Легион. Стивен Лидс и множество его жизней Сандерсон Брендон

– Ты же не думаешь, что он нас отпустит? – спросил Джей Си.

– «Абу Сайяф», – услужливо подсказал Тобиас, – устроили на Филиппинах множество убийств, взрывов и похищений. Они также очень жестоки с местными жителями и действуют скорее как организованная преступная семья, чем как истинные революционеры.

– То есть… это значит «нет», верно? – догадался Джей Си.

Мы спустились на первый этаж, и Салик провел нас в боковую комнату. Здесь были еще двое, одетые как солдаты, с гранатами на поясе и штурмовыми винтовками в руках.

Между ними на столе стояла камера среднего формата. Она выглядела… обычной.

– Мне нужен Разон, – сказал я, садясь. – Чтобы задать ему парочку вопросов.

Салик фыркнул:

– Он не будет говорить с вами, мистер Лидс. Можете положиться на нас в этом вопросе.

– Значит, он с ними не работает? – спросил Джей Си. – Я запутался.

– Все равно приведите его, – сказал я и начал осторожно возиться с камерой.

Проблема была в том, что я понятия не имел, что делаю. Ну почему, почему я не взял с собой Айвенса? Стоило догадаться, что в этой поездке мне понадобится механик.

Но если я призывал слишком много аспектов – держал их слишком много рядом с собой, – случались плохие вещи. Теперь это не имело значения. Айвенс остался на другом континенте.

– Есть идеи? – спросил я вполголоса.

– Не смотри на меня, – ответила Айви. – У меня даже пульт от телевизора не всегда срабатывает.

– Перережь красный провод, – предложил Джей Си. – Дело всегда в красном проводе.

Я бросил на него бесстрастный взгляд, затем отвинтил часть камеры и заглянул внутрь, делая вид, будто знаю, что делаю. У меня тряслись руки.

К счастью, Салик послал кого-то, чтобы выполнить мою просьбу. После этого он внимательно наблюдал за мной. Он, вероятно, читал об инциденте в Лонгвее, где я успел разобрать, починить и собрать сложную компьютерную систему, чтобы предотвратить взрыв. Но все это сделал Айвенс с некоторой помощью Чина, нашего постоянного эксперта по компьютерам.

Без них я был бесполезен в таких делах. Я изо всех сил старался этого не показывать, пока солдат не привел Разона. Я узнал его по фотографиям, которые мне показывала Моника. С трудом. Его разбитая губа кровоточила, левый глаз заплыл, и он шел спотыкаясь и прихрамывая. Когда он сел на табурет рядом со мной, я увидел, что он лишился одной руки. Обрубок был обмотан окровавленной тряпкой.

Он закашлялся.

– А-а. Полагаю, мистер Лидс, – сказал он с легким филиппинским акцентом. – Мне ужасно жаль, что я застал вас здесь.

– Осторожно, – предупредила Айви, изучая Разона. Она стояла рядом с ним. – Они наблюдают. Не веди себя слишком дружелюбно.

– О, мне это совсем не нравится, – сказала Кальяни. Она подошла к каким-то ящикам в дальнем конце комнаты и присела на корточки, спрятавшись за ними. – И часто с вами будет так, мистер Стив? Потому что я не создана для этого.

– Вам жаль, что я здесь? – резко ответил я Разону. – Но при этом вы не удивлены. Это вы помогли Монике и ее дружкам собрать материалы для того, чтобы шантажировать меня.

Его здоровый глаз чуть расширился. Он знал, что о шантаже речь не шла. Точнее, я на это надеялся. Поймет ли он? Догадается ли, что я пришел помочь ему?

– Я это сделал… под давлением, – проговорил он.

– И все равно ты ублюдок, как я погляжу, – огрызнулся я.

– Выбирай выражения! – встряла Айви, уперев руки в боки.

– Короче, – продолжил я, обращаясь к Разону. – Это все ерунда. Ты покажешь мне, как заставить эту машину работать.

– Вот уж нет! – ответил он.

Я повернул винт, мысли мои путались. Как же подобраться к нему достаточно близко, чтобы тихонько поговорить, не вызывая подозрений?

– Ты мне поможешь или…

– Осторожнее, дурак! – вскричал Разон и вскочил со стула.

Один из солдат навел на нас пистолет.

– Предохранитель включен, – сказал Джей Си. – Не о чем беспокоиться. Пока что.

– Это очень нежное оборудование, – проговорил Разон, забирая у меня отвертку. – Не надо его ломать. – Он начал выкручивать винт единственной рукой. Потом очень тихо спросил: – Вы здесь с Моникой?

– Да.

– Ей нельзя доверять, – сказал он. Помедлив, прибавил: – Но она никогда не била меня и не отрезала мне руку. Так что, возможно, не мне судить о том, кому можно доверять.

– Как они вас нашли? – прошептал я.

– Я похвастался матери, – ответил он. – Она похвасталась родственникам. Слухи дошли до этих монстров. У них есть связи в Израиле. – Ученый пошатнулся, и я поддержал его, не давая упасть. Его лицо было бледным. Он был не в лучшей форме.

– Они связались со мной, – продолжил он, с трудом орудуя отверткой. – Выдали себя за христианских фундаменталистов с моей родины, сказали, что готовы финансировать мою операцию, чтобы получить доказательства. Я узнал правду лишь два дня назад. Это…

Он замолчал, уронив отвертку, когда Салик внезапно подошел ближе. Террорист махнул рукой, и один из его солдат схватил Разона за окровавленный обрубок, рванул прочь от стола. Разон вскрикнул от боли.

Солдаты повалили его на землю и стали избивать прикладами винтовок. Я с ужасом наблюдал за происходящим, и Кальяни заплакала. Даже Джей Си отвернулся.

– Я не чудовище, мистер Лидс, – сказал Салик, присаживаясь на корточки рядом с моим стулом. – Я человек с ограниченными ресурсами. Вы обнаружите, что в большинстве ситуаций довольно трудно понять разницу между тем и этим.

– Пожалуйста, остановите солдат, – прошептал я.

– Видите ли, я пытаюсь найти мирное решение, – сказал Салик. Он не остановил избиение. – Мой народ осуждают, когда мы используем единственные методы, которые у нас есть – методы отчаявшихся – для борьбы. Эти методы использовал каждый революционер, включая основателей вашей страны, чтобы обрести свободу. Мы будем убивать, если придется, но, возможно, нам не придется. На этом столе у нас мир, мистер Лидс. Почините эту машину, и спасете тысячи и тысячи жизней.

– Зачем она вам? – спросил я, нахмурившись. – Что вы хотите получить? Возможности для шантажа?

– Силу, способную исправить мир, – сказал Салик. – Нам просто нужно несколько фотографий. Доказательство.

– Доказательство того, что христианство ложно, Стивен, – сказал Тобиас, подходя ко мне. – Это будет трудная задача для них, поскольку ислам принимает Иисуса из Назарета как пророка. Однако не признаёт воскресения или многих чудес, приписываемых более поздним последователям. С правильным фото они могли бы попытаться подорвать католицизм – религию, которую исповедуют большинство филиппинцев, – и тем самым дестабилизировать регион.

Должен признаться, что, как ни странно, я испытывал искушение. О, мне не хотелось помочь такому монстру, как Салик. Но я понял его точку зрения. Почему бы не взять эту камеру и не доказать, что… все религии ложны?

Это вызовет хаос. В некоторых частях света, возможно, много смертей.

Или не вызовет?

– Веру не так-то легко подорвать, – пренебрежительно заметила Айви. – Это не создаст таких проблем, на какие он рассчитывает.

– Потому что вера слепа? – спросил Тобиас. – Возможно, ты права. Многие продолжат верить, несмотря на факты.

– Какие факты? – парировала Айви. – Картинки, чья достоверность под вопросом? Созданные при помощи технологии, которую никто не понимает?

– Ты уже пытаешься защитить то, что еще не отвергнуто, – спокойно сказал Тобиас. – Ведешь себя так, будто знаешь, что произойдет, и должна отбиваться от доказательств, которые могут быть найдены. Айви, разве ты не видишь? Какие факты заставят тебя взглянуть на проблему рациональным взглядом? Как можно быть такой логичной в стольких областях и в то же время такой слепой в этой?

– Тише! – прикрикнул я на них и схватился руками за голову. – Тише!

Салик нахмурился. Только теперь главарь заметил, как жестоко его солдаты избили Разона.

Он что-то закричал на тагальском или каком-то другом филиппинском языке, – может, мне стоило изучить их вместо иврита. Солдаты попятились, и Салик опустился на колени, чтобы перевернуть упавшего Разона.

Разон сунул здоровую руку в карман Салика и потянулся за пистолетом. Салик отпрыгнул назад, и кто-то вскрикнул. Последовал тихий щелчок.

Все в комнате замерли. Солдат выхватил пистолет с глушителем и в панике выстрелил в Разона. Ученый лежал на спине с открытыми мертвыми глазами, и пистолет Салика выскользнул из его пальцев.

– О, бедняга, – сказала Кальяни, опускаясь на колени рядом с ним.

В этот момент кто-то схватил одного из солдат у двери сзади и потянул его вниз.

Крики начались немедленно. Я вскочил со стула и потянулся за фотоаппаратом. Салик схватил его первым, хлопнул по нему рукой и потянулся к лежащему на полу пистолету.

Я выругался, кинулся прочь и бросился за штабель ящиков, где несколько минут назад укрылась Кальяни. В комнате началась стрельба, и в один из ящиков рядом со мной попали: во все стороны полетели щепки.

– Это Моника! – сказала Айви, прячась за столом. – Она выбралась и атакует их.

Я осмелился выглянуть из-за ящиков как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из солдат «Абу Сайяфа» рухнул в центре комнаты, рядом с телом Разона, сраженный выстрелами. Остальные палили в Монику, которая укрылась на лестнице, ведущей вниз – туда, где нас с ней держали в плену.

– Черт возьми! – вскричал Джей Си, присаживаясь рядом со мной. – Она сбежала сама. Кажется, эта женщина начинает мне нравиться!

Салик что-то вопил на тагальском. Он не пошел за мной, а укрылся рядом со своей охраной. Террорист крепко прижимал к себе камеру, и к нему присоединились еще двое солдат, сбежавших по лестнице сверху.

Я подумал, что выстрелы вскоре привлекут внимание. Но времени у нас не было. Монику прижали. Я едва мог видеть, как она прячется на лестнице и пытается найти способ выбраться и открыть стрельбу по филиппинцам из оружия, украденного у охранника, с которым разобралась первым. Его ноги торчали из дверного проема рядом с ней.

– Ладно, Тощий, – сказал Джей Си. – Это твой шанс. Нужно что-то делать. Они схватят ее до того, как придет помощь, и мы потеряем камеру. Время геройствовать.

– Я…

– Ты мог бы убежать, Стивен, – сказал Тобиас. – Прямо за нами комната. Там должны быть окна. Я не говорю, что ты должен это делать, я даю тебе выбор.

Кальяни всхлипнула и забилась в угол. Айви лежала под столом, заткнув уши пальцами и наблюдая за перестрелкой расчетливым взглядом.

Моника попыталась выскочить и открыть огонь, но пули вонзились в стену рядом с ней, заставив отступить. Салик все еще что-то кричал. Несколько солдат начали стрелять в меня, загоняя обратно в укрытие.

Пули ударили в стену надо мной, осколки камня посыпались мне на голову. Я вдохнул и выдохнул.

– Я не могу этого сделать, Джей Си.

– Можешь, – отрезал он. – Смотри, у них гранаты. Ты видел их на поясах солдат? Один из них сообразит, бросит такую штуку вниз по лестнице, и Монике конец. Она умрет.

Если я позволю им забрать камеру… такая власть в руках подобных людей…

Моника вскрикнула.

– Она ранена! – ужаснулась Айви.

Я вылез из-за ящиков и побежал к упавшему солдату в центре комнаты. Рядом с ним лежал пистолет. Салик заметил меня, когда я схватил оружие и поднял его. Мои руки дрожали.

«Ничего не получится. Я не могу этого сделать. Это невозможно.

Я умру».

– Не волнуйся, малыш, – сказал Джей Си, беря меня за запястье. – Я с этим разберусь.

Он отвел мою руку в сторону, и я выстрелил почти не глядя; затем Джей Си сделал серию движений пистолетом, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы я нажимал на спусковой крючок каждый раз. Все кончилось в один момент.

С вооруженными противниками было покончено. В комнате воцарилась полная тишина. Джей Си отпустил мое запястье, и моя рука упала, налитая свинцом.

– Это мы сделали? – спросил я, глядя на павших.

– Проклятье, – пробормотала Айви, вытаскивая пальцы из ушей. – Я знала, что у нас есть причина держать тебя рядом, Джей Си.

– Выбирай выражения, Айви, – ухмыльнулся он.

Я выронил пистолет – возможно, не самый умный поступок в моей жизни, но, с другой стороны, я был немного не в себе. Поспешил к Разону. Пульса не было. Закрыл ему глаза, но не стал разглаживать улыбку на губах.

Это было то, чего он хотел. Ему было надо, чтобы они убили его, тем самым позволив не выдать свои секреты. Я вздохнул. Затем, проверяя теорию, сунул руку ему в карман.

Что-то укололо мои пальцы, и на них выступила кровь.

– Что?..

Такого я не ожидал.

– Лидс? – раздался голос Моники. Она стояла в дверях комнаты, держась за окровавленное плечо. – Это ты сделал?

– Это сделал Джей Си.

– Твоя галлюцинация? Застрелила всех этих людей?

– Да. Нет. Я…

Мне самому это было неизвестно. Я встал и подошел к Салику, которому пуля угодила точно в лоб. Наклонился и поднял камеру, затем повернул одну из ее деталей, стоя спиной к Монике.

– Э-э… мистер Стив? – сказала Кальяни, тыча куда-то пальцем. – Мне кажется, он не мертвый. Ой-ой!

Я повернулся. Один из охранников, в которых я стрелял, перевернулся. Он что-то держал в окровавленной руке.

Граната.

– Вон! – крикнул я Монике, хватая ее за руку и выбегая из комнаты.

Взрывная волна ударила меня в спину, словно прибой.

Глава восьмая

Спустя ровно месяц я сидел в своем особняке и пил лимонад. Спина болела, но раны от шрапнели заживали. Все было не так уж плохо.

Моника вела себя так, словно у нее не было гипса на руке. Она тоже пила лимонад. Мы сидели в той самой комнате, где встретились в первый раз.

Ее сегодняшнее предложение не стало сюрпризом для меня.

– Боюсь, вы обратились не по адресу. Я вынужден отказаться.

– Понятно, – сказала Моника.

– Она отработала хмурую гримасу, – одобрительно заметил Джей Си, прислонившись к стене. – Теперь получается лучше.

– Если бы вы хоть взглянули на камеру… – начала она.

– Когда я видел ее в последний раз, она была разломана по меньшей мере на шестнадцать частей. Там просто не с чем работать.

Моника прищурилась. Все еще подозревала, что я уронил устройство нарочно, когда прогремел взрыв. От того, что тело Разона в последовавшем пожаре, уничтожившем здание, обгорело почти до неузнаваемости, проще не становилось. Все, что было при нем, – все секреты, объясняющие, как работает камера, – оказалось уничтожено.

– Должен признаться, – сказал я, наклоняясь вперед, – мне не очень жаль, что вы не в силах отремонтировать эту штуковину. Не уверен, что мир готов к сведениям, которые можно получить с ее помощью.

По крайней мере, я сомневался, что мир готов к тому, чтобы подобную информацию контролировали такие люди.

– Но…

– Моника, мне не приходит в голову ничего такого, что не сделали бы ваши инженеры. Надо просто принять тот факт, что технология умерла вместе с Разоном. Если вообще плоды его трудов не были мистификацией. Честно говоря, последнее кажется мне все более вероятным. Разона пытали так, что обычный ученый должен был давно сломаться, но он не выдал террористам того, что они требовали. Потому что не мог. Все это было фальшивкой.

Она вздохнула и встала:

– Вы отказываетесь от величия, мистер Лидс.

– Дорогая моя, – сказал я, вставая, – вам следовало бы знать, что я уже достиг величия. Я променял его на посредственность и некоторую степень здравомыслия.

– Попросите вернуть деньги, – сказала Моника. – Сдается мне, у вас нет ни того ни другого. – Она достала что-то из кармана и бросила на стол. Большой конверт.

– А это еще что? – спросил я, потянувшись за ним.

– Мы нашли пленку в камере. Удалось восстановить только одно изображение.

Поколебавшись, я вытащил фотографию. Снимок был черно-белым, как и остальные. На нем был бородатый мужчина, одетый в мантию, сидящий… на чем-то, чего я не видел. Лицо у него было поразительное. Не в смысле черт, а в том смысле, что он смотрел прямо в камеру. Камеру, которой не будет две тысячи лет.

– Мы думаем, что это момент во время Триумфального входа, – сказала она. – На заднем плане, похоже, Прекрасные ворота. Трудно сказать наверняка.

– Боже мой, – прошептала Айви, подходя ко мне.

Эти глаза… Я не мог отвести взгляда от фотографии.

– Эй, я думал, в твоем присутствии нельзя поминать Его имя всуе, – заметил Джей Си.

– Я не поминала, – ответила Айви, с почтением возложив пальцы на фото. – Я признала, что вижу Его.

– К сожалению, это бессмысленно, – сказала Моника. – Нет способа доказать, кто на снимке. Даже если бы мы смогли, это не сделало бы ничего для доказательства или опровержения христианства. Это случилось перед тем, как Его убили. Из всех снимков, которые мог сделать Разон… – Она покачала головой.

– Это не меняет моего решения, – сказал я, убирая фотографию обратно в конверт.

– Так я и думала, – ответила Моника. – Считайте это платой.

– В конце концов, я не так уж много для вас сделал.

– Как и мы для вас, – сказала она, выходя из комнаты. – Хорошего вечера, мистер Лидс.

Я потер пальцем конверт, слушая, как Уилсон провожает Монику до двери и закрывает ее. Я оставил Айви и Джей Си болтать о том, как он любит сквернословить, а сам вышел в переднюю и поднялся по лестнице. Я шел, держась за перила, до самого верха.

Мой кабинет был в конце коридора. Комнату освещала единственная лампа на письменном столе, шторы были опущены на ночь. Я подошел к столу и сел. Тобиас занимал одно из двух кресел, стоящих перед ним.

Я взял книгу – последнюю в огромной стопке – и начал листать. На стене рядом со мной висела фотография Сандры, та самая, сделанная на вокзале.

– Они догадались? – спросил Тобиас.

– Нет, – ответил я. – А ты?

– Дело ведь не в камере, верно?

Я улыбнулся, переворачивая страницу.

– Я обыскал его карманы сразу после смерти. И порезал пальцы. Битым стеклом.

Тобиас нахмурился. После минутного раздумья он улыбнулся:

– Разбитые лампочки?

Я кивнул.

– Дело не в камере, а во вспышке. Когда Разон фотографировал в храме, он использовал вспышку даже на солнце. Даже когда предмет его интересов был хорошо освещен, даже когда он пытался запечатлеть что-то, что произошло в течение дня, например появление Иисуса вне гробницы после Его воскресения. Это ошибка, которую не допустил бы хороший фотограф. А он был хорошим фотографом, судя по фотографиям, висевшим в его квартире. В освещении смыслил хорошо. – Я перевернул страницу, сунул руку в карман, достал что-то и положил на стол. Съемная вспышка, которую я снял с камеры прямо перед взрывом. – Не уверен, связано ли это с механизмом вспышки или лампочками, но точно знаю, что он менял лампочки, когда хотел, чтобы устройство перестало работать.

– Прекрасно, – сказал Тобиас.

– Поглядим, – ответил я. – Эта вспышка не работает, я ее проверил. Не знаю, что с ней не так. Ты ведь помнишь, что камеры какое-то время работали, попадая к людям Моники? Ну так вот, на многих вспышках много лампочек вроде этой. Полагаю, лишь одна из них как-то связана с временными эффектами. Специальные лампочки быстро перегорали – после, может быть, десяти снимков.

Я перевернул несколько страниц.

– Ты меняешься, Стивен, – наконец сказал Тобиас. – Ты заметил это без Айви. Без всех нас. Сколько времени пройдет, прежде чем мы тебе больше не понадобимся?

– Надеюсь, этого никогда не случится. Не хочу становиться таким.

– И все же ты преследуешь ее.

– И все же… – шепотом согласился я.

Еще один шаг. Я знал, каким поездом уехала Сандра. Из кармана ее пальто выглядывал билет. Я смог разобрать цифры, хоть и с большим трудом.

Она уехала в Нью-Йорк. В течение десяти лет я искал ответ на этот вопрос, который был крошечной частью куда более масштабной загадки. След был десятилетней давности, но я хоть чего-то добился.

Впервые за много лет я делал успехи. Я закрыл книгу и откинулся на спинку кресла, глядя на фотографию Сандры. Она была прекрасна. Так прекрасна…

В темной комнате что-то зашуршало. Ни Тобиас, ни я не пошевелились, когда невысокий лысеющий мужчина сел во второе кресло, которое до сих пор пустовало.

– Меня зовут Арно, – сказал он. – Я физик, специализирующийся на темпоральной механике, причинности и квантовых теориях. Полагаю, у вас есть для меня работа?

Я положил последнюю книгу на стопку тех, что прочел за последний месяц.

– Да, Арно, – сказал я. – Есть.

Легион: На поверхности

Часть первая

Глава первая

– Что у нее на уме? – спросила Айви, которая обходила стол, скрестив руки на груди. Сегодня она собрала свои светлые волосы в строгий пучок, из которого торчали несколько опасных на вид шпилек.

Я безуспешно пытался не обращать на нее внимания.

– Может, она брачная аферистка? – спросил Тобиас, придвинув стул к столу, чтобы сесть рядом со мной. Темнокожий и статный, одетый, по своему обыкновению, в свободный костюм без галстука, он прекрасно вписывался в этот зал с хрустальными люстрами и фортепианной музыкой. – Множество женщин замечают только богатство Стивена, но не его проницательный ум.

– Она дочь магната по недвижимости, – сказала Айви, небрежно взмахнув рукой. – У нее денег куры не клюют. – Она склонилась над столом, рассматривая мою спутницу. – Между прочим, над ее носом поработали не менее усердно, чем над грудью.

Я натянуто улыбнулся, стараясь сосредоточиться на своей спутнице. Я уже привык к Айви и Тобиасу. Я полагался на них.

Но чертовски трудно наслаждаться свиданием, когда твои галлюцинации так и вертятся рядом.

– Итак… – проговорила Сильвия, та самая женщина, с которой я ужинал. – Малкольм сказал мне, что вы вроде как детектив?

Она робко мне улыбнулась. Сильвия выглядела блистательно в облегающем черном платье и бриллиантовых украшениях. У нас был общий знакомый, который слишком сильно обо мне беспокоился. Я спрашивал себя: «Сколько она разузнала обо мне, прежде чем согласиться на свидание вслепую?..»

– Детектив? Ну, можно сказать и так.

– Как я и сказала! – глуповато хихикнула Сильвия.

Айви закатила глаза, отказываясь сесть на стул, который для нее подвинул Тобиас.

– Хотя, честно говоря, – продолжил я, обращаясь к Сильвии, – слово «детектив», скорее всего, подталкивает вас к неверному выводу. Я просто помогаю людям с очень специфическими проблемами.

– Как Бэтмен! – заявила Сильвия.

Тобиас поперхнулся лимонадом. Он испачкал скатерть, хотя Сильвия, разумеется, этого не видела.

– Ну… не совсем.

– Да я просто дурачусь, – отозвалась она и глотнула еще вина. Сильвия выпила уже немало для трапезы, которая только что началась. – И какие проблемы вы решаете? С компьютерами? С безопасностью? Что-то из области логики?

– Да. Все три вида и еще кое-что.

– Какая-то… непонятная у вас специализация.

Сильвия была в чем-то права.

– Это трудно объяснить. Я специалист во многих областях.

– Например?

– В каких угодно. Зависит от проблемы.

– Она что-то скрывает, – сказала Айви, все еще скрестив руки на груди. – Говорю тебе, Стив. Она что-то замыслила.

– Как и все, – ответил я.

– Что? – спросила Сильвия, нахмурившись.

Официантка с переброшенной через руку салфеткой сделала так, что наши подставные тарелки исчезли.

– Ничего, – сказал я.

Сильвия поерзала на стуле, потом опять глотнула вина.

– Вы разговаривали… с ними, верно?

– А-а, вы все-таки кое-что прочитали обо мне.

– Девушкам приходится осторожничать, знаете ли. В мире полным-полно настоящих психопатов.

– Уверяю вас, все под контролем. Я кое-что вижу, но полностью осознаю, что реально, а что – нет.

– Будь осторожен, Стивен, – сказал сидящий рядом со мной Тобиас. – Это опасная территория для первого свидания. Может, лучше обсудить архитектуру?

Я понял, что постукиваю вилкой по тарелочке для хлеба, и остановился.

– Это здание спроектировано Рентоном Маккеем, – продолжал Тобиас спокойным, подбадривающим тоном. – Обратите внимание на открытый характер комнаты, на передвижные светильники и геометрические фигуры, которые образуют восходящие узоры. Здесь можно перестраивать интерьер каждый год или около того, создавая ресторан, который будет наполовину заведением общественного питания, наполовину арт-инсталляцией.

– Мои психологические особенности не так уж интересны, – сказал я. – В отличие от этого здания. Вы знали, что его построил Рентон Маккей? Оно…

Страницы: «« « 123456 » »»