Ветер и крылья. Новые мосты Гончарова Галина

Рыдать пришлось больше получаса. Потом появились другие покупатели, и вконец замороченный продавец сдался:

– Дана, если мастер Гаттини вас выгонит…

В руку продавца скользнул серебряный дарий. Это очень способствовало размышлениям.

Мию подхватили под руку и провели в задние комнаты. Где и постучали в одну из дверей.

– Что?! – донесся недовольный голос.

– Мастер Гаттини, к вам тут…

– Вон!

Мия развернула продавца и подтолкнула в спину:

– Идите, ньор Рителли. Я тут сама…

Ньор немного посомневался, но мастер в гневе был ужасен, мог и обругать, и ударить, и даже, самое худшее, уволить. Так зачем нарываться? Пусть все на дану и выльется…

Мия вошла внутрь и притворила за собой дверь. Заметила на ней засов и задвинула его. А потом без страха поглядела на мастера.

Ну, так… средненько. И не скажешь, что гений и умница.

Среднего роста, среднего телосложения, седые волосы, лет пятидесяти на вид. Лицо самое обычное, разве что нос картошкой и глаза яркие, черные, умные. А так на улице пройдешь и не узнаешь. И одет просто. Ни шелка, ни бархата, обычная шерсть, сукно серого цвета, никаких украшений. Разве что серьга в ухе. Та – да, та соответствует. И изумруд в ней немаленький, размером с ноготь большого пальца Мии. А все остальное темненько-скромненько.

Интересный человек.

Фабрицио Гаттини смотрел в немом удивлении. Видимо, такие наглые девицы ему ранее не попадались. Мия тоже смотрела на него без особого страха.

Бояться?

Сложно бояться того, кого ты можешь убить в любую минуту. Только вот ничего нового ты от трупа не узнаешь. А ей надо. Поэтому для начала попробуем поговорить.

– Мастер Гаттини?

– Дана?

– Очень приятно познакомиться, – проигнорировала вопрос Мия. – Мастер, у меня к вам всего два вопроса. Потом я уйду, и вы забудете о моем визите… скорее всего.

– Да неужели, дана? И что вас заставляет предполагать, что я отвечу?

Мастер явно издевался.

Мия спокойно показала ему трубку:

– Это изделие ваших рук. Верно?

Мастер едва заметно вздрогнул. Мия уверилась, что на правильном пути.

– Верно. А вот это?

Зеркало было тщательно завернуто в кусок шерсти. Но так, что развернуть его можно было одним движением. Что Мия и сделала.

И развернула к мастеру.

Ньор Фабрицио Гаттини прерывисто вздохнул – и уронил голову на сложенные руки. Плечи его затряслись. Мия молча ждала.

Ждала, пока мастер перестанет рыдать, пока посмотрит на нее красными старческими глазами.

– Откуда у вас это, дана?

– Будем считать, мастер Гаттини, что вы дали ответ на мой вопрос, – кивнула Мия. – Вам это знакомо. Кто именно продал эти две вещи скупщику?

– Никто, – скрипнул зубами ньор. – Я бы не… и никогда! И не притронулся бы! Лакея уволил, а тот, тварь, спер, что мог…

– У вас такие вещи на виду лежат? – искренне удивилась Мия.

– Трубки я с собой взял, поработать дома. Бывает иногда.

– А зеркало?

– Черт бы его разбил! – от всей души огрызнулся мастер Гаттини. – Знаете что, дана…

– Тот черт, который, по преданиям, унес мастера Сальвадори? – уточнила Мия. – Вот такой?

И поменяла лицо.

А что?

Черт так черт! Нос пятачком, уши торчком, рыло в шерсти, глаза красные, зубы длинные и оскаленные… да-да, так они в молитвенниках и изображались!

Ну а священникам виднее, кого они там гоняют! Мия вот ни разу чертей не видела! Но если церковь такое изображение одобрила, наверное, они в курсе дел?

Не с потолка ж оно взято?

Мастер всхлипнул, икнул и упал в обморок. То есть побелел и сполз со стула. Мия тут же втянула рыло и принялась хлопать мастера по щекам. Не переборщила?

Да вроде как нет. Не должна…

А сейчас бы мастер послал ее куда подальше, пришлось бы долго ругаться, скандалить… нет, ей такого не надо. Ей надо четкий ответ на ее вопросы. Без утайки и без лишних увиливаний.

Мастер открыл глаза, всхлипнул…

– Это… это… оно…

– Мастер, вам что-то показалось? – как можно более участливым тоном спросила Мия. – Да вы сядьте, я ж вас не подниму, вы тяжелый…

Мастер оперся на девичье плечо, кое-как опустился обратно в кресло.

– Вы простите, что я к вам с этим зеркалом. Но все же реликвия, работа мастера Сальвадори… а вдруг украдено? Вы про лакея сказали…

Мастер Гаттини покачал головой:

– Пользуйтесь спокойно, дана. Я никаких претензий иметь не буду, не нужно мне это зеркало. Сто лет бы его еще не видеть.

– Но вы что-то о нем знаете. Правильно, мастер? Расскажите, пожалуйста…

Мастер закрыл лицо руками:

– Не могу.

– Вам вот уже всякая чудь мерещится… А потом что будет? Когда совесть нечиста…

– Моя-то чиста, – вздохнул мастер. И рукой махнул: – Ладно, дана. Это зеркало матери моей покойной супруги подарил потомок мастера Сальвадори.

Мия даже рот открыла:

– Ваша супруга родом с Линдано?

– Нет, дана. Вы же в курсе, что мастер Сальвадори пропал без вести?

– Да.

– Это неправда. Каким-то образом он выбрался с Линдано. Он прожил долгую жизнь, как человек, он оставил потомство, хотя и не особенно многочисленное…

– Да?

– Дана, вы уж мне поверьте. Не знаю, как там было и что… теща супруге только перед смертью правду открыла. И зеркало подарила. Сказала, что оно показывает порождения тьмы.

– Интересно…

– Вам-то оно ни к чему. – Мастер смотрел и на крестик, который виднелся на шее Мии, и на то, как она спокойно вертит в руках серебряное зеркало. – Да и супруга моя, упокой Господь ее душу, подробностей не знала. Но навроде как мастер умудрился сбежать с Линдано, заключив договор с Тем Самым… вы поняли.

– Допустим?

– На материке женился, стал даном, прожил долгую жизнь, ну и потомство оставил.

– Ваша теща не называла имен и фамилий?

– Нет, дана.

– А откуда она была родом? И как ее звали?

– Октавия Росса, дана. Из Энурии.

– Из какой ее части? – дотошно уточнила Мия.

– Из южной части провинции.

Конечно, так просто Мия не отстала от мастера. И долго еще выпытывала все, что он знает о теще, о супруге, что она говорила, чего не говорила…

Куда ж ты, наивный, денешься? Мие надо? Она тебе под шкуру влезет, но своего добьется! Она бы и супругу мастера расспросила, но вот беда – та умерла во время эпидемии.

Но теперь-то ей надо было попасть в Энурию! И разобраться, кто там потомки мастера Сальвадори.

А в чертей, бесов и прочих, кого там не надо поминать к ночи, она совершенно не верила. Ее вот тоже… увидишь – упадешь. Только что на мастере проверила.

И кстати… она бы с Линдано выбралась. Наверное…

А если мастер Сальвадори той же природы, что и она?

Мия задумалась над этим вопросом всерьез. А ведь это реально! Это более чем реально! И тогда он мог уйти хоть откуда! Хоть в открытую!

Его бы просто никто не заметил…

А пропадал ли в те годы кто-то, связанный с Линдано? Кто-то, кто имел туда доступ? Охранник, к примеру?

Мия посмаковала эту идею, но быстро поняла, что ничего не раскопает. Слишком много времени прошло, да и вряд ли такие сведения где-то есть. Разве что в королевских архивах, а туда лезть опасно. Да и ни к чему.

Будет время и возможность, она по Энурии проедет.

Нет?

Что значит – нет?! Этого слова Мия вообще не понимала! Ей надо! Она обязательно съездит, вот только денег накопит.

Дядя?

Ну… вот придет время, тогда и проблему с дядей решим. Никуда он не денется. И кстати, надо бы намекнуть ему на выездную работу?

– Дан Рокко! Джас! Анжело!

Адриенна была искренне рада. Счастлива даже.

– Адриенна! Милая, как я рад!

– Дан Рокко, все устроилось?

– Да! И наилучшим для нас образом! – порадовался дан Рокко.

– А именно?

– Благодаря вашей просьбе, Адриенна, Джас поживет с нами. Вы же не против?

– Дан Рокко, ну как я могу быть против, если я сама, лично пригласила эданну Леони в СибЛевран? – искренне удивилась Адриенна.

Увидев, кто приехал, она вылетела во двор, повисла на шее у дана Рокко, расцеловала и смутившуюся Джас, и Анжело…

– Только благодаря вам, дана. По гроб жизни благодарен буду!

– Договорились. Извольте пожить подольше, если уж благодарны, – тут же нашлась Адриенна. – Так… гостевые покои отмоем, я прикажу.

– Дана Адриенна, я так вам признательна! – Джас смотрела на Адриенну, словно на икону. – Если б не вы…

– Если б не я – вы бы точно сейчас простуду подхватили, – решительно махнула рукой дана. – В зал! Греться, пить горячее молоко с медом, потом в кровать, а я скажу сейчас нагреть для вас камни. Чтобы простыни были теплыми…

Судя по глазам Джас, к образу на иконе еще и нимб добавился.

Адриенна рассмеялась:

– Эданна Леони, что вы так смотрите? Я же сказала! Пить горячее и спать! Дан Рокко, и вам в том числе, а поговорим мы завтра утром. Главное – сделано. Вы здесь, все в порядке…

– Да. Вот письмо для вас, дана.

Адриенна вздохнула, принимая свиток с тяжелой бело-алой сургучной печатью:

– Его величество?

– Лично. Не доверяя даже секретарю.

– Благодарю вас, дан Рокко. – Адриенна сунула свиток в карман. – Итак – пить и спать! А завтра утро начнется с горячей ванны!

И повлекла приехавших за собой. На ходу махнула рукой гвардейцам:

– Не отставайте! Марко, ты где?! Помоги немедленно, бездельник!

Марко не обиделся.

Из Адриенны во все стороны хлестала радость. Та самая, веселая, шальная, когда бегать хочется, кричать, даже ругаться иногда… это не со зла.

И вот это веселое «бездельник» ценнее иного «любимого».

Марко поклонился гвардейцам и пригласил следовать за собой. Это уже другие, они СибЛевран не знают. Но ведь храбрые ньоры не откажутся от глотка горячего вина с пряностями?

А потом Марко все и покажет, и расскажет…

Дана СибЛевран просто очень рада. Она завтра представится по всем правилам и введет всех в курс дела… а сегодня уж под вечер.

Горячее вино, горячий ужин и теплые комнаты? Протопленные?

Гвардейцы тут же простили дане любую невежливость. За такое – можно!

Поздно вечером, оставшись одна, Адриенна распечатала королевское письмо. И чего Филиппо Третий так старался? Сам его писал, секретарю не доверил?

Только из-за обращения в начале?

Дорогая невестка?

Ну-ну…

Филиппо Третий интересовался, все ли у Адриенны в порядке, просил писать и не стесняться, если что. Одна ведь семья… в скором будущем.

Намекал, что может решить любые ее проблемы.

Адриенна прочитала письмо один раз, второй, отложила в сторону. Фразы прыгали перед глазами, не собираясь в единое целое. Как-то не получалось его осмыслить.

«Надеюсь, у Вас все благополучно…»

«Ваш отец произвел на меня впечатление умного и порядочного человека…»

«Эданна Сусанна была истинным украшением двора…»

«Любое Ваше письмо будет доставлено лично мне в руки…»

«Буду рад помочь Вам, поддержать и направить…»

Нет, не складывалось все это в осмысленную картину. Адриенна отложила письмо и подумала, что все равно не разберется. Что там в голове у его величества?

Чего он хочет?

Как намерен добиваться своей цели?

Ей не понять. И, может быть, здесь и сейчас это к лучшему. А еще хорошо, что ее не оставили при дворе. В том гадюшнике она бы… она бы уже умерла. Или сама по себе, или чужими стараниями, что вероятнее.

Отравили бы ее! Вот и все…

Впрочем, это и здесь не исключено, недаром же эданна Сусанна была украшением двора. Ладно! Думать об этом надо завтра!

Адриенна рухнула в кровать и закрыла глаза.

Спать, спать, спать…

И пусть ей снова приснится полет, и небо под крылом, и ощущение упругих перьев…

Должно же быть хоть что-то хорошее в этой жизни?

Обязано.

На заявление, что Джачинта и Анжело будут жить с отцом и дедом, все домочадцы отреагировали по-разному.

Сдвинул брови дан Марк.

Скривила губки эданна Сусанна.

Безразлично пожал плечами Леонардо, который вот уже третий день оставлял Адриенне букеты под дверями комнаты.

– Пусть живут…

– Вот еще! – Эданна была хоть и красива, но рядом с Джачинтой проигрывала по всем статьям. Понимала это и заранее злилась. – Почему бы не выделить им домик, где-нибудь в поместье… ну, там…

– Где именно? – Адриенна знала, что легко не будет, и к сражению готовилась заранее.

– Ну… как этим! Фермерам, арендаторам…

– Благородной эданне? – парировала девушка. – С маленьким ребенком? Зимой?

Дан Марк невольно качнул головой. Действительно, это уж как-то вовсе… конечно, ему тоже не нравятся посторонние в его доме, но… и возражать он не хотел. Он отлично знал, что скажет Адриенна. Более того, понимал, что это и правда так.

СибЛевран – не его дом.

Когда-то давно младший сын дана женился на Рианне СибЛевран. Женился по любви, получил в приданое поместье, но получил и ее родовое имя. А вот как дальше?

Что делать?

Дан Марк сильно рассчитывал, что выдаст Адриенну замуж, женится, постепенно его дети унаследуют СибЛевран, но оказалось все совершенно иначе. И сейчас дочь напоминала ежика. Не тронь – уколешься.

Справиться с ней силой не получается. Слов она не слышит. А время идет. И дан Марк начал задумываться, как ему жить через пять… уже четыре с половиной года. Правда – как?

При дворе?

Приживалом в СибЛевране?

Или есть еще какие-то варианты?

А если Сусанна понесет ребенка? Это ведь серьезно… или оно бы и к лучшему? Адриенна точно полюбила бы брата или сестренку, дан Марк знал, как она любит малышей. Они с Марко в свое время просто замучили бедолагу Антонио. Возились с ним столько, что Рози даже чуточку ревновала.

Вопросы, вопросы, а ответа дан Марк не знал. И злился.

Сусанна сморщила нос:

– Почему меня должно это касаться?

– Эданна Сусанна, – медовым тоном пропел дан Рокко. – Я давно знаю ваше золотое сердце и вашу добрую душу. Вы не выгоните на мороз ни женщину, ни ребенка, правда же?

Сусанна намек поняла.

Давно он знает…

Ладно! Марк, конечно, не поверит, но ведь этот мерзавец может и какие-то доказательства представить? Еще как может…

– Не выгоню, конечно. Но все же, все же…

Джас прижала к себе сына. Она немного побаивалась, но Адриенна улыбнулась ей, и женщине вдруг снова показалось, что в комнате становится теплее. Уютнее…

Все. Будет. Хорошо.

Адриенна это точно знает. И Джас просто надо в это поверить. Все будет хорошо.

Эданна Франческа Вилецци в это тоже верила. Но поскольку была и смелее, и сильнее Джачинты, то свое счастье строила сама. И бороться за него тоже решила сама.

Сейчас она шла по Грязному кварталу. Не оглядываясь.

Не пугаясь ни людей, ни теней.

И уж будьте уверены, любой, кто посмел бы встать на пути эданны, был бы растерзан в клочья. У нее важное дело, а ей мешать смеют?!

Р-разор-р-р-рвать! Мгновенно и безжалостно!

Провожатый остановился перед одним из домов, постучал, сказал несколько слов, дождался отзыва, после чего дверь открылась и эданну впустили в дом.

Здесь роскоши не было. Вообще.

Комар вот удержаться не мог. А местный хозяин излишнюю пышность не уважал, хотя и стоял в иерархии Грязного квартала не ниже Комара.

Да, Квартал большой, столица тоже немаленькая, поэтому одного короля в ней не было. Было несколько группировок, которые делили и место под луной, и промыслы, время от времени враждовали, пытались сожрать друг друга, но потом все возвращалось на свои места.

Комар был одним из вожаков.

Еще были Осьминог, Леопард и почему-то Кукловод.

Вот с Осьминогом Ческа и пришла увидеться.

Сложное дело, важное, такое абы кому не доверишь…

И, надо сказать, главарь шайки был весьма похож на свое прозвище. Лысая голова, бледная, покрытая синими вздувшимися не пойми с чего венами, тело, которое напоминает пузырь, расплывшийся по дивану…

Роскошная одежда, королю впору. Шелк, бархат, меха… это Ческа оделась темненько-скромненько, а он-то на своей территории.

Тупая туша?

А вы в его глаза загляните. И не стоит забывать, что осьминог – это хищник. Маленького еще можно поймать и сожрать, а что касается большого…

Великий Кракен. Помните?

Ческа это осознавала преотлично. Дурой она не была, людей видела и чувствовала, а потому…

– Дан?

– Называйте просто Осьминогом, эданна Вилецци. Так проще.

Ческа досадливо прикусила губу.

Ну и к чему маска? К чему ее инкогнито? К чему все попытки сохранить тайну?

Осьминог беззлобно улыбнулся:

– Эданна Вилецци, если вы не хотели показать себя, надо было надевать маску, которая закрывает ВСЕ лицо. И шею тоже. Потому что вот эта ваша родинка весьма приметна. А вы частенько появляетесь на публике.

Франческа объяснение приняла и кивнула: