Стая для ведьмы Осетина Эльвира
Стая для ведьмы
Аннотация:
Жизнь Тони, обычной студентки, меняется в одночасье после несчастного случая. Мир вокруг будто с ума сходит. Ей начинают сниться странные сны, в которых она видит реальные события и судьбы людей. А мужчины вокруг неё ведут себя совершенно неадекватно, проявляя по отношению к ней слишком много эмоций. Будто она не серая мышка, коей себя всегда считала, а какая-нибудь роковая красотка. Мало того, что ей прохода не дают, так еще и друг друга норовят покалечить. Что же, придется брать себя в руки, быстро взрослеть и принимать серьезные, а порой и отважные решения. Иначе можно потерять не только себя, но и всех близких.
1 глава
День стоял теплый, хоть и был октябрь месяц, и ничто не предвещало беды. Кажется, так начинаются все страшные сказки.
И мы всем курсом поехали на электричке в этот самый лагерь с незамысловатым названием "Ракета" близ поселка Лязгино, что находится в ста километрах от нашего города.
На курсе я успела познакомиться с одной девушкой по имени Юля, которая поехала со своим парнем, который был старше нас. Я решила, что буду как можно ближе держаться к этой парочке. В любом случае они производили впечатление не глупых подростков, а вполне разумных, уже состоявшихся людей, так как парень даже работал.
Я тоже иногда помогала маме в магазине и прекрасно понимала, что это значит – работать, поэтому, когда Юля сказала, что ее друг уже трудится, я невольно зауважала его.
Приехав в лагерь, мы сразу же принялись за приготовление ужина. Парней отправили жарить шашлыки, девчонки готовили салатики. Нас было человек тридцать. Староста группы Маша пыталась командовать, и мы как стадо баранов слушали ее. Кто-то же должен, в конце концов, управлять будущими директорами!
В итоге все было готово, и мы, включив музыку и устроив на улице я-ля "шведский стол", начали праздновать. Что именно мы праздновали – неважно! В конце концов праздник перешел в обыкновенную попойку, а парочки начали расходиться по кустам. Мой затуманенный алкоголем мозг повел меня к более-менее привлекательному, на мой взгляд, "умному мальчику", который обжимал двух наших "королев". Мне хотелось просто насмотреться на мечту своих гормонов и попытаться хоть как-то привлечь к себе внимание. К тому же возле этого привлекательного однокурсника находились его верные "шестерки", которые, видимо, тоже надеялись в его сиянии получить хоть толику его обаяния и интереса однокурсниц. В принципе, можно было и с ними познакомиться.
Меня тут же обнял со спины один из таких "шестерок". Мой даже затуманенный алкоголем организм воспротивился. Эти объятия показались мне неприятными, да еще и неумелыми и слишком наглыми. Я оттолкнула наглеца и решила ретироваться под хохот остальных "шестерок". Мне привиделось, что это смеются не люди, а гиены из моего любимого мультика "Король Лев".
Поморщившись, я решила найти Юлю с ее другом и либо пойти спать, тем более что место для ночевки мы уже выбрали, либо вообще отсюда уехать к чертовой бабушке. Затея познакомиться с однокурсниками поближе показалась мне уже не такой интересной.
Своих якобы "друзей" я не нашла. Девочки сказали, что, оказывается, они уже давно уехали на последней электричке. Этой новостью я была оглушена. Если честно, то могли бы и сказать хотя бы или спросить, не желаю ли я поехать вместе с ними. Но они даже словом не обмолвились.
Хмель из головы стал улетучиваться, и мне нестерпимо захотелось выпить воды. Когда я пошла туда, где мы готовили салаты и куда девчонки унесли оставшуюся еду и выпивку, то обнаружила там весьма странный контингент.
На кухне сидели незнакомые молодые люди. Кроме того, по внешнему виду они были намного нас старше, а наши "королевы" уже лобызались с ними, побросав своих "хороших мальчиков". Я спросила, нет ли у них воды, и мне предложили выпить сока. Недолго думая, я хлебнула их "сок" и задохнулась. Кажется, это был чистый спирт с "YUPI".
Я побежала на улицу и вновь услышала хохот гиен, около дома же меня прополоскало от души. Так пошутили "новенькие".
После "удачной" шутки над моей несчастной тушкой я решила идти спать. Воду я так и не нашла, но почему-то желания вновь оказаться в столовой никакого не было. К сожалению, и здесь меня обломали. Заходя в комнату, я обратила внимание, что на входной двери нет замка. А помещение находилось в одном корпусе со столовой, набитой злыми незнакомыми "шутниками". Но спать хотелось слишком сильно, поэтому я решила не придавать этому значения. А зря…
В итоге проснулась оттого, что кто-то меня трогал и пытался стянуть джинсы. Естественно, я воспротивилась и начала сперва вяло, а потом уже всерьёз отбиваться.
Этот гиббон очень больно ударил меня в живот и уже быстрее начал стягивать с меня одежду. В тот момент я была рада, что легла полностью одетая, даже куртку не сняла, так как в комнате было холодно. Пока он пытался стянуть с меня джинсы, я увидела на столе довольно большой тесак. Его я положила сразу же, когда мы приехали и когда я только заняла свое место.
"На всякий случай", – прошептала я себе тогда и хихикнула.
"Вот он и настал – тот самый случай", – угрюмо подумала я сейчас.
Конечно же, я бы не смогла поднять руку на человека, и уж тем более его порезать. Но в тот момент это была единственная моя защита. Я со всей силы оттолкнула ублюдка, который не ожидал от меня такой прыти, и, спрыгнув с кровати, положила ладонь на рукоятку тесака. И в этот момент возле двери послышались голоса. Мой несостоявшийся насильник тут же замер и притаился. В темноте я не могла разглядеть его лицо и видела лишь очертания силуэта.
Мне эти голоса совсем не понравились, они были незнакомыми. Все же слух у меня всегда был отличный, и за два месяца я выучила голоса всех своих однокурсников, даже их тембры. Там звучали и женские голоса, но опять-таки незнакомые. В голове тут же возникли сцены, одна страшней другой, ведь и девушки иногда участвовали в изнасилованиях наравне с мужчинами.
Я взяла нож в руку и поняла, что, если сейчас они зайдут сюда, я буду отбиваться до последнего, потому что эти существа, когда пьяные, совершенно не понимают, что иногда стоит и остановиться.
Кажется, мой насильник испугался голосов, а еще он заметил в моей руке нож. Хотя в последнем я не уверена: было слишком темно, а нож я прижала к ноге.
– Эй, слушай, ты извини, я просто ошибся, я ухожу, – шепотом сказал он мне.
– Уходи, – мой голос дрожал, и я еле сдерживала слезы страха.
Этот ублюдок сразу же вышел, закрыв дверь. Он поздоровался с остальными и громко начал обсуждать, купили ли те спиртное или нет. В итоге поднялся смех, который удалялся от моей комнаты. Я поняла, что этот голос запомню на всю жизнь!
"Нужно срочно бежать", – появилась первая здравая мысль. Кто знает, вдруг они передумают и вернутся?
Меня гнал дикий страх. Поэтому я, взяв на всякий случай нож, пошла к выходу из корпуса, благо кухня была закрыта и меня никто не услышал и не заметил. Стая гиен ржала на кухне и, видимо, скакала по ней друг на друге, так как грохот оттуда слышался очень громкий.
После этого я поняла, что должна как можно быстрее покинуть этот лагерь. Единственное место, куда я могла пойти, – это вокзал. Первая электричка – в шесть утра, а часы на руке показывали четыре. У меня возникла идея поговорить с другими сокурсницами, вдруг они меня поддержат и мы вместе пойдем на электричку.
Несколько девочек, которых я разбудила в соседнем корпусе, решили составить мне компанию. Оказывается, их тоже напугали незнакомцы. Нас набралось пять человек вместе со мной, и мы пошли на вокзал.
Наш путь лежал через лес. На небе, как назло, появились тучи, поэтому темень стояла абсолютная. Но одна из девчонок, Люба, вытащила небольшой фонарик с ключами, и мы пошли по тропинке, следуя за ней. Видимо, тусклый свет нас запутал, и мы умудрились заплутать в трех соснах. До вокзала было ходу не больше пятнадцати минут неспешным шагом, а мы шли уже сорок, и впереди был сплошной лес.
– Кажется, мы заблудились, – пискнула Даша – маленькая, худая, с очень бледной кожей блондинка.
После этих слов всех охватила паника. Все же мы были еще глупыми подростками, хоть и окончили школу. Мое мнение было такое: "Оставаться на месте, пока не станет светлее", остальные же были против. И я не успела сообразить, как они разбежались в разные стороны, а я осталась стоять совершенно одна в темном холодном лесу. Покричала девочек, но никто не откликнулся. Помялась на одном месте минут пятнадцать и поняла, что все же небо начало светлеть, более того, услышала звук подъезжающего поезда.
"Это может быть электричка!" – подумала я, хотя на время даже не посмотрела, и побежала на звук по виднеющейся тропе.
Поезд был совсем близко, и я перестала смотреть под ноги. Это и было моей ошибкой. Пробежав еще пару метров, я запнулась и рухнула в овраг. Видимо, мой организм совершенно не ожидал такого подвоха, поэтому даже не успел автоматически сгруппироваться. В итоге я рухнула прямо на спину и ударилась головой. Свет тут же померк, и я отключилась.
Очнулась я оттого, что яркое солнце светило в лицо. Жутко хотелось есть, пить и в туалет одновременно. А еще в голове словно стадо слонов топало. Со стоном я приподнялась и чуть опять не упала: голова вновь взорвалась жуткой болью, а перед глазами замелькали черные точки. Тронув место ушиба и посмотрев на пальцы, я увидела кровь. Автоматически рукой пошарила то место, о которое ударилась. Это был камень, который помещался у меня в руке. Я вначале решила, что это кусок угля, но, сдавив его, поняла, что обыкновенный булыжник. Потом хмыкнула и уже хотела со злости его запустить в дерево, как виски пронзила жуткая боль. И я непроизвольно сжала камень в кулаке. Когда боль прошла, я, медленно покряхтывая, встала и осмотрелась. Упала я в небольшой овраг, и он был усеян мягкой сухой подстилкой из листьев. А я со своим везением умудрилась напороться на один-единственный камушек.
Отряхнувшись и поправив свою одежду, хотела уже запулить его, как услышала звук приближающегося поезда и, забыв о виновнике головной боли, ринулась на его звук. "Чем быстрее я появлюсь дома, тем быстрее смогу привести себя в порядок", – только и билась мысль в голове.
Уже в электричке я опять разглядывала черный камень, который так и не выбросила. В итоге просто убрала его в карман.
– Пусть будет моим талисманом неудачи, – прошептала я с горькой улыбкой на губах. Себя, бедную, было жаль неимоверно, но я гордо сдерживала слезы. Вот приеду домой и наревусь как следует!
До дома я добралась в четыре часа дня. Папа, выслушав мою историю, сказал лишь пару слов:
– Не расстраивайся, доченька. Плохой опыт – тоже опыт. – И ушел куда-то.
У меня было такое чувство, что он мне в душу плюнул. Я сразу же разревелась, как маленькая девочка.
Вечером пришла мама с работы, и я рассказала ей страшную историю, как меня чуть не изнасиловали, а потом я, убегая ночью по лесу, потерялась, да еще и ударилась головой. При этом я всхлипывала и тряслась, а голос дрожал и не слушался меня, словно мне четыре годика и я коленки разбила.
Мама была намного мягче, она обняла меня, и мы долго сидели с ней в обнимку на диване, пока я не успокоилась. Она предложила обратиться в полицию, но я была не уверена: что бы я им показала? Мои синяки оттого, что упала? Да и того ублюдка, который только пытался, но ничего не сделал, я даже не видела толком, лишь его силуэт, ну и голос. Не думаю, что этого было бы достаточно.
В итоге мы с мамой решили набрать старшему брату и рассказать обо всем. Но дозвониться до него так и не смогли. Мама смерила мне голову старым бабушкиным методом, с помощью веревочек и фломастера, оказалось небольшое сотрясение. Она поправила мне голову, туго перевязав. А ранку в месте удара осторожно обработала.
Засыпала я уже в более нормальном настроении. Об отце и не думала.
2 глава
Лешка
Я вошел в квартиру. Там, как всегда, стоял смрад. Чертыхнувшись, я уже хотел прошмыгнуть в свою комнату незамеченным, но не успел.
– Лешка!
Из кухни вышла мать. Она опять была пьяна, в грязном замызганном халате, волосы в ужасном состоянии, засаленные. Взгляд затуманенный, почти сонный.
– Ты хде был, сученыш? Я за тя, ик… волнова… волоновавалоа…
Она держалась за стену и пыталась что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Я бы посмеялся, если бы не было так противно и жалко ее одновременно.
Стараясь не смотреть на пьяную женщину, молча разделся и прошел в комнату.
– Ты на мать совсем внимания не обращаешь! Я верой и правдой тебя восемнадцать лет воспитывала!
– Начинается, – закатил я глаза.
– Да как… да как ты… ик, как ты смеешь так с матерью разговаривать!
Захлопнул дверь в своей комнате и закрылся на защелку. В последнее время она стала невыносимой.
Мать, видимо, попыталась подойти к моей комнате, но, не рассчитав своих сил, упала прямо в коридоре и запричитала:
– Я тебя кормила, поила, ночей не спала, жопу твою грязную мыла, болячки зеленкой мазала, а ты! Неблагодарный! Надо было тебя в роддоме оставить!
Она всхлипнула и завыла, очень громко. Но так как не услышала моей реакции, решила за другую историю взяться.
– Я им верой и правдой двадцать лет… двадцать лет… а они… А он! – Она всхлипнула. – Как он мог, а… как?
Я не выдержал и выбежал из комнаты: видимо, нервы все же берут свое.
– Может, хватит уже себя жалеть? Может, дальше уже жить начнешь? Об тебя ноги вытерли, и, видимо, не зря, – я уже не сдерживал себя, – ты же, как тряпка половая, сейчас на полу валяешься, а выглядишь как… на тебя же смотреть противно!
Мать действительно валялась в коридоре и плакала навзрыд. От нее воняло спиртным и сигаретами. Было противно на нее смотреть, но в то же время ее жаль. Но ведь и правда, сколько можно? Она что, решила себя в гроб вогнать?
– Я сейчас скорую вызову, и тебя увезут в больницу, ты этого хочешь? Так нет проблем! Мало того, что в таком виде находишься, пусть на тебя другие люди посмотрят! Если позориться, так позориться по полной программе!
– Ты меня ненавидишь, сынок? – сразу же сбавила она тон.
– О, кажется, подействовало!
Я был зол не на шутку: мало того, что она меня все время обвиняла во всех смертных грехах, так теперь еще и на жалость давит! Достала!
Я ушел в свою комнату, закрылся на замок, надел наушники и включил как можно громче музыку. Есть хотелось ужасно, но уж лучше потерпеть ноющую боль в желудке и поесть завтра у отца, чем терпеть ее очередные закидоны.
От нечего делать полазил по сети, поболтал с одноклассниками, спросил у Ленки, даст ли списать. Та, как всегда, немного поломалась, но в итоге я бросил пару фраз о ее шикарной кофточке на фотографии, и она растаяла. Этим простым премудростям жизни я научился у бывшего материного любовника. Стоило тому сказать какую-нибудь глупость по поводу маминой одежды, как та сразу же таяла и готова была лужей растечься в его ногах. Вот он ноги об нее и вытирал.
Блядь! Блядь! Ебать!
Захотелось со злости что-нибудь раздолбать, разбить, расхлестать, а еще лучше кого-нибудь избить или совсем, на хуй, убить! Но оставалось только сжимать кулаки. Может, действительно убить этого ублюдка? А что? Это идея! Возьму пацанов, подкараулю подонка – и всажу ему шило в бок. За эту дуру, мамку мою!
Идея, в общем, неплохая… только нужно как следует продумать ее. Проследить за ним, каким маршрутом он передвигается. Нет, пацанов приплетать не буду. Чем больше свидетелей, тем хуже. Я этого гада сам порешу. Но нужно все тщательно спланировать.
Решено! Буду следить, проверю его передвижения.
Начну с завтрашнего дня. После обеда в офис к нему поеду и посмотрю, до которого часа он вечером работает, потом до дома. Но это уже на следующий день сделаю, все равно завтра на маршрутке не успею. Нужно еще и денег с кого-нибудь стрясти, а то у мамки все равно просить бесполезно. Жрать и то нечего, особенно в последнее время, и за квартиру, наверное, она не платит. Я потер урчавший живот. Хватит об этом думать.
Посмотрел порнушку, скачанную с "булок", выкончался несколько раз и пошел грабить холодильник. Осторожно выглянул за дверь и прислушался. Из комнаты матери послышались всхлипы. На душе опять кошки заскребли, но, сжав зубы от злости, я продолжал двигаться в сторону холодильника. Там в последнее время мышь вешалась, но сегодня мать все же постаралась что-то приготовить. Открыл форточку на кухне, убрал со стола пепельницу и рюмку, помыл посуду, вылил водку в раковину. Сам себе усмехнулся. Еще несколько месяцев назад зубы бы выбил тому уебку, который бы мне сказал, что я захочу навести чистоту. Нервно усмехнулся. Старею, что ли?
И какого хрена еще продолжаю учиться? Может, работу поискать… так нет же, батя будет ныть. Хочет, чтобы я попробовал ЕГЭ сдать и поступить в университет. А без одиннадцатого класса не получится.
Ладно, надо будет к нему сходить и бабла попросить, раз хочет, чтобы я доучился нормально.
Поел суп, принял душ и пошел спать. Заснул, на удивление, мгновенно.
Тоня
Я вынырнула из сна, словно из ледяной воды. Долгое время моргала и пыталась понять: что сейчас было? Где я вообще очнулся, или очнулась, и вообще: кто я такой или такая? Я – восемнадцатилетний Алексей Геннадьевич Лобанов? В ступоре долго смотрела в потолок.
– Доча, я на работу ушла! Вставай, а то в институт опоздаешь! – вырвал меня мамин голос из оцепенения. – Тонечка! Дверь иди закрой!
– Тонечка, – прошептала я сама себе, – Тонечка, – уже вслух опять сказала я, наверное, чтобы услышать свой собственный голос.
– Антонина Юрьевна! Юная леди, вы меня вообще слышите? – как всегда, менторским тоном начала иронизировать мама.
Я на автомате вскочила с кровати, пробежалась до двери и поцеловала маму в щеку.
– Ты как, доченька? – Мама взволнованно смотрела мне в глаза.
Я улыбнулась.
– Все хорошо, мам, просто еще не проснулась.
– Ладно, я ушла, а ты давай в институт собирайся, а то опоздаешь.
Я закрыла дверь за мамой и пошла умываться. Сон никак не уходил из головы. Я четко до сих пор ощущала дым сигарет, запах алкоголя, рыдающую мать на полу. Смотрела порнушку через инет. Я даже на всякий случай заглянула себе в трусы, но нет, ничего нового там не увидела.
В институте девочки сразу обеспокоенно подбежали ко мне, расспрашивая, как я добралась домой.
Обижаться на них я не стала, они и так перепугались не на шутку. У Ольги вообще были красные глаза. Неужели плакала?
– Мы думали, ты вернёшься, а искать тебя страшно было.
– Правда, мы хотели, но там эти пацаны, они зачем-то нас искать пошли, или не нас?
– Это те, что незнакомые.
– Они начали на вокзале к нам приставать, предлагали довезти до дома на машине! – затараторили девочки, перебивая друг друга.
– Мы напугались и убежали, мы не хотели тебя бросать, Тонь, но их пятеро было! А на вокзале – пара бабушек, и всё. Вот мы и заскочили в электричку. Мы все на вокзале думали, что ты появишься, еще час там на выходе прождали тебя, но ты так и не приехала, – это уже Катька Сельчанина рассказывала с испуганным взглядом.
– Но нам и на вокзале долго не дали стоять, там таксисты доставать стали со всякими предложениями странными, – это была Даша. Она вообще на девятиклассницу была похожа. Ростом метр пятьдесят, сама худющая, одни глаза огромные сверкают.
Я их сразу простила, понимаю, сама то же самое бы сделала, спасибо, что хоть на вокзале ждали.
Рассказала свою веселенькую историю, даже камень показала, что раскроил мне головушку. Девочки поохали. Долго камень в руках перебирали, рассматривали, ничего в нем интересного не нашли. Дальше мы пообсуждали нашу старосту, все на нее были очень злы.
– Это явно ее рук дело, она пригласила этих взрослых…
В итоге все позубоскалили и разошлись по своим местам. С Юлькой я садиться не стала, я на нее обиделась. Когда переходили в другой корпус, расспрашивала старосту, что за левые парни были. Та, сделав большие глаза, сказала, что понятия не имеет. Еще бы она призналась!
У меня вдруг появилось сильное желание врезать ей под дых и затем еще и ногой по лицу.
Я резко остановилась. Черт! Что это со мной? Да я в жизни никогда не дралась. Я даже понятия не имею, как именно и куда нужно бить… То есть не имела до сегодняшнего дня.... Я вдруг поняла, что знаю все, что знал мой Алексей из сна. Мысленно встряхнулась и пошла на занятия. Может, из-за удара схожу с ума?
Один из "шестерок" нашего "принца" зачем-то сел рядом со мной на практике. Списывать решил? Так ведь у нас все равно варианты разные… Я покосилась на него, но он сделал умное лицо и начал прислушиваться к учительнице. Хмыкнув, решила не заморачиваться и тоже вслушалась в задания и объяснения. Все же практика лучше, чем теория. Откровенно говоря, на лекции я вообще ничего не понимала, сейчас хоть что-то понятно стало. Для интереса скосила глаза в тетрадку к соседу. На мое удивление, он усердно чего-то там решал. Ого! Парень-то, оказывается, что-то соображает!
Практика по информатике тоже порадовала. Все же хорошо, что практику и теорию преподают разные преподаватели. Во-первых, на теоретических лекциях по четыре группы за раз собирают, а здесь даже нашу группу на две разделили. На информатике изучали "макросы" и основы "Visual Basic". Разобралась вроде с легкостью, "шестерка" опять рядом сидел.
Когда вышла из университета, почувствовала, что кто-то хватает мою сумку. Я раскрыла рот и захлопала глазами. Понятия не имела, что делать, когда воруют сумку. Из глаз чуть слезы не полились, пока я не поняла, что это тот самый сосед, что сегодня весь день за мной ходил как тень.
– Ну что, ты идешь? – серьезным голосом спросил меня… парень. Ну надо же, как он быстро из "шестерки" в "парня" повысился, и это просто из-за того, что сумку мою схватил? В голове словно прозвучал презрительный голос Алексея: "Что, готова уже лужей растечься?"
– Меня, кстати, Егор зовут. Тебя вроде Тоня, да?
Я нахмурилась.
– Верни мне сумку.
– Я просто проводить тебя хочу, а в сумку ты, похоже, кирпичей наложила, вот я и решил помочь, но если хочешь тащить сама, то пожалуйста, мне не жалко!
Он протянул руку с сумкой.
Я выхватила ее и быстро пошла домой, бросив напоследок парню:
– Меня не нужно провожать, спасибо.
– Да ладно, чо ты кипятишься?
От слова "чо" даже зубы свело, кое-как сдержалась, чтобы не остановиться и не исправить его.
Я старалась идти быстрее, меня тревожило его внимание, даже сама не знаю, по какой причине. Было в нем что-то странное, а может, я просто предвзято отношусь к нему? Может, слово "чо" так повлияло на мою оценку Егора? Может, душа у него светлая? Сама хмыкнула своим мыслям. Плевать! Мне тогда его "объятия" не понравились, а я привыкла верить своему шестому чувству, оно меня еще ни разу не подводило!
Но парень упорно не отставал. Я остановилась в ожидании троллейбуса.
Вот черт, так он может узнать, где я живу.
Я сама от себя не ожидала того, что сделала дальше. Дождалась своего троллейбуса, а когда двери уже почти закрылись и тот начал трогаться, умудрилась заскочить и протиснуться между створок, которые захлопнулись за моей спиной, чудом не защемив мою сумку. Оглянувшись, я увидела раздраженного парня, побежавшего следом. С чего это такое желание меня проводить?
Нет, нужно как можно дальше держаться от таких.
Выйдя из троллейбуса, я начала настороженно оглядываться. Было ощущение, что вокруг одни враги. Хм, раньше не замечала. Шла, смотрела по сторонам и видела, как мужчины ведут себя странно: кто-то отводит резко глаза в сторону, а кто-то, наоборот, подмигивает и улыбается. Что с ними со всеми? Осенний спермотоксикоз? Пришлось до дому практически бежать, но по сторонам я продолжала оглядываться. Заметила какую-то компанию парней возле подъезда, почувствовала напряжение и начала думать, кого буду бить первым, если что.
Когда почти бегом домчалась до квартиры, поняла, что схожу с ума. Кого бить? Как? Каким образом? Я точно сбрендила!
Вернувшись домой, села за уроки, пришлось все посторонние мысли быстро выбрасывать из головы. Самое смешное, думала, что в университете "домашку" задавать не будут. Ага, как же! Тут ее не просто задают, тут ею заваливают! Сделав задания, решила посидеть в соцсетях. Все-таки все школьные друзья сейчас кто куда после школы разбежались, может, что интересного или новенького пишут о себе. Не заметила, как просидела до прихода мамы.
Вместе с ней приготовили ужин.
– А где папа? – спросила я её.
– Он в командировке, – коротко бросила мама в ответ.
– А-а… – только и ответила я.
Папа в последнее время зачастил по командировкам. Наверное, уже семью себе новую завел. Я вздохнула. Было неприятно об этом думать, но, учитывая, что ему в последнее время было абсолютно наплевать как на маму, так и на меня, скорее всего, оно так и есть. Невольно на глаза навернулись слезы. Стало обидно за нас обеих.
– Тонечка? Что-то не так? – Мама, видимо, заметила мое унылое состояние.
Я не стала ее беспокоить, выдавив улыбку.
– Все хорошо, мам, просто немного устала.
Мама нахмурилась, но приставать не стала. А я вдруг вспомнила ту женщину, которая пьяная валялась на полу, а ее сын кричал на нее. Стало страшно: представила свою маму в таком же состоянии, и на душе похолодело. А на отца вдруг вспыхнула злость. Никогда не думала, что смогу так сильно ненавидеть его. Тут же осеклась: да что же со мной такое сегодня? Может, папа и правда в командировке? А я его во всех смертных грехах уже обвинила!
– Тонечка, мы завтра с тетей Верой на выставку в семь вечера пойдем, в картинную галерею, там репродукции Рериха привезли. Может, с нами?
– Их оттуда и не увозили, по-моему, никогда, мам, – усмехнулась я.
– Ну и что? Ты видела, а я нет, а вместе веселее. Да ты что-то приуныла совсем, расскажи хоть, как в университете?
– Да ничего интересного…
Я кратко поведала о сегодняшнем дне, о разговоре со старостой и девчонками, мама хмурилась и цокала языком.
Я решила согласиться на поход в галерею, все же тетя Вера прикольная. Она на самом деле совсем молодая, ей всего двадцать шесть. Но она мамина двоюродная сестра, и поэтому мама ее упорно тетей Верой называет, так как теоретически она моя двоюродная тетя. Я отвлеклась от плохих эмоций, и мы с мамой начали обсуждать очередного Вериного ухажера.
Перед сном у меня вдруг возникла безумная идея, и я решила ее осуществить.
Нервно в браузере вбила "булочки.нет" и вошла. Знать не знала про "Клиент Тэбнэт", зато прекрасно поняла, как им пользоваться. Знания словно сами в голову приходили: как зарегистрироваться, как скачать. Закачала одно видео, скорость отличная, "сидов" и "пиров" более тысячи, видимо, видео очень интересное. Безошибочно нашла то, что ночью во сне смотрел Лешка, и включила. Тупо уставилась на блондинку с огромными губищами и такими же огромными голыми сиськами, в короткой плиссированной юбочке, с хвостиками и белыми бантиками. В белых гольфах и черных туфлях на высоченном каблуке, делающую минет пяти неграм с огромными членами. Ролик шел пять минут.
Я не могла от него оторвать глаза, и во мне начали зарождаться два абсолютно взаимоисключающих чувства: возбуждение и отвращение. Трусы намокли, и мне стало плохо, на самом деле плохо. Я в жизни так отвратительно себя не чувствовала. После просмотра сидела минут двадцать в полнейшем ступоре. Из головы не выходила блондинка, залитая спермой. Хотелось потрогать себя, но в то же время было страшно это сделать. Кажется, я перестаралась и отравилась собственными гормонами. Побежала в туалет, и весь мой ужин оказался в унитазе.
– Тонечка? Ты как, все хорошо?
Мама стучалась в дверь туалета.
– Не знаю, мам… – еле прохрипела я. Если бы она знала, что я сейчас смотрела, у нее случился бы сердечный приступ как минимум.
– Наверное, это сотрясение. Выйдешь, я тебе таблетку дам и голову еще раз померю. Неужели еще раз массаж надо сделать?
Последнюю фразу она, видимо, уже сама себе говорила, удаляясь от туалета.
Я еще минут пятнадцать сидела возле унитаза, прислонившись к холодной стене туалета, и пыталась прийти в себя – или из себя, от себя… В голове был полный кавардак. В итоге мама устроила настоящую истерику в коридоре, и пришлось практически ползком выходить, потому что стоять на двух конечностях было очень сложно.
Голова была в порядке. Но мама надавала мне каких-то таблеток и уложила спать, поцеловав перед сном в лобик.
– Наверное, это стресс. Больше никаких поездок за город с однокурсниками! – строго сказала она.
Наверное, она была права… Спать было страшно. Я мужественно минут пять попыталась не закрывать глаза, отгоняя от себя образ облизывающейся счастливой блонди, но, видимо, усталость организма брала свое, и я погрузилась в сон.
3 глава
Нинка
– Нин, ты чо не закрываешься?
В магазин зашел Валерка.
Я сразу же встрепенулась, в голове закрутились картины, как Валерка прижал меня в подсобке, прямо возле коробок из-под водки, к стене, задрал халат, отодвинул в сторону трусы и тут же вогнал свой поршень по самые гланды, уткнувшись при этом мне в шею. Ох, как же это меня взбодрило! Хотя, конечно, он и был с похмелья, воняло от него прилично, и кончил он за минуту, однако от таких чувств меня бросило в жар.
– Да, я сейчас, Валерочка, – улыбнулась я мужчине, выйдя из-за прилавка и повиливая бедрами.
Валерка присвистнул.
– Ну ниче се на! Фасад какой, охуеть – не встать! Нинка, а я шкалик принес, бушь?
Я дошла до двери и перед носом очередного покупателя захлопнула ее, скорчив скорбное лицо. "Закрываемся, мол, на время-то смотреть надо".
– Да я и не против, сейчас колбаски порежу.
Я захихикала и засмущалась. Валерка – классный мужик. Таких еще поискать надо! Хоть и козлина еще та, но все равно самый-самый. Ох, не увели бы!… Катька вон, из бытовухи, постоянно ему свои зенки строит, так бы и выколола ей. Сиськи свои вывалит на прилавок и улыбается, корова толстая!
– Ну ты чо, бля… зависла там! Давай шевели уже булками-то!
– Бегу, бегу, Валерочка!
Ладно, не буду о плохом вспоминать.
Нарезала быстро копченой "Краковской", сделала бутерброды с хлебом и пошла в подсобку к развалившемуся на диване Валерке.
– А я закусончик принесла! – улыбнулась я мужчине.
Он всхрапнул и, кажется, задремал.
– О, ну ты даешь, мать… А я уже уснул.
Я выставила кружки, и Валерка разлил.
– Ну, вздрогнем!
И мы вздрогнули, тут же занюхав колбаской. По горлу тут же потекла жгучая жидкость, прогревая все тело.
– После первой не закусывают!
Мы выпили по второй. Я уже захмелела, а Валерка тем более, на старые-то дрожжи…
Шкалик кончился довольно быстро.
– Давай еще по одной? – томно улыбнулась я.
Валерка икнул и вытер слюну, которая побежала из его приоткрытого рта.
– Я это… мож… давай?
И он полез целоваться. Конечно, было немного неудобно, диван-то и так еле живой, да еще с клопами. Валерка опять задрал мне халат и, навалившись сверху…
Тоня
Я очнулась в холодном поту и вновь побежала к моему фаянсовому другу. На этот раз возле унитаза просидела где-то час, так как желудок был пустой, а ужин я оставила еще с вечера. Тихо ненавидела свои грязные извращенные фантазии. Спать хотелось со страшной силой бешеного медведя шатуна. Пришлось возвращаться в кровать и засыпать. Утром на пары, в конце концов!
Проснулась жутко уставшая и совсем разбитая. Мама, как обычно, хлопнула дверью, а папа все еще в командировке. Позвонил брат, предупредил, что придет на обед.
Душ немного взбодрил, появилось желание жить, по дороге запулила черный камень куда-то в сторону, решив, что это он сводит меня с ума. В университете "шестерка" принца смотрел на меня угрюмо, пытался заговорить и больше того – схватить за руку, я шарахнулась от него, как от чумного.
– Отстань от меня! – нервно пробормотала я.
– Я поговорить хочу, чего ты шарахаешься? Я же не съем!
Пришлось остановиться и отойти к окну.
– Я слушаю! – угрожающе прошипела я.
– Меня зовут Егор, если не забыла.
– Очень за тебя рада, Егор.
Я попыталась как можно больше пренебрежения вложить в свой голос.
– Если это все, тогда я пойду.
И тут же сделала шаг, но Егор опять схватил меня за руку.
– Почему ты вредная такая? – улыбнулся парень.
Я демонстративно посмотрела на него снизу вверх. Черные туфли, черные джинсы, серая рубашка и черная кожаная куртка классического стиля, такая же кожаная сумка. Хм… Ну надо же, интеллигент какой! Мой отец практически так же одевается. Вчера Егор был в синих джинсах и кедах, а также в спортивной бордовой куртке.
Наткнулась на лукавую улыбку парня. И отчего-то смутилась.
– Подхожу?