Тайяна. Влюбиться в небо Гончарова Галина

Даже не так.

ОРЕТ БЕСПРЕРЫВНО!

Молчит оно, только если ест. А во сне, кажется, тоже орет. Сколько это можно выносить? Да в зависимости от личной доблести. Выспаться не удается, отдохнуть невозможно, вся жизнь дома крутится вокруг этого комочка, который по какой-то прихоти стал центром вселенной – и поди не стань, с такими-то воплями! Ей-ей, лучше уж кошачьи песни по весне, там хоть поленом швырнуть можно!

Здесь же… Терпи и терпи.

Жена сходит с ума и медленно звереет, ты не высыпаешься и звереешь быстро, а ведь надо еще работать! Никто ни жену, ни ребенка содержать не будет, кроме тебя. И на работе хозяину все равно, кто там у тебя орет и сколько минут за ночь ты спал.

Так что…

Ивар понимал, что неправ, когда напивался в хлам. Но идти домой сил не было. Вот и… Нажрался, снял какую-то девку, которую даже и не помнил… Кажется, они куда-то шли, что-то пели… А потом обнаружил себя в сарае. С трещащей по причине похмелья головой, но зато – выспавшимся! Между прочим – впервые за десять дней.

Спать не хотелось, хотелось поговорить с природой – и он зашел за сарай. Вышел, потянулся, обратил внимание на пятно в траве – и тут все завертелось.

– А лойрио?

– На коне? А он неподалеку был, точно. Я как увидел тело – орать начал, он сразу же рядом и оказался. Я и не понял, откуда он появился.

Логично. Если услышал – то был рядом.

С другой стороны… А что он тут делал? Вообще умные люди здесь не катаются, потому как трава, земля неровная, а если конь копытом в кротовую нору попадет – его только на колбасу пустить и останется. Да и других мест полно, и других дорог…

В общем, убить девчонку могли оба.

И Ланист, а потом изобразить, что прискакал на выручку, и Ивар, а потом изобразить шок. С другой стороны…

– А вы лойрио видели? Слышали?

– Да, кажется, копыта стучали. Во-он в той стороне. Я еще подумал – какие дураки-то здесь кататься вздумали?

– Дураки?

– Ну… э…

– Да не о том я, – отмахнулся Рошер. – Почему – дураки? Почему – множественное число? Каррер же один?

Ивар хлопнул глазами.

– А мне показалось, что лошадей больше.

– Почему? Топот? Ржание? Почему вы так подумали?

Рошер вцепился клещом, но вытрясти из Ивара больше не представлялось возможным.

Может, и правда топоту было больше, чем от одной лошади, а может, и ржали или разговаривали – он точно не запомнил. С похмелья-то! Это сейчас ему пару глотков вина дали, он и ожил! А был-то вообще никакой! Вот показалось так – и убивайте, не поймет почему!

Рошер задумался.

Показалось – это лишь слова. А если правда – обманка?

– А туман с утра был?

– Был. Молочный такой…

Может, и это роль сыграло. Там же звуки переиначиваются: что тонет, что усиливается…

– А когда вы ее нашли, был туман?

– Да нет. Почти рассеялся, иначе как бы я ее заметил?

Логично. Но как тогда увязать?

С кем Ланист был на прогулке? И почему об этом молчит?

Вариантов масса. От чужой жены – до… Да до чего угодно! Предполагать можно многое, а вот…

– Лойрио Каррер сразу-сразу оказался рядом? Как вы закричали? Или минут пять-десять прошло?

Ивар задумался.

– Вот не знаю… Вы меня поймите, я в таком шоке был!

Рошер прищурился:

– А ночью вы с кем-нибудь – того?

Ивар побледнел сильнее, но кивнул:

– Мне кажется, да.

– А это не могла быть?..

– Не знаю! – чуть ли не стоном вырвалось у приказчика. – Ей-Раш, не знаю! Да чтоб моей душе из паутины выхода не найти – не хотел я жене изменять! Но вино… Кабатчик, сука, туда или выморозков влил, или подмешал чего… По мозгам что кувалдой ударило! Половину вечера не помню!

– А пили-то где, сар?

– В «Ражем мишке».

Знал Рошер этот кабак. Ну… не из лучших, но и не худший. Так, средненький. И… да, подлить всякую гадость в вино там могли. Но не просто так, ой не просто. Если кто-то из своих закажет «кабанчика».

Но кому нужен этот Ивар с его простодушным лицом и голубыми глазами?

– А вы богаты, сар?

– Да что вы, сатро! Работал бы я приказчиком в лавке!

– А чем торгуете?

– Тканями, сатро. Устаю иногда, ноги побаливают, плечи – поворочай-ка эти скатки, а денег мало. Было б больше – я б жене помощницу нанял, она бы так не уставала.

– Наследства не получали? Не должны получить? – Рошер невольно вспомнил дело Аэлены.

Ивар замотал головой:

– Да мне и неоткуда. Все здесь, в Далинаре, но у меня семья не слишком богатая. С земли кормимся. Я первый, кто выучился.

– А у жены?

– И у жены тоже. Отец – портной, сама шьет помаленьку, мать вышивкой промышляет… Да нет. Нет у нас богатых родственников.

– А знакомых?

– Нет, сатро. А почему вы спрашиваете?

– Уж больно странно, что вас в том кабаке опоили. Хотели б ограбить, так мы бы сейчас не беседовали. Ничего у вас не пропало?

– Так у меня ничего ценного и не было. Кошелек… – Ивар похлопал себя по карманам и с искренним удивлением вытащил из одного вышитый мешочек, – цел…

– И деньги в нем есть?

Пара серебрушек так и осталась на дне, заставляя подумать о странностях жизни. Вот зачем опаивать добра молодца, если его потом не ощипывать? Просто так?

Ничего не понятно.

Рошер еще попробовал расспросить о девице, но приказчик в ответ только руками развел. Голубое пятно вроде как…

Или нет?

Не помню, убивай – не помню!

И не притворялся ведь! Похмелье Рошер мог распознать за перестрел, как большой специалист. Сейчас-то Решви полегче стало, а тогда он и парня с девкой бы перепутал. С похмелья и не такое бывает.

Рошер положил себе расспросить хозяина трактирчика и направился к Тайяне, понимая, что тут больше ничего не получишь.

Каррер?

Если сразу не сказал, с кем встречался, то и не скажет. Но вот ведь загадка – почему Синта ушла от него в тот раз? Вроде как любовниками были… Ох, это ведь надо сказать Яне! Расстроится девчонка.

В этом Рошер был почему-то абсолютно уверен. Яне станет неприятно, что человек, ухаживающий за ней, пусть и не с самыми благородными целями, позволяет себе интрижки с другими. Хоть подождал бы какое-то время!

С-скотина!

Нархи-ро Рошер нашел в саду ее нового дома. Яна с удовольствием пропалывала сорняки. Рядом, на куче уже выдернутых, валялась Ааша, изрядно перемазавшись в зелени.

– Новая порода зеленых волков?

– Привет, Рош! Заходи! – Яна отбросила с лица длинную прядь и улыбнулась: – Ты по делу или потрепаться?

– Конечно, по делу.

– И по какому?

– Тут у нас убийство, требуется твоя помощь.

– Кого убили?

Яна не была полностью бесчувственной, но если речь не шла о ее знакомых – чего волноваться? А она точно не шла. Мало ли кого убили? Люди каждый день умирают, так что ж теперь – волноваться? Если бы дело было в Аэлене, Ланисте или даже том же Гарте – Рошер не был бы так спокоен.

– Убили дочь градоправителя.

– И?

– Ему не хочется, чтобы схватили какого-нибудь непричастного бедолагу. Нужно, чтобы за смерть Синты ответил именно тот, кто виновен.

– Логичное желание. Ее Синтой звали?

– Да.

Яна потянулась, почесала крылья. Ныли они немилосердно.

– Что от меня требуется?

– От нас. Лойрио Эрен оценил то, что мы сделали для Аэлены, и просит нашей помощи.

– Найти убийцу? Но…

– Яна, мы же разобрались с теми, кто пытался убить Аэлу?

– Это случайность.

– Так давай попробуем превратить ее в закономерность?

Нархи-ро невольно заинтересовалась. С одной стороны, она – Риккэр, ее работа – накапливать знания, вот в архив она бы устроилась, или в библиотеку, или… Только людям это не требуется.

А ей нужно на что-то жить.

С другой стороны – Рошер.

Приятель просто расцвел. Улыбается, глаза горят. Если она сейчас откажется – точно обидится. Или того хуже – потухнет. Нет, так она с ним не поступит.

И самое главное – интересно же! Как тут откажешься?

– От меня что требуется?

– Осмотреть место, где нашли тело. Осмотреть само тело.

– А ее отравили?

– Нет. Ее убили ножом.

– А зачем тогда?..

– Мало ли что она приняла перед смертью?

Яна пожала плечами, но спорить не стала.

– Если хочешь – там, на столе, в кувшине, холодная ягодная вода. Я буду готова через десять минут. Прогуляемся, а по дороге ты мне расскажешь подробности, ладно? Ааша! Ох-х-х!

Рошер не сдержался, зафыркал:

– Да, теперь у тебя новая порода. «Зеленый волк» называется.

Яна посмотрела на Рошера как на врага народа и ухватила волчицу за что подвернулось. Почему-то под пальцы попался хвост.

– Чудовище! Купаться пойдем! Поняла? С мылом! Вот как тебя, такую, домой пускать? Ты же на кровать полезешь!

Судя по морде Ааши – да, полезет. И с огромным удовольствием. И насчет зелени она тоже специально, вот!

Яна вздохнула и направилась в дом. Волчица повернула морду к Рошеру и оскалилась. И он готов был поклясться: зверюга улыбалась. Чувство юмора у волков? Или это уже не совсем волки?

Для начала Рошер и Яна решили навестить место происшествия. Тело-то никуда из дома стражи не денется, разве что к родным, но это – завтра. А вот на месте… Может пойти дождь, могут набежать люди, тогда точно ни концов, ни следов не найдешь…

Они успели.

Пока по городу не пошли гулять слухи о смерти дочери градоправителя, можно работать нормально. Вот спустя дня два начнется. Любопытство людей неискоренимо и интерес к месту смерти – тоже.

– Кто ее нашел?

– Ланист.

– Каррер? А он там какими судьбами?

– Катался верхом с утра, вот и нашел.

– А кто еще?

Рошер рассказывал, как прошло утро. Нархи-ро слушала, Ааша носилась вдоль дороги, гоняясь за птицами, подпрыгивая и смешно подергивая лапами в полете.

Сараи стояли на месте, радуя взгляд дырявыми крышами и покосившимися стенками.

– Вот там она и лежала, – указал Рошер.

Яна потрепала волчицу по загривку:

– Ааша, ищи. Ищи следы, маленькая моя. Кто был, что делал…

Волчица нырнула в травяные заросли и мгновенно скрылась из вида, а Яна посмотрела на Рошера.

– А что тут вообще где?

– Вот сарай, где спал Ивар… Ну, тот приказчик.

– Посмотрим?

Яна открыла дверь и прошла внутрь. В сарае была сумрачно и пыльно, куча соломы в углу примята.

– Здесь?

– Ну да…

Яна поворошила кучу носком сапожка.

– А он крупный? Этот Ивар?

– Ну… не мелкий, точно. А что?

– Понимаешь, такое ощущение, что тут двое спали. Нет?

Рошер пригляделся.

Слежавшееся сено не то чтобы хранило отпечатки тел, но… верно. Для одного вмятина крупновата.

– А если он ворочался всю ночь?

– Ты сам-то в это веришь?

Рошер не верил. Отлично знал, что пьяный – как дохлый, как упал, так и лежать будет. Именно потому они так часто захлебываются блевотиной или отлеживают конечности, да так, что только к магу идти или отрезать к Раш. Да, так бывает.

– Двое? Синта?

– Возможно. Или та девица, которую снял Ивар.

– Думаешь, тут был кто-то еще?

– Не знаю. Ааша сейчас расскажет.

Рошер кивнул. Расскажет. Волчица.

Ну и что? Уж не глупее некоторых людей! А если посмотреть, то так даже и умнее, и уж точно порядочнее.

– А где лежала Синта?

Вдвоем Рошер с Яной обошли примятую траву.

– Крови маловато, – заметил Рошер.

– И что с того?

– Или нож остался в ране, или наш убийца – точно не приказчик.

– Почему?

– Хладнокровие должно быть… Ты видела, как убивают?

– Я видела, как умирают. И что?

– Это же не минутное дело, понимаешь? От ножа, даже если он попал в нужную точку – тоже. Должна прекратиться агония, потом убийца ждет несколько минут, чтобы кровь прекратила течь, и выдергивает нож из раны…

– Я поняла. Хладнокровие? Не совсем верное слово. Это должен быть человек очень жесткий, решительный, даже жестокий, но… Такие не убивают ради развлечения?

Рошер задумался:

– Да, ты права. Синта или что-то знала, или видела, пусть случайно.

– А те двое…

Рошер припомнил обоих мужчин и чуть скривил губы.

– Яна, не обижайся. Приказчик вообще тряпка, но и Ланист не смог бы. Вот так убить Синту – нет.

Яна прищурилась в ответ:

– Так убить или убить Синту?

Сатро Вайст коротко ругнулся:

– Р-раш! Все время забываю, насколько ты не человек.

– Надеюсь, что и не дура. Ланист спал с Синтой?

Под взглядом серьезных больших глаз солгать Рошер не рискнул.

– Время от времени.

– И когда было последнее время?

– Вчера.

Яна поморщилась:

– М-да, я знала, что он неразборчив, но чтобы так? Курильщица смолки – это ведь… как помойное ведро! Туда кто хочет, тот и сливает, она же после дозы под ишака ляжет, я читала…

Рошер покачал головой:

– Они давно знали друг друга. Это случалось – и все.

– Но ты прав. Так бы он любовницу убить не смог. Духу не хватило бы.

– А вдруг?

– Нет. Не верю.

– Потому что он тебе нравится?

– Да, и это тоже. – Яна сорвала травинку, бездумно сунула в рот, пожала плечами. – Он легкий. Вроде Диолата, но безобидный, а мне хотелось развеяться.

Вычленять главное Рошер тоже умел:

– Хотелось? А теперь?

– Брезгливо. Понимаю Аэлену.

Рошер кивнул. Ну да, Диолат… Мужчины иногда считают, что чем больше побед, тем больше уважения. Но не всегда, и не у всех женщин.

– Я думал, у вас будет что-нибудь серьезное…

– Серьезное? Вряд ли. В Лесу мы относимся к этим вещам проще, но мне все равно не хотелось, чтобы мой первый мужчина был таким…

– А я думал…

Яна пожала плечами. Точнее она и сама не знала. Ланист – милый, веселый, обаятельный… Может, и стоило бы попробовать, опыт-то у него есть… Но сейчас ей неприятно.

Ааша вывернулась из травы, прекращая своим появлением тягостный разговор.

– Лапа моя! Ну, показывай, что нашла?

Волчица приостановилась и медленно-медленно двинулась через бурьян, маня за собой хозяйку. Рошер последовал за Яной.

Небольшая полянка встретила их птичьим щебетом. Яна присмотрелась, прошла чуть вперед, стараясь не наступать на следы, и Рошер в очередной раз подивился, как она легко ходит. Словно бы и трава под ее весом не приминается.

– Не знаю. Посмотрим, что тут произошло?

– А ты в этом разбираешься?

– Ну… я же из Леса. Следы-то всяко читать умею.

– И что они говорят? – Рошер предусмотрительно не лез на поляну, чтобы не затаптывать.

– Тут было две лошади. Сначала. Потом один из всадников спешился, второй оставался в седле. Вот, видишь, трава примята? С этой стороны – копыта, лошадь стояла достаточно долго, с грузом на спине, переминалась с ноги на ногу. А тут – отпечатки сапог. Человек сначала спешился, разговаривал, люди не умеют говорить, стоя на одном месте, и он расхаживал по поляне, а лошадь – за ним. Вот здесь он опять вспрыгнул в седло, и лошади пошли… Туда.

Яна махнула рукой, предлагая Рошеру пройтись в том направлении. Так сатро Вайст и поступил.

– Лошади шли шагом, бок о бок…

Рядом из кустов вывернулась Ааша, тихо рыкнула, дернула головой в сторону.

– Та-ак… А там что?