Наемники Андреев Николай

Глава 5. ТАЙНЫ ГЕРЦОГСТВА

С тех пор, как группа Храброва оказалась в Мендоне, минуло почти три месяца. За это время путешественники ни на шаг не приблизились к своему освобождению.

Тайная полиция герцогства вцепилась в них мертвой хваткой и выпускать из поля зрения не собиралась. И хотя открытого надзора больше не было, воины постоянно чувствовали слежку и контроль со стороны секретной службы. По-прежнему действовал запрет на выезд из города.

Прекрасно понимая всю сложность ситуации, друзья не падали духом и не теряли время понапрасну. Они внимательно и скрупулезно изучали обстановку в стране.

Уже через несколько декад наемники знали главных действующих лиц дворцовых интриг. Теперь каждое невзначай оброненное слово, каждый жест, каждый нелогичный поступок приобретали особый смысл.

Посещая дома богатых мендонцев, присутствуя на балах, участвуя в азартных играх, путешественники упорно собирали важную информацию. В ход шли самые разнообразные методы: от мелкого подкупа до наглого и откровенного шантажа.

В выборе средств воины не церемонились. Правила игры здесь устанавливали совсем другие люди.

Первое, что сразу стало понятно — смерть герцога Эдварда не случайна. Он часто конфликтовал с братом и однажды даже отправил Альберта в ссылку.

Очень запутанно рассказывали о «несчастном случае» и участники той злополучной охоты. Основной кортеж при странных обстоятельствах отклонился в сторону и забрел глубоко в лес.

Когда дворяне вернулись на дорогу, правитель был уже мертв. Бедняга лежал на земле, а из груди торчала арбалетная стрела. Стальной наконечник пробил сердце владыки насквозь. Ни единого шанса выжить.

Виновник рокового выстрела валялся чуть в стороне. Начальник охраны Эдварда майор Стонж разрубил мечом череп преступника напополам.

Смертоносное оружие оказалось крепко зажато в руке убийцы. Сомнений в честности и преданности офицера ни у кого не возникло. Рассказ майора о произошедшей трагедии полностью подтвердили шестеро солдат, сопровождавших герцога в пути.

Таким образом в Мендоне сменилась власть. Для устрашения народа труп человека, виновного в гибели правителя, повесили на центральной площади города. Целую декаду разлагающийся покойник отравлял зловонным запахом близлежащие окрестности.

С точки зрения простого обывателя, ничего особенного не случилось. Охота — очень опасное развлечение. Выпущенная из арбалета стрела пощады не знает.

Однако здравомыслящие граждане страны не сомневались: это — государственный переворот. Его активными участниками являлись люди, которым Эдвард всецело доверял. Без измены тут не обошлось.

Дальнейшие события разворачивались стремительно.

В течение полугода четверо охранников правителя погибли при довольно загадочных обстоятельствах. Еще один свидетель, опасаясь за свою жизнь, бежал из герцогства.

Последний же солдат стал правой рукой главы тайной полиции и его палачом. Он беспрекословно выполнял любые приказы господина.

В короткие сроки свита герцога претерпела существенные изменения. Должность начальника секретной службы получил повышенный в звании полковник Эллис Стонж.

Личность весьма колоритная и неоднозначная. Тасконец родился в семье простого ремесленника и на собственной шкуре испытал, что такое бедность и тяжелый труд.

Кроме того, его отец не отличался мягкостью характера и не раз прикладывался кнутом к спине непослушного сына.

Когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, на родителя «случайно» упало огромное бревно. Эллис недолго переживал утрату и записался в армию.

Время оказалось крайне удачным. Войска герцогства Бонского вторглись на территорию страны.

Уже в первых боях юный Стонж проявил беспримерную храбрость и крайнюю жестокость. Особенно он был беспощаден к дворянам противника.

Тогда на данный факт никто внимания не обратил. Вскоре Эллису пожаловали чин капрала, а затем и сержанта. Приближался звездный час унимийца.

В пылу решающего сражения герцог Эдвард увлекся атакой и попал в окружение врагов. Личная охрана и придворные растерянно топтались на месте. Шансы на спасение быстро таяли.

И тут в бой вступило подразделение Стонжа. Израненный, окровавленный Эллис сумел пробиться к правителю. Смелый поступок сержанта не остался незамеченным. Впервые за долгую историю государства простолюдину присвоили звание лейтенанта.

Четырехлетняя война закончилась, и полк Стонжа расквартировали в городе Дройт, на границе с герцогством Бонским. Это ужасная, глухая «дыра», но новоявленный офицер умел ждать.

Через пять лет в Мендоне произошла очередная попытка свергнуть действующего монарха. В заговоре участвовали многие высокородные дворяне.

Преступников безжалостно казнили, а Эдвард задумался о собственной безопасности. Его отца убили в возрасте двадцати семи лет. Покушение совершил маркиз Гранд, двоюродный брат жены правителя. Вывод очевиден — доверять придворным нельзя. Ради клановых интересов они готовы на все.

Именно тогда герцог и вспомнил об отчаянном лейтенанте. Эллиса вызвали во дворец и включили в состав гвардейской роты.

Почти год Эдвард присматривался к офицеру. Главными критериями служили исполнительность и преданность. Стонж превосходно себя зарекомендовал. Тасконец был готов отдать жизнь за монарха.

Правитель оценил рвение лейтенанта по достоинству и на одном из балов объявил о назначении Эллиса начальником своей личной охраны. Ему тут же вручили капитанские эполеты.

Мендонская знать пребывала в шоке. Если бы дворяне могли предвидеть будущее, то сразу бежали бы из страны.

Герцог и Стонж оказались почти ровесниками. Дружескими их отношения нельзя назвать, но определенная близость все же присутствовала.

Вскоре офицеру присвоили звание майора. Столь головокружительной карьеры двор прежде не знал.

Единственное чего не добился Эллис — пожалования дворянского титула. Трудно сказать, почему так получилось. Вряд ли правитель боялся осуждения приближенных. Он к ним никогда не прислушивался.

О причинах подобного поступка теперь спорить бессмысленно. Эту тайну монарх унес с собой в могилу.

Влияние начальника охраны быстро росло. Однако по социальному статусу Стонж не мог сравниться даже с самым захудалым бароном.

Все больше начали проявляться отрицательные черты характера офицера. Он был вспыльчив, злопамятен, жесток. Перечень «достоинств» Эллиса оказался довольно велик.

Майор буквально ненавидел знатных мендонцев. Стонж презирал их и считал глупцами и мерзавцами. Вероятно, унимиец был недалек от истины, но его чувство постепенно перерастало в навязчивую идею, в настоящую болезнь.

Не исключено, что герцог был осведомлен о главном пороке офицера и держал своего боевого пса на привязи. Майор не имел права вызвать на дуэль ни одного дворянина.

Бог мой, какие мученья терпел Эллис! В мыслях начальник охраны не раз вонзал клинок в грудь графа или маркиза.

Ужасная пытка продолжалась несколько лет. Надежда на получение титула не оправдалась, и преданный служака решился на предательство.

Скорее всего, претендент на престол предложил Стонжу выгодную сделку. Офицер согласился и каким-то образом подстраховался. Ведь после покушения убийцы обычно заканчивают жизнь на эшафоте.

Эллису повезло гораздо больше. Спустя три декады после гибели Эдварда — и это настораживает — тасконец получил титул барона и возглавил тайную полицию. Слабая беспомощная организация превратилась в мощный механизм сведения старых счетов.

Уже в первый год пребывания на высоком посту бдительный полковник раскрыл около десятка «заговоров». Преступников казнили, а их имущество конфисковали.

Постепенно Стонж опутал всю страну сетью верных доносчиков и палачей. Любое неосторожно сказанное слово могло стоить дворянину жизни.

Наверняка Альберт осознавал, какая опасность исходит от этого офицера, но избавиться от Эллиса был не в состоянии. Тяжкий грех братоубийства крепко связывал его с полковником.

По сути дела начальник секретной службы стал тенью герцога. Он обладал огромной властью и фактически не подчинялся никому.

Впрочем, на открытый бунт Стонж не решался. Народ Мендона вряд ли поддержит кровавого диктатора. Унимиец готовил свержение монарха тщательно и неторопливо.

Но судьба жестоко посмеялась над Эллисом.

Осуществлению грандиозных замыслов неожиданно помешала женщина. Планы полковника рухнули в одно мгновение.

Беспощадный убийца с признаками мании величия и шизофрении безумно влюбился. Как назло, объект его мечтаний оказался совершенно недоступен. Единственная девушка в государстве, которая посмела отказать Стонжу с пренебрежительной легкостью. И что удивительно, офицер терпеливо снес нанесенное оскорбление.

Догадаться, от кого потерял голову всесильный начальник тайной полиции, труда не составляет. Конечно это гордая, своенравная, смелая дочь герцога Эдварда принцесса Николь.

Она открыто рассмеялась в лицо Эллису, когда полковник предложил ей близкую связь. Официально попросить руки принцессы тасконец не мог по другой причине. Стонж не являлся дворянином в десятом поколении. А ведь женитьба на Николь открывала властолюбцу путь к трону.

Офицер прекрасно разбирался в законах герцогства, касающихся престолонаследия. Монархом становился только отпрыск мужского рода по прямой линии, ближайший к старшинству.

Если выражаться более доступно, то мальчик, рожденный дочерью Эдварда, имел гораздо больше прав, чем сыновья Альберта, так как он является внуком старшего из братьев. Сложная система, заставляющая постоянно нервничать действующего правителя.

Герцог прекрасно понимал — племянница достигла совершеннолетия и вот-вот выйдет замуж. При рождении ребенка мужского пола отец сразу потребует регентства и дележа власти.

Впрочем, и сама девушка создавала дяде немало проблем. Принцесса никогда не скрывала того обстоятельства, что не верит в случайную смерть Эдварда. Вот уже почти год Альберт буквально трясся от страха при одном слове «жених».

Помощь вновь пришла со стороны полковника Стонжа. Стоило высокородному барону или графу сделать предложение Николь, как несчастный тотчас прощался с жизнью. Бедняга либо погибал при загадочных обстоятельствах, либо отправлялся на плато, обвиненный в государственной измене.

Очень скоро все осознали — приближение к красавице грозит верной гибелью. Желающих испытать судьбу больше не оказалось.

Поначалу это обрадовало правителя, но вскоре он разобрался в ситуации. Одна опасность сменилась другой. Эллис — безжалостный хищник, и когда видит потенциальную жертву, с пути уже не сворачивает.

Принцесса представляла собой слишком лакомый кусочек. Одновременно заполучить самую красивую девушку страны и трон — разве не удача?

Между герцогом и офицером началась негласная война. Стонж пытался склонить дворян к изменению родовых законов. Но его попытка успехом не увенчалась.

Правила действовали не одну сотню лет и вполне устраивали мендонцев. Кроме того, знать хоть и боялась полковника, но не перестала его презирать и ненавидеть выскочку. Многие догадывались о цене полученного им баронского титула. Эллису не помогли ни деньги, ни угрозы, ни казни.

В свою очередь, Альберт сумел провести закон, запрещающий простолюдинам, служащим в тайной полиции, допрашивать и привлекать к суду дворян. Правитель нанес сильный удар по противнику.

Ведь знать считала ниже собственного достоинства заниматься слежкой и дознанием, тем более, когда карательное ведомство возглавляет отъявленный проходимец.

В подчинении Стонжа находилось лишь несколько захудалых обедневших баронов, жаждущих обогатиться на чужом горе. Часть из них имела серьезные отклонения в психике.

Впрочем, внутренняя борьба с начальником секретной службы не мешала герцогу исправно подписывать смертные приговоры «бунтовщикам». Дворцового переворота монарх боялся больше, чем Эллиса.

Владыку Мендона не любили ни крестьяне, ни дворяне. Первые — за нищету, бесправие и грабительские налоги, введенные при правлении Альберта. Вторые за унижение, причиненное им наглым выскочкой и способ прихода к власти.

Братоубийство еще никому и никогда не прощалось. Эдварда знать тоже не жаловала, но до открытого обострения отношений дело не доходило.

Постепенно путешественники понимали, что их внезапное появление нарушило сложившийся баланс сил. Враждующие стороны пытались использовать чужестранцев в своих корыстных интересах, не особенно заботясь о жизнях путешественников.

Герцог хотел любой ценой привлечь к себе колеблющиеся родовые кланы. Договор о сотрудничестве с надежным союзником, усиление армии и сбалансированная внешняя политика наверняка привели бы к успеху.

Однако такой ход событий не устраивал Стонжа.

Всеми возможными способами он старался дискредитировать иноземцев.

Самый простой способ — обвинение в шпионаже. К сожалению, допросы с пристрастием ничего не дали. Развязать языки энжелцам не удалось.

А тут еще на Эллиса начали давить. Стараясь избежать громкого скандала, полковник отпустил пленников, заявив об обычной проверке и бдительности. Реакция Альберта на поступок офицера оказалась довольно холодной.

Разобравшись в обстановке, воины приступили к осуществлению задуманного плана.

Первым делом наемники посетили церкви в черте внешнего города. В трудные минуты человек всегда обращается к Богу. Преподобный Дэнис не солгал.

В храмах Мендона, расположенных в бедных кварталах, действительно творилось нечто невообразимое. Во время службы люди стояли даже на улице. О свободных местах внутри здания и говорить не приходится.

Крестьяне и ремесленники молились искренне и отрешенно. Каждое слово проповедника падало на благодатную почву и давало всходы.

В речи святого отца звучали простые понятные истины. Настоятель призывал унимийцев добросовестно трудиться, не нарушать законы и верить в лучшее. «Не соверши зло!» — вот главный смысл его выступлений.

Карс, внимательно слушавший тасконца, повернулся к друзьям и с горечью произнес:

— Жаль, что эти заповеди неукоснительно соблюдает лишь те люди, от которых ничего не зависит. Стоит человеку получить власть, как личные амбиции и интересы государства сразу начинают преобладать над запросами и нуждами граждан. Я полностью согласен с преподобным Дэнисом. Богатство губит душу. Она становится жадной, злой и беспощадной…

— Из твоих уст подобное откровение звучит несколько странно, — вымолвил Тино. — Неужели шесть лет назад ты рассуждал точно так же?

— Конечно, нет, — честно признался властелин. — Вожди глухи к гласу народа. Беды и заботы простых людей кажутся им скучными и мелочными. Рвущиеся к престолу властолюбцы ущербны по своей сути. Скрывая собственную алчность, они постоянно твердят о благе страны. Наглая, бесстыдная ложь! Ждать проявления доброты и милосердия от таких правителей не приходится.

Церковная служба закончилась, и унимийцы неторопливо двинулись к выходу.

Лишь спустя полчаса путешественники сумели пройти внутрь здания. Уже с порога стало ясно — по внутреннему убранству храм несопоставим с собором замка.

Маленькое квадратное помещение, убогие росписи на стенах, кривой пол и единственный купол по центру — вот и все. Статуя Вельта не достигала в высоту и полутора метров, зато над алтарем всегда горели свечи, а на подносах лежали скромные пожертвования бедняков.

Благодаря проникающим через многочисленные окна лучам Сириуса церковь была довольно хорошо освещена. В дальней части храма воины заметили высокого седовласого старца в длинном белом балахоне. Со стороны он чем-то напоминал Бога, которому поклонялись мендонцы.

Услышав приближающиеся шаги, священник обернулся. С нескрываемым интересом разглядывая чужаков, тасконец ровным голосом проговорил:

— Добрый день. Я ждал вас. Отец Дэнис рассказал мне о своей беседе с верующими иноземцами. Сейчас мало, кто чтит древние заповеди…

— Жить без Бога в душе нельзя, — вымолвил Олесь.

— Неплохо подмечено, — кивнул старик. — Я бывал в разных странах, посетил даже Сендон, город, находящийся на западном побережье материка, и всюду встречал и зло, и добро. Неважно, кому поклоняется человек, главное — какие поступки он совершает. Есть народы, почитающие нескольких богов одновременно. И это их право. Нельзя навязывать людям религию. Вера в сердце каждого из нас.

— Это утверждение не очень увязывается со словами настоятеля собора, — произнес Тино.

— Дэнис идеалист, — грустно улыбнулся унимиец, — и часто видит лишь одну сторону монеты. Бедняга мольбами и увещеваниями пытается смягчить черствые души знатных дворян. Если его усилия увенчаются успехом, мы станем свидетелями еще одного чуда Вельта.

— А вы не так оптимистичны, — удивился самурай.

— Годы и опыт, — задумчиво сказал преподобный Кляйн. — Я прожил долгие семьдесят лет и многое повидал. К сожалению, милосердие и сострадание проявляются не так часто, как нам бы того хотелось. Миром заправляют сила и жестокость. Горькая истина, но ее надо признать. После длительных нелегких скитаний я решил посвятить себя служению людям. Они нуждаются в доброте. В герцогстве тысячи голодных и обездоленных. Кто-то ведь должен позаботиться о них. Ни монарху, ни полковнику Стонжу до несчастных нет ни малейшего дела.

— Вы не боитесь мести тайной полиции за столь крамольные слова? — спросил Вацлав. — Офицеры секретной службы очень злопамятны.

— Нет, — спокойно проговорил тасконец. — Я давно ничего не боюсь. Эллиса Стонжа помню еще мальчишкой. Он стоял в левом углу церкви рядом с родителями и затравленно озирался по сторонам. В его глазах всегда сверкала злоба. Никогда раньше я не встречал человека, испытывающего такую лютую ненависть к собственным родным и близким. Мои неоднократные попытки повлиять на ребенка результата не принесли.

— Неужели у подростка не было друзей? — уточнил Храбров.

— Никогда, — ответил унимиец. — Эллис терпеть не мог сверстников. О родственниках даже не говорю. Года два назад в страшной нищете умерла мать Стонжа. Сомневаюсь, что офицер знает о ее кончине. Полковника интересует только власть. Старый священник в квартале бедняков вряд ли привлечет внимание тайной полиции. Секретная служба ведет борьбу с придворной знатью и к простому народу относится, как к насекомому, ползающему под ногами.

— Почему же люди терпят подобное унижение? — возмущенно воскликнул поляк.

— Привычка и страх, — произнес служитель храма. — Человек — существо странное. Люди способны смириться с любым притеснением. Отчасти это даже хорошо. Я с ужасом представляю, какую резню устроил бы Эллис в случае мятежа. Погибли бы сотни невинных мужчин, женщин и детей. Увы, моему народу остается лишь свыкнуться с тяжелой долей и терпеливо ждать справедливого и великодушного правителя.

— Глупость! — не выдержал Карс. — Вы призываете к вечному рабству и противоречите сами себе. Власть никогда не будет доброй. В противном случае монарху не удержать трона. Единственный способ избавиться от колодок на шее — сбросить их. Только борьба сделает человека свободным.

Старик внимательно посмотрел на чужаков и задумчиво покачал головой. Лишь сейчас он заметил за спинами путников притороченные мечи.

Священник выпрямился и довольно громко проговорил:

— Вы солдаты. И дело даже не в форме и наличии оружия. В вас живет воинственный дух. Покорность и смирение чужды отчаянным бойцам. Поймите правильно, это не обвинение, а констатация факта. Смерть для обычных людей является концом их существования, а потому вызывает неподдельный страх. Для воинов же она — закономерный итог сражения. «Лучше умереть, чем быть опозоренным!» — великий девиз, перед которым я преклоняюсь. Вы в состоянии защитить себя. Но что делать несчастным, лишенным подобного дара? Даже если у мужчины есть автомат или копье, храбрости у него не прибавится. А вспомните о женщинах, стариках, детях… Так устроен мир. Одни должны править, Другие — подчиняться.

— Наверное, вы правы, — поддержал тасконца Аято. — В любом случае мы не можем повлиять на ситуацию в Мендоне. Здесь свои законы. Вмешательство в чужие дела чревато серьезными последствиями. У нас совершенно иные цели. Отец Дэнис обещал помочь…

— Да, да, — кивнул унимиец. — Он передал мне вашу просьбу. Признаться честно, не уверен, что моя информация принесет какую-нибудь пользу. Все это было очень давно. Около полувека назад судьба занесла странника в графство Окланское. Большую его часть занимают бескрайние степи. Для человека, привыкшего к лесам и горам, — довольно унылое и тоскливое место. Когда-то огромные поля служили зерновой житницей страны. Десятки крупных городов, поселков и ферм. Во время катастрофы все здания, хоть немного возвышающееся над поверхностью, превратились в руины.

— Неужели никто не уцелел? — спросил Олесь.

— На ваш вопрос трудно ответить сразу, — вымолвил преподобный Кляйн. — С тех пор минули века. Сейчас степные просторы служат пристанищем для беглых преступников, мутантов и разнообразных чудовищ. Наш караван двигался к городу Ситлу и попал в засаду разбойников. В яростной схватке уцелело лишь двенадцать человек. То, что не сумели сделать люди, довели до конца шеки. Тогда я еще не знал, чем это грозит…

— Хищники? — предположил Воржиха.

— Хуже, — произнес старец, — прирожденные убийцы. На территории герцогства подобные твари не водятся. Представьте себе огненно-рыжий цвет шкуры, кровавые глаза в виде ровного треугольника, огромный рог на лбу и острые, как стальной клинок, зубы… Шеки обычно живут и нападают парами — самец и самка. В холке они достигают полутора метров и весят сто — сто двадцать килограммов. При встрече с ужасным чудовищем у человека нет ни единого шанса на спасение.

— А если попробовать убежать? — проговорил поляк.

— Даже не пытайтесь, — возразил тасконец. — Быстроногие убийцы с трудом, но догоняют лошадь. Кроме всего прочего, у них есть одна неприятная черта — щеки никогда не ограничиваются малым. Звери не остановятся, пока не прикончат последнюю жертву. Насыщение мало интересует хищников.

— Как же вам удалось спастись? — спросил Храбров.

— Чудом, — вымолвил священник. — Мы разбежались в разные стороны, надеясь таким образом ввести тварей в заблуждение. Я прекрасно слышал, как в предсмертной агонии кричали мои товарищи. Минуло уже почти пятьдесят лет, а вопли несчастных до сих пор снятся мне в ночных кошмарах. Не знаю, был ли я последним, но прошло не меньше получаса, прежде чем, сзади раздался рев зверя. Мне ничего не оставалось, как молить Бога о спасении. В тот момент, когда шек настиг беглеца, сверкнул яркий луч, и бездыханное животное рухнуло в траву.

— Лазер! — догадался русич.

Без сомнения, Олесь допустил грубейшую ошибку. С нескрываемым подозрением унимиец посмотрел на землянина. Судя по всему, в Мендоне давно забыли о существовании столь грозного оружия.

— Вы хорошо осведомлены, — заметил отец Кляйн. — Неужели видели лазер в действии? На меня он произвел неизгладимое впечатление.

— Нет, энжелцам досталось несколько древних экземпляров. Но, к сожалению, карабины в нерабочем состоянии. Время безжалостно к предметам старины, — поспешно вставил самурай, сильно толкая товарища в спину.

— Понимаю, — успокоившись, произнес тасконец. — Поверьте, это очень страшное оружие. Луч едва не срезал шеку голову, а ведь кожу хищника не пробить даже кинжалом. Единственный способ уничтожить кошмарную тварь — попасть ей в верхний глаз.

— Что же было с вами дальше? — вежливо уточнил Вацлав.

— Меня, совершенно обессиленного и напуганного, принесли в полуразрушенный храм, — проговорил священник. — Я хорошо отдохнул и выспался, а когда вышел на улицу, был поражен увиденным. Люди создали в степи маленький уголок рая. Крошечный пруд, плодовые деревья, посадки овощей и мирно пасущиеся коны — вот что предстало моему взору. В давно забытом, заброшенном месте снова возродилась жизнь. Поначалу удивляло отсутствие женщин. Причина выяснилась чуть позже. Незнакомцы оказались отшельниками. Два старика и двое юношей.

— Как они называли друг друга? — поинтересовался японец.

— Старших — учитель, — произнес унимиец, — учеников — по имени. Хотя однажды прозвучало странное сочетание слов: «Хранители веры». Думаю, затворники пытались сберечь древние религиозные каноны. Будущим поколениям без накопленных предками знаний не обойтись.

Последние слова тасконца никто уже не слышал. Молчаливо переглядываясь, путешественники внутренне торжествовали. Наконец-то найдена нить, которая приведет их к цели.

Еще одно удивительное стечение обстоятельств. Именно о таких подсказках и говорил Аргус.

В жизни воинов Света многие события предопределены заранее. Надо лишь не расслабляться и обращать внимание на мелочи.

Заметив, что его собеседники сильно возбуждены и обрадованы, отец Кляйн вымолвил:

— Друзья, я стараюсь по мере возможности помогать людям. Особенно когда они в чем-нибудь нуждаются. А потому прошу вас не забывать: описанные мною события происходили около полувека назад. За прошедшие годы в северных степях многое изменилось. Графство Окланское — неспокойное и опасное место. Торговцы, прибывающие оттуда, постоянно сообщают о дерзких нападениях бандитов. Возле Ситла появился человек по имени Родман. Разбойник объявил себя императором Унимы и собирает сброд со всего материка. По слухам у него уже несколько сотен бойцов. Маленькая колония отшельников находится как раз в том районе.

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил священника Олесь. — Вы действительно нам очень помогли. Теперь нам не придется блуждать в бесцельных поисках по бескрайним просторам Унимы. А что касается времени, то ведь у старцев были ученики…

— Но даже им сейчас давно за шестьдесят, — уточнил тасконец.

Путешественники вышли из церкви и неспешно направились к гостинице.

Первая часть миссии выполнена. Наемники выяснили, где расположено убежище Хранителей.

До него, конечно, далеко, но большие расстояния никогда не пугали воинов. Вечные скитания — удел маленького отряда.

Карс и Воржиха чуть вырвались вперед, а Тино слегка отстал.

Русич обернулся к японцу и негромко спросил:

— Тебя что-то смущает? Не веришь в полученные сведения?

— Наоборот, — иронично усмехнулся Аято. — Я на сто процентов уверен, в правдивости рассказа настоятеля. Наверняка затворники до сих пор скрываются в том полуразрушенном храме.

— Тогда в чем дело?

— Мне уже почти сорок лет, — задумчиво проговорил самурай. — Значительная часть жизни позади. Невольно начинаешь размышлять о пройденном пути. О многом можно жалеть, допущено немало ошибок. Но сегодня Тино Аято в очередной раз получил подтверждение того, что от человека в этом мире ничего не зависит.

— Ерунда! — возразил Храбров. — Если Бог и вмешивается в дела смертных, то только в крайних случаях. В остальное время люди предоставлены сами себе. Они совершают безумные глупости, беспрерывно воюют, убивают друг друга. Разве Всевышний допустил бы такое, если бы постоянно следил за нами?

— Не знаю, — неуверенно покачал головой Тино. — Вдруг подобное положение вещей его вполне устраивает? Ты смотришь на ожесточенную, безжалостную схватку насекомых и даже не пытаешься ее прекратить. Почему? Ответ прост — судьба ничтожных тварей тебе безразлична.

— Тогда зачем нас всех собрали вместе? Обряд посвящения и великая миссия спасения мира — просто слова? — раздраженно спросил Олесь.

— Нет, — ответил японец. — Мы действительно нужны человечеству. Война должна закончиться нашей победой. Иначе грозная неведомая сила растопчет крошечный муравейник вселенной, как это делала не однажды. Мне не нравится, что и я, и ты, и остальные — лишь пешки в большой игре.

— А не чересчур резко? — вставил Олесь.

— Ничуть, — произнес японец. — Вдумайся в некоторые факты. Пятьдесят лет назад, когда мы еще не родились, в степи Унимы бежал от чудовища некий человек. Он не имел ни единого шанса на спасение. Все его соратники погибли, и Кляйн оставался последним оставшимся в живых. Бедняга обязан был умереть. Но тут вход событий вмешались наши могущественные покровители. Путника спасли Хранители и сделали это только для того, чтобы спустя полвека тасконец сообщил о столь знаменательном факте группе чужестранцев. Я — не сумасшедший и не верю в удивительные совпадения.

— И какой следует вывод? — поинтересовался русич.

— Довольно безрадостный, — улыбнулся Аято. — В течение веков на просторах Галактики создается поле для игры. Расписываются роли, устанавливаются декорации, готовятся действующие лица. Наконец настает момент, когда противники выставляют своих бойцов. Все дальнейшее предусмотрено сценарием. Воины сражаются, безжалостно убивая друг друга. Но огромные потери не волнуют игроков. Для них главное — победа, а какой ценой она добыта, неважно. Сейчас отряд идет по маршруту, который давно для нас проложен. Мы не могли его пропустить.

— Хочешь сказать, что наши решения абсолютно не влияют на ситуацию? — вымолвил Храбров. — Нет, я с тобой не согласен. Наверное, воины Света действительно выбраны не случайно. Но ведь от нас никто и не скрывал этого обстоятельства. Аргус сразу предупреждал о нелегких испытаниях. Тино, не забывай, мы ведь разумные существа. Последнее слово все равно останется за нами. А если отряд не пойдет к Ситлу?

— Чепуха! — резко возразил самурай. — Ты сам не веришь в то, что сказал. Унима — огромный материк. Даже сейчас на нем проживают миллионы людей. Как среди них найти Хранителей? И учти, отшельники умело скрываются и о своем существовании не кричат на каждом углу. Группа потратит на поиски годы, а результата не добьется. Выход один — двигаться по предначертанному судьбой пути.

— Возможно, ты и прав, — после долгих сомнений проговорил Олесь. — Но в таком случае, силы Тьмы постараются не пустить группу в Ситл.

— Вот твое самое главное и ценное качество, — добродушно улыбнулся Тино. — Мгновенно схватываешь идею и делаешь логически правильный вывод. Появление некоего Родмана в графстве Окланском именно в это время — вряд ли простая случайность. Я уверен: либо он сам, либо его ближайший помощник являются воинами Зла. Без сомнения, враг ждет нас.

— А не легче ли уничтожить Хранителей? — спросил русич.

— Сложный вопрос, — пожал плечами японец. — Не исключено, что Тьма ничего не знает о поисках отшельников. Просто любое вмешательство могущественных сил не остается без внимания противоборствующей стороны. Заметив определенные следы, игроки передвигают бойцов к месту предстоящих событий. Ну, а там все решают обстоятельства…

— Да, перспектива не очень приятная, — заметил Храбров. — Отправляясь на север, мы сами забираемся в расставленную для нас западню.

— Именно так, — подтвердил Аято. — Меня успокаивает лишь одно — разрозненность отряда. Надеюсь, кто-нибудь доберется до цели. Если группа погибнет, друзья тотчас узнают о ловушке. Исчезнет элемент неожиданности, и враг потеряет преимущество.

— Доводы, конечно, веские, — вымолвил Олесь. — И, тем не менее, я не настроен столь пессимистично. Мы в состоянии повлиять на развитие событий. Вспомни Коуна. Вряд ли союзники разбили бы арка и освободили Центральную Оливию, не объедини наша группа их силы. А какой успех принесло применение тактики земных сражений! Это наше вмешательство в корне изменило ситуацию.

— Твои слова, да Богу бы в уши, — снисходительно усмехнулся самурай.

— Я уверен, он их слышит, — спокойно отозвался русич. — Но ты подал блестящую мысль. Чтобы выжить и победить, отряд должен научиться предугадывать опасность. Если мы будем вовремя обнаруживать противника, то избежим многих неприятностей. Ты это сейчас наглядно продемонстрировал. Родман представляет угрозу, а значит, надо разгромить его армию и расчистить путь.

— Каким образом? — поинтересовался Тино. — Попросить о помощи герцога Менского или графа Окланского?

— Пока не знаю, — честно признался Храбров. — Над данной проблемой стоит поразмышлять. Ведь ставкой в смертельной игре являются наши жизни.

Вскоре после посещения путешественниками церкви произошло еще одно немаловажное событие. Чужаков пригласили на прием к командующему войсками герцогства генералу Хиллу.

Тасконец праздновал совершеннолетие своего сына. Земляне уже сталкивались с высокородным отпрыском генерала и ничего хорошего о нем сказать не могли. Грубый, заносчивый и невероятно самолюбивый, в свои неполные шестнадцать лет мальчишка сумел нажить себе массу врагов.

Совсем недавно отец выбил ему чин лейтенанта в кавалерийском полку, и в первый же день новоявленный офицер сумел поругаться с командиром эскадрона. Капитан оказался довольно вспыльчивым человеком и вызвал бы наглеца на дуэль, но возраст противника вовремя остановил унимийца.

Теперь преграда исчезла, и командующий уже задумывался о переводе сына.

Как бы там ни было, но визит к Хиллу позволял наемникам познакомиться поближе с представителями высшего военного командования страны. Иметь подобных друзей и покровителей никому не помешает.

В качестве подарка путешественники купили за огромную сумму превосходно изготовленный палаш. На подростка должны были произвести сильное впечатление инкрустация золотом, фигурная рукоять и сверкающее лезвие. И хотя клинок был не из лучших, вряд ли это озаботило бы юного владельца оружия.

По сути дела он по-прежнему оставался взбалмошным и вредным подростком. Красивая игрушка чрезвычайно его обрадовала, и лейтенант сразу прицепил ее к поясу.

Глупец! Тасконец не понимал, что вступает в опасную полосу жизни, когда малейшая ошибка приводит к гибели.

Забегая вперед, сразу скажем — судьба молодого человека сложилась трагически. Спустя шесть декад маркиз поссорился за карточным столом с дворянином из провинции.

К сожалению, мечом генеральский сын владел гораздо хуже, чем языком. Офицер получил рану в бок и лишился кисти правой руки.

Оставшись инвалидом и уйдя со службы, унимиец тем не менее не успокоился. Высокомерный болван не учился ни на своих ошибках, ни на чужих.

Через два года пьяный маркиз подрался с какими-то торговцами и был найден в сточной канаве с кинжалом в груди.

Наученные горьким опытом воины решили в танцах не участвовать. Землян, конечно, тянуло к прекрасной половине, но сдерживать эмоции и желания они умели.

Лучшим времяпрепровождением наемники считали игру в карты. Занятие, достойное настоящих мужчин. Азарт и риск бодрят душу, точный расчет развивает мозг, а выигрыш приносит ощутимую прибыль.

За столом сидели шестеро — Храбров, Аято, полковник Освальд, командир кавалерийского полка, майор Лемье, начальник охраны замка, барон Месне и полковник Кидсон, начальник штаба армии. Одним словом, компания подобралась довольно интересная и представительная.

Карс играл плохо и, располагаясь за спиной Олеся предпочитал наблюдать за борьбой со стороны. Воржихе отчаянно не везло, и при крупных ставках поляк никогда судьбу не искушал.

Слуга принес новую колоду и тотчас удалился. Надо отдать должное унимийцам, они сумели сохранить в государстве технологию производства бумаги и печатное дело.

Мендон всегда славился своей типографской продукцией. Здесь выпускали книги, штамповали бланки документов и с особым искусством делали игральные карты.

Богатые дворяне нанимали художников, и те оформляли их на заказ. Каждый род имел собственный неповторимый вензель. Таким образом, карты являлись визиткой определенного менского клана.

Учитывая количество людей и приличную степень опьянения, сражались в «двадцать одно». Игра не требует большого ума и точности расчета, зато создает веселую, шумную атмосферу блефа и ошибок. В ней можно много выиграть и много проиграть.

Первым сдавал Тино. Японец был профессионалом, и банк рос буквально на глазах.

На втором круге солидный куш удалось сорвать Лемье. И все же основная часть денег досталась самураю.

Собрав монеты в кучу, Аято весело заметил:

— Неплохое начало. Такими темпами я скоро стану богатейшим человеком Мендона. У меня пятикратная прибыль.

— Действительно недурно, — откликнулся Кидсон. — Но впереди еще немало партий, а удача имеет свойство поворачиваться спиной в самый неподходящий момент. Жители герцогства знают это лучше других.

— Что вы подразумеваете? — поинтересовался Олесь.

Полковник несколько замялся, но ответил честно:

— Правление менских монархов. Эдвард часто принимал решения, вызывающие недовольство знати. После несчастного случая мы рассчитывали на улучшение взаимоотношений с властью. Так оно и произошло. Зато появилась другая напасть. И что хуже, я сказать затрудняюсь.

— В нашей стране бытует одна поговорка, — произнес самурай. — Она не совсем верна, но тоже имеет право на существование. «Каждый новый правитель хуже предыдущего».

— Весьма, весьма спорное утверждение, — вымолвил Освальд, откидываясь на спинку стула.

— Полностью с вами согласен, — кивнул Тино. — Но здесь важно понять скрытый смысл, Прожив десятки лет при одном монархе, подданные успевают хорошо изучить его. Они прекрасно знают, когда владыка бывает добр, когда зол, когда щедр, а когда скуп. Многие недостатки уже не бросаются в глаза. Люди привыкают к владыке и пользуются хитроумными лазейками для получения привилегий. Но вот власть меняется…

— И всё идет наперекосяк, — рассмеялся кавалерист. — Пожалуй, вы правы. Начинаются реформы, изменения, издаются новые законы. Даже если жизнь улучшается, населению страны трудно приспособиться. Целые поколения выбрасываются на обочину истории.

— А разве в Энжеле не так? — задал провокационный вопрос начальник штаба.

— Требуется маленькое уточнение, — проговорил русич. — He совсем так. В нашем государстве принципиально иная система правления. Главу страны выбирает народ. Различий между дворянами и простолюдинами не существует. У каждого один голос.

— Республика, — снисходительно констатировал Кидсон. — Я читал о ней в древних книгах. Этот общественный строй был на Оливии и в Аскании. Признаться честно, он не произвел на меня сильного впечатления. Равенство граждан, свобода, возможность занимать любые посты — не более, чем наглая ложь и дешевая пропаганда. Демагогия, не подтвержденная конкретными фактами. Если люди не разбиваются на родовые кланы, то они вступают в партии. А цель у всех одна — власть. Только первые получают ее по праву рождения, а вторые — с помощью шантажа, подкупа и дискредитации конкурента.