Подсолнух Воробей Ирина
Она широко улыбнулась, стиснув в объятиях журнал. Собеседница приподняла правую бровь и уставилась на девушку с недоверием.
— Мне нужна изолента! — воскликнула Татьяна, снова посмотрев на фотографии в журнале.
Женщина чуть отстранилась назад, будто боялась заразиться.
— Ты мне поможешь?
Она покачала головой с недоумением и опаской.
— Мне нужен временный костюм, — жалобно проговорила Татьяна, снова прижав журнал к груди.
Вздохнув, но, по-прежнему не задавая никаких вопросов, Адлия медленно кивнула.
Проснувшись и быстро перекусив на завтрак бутербродом с сыром, Татьяна отправилась в строительный магазин за изолентой. Она плохо представляла себе, как будет выглядеть ее костюм, какой узор нанести и как сделать так, чтобы ничего лишнего ненароком не представилось широкой публике, поэтому не искала ничего конкретного. Ассортимент изолент был велик: на полках лежали тонкие и толстые рулоны всех цветов радуги. Долго блуждая взад-вперед перед стеллажом с клейкими лентами, девушка пыталась представить, как с помощью этого можно реализовать задумку, но выходило неважно. Устав от собственной нерешительности она схватила первую попавшуюся ленту, которая оказалась белой, и отправилась на кассу. Дешевые туфли пришлось поискать и потратить на это три драгоценных часа, поэтому домой Татьяна вернулась раздраженной, зато с синими босоножками из лакированной кожи на шпильке.
— Не боись, успеем, делов-то, — успокоила ее Адлия, усмехаясь.
Медленно, упираясь одной рукой в табуретку и держась другой за поясницу, она поднялась с кровати и направилась к Татьяне, которая сходу схватилась за ножницы. Девушка сняла с себя всю одежду, даже нижнее белье и встала перед Адлией, расставив ноги на ширине плеч.
— А ты не хочешь сначала хотя бы нарисовать узор, как мне все это клеить? — поинтересовалась Адлия, пытаясь вскрыть кончик изоленты.
— Времени нет, — отмахнулась Татьяна. — Давай, сделаем просто, как в «Пятом элементе».
Адлия повертела головой и начала обклеивать грудь прямой линией вокруг в несколько слоев. Сделала параллельные ей линии на талии, только в один слой, а затем начала обклеивать таз во всех направлениях, чтобы по форме получить бикини.
— Боюсь, снимать все это будет больно, — шикнув, поморщилась Адлия, когда закончила с интимной зоной.
— Как-нибудь переживу, — вздохнула девушка и повернулась спиной, чтобы соседка смогла провести по ней вертикальные линии.
Татьяна решила, что горизонтальные полосы необходимо сделать по всей длине ног и пару полос на плечах и запястьях. Так костюм казался не абсолютной копией наряда героини Милы Йовович.
В целом, полосы ощущались приятно, но на срезах кусались и резали кожу. В некоторых местах зудело. Сама лента казалась непрочной. Татьяна старалась не делать лишних движений, чтобы костюм продержался подольше. На всякий случай, она взяла с собой на работу пару мотков.
Себя в образе она смогла увидеть только в клубе за ширмой, когда сняла Ладино платье и покрутилась перед зеркалом. Себе она казалась переростком на детском утреннике, родители которого решили дешево покреативить. Выходить из-за ширмы было стыдно, особенно в недружелюбную толпу коллег. У них и без этого находилась масса причин смеяться над ней. Татьяна была уверена, что большего позора в жизни пережить нельзя. Больше всего боялась встречи с Ариной и следующего за этим увольнения.
— Ты на «Комик-кон» собралась после работы, что ли? — улыбнулась Юля, увидев коллегу в новом наряде.
— Это временная мера, — невесело ответила та, стараясь не смотреть на ухмылки остальных танцовщиков, но один любопытный взгляд все-таки уловила.
Света расзглядывала геометрический ленточный узор в зеркало до тех пор, пока не поняла, что ее заметили, и тут же перевела взгляд на собственное отражение, будто и не смотрела. Татьяна только хмыкнула на это.
— А мне нравится, — похвалила костюм Оля и провела двумя пальцами по ленте на талии. — Это обычная изолента?
Татьяна кивнула.
— Прикольно, — протянула девушка, тряхнув каре. — А Арина это одобрила?
— Пока не знаю.
Татьяна набрала в грудь побольше воздуха и вышла из гримерки, чтобы показаться арт-директору, мысленно ища другую работу. Постучавшись, она осторожно потянула черную ручку вниз и слегка приоткрыла дверь, замерев на доли секунды, чтобы успеть сделать лишний вдох.
— Давайте, скорее, у меня мало времени, — нервно произнесла Арина.
Тогда девушка с силой распахнула дверь и встала на ширине плеч, а руками уперлась в бока, чтобы как можно лучше продемонстрировать новый образ. Женщина сидела в кресле, прильнув к монитору, но сразу откинулась на спинку и широко раскрыла глаза. Одну руку она поставила на подлокотник и приложила к щеке, вторую оставила на столе.
— Так, — протянула арт-директор, разглядывая Татьяну сверху вниз. — Не помню, чтобы у нас намечалась вечеринка в духе «Пятого элемента».
— Света отобрала у меня костюм. А свой я сшить не успела, –оправдывалась Татьяна, опустив руки по бокам. — Вообще-то, я увидела это в модном журнале.
— Однако.
Арина спокойно поднялась и, сунув руки в карманы молочных бермуд, подошла к девушке, которая часто дышала от волнения. Директор обошла ее кругом, присмотрелась к чему-то сзади, проверила гладкость ленты на бедре и остановилась в метре от танцовщицы лицом к лицу.
— Находчиво, — заключила она, почесывая подбородок. — Когда костюм будет готов?
— К следующим выходным, — сразу ответила Татьяна, а потом тихо добавила. — Наверное.
— Ладно, танцуй пока так.
Арина вернулась в кресло. Девушка с облегчением выдохнула.
— Эскиз мне завтра на стол, — сказала арт-директор напоследок.
Татьяна кивнула и поспешила закрыть за собой дверь, потому что не могла сдержать улыбку счастья. Самая страшная участь пока миновала. Теперь она была готова выслушать тысячи насмешек в свой адрес по поводу костюма и всего остального, но, на удивление, нашлось немного людей, готовых ее осмеять. Пару пошлых шуточек в адрес костюма отпустил танцовщик Миша, любимый партнер Светы, над которыми посмеялся диджей. Да один из поваров, проходивший мимо бара, сказал что-то ехидным тоном, но Татьяна не смогла разобрать слов. Зато оба бармена, что находились за барной стойкой у туалета, похвалили ее новый образ. Девушки-официантки откровенно восторгались нарядом и, завидев Татьяну, тут же подбежали к ней трогать ленты и проверять их прочность, обсуждая между собой неизвестных танцовщице косплееров. Они бы не отстали от нее, если бы не Павлик. Он приказал обеим вытереть столики, а сам уставился на девушку в изоленте.
— Оу, — протянул парень изумленно, подтянув кипу бумаг к груди.
Татьяна сначала насторожилась, но после его одобрительной улыбки тоже заулыбалась.
— Потрясно выглядишь, — сказал Павлик, не отрывая глаз от Татьяниной фигуры.
— Спасибо.
Девушка смутилась и сковала руки в замок, подсознательно прикрыв ими область между ног. Павлик кашлянул и быстро перевел глаза на колонну, за которой скрывался служебный коридор, куда он направлялся.
— Ну, хорошей ночи, — сказал он и быстро скрылся за ее спиной.
Татьяна почувствовала, как румянец медленно отливает от щек, но продолжала держать руки в замке от внутреннего ощущения неловкости.
Когда она вышла в зал танцевать в первый раз, компания из пяти парней, тусовавшихся рядом с баром, проводила ее до подиума одобрительными возгласами и томными взглядами. Татьяна смутилась еще сильнее. Парни ждали, когда она начнет танцевать. Девушка старалась абстрагироваться, как могла. Смотрела в потолок, в танце много крутилась, чтобы поменьше поворачиваться лицом к публике, закрывала глаза на долгие секунды. А когда компания ушла на танцпол, услышав любимый хит, почти полностью расслабилась. Новые люди, подходившие к бару или проходившие в туалет, тоже пялились на нее, но танцовщица уже выработала к такому вниманию иммунитет.
Единственное, что ее смущало, это туфли, на которых танцевать было почти невозможно. Каблук оказался очень неустойчивым. С каждым шагом Татьяна боялась подвернуть ногу, потому все делала очень аккуратно, выдавая трусливость за плавность, даже тогда, когда это не совпадало с музыкой. Под утро она все-таки ногу подвернула и мечтала забить Свету этими туфлями до смерти, но сил едва хватало, чтобы добраться до дома. Пришлось купить анестезирующий спрей и эластичный бинт, которыми ее научил пользоваться отец и суровое балетное прошлое.
Глава 8. Бедовая
Арина откровенно расхохоталась, когда Татьяна показала ей свой детский эскиз, в котором все-таки прослеживалась цельная концепция образа.
— Look[1] где подсмотрела? В каком-нибудь упоротом голландском порно? — продолжая посмеиваться, спросила директор.
Татьяна стояла напротив нее через стол, красная, обиженная, с надутыми губами.
— Я порнографией не интересуюсь, — гордо ответила она.
— А может и стоит. Там и то костюмы лучше встречаются.
Арина утерла слезу радости с правого глаза и вгляделась внимательнее в рисунок. Несколько минут она сидела в молчании, прикусив губами резиновый колпачок ручки в форме зайчика, без отрыва глядя на мятый листок бумаги. Татьяна дулась и ждала окончательного вердикта. Потом директор уставилась на девушку, разглядывая ее сверху вниз, попеременно наклоняя голову то вправо, то влево, и снова вернулась к рисунку.
— Так, — начала она серьезным тоном. — Колготки в сеточку убери. Замени на обычные зеленые. Можно лосины матовые. И на них нашить узор в форме сыплющихся семечек.
Легким движением руки она пририсовала на ноге манекена незамысловатый, но утонченный узор из черных капель, похожих по форме на семена подсолнуха.
— Лианы между лифом и трусами не нужны. Будут только мешать в танце, а красоты никакой не добавляют. Бюст, в принципе, можно оставить. Только стразы надо сделать мелкими, прям как семечки чтобы смотрелись, и листья помельче, но попышнее. И обязательно бери пуш-ап, а то с твоей грудью будет выглядеть удручающе.
Арина пригляделась к бюсту Татьяны и, цокнув, продолжила.
— Юбка мне не нравится...
Директор снова задумалась и прикусила колпачок. Девушка нахмурилась и раздула щеки. Все ее нутро протестовало против внесенных правок. Она даже лианы между бюстом и трусами не хотела убирать и уж тем более не была согласна на изменение юбки, которая ей нравилась больше всего.
— Да, замени на шорты, — откинулась назад в кресле женщина, высвободив «зайчика» из зубастой пасти. — Точно! Бери леггинсы. Никакие шорты, юбки и колготки не нужны тогда. Просто леггинсы. Вышей на них семечки узором. Лепестки еще можно добавить. А леггинсы пусть будут зеленые. Туфли купи массивные. На платформе. Ярко-желтого цвета.
— Все? — недовольно пробурчала Татьяна, протягивая руку за эскизом.
Арина подумала несколько секунд и с улыбкой кивнула.
— Да, пожалуй.
Взяв листок в руки, Татьяна с силой смяла его и уже направилась к выходу из кабинета директора, но та остановила ее бархатным голосом.
— Если не последуешь моим рекомендациям и придешь в другом костюме, в клуб не пущу. Будешь искать другую работу, — с ухмылкой произнесла она.
Татьяна ничего не ответила. Только громко хлопнула дверью.
Тянуть с костюмом было некогда. У нее оставалась неделя, чтобы сшить полноценный наряд, найти к нему материалы и заработать на это денег. Вариантов легкого и быстрого заработка у нее имелось немного, поэтому на ночь глядя она решила написать Ладе и спросить, не собираются ли они выступать завтра где-нибудь днем. Хотя девушка подозревала, что, если бы ребята куда-то собрались, то позвали бы ее, а раз не звали, значит, и не собирались. В любом случае она решила предложить сама.
— Да все площадки забиты, — жалобно ответила Лада в аудиосообщении. — Ближайшую мы с Юрцом через две недели только забронили. И то она не очень. Помнится мне, там народ неблагодарный.
Татьяна спросила в аудиоответе: «А что будет, если мы самостоятельно где-нибудь площадку найдем и займем? Не из проекта. Наверняка, здесь много хороших для выступлений точек». Ответ Лады пришел не сразу. Татьяна предположила, что несколько минут она искала информацию или консультировалась с Юрой.
— Попробовать можно, конечно. Пока менты не загребут, — отвечала Лада со вздохом. — Вообще, мы поначалу с Юрцом так и выступали. Но нас потом накрыли. И мы вот на этот проект зарегались. Что ж, пожалуй, пришло время вспомнить лихую молодость.
В конце сообщения раздался задорный Ладин смех и где-то на фоне еще один, мужской, Юрин. Татьяна заразилась их весельем и тоже улыбнулась темному пространству за стеклом. А затем в чате появился текст: «А ты-то не боишься, что загребут?». В конце Лада прибавила недоверчивый смайлик с одной поднятой бровью.
— Мне очень нужны деньги. На костюм. Для работы. Мне больше неоткуда их достать, — ответила в аудиоформате Татьяна.
«Ладно, ща гляну местечки. Отпишусь» — коротко написала девчонка и перестала быть онлайн.
Они договорились встретиться у метро. Лада с Юрой, как обычно, пришли вместе. Их громкий разговор слышался издалека, несмотря на густую толпу людей вокруг. Успев переодеться в ближайшем кафе, Татьяна ждала ребят у подземного перехода и с улыбкой наблюдала, как они, перекачиваясь, не торопясь, шагают ей навстречу, глядя друг на друга. Лада, рассказывая, быстро меняла эмоции на лице и по-разному жестикулировала, а Юра внимательно слушал, то кивая, то усмехаясь.
— Короче, крипота полнейшая, все, как ты любишь, — докончила рассказ Лада и на последнем слове уже улыбалась Татьяне. — Привет, Танюха.
Юра тоже поздоровался.
— Ну, че стремно? — спросила девчонка, поправляя красную бейсболку.
Татьяна, поджав губы, кивнула.
— Но я вообще на мели. А мне очень надо сшить костюм. Еще бы и туфли купить. Но хотя бы костюм.
— Не боись, ща все будет. У меня репертуар на одну песню обновился. Про социальное неравенство, между прочим. Должно зайти.
Лада подмигнула подруге и засмеялась. Они спустились в подземный переход, где стоял нагретый воздух, сдавливая легкие. В таком тяжело было даже стоять, не то, что танцевать. Впрочем, духоты и спертости Татьяне хватало и в ночном клубе. Здесь хотя бы не пахло спиртом и сценическим дымом. Они встали в углу, у противоположной от лестницы стены, и подключились к единственной розетке. Пока ребята готовили оборудование, танцовщица разминала руки и ноги. Потом Юра поставил меланхоличный инструментал под Ладин рэп, и Татьяна начала извиваться, плавно, протяжно, без резких выпадов и перепадов. Все-таки песня про несправедливость предполагала тоску. Танцуя, Татьяна вслушалась в слова и заметила для себя, что у Лады получились неплохие стихи. Они могли бы сойти за полноценное лирическое стихотворение, которое принято читать под классическую музыку на фоне влажного окна, а не мешать с междометиями типа «йоу», «еее» и «хэй». Впрочем, Татьяне нравилась и рэп-версия, потому что Лада создавала речитативом определенный ритм и темп, заставляющий фибры души танцевать вместе с телом.
Они выступали весь день. Под конец все вспотели, проголодались и просто желали присесть. Но решили исполнить по просьбе оставшейся публики последнюю песню на бис. Лада снова начала с коронных междометий, но музыка резко стихла. Все обернулись на вышедшего из толпы мужчину в полицейской форме. У Татьяны сердце выпало в осадок. Юра нахмурился. Лада возмутилась.
— Эй! — крикнула она полицейскому.
Тот равнодушно взглянул на нее.
— Старший лейтенант Сапогов, — отозвался полицейский. — Предъявите, пожалуйста, ваши документы.
— Мы зарегистрированы в проекте «Уличный артист»! — блефовала Лада, выйдя вперед и протягивая ему бумажку. — Почему вы препятствуете нашей творческой деятельности?
Толпа быстро растворилась среди прохожих. В углу перехода остались только они с полицейским.
— Согласно программе проекта «Уличный артист» творческая деятельность может осуществляться в строго определенных локациях. Данный участок в программу проекта не входит. Следовательно, здесь выступление уличных музыкантов не разрешено.
Он аккуратно вернул бумажку Ладе, вскользь ее прочитав.
— Документы, пожалуйста, — настойчиво спросил он, оглядев всех троих.
Это был мужчина среднего возраста, средней комплекции и средней степени наглости, что читалось глазах. Он осматривал группу таким взглядом, будто уже пожинал плоды собственного посева. Татьяне не понравился этот взгляд, особенно потому, что он уловил ее нервозность и странно заухмылялся. Лада с Юрой с неохотой протянули ему паспорта. Татьяна мешкала. Она стояла в оцепенении и смотрела, как полицейский внимательно рассматривает документы друзей.
— Родители-то знают, чем вы тут занимаетесь? — спросил он с усмешкой у Лады.
— Разумеется!
Полицейский раскрыл второй паспорт и стал всматриваться в него.
— А ваши документы, девушка? — спросил он через несколько секунд, пристально вглядываясь в лицо Татьяны.
— У меня они не с собой, — гнусаво ответила она.
— А где?
— Дома.
Татьяна сжала в кулаках петельки для ремня на поясе шорт.
— Что-то вы мне подозрительной кажетесь.
Мужчина прищурился и оглядел ее с головы до ног. Татьяна онемела. Юра, нахмурив брови острой галочкой, впивался злобными глазами в полицейского, почти пыхтя, как бык на корриде, но полицейский не обращал на него никакого внимания. Лада звонила маме.
— Боюсь, придется вас задержать.
— Что?! — в один голос воскликнули все трое.
Лада тут же кинулась к полицейскому.
— Подождите! А на каком основании?
— На том, что вы нарушаете общественный порядок и организовали уличное выступление в неположенном месте. Люди жалуются.
— Какие люди? Здесь же подземный переход!
— А что, по-вашему, здесь людей нет?
— Подождите! — вскрикнула Лада, подошла к нему поближе, предварительно набрав в легкие воздуха, и тихим голосом продолжила. — Моя мама скоро приедет. Может, как-нибудь договоримся?
— Через сколько? — сразу смекнул полицейский.
— Пятнадцать минут, сказала, — выдохнула Лада.
— Ну, что ж, пройдемте пока в машину.
Он заставил их собрать вещи и подняться на улицу. Юра шел, сунув кулаки в карманы белых шорт. За правым плечом нес чехол с установкой, а за левым — Ладин рюкзак, в котором валялась куча мелочи, что им накидали за часы выступлений. Лада несла его сумку с ноутбуком, которая стукалась о бедра при каждом шаге, замедляя ее, впрочем, она и не торопилась за полицейским. Девчонка часто и глубоко вздыхала, теребя пухлыми пальцами с темно-фиолетовым шеллаком лямку сумки.
Татьяна шла впереди всех с опущенной головой. Руки скручивали пакет со сменной одеждой. Сердце вот-вот собиралось выпрыгнуть из груди и шмякнуться о заплеванный асфальт, брызнув во все стороны кровью. Но внутренняя надежда на то, что еще не все потеряно, не давала ему это сделать. Ноги в коленях подкашивались. Татьяна шагала, едва поднимая их по лестнице наверх, и следила за тем, как спокойно, вразвалочку, вертя в руке связку ключей от автомобиля, идет впереди пузатый полицейский в черной форме с красной боковой полосочкой. На спине она в сотый раз прочитала белую надпись: «ПОЛИЦИЯ». Чувство страха с каждым шагом обострялось все сильнее, даже сильнее, чем в первую ночь, когда они с Ладой прятались в могиле от насильников. «Неужели все так нелепо закончится? — с досадой думала девушка, оглядывая улицу, половинки домов и головы людей, начинающие проявляться за переходом. — Неужели так быстро? Неужели отец меня сейчас найдет? Вернет домой? Что тогда? Как я буду жить дальше? Я не хочу так жить! Не хочу! Надо бежать! Бежать, пока не поздно!».
Татьяна посмотрела в лица Ладе и Юре. Те переглянулись между собой. Девушка тихо шепнула Ладе на ушко: «Бежим в тот переулок, когда он начнет открывать машину». Та кивнула, как профессиональный шпион, получающий такие задачи десять раз на дню, и передала информацию Юре. Парень с недоверием покосился на переулок, затем на полицейского, потом на девчонок и, наконец, медленно кивнул с явной неохотой. Только решительные лица Татьяны и Лады не дали ему пойти на попятную.
Бежать с тяжелым рюкзаком и оборудованием было плохой идеей, но за неимением лучшей пришлось реализовывать ее. Татьяна взяла у Юры рюкзак с мелочью, чтобы облегчить его ношу, и начала настраивать мышцы всего тела на быстрый спринт. Полицейский подошел к белому седану с синей полоской со стороны дороги, глянув мимолетно вперед-назад, и достал ключи. Звук сигнализации сработал для ребят, как залп для старта во время соревнований. Все трое врассыпную сквозь толпу направились к переулку, за которым можно было потеряться в гуще прохожих. Полицейский что-то им кричал вслед, но ребята его не слышали. На адреналине они пробежали весь переулок до конца и еще половину следующей улицы, на которую свернули. Остановились только на перекрестке со светофором, потому что перпендикулярно шел густой поток автомобилей.
Отдышавшись и сбросив рюкзак на землю, Лада сказала:
— Вот это драйв был щас! Че ж мы в прошлый раз до такого не доперли?
Лада толкнула в плечо Юру, который от удара покачнулся и уперся в светофорный столб вместе с чехлом. Он ударился затылком.
— Прости! — с ужасом воскликнула девчонка и подбежала к нему.
Тот, почесывая ушибленное место, смеялся.
— Да ладно, до свадьбы заживет.
Пока Лада с Юрой ворковали, Татьяна всматривалась в толпу, пытаясь разглядеть форменную одежду. Когда загорелся зеленый «человечек», они нестройным рядом перешли дорогу. Она все оглядывалась, а на той стороне улицы почему-то внезапно успокоилась, будто они пересекли пропасть или глубоководную крутую реку в горах, что отрезала всех преследователей от них навеки. Дальше пошли спокойным шагом. Лада с Юрой все смеялись и обсуждали побег, гордились тем, как ловко обманули полицейского и ухахатывались от его растерянного лица, которое успели словить напоследок. Татьяне же было не до смеха, хотя и она выдавила из себя улыбку. Больше для того, чтобы успокоиться. Веселье прервал звонок Ладиного телефона. На улице было много посторонних и навязчивых шумов, поэтому Татьяна с Юрой не могли слышать весь разговор, но, судя по виноватым ответам Лады, звонила недовольная мать.
— Что? — с круглыми глазами спросил Юра, когда девчонка сунула телефон в передний карман джинс.
— Мы, дебилы, паспорта у него оставили, — приглушенным досадой голосом проговорила Лада и хлопнула себя по лбу мягкой ладонью. — Он с матери втридорога содрал. Мать в бешенстве.
— Черт, это все из-за меня! — сокрушилась Татьяна и обхватила одной рукой запястье другой.
— Да ладно, вместе сбегали ведь, — махнул рукой Юра.
Лада кивнула и улыбнулась.
— Зато как она оперативно приехала, — поразилась девчонка, посмотрев на часы на экране блокировки. — Может же, когда что-то экстренное.
Тут раздался рингтон, встроенный в Татьянин телефон по умолчанию. Она не успела сменить его на свой любимый, потому не сразу поняла, что звонит именно ее телефон. Наконец, почувствовала вибрацию и подняла трубку.
— Ты на меня еще пол следующего месяца бесплатно работать будешь! — гневно прорычала в трубку Арина. Голос ее все равно продолжал казаться Татьяне бархатным и совсем не шел к такой злобе.
Девушка вздохнула, не зная, что ответить.
— Я боялась, что он сдаст меня отцу. Я не могла... — начала она оправдываться спустя полминуты, прислушиваясь к тяжелому дыханию арт-директора.
— Связалась тоже, — в сторону сказала Арина, выдохнув. — Тебя-то каким чертом понесло выступать? Так понравилось голышом на улице танцевать?
Татьяне не понравился презрительный тон директора и усмешка, едва уловимая через телефон, но все-таки кольнувшая ее, но не в том она была сейчас положении, чтобы дерзить в ответ.
— Деньги нужны. На костюм.
— Бедовая ты, Татьяна, — вздохнула Арина.
Девушка оглядела друзей, которые внимательно следили за ней и как будто прислушивались к разговору, хотя вряд ли могли услышать что-то из слабого динамика.
— Сколько тебе надо?
— Тысяч шесть.
— Ладно, так уж и быть. Сделаю тебе подарок. Скажу Ладе, чтобы она сняла для тебя кэш.
— Спасибо, — слабо улыбнулась Татьяна, хотя в голосе вместо благодарности звучал стыд.
— Это, чтобы ты мою дочь больше в такие передряги не впутывала.
— Хорошо.
Арина бросила трубку. Татьяна стыдливо посмотрела на ребят. Грудь сжимала обида от того, что ей приходилось все это переживать и заставлять других переживать это с ней, унижаться, просить подачки, терпеть снисхождение. Хотелось раскричаться на всю улицу и затоптать асфальт ногами, чтобы он провалился, и она вместе с ним. Но кругом были люди, со всех сторон кипела жизнь, и как-то надо было продолжать.
— О, смотри-ка, зато мать раздобрилась, — воскликнула Лада, прочитав сообщение. — Видишь, наскребли тебе на костюм.
Она подошла к Татьяне и крепко сжала ей плечо, почти до хруста. Но на лице девушки вместо гримасы боли выступила искренняя улыбка.
— А это возьми себе на туфли, — сказал вдруг Юра, указывая на рюкзак, что висел у Татьяны за спиной.
— Как? Все? — удивилась она.
— Ну, да. Нам-то не препирает. Мы бы в караоке пропели все, что напели, — посмеялась Лада. — А тебе работать надо.
Татьяне потребовалось несколько молчаливых секунд для осознания, что они не шутят. Она смотрела по очереди в глаза каждому растерянно, слегка приоткрыв рот. Лада с улыбкой медленно кивнула. Юра подмигнул.
— Спасибо, — вместе с воздухом вылетело из ее рта.
Медленно улыбка Татьяны потянулась наверх и расплылась в ширину. Теперь это была не улыбка унизительной благодарности, а счастливая улыбка от полученной дружеской поддержки.
— Спасибо большое, ребята! — воскликнула Татьяна и притянула обоих к себе, чтобы обнять покрепче.
— Ну, хватит, хватит этих соплей, — в шутку возмутилась Лада и начала отпихивать подругу.
Татьяна с неохотой поддалась. Приятно было чувствовать тепло другого человека, который не презирал ее и не желал навредить. В ее жизни таких людей было немного. Теперь стало больше. Мир показался светлее и приятнее, а проблемы — решаемыми.
На этот раз друзья вместо караоке-бара отправились просто гулять в ближайший парк, а Татьяна побежала домой к Адлии, потому что ей не терпелось заняться костюмом.
[1] Look [лук] — с англ. образ
Глава 9. Раскрепощение (ч. 1)
Дни пролетали друг за другом, не оставляя Татьяне времени на тоску и сожаления.
Пару дней ей пришлось потратить на покупки материалов, потому что в одном магазине она не смогла купить все необходимое, в другом кусались цены, а в третьем нужной ей ткани оказалось недостаточно. Она ездила из района в район, параллельно созваниваясь с Адлией, чтобы спросить, можно ли заменить один материал на другой.
По вечерам, выпросив у Арины разрешение, девушка ездила в «Дэнсхолл» тренироваться, оттачивая синхронность и плавность движений, а потом бежала домой помогать Адлии с раскройкой и шитьем. Шить пришлось даже леггинсы, потому что такого цвета, который ей нравился, в обычных магазинах одежды не нашлось. На поиски туфель у нее ушло еще больше времени. Татьяна никогда особенно не увлекалась шоппингом, а когда все-таки приходилось им заниматься, больше уставала, чем получала пресловутую терапию. Но в этот раз шоппинг превратился в целый квест.
Она много гуляла по городу в хорошую и в плохую погоду. Заглядывала в разные магазинчики по пути. Смотрела на людей. Наблюдала за тем, как меняется город в разных его концах и в разное время суток. Заодно познавала мир. И он ей все больше нравился своей огромностью, непостижимостью и разнообразием. А туфли девушка, в итоге, заказала в интернете, потому что профессиональная обувь не продавалась на каждом шагу, а та, что продавалась, ей не подходила. Она выбрала ярко-желтые лодочки с острыми вырезами с обоих боков на платформе из матовой кожи. Изящная форма туфель подчеркивала красоту ног и скрывала боль — жертву той самой красоте.
К окончанию испытательного срока костюм был готов. Татьяна многому научилась у Адлии за такой короткий срок, просто потому что нужно было успеть. Она сама удивилась своей способности мобилизоваться перед дедлайном. В самом процессе приходилось вносить корректировки. Дольше всего решали проблему с лямками, пытаясь сделать их похожими на лианы по Татьяниной задумке. Перепробовали несколько видов тканей, но вернулись к гипюру на атласе. И все равно результат не устроил обеих. Сроки поджимали, поэтому Татьяне пришлось смириться, как она смирилась с тем, что костюм в результате получился совсем не таким, каким ей приснился.
— С лямками все-таки что-то надо сделать, — заметила Адлия во время последней примерки костюма перед выходом на работу. — Давай, еще подтянем.
— Сойдет, — махнула рукой Татьяна, взглянув на часы — пора было выходить.
Удивляясь самой себе, она не чувствовала волнения, когда ехала на работу. В автобусе с интересом слушала жалобы Адлии на нового клиента, который сделал крупный заказ на пошив детской спортивной формы для художественной гимнастики и постоянно менял требования. Девушка даже дала пару нелепых советов, как общаться с такими людьми.
В клубе они разошлись по своим подсобкам. Татьяне не терпелось примерить новый наряд. Она сразу забежала за ширму в гримерке и скинула спортивный костюм на пол. Лианы ее снова смутили. Смотрелись неплохо, но держались неуверенно. Бюст был выполнен в форме купальника: лианы связывали его сзади и на шее обычным ручным узлом. Конструкция получилась ненадежная, хоть и симпатичная. Выйдя из-за ширмы, девушка гордой походкой прошла к своему столику. Все танцовщики глазели на новый костюм, удивляясь и посмеиваясь.
— И Арина это одобрила? — спросила Оля, подойдя к Татьяниному столику, когда та закрывала шкаф.
— Разумеется, — спокойно ответила Татьяна. — Большую часть, можно сказать, она придумала.
Оля вытаращила глаза.
— Нет, ты определенно нализала! — воскликнула она, засмеявшись. — Как еще это могло произойти?
Большая часть танцовщиков в гримерке рассмеялась. Татьяна покраснела, неизвестно от чего больше: от смущения или от гнева, выдохнула с жаром и села за столик, отпихнув Олю рукой в сторону ширмы.
— Завидовать легче молча! — воскликнула девушка, когда смех почти затих.
«Кореянка», продолжая ухмыляться и качая каштановым каре, вернулась к сестре на пуф. Все остальные возобновили прерванные Татьяной разговоры. Она заметила Светин смешливо-презрительный взгляд и поспешила выйти из гримерки, решив подкрасить глаза и губы в туалете.
В коридоре ее настигла Арина и, схватив за плечо сильнее, чем необходимо, развернула к себе, — оценивала новый образ. Аналитическая нахмуренность постепенно сменилась одобрительной улыбкой.
— Лучше, чем я ожидала, — сказала арт-директор.
Сама она выглядела скромно относительно своих привычных образов. Шелковое платье-кимоно нежно розового цвета закрывало полностью плечи, оголив только V-образный участок в зоне декольте под шеей, а подол платья опускался ниже колен. Подвеска в форме капли воды на серебряной цепочке утекала вглубь выреза между грудями. Волосы не были никак уложены, просто распущены и выпрямлены.
— Все надо мной смеются! — едва сдерживая гнев, проворчала Татьяна.
В ней сидела уверенность, что нелепо она выглядит именно благодаря Арине и ее правкам.
— И что? — со скепсисом спросила директор, сунув руки в карманы брюк. — Побежишь плакаться в уголок?
Девушка поджала губы, чтобы не наговорить лишнего. Она находилась на грани и хотела обвинить Арину в своих страданиях. К ее счастью, мышцы губ пока слушались разум, а не сердце.
— Все думают, что я вас... ублажаю, — запнувшись и покраснев, продолжила Татьяна. — Что в здравом уме вы бы такое не одобрили.
Арина рассмеялась, как обычно, громко, широко раскрыв рот и откинув голову назад.
— Ох, если бы меня за такую мелочь каждый раз ублажали, я бы так не страдала от своей нимфомании, — сказала она спустя минуту, посмотрев с насмешкой девукше в глаза. — Таким фрикам, как мы с тобой, что не вписываются в стандартную картину мира, остается только смеяться в ответ.
Татьяна сдвинула брови и едва заметно опустила уголки губ. Женщина похлопала ее по плечу почти по-дружески, усмехнулась лишний раз и отправилась дальше по коридору, куда шла до встречи с танцовщицей, но напоследок обернулась и показала ей указательным и средним пальцами рогатку, переводя ее от своих глаз к девушке.
— Я буду болеть за тебя.
Татьяна нахмурилась, не понимая, о чем Арина говорит. Она проводила ее недоуменными глазами, а затем побежала в служебный туалет.
Девушка-бармен подмигнула ей и похвалила костюм, поставив лайк большим пальцем вверх. Татьяна заулыбалась.
В этот вечер она отдалась танцу полностью. Позитивная оценка ее костюма барменом воспринималась, как похвала преподавателя или одобрительная улыбка отца, ради которых она всегда старалась танцевать в детстве. Она вспомнила, как отец радовался ее успехам в академии, как она мелкая всегда спешила ему похвастаться о том, что у нее получилась новая связка движений или как ее похвалил преподаватель на занятии. Видя его гордую улыбку, девочка расцветала и бежала заниматься дальше, стараясь с еще большим усердием.
Но ее давно никто не хвалил. Только ругали, обзывали или, как минимум, сомневались в ней. А тут она услышала положительный отзыв от совершенно незнакомого ей человека, причем отзыв на костюм, который она придумала сама. Впервые Татьяна что-то сделала сама и впервые ее за это похвалили. Это помогало ей улыбаться шире, двигаться плавнее и излучать энергию в дрожащий зал.
После полуночи, когда Татьяна пулей ворвалась в гримерку, чтобы переобуться и бежать на помощь Адлии, к ней подошла Света, стоявшая посреди комнаты в ожидающей позе, словно готовила засаду. Больше в гримерке никого не было.
— Сейчас ведущий объявит dance battle[1], — начала она, провожая взглядом Татьяну до столика.
Та вопросительно на нее посмотрела. Слова Арины начали обретать смысл.
— Танцевальная битва, — пояснила Света, хотя девушка недоумевала не из-за этого. — Между тобой и моей сестрой. Ее, кстати, тоже Таней зовут.
— Какая еще битва? Мне никто ничего не говорил.
Татьяна застыла на месте с одной босой ногой и уставилась тупо на рыжую.
— Ну, ты как всегда прослушала. У тебя же сегодня испытательный срок заканчивается. Вот тебе и придумали испытание. Посмотрим, кто кого.
Света уже направилась к выходу гордой походкой, виляя задом, но Татьяна задержала ее за мускулистую руку.
Читать бесплатно другие книги:
