Исчезнувшие Бекетт Саймон

– И поэтому Оуэн Стокс не в ответе за случившееся с вашим сыном, так? – перебил ее Флетчер. Лицо его по-прежнему оставалось пунцовым. – Что бы он там еще ни натворил, данные следствия остаются неоспоримыми. В этом отношении ничего не изменилось.

Иона до боли стиснул челюсти. Ничего не изменилось? Да все изменилось. Снова. Оуэн Стокс не несчастный бродяга, он убийца. Десять лет назад он одурачил следствие, скрыв свою истинную натуру, всех до единого вокруг пальца обвел. И это подрывало шаткие устои, на которых Иона заново строил жизнь.

Но вслух он этого не высказал, а Флетчер продолжал:

– С учетом сказанного мной Маккинни явно следил за ним не просто так. Принимая во внимание вашу историю с Оуэном Стоксом, тот факт, что Маккинни решил позвонить вам, а не кому-то еще, наводит меня на мысль, что он вел какую-то идиотскую вендетту. Так что вы понимаете, почему я пытаюсь поверить, что вы обо всем этом ничего не знали.

Иона выждал несколько секунд, чтобы убедиться, что достаточно владеет собой, а потом произнес:

– Некоторое время назад вы считали, что я убил Гевина. Теперь вы, похоже, обвиняете меня в том, что я вместе с ним преследовал Стокса. Похоже, мне нужен адвокат?

Это был блеф, но Флетчер пожал плечами.

– Не знаю. А вам он нужен?

Они пристально глядели друг на друга. Сердце Ионы колотилось от злости и от тревоги, когда он думал, куда заходит их разговор.

– А как же Оуэн Стокс? – спросил он, стараясь выказать спокойствие, которого не чувствовал. – Вы что-нибудь делаете, чтобы его поймать, или гонитесь за дичью полегче?

– Осторожнее на поворотах, Колли, – произнес Флетчер, и его обожженное лицо снова потемнело.

Мне надо много где быть осторожнее. Злоба Ионы, похоже, сделалась больше его самого, позволив ему отстраниться от нее. Но насмешку в голосе он сдержать не смог:

– Слушаюсь, сэр.

Флетчер, кажется, собирался ответить, но Беннет чуть шевельнулась и негромко откашлялась. Словно получив от нее сигнал, Флетчер закрыл рот. Потом поднялся на ноги.

– На этом пока что закончим. – Взяв фотографию Оуэна Стокса, он с отвращением показал рукой на газету. – Оправьте свое фото в рамку. Это для вас единственная польза от прессы.

Он вышел, Беннет последовала за ним.

После их ухода Иона не мог усидеть на месте. Его костыли глухо стучали по ковру, когда он ковылял по маленькой квартирке, бесцельно переходя из комнаты в комнату. Разум кипел, вновь и вновь пытаясь переварить услышанное. Всего несколько минут беседы основательно подорвали основы, на которых он строил свою жизнь после исчезновения Тео. Многие годы Иона заставлял себя верить официальной версии. Он изводил себя, представляя хихикающего Тео, когда тот отползал от заснувшего отца, чтобы спрятаться в похожей на пещеру трубе. Словно на экране кино, Иона почти наяву видел, как его сын плюхнулся в холодный быстрый поток воды. Видел, как маленькое тельце Тео, удерживаемое на плаву пузырившейся светло-голубой курточкой, в полном одиночестве уплыло во тьму подземелья.

С той поры мысли об этом не отпускали Иону ни на день, ни на час. Но, несмотря на весь их ужас, он, по крайней мере, знал, что произошло. Или думал, что знает.

Теперь это знание безвозвратно рухнуло.

В темном пакгаузе он дрался с Оуэном Стоксом, и Стокс, с которого сняли обвинения в похищении Тео, убил Гевина и еще троих, и это казалось совершенно непостижимым. Господи, как же все могли так ошибаться? Включая Иону. Он не мог вынести даже мысли, что буквально держал Стокса за горло. Зайдя в спальню, Иона подошел к висевшей в углу боксерской груше и отбросил костыли. Удерживая равновесие креном на здоровую ногу, он начал ритмично колотить по тяжелому кожаному мешку, воображая перед собой ухмыляющееся с фотографии ненавистное лицо. Он все быстрее работал руками, сопя от напряжения, пока не покачнулся от сильного замаха и не рухнул на больное колено.

– Вот блин! Блин!

Он упал на кровать, когда боль пронзила ногу. Иона судорожно втягивал воздух сквозь сжатые зубы, по его щекам текли слезы злобы и отчаяния.

Оуэн Стокс. Гребаный Оуэн Стокс.

Через какое-то время он сел, помассировал колено, после чего запрыгал на одной ноге, чтобы поднять с пола костыли. Добравшись до кухни, Иона налил стакан холодной воды, но поставил его на стол, увидев прикрепленный к двери холодильника, пожелтевший от времени рисунок. На нем красовался то ли синий жираф, то ли чайник, аляповатый и красивый. Папа, гляди, что я нарисовал! Крисси собиралась его выкинуть, и Иона забрал картинку себе. Он не планировал долго держать ее там, но, повесив на холодильник, так и не смог заставить себя ее снять.

Иона прошел в гостиную и остановился у окна. Его квартира представляла собой безликое жилище на девятом этаже многоквартирной башни в восточном Лондоне. Он переехал туда после развода. Отчасти оттого, что квартирка стоила недорого и располагалась рядом с метро и остановками автобусов, но главным образом потому, что не хотел долго искать жилье. Он взял стоявшую на подоконнике фотографию в рамке. Оттуда ему улыбался застывший во времени Тео. На соседнем фото – еще одно остановившееся мгновение: они с Тео смеются, волосы у них мокрые после урока плавания.

О господи…

Иона опустился на диван. Что бы там Гевин ни накопал на Стокса (а это казалось единственным логичным объяснением, несмотря на доводы Флетчера и Беннет), Иона горько сожалел, что ущербная логика заставила Гевина держать информацию в тайне. По крайней мере, до того, как стало слишком поздно. Принятое решение стоило жизни Гевину и, возможно, девушке, которую Ионе не удалось спасти. Может, и остальным двум жертвам. К тому же случившееся лишило Гевина возможности узнать, что же на самом деле произошло с Тео десять лет назад.

Господи, Гевин, тебе ведь пришлось действовать в одиночку, так?

Но подумалось это как-то равнодушно. Через некоторое время Иона вздрогнул. Посмотрел на часы и увидел, что прошло гораздо больше времени, чем он предполагал. Скоро предстояло отправляться на прощание. Ему по-прежнему не хотелось туда ехать, но теперь у него появился четкий стимул. Там будут люди, знакомые с Гевином и работавшие с ним. Кто-то мог что-то слышать, и, хотя Флетчер наверняка переговорил со всеми, кто может обладать хоть какой-то информацией, Иона прекрасно знал, как несколько рюмок развязывают языки.