выходила к месту сражения, она раскрывалась в «противотанковый ёж» с восемью шипами, распахивала чрево, многократно увеличивая размеры и мощь. Прямые атаки любого флота на этот линкор были обречены на провал.
– Тишина!! Я ещё не всё сказал! – проорал Комендант, вновь привлекая к себе внимание. – Если нападение будет происходить именно по такой привычной схеме, то у нас есть очень высокий шанс на победу.
Питомцы замолчали и стали внимать каждому слову, слетающему с губ их главнокомандующего.
– Разумеется, лучшие умы Организации продумывали план уничтожения подобного линкора и в конце концов составили особый сценарий. И под этот сценарий именно вы, солдаты Питомника, подходите лучше всего… – Комендант сделал небольшую паузу, и судя по направлению его взгляда, он смотрел на свой личный терминал; возможно, знакомился с полученным сообщением. – Ожидая атаку этого линкора, нужно готовиться заранее. Научный корпус вычислил область выхода объекта подобной массы из подпространства. И по всей этой области мы рассредоточим «мясовозы» штурмовых групп, оснащенные абордажными резаками. Как только линкор выйдет в реал из внепространства, все ближайшие десантные суда устремятся к нему. И чем быстрее они это сделают, тем меньше вероятность оказаться в поле плотного вражеского огня ещё до попадания в мёртвую зону обстрела тяжёлых орудий линкора и начала абордажа. Тогда уже – как кому повезёт. Кто явно не будет успевать – вернётся на планету для противостояния высадке вражеского десанта, на случай, если четырёхглазые отродья всё-таки решили оставить планету в пригодном для жизни виде. В это время счастливчики, оснащённые абсолютно всеми достижениями наших научных гениев, захватят либо обезвредят линкор изнутри.
По залу опять пробежал гомон сомнения и нерешительности. Поднаторевшие в войне умы многоопытных звёздных волков, что сейчас сидели на цепи у Организации, обсуждали озвученный план.
– Ладно, на этом мы и закончим пока. Проследуйте в свои жилые блоки для дальнейших консультаций со своими кураторами. Как мне только что сообщили разведчики, времени у нас не более часа до начала второй атаки, так что поторопитесь. – Проекционные мониторы погасли, и целая армия профессиональных воинов быстро и организованно покинула сектор брифингов.
…да что ж так медленно! По идее, их скоростной транспортник должен лететь быстрее, неспроста ведь облегчён, лишён всякого вооружения. Чем там Ильм с Алексом занимаются, ходовая у них сбоит или что? Чего возятся, по плану они должны быть уже в зоне недосягаемости противником.
Мой истребитель…
«Это не истребитель», – сто раз повторяли релконы и терпеливо произносили длинное сложное название аппарата, а я всё равно продолжаю воспринимать его по-своему, уж больно похожа эта леталка на российский МиГ последней модификации, той, которую я успел застать, прежде чем восславянин изъял меня и определил в свои ученики. Безусловно, этот самолёт гораздо функциональнее и мобильнее, но, ёлки-моталки, до чего похож на земной! И внешне, и в управлении.
Эх, была где-то когда-то планетка такая, Земля… родина моя.
Истребитель слушается меня беспрекословно, всё получается без проблем – и пилотирование, и стрельба. Я словно часть машины или она часть меня, замечательное ощущение. Кружусь вокруг улепётывающего «ромба» и понимаю, что недостаточно быстро он от меня убегает, подозрительно даже. Может, сдерживают они его как-то дистанционно, со станции? Неустанно высматриваю угрозу. Все локаторы в отличном состоянии и предельно внимают, и это несмотря на то, что связь отвратительная, я не понимаю речь Ильма, столько помех, наверняка глушат. Релконовские штурмовики беспощадно поливают базу противника огнём, а выстрелы наземных орудий всё реже. Поднимается в воздух последняя, вероятно, группа перехватчиков и разбивается о дюжину штурмовиков, прикрывающих наш отход. Забирают с собой в небытие несколько релконовских машин, но что поделаешь – потери неизбежны.
Всё идёт к успешному завершению операции. Генерал и его мозги у нас, и мы практически ушли, ещё пара минут, и транспортник потом ничем не достать. Отпускаю «ромб», пусть летит дальше, и возвращаюсь к военной базе противника. Релконовская эскадра получает приказ потихоньку отходить, не прекращая огонь и не спуская с врагов глаз. Присоединяюсь к дуге штурмовиков, вместе со всеми выполняю приказ. Отходим хвостами вперёд, держа носы по ветру, молотя из всех орудий по станции. Хорошо, ёлы-палы, получается, объект противника наполовину разрушен.
Ну, не дадут красиво уйти! Основной локатор фиксирует сверхмощную установку ПВО, и откуда она взялась, ведь не было! Как по заказу консоль операционной панели выдаёт изображение. Валятся деревья на опушке, разверзается земля, из её глубин, вздымая клубы пыли, появляются на свет божий огромные чёрные трубы, спаянные в два ряда по шесть. Примитив, смешно даже, советский «Град», мне кажется, и тот покруче был. Примитив не примитив, а ракеты, блин, самонаводящиеся, сверхскоростные, неуязвимые, если верить локаторному анализу, а больше и нечему верить. Получив точные координаты, двенадцать крылатых ракет отправляются в нашу сторону. А сколько нас осталось? Десять релконовских штурмовиков, мой истребитель и транспортник с языком на борту, итого на каждого по… Арифметика до ужаса проста. Значит, повстанцы решили пожертвовать своим полководцем, наверное, этого следовало ожидать, но мы не ожидали. Генерала ведь можно было потом отбить, или выменять на релконовского пленного, или даже выкупить, в конце концов, как-то не по-людски это, ей-ей… И чего удивляюсь, спрашивается? Столько полей сражений прошёл и до сих пор не избавился от вредной привычки болезненно реагировать на отсутствие человечности у подавляющего большинства людей.
Комп истребителя, зря я его хвалил, как идиот повторяет, что не уйти, не подбить, никаким из доступных способов не защититься от ракет данного типа. А в штабе уверяли, что эта машина совершенна. Ладно, всё понятно, надо срочно что-то придумать, иначе всё пропало. А как насчёт того, чтобы схватить две?! Тогда транспортник получит возможность завершить побег.
В голове чётко и ясно раздаётся умоляющий призыв Тич: «Лёшенька, не вздумай! Уходи, спасайся, катапультируйся!»
Понимаю её отчаяние, но не могу следовать призыву. Дело не только в задании. Там, в «ромбе», Ильм и Алекс, а тут, как я уже отмечал, – простая арифметика.
Релконы взрываются один за одним, не пытаясь увернуться, понимают всё правильно, герои. Некоторые осознанно стараются захватить с собой хотя бы одну ракету, ничего у них не получается, а вот я – смогу. Хотя, чёрт подери, банально может не хватить оставшихся секунд… Напрягаюсь, концентрирую всю доступную мне силу и локально замедляю время. Расчёт верный, ошибки быть не должно. Раз, два, три…
Катапультируюсь. Одна ракета разносит мой истребитель. Взрывная волна придаёт нужное ускорение пассивной, неуправляемой капсуле, и она вместе со мной внутри мчится прямёхонько в последнюю ракету. Сейчас будет взрыв. Что поделаешь, на войне как на войне, потери неизбежны.
«Любимая, не забывай меня и, если можешь, прости, я не могу иначе…»
Да. Я не смогу жить дальше, расплатившись за эту возможность двумя другими жизнями. Собственного учителя и родного брата.
Как бы ни была война ненавистна мне, но я – воин.
«Космический полёт нашим показался томительной вечностью. Никто из них не имел понятия, что эта транспортная система появилась благодаря дальновидности мудрецов погибшей цивилизации. Они предощущали скорое приближение неотвратимой гибели своего мира и предприняли наивную попытку сбежать от Чёрных Звёзд. Чем дальше – тем лучше. В каждом из восьми миров успели соорудить…»
«Так, значит, планета-город, превратившаяся в кладбище без трупов… Это всё-таки они натворили, Звёзды? И что, кому-то удалось от них сбежать?»
«Да, высокоразвитую воинственную цивилизацию, на одну из планет которой забросило наших, полностью стёрли вселенские лекари, исцелившие обострение болезни жизни. Природа этой планеты, избавившись от гнёта разумных, уже окончательно подтирала всё их губительное наследие. На других планетах ячейки наверняка происходило нечто подобное. Но наши-то избранные ещё не знали, как именно происходит… э-э… конец света. Они в тот период были уверены, что вселенские убийцы целиком и полностью удаляют миры, напрочь изымают из оборота, так сказать…
Однако не буду забегать вперёд, давай по порядку следования. Так вот, тихий свист генератора поля квазистатики, которым сопровождался перелёт, превратился в громкий гул и вибрацию, сотрясающую корпус. Челнок тормозил. Невесомость опять «наполнила» физическое пространство. Некоторое время спустя мужчины ощутили ещё один толчок. И всё это повторилось пять раз. Воинам стало ясно, что они летели от одного промежуточного ускорителя к другому по запутанному следу давно ушедшей в глубины космоса цивилизации.
И вот, когда в очередной раз загудело поле, гася перегрузки, и невесомость вновь завладела пространством, появился новый звук. Так грохочут ракеты, двигатели малой дальности. Толкая вперёд челнок, сгорало топливо реактивных движителей. Рейс подходил к концу. Алекс, пиная коленом колпак, сбил несколько замков крепления, чтобы при необходимости неожиданно напасть на возможных врагов. Все напряжённо ждали, что же будет дальше.
А дальше последовал глухой удар и раздался скрежет металла. Кораблик пристыковался к чему-то, скорей всего к шлюзовому причалу какой-нибудь космостанции. Механизмы внутри ожили и увлекли капсулы с людьми по тускло освещённому коридору, выдавив их из челнока сквозь брешь, разомкнувшуюся в корпусе.
Стремительное движение практически сразу оборвалось, и капсулы влетели в тёмное шлюзовое помещение. Колпаки лежаков открылись, и наши быстро осмотрели камеру, шаря по её стенам своими тактическими фонарями. Цилиндр шлюза был пуст. Лишь вдоль стен тянулись ряды лестничных скоб, и на самом дне виднелся большой люк с вентилем замка. Ни иллюминаторов, не источников света здесь не наблюдалось. Мужчины, оттолкнувшись от своих лежаков, поплыли в невесомости к единственному выходу из шлюза.
Вручную откупорив люк шлюза, мужчины очутились в таком же тёмном кольцевом коридоре цилиндрического сечения. Вдоль него виднелись небольшие иллюминаторы, чередующиеся с выходами из шлюзов, предназначенных для других транспортных капсул. Почти все эти шлюзы пустовали, кроме одного. Заполненная камера обнаружилась достаточно быстро. Через окошки иллюминаторов наши рассмотрели, что к ней пристыкован точно такой же яйцеобразный кокон. И свежие царапины на полуистлевшем декоративном покрытии коридора свидетельствовали о том, что здесь ещё совсем недавно что-то пролетало, неуклюже осваиваясь с невесомостью. Мужчины вполне логично предположили, что это была Тич, и отправились по следу.
Да, это была она. Девушка знала, что за ней на станцию обязательно явятся остальные члены отряда и будут её разыскивать. На всех перекрёстках и переходах, которые Тич пролетала, она сообразила нацарапать указательные стрелки, чтобы облегчить мужчинам поиск. На месте остаться ей, разумеется, не позволило женское любопытство. Или она почувствовала, что станция не угрожает её жизни, и решила произвести осмотр.
Как бы там ни было, но каждый воин отряда был готов без промедления вступить в бой с любым врагом. Хотя, судя по всему, это сооружение было таким же мёртвым, как и мегаполис в «Чёрной пустыне», через который они пробирались. С единственным исключением – здесь сохранились истлевшие, зачастую превратившиеся в кучки праха мумии обитателей. Они были повсюду – в коридорах, на лежаках, в креслах. Складывалось впечатление, что все умерли в один миг, просто перестали жить, без каких-либо явных причин. Вот секундой раньше дышали, ходили, сидели на своих рабочих местах, трапезничали в столовой, просто отдыхали… и вдруг все в одночасье превратились в неживых. Кто-то или что-то просто-напросто вынуло из них разницу между живой и неживой материей.
Если принять за аксиому, что разум это аномалия жизни, жизнь это аномалия материи, материя это аномалия пространства, пространство это аномалия времени, а… ну, что там дальше и есть ли там что-то вообще, нам уже знать не дано… пока, во всяком случае… Так вот, если не подвергать сомнению эту последовательность, люди той цивилизации были исправлены полностью. Только аномальность улетевших на станцию, видимо, была диагностирована в другой стадии, раз их материальные оболочки не исчезли. Это я так, рассуждаю по ходу… Заметки на полях, скажем так.
А наши мужчины спустя десяток минут без особых сложностей обнаружили Тич в одном из больших прозрачных куполов станции. Она просто висела в невесомости и рассматривала черноту космоса, которую нарушали лишь россыпи звёздных блёсток и яркий кругляш какого-то неизвестного светила. В его системе и вращалась эта станция, полная высохших останков людей, разумы и жизни которых Вселенная смахнула со своего лика, почему-то оставив материальные тела.
Наружный вид станции удручал. Огромный комплекс, сейчас больше напоминавший груду металлолома, был выстроен вокруг небольшого астероида. Очень много мусора и обломков летало вокруг него, а часть блоков станции были разворочены. Их даже не пытались восстановить. Судя по всему, все обитатели уже давным-давно покинули ряды живых, и, наверное, только благодаря надёжно спроектированной системе жизнеобеспечения на станции чудом сохранились условия, совместимые с жизнью людей.
Мужчины, перебивая друг друга, сразу же принялись отчитывать девушку за столь безрассудное поведение, но Тич, казалось, не реагировала на их ругань. Она продолжала висеть в пространстве купола, созерцая вселенский лик. И только когда Лёша схватил её за плечи и слегка встряхнул, ведущая отряда встрепенулась, очнулась и поведала мужчинам печальную историю этой соты. Откуда она её узнала, даже для самой Тич оставалось загадкой. Возможно, это знание было одной из песчинок информации, что достались ей в пещерах планеты-свалки.
История банальна настолько же, насколько и печальна. В мирах погибшей цивилизации война, по сути, не прекращалась. Состояние и ведение войны были излюбленным образом жизни и основным занятием. С начала здешней истории существовали несколько очагов непрерывных конфликтов, которые постепенно разрастались и захватывали планеты всецело подобно раковой опухоли. Миры были богаты на ресурсы, а женщины той расы вынашивали своих детей пять месяцев, по исчислению Земли и Локоса, и рожали не меньше чем двойню. Всё это стимулировало и постоянно поддерживало раздутым до небес пламя сражений.
Можно сказать, что восьми точкам мироздания, напрямую связанным между собой, выпала участь превратиться в самую что ни на есть… ну, скажем так, клоаку войны. И конечно, рано или поздно Чёрные Звёзды должны были учуять самоубийственное желание смерти, непрерывно исходящее от этой цивилизации… раздутое до небес.
Умнейшие из здешних людей предсказали неизбежность расплаты и пытались сбежать как можно дальше от обречённых, заражённых планет, превращённых в множественное поле боя. Было организовано создание спасательных систем, чтобы жители, когда грянет… э-э… вселенский апокалипсис, смогли экстренно эвакуироваться. Дабы не исчезла эта раса с лика Вселенной. Уцелела, оклемалась и… продолжила воевать. До следующего… вселенского дня гнева, который снова можно пережить, если хорошо постараться. Так они планировали. Но чёрная тень настигла их в открытом космосе и накрыла… Возможно, поэтому уцелели тела. В назидание.
В точности такая же печальная участь ждала и миры той соты, из которой выступил в поход наш отряд избранных воинов. Не меньшего масштаба, всем планетам предстояло быть зачищенными. Все восемь миров ячейки в той или иной степени цивилизовали выходцы с Локоса, который долго избавлялся от агрессивных сородичей, высылая их в прочие миры. Но это не помогло, и вся сота… э-э… накликала вселенский гнев, привлекла внимание Чёрных Звёзд. Тем более что осевой мир, Локос, вновь стал воинственным, когда на него вернулись потомки высланных. Хотя, мне кажется, именно долгий мирный период истории этой планеты сыграл важную роль в том, что удалось отсрочить её зачистку…
Как бы там и тут ни было, оставалось не так уж много времени до мгновения «Икс», после которого от миров соты не останется и воспоминаний, потому что просто некому будет вспоминать… Лишь закапсулированный, прикрытый маскировочной сетью осевой Локос, отрезанный от других планет соты, ценой неимоверных усилий… э-э-э… тех, кто растянул и удерживал камуфляжную сеть, всё ещё продолжал БЫТЬ… Чтобы успеть организовать ответный удар. Это стало возможно благодаря способностям избранных, носителей особых, как их назвали, хроносом… Обладавшие ими умели перемещаться во времени и в пространстве по собственному усмотрению. Никто не гарантировал победы, конечно, но хотя бы попытаться… Какой же настоящий воин бросит оружие и безропотно подымет ручки вверх?!
Увиденное на станции воочию убеждало, что этого врага обязательно надо встретить лицом к лицу. Не бежать и не прятаться. Потому что от небытия не скрыться, нигде и никогда. Убегая от него, можно лишь отсрочить свою гибель. Запомни это, Лана, крепко-накрепко, когда-нибудь вспомнишь. Бегать можно очень долго, сверкая пятками и показывая спину, однако рано или поздно настанет час битвы, и доведётся повернуться к врагу лицом…
Так завершился ещё один этап рейда нашего отряда. Тич, безусловно, напала на след Чёрных Звёзд, но след этот хоть и оказался вполне отчётливо… м-м-м… вмятым в тело Вселенной, но всё же был очень застарелым. Враги здесь побывали давным-давно, без специальных исследований и не определить, насколько.
Делать нечего, наши стали готовиться к новому пространственному скачку. Вперёд по времени они перемещаться не имели возможности, врагов необходимо было настичь и остановить, если удастся, ещё до наступления часа «Икс»… кстати, очень символично, звучит почти как ЭКС, то есть «бывшее»… Эта дата непреодолимым барьером вздымалась впереди, постоянно напоминая им о том, что… э-э-э… что время не ждёт. Ха, до чего же точное в данном контексте выражение!.. Разумеется, наши исследовали станцию на предмет полезностей, которые бывшим хозяевам уже не понадобятся. Обшаривая модули, мужчины обнаружили более свежие останки. Это было всё, что осталось от тех несчастных, которых любопытство привело в «Чёрную пустыню»… Спасательные капсулы исправно спасали всех желающих. Не имея возможности вернуться назад, все они погибали от голода и обезвоживания в этой древней братской могиле.
Осмотр станции принёс и более полезные плоды. Отряд разжился скафандрами, предназначенными для выхода в открытый космос. Слои полимерных тканей и резервуары из композитных материалов время пощадило. Немного времени понадобилось военным, чтобы, проявив смекалку, соорудить из имевшегося оборудования компрессор и наполнить баллоны дыхательной смесью.
Именно Тич, предощущая возможные проблемы, настояла на том, чтобы все облачились в эти самые скафандры. И вновь наши герои взялись за руки, готовясь к перемещению… только вот сомкнутых рук было уже на две меньше.
Ощущение опасности не обмануло сверхчувствительную проводницу.
После яркой вспышки перехода навалилась темнота. Такая же, что окружала станцию. Даже вид практически не изменился – звёзды, близкое светило… но вместо спасательного астероида в пространстве висел голубой шар неизвестной планеты. Станция исчезла, и вокруг зияла бесконечная бездна. Люди инстинктивно сцепились в плотный комок тел, чтобы никто случайно не отделился от группы и не сгинул в этой чёрной пустоте. И этот комок в круговороте звёзд погружался, казалось, в самую глубь вселенской пропасти…
Мужчины начали вслух недоумевать. Пребывая в замешательстве, заговорили абсолютно все, наперебой, даже Тегр. Но пуще всех разорялся, конечно, Алекс. Принц упрекал девушку в том, что она безбожно промахнулась, и требовал повторного перемещения отряда, хотя бы на поверхность той планеты, что синела неподалёку. В случае невыполнения требования грозился отколоться от группы и переместиться в одиночку, уж на этот прыжок его собственных сил хватило бы с избытком. Тич пыталась всех успокоить и уверяла, что они прибыли по назначению, а для повторного скачка, пусть даже ближнего, ей всё равно необходима некоторая передышка для того, чтобы собраться с силами. К тому же проводница допускала подобный поворот событий, иначе бы не настаивала на использовании скафандров.
Само собой, Алекс не выполнил бы свою угрозу. Хотя мужчины вполне сумели бы совершить следующий переход самостоятельно, но каждый перемещал лишь сам себя, и Тич осталась бы в вакууме одна. К тому же воинов могло разбросать по планете, опыта слаженных передислокаций вчетвером у них не было, до сих пор они путешествовали по мирам и временам только парами или в одиночку. Делать нечего, спутники Тич набрались терпения и стали ждать. Индивидуальное перемещение оставили на крайний случай, как аварийный выход.
Постепенно все угомонились, притерпелись к тошнотворному мельканию звёзд, которое возникло из-за вращения сцепки тел, и стали осматриваться. Спустя некоторое время зоркий Ильм заметил в ближнем космосе планеты огни некоего орбитального комплекса, о чём и сообщил всем остальным членам отряда. Сейчас эта конструкция находилась на теневой стороне, и видны были лишь тусклые огоньки и периодические яркие вспышки света непонятного назначения. Но по мере выхода из тени начала обрисовываться полная картина.
Из темноты медленно выплывал огромнейший корабль-база в окружении целой армады других, не таких больших кораблей, которые в свою очередь удивляли разнообразием конструкций. Это был целый орбитальный город. Даже не город, а целая орбитальная страна. Так что, по всей видимости, Тич действительно привела отряд в нужное место.
Надеясь, что их заметят, наши выпустили в сторону армады несколько сигнальных ракет, что не произвело должного эффекта, а лишь ускорило вращение сцепленных тел. Лана, чтобы ты себе немного представила, как себя чувствовали воины, припомни свои ощущения, когда ты маленькая каталась на каруселях в развлекательном центре Далоры. Помнишь, как визжала на «чёртовых лопастях»? И для тебя это продолжалось недолгих пять минут, наших же бойцов космический аттракцион вращал уже более получаса. Мужчины держались славно, а вот бедняжка Тич уже позеленела от круговерти. Эта болтанка, конечно, совсем не помогала ей восстановить силы.
Но что поделаешь, выходить из ситуации как-то надо. Наши продолжили свои попытки, они отправили на всех диапазонах, которые имелись в их переговорных устройствах, призывы о помощи. А Ильм извлёк отполированную разделительную пластину из магазина своего оружия и пускал солнечные зайчики, что было занятием весьма не простым, учитывая вращение группы. Но терпение и труд, как говорится, решат если и не все задачи на свете, то очень многие. В конце концов усилия увенчались успехом, их заметили, и от орбитального скопления отделились несколько световых точек. Судя по внешнему виду приблизившихся кораблей, один из них был транспорт, конструкция прочих выдавала в них что-то вроде боевых штурмовиков. Хотя кто их знает, этих местных, вдруг это безобидные прогулочные катера, а большой-то как раз и окажется боевым…
В носовой части этого большего корабля распахнулась «пасть» люка, и пилот весьма искусно выполнил манёвр, в результате которого все пятеро наших очутилась внутри. Створы захлопнулись, и в отсек с шипением хлынула атмосфера, заполняя вакуум. Ильм разомкнул на миг свой скафандр, чтобы газовая смесь попала на полевые датчики комбинезона, и констатировал факт: воздух пригоден для дыхания и не содержит никаких отравляющих или парализующих примесей. Это обнадёживало. Если люди разных миров дышат одинаковым воздухом, значит, шанс найти общий язык гораздо выше.
Также опытный воин напомнил остальным, что нельзя «дёргаться» и в открытую демонстрировать оружие. Если бы аборигены хотели убить, они бы не забирали подобранных внутрь и уж тем более не наполняли бы шлюз дыхательной смесью. Необходимо оправдать доверие, показать, что пришельцы не несут угрозы. Раз уж не вышло попасть в этот мир незамеченными, то необходимо максимально возможно использовать местный ресурс для поиска интересующих следов.
Корабль доставил пятёрку спасённых на базовый гигант. И, разумеется, странников там встретили местные военные, вооружённые какими-то… э-э-э… «пукалками», небольшими по размеру, похожими на игрушечные пистолетики. Но любое оружие есть оружие, пластит с виду кажется тоже далеко не грозным комком глины. Хозяева, очень высокие и худющие гуманоиды, чем-то похожие на кузнечиков, хотя вполне… м-м-м… приматообразные, что-то выкрикивали на своём наречии, но лингвистические модули в этом хоре криков с ходу сумели распознать лишь некоторые смысловые единицы. Впрочем, и без слов было понятно, чего хотят местные от пришлых. Повинуясь, наши воины подняли руки, демонстрируя, что они пусты, и позволили себя разоружить, что в невесомости выглядело весьма забавно. Но, судя по тому, как ловко и быстро справились с обыском и разоружением эти гуманоиды, можно было предположить, что к этому состоянию они более чем привыкли.
Дальше наших завели в просторную комнату, где их поджидал десяток руководителей, явно высокопоставленных «кузнечиков». Оказалось, это местные военачальники, чуть ли не весь высший генералитет. С горем пополам, по мере обучения лингвистических модулей, удалось найти общий язык. Хотя сначала было трудно, но постепенно контакт наладился. Военным с военными общаться куда сподручней, чем со жрецами…
Да, в этом обществе были две правящие силы – светская и религиозная. Обе полноправные, и все важные решения принимались согласованно. Поэтому во время общения с местными командирами вдруг заявились… м-м-м… лидеры духовной ветви власти и без всяких предисловий объявили пятерых визитёров посланцами богов. Вот так, ни много ни мало! Дескать, пятерке мессий суждено помочь их вымирающей расе.
Эти космические скитальцы, как выяснилось, по своему статусу… э-э… настоящие вселенские беженцы. Поразительно, но факт, их предкам всё-таки удалось эвакуироваться ещё до того, как миры соты должны были подвергнуться зачистке. Теперь потомки беглецов неприкаянно таскались по космосу, опасаясь заводить себе новый дом на какой-нибудь планете. К этому явлению, которое наши привыкли звать Чёрными Звёздами, скитальцы относились как заключённые к тюремщикам. Приговорённые, но условно освобождённые под залог, на некий испытательный срок. Чёрная тень неотступно нависала над ними, именно на это и повелось чутьё Тич. Держа себя тише травы ниже воды, пытаясь изжить из менталитета опасную для окружающей среды воинственность, которая привела их предков к грани стирания, эвакуированные поколениями скитались в космосе на своих судёнышках. В целях экономии энергии они даже не поддерживали искусственную гравитацию. Вот почему потомки так выглядели – невесомость отразилась на строении тел…
Но после многолетних скитаний армада была просто вынуждена искать планету. Невосполняемые ресурсы, как их ни экономь, как ни растягивай, как ни подменяй суррогатами, обязательно заканчиваются. Исключительно солнечным светом питаться «кузнечики» не научились, хотя солнечная энергия была для них большим подспорьем. Корабли-беженцы периодически останавливались в какой-нибудь солнечной системе и подпитывали батареи. Старались надолго не задерживаться, боялись, что их настигнут преследователи. Они почему-то свято верили, что в межзвёздном пространстве, подальше от звёзд и планет, палачи не казнят… Внепространственными проходами, связывающими планеты в сотовые восьмёрки, они тоже не пользовались, само собой. Вполне обоснованно полагали, что это верный способ обнаружить себя… Да, да, не смотри на меня такими грустными глазами, Лана. Я прекрасно помню, что ты давно жаждешь знать кое-какие подробности о природе Чёрных Звёзд, но всему своё время. Ты же у меня девочка терпеливая… когда захочешь.
Ну вот, подобрали эти космобродяги водный мир. Сплошной океан, без единого участка суши. И принялись напропалую выкачивать атмосферу, жидкость и пищу. Океанские фауна и флора вполне годились на консервы, а в здешней воде, очень насыщенной, растворены все необходимые для синтеза топлива элементы. Но процесс заполнения корабельных трюмов внезапно прервался. Оказалось, что у планеты есть хозяева, аборигенный биовид разумных, которые вначале не разобрались, что за напасть свалилась на них с неба… сама концепция передвижения в воздухе водными жителями воспринимается чем-то вроде космических полётов. Разобравшись же, что да как, океанские принялись уничтожать всех пришельцев. Обитатели океана не шли на контакт, они просто топили корабли, которые пытались качать воду или охотиться за местными китами. В качестве оружия аборигены использовали, конечно же, воду, и лупила жидкость не хуже твёрдой материи, поэтому ниже, чем на дистанцию полёта водяных струй, можно было снизиться разве что в бурю, а они случались нечасто. Космические скитальцы постепенно склонялись к мысли, что пора улетать, хотя им было очень жаль ретироваться, вода этого океана действительно оказалась драгоценным ресурсом, а набрать её они успели от силы два-три процента от того объёма, что могли унести.
Но если брать воду силой, устраивая бомбометания и выжигая океанских огнём, то придётся втянуться в войну, и тогда насмарку усилия нескольких поколений, что пытались перенастроить натуру и сделать её мирной. Прочь заветы отцов и дедов, изживавших в себе желание решать проблемы силовыми методами. Однако если не пополнить ресурсы, очень скоро просто не на чем будет лететь дальше… Космический народ разделился надвое. Одна половина ратовала за войну, другая категорически возражала. И в этот решающий момент появились пятеро пришельцев, которые были идентифицированы как действующие, опытные воины… из которых никто никогда и не пытался изгонять дух воина!
Наши провели секретное совещание и четырьмя голосами против одного решили на правах божественных посланцев стимулировать войну, чтобы яростное пламя, вспыхнувшее с новой силой, вынудило силу Чёрных Звёзд проявиться в этой точке Вселенной. Тебе наверняка интересно узнать, кто был против… как ни странно, Алекс. Он не верил, что именно здесь находится ключевое для судьбы их родной соты миров Поле Вечной Битвы, как однажды пафосно именовала Тич цель похода отряда. Та самая точка, в которой им предстояло встретиться с врагами лицом к лицу.
Вот так наши превратились в… э-э-э… наёмных полководцев. На войне друзей нет, есть только временные союзники. И каждый военный сражается за СВОЮ родину.
Никуда нам не деться от своей природы. Как её ни пытайся вытравить. Таковы уж мы, живые разумные. Сколько волка ни корми…
Все под войной ходим».
Глава тринадцатая. Остриё атаки
На орбите Питомника, в пространстве, вычисленном светлыми умами Организации, неподвижно висели сотни десантных кораблей, или «мясовозов», как их любили называть все без исключения вояки. Пилоты каждого из них напряжённо всматривались в черноту космоса и мозаику «радаров» в ожидании появления огромнейшего вражеского линкора. Остальные корабли Организации были построены сетью, таким образом, чтобы по возможности всё пространство простреливалось орудиями и ракетами. И хотя огневой мощи каждой отдельно взятой боевой единицы флотилии было бесконечно мало для схватки со столь могучим противником, но, отвлекая на себя огонь, крейсера, эсминцы и канонёрки могли дать шанс группам десанта, прикрываемым ими, в большем количестве долететь до линкора и взять его на абордаж.
Выйдя из внепространственного коридора, огромная масса линкора, конечно же, спровоцирует сильнейшую ударную волну «выхлопа», который в одно мгновение вытолкнет из зоны материализации все десантные челноки. И существовал, конечно, немалый шанс разрушения корпусов «мясовозов» от подобных критических нагрузок. Однако эта возможность была несущественной в сравнении со стопроцентной гарантией сразу оказаться в «мёртвой зоне» тяжёлых орудий линкора. Остальным десантным челнокам, которые будут находиться слишком далеко и пилоты которых решатся рискнуть пойти на сближение, останется лишь пожелать пламенной удачи. Шансов прорваться к линии десантирования у них практически не будет.
Но один «мясовоз» сейчас находился совсем не в том месте, в котором должен был зависнуть, по плану коменданта Питомника. Своими посадочными опорами он прочно закрепился на вершине скалы, торчащей из поверхности естественного спутника планеты. С этой точки отлично обозревалось вероятностное пространство материализации не только линкора, но и его возможного незапланированного сопровождения в виде целой вражеской эскадры.
В креслах пилотов этого челнока сидели два человека в боевых автономных скафандрах. Один из них был пожилой мужчина, второй – молоденькая девушка.
– Деда! – вдруг нарушила наряжённое молчание девушка. – Твой план хорош, конечно, и наш куратор в тебя свято верит, иначе даже не выслушал бы ту чушь, что ты ему наплёл, и втайне от командования не выделил бы нам «мясовоз», под завязку набитый атомными бомбами рюкзачного типа. Но меня смущает момент… Он же за нами следит. Даже если будут сильные помехи, он же всё равно заметит все… э-э-э… неестественные перемещения и сразу поймёт. Больше чем уверена, что после этого ты проведёшь остаток жизни с лабораторными электродами в попе, прошу прощения. А что будет со мной, боюсь даже представить.
– Лана-а, ох, – мужчина устало вздохнул, – я уже не помню, сколько миллионов раз говорил тебе, что всему своё время… Если я чего-то недоговариваю, то это не значит, что мной что-то упущено. Когда всё закончится, а возможно, и раньше, ты сама всё поймёшь. Расскажу тебе про одну вещь, в которую свято верил и продолжаю верить. Возможно, процитирую неточно, но главное не форма, а содержание. Есть одна древнейшая мудрость, она гласит: желаешь насмешить богов, расскажи им о своих планах. Перефразируя эти слова, я вывел для себя одну аксиому бытия, которой буду следовать до конца отпущенного мне времени. Звучит она так. Не произноси вслух о том, что запланировал сделать, даже в том случае, когда провальных вариантов попросту не существует.
– Да всё мне понятно, я давно за тобой приметила это суеверие, но всё же как-то очень… э-э… стрёмно производить действие, в котором не видишь смысла и логики. – Младшая из двух пилотов откинулась на спинку своего кресла.
– Давай лучше повторим. – Мужчина встал со своего пилотского кресла и принялся навешивать на себя контейнеры с портативными бомбами. – Когда всё завертится с линкором, предоставим шанс нашим, но если их план даст хоть малую трещину, то мы реализуем свой. Как только я выхожу наружу, ты сразу меня пеленгуй и удерживай канал нашего с тобой взаимовосприятия, как мы это делали уже. Буквально сразу же наше дерзкое возмущение… м-м-м… эфира запеленгуется, и последует ответная реакция. Я более чем уверен, что сюда неосознанно, ведомые самим мирозданием, пожалуют не только линкор, но и солидная часть флотилии, что осаждает осевой мир. Тогда мне придётся заходить в гости ко всем и оставлять в их реакторных отсеках гостинцы. – Старший похлопал ладонью по контейнерам с зарядами. – Максимум я на себе унесу три бомбочки, поэтому буду возвращаться много раз, и мне нужно возвращаться именно сюда, а не на поверхность спутника. Что бы ни случилось, держи канал! Так мне будет намного проще курсировать туда-сюда. Но обязательно при этом приглядывай за кораблями врага, а точнее, за их строем. Будешь мне подсказывать, кого в первую очередь испарять, чтобы наш флот меньше пострадал.
– Да всё я помню, дед! – Девушка явно нервничала, и нотки сильнейшего волнения сквозили в её голосе. – А что потом будем делать-то?!
– Вот ты неугомонная! – Дед не то сокрушённо, не то восхищённо покачал головой. – Я же сказал, скоро всё поймёшь сама, и к тому же это уже не твоя забота. Учись терпению, Лана, я не всегда… Так, внимание! – Старший резко прервал свою речь и пристально уставился в черноту космоса, усеянную мерцающими, будто иронично подмигивающими огоньками звёзд.
– Что, сейчас начнётся? – Девушка последовала примеру своего наставника и так же внимательно просканировала пространство взглядом.
Девушка «на все сто» доверяла чутью своего деда, которое и чутьём можно было звать разве что условно, после того, что она успела повидать. Не было в словарном запасе такого слова, которое адекватно отразило бы суть. Дед всегда знал наперёд, что должно произойти, ну, если и не знал всё в чётких деталях, то чувствовал общее направление потока будущих событий и умело лавировал по этому потоку. Это сверхчутьё – когда что-то, где-то, очень приблизительное, но схожее, мелькает на краю сознания. Лане это чувство было отлично знакомо, но дед – совсем другое дело. Он попросту ЗНАЛ, и это придавало ему в глазах внучки почти божественный ореол. Старший пытался и её научить различать «зов судьбы», но каждый раз тщетно. Младшей это умение пока что не давалось…
Вспышка на фоне чёрного космического занавеса, после напряжённого ожидания, ударила по нервам многотонной кувалдой. Перед глазами возникла громадина линкора в мерцании «гирлянд» собственных многочисленных источников света всевозможного происхождения и назначения. Тусклые огни вспышек вокруг него обозначили устремившиеся к кораблю абордажные челноки. Девушка и её наставник молча наблюдали за всем происходящим. Ожили передатчики, настроенные на три разных канала связи, и по кабине разлетелись непрерывные потоки приказов и команд.
Сверхтяжёлый линкор не стал раскрываться в «противотанковый ёж», он сразу открыл огонь по всему, что находилось поблизости. Рассеянная эскадра Организации начала стягиваться к «Якранати», ведя по крайним его частям энергетический и ракетный огонь. По утверждённому плану, прорыв абордажных команд должен был осуществиться в центральной части корабля, ближе к миделю, но это не спасло множество челноков от дружественного огня. По центральному каналу то и дело пролетали сообщения о гибели очередного «мясовоза». Но, несмотря на эти потери, уже более десятка абордажных команд достигли своей цели и начали «прогрызать» себе червоточины в броне этого сверхгиганта.
Несмотря на плотный заградительный огонь, две торпеды достигли своей цели, и в баковой части линкора вспухли два ярко-жёлтых огненных шара. Эти прямые попадания уменьшили огневую мощь бака, и, видимо, этот факт вынудил капитана линкора отказаться от показательного бравирования в атаке. Корабль стал раскрываться, с каждой секундой увеличивая свою огневую мощь и критически уменьшая шансы противника на победу.
– Всё, Лана, наши сейчас обделаются на полный вперёд, а для реализации моего плана нам необходимо достаточное количество выживших, – мужчина отстранился от иллюминатора, запотевшего от его дыхания, – начинаем план «Бэ». Эхе-хе, а нам ещё осевой мир отбивать!
– Чего?!! – только и успела выкрикнуть младшая перед тем, как её дед, стоящий мгновение назад прямо перед ней, вдруг бесследно исчез, даже не растворился в воздухе, а в буквальном смысле пропал.
Девушке только и оставалось, что прислушиваться к оперативным сводкам центрального канала связи и ждать.
Ждать… ох, как она ненавидела ждать. Это незамысловатое, элементарное занятие, ожидание, для неё всегда было страшнее самой изощрённой пытки.
«Плотный огонь ослаб в кормовой части! Внимание всем выжившим „мясовозам“! Заходите с кормы. Внимание всему флоту, сосредоточить огонь на баке линкора!» – надрывался командирский голос в одном из каналов связи.
Две небольшие вспышки последовали одна за другой в средней части линкора. И спустя некоторое время в эфир полетели команды совсем другого плана.
«Всем подразделениям отставить огонь! Наш десант вывел из строя центральный и аварийный реакторы „Якранати“! Враг функционален всего на десять процентов своей огневой мощи. Всем абордажным командам приступить к зачистке линкора. Захватываем его! Вперёд, ребята, с нами Организация!» – вырывался из динамиков воодушевлённый голос командующего.
Спустя несколько секунд после этого призыва в кабине челнока, стоящего на вершине скалы, материализовался напарник девушки. Трёх атомных бомб, захваченных им с собой, при нём уже не было. Его скафандр дымился на плече. След от скользящего попадания сгустка высокотемпературной плазмы.
– Бегом-бегом! Помогай!! – проорал старший, указывая на контейнеры с неиспользованными зарядами. Сквозь иллюминаторы кабины он затравленно озирался в усеянную глазками-звёздами чернь космоса, будто она собиралась ворваться в кабину вслед за ним.
Девушка кинулась помогать ему, и когда последний заряд был пристёгнут к скафандру, двое людей снова вернулись к созерцанию наружного космоса, но теперь их волновал совсем не линкор. Они ждали ответную волну, свидетельство реагирования на дерзкое использование «расширенных» возможностей человеческого разума. И, спустя несколько минут в околопланетном пространстве действительно засияли кольцеобразные вспышки внепространственных разрывов. Эскадра имперцев в добрую полсотню кораблей различных размеров прошла к миру Питомника из осевого мира соты.
– Ну, я потопал. – Старший зачем-то глубоко вздохнул, задержал дыхание, как будто собрался нырнуть под воду, и вновь исчез.
С интервалами примерно в минуту исчезли в облаке огня три имперских крейсера. И дед опять появился в кабине, схватил ещё три контейнера и опять исчез. Так повторялось непрерывно, пока оставшиеся двадцать кораблей вражеской эскадры в панике не скрылись из зоны видимости на своих маршевых двигателях. Тогда дед появился и вновь исчез, последний раз за эту битву. Теперь наставник девушки навесил на себя не три, а четыре смертоносных ранца, которые совокупным весом критически сковали его движения.
Позже все узнали, что наряду с блистательными победами случилось и одно печальное поражение. По официальным данным, планетарную защиту каким-то образом пронзили четыре, видимо, совершенно секретных, неизвестной системы вражеских боезаряда. Они не взорвались сразу на поверхности Питомника, а пробурили себе подземные каналы и полностью испепелили бункер командования с центром управления контроль-ошейниками и всеми-всеми кураторами групп испытуемых. В огне исчезли и все записи, фиксировавшие ход этой загадочной битвы. Лучшие умы Организации даже спустя десятилетия так и не смогли понять, каким образом не столичный мир развитой соты, а обычная планета-тюрьма, используя свои не особо значительные ресурсы, захватила линкор-супертяж и полностью уничтожила эскадру, пришедшую ему на помощь. Но учитывая факт, что все заключённые продолжали сражаться дальше, даже узнав, что их ошейники отключены, и вырвали в неравном бою окончательную победу, высшее командование Организации приняло беспрецедентное решение.
Полной и безоговорочной амнистии подлежали все заключённые, выжившие в этом невероятном сражении.
…током бьёт, зараза. Малоприятно быть отвлекающим раздражителем. Вначале подставляться, а став мишенью, избегать поражения разрядом. Ещё больше, судя по всему, подобная затея не нравится Алексу, крупному и громоздкому телу в плотной жидкости тяжелее, даже если оно облачено в скафандр с энергоусилителями. Наверняка нахватался он молний до россыпей звёздочек в глазах.
Трудно поверить, но факт. Ильм прилепил все три взрывкомплекта, этого более чем достаточно. Пульсирующий шар наотрез отказывался его замечать и метал смертоносные искры только в нас двоих. Отличная работа, Тич, впрочем, как обычно. Значит, уносим руки-ноги, времени в обрез, таймеры запущены. Плывём по отдельности, хаотично меняя траекторию. Видимость паршивая, чуть не напоролся на каменного ежа. Ядро, понятное дело, пускает нам вслед молнии, промахивается, мы уже далеко. Живое, чувствует свою кончину, как теленок, ведомый на заклание. А потому разряды лихорадочно частят, появляются гидравлические импульсы. Броня скафандра пока что сглаживает прямые попадания, но батареи надолго не хватит. Чепуха, прорвёмся, вот и лодка видна… Ильм приотстал, бедняга, может, застрял в липких жилах, тянущихся от ядра до самой поверхности. Э-э, нет, он уже внутри, вон его физиономия маячит в иллюминаторе! Значит, это мы отстали, неудивительно, плыли-то несусветными зигзагами, нас Тич не прикрывала экстрасенсорным «зонтиком», да и энергия на исходе или топливо, на чём бы там ни работали эти скафандры, кипяток почти всё высосал. И несмотря на то что все эти факторы ей известны, голос Тич, звучащий в коммуникаторе, призывает поторопиться… Максимум мощности микротурбинам на стопах, выпускаю из конечностей ласты и гребу к лодке что есть сил. Алекс не отстаёт.
Поэтому мы успеваем.
Экипировка – настоящее чудо! Прекрасно расчехляется за секунды, её не требуется долго и утомительно сдирать с себя по частям. Несколько телодвижений, и скафы опадают на пол. Мы оставляем их лежать в буферном отсеке и следуем прямиком в рубку.
Тич, увидев меня, улыбается своей светлой, неповторимой улыбкой. Хотя, возможно, у меня галлюцинации на почве кислородного голодания, поди пойми эту женщину, ещё и беременную. Улыбается она и даёт полный вперёд, максимально полный в условиях жидкостной среды. Скорости вполне хватает, чтобы нас припечатать к стене после резкого рывка. Ильм предусмотрительно занял место в штурманском кресле, где обычно сижу я. Какого ляда, спрашивается, если он не сечёт в навигации?
Гравитация автоматически нормализовалась, благо такая функция предусмотрена, и мы получаем возможность занять кресла. Я устраиваюсь по левую сторону от жены, таким образом, она защищена от словесных нападок Алекса, которые вполне возможны после резкого старта. Но тот, на удивление, молчалив. Укрепился в лежанке поодаль от нас, выглядит спокойным и, кажется, всем доволен. Хотя я отчётливо слышал, как он ударился затылком о пластиковую обшивку стены, очень характерный звук. По логике многих его прежних реакций Алекс сейчас должен бы закономерно, как он считает, возмущаться. Однако – молчит. Последнее время этот парень непривычно позитивен, даже начинает чем-то напоминать своего покойного брата. Права Тич, никому из нас просто так уйти в отставку не удастся при всём желании. Сколько нас было в начале, столько и останется до конца. Уменьшение количества тел, остающихся в строю, не принципиально…
А вот сейчас бабахнет, и нас по-любому зацепит. Обратно, наружу, проколоться мощности не хватит, поэтому надо отплыть как можно дальше от эпицентра. Там, на бомбах, стоит допотопный часовой механизм. Каждая секунда дорога…
БАБАХНУЛО!!!
Как почти всякий из живущих, я думал над тем, что же такое смерть. Отбрасывая религиозные толкования, старался самостоятельно прийти к ответу, что остаётся после того, как умирает физическое тело. Да, определённо, из остывающей биомассы высвобождается некая информация, это ясно. Но что с нею, душой ли, духом, не важно, как назвать, происходит дальше?
Может, она, как и тело, постепенно сгнивает? Растворяется в мироздании, как дыхание в толпе или слабое магнитное поле, оставшееся после разряженного носителя? И главный вопрос: буду ли я по-прежнему способен мыслить в том или ином смысле, потеряю ли свободу воли, останутся ли при мне прежние чувства или появятся новые?
Однозначен ли ответ, что после смерти всё кончится, выключится свет и больше не будет НИЧЕГО?
После взрыва я чуть было не получил ответ.
Но всё же – не получил. Это не было смертью, хотя сперва так показалось. Это было в сто раз больней, чем попадание пули в кость, и в тысячу раз кошмарнее, чем самый кошмарный сон. Но это была не смерть! Никто из нас просто не был готов к тому, что смерть – это ещё не ко…
«Сегодня я расскажу тебе о… совсем грустном. Буду краток, не та тема, на которую хочется говорить красиво и долго. Вообще, сама понимаешь, тяжеловато уединяться в подобных условиях…»
«Ничего, справимся, деда… Я начинаю догадываться, о чём ты хочешь рассказать, и ты прав, лучше об этом не… не разводить турусы на колёсах, я правильно вспомнила выражение?»
«Точно так, Светланка… тебе неправильно помнить никак нельзя, кому же ещё сохранять всё это, как не тебе… Так вот, наша Тич, само собой, не только ушами и глазами слушала и видела. Она вчувствовалась в океан и выяснила, что обитатели его обладают свойствами, которые… ну, скажем так, все они были телепатами и имели коллективный разум. Их цивилизация пошла по биогенному пути развития. Конфликт двух рас возник из-за тамошних аналогов китов, которых пришельцы забивали в первую очередь, ибо в них была наибольшая концентрация веществ, нужных для синтеза топлива и, конечно же, для пищи. Оголодавшие гуманоиды, как только появились на орбите планеты, тут же кинулись бездумно забивать этот подвид, тем самым нарушая сложную экосистему всего мира. Тут-то и среагировали подводные разумные обитатели и встали на защиту своего мира от вторженцев. Они экстренно вывели живые организмы, которые и использовали в качестве оружия. Самые ходовые боеприпасы – аналоги головоногих разных размеров и начинок. Один из стратегических мозгоцентров при помощи удалённых разведчиков засекал входившие в атмосферу корабли мародёров и выпускал им навстречу ракеты-кальмары, которые разгонялись под водой и поражали цели. Имелись у них и бронебойно-зажигательные осьминоги, и осколочные каракатицы, и прочие твари, в зависимости от цели, которую необходимо было поразить.
Гуманоиды пытались воевать с местными, но терпели поражение за поражением. Благодаря телепатическим способностям подводный народ узнавал, какой сейчас манёвр должен выполнить тот или иной нападающий, и бил на упреждение, по принципу: один выстрел – один труп. Подводники на контакт не выходили, потому что были уверены в своём явном преимуществе, а забой очередного крупного животного, необходимого для баланса экосистемы, лишь ужесточало её.
У наших возникла жестокая, но вполне логичная идея. Подманить на живца. Вместо того чтобы бегать за своей целью, привлечь внимание и притянуть к себе, в это место и в это время… Тич, опять же используя свои способности, незаметно подключилась к коллективному разуму и узнала, что военными операциями командуют некие огромные колонии организмов, сросшихся в мозгоцентры и соединённых в единую мозговую сеть. Выяснилось, что таких центров в планетарном океане не особенно много… Также Тич выяснила, что колонии водорослей, которые периодически появлялись на поверхности, – не что иное, как своеобразные солнечные батареи этих мозгоцентров. Без солнечной энергии они погибали, потому были вынуждены иногда выдавать своё расположение таким вот образом. Естественно, когда один из мозгов «заряжался», его охраняла целая водная армия.
Наш отряд принял решение атаковать и уничтожить один из мозговых центров. Разработали план… Мужчины, будучи опытными воинами и благодаря своим особым способностям умеющие закрываться от телепатических вторжений в свои разумы, занимали пилотские кабины в самых навороченных штурмовиках гуманоидов. Таким образом, подводные бойцы теряли своё главное преимущество, их телепатия не засекла бы наших. Всё должно было решить умение пилотировать… Дальше – больше. Тич, узнав секреты подводников, разработала шлемы для пилотов-гуманоидов, которые несколько заглушали и искажали телепатические… э-э… ну пусть будут волны. Вследствие этого воины пришлой расы уже смогли бы оставаться в живых, также используя свои навыки пилотирования.
И грянуло сражение. Лёша вёл торпедоносец с наиболее мощной боеголовкой, чтобы одним ударом грохнуть мозг. Ясное дело, подводная армия начала яростно сопротивляться. Сообразив, что ракетные кальмары уже неэффективны, они выпустили скатов-перехватчиков. Война, обоюдная стрельба, стенка на стенку, можно сказать… Волна за волной уничтожались многочисленные разновидности подводной живности, и мозг принял решение эвакуироваться поглубже, он свернул батареи и начал погружаться. Естественно, погружение прикрывала последняя яростная волна защитников. И Лёша на своём флайере с ходу занырнул в океан, чтобы выстрелить прицельно. Ну и… грохнуло так, что океан до неба вздыбился. Оказывается, этот мозг сам по себе был… э-э… взрывоопасным. Лёша вместе с ним и… Вижу по глазам, ты сразу поняла, о чём пойдёт речь сегодня. Однако война есть война. Это не детская игра в войнушку, где всё понарошку. Пусть даже и очень похоже на реальность, в воображении играющих…
Сказать, что Тич была в печали, – значит ничего не сказать. Но… хочешь не хочешь, надо продолжать поход, несмотря на потерю ещё одного бойца. Отряд и дальше разжигал войну, ожидая появления искомых сил, учуявших разумы воюющих, пустившихся во все тяжкие. Нашим необходимо было вызвать огонь на себя, встретиться с врагом лицом к лицу, чтобы сообразить, как его победить… Но вдруг оголтелая война прервалась. На связь телепатически вышел коллективный разум водного мира, и вышел он прямиком на религиозных лидеров гуманоидов. Это не военные, сама понимаешь, у них другие приоритеты, и войны они предпочитают вести иными средствами. Дипломатия, переговоры… И планы нашего отряда накрылись медным тазом. Настоящая война окончилась. Расы договорились о мирном и гармоничном сосуществовании. В конце концов, среды обитания у них ведь разные, а обмениваться нужными ресурсами – это уже торговля. Тоже война, но опять же иными методами. Не подпадающими под наказание.
Делать нечего. Тич, продолжая горько оплакивать потерю любимого мужчины, исполнила свой долг. Наши отправились дальше. Туда, куда их вёл зов судьбы…»
Глава четырнадцатая. Точка отсчёта на карте света
Естественно, у вольнонаёмного служащего на порядок больше возможностей добывать нужную информацию, чем у заключённого или раба. За что и боролись. Служащие, конечно, бывают разного уровня доверия, но целенаправленно выстроить карьеру – дело техники.
Неограниченный доступ к информационным хранилищам Организации. Ни разу не воспользовавшись особыми способностями, заполучить его было… нелегко, мягко говоря. Но и не так чтобы невозможно.
Они искали данные, интересующие их. И попутно узнавали структуру, напористо распространявшую своё влияние на сеть миров. Где тайное, где явное, как получится. Чем больше и дальше, тем лучше. Но что самое важное, они нашли подтверждение теоретическому допущению. Непостижимое разумом, но такое желанное схождение всех проходов существует практически. По имеющимся сведениям, в «центральном перекрёстке» побывал искатель Организации, человек, но он вернулся и сразу умер. Перед смертью успел только сообщить, что оттуда действительно можно попасть куда угодно. Это случилось много лет назад, и с тех пор не удалось повторно отыскать «пиксель» космоса, самый ценный для живых разумных…
В Организации, целью которой было поступательное объединение миров, не подвергалось ни малейшему сомнению, что самый. Двое членов структуры, не так давно и не совсем по своей воле присоединившиеся к ней, также не сомневались в этом. Но – по своим личным мотивам. Для них он являлся важнейшей пересадкой в пути. Им надо было отыскать одну-единственную, зато СВОЮ ячейку безбрежной сети миров. Ту соту, которую они искали столько лет, но пока безрезультатно… Оставалось разве что вступить в корпус Искателей, непосредственно занимающихся расширением системы порталов. Двое и намеревались это сделать. Позже. Когда придёт время, ответил старший из двоих на вопрос младшей. Когда придёт время…
– Организация распространяет главное знание. Открывает для разумных всех рас и видов реальную возможность уйти. Выбраться из колыбелек родных миров. Это увеличивает шансы на выживание разума. К нам, разумным, мать наша Вселенная не очень-то благосклонно относится, как известно. Слишком уж много проблем мы создаём для её пр ироды… Но живое хочет жить, а разумное тем более не желает терять накопленную память. А запертый в одном мире человек не может никуда выйти, если что… если вдруг цивилизации угрожает кончина. С этой точки зрения Организация – наиболее ценное достижение в истории жизни разумных. Потому и организация, что организует, соединяет миры, где возникла болезнь материи, разум… Но возникает вопрос вопросов. Почему Вселенная допустила возникновение и мирится с существованием этого достижения? Искоренением войн, которые в основном и наносят вред природе, эта структура уж точно не занимается…
– Точно так! Везде война, чуть ли не по всем ячейкам. Некуда мирному человеку податься. Исключения настолько редко встречаются… сразу закрадывается мысль, что-то здесь не так.
– Тем не менее. Бороться и искать, найти и не сдаваться. Монтигомо Ястребиный Коготь.
– Ты запомнила?
– Я всё помню. Ты же не только о рейде последнего отряда рассказывал.
– Да-а… Жаль, мало было у нас времени. Я бы тебе ещё столько мог бы рассказать вживую… есть что вспомнить, начиная с самого моего детства. Ну ничего, придёт время, ты сама всё-всё вспомнишь.
– Это уж точно. Девочка моя, тебе не уйти от славы. Алиса Селезнёва. Деда, так и не скажешь, когда примерно ждать просветления? А то я уже прямо извелась от ожидания. Терпеть ненавижу, ждать и догонять…
– Разве же я знаю? Но точки бифуркации есть всегда и везде. Так или иначе. Каждое мгновение жизни мы стоим на перепутье… И никогда с гарантией не узнать заранее, к чему приведёт именно это принятое решение и куда выведёт избранная дорога. Например, начало добычи когаза, которое воспринималось землянами как чудесное спасение от надвигающегося энергетического кризиса, на деле привело к тому, что мать-природа окончательно рассердилась и…
– Это ты о чём?
– Придёт время – узнаешь. Главное, чтоб пришло…
– Точно так. Главное, найти путь домой.
– Да уж. Но для этого нам ещё много чего придётся сделать. Вставай, моя бесценная, труба зовёт.
– Слышу, слышу… Рота, подъём. Знаешь, дедушка, больше всего я ненавижу в нашем ремесле именно этот момент, побудку. Не-ет, не нравится мне быть солдатом регулярной армии! Мне больше по душе… э-э-э… задания специального назначения.
– Ещё бы. Кто на что учился!
…зачем раздеваться догола, и так видно, что здоровый бычара. Просто на фоне атлетического шкафа любое хозяйство кажется миниатюрным.
– Спорим, что этот старичок победит в два счёта!
Восславянин не ожидал такой рекламы, потому обалдел и тычет меня локтем в рёбра, гад. Делаю вид, что не замечаю, и заговорщически подмигиваю ему. Соображай, напарник!
Борец, выдержав паузу, свойственную тугодумам-качкам, начинает гоготать, как идиот, тыча сосиской пальца в Ильма:
– Кто?! Этот дедушка?
Смех мешает ему добавить что-то ещё, и я терпеливо жду, когда верзила нахохочется. Некрасивая ситуёвина.
Ильм, не прошло и года, уже смекнул, какую афёру я хочу провернуть. Он демонстративно разминается в стиле немощного пенсионера-сердечника: неторопливые приседания, наклоны, вращения. Я сам чуть не рассмеялся, наблюдая эту пародию. Уж кто-кто, а я видел доблестного ветерана в бою, знаю, какой эффективной машиной убийства он способен быть. Всё ещё способен.
А тем временем разношёрстная публика собирается вокруг нас, чего я, собственно, и добивался. Зеваки непонимающе глазеют, расспрашивают, многие из них тоже начинают смеяться, как штатный борец. Ничего-ничего, сейчас мы вам устроим веселуху!
Двухметровый спортсмен с нереальной, гипертрофированной мускулатурой, наблюдая инвалидные упражнения, уже не просто ржёт, он надрывается до слёз, его шея распухла, в точности как у разъяренного быка, а сквозь смуглую кожу толстыми шлангами проступают вены.
– Не могу понять, почему вам так смешно?! – строя из себя интеллигента с изысканным лексиконом, громогласно обращаюсь я ко всем присутствующим. – Условия конкурса гласят, что любой мужчина старше восемнадцати лет, изъявивший желание, может померяться силами с чемпионом, прошу заметить, забесплатно может, и вот за это получит приз.
Услышав о получении приза, местный чемпион буквально рушится на задницу и дрыгает ножищами, заходясь хохотом просто-таки истерически. Я поднимаю взгляд и на пьедестале в углу спортплощадки вижу: в качестве приза сегодня выступает штанга весом центнера три.
Толпа уплотняется вокруг ринга, заключив нас в кольцо. Все аплодируют. Кретины решили, что всё происходящее – отрепетированное юмористическое шоу. Предприятие усложняется.
– Подождите, – не унимаюсь я, – в чём проблема, мой товарищ хочет бороться! Обещаю, он будет соблюдать все правила. Что там у вас в правилах? Никакого членовредительства, до первой крови, при первом сигнале остановка боя… что-то ещё? Вы не верите, что он по собственной воле? Или в то, что ему уже исполнилось восемнадцать? Или сомневаетесь, что он успел стать мужчиной? Возможно, вы думаете, что перед вами киборг?.. Давайте же наконец отбросим сомнения и начнём поединок.
Соблазнённая моими речами окружающая публика прекращает смеяться, и вот уже толпа ритмично скандирует: «Бой, бой, бой!» Да уж, этим обывателям только и надо, что продолжения шоу, каким бы оно ни было.
А на арену-ринг уже взбирается Ильм. Картинно падает, споткнувшись о нижнюю перекладину, хватается за поясницу. Прекрасно себя ведёт старик, лишь бы не переиграл. С трудом поднимается, кряхтя и кашляя, торжественно сбрасывает куртку прямо мне на голову и принимается неуклюже боксировать с тенью.
Расталкивая галдящий народ, ко мне пробивается мужчинка в служебной форме Центра и, шепелявя, растолковывает, что, конечно, условия одинаковы для всех, но существуют этические нормы, и он, взывая к моей совести, просит не педалировать ситуацию, увести этого буйнопомешанного дедулю с ринга. Я громко и показательно возмущаюсь, говорю, что буду жаловаться в гильдию Досуга и больше ни ногой не ступлю в данный досуговый Центр, потому что здесь оскорбляют клиентов и не дают им развлекаться. Толпа зрителей меня горячо поддерживает, осыпая администратора гневными упрёками, и тому ничего не остаётся, как унести прочь свою цивильную шкуру.
Спортсмен наконец-то угомонился. Он грузно перемахивает через ограждение, перемещается в ринг, не спеша подходит к Ильму, выказывает своё восхищение храбростью старика и отказывается от поединка в пользу оного.
Басит великодушно:
– Бери свой приз, папаша. Пользуйся, гы-гы, вдруг смогёшь. Гордись победой, уважаю.
И протягивает свою здоровенную узловатую лапищу для олимпийского рукопожатия.
А «папаша» в ответ такое отчебучивает, что даже я охреневаю! Он отвешивает верзиле хлёсткую пощёчину, смачно плюёт ему на местный аналог кроссовок и выдаёт примерно следующее:
– Ну чё, сосунок, зассал?!
Борец от неожиданности ртом хватает воздух, слов не находит никаких, даже матерных, потому совершенно молча хватает престарелого хама за шкирку и намеревается просто вышвырнуть его за пределы ринга и собственной реальности. Но ещё одна неожиданность ломает его праведные планы.
Читать бесплатно другие книги:
