Как до Жирафа… Ардо Маргарита
– Застряла?!
– Волосами зацепилась… Скорее, пожалуйста, а то я сейчас без скальпа останусь!
Я глянул вверх и обнаружил, что её волосы обвивали крюк на потолке. И тут до меня дошло. Вот идиот!
– Сейчас, – выдал я сквозь смех.
Очень кстати на полу, на отрезанной обоине оказались ножницы. Подтолкнул под Катерину раздолбанное советское пианино – такое же, как у нас в школе на пении было.
– Скорее! – ещё жалостливее произнесла она.
Я подобрал ножницы, встал на табуретку.
– У меня всё онемело, – сообщила Катерина. – Особенно рука с фонариком.
Меня разобрало на стёб.
– А вы на пианино обычным способом играть не пробовали? – спросил я, отрезая накрученые намертво на железный крюк каштановые кудряшки.
– Я играю… – пролепетала она. – Ой, падаю!
И Катерина рухнула на меня, еле успел подхватить её и чудом удержался на стуле.
– Оу-оу, полегче, – хмыкнул я. – Я, как вы, в цирковой студии не занимаюсь.
Хотя, по-честному, она и не тяжёлая была. Катерина шевельнулась, и мы снова едва не свалились, как дрова, со стула.
– За шею хватайтесь! – приказал я.
А то будет сейчас вторая картина маслом и сломанный копчик в придачу.
Краснея от неловкости, Катерина обхватила меня руками за шею. Мы оказались лицом к лицу друг ко другу. Ого глаза какие! А я не замечал, что она такая хорошенькая. Или всё дело в трогательной беззащитности? Или в нежной розовой коже щёчек и смущённо хлопающих ресницах? Не длинных, зато точно не накладных. Молчу уже о том, что грудь её так волнительно коснулась меня, что на мгновение в жар бросило и показалось, что между мной и нею нет моей рубашки, куртки и тонюсенькой, вызывающей маечки.
Я подхватил Катерину под попу, тоже приятную на ощупь, и слез со стула. Она тут же освободилась, правда покачнулась.
– Простите, ноги затекли, – виновато сообщила моя переводчица, шатаясь.
– Не прощу, – ухмыльнулся я и, поддержав за талию, усадил на стул рядом. – На следующем корпоративе будете на трапеции выступать.
– На трапеции?! – Её глаза расширились, отчего мне стало ещё веселее.
– Ну, или на шесте, – продолжал веселиться я, с сожалением отпустив её талию. – Попрошу Анжелу обязательно найти заведение с шестом.
Она моргнула, и её лицо выразило неподдельный ужас.
– Если свободных шестов не будет, можете, конечно, на пианино сыграть. Но придётся, скорее всего, приносить с собой своё в ресторан. Вы ведь только хардкор предпочитаете? – мотнул я подбородком на памятник советской культуре. И тут заметил, что в одной руке Катерина по-прежнему держит бумажный фонарик из Икеи. – Положите на пол.
Она неопределённо кивнула и не положила.
– Он вам дорог, как память? Невозможно расстаться?
– Н-нет, – снова моргнула она, – р-руку не чувствую… Я с-сейчас.
Ну что ты будешь с ней делать? Я выскреб из её ригидных на самом деле пальцев кольцо фонаря, отложил его и взял за руку. Она опять покраснела, как майская роза.
– Андрей В-викторович, н-ну з-зачем вы?
– Как вас с заиканием переводчиком-то взяли? – глумился я, растирая нежные ручки.
Взгляд упал на её босые ноги. Улёт, даже в пальцах ног и том, как она неловко наступила одной ступнёй на другую, было что-то чертовски трогательное. И забавное. Краснела она тоже забавно – так и подмывало сказать что-нибудь ещё, чтобы она покраснела и губу закусила смущённо.
– Я н-не заикаюсь, – ответила Катерина.
– А фонарик чего на пол не бросили? – поинтересовался я. – Его привёз дедушка из далёких морей?
– Бабушка, – наконец, перестала заикаться наша тургеневская девица. – Она была переводчиком с китайского.
Я осклабился:
– А чего ж она вам фонарик подарила, а языку не научила?
– Научила, – ответила Катя.
Настала моя очередь моргать.
– Так какого чёрта вы переводите договор с китайцами на английский?
– Я знаю язык не идеально, – заявило это чудо морское. – И диплома у меня нет по нему.
– Не идеально – это как?
– Могу только общаться в быту.
– Расскажите мне про свой ремонт на китайском, – приказал я.
И Катерина вполне бодро замяукала на языке родины Джеки Чана. Я ничего не понял, но звучало уверенно. Бывают же такие кадры! Некоторые без масла в дырку лезут, ничего не зная, а эта не пользуется таким ресурсом!
– Я совершенно не владею экономической и деловой лексикой, – призналась горе-переводчица.
– Зато я нихау могу сказать, и всё. – Я отстранился и скомандовал: – Так, в понедельник узнаете, сколько стоят курсы повышения уровня китайского, зайдёте в кадры и выясните, какие нужны бумажки для оформления курса за счёт компании. Потом доложите мне.
– Х-хорошо.
– И заикаться уже хватит.
– Х-хорошо.
Горбатого могила исправит.
Я окинул взглядом свежебетонного вида стены, обои на полу и спросил:
– Ремонт, значит? А рабочие когда придут?
– Не придут. Я сама…
Меня снова пробило меня на стёб:
– Опять будете пляски с пианино устраивать?
– Зачем?
– Ну вряд ли будете клеить обои в прыжке.
Она растерянно уставилась на стены, словно впервые в жизни их видела.
Женщины! Улёт! Никакого рационального мышления. Хорошо, что она у нас не аналитиком работает, уже б прогорели.
Катерина снова покраснела. А я еле оторвал глаза от груди, совершенно непринципиально выступающей из-под маечки на тонких бретельках. Явно натуральная. И такая…
Ладно, не торчать же мне тут весь день – работа не волк, сама себя не сделает.
– Не рекомендую заниматься самодеятельностью, – кивнул я на стены. – Это явно не ваше. Бросайте свои выдумки и наймите рабочих.
– Но я… – она запнулась.
– Скажу вам по большому секрету: в «Квартирном вопросе» всё врут, – таинственным голосом сообщил я, наклонившись к ней. – Ремонт делать не так просто.
На её лице вновь воцарилось смятение. Надо же, какая смешная!
– Всего хорошего, Катерина! – сказал я и направился к двери. У выхода притормозил и добавил: – Но если надумаете ещё повисеть под потолком, звоните, конечно!
– Спасибо, – промямлила она.
Я закрыл за собой дверь – нечего ей больше так призывно подманивать незнакомцев. И снова хохотнул: весёлое получилось приключение! А я идиот. Однако и из этого казуса извлёк пользу для работы. Переводчиков китайского можно по пальцам пересчитать в нашем городе. Тем более с таким уровнем зарплаты. Удачно получится, если она будет совмещать две должности. На первом этаже я наткнулся на работяг, выносящих из лифта строительные кзлы.
– Постойте! – скомандовал я и достал несколько купюр из портмоне. – Козлы отнесите в тринадцатую квартиру, договорились?
– О да, – сказал лысый.
– Ещё тысчонку накинь, начальник, – добавил пузатый в очках.
– Наглеть не надо, – парировал я. – Сам не так давно ремонтом занимался. Расценки знаю. Так что давайте, развернулись и дружно понесли в тринадцатую.
– Хорошо, шеф, – ответил более вменяемый лысый.
– И девушке там скажите: это вместо пианино. А! И что шест потом поднесут. Она поймёт.
– Будет сделано, шеф!
Работяги пошли на второй этаж, а я вышел из пахнущего свежей краской подъезда на улицу с таким же ощущением, с каким в детстве звонил разным бабушкам по стационарному телефону и говорил: «У вас вода есть? Есть. Мойте ноги, ложитесь спать». Или ещё какие-нибудь глупости. Мне представилось лицо Катерины в ответ на заявление строителей. Я рассмеялся.
Вдохнул полной грудью. Весна. Солнце. Хорошо-то как!
Глава 7
Вот гад! Негодяй! – хотелось мне крикнуть громко, чтобы эхом под потолком разнеслось, но кзлы очень пригодились. Вот почему именно подобные гады знают толк в жизни?! И умеют её портить приличным людям, если вдруг не вздумают помочь, чем ещё больше в тупик поставят.
– Шест потом подвезут, – сказал лысый строитель и, осмотрев меня с ног до головы, понимающе осклабился. – Так ваш этот… молодой человек передал.
Я моргнула. Строители вышли сами. Очкастый подмигнул мне:
– Пилон – это круто! Всегда хотел, чтобы жена меня так развлекала.
– У тебя жены нет, – хмыкнул второй.
– Но будет же!
Они вразвалочку пошли вниз по лестнице, а я захлопнула поспешно дверь.
Ненавижу! Ненавижу своё качество моргать и теряться, когда над тобой откровенно издеваются: шуточки-шуточки-шуточки… Тьфу! Я только в задний след начинаю придумывать: я сказала бы то или то. Намазывая розоватый киселеподобный клей на обоину, я представила, как заехала бы царевичу папкой в лоб. Красной, толстой! С его чёртовыми договорами!
Не знаю, чего я так раздухарилась? Обычно до драк даже в воображении не захожу. Может, всё от того, что хотя глаза его смеялись надо мной, я почувствовала волнение, когда он взял меня на руки. И потом, когда Андрей Викторович наклонился ко мне и тоном киношного злодея сообщил, что ремонт – дело сложное.
Будто я не знаю! Но чёрт! «Маленькая девочка с косичками» внутри меня смотрела на разрумянившегося вампира, раскрыв рот, и была готова ему сдаться. Или наоборот, взрослая была готова, а маленькая девочка залезла под кровать. Я в них запуталась! В общем, ненавижу быть объектом для шуток!
Я была зла. Даже на то, что царевич спас вроде от оскальпирования. Надо было бы «спасибо» сказать, но я злилась и ходила по квартире, как крокодил на выгуле, тихонько рыча себе под нос разные гадости. Всем повезло, что я живу одна!
Правда, я себя такую не люблю. На самом деле я – хорошая, добрая, спокойная и ни разу в жизни никого не ударила, хотя слегка завидовала девушкам, которые могут картинно и красиво залепить пощёчину. Жаль, не проводят по этому лайфхаков, да я бы и не смогла всё равно…
От злости я даже посмотрела в Ютубе девушек на шесте. Удивилась, честное слово: думала, это стриптиз и разврат, а мне попалась какая-то гармоничная француженка, выступающая на Пальм-Бич. Очень было красиво! И музыка, и море на фоне, и ветерок, и сама девушка со своим акробатическим танцем. Атлетически сложенной артистке я поставила лайк, а потом посмотрела на собственные руки и ноги и поняла, что с шеста я максимум могу сползти, как тесто с вилки. Скорее всего вниз головой и со множественными переломами.
Обычно я бы закрыла ролик и забыла, а тут, когда козлы мозолили глаза и память хранила язвительные шуточки, меня дерзость разобрала! Вот так бы взять и научиться элегантным головокружительным трюкам, как эта красавица на шесте! Чтоб увидел, облизнулся, а я гордо ушла в закат… ну, или просто на другую работу.
Когда я с горем пополам приклеила две обоины, позвонила Агнесса.
– Ну как, девочка, купила обои?
– Купила. Сейча в процессе, клею. – Дышать было нечем, и я открыла окна.
– Вот умница! Слов нет, какая ты умница! Я была уверена, что наш разговор пойдёт тебе на пользу.
– Угу. – Мне хотелось нажаловаться ей или кому-нибудь на проклятого царевича, но второй волны хихиканья над собой я сегодня не перенесу, поэтому смолчала. Как всегда, впрочем.
– А я тебе помощника нашла для ремонта, хороший такой парень! И симпатичный!
– Не нужны мне никакие помощники! – возмутилась я и тут же выпучила глаза, потому что с таким трудом приклеенная полоса вздулась и начала отваливаться от стены. Я сглотнула: – Или нужны…
– Нужен, конечно! – воскликнула Агнесса. – Кстати, он уже едет у тебе.
– Ну зачем…
– Солнце моё! – воскликнула Агнесса, и при её возгласе спрятавшееся за облако солнце выглянуло, словно она его позвала. – Во-первых, я решила за тебя взяться. Утром ты мне совершенно не понравилась! А во-вторых, Славику нужно перевести какое-то письмо на английский. Ты же поможешь?
– Как будто у меня есть выбор, – вздохнула я.
– Выбор всегда есть, – хихикнула Агнесса.
– Но твой неизвестный Славик ведь уже едет!
– Он не неизвестный, а очень хороший. Чайные церемонии проводит, йогой занимается, а ты, конечно, можешь ему просто не открывать.
– И умереть от неловкости под дверью, – ещё тяжелее вздохнула я.
В дверь постучали – звонка-то у меня до сих пор нет. Я отключила развесёлую доброжелательницу и пошла открывать.
Кажется, мир, начиная с царевича, Агнессы и собственного предательского пианино, решительно собирался довести меня до белого каления! А ведь до вчерашнего дня так всё хорошо было! Тихо! Хоть в гроб ложись и крышку изнутри гвоздиками забивай… Но теперь даже солнце, заглядывающее в окна, сообщало: нет, мы от тебя не отстанем!
В последний момент я вспомнила о неприличности своей майки и натянула сверху старую рубашку. Снова почувствовала раздражение: а некоторым Жирафам даже на такую маечку наплевать! Почему-то было очень неприятно, что меня совершенно не воспринимают, как женщину, хотя я сама долго этого добивалась…
Я открыла дверь и изумилась: передо мной стоял натуральный будда, только со светлыми, пшеничными почти кудрями, лучистыми глазами и добрым, загорелым лицом. Если бы Агнесса не сказала, что он занимается йогой, я бы и так догадалась – у подобного рода парней, существующих в параллельной от меня реальности, всегда присутствует подчёркнуто незамутнённый взгляд, спортивная стройность, хвостик на затылке и деревянные браслетики на запястье – где они только такие берут? Парень ясно улыбнулся мне и сказал:
– Привет, ты Катя? Я от Агнессы. – И шагнул в квартиру, будто я его приглашала.
Мой взгляд приклеился к жёлтым замшевым ботинкам, на которых обычным красным фломастером был выведен иероглиф.
– Это Ом – знак Бога – пояснил блондин-будда и снова улыбнулся, как ясно солнышко.
– Привет, – ответила я, завязывая на узел концы клетчатой рубашки, понимая, что если её так и оставить, то шорт будет не видно – вид не очень. И заметила ворчливо: – Вроде бы не хорошо Бога на ботинках рисовать.
– Если Бог – всё и везде: в воздухе, в воде, земле и в живых существах, – широко обвёл вокруг себя рукой парень, – думаешь, его нет в моих ботинках? – и, моментально разувшись, пошёл в комнату, как к себе домой.
Ещё один лозунг последних суток: здравствуй, бесцеремонность. Куда подевались интеллигентные, воспитанные люди? Вот сосед у меня с четвёртого этажа только и остался. Вежливо здоровается и проходит мимо. Чинно, спокойно. Не то, что эти все…
– Я, кстати, Слава. Говорят, тебе надо обои поклеить?
– Интересная концепция, – ответила я, торопясь за ним. – А тебе, говорят, перевести что-то надо? Я, правда, о помощи не просила.
– А зря, – улыбнулся Слава и показал на обрушившиеся на пол плоды моих семи потов и половины дня, а потом заявил тоном тренера по саморазвитию: – Уверен, что переводишь ты гораздо лучше!
Это меня окончательно вывело из себя.
– С чего бы вам быть в этом уверенным?! – вскипела я. – И с чего такая фамильярность?! Мы не знакомы, а вы уже на «ты».
– Уже познакомились. У тебя вид умный. Ответственный, как у отличницы. Вряд ли ты будешь работать где-то, если не уверена в том, что выполнишь всё на пятёрку, – как ни в чём не бывало просиял Слава. – А Агнесса сказала, что ты – переводчик.
Мне стало неловко за собственный выпад. Я даже окинула себя взглядом: неужели отличницы выглядят вот так: в старых рубашках, завязанных узлом на животе, коротких шортах и с волосами дыбом, частично вымазанных в клею после того, как обоина мне на голову свалилась?
Слава тем временем расстегнул куртку. На красивой шее у него тоже были деревянные украшения, под курткой голубая футболка.
– Ну что, приступим?
– Это неловко, – пробурчала я. – Я вас не знаю, вы меня тоже. С чего бы вам мне помогать?
– Будем считать это бартером, – ответил незваный гость. – А потом мне Агнесса столько про тебя рассказывала, что я тебя заочно знаю. Помочь хорошему человеку – плюс в карму.
– А плохому?
– Два плюса, – показал мне белоснежные зубы новоявленный будда. Влез на козлы, потрогал стену и спросил: – А ты что, стены не грунтовала?
– Нет.
– Потому и отваливаются. И окна закрой. От сквозняка обои тоже отваливаются. Я сейчас сгоняю за второй кистью, стену промажем для начала, а ты пока чайник поставь, – сказал Слава. – Только не заваривай, чай у меня с собой. Хороший.
Так же мгновенно он обулся и открыл дверь.
– А письмо? – спросила я, сбитая с толку и вообще со всего активностью просветленного гостя.
– Сначала обои, – ответил он, выходя.
А потом Слава пришёл, вооружившись новой кистью, снял куртку и заварил как-то по-особенному пуэр. Достал из кармана две крошечные чашечки, мигом освоившись у меня на кухне, как у себя дома. Я вот так не умею. Это видимо талант такой!
– Чай надо пить правильно, – сказал Слава, разливая по чашечкам коричневую жидкость, – чтобы пришло успокоение, насыщение вкусом и радость жизни.
Я вздохнула и стала учиться пить чай правильно, слушая вполуха, как красивый молодой человек с добрейшей улыбкой рассказывает о чайной традиции, Китае и философии. А мне то и дело приходил на ум киношный злодей – царевич. И его руки горячие, и глаза с насмешкой, и бледное, но чертовски привлекательное лицо.
Ну почему я такая? Тут вроде бы такой молодой человек положительный рядом, внимание оказывает, помогать собрался, а мне ему хочется сказать: эй, хороший парень, отойди, пожалуйста, в сторонку, ты заслоняешь мне вон того беспардонного мерзавца!
Глава 8
Понедельник! Как много в этом слове для сердца русского срослось! Скрежет век, которые не хотят разлипаться. Ощущение старой тележки. Разговор с неорганическими существами: «ещё минуточку», – говорим мы вопящему, дребезжащему, тренькающему будильнику, себе и подушке, веря, что её, одной-единственной хватит, чтобы пришло счастье выспавшегося человека и проснулись не только мы, но ещё и желание идти на работу. Баба-яга в зеркале ванной с «домом» на голове. Кофе, крепкий чай и мечта стать богатой только ради того, чтобы никуда в понедельник утром не вставать!
Именно так начинался для меня первый рабочий день недели, отягчённый трудами праведными в воскресенье – мы со Славой доклеили обои. Почти. На последние две полосы не хватило клея. Зато я перевела письмо на английский для девушки Славика, поняв окончательно, что как женщина не интересую даже златокудрых будд, улыбчивых и добрых сердцем. Конечно, Слава мне был и не нужен, но я обиделась. Целых два дня, кидаясь на стены в обойном пылу, я размышляла о том, почему он мне не подходит, а когда выяснилось, что будда помогал мне без задней мысли, я три часа разочаровывалась в жизни.
Славик ушёл, пообещав заглянуть и оставив «хорошего чаю», а я, убрав последствия ремонта, уткнулась обиженно в ленту новостей в соцсети, как будто там можно было найти утешение и рецепт, после которого мужчины складывались бы за тобой паллетами, как шоколадки на дисплеях, а ты бы шла гордо, и тебе было бы всё равно.
«Никто мне не нужен, мне и так хорошо», – пробурчала я и легла спать за полночь.
В шесть-тридцать утро за это отомстило: любой мужчина, увидев меня такую, точно сложился бы под плинтус, лишь бы я не заметила. Так что можно было идти гордо – даже маньяк не нападёт…
Гладить юбку и блузку было лень, потому я натянула на себя коричневую водолазку, которой сносу не было, мешковатые брюки «прощай, молодость» и завязала взрыв на голове в хвост. Но тут я увидела пакет для Маши с книжкой и коником и вспомнила, какая передачка может ждать на работе меня. При мысли о собственном бюстгальтере я покраснела и надела серёжки. Вспомнила сарказм царевича, поменяла штаны на более современные джинсы и полезла за косметичкой. Накрасила глаза и даже замазала круги под ними консилером. Удивительно, что он не засох. Смочила кудряшки, чтобы не торчали во все стороны, выбиваясь из хвоста, и провела розовым блеском по губам. Зомби в зеркале исчезло, уступив место утомлённой нарзаном девице с томным взглядом, неизвестно чем занимающейся прошлую ночь.
– Уже лучше, – сказала я девице в отражении и, яростно сжевав половину бублика, пошла на работу.
Утро красило нежным светом стены бетонного сооружения, окружённого кранами, котлованы и лужи, предлагая трудовому населению зарядку в виде бега по пересечённой местности. Затем я влилась в дружный поток таких же, как я, тружеников, предпочитающих почти эротичному единению полов в набитой маршрутке здоровую прогулку по свежему воздуху.
Подарочки, сложенные в зелёный непрозрачный (чтобы вопросов не задавали) пакет от «Беннетон», жгли мне руки: вдруг Жираф засмеёт, не примет или подумает чёрт знает что. Он ведь способен! Только его пошлый ум красавчика-мажора мог свести мой неловкий инцидент с крюком на потолке к танцам на пилоне. Извращенец!
Я вошла в родной офис, волнуясь так, словно не пять лет на одном месте сижу, а только на собеседование пришла. Всё вампир виноват!
Он пришёл к десяти, видимо выжидая, пока я поседею. Уверенный в себе, хорошо одетый, вальяжный. Барин. Сегодня даже с румянцем на щеках. При виде царевича у меня забилось сердце, а душа скользнула в пятки. Я проследила за тем, как он поднимается по своей лестнице «в небеса» и уткнулась в компьютер.
И на кой чёрт я купила эту книжку и кучерявого пони?! Дёрнуло же! Нет, ребёнок у него чудо, ангелочек и просто прелесть, но я-то не при чём! Ещё решит, что навязываюсь. Я тяжело вздохнула и засунула пакет подальше под стол.
– Ты чего вся красными пятнами пошла? – спросила Анечка. – У тебя не аллергия случайно?
«Аллергия, на работу», – подумала я, но вслух сказала:
– Да так, вспомнилось кое-что.
– А-а, – протянула понимающе Анечка. Она у нас вообще очень добрая, тактичная и понимающая. – Ты, кстати, видела письмо от шефа всему отделу? Нет? Он собирается провести ассесмент для сотрудников: кто соответствует должности, кто не соответствует, кого можно развивать, а с кем пора прощаться.
– Час от часу не легче, – вздохнула я и вспомнила про китайский язык.
– Да уж, – кивнула Аня. – Андрей прислал такую анкету странную: надо указать все свои умения, хобби и чем мы вообще когда-либо зарабатывали.
– Это ещё зачем? – удивилась я.
– Хочешь, у него спроси, – хихикнула Аня.
– О нет! – замахала я на неё руками и бросилась в отдел кадров выполнять поручение начальства, о котором совсем забыла за выходные.
– У нас есть договор со школой иностранных языков «Разноцветный мир», – сказала мне Лариса Павловна, – вот тебе телефон, узнай у них про китайский.
Китайскому в этой школе обучали, правда, в неудобное время – я с работы вряд ли успею, а меня никто отпускать не будет, наоборот, задерживаться заставляют. Так что можно расслабиться – китайский мне не грозит.
Требовательной трелью разразился внутренний телефон и заявил голосом царевича:
– Зайдите ко мне, Катерина.
– Хорошо, – пискнула я.
В голове прозвучала увертюра к бетховенской симфонии номер пять: так судьба стучится в дверь. Я встала, отряхнула джинсы, словно это могло помочь, и пошла.
Там. Тадам. Тададам.
Очень хотелось не хотеть царевича видеть, но желание по щелчку пальцев не выключалось. И потому я вошла, разрываясь от нетерпения и страха – натуральная мышь перед голландским сыром, привязанным к мышеловке. Вообще себя не узнаю!
Жираф сидел за столом, деловой, серьёзный и мерзопакостно привлекательный. Стоило ему увидеть меня, как уголки рта растянулись в ухмылке:
– Вы так и не позвонили. Потолок цел?
– Да, – ответила я.
– И стены не обрушились? – в глазах его блестел шутливый чёртик.
Я начала злиться и решила не отвечать. Выпрямилась и сообщила чётко, по существу, как солдат. В смысле старалась не заикаться.
– Вы просили узнать про курсы китайского. Они есть. И договор заключён с нашей компанией, школа «Разноцветный мир» проводит обучение наших сотрудников английскому уже второй год.
– Прекрасно. Когда приступаете?
– С этим как раз проблема, – сказала я, не понимая, чего он продолжает улыбаться, – волосы дыбом встали, что ли, или на меня в принципе без смеха смотреть нельзя, – бизнес-курс начинается в шесть, и с работы я на него никак не успею, так что…
Брови Жирафа подскочили вверх:
– Э-э нет, соскочить вам не удастся! В шесть так в шесть. Будете приходить раньше и всё. Занимайтесь хоть каждый день, но вы должны шпарить, как Джеки Чан, через три недели.
– Это же невозможно, – пролепетала я. – А объём остальной работы?
– Будете успевать, – скомандовал царевич, – вам всего-то – бизнес-лексику выучить.
– А если не только…
– Значит, уволю, – ласковым змеем заявил начальник, вновь коварно поблёскивая голубыми глазами. Глянул куда-то вниз мельком и поставил на стол бумажный зелёный пакет с надписью «Benneton».
Упс…
– Это ваше, – сказал с ехидной улыбкой Жираф и придвинул ко мне.
– С-спасибо, – заливаясь краской, сказала я.
– Не стоит благодарности, – ответил этот гад, широко улыбаясь. – Не теряйте больше. А то мало ли…
Я вспыхнула, схватила за ручки пакет и рванула наружу. Кажется, я слышала за дверью его хохот. Ненавижу!
Я слетела по лестнице, горя и краснея, словно меня шмель за мягкое место укусил. Надеюсь, анафилактический шок не случится, а то дышать уже сложно. В стекле, на котором висели объявления, отразилось моё пунцовое лицо. Вот у меня на кого аллергия! На шуточки, ехидство и невыполнимые задания!
Девчонки с сочувствием проследили, как я пронеслась по офису в свой угол. Там как раз телефон разрывался. Я в сердцах поставила пакет на стол, потянулась за трубкой, пакет перевернулся, упал и перед глазами Анечки, Анжелы и Сергея на ковролин вывалился голубой кружевной лифчик. Красивый. Мне его Агнесса на день рождения подарила, пожелав расстаться поскорее с холостяцкой жизнью. Коллеги выкатили от изумления глаза, а в телефон мне весело пробубнил царевич:
– Забыл сказать. О прогрессе в ваших занятиях будете отчитываться мне лично каждую пятницу. Переводчик с китайского мне нужен срочно.
Растерянная, я бросила трубку и принялась поспешно запихивать бюстгальтер обратно в пакет. Но тоненькая бретелька зацепилась за ножку стула и, будто назло, отцепляться не хотела, демонстрируя лейбл дорогого бренда.
Чёрт, чёрт, чёрт! Надо же быть такой растяпой!
В наш угол зашла с кучей документов бухгалтер Марина и кадровичка Лариса Павловна за ней. Они тоже уставились на картину «отцепи лифчик от стула за десять секунд». И тут Анжела сказала:
– Ничего себе подарочек от шефа… Я тоже такой хочу.
В моей голове смех царевича прозвучал так дьявольски коварно, что и Мефистофель обзавидовался бы. Что и говорить, понедельник задался…
Что делать? Что делать?! Что делать?!! – вопило во мне чувство самосохранения, каждую тысячную долю секунды предлагая ужасные картины: как я иду по офису, а за мной, как гадюка по пустынным барханам, ползёт шёпот; вместо уважительного отношения ребят на складе – одни хихиканья; а в кафе я давлюсь запеканкой, слыша в свою сторону: «а знаете, что она…» Боже, это так унизительно! Вот так же, как сейчас перед всеми на коленях выцарапывать из-под стула лифчик. И вдруг я увидела идентичный пакет под собственным столом. Эврика!
Бюстгальтер отцепился в секунду, и я вытащила из-под стола второй точно такой же пакет. Разогнулась, ещё красная, и показала коллегам оба пакета.
– Вот вы придумали тоже! Чтобы наш царевич и подарил что-то кому-то? Ага! Он скорее отнимет и зарплату урежет, будто вы не знаете! Мы просто в пятницу столкнулись случайно в торговом центре и пакеты перепутали. – И я для верности тряхнула пакетом с подарками для Маши. – У меня дома натуральный шок случился, когда я вместо нового бюстгальтера увидела детскую книжку и это. – Я продемонстрировала кудрявого забавного коника.
У свидетелей моего недопозора вытянулись лица.
Читать бесплатно другие книги:
