Любовь между строк Парк Джессика

Эрин махнула рукой.

– Ты все сделаешь. У тебя будет время в аэропорту и в самолете. А еще сможешь поработать, когда будешь лежать на кровати, пытаясь переварить чересчур сытный праздничный ужин.

– Наверное. – Джули взяла в пригоршню несколько чистых носков и бросила их в сумку. – Хотя мне, наверное, стоило попросить, чтобы меня отпустили с занятий в пятницу, и слетать домой на выходные в начале месяца, когда в аэропортах не было такого столпотворения. Ой, я бы тогда помешала вашим семейным планам на праздничные выходные. Я этого не хотела. Я имела в виду, что…

– Мы были бы рады, если бы ты осталась с нами на День благодарения, Джули. Но вряд ли ты захочешь заказывать китайскую еду и играть в «Скрабл» в этот день. Мы с Мэттью и Селестой собираемся поесть пряный тофу и поспорить о том, стоит ли засчитывать Мэттью очередной ход. Он часто выдумывает слова, но мы обычно прощаем его за творческий подход к вопросу.

– Как по мне, это интереснее, чем есть сладкую картошку с маршмеллоу и слушать, как дядя пересказывает серию ситкома, которую он смотрел накануне по телевизору.

– Ну нет, что ты! – не согласилась с ней Эрин. – В традиционном празднике нет ничего плохого. Семейный ужин без прикрас. Уверена, что все пройдет просто чудесно.

– Вам будет непривычно отмечать праздник без Роджера?

– Вовсе нет. Роджер уезжает в длительные экспедиции несколько раз в год. В этот раз его не будет дольше обычного, но мы уже привыкли. – Эрин скрестила руки на груди. – А как там твой друг Сет? Чем он займется на праздничных выходных?

– Они с семьей гостят у его дяди и тети в Вермонте. Он выехал вчера, чтобы не стоять в пробках, и возвратится сюда в субботу по этой же причине.

– Ты так высоко о нем отзываешься. Если я не ошибаюсь, он изучает политологию в Бостонском университете? Я рада, что ты завела хорошие знакомства этой осенью. И здорово, что вы так сблизились с твоей подругой Даной. Важно иметь социальные связи и периодически выбираться куда-нибудь из дома.

Джули улыбнулась. Дана стала ей хорошей подругой, и, несмотря на недостаток времени, они завели нерушимую традицию – каждый вторник пить вместе кофе. Дана по-прежнему была без ума от Джейми, и Джули провела множество часов, выслушивая подробные отчеты о развитии их бурных отношений. Джули, конечно, тоже говорила про Сета, но их свидания проходили довольно буднично – особенно по сравнению с театральными ссорами между Даной и Джейми и их внезапными ночными визитами друг к другу. По мнению Джули, раз Дана изучала психологию, ей не помешало бы чуть больше пользоваться своими знаниями для самоанализа. Пусть Джули и Сет не пылали страстью, но в стабильных, неспешно развивавшихся отношениях были свои плюсы.

– Господи, Джули, ты берешь с собой столько книг? – ужаснулась Эрин.

– У меня нет выбора. Я пишу работу по психологии – исследую учение Карла Юнга, – и мне нужны все, чтобы искать материал.

Эрин смерила стопку взглядом.

– Пожалуй, они сгодятся. Но, Джули, мне кажется, тебе потребуются источники получше.

– Я нашла несколько статей в интернете, но их недостаточно.

– Тоже мне, проблема! Я знаю, как тебе помочь. – Эрин подошла к столу и начала что-то писать в блокноте. – Это мои логин и пароль на сайте Гарвардского архива статей. Здесь более чем достаточно материала для твоей работы. Кроме того, тут можно найти критические отзывы на работы Юнга, написанные признанными экспертами в этой области.

– Вы серьезно? – Джули подошла к столу и посмотрела в блокнот. Эрин только что открыла для нее дверь в новый мир. – Вы уверены? Это очень большая услуга. На сайте моего колледжа можно только просматривать библиотечные списки и запрашивать книги через интернет.

Эрин заложила ручку за ухо и уперла руки в бока.

– Конечно, уверена. Нужно пользоваться лучшими источниками, которые тебе доступны. Я удивлена, что Уитни так скромно использует возможности интернета. Только учти: я оказала тебе медвежью услугу. Я гарантирую, что эта система тебя засосет и ты будешь переходить от одной рекомендованной статьи к другой. Так что не вини меня, если твоя мама устроит скандал из-за того, что ты проводишь все выходные за компьютером.

На Джули нахлынули эмоции, и она заключила в объятия худенькую фигурку Эрин.

– Я возьму всю вину на себя. Мне не хватает слов, чтобы вас отблагодарить!

Эрин, явно не привыкшая к внезапным объятиям, слегка напряглась, но в следующую секунду уже удивленно рассмеялась и похлопала Джули по плечу.

– Не нужно меня благодарить. Ты сама большая молодец, что так усердно работаешь. Я восхищаюсь твоим энтузиазмом в учебе. – Она сделала шаг назад, так что Джули оказалась от нее на расстоянии вытянутой руки. – Но если хочешь оказать мне ответную услугу, убеди Мэтта расширять свои границы так же усердно, как делаешь это сама. Тогда мне не пришлось бы так сильно его пилить.

– По-моему, он постоянно работает. Так получается, что мы часто занимаемся вместе, поэтому я могу сказать, что когда он не в университете, он все время проводит за компьютером.

– Я не говорю, что он мало трудится. Речь идет о качестве его работы и о его мотивации. – Эрин прищурилась. – Он слишком распыляется в своих занятиях и интересах, а сейчас уже пришла пора, когда нужно выбрать узкую направленность, чтобы после окончания университета не остаться не у дел. Только так он сможет когда-нибудь опубликовать свои работы. У него есть всего один шанс, поэтому ошибки непозволительны. Я жду от него большего, чем то, что наблюдаю сейчас.

Это был довольно жесткий подход, но Джули поняла, что пыталась сказать Эрин. Она хотела для своего сына самого лучшего. Джули начала доставать из шкафа одежду.

– А каким студентом был Финн?

– Ох, Финн! – просияла Эрин. – Финн был разносторонним студентом. У него хорошо получалось все, за что бы он ни взялся. Он хотел получить классическое образование, поэтому изучал все на свете от антропологии до литературы и истории. Он такой творческий и активный мальчик! Учась в Брандейском университете, он активно участвовал в политических кампаниях. Был общественно сознателен и очень вовлечен во все происходящее. А еще играл по выходным в регби за местную команду. Селеста обожала ходить на его игры.

Джули улыбнулась.

– Похоже, он очень интересный человек. Надеюсь, что мы скоро с ним встретимся. Когда он приедет? Я знаю, как Селеста ждет, чтобы он вернулся домой.

– Мы все хотели бы побыстрее увидеть Финна.

– Может быть, мы с ним пересечемся на Рождество? Он же должен заехать домой на праздниках.

– Это было бы здорово. – Эрин сделала несколько шагов к двери. – Пойду позвоню Мэтту. Нужно напомнить ему, чтобы он отвез тебя в аэропорт.

– Я доеду на такси, Эрин. Все хорошо.

– Я бы сама тебя отвезла, но проблема в том, что у меня больше нет прав – можешь себе представить? Я так увлеклась заботой об экологии и так привыкла всюду ездить на велосипеде или ходить пешком, что даже не стала продлять права, когда срок их действия истек. Но мне так на самом деле комфортнее. Сейчас я выгляжу лучше, чем когда мне было двадцать, и похудела на пять килограммов, которые не могла сбросить долгие годы.

– Если бы у меня не было сумок, я бы почувствовала себя виноватой из-за того, что не иду в аэропорт пешком, – пошутила Джули. – Я восхищаюсь тем, насколько вам удалось уменьшить свой углеродный след. Правда мне не нравится это выражение. Но если хочешь быть политкорректным, невозможно обходиться без некоторых клише, правда? А тревожить Мэтта и правда нет необходимости. Мне нужно быстренько встретиться в колледже с одним из профессоров, а потом я доеду до аэропорта на метро.

Эрин пожала плечами.

– Как скажешь. Позвони нам в воскресенье и дай знать, во сколько прилетает твой самолет. Не исключено, что его задержат.

– Хорошо, позвоню. Счастливого Дня благодарения вам, Эрин.

– Тебе тоже. Передавай маме наши наилучшие пожелания.

Джули поставила сумку на пол и присела на стул перед столом профессора психологии. Кабинет был настолько маленьким, что в него едва вмещалась самая необходимая мебель. Стол и немногочисленные полки были завалены книгами и папками. Но было в этой комнате что-то уютное – возможно, благодаря приветливому человеку, сидевшему напротив нее. Джули очень нравились занятия по психологии, и она еще ни разу их не пропустила. Доктор Кули читал остроумные и увлекательные лекции и делал это с искренней любовью к своей дисциплине. Приводя примеры из практики, он выказывал себя чутким и участливым человеком, поэтому Джули не сомневалась, что сегодня он сможет ей помочь.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, доктор Кули.

– Всегда пожалуйста. Вы, судя по всему, сегодня отбываете домой? – спросил он, взглянув на ее сумку.

– Да. В Огайо. Проведать маму и родственников по ее линии. Извините, что побеспокоила вас перед праздником. Я хотела услышать ваше мнение по одному вопросу.

– В связи с нашим курсом? Перед тем, как встретиться с вами, я просмотрел ваши оценки за контрольные и проектные работы. У вас отличные результаты. Не говоря уже о вашей работе на занятиях. Это впечатляет – особенно в такой большой группе. – Он одобрительно кивнул. – В основном студенты берут подобные курсы, просто чтобы получить зачет. Но вы выделяетесь.

– Спасибо. Мне очень нравятся ваши занятия. Но я хотела спросить вас о другом. В этом году я живу в доме подруги моей матери. У нее чудесная семья. Все очень милые, но… – Джули не знала, с чего начать. – У ее дочери есть странности. Я подумала, вы сможете дать мне совет. Мне нужна помощь.

– Помощь какого рода?

– Я пытаюсь понять, что происходит с их дочерью, Селестой. Она странно себя ведет. Ее старший брат Финн в этом году уехал в путешествие, и она повсюду носит с собой картонную фигуру с его изображением.

– Вы определенно меня заинтриговали, – произнес доктор Кули, закинув ногу за ногу. – Но мне было бы комфортнее обсуждать эту ситуацию, если бы вы рассказывали о гипотетической семье. – Он многозначительно посмотрел на Джули, сдерживая улыбку.

– Гипотетически говоря, – медленно начала Джули, – меня беспокоит этот картонный брат. И еще – чисто гипотетически – я сильно волнуюсь за девочку. Некоторые вещи… не знаю, как правильно выразиться… вызывают у нее острую реакцию. И я не понимаю, какие именно.

Следующие несколько минут Джули описывала профессору поведение Селесты по отношению к Картонному Финну и трудности, которые та испытывала в общении, а потом сказала пару слов о ее необычном характере в целом.

Доктор Кули жестом остановил ее.

– Позвольте прервать вас на минуту. Вы рассказываете только о дочери, но я хотел бы услышать обо всем семействе. Расскажите, как проходит обычный день в этом доме.

– Но только у нее… Джули попыталась подобрать правильные слова. – Только у нее есть проблема. Или проблемы. Пожалуй, целая куча проблем. – Возможно, у Мэтта тоже были проблемы – в основном они касались его навязчивого стремления слиться со своим ноутбуком и неумения выбирать одежду, – но у него хотя бы не было картонных дружков. По крайней мере, насколько она знала. – Со остальными все хорошо.

– Все равно расскажите, пожалуйста.

Он молча слушал, пока Джули в течение двадцати пяти минут говорила о семье Уоткинсов. Она рассказала ему о странностях Селесты и об ее социальной изолированности, о Картонном Финне (о нем особенно много), об энергии Эрин, казавшейся бесконечной, и о том, что Мэтт и Финн производили впечатление полных противоположностей друг друга.

Профессор Кули растерянно потер лоб, как будто не мог поверить своим ушам.

– Значит, у нас есть родители, не уделяющие детям достаточно внимания, и старший брат, ушедший из семьи. Далее, есть средний брат, который был вынужден взять на себя роль родителя и пытается ей соответствовать, хотя это, вероятно, не всегда ему удается. Наконец, у нас есть юная девушка-подросток, испытывающая трудности с социальным развитием, которая пытается справиться со своими эмоциями, заменив обожаемого брата его материальной копией. Все верно?

Вот черт. В такой трактовке ситуация казалась совсем запущенной.

– Да. Похоже, все так и есть. – Джули обмякла, откинувшись на спинку стула. – О господи.

– Послушайте, я могу поделиться с вами мыслями об этой семье, но не хочу ставить никаких диагнозов или давать вам четкие ответы на основании этого разговора. Это было бы нечестно по отношению и к вам, и к ним. Гипотетически. Но я могу дать вам пищу для размышления по некоторым вопросам.

– Я понимаю.

– Мое первое наблюдение: от вашей истории веет грустью.

– Но когда я у них дома, мне не грустно.

– Как вы думаете, почему?

– Не знаю. – Джули посмотрела на серое небо за окном. – Потому что они мне нравятся?

– Вероятно, вы им тоже нравитесь. Но есть в этом что-то очень грустное. Все члены семьи пытаются справиться с каким-то стрессом. Функционируют независимо друг от друга. У каждого на полную мощностью работают защитные механизмы. И еще есть плотная завеса тайны, которая окутывает… неизвестно что, так?

– Все верно.

– Они установили свои границы, и я не уверен, что вы вправе их пересекать.

– Но зачем Селеста так себя ведет? Ее брат уехал путешествовать. Что здесь такого? У него есть на это право, ведь так? Он не может вечно жить дома. Тысячи девочек ее возраста переживают отъезд старших братьев, и это не вызывает у них такой реакции. Я не понимаю, в чем дело. У Селесты такой потенциал… и мне кажется, я могу ей помочь.

– А, вы из тех, кто стремится все починить.

– Что?

– Вы хотите помочь им справиться с проблемами. Почему?

– Я же вам сказала. Они мне нравятся. Особенно Селеста. Я не могу вечно скрывать, что носиться с картонным братом до безобразия ненормально. За этим странным фасадом прячется чудесный ребенок. Но никто ничего не делает. Они все словно заморожены. Боятся и пальцем до нее дотронуться.

Он кивнул.

– Вероятно, так и есть. Стратегия сдерживания, которую они выработали – какой бы они ни была – в некоторой мере работает. Как минимум потому, что им удалось стабилизировать ситуацию. По их мнению, она больше не ухудшается.

Профессор смотрел на нее печальным и серьезным взглядом. Джули не отвела глаз.

– Но это временно, да?

– Возможно. Такая малоэффективная система не может функционировать вечно. В какой-то момент она сломается.

Джули почувствовала, как ее желудок сворачивается в комок.

– И что случится тогда?

– Не могу сказать. Такие вещи невозможно спланировать. Как вы сами считаете, что происходит с девочкой?

Джули вскинула руки.

– Я о чем только не думала. Расстройство адаптации, тревожное расстройство, вызванное разлукой, реактивное расстройство привязанностей? Синдром Аспергера? Возможно, это как-то связано с тем, что Финн заменял ей родителей? И когда он уехал, ощущение утраты превысило все рамки разумного? Ее защитные механизмы вышли из-под контроля? Может быть, у нее нарушился химический баланс.

– Все это вероятно. Есть какие-нибудь еще предположения? – Доктор Кули не шевелился и не сводил глаз с Джули, терпеливо ожидая, пока она отчаянно пыталась найти ответ сама.

Джули пошевелила пальцами ног, пытаясь отвлечься от неприятного чувства, которое нарастало в ее груди. Но одну мысль отогнать не получалось.

– Что-то произошло?

Он кивнул.

– Что-то произошло. Таково мое предположение. Что-то очень значительное. Что-то, о чем вас просили не спрашивать. И картонная копия брата Селесты – это утрированная реакция на это событие. На какую-то травму.

Джули застыла. Ей совсем не понравилось слово «травма».

Доктор Кули снова заговорил:

– Вопрос в том, что это была за травма? Но не исключено, что ответа на него вы не получите никогда. Джули, действуйте деликатно, – предостерег ее он. – Это шаткая ситуация. Тем более вы не знаете, что именно происходит в их семье. Хотя я восхищаюсь вашим умением сопереживать, я не рекомендую вам пытаться исправить положение.

– Я знаю. Я всю голову сломала, пытаясь понять эту девочку, и все-таки до сих пор не представляю, какой мой поступок может вызвать у нее истерику. Но все должно разрешиться, как только приедет Финн, да?

Доктор Кули цокнул языком.

– Возможно, да, а возможно, и нет. Ее тревожное расстройство может проявиться в чем-то другом. Вероятно, что с его возвращением наметится значительное улучшение, но я бы не стал на это рассчитывать.

Это была неутешительная мысль.

– Но подумайте вот о чем, – предложил он. – Возможно, вы не замечаете чего-то очевидного. Не нужно чересчур долго обдумывать все, что видите. У меня есть чувство, что вы немного зациклились на этом. Подождите немного, и кусочки пазла могут сложиться сами собой. – Он рассмеялся. – А могут и не сложиться. Есть вероятность, что вы никогда полностью не поймете эту семью.

– Поверьте, эта мысль приходила мне в голову.

– И откуда нам знать? – усмехнулся он. – Может быть, у них просто необычные характеры. Не все ведут себя как принято.

– Хорошо бы они просто оказались странными, правда?

– Да уж. Хотя это маловероятно. Но меня беспокоит еще одна деталь этой истории.

Джули вздохнула.

– Какая?

– Вы много говорили о Мэтте, Финне, Эрин и Селесте. – Он замолчал. – Но я мало что узнал об отце семейства.

– Это потому что он часто уезжает. Он постоянно в экспедициях. Но мне он очень нравится. Он мягкий, спокойный человек. В нем ощущается искренность. Он совершенно нормальный, но при этом нескучный. Милейший мужчина.

– Хм, – пробормотал доктор Кули.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы говорили, что едете сегодня домой. Проведать маму.

– Правильно. Что-то не так?

– А как же ваш отец? Вы увидите и его тоже?

– Вы имеете в виду, что у меня психологические проблемы, связанные с отцом? – фыркнула Джули. – Ничего подобного!

Доктор Кули промолчал.

– Дело не во мне, – покачала головой Джули. – Дело в очень странной девочке, которая во мне нуждается.

– Но почему ей должны помогать именно вы? Почему вы хотите ее починить? Почему вы хотите вернуть эту семью в нормальное состояние?

– Потому что Селеста ко мне тянется. Я не знаю, почему, но это происходит. Я могу ей помочь.

Доктор Кули снял очки и аккуратно положил их на стол.

– Кого вы пытаетесь исцелить?

– Селесту.

– Вы в этом уверены?

– Естественно, – с легким раздражением воскликнула Джули. – Дело не во мне.

– Конечно, – согласился он. – Совершенно не в вас.

Джули взглянула на часы, стоявшие на столе.

– Мне очень жаль, что приходится вас прервать, но мне нужно уходить прямо сейчас, если я хочу успеть на самолет.

– Разумеется.

– Я так вам благодарна за то, что вы поговорили со мной, – искренне произнесла она. – Я очень ценю вашу помощь.

– Вы поведали мне о чрезвычайно интересной гипотетической семье, – подмигнул ей он. – И помните, Джули: действуйте деликатно.