Вечный: Шпаги над звездами. Восставший из пепла. И пришел многоликий… Последний рейд (сборник) Злотников Роман
– Благодарю вас за гостеприимство…
– У меня несколько имен, но я предпочитаю, чтобы меня называли Смотрящий.
– Смотрящий?
– Да, такое имя дали мне Создатели, вернее, полностью мое имя звучит так – Смотрящий на два мира.
Она несколько мгновений разглядывала его, потом проговорила скорее утвердительно, чем вопросительно:
– У вас и Детей гнева одни Создатели.
Смотрящий растянул губы в учтивой улыбке:
– И да, и нет… Детей гнева все-таки создал человек, хоть и под прямым руководством Могущественных, а я – полностью их создание. – Он повернулся и изящным жестом указал на внутренние двери. – Прошу, я взял на себя смелость распорядиться насчет завтрака.
– Завтрака… – Она как будто растерялась, но быстро пришла в себя. – Извините, Смотрящий, я совершенно потеряла ориентацию во времени.
Пока он вел ее длинными коридорами, в голове у него крутились несколько путаные, но вполне конкретные мысли. Королева его не разочаровала. Наоборот. Она явно не была обычным человеком, но кто и как создал ее… или изменил? Например, когда она около трех часов назад выходила в эфир, ее лицо было покрыто красной сеткой разорвавшихся капилляров, а сейчас ее кожа была чистой и сияла здоровьем. На руках и открытой шее тоже не было никаких повреждений, и это после почти часового боя в разрушающемся здании. Да и на его, прямо скажем, неординарную внешность она отреагировала довольно спокойно. Конечно, это можно было бы объяснить тем, что за последнее время ей пришлось не только вплотную столкнуться с десятком различных разумных рас, но и с самими Алыми князьями. Именно во время той встречи как раз и погиб благородный дон, чьего ребенка она носит под сердцем. И это тоже говорило в ее пользу. Если королева столь пренебрежительно отнеслась к сословным различиям, так, может быть, она сможет не слишком зацикливаться и на внешних? Да, это стоило обдумать как следует, позже.
Когда они уже подходили к столовой, королева спросила:
– Как идет сражение?
– Для нас – успешно. Мои корабли практически уничтожили вражеский флот вокруг планеты и установили полную блокаду. Высаживать десант я посчитал излишним, ваш флот на подходе, и, мне кажется, будет более корректным, если порядок на поверхности планеты станут наводить ваши люди. – С этими словами он отодвинул кресло и помог королеве сесть за роскошно и романтично накрытый стол.
– Ваши корабли? – с сомнением произнесла королева.
– О-о, прошу прощения, – усмехнулся Смотрящий, устраиваясь в своем кресле напротив, – конечно же ваши… – В этот момент подлокотник кресла настойчиво завибрировал. Смотрящий мысленно поморщился. СЕЙЧАС он не хотел присутствия рядом никого постороннего (пусть хотя бы и виртуального), даже Счастливчика. У него уже сложились серьезные планы на это скромное застолье. Поэтому он проигнорировал вызов и продолжал все тем же светским тоном:
– Просто мне удалось убедить их на некоторое время принять мое… лидерство. Признаюсь, во многом мне помогло то, что вы в этот момент оказались в сложном положении и вам срочно требовалась вся возможная помощь.
Подлокотник вновь завибрировал. На этот раз Смотрящий поморщился уже не только мысленно. Но королева не заметила этого, погруженная в свои мысли.
– Странно, насколько я смогла понять их этику, УБЕДИТЬ их принять чье-либо, как вы сказали, лидерство смогла бы только я или… м-да, того, другого человека уже нет в живых.
Подлокотник продолжал вибрировать, и Смотрящий понял, что от Счастливчика ему просто так не избавиться. Но он решил не устанавливать закрытый канал. Возможно, если Счастливчик увидит, что он не один, то быстрее отвяжется…
– Сказать по правде, я убеждал их не один. Мне помог один мой старый, очень старый друг. У него… редкий дар убеждения. Я не видел и, если честно, даже не могу себе представить никого, кто смог бы противиться его дару. – Он сделал паузу. – Кстати, он сейчас настойчиво вызывает меня, так что, если вы не против, я бы провел с ним короткий сеанс связи.
Королева благосклонно кивнула:
– Нет-нет, не беспокойтесь. А как его зовут?
Смотрящий улыбнулся.
– О, у него много имен, но самые близкие друзья обычно зовут его Счастливчик… – Он замер, увидев, как побледнело ее лицо, но перед этим успел движением кисти дать команду на открытие канала. Поэтому спустя мгновение дальняя стена отодвинулась (это помещение было оборудовано наиболее передовой системой связи с эффектом присутствия), и перед их глазами возник Счастливчик. Он был одет в какой-то дешевый, донельзя поношенный камзол невероятного покроя, а через плечо протянулась перевязь его шпаги. К Смотрящему он даже не повернулся. Его взгляд тут же воткнулся в лицо королевы. Пару мгновений он всматривался в нее, потом тихо произнес:
– Здравствуй, я вернулся…
Королева тихо всхлипнула и, запрокинув голову, сползла по спинке стула.
Часть IV
Рейд
Глава 1
У нее под головой вместо мягкой подушки лежала жесткая и рельефная мужская рука, а другая булыжником навалилась на грудь. Но эта твердая тяжесть совершенно не мешала ей, напротив, осознание того, что это за тяжесть и почему она находится в ее кровати, наполняла ее ощущением тихого счастья… Это ощущение было настолько непривычным, что сначала она даже испугалась его и первые несколько дней старательно подавляла, отгоняла, делая вид, что его нет и быть не может. Но потом Сандра, которая всегда первой замечала, что с ней что-то происходит, улучив момент, посоветовала:
– Не страдай, через это проходит любая из нас. Конечно, если нам попадается настоящий…
Муж тихо вздохнул во сне и повернулся, убирая руку с ее набухшей накануне родов груди. Тэра тихонько приложила обе ладони к животу, и тут же изнутри пришел короткий мягкий толчок, от которого на сердце сразу стало тепло-тепло. Она погладила живот и тихо прошептала:
– Уже скоро, доченька…
Человек, который появился на Троне полтора месяца назад, был совершенно не тем Счастливчиком, которого она знала. Вернее, не так… он был и тем, и не тем. Когда он спустился по трапу своего корабля и, подойдя к ней, взял ее руки в свои, каждая клеточка ее тела завибрировала, закричала ей: ЭТО ОН, ОН ВЕРНУЛСЯ!!! И она еле сдержалась, чтобы не повиснуть у него на шее, презрев все церемонии. И он почувствовал это! Его глаза, в которых, как и тогда, где-то в глубине таилась затаенная робость деревенского увальня, ярко вспыхнули, и он как-то по-простецки шумно выдохнул, его губы дрогнули и разошлись в улыбке, по-детски простодушной и оттого немного глуповатой. Она открыла рот, чтобы спросить, как он выжил, ведь она же сама видела, как бортовой залп «уничтожителя» превратил в озеро лавы площадь в три квадратных километра, но он не дал ей заговорить.
– Я выжил, и это чудо. Только, знаешь, давай отложим разговор о чудесах на потом.
И это был, наверное, единственный миг, на который он стал тем, прежним доном Ивом Счастливчиком. А затем дон Ив Счастливчик исчез. И появился кто-то другой. Совершенно другой. Тот, рядом с которым она внезапно почувствовала себя маленькой девочкой, чья мама еще даже и не собиралась на ту самоубийственную битву у только что захваченного неизвестным врагом Второго Форпоста. Она просто физически ощущала, что на плечах ЭТОГО Ива лежит невероятная, немыслимая тяжесть знания и ответственности, этакая гранитная плита толщиной в километр, способная, перевались она вдруг на ее плечи, раздавить ее до слоя в пару атомов толщиной. А ЭТОТ Ив ее будто и не замечал. Рядом с тем, к чему она невольно, просто оттого, что оказалась рядом с ним, прикоснулась, все ее проблемы с мятежом, десантом Сестер атаки на Трон, мятежным Реймейком и дворянской вольницей показались чем-то вроде клякс в тетради первоклассницы. Да, для нее самой это проблемы, большие и трудные, но на самом деле… Причем Ив так к ним и отнесся. Как только он оказался рядом с ней, все эти проблемы как-то сразу начали расщелкиваться с легкостью ореховой скорлупы в щипцах орехокола. Все началось на первом же заседании Палаты пэров, на которое она пришла вместе с Ивом, последовав совету Сандры, заявившей без обиняков:
– Сейчас ты на коне, ты – спасительница королевства, поэтому ни на кого не оглядывайся и сразу, пока они не опомнились, устанавливай те правила, которые будут тебе удобны.
Сначала пэры недовольно заворчали:
– Мужчина в палате! Неслыханно! Попрание традиций! Даже регент не осмеливалась на столь открытый вызов!
И это было действительно так. Усачок, хотя он и проторчал за регентским троном Сандры почти три года, никогда не выставлялся, действовал инкогнито. А после того как при очередном покушении на Сандру это вышло наружу, Сандра убрала-таки его из палаты в обмен на согласие пэров установить перед входом в палату контрольный портал, способный отследить наличие любого вида оружия, кроме холодного. Впрочем, холодное он отслеживал тоже, но, согласно древнему регламенту, пэр имела право иметь при себе шпагу при ЛЮБЫХ обстоятельствах и лишалась ее только в случае осуждения на смерть перед самой казнью, когда королевский эдикт лишал ее дворянского достоинства. И вдруг эта «юная заносчивая дрянь, забрюхатевшая на стороне», приперлась в палату вместе с тем, «кто ее обрюхатил». Все вышло так, как говорила Сандра, – пэры были просто готовы лопнуть от злости, но ни одна не осмелилась высказать это открыто, наоборот, все демонстрировали такой прилив верноподданнических чувств, что Сандра пробормотала:
– Еще немного, и меня стошнит от этих приторно медовых речей.
Ив сидел в легком кресле, установленном на ступеньку ниже королевского трона, и с нескрываемой иронией посматривал на выступающих. Первый раз он открыл рот, когда палата перешла к обсуждению, что делать с мятежным Реймейком. Когда пэры начали выспренно обличать ренегатов, он приподнял руку… и Тэра даже удивилась, как очередная ораторша мгновенно стушевалась и уставилась на этого мужчину, будто кролик на удава.
– Прошу прощения у достойного собрания, но я, похоже, чего-то не понимаю. Эта планета поднимает мятеж против центральной власти уже дай бог сколько поколений, так?
Тэра кивнула.
– Она имеет какое-то стратегическое значение либо обладает запасами уникального сырья?
– Нет.
– Тогда зачем она вам?
– Вы не понимаете! – вскочила со своего места барон Ириния. Во время битвы за Форпост ее изрядно обожгло, и она на три месяца угодила в реанимакамеру, а потом почти два месяца судилась со своей сводной сестрой, которая за это время оттяпала солидный кусок ее собственности и перевела основной капитал семейного дела на свои счета, так что ни о каком мятеже она даже не слыхивала. А о том, что в королевстве что-то неладно, узнала только после звонка дочери, которая сообщила, что возглавляемая ею иррегулярная дивизия сил территориальной обороны полностью отмобилизована и готова к действиям. Правда, после этого она быстро врубилась в ситуацию и проявила себя вполне достойно. Поэтому, не зная за собой никакой вины, она, едва ли не единственная, чувствовала себя в палате совершенно как в прежние времена. И не преминула влезть:
– Это вопрос сохранности государства. Если остальные провинции увидят, что мятеж приносит освобождение от обязательства соблюдать законы королевства, то не пройдет и десяти лет, как мы получим десяток реймейков во всех концах королевства. И захлебнемся в крови.
Ив пожал плечами:
– Так я и не говорю, что они должны получить свою независимость в результате мятежа, но уж за столько-то поколений можно было решить этот вопрос так, чтобы и королевство не потеряло лицо, и Реймейк больше не висел камнем у него на шее. Скажем, даровать ему независимость в знак признания верности, доблести в какой-нибудь битве, подвига в освоении новых планет или еще чего-нибудь. Причем постепенно, сначала, скажем, предоставить автономию, потом придумать какое-нибудь свободно ассоциированное объединение – в общем, сделать так, чтобы Реймейк стал не гноящейся раной, а образцовым примером верности и чести и… вознаграждения за них.
Пэры ошарашенно молчали. Ничего подобного никогда в этой палате даже не обсуждалось. Реймейк поднимал мятеж, его усмиряли, затем примерно наказывали, чтоб больше никому неповадно было, а спустя какое-то время Реймейк поднимал новый мятеж. Общее мнение выразила Сандра:
– Но что вы предлагаете сегодня?
Ив слегка расширил глаза:
– А в чем проблема сегодня?
– В том, что они у нас под носом построили себе мощную систему планетарной обороны, – пробурчала Сандра, – а наша королева не желает жертвовать своими солдатами ради ее разгрома.
Ив поднялся со своего места и, повернувшись к королеве, склонился в крайне элегантном поклоне:
– Дозволено ли мне будет, моя королева, исполнить вашу волю и привести Реймейк к повиновению?
Тэра и бровью не повела, лишь царственно кивнула головой.
Счастливчик вновь глубоко поклонился и быстрым шагом вышел из палаты.
На Троне он появился спустя две недели. Реймейк лежал у ее ног.
Он появился над Реймейком с пятью «звездными уничтожителями» и, зависнув ордером «этуаль» напротив первой из орбитальных крепостей, вышел на связь с ее командованием:
– Меня зовут Корн, я ваш будущий консорт и командующий эскадрой, которую вы видите перед собой. У вас есть пять часов, чтобы организовать эвакуацию и покинуть терминал. Потом я его уничтожу.
С терминала, перестроенного под орбитальную крепость, ответили матом, пройдясь по королеве, ее тетке, будущему консорту и всем их родственникам до пятого колена.
Ив усмехнулся и, демонстративно поднеся к глазам наручный коммуникатор с экраном в режиме показа времени, произнес:
– Время пошло, – после чего отключил связь.
Ровно через пять часов «уничтожители» тремя совмещенными залпами разнесли терминал-крепость на атомы. Спустя полчаса они в том же ордере нависли над вторым терминалом, где Счастливчик выдал ту же тираду, правда сократив время ожидания до четырех часов. Начальник этого терминала-крепости оказался немного поумнее, так что спустя полчаса из шлюзов вынырнул первый транспортник и устремился к поверхности планеты…
Через четыре часа в небе над Реймейком на несколько секунд вспыхнула вторая рукотворная звезда, после чего эскадра рассыпалась над планетой, выискивая планетарные батареи, замаскированные генераторные станции локальных щитов, заводы, на которых собиралось тяжелое оружие, казармы, склады сил территориальной обороны. Персоналу каждого объекта давалось от двадцати минут до часа, чтобы покинуть территорию объекта, после чего на него с орбиты обрушивался огненный смерч. Общее число погибших за время подавления мятежа составило около пятнадцати с половиной тысяч человек, из них почти пятнадцать в первом терминале. И НИ ОДНОГО из числа солдат и офицеров королевства.
И пэры еще посмели ворчать, что, дескать, усмирив Реймейк только руками «чужаков», он лишил славы воинов королевства! Впрочем, Счастливчик достойно ответил на эти обвинения, заявив, что Реймейк – территория королевства, а в усмирении собственных граждан флот чести не наживет. Что же касается эскадры «уничтожителей», то они теперь ТОЖЕ часть флота королевства, причем ее, королевы, ЛИЧНАЯ часть. А когда перешли к тому, как и чем наказать виновников и зачинщиков мятежа, внезапно предложил не наказывать их совсем.
– То есть как? – опешила Сандра.
– Да просто. – Ив пожал плечами. – Объявить, что королева принимает на себя вину за мятеж, поскольку оказалась непростительно близорука, слаба и мягкотела. А граждане Реймейка все поголовно подпадают под амнистию.
– И что же – никто так и не будет казнен? – возмущенно воскликнула барон Ириния.
– А разве раньше, во время предыдущих мятежей никого не казнили?
– Ну как же! – встрепенулась Ириния. – После Маросского мятежа казнили восемь тысяч человек, а после того, как реймейкцы поддержали притязания Карсавен на трон, было казнено полторы тысячи. – Ириния даже вскользь не взглянула на королеву, но интонация, с какой она произнесла последнюю цифру, явно показала, как неодобрительно барон относится к столь явной «мягкотелости».
– И что, – поинтересовался Ив, – в результате мятежи прекратились?
Барон только возмущенно фыркнула и отвернулась. Счастливчик усмехнулся:
– Вот именно. А сейчас… простите. Да, еще дайте денег на восстановление.
– Должна вам доложить, что казна королевства пуста, – ядовито пробурчала Ириния.
Ив на мгновение задумался.
– Ну что ж, это поправимо, – сказал он. – На благое дело деньги найдутся.
– У вас? – не сдавалась барон.
Ив улыбнулся:
– Я могу за два часа мобилизовать финансовые средства в размере ста триллионов таирских кредитов – это, если я не ошибаюсь, порядка двадцати годовых бюджетов королевства. – Он помедлил, весело оглядывая ошеломленные лица присутствующих (королева, по правде говоря, тоже остолбенела, но ее лица он не видел, поскольку она сидела за его спиной), и добавил: – Но дело не в этом. Вы КАЗНИТЕ если не всех, то большинство виновных. Но… позже.
– Как это? – оторопело спросила барон Ириния, все еще не пришедшая в себя после предыдущего заявления.
– Очень просто. Люди, которые сейчас находятся у власти на Реймейке, – это крепко спаянная команда сепаратистов. Они впитали склонность к мятежу с молоком матери, а то, что они называют «свободой», – их мечта, сладкий сон, смысл всей их жизни. А теперь представьте – они остались совершенно безнаказанными, да еще и получили деньги «на восстановление Реймейка». На что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО они их будут тратить? – Ив замолчал, глядя, как лица пэров проясняются – до них наконец дошло.
– А через два года мы их казним… – пробормотала барон.
– Как казнокрадов, растративших деньги, которые королевство с ВЕЛИКИМ трудом, наделав долгов, изыскало для восстановления нормальной жизни реймейкцев, а не как героев и борцов за свободу планеты, – закончил эту мысль Счастливчик и с усмешкой добавил: – У них, наверное, есть и некое святое место, обелиск там или стена, на которой занесены имена тех, кого вы уже казнили.
– Стена героев у Дворца бурь, – буркнула Сандра и прыснула. – Нет, это ты славно придумал, консорт. Пожалуй, нам всем не помешает держать ухо востро, а то кое-кто из присутствующих тоже может оказаться не мятежницей, а казнокрадом или, скажем, прелюбодейкой и закончит свои дни на плахе именно в таком виде…
По Палате прокатился несколько принужденный смех. Но Счастливчик даже не улыбнулся. Когда смех затих, он обвел Палату холодным взглядом (от этого взгляда у некоторых пэров заломило в висках, а по спине пробежал холодок) и спокойно произнес:
– Возможно… Кто знает, как повернется жизнь. – Он немного помолчал, потом заговорил снова, понизив голос: – Но я могу дать совет, как исключить малейшую вероятность такого исхода. Воспитать в себе абсолютную верность. Верность королевству и королеве. Не слащавое лизоблюдство, не верноподданнические страсти по праздникам да в моменты триумфа, а ту верность, что останется с вами навсегда – в Палате и в бою, во славе и в унижении, на дыбе и на плахе. И которая не помешает вам возразить королеве, если вы считаете, что ее действия пойдут в ущерб королевству и ей самой.
После этого до самого конца заседания Палаты он не произнес ни слова. Но когда пэры уходили, они очень старательно отводили взгляд от легкого креслица, на которым сидел этот крупный мужчина с легкой улыбкой на губах. После его первого появления в Палате многие озаботились узнать о нем побольше, и то, что они узнали, отнюдь не прибавляло им хорошего настроения. И всем было ясно, что этот человек не шутил…
Тэра чуть повернула голову и вгляделась в слабо различимые в темноте черты мужа. Когда он спал, тяжесть, возложенная на него, как будто уходила куда-то, и его лицо снова становилось прежним, спокойным и простым лицом дона Ива Счастливчика, которому только и надо-то было в жизни, что набить брюхо, хорошо выспаться, да еще чтобы рука не подвела и шпага не переломилась… Но сейчас, по прошествии полутора месяцев, она уже вошла во вкус произошедшей перемены, и ей нравилось быть женой ДРУГОГО Ива, который может парой как бы невзначай брошенных фраз или одним коротким звонком решить проблему, казавшуюся и ей и всем остальным неразрешимой в принципе. Наверное, те, что раньше обвиняли ее в мужеподобии, все-таки были правы. Она действительно испытывала удовольствие от того, что рядом есть мужчина, который САМ принимает решения…
Церемонию бракосочетания провели в центральном кафедральном соборе Святой Евы неделю назад. Поскольку мужем королевы не мог быть простолюдин, Сандра самолично посвятила его в дворяне, а титул и земли перешли ему в наследство от самозваной герцога Эсмеральды. Она с Сестрами позаботилась, чтобы на этот титул не осталось наследников ни первой, ни второй очереди. А те, кто имел хотя бы теоретические права претендовать на титул, узнав, КОМУ он предназначался, сочли за благо не выдвигать никаких претензий. Единственное условие, которое поставил Ив, было передать ему всех захваченных в плен Сестер атаки. Но поскольку ни Тэра, ни Сандра, ни вся Палата пэров в полном составе так и не смогли придумать, что делать и куда девать несколько сотен тысяч пленных (после того, как «уничтожители» разбили в пух и прах эскадру, а флот надежно прикрыл подходы ко Второму Форпосту, оставшиеся в живых Сестры атаки прекратили сопротивление и сложили оружие), это условие было принято даже с радостью.
Ив стоически вытерпел пятичасовую церемонию, спокойно перенес даже пять ритуальных ударов кнутом, произведенных невестой, дабы муж знал, кто есть и пребудет истинным хозяином семьи, под громогласный возглас первосвященницы: «Да убоится муж жены своей!» Затем был четырехчасовой пир, где слегка подпившие пэры изрядно оторвались, изощряясь в остротах, возглашая тосты «за образец скромности и кротости» и советуя королеве «держать мужа в строгости» и не потакать «извечной мужской тяге к нарядам и сладостям». В принципе, это были обычные свадебные здравицы, но применительно к человеку, сидевшему сейчас по левую руку от царственной невесты, в устах пэров они звучали как мелкая месть.
Перед самой спальней, когда Тэре по традиции полагалось взять мужа на руки и внести внутрь, он внезапно остановился и, улыбнувшись, произнес:
– Ну, уж здесь-то я сделаю все по-своему. – После чего сам подхватил ее на руки и, пинком распахнув дверь, вошел внутрь. Положив ее на кровать, он прислонился ухом к ее животу и, погладив его рукой, прошептал:
– Эй, как ты там?
И Тэра почувствовала, как дочка мягко и ласково толкнулась изнутри, как будто ответила, что все в порядке…
За окном светало. Тэра прикрыла глаза. О Ева, неужели она наконец-то дождалась своего женского счастья, она, та самая девочка ростом с мизинец, которая всегда знала, что ее судьба – держать спину. Потому что если согнешься хоть на секунду, хоть на самое малое мгновение – сожрут. Тэра счастливо вздохнула и смежила веки. Пожалуй, стоит хотя бы немного поспать.
И когда она уже почти провалилась в дрему, на поверхность всплыла мысль, которую она отчаянно гнала от себя, изо всех сил делая вид, что ее нет и быть не может. Это была мысль о том, что все это – ненадолго. Потому что люди, способные нести на своих плечах гранитную плиту, обычно бывают нужны в очень многих местах…
Глава 2
Корабль Смотрящего висел над Светлой. До сих пор это была единственная планета людей, на которую он отваживался ступать. На севере, в Кондарских горах, за которыми начиналась ледяная пустыня, в небольшой долине было обустроено обширное поместье – три больших дома или скорее не очень больших дворца, один из которых напоминал парижский дворец Пале-Рояль, другой – Киотский замок, а третий представлял собой сооружение в стиле делийского Красного форта. Вокруг них было разбито два парка – один в английском, регулярном стиле, а другой японский, с садом камней, – постепенно переходящие в ничем не зарегулированное буйство зарослей. Это место было резиденцией Гору. Он сам проектировал и дома, и парки, сам рассчитывал, на сколько поднять горные пики хребта, прикрывавшего долину от ледяных северных ветров. Это было очень уютное место. И она бы его обязательно полюбила…
Когда Смотрящий впервые направился на Светлую, он следовал прямым маршрутом, пройдя через Келлингов меридиан почти под прямым углом. Его корабль еще никогда не забирался так глубоко в ареал расселения людей. Естественно, появление столь большого корабля в суверенном пространстве любого государства не могло надолго оставаться тайной для служб контроля пространства. А как только его обнаружили бы и идентифицировали, ни о каком инкогнито уже не могло бы быть и речи. Но характеристики паразитных излучений и формула выхлопа его корабля не были внесены в базы данных флотов и справочники Ллойда, так что системы идентификации, если вдруг засекали корабль, автоматически определяли его как случайную помеху либо, если контакт происходил на слишком близком расстоянии, на котором системы обнаружения однозначно определяли его шумы как имеющие искусственное происхождение, принимали за какой-то иной корабль, схожий по конфигурации и структуре паразитных излучений и близкий по массе покоя. Насколько Смотрящему было известно, его короткий проход по окраинам Ниппона даже спровоцировал серьезный дипломатический конфликт между сегунатом и султанатом Регул. Ниппонцы объявили, что засекли авианосец султаната в своем внутреннем пространстве.
Крупные государства имели в своем пространстве достаточно густые сети пассивных датчиков обнаружения, представлявших собой крайне примитивные, движущиеся по баллистическим траекториям мельчайшие сенсоры величиной чуть ли не с пылинку и способные засекать крайне ограниченное число параметров. Но от них и не требовалось подробностей. Задачей этих сетей было всего лишь сообщить на ближайший пункт контроля пространства, что нечто, таких-то размеров и массы, проследовало мимо них в таком-то направлении и с такой-то скоростью. Так что, если ориентироваться только по их показаниям, то принять корабль Смотрящего за регуланский авианосец было вполне вероятно. Слава богу, столь плотные системы контроля пространства имели только крупные и богатые государства. Хотя эти сенсоры были крайне дешевы, средний срок службы каждой их партии не превышал трех-четырех лет. Затем они либо выходили за пределы действия своих маломощных передатчиков, либо поле сенсоров по разным причинам (из-за инерциального рассеивания или из-за того, что существенная часть сенсоров сгорала в полях отражения пролетающих сквозь поле кораблей) становилось слишком разряженным, чтобы выполнять свою функцию с требуемой надежностью. Так что одной из наиболее распространенных задач боевых кораблей в мирное время была как раз доставка и выброс в заданных точках контейнеров с сенсорами. А конфигурация, плотность и структура рассеивания сенсорных полей являлись одной из самых наиболее тщательно охраняемых тайн.
Но подобные путешествия сквозь обитаемые пространства для Смотрящего были скорее исключением из правила. Тем более что сейчас он шел во главе целого флота…
Когда королева и Палата пэров королевства с явно читаемым на лицах облегчением отдали военнопленных Сестер атаки в распоряжение новоиспеченного герцога, он связался со Светлой и вызвал целый флот транспортников под конвоем мощной эскадры сопровождения. Что он собирался делать с Сестрами на Светлой, Счастливчик на Троне не объяснял. Да там особо и не интересовались. Хотя самые кровожадные и горластые (и, соответственно, самые недалекие) «представители общественности» и требовали казнить всех пленных до единого в назидание будущим возможным захватчикам, большинство, будто по некоему молчаливому сговору, полностью вычеркнуло эту тему из обсуждения. И действительно, не говоря уж о том, что подобные массовые казни всегда крайне негативно влияют на общественное сознание, даже чисто технически сделать это было чрезвычайно сложно. Для того чтобы достаточно быстро лишить жизни полторы сотни тысяч человек, пришлось бы создавать целую промышленную отрасль по умерщвлению. Так что все рассуждали так: что там новый герцог собирается делать с пленницами – его дело, лишь бы побыстрее убрал их с глаз долой. Флот прибыл на Трон как раз к моменту возвращения Счастливчика после умиротворения Реймейка. Около двух тысяч больших транспортников, зафрахтованных на самых разных мирах, и почти семьсот кораблей эскорта, от тяжелых мониторов подавления и до самых распространенных у Детей гнева рейд-крейсеров. Эскадра произвела фурор. Как дошло до Смотрящего, когда адмирал Шанторин, покаявшаяся и прощенная (а замужество, проявленное при защите столицы, еще и награжденная именной шпагой, но отнюдь от этого не поумневшая), с удовлетворением заметила, что ни один из прибывших кораблей не может соперничать по размерам и мощи с линкорами королевства, Счастливчик мило улыбнулся и пояснил, что не слишком громоздкие мониторы подавления – это корабли, специально разработанные для подавления мощных систем планетарной обороны и изоляции района боевых действий. А потому они имеют мощность залпа, сравнимую со «звездными уничтожителями», «в чьей силе милая адмирал уже имела случай убедиться». Ну а рейд-крейсера, несмотря на свои малые размеры, несут батареи пятилучевых бомбард и силовое поле пятого класса, да к тому же обладают и способностью к маневрам уклонения уровнем до 80 g. Так что одиночный линкор королевства для них все равно что бумажная лодочка в весеннем ручейке. А когда ошарашенная Шанторин спросила, как удалось добиться сочетания столь грозных боевых свойств в столь небольшом корабле и не может ли многоуважаемый герцог поспособствовать кораблестроительной промышленности королевства в получении доступа к подобным технологиям, Счастливчик ответствовал, что, увы, для обычных людей, или, по определению Детей гнева, нормалов, подобные технологии недоступны. Поскольку никакой нормал не может сколь-нибудь длительное время существовать в помещении, переборки которого изготовлены из обедненного урана-238 или чего-то еще более радиоактивного, да и существенная часть деталей и механизмов тоже…
Когда погрузка была закончена, Смотрящий собрался отчалить в сторону Второго Форпоста. По его разумению, ему сейчас было самое время скрыться куда подальше и подождать, пока все утихнет. То, что теперь, после столь триумфального появления над Троном во главе эскадры «уничтожителей» параметры его корабля станут широко известны, его не особо волновало. В БИЦах кораблей Детей гнева эти параметры были и так, а о кораблях королевства должен был позаботиться Счастливчик. Но Счастливчик внезапно предложил ему возглавить эскорт. Оба, и Смотрящий, и Счастливчик, прекрасно понимали, что, после того как эскадра пройдет сквозь Келлингов меридиан, ни о какой скрытности не может быть и речи. Смотрящий задал только один вопрос:
– Зачем?
Счастливчик вздохнул:
– Понимаешь, пора кончать с этой нескончаемой войной.
Смотрящий удивленно вскинул крылья:
– А у нас есть шанс?
Счастливчик пожал плечами:
– Мне кажется, да, правда не совсем такой, на который все надеются. И политики никогда не согласятся на мое предложение, если прежде не показать им, что мир намного сложнее, чем им кажется…
Смотрящий усмехнулся:
– Значит, я буду одним из наглядных пособий.
Счастливчик в ответ кивнул и усмехнулся:
– Да, и постарайся в этом качестве выглядеть поубедительнее…
Что ж, Счастливчик мог быть доволен. При пересечении любой границы Смотрящий лично выходил на связь с пограничными и таможенными службами и запрашивал разрешение на проход, иногда даже давая возможность операторам увидеть макушки сауо и Детей гнева, работающих за соседними пультами в ходовой рубке. Сказать, что его появление произвело фурор, означало бы не сказать ничего. И таирцы, и Содружество Американской Конституции вывели на сопровождение каравана едва ли не весь объединенный флот. Ну еще бы, кто такие сауо и какую роль они играют в структуре вооруженных сил Могущественных, было известно уже давно. А появление неизвестного корабля, у которого не один элемент конструкции явно носил следы технологий Могущественных, капитаном был некто обликом почти повторяющий Алых князей (хотя и имеющий окрас, не совпадающий ни с одним известным кланом), а в команду вместе входят и сауо, и Дети гнева – как считалось, самые заклятые враги Могущественных, – вызвало настоящий шок. Сейчас, когда они наконец добрались до Светлой, Смотрящий должен был признать, что задумка Счастливчика полностью удалась. Все государства людей – и те, через которые проследовал конвой, и те, к которым он даже не приближался, – пребывали в ажиотаже…
Когда они прибыли на Светлую, пространство за пределами орбиты внешней планеты системы – промерзшего до самого ядра карлика диаметром около полутора тысяч километров, вращавшегося вокруг светила на расстоянии почти в два раза большем, чем то, на котором Плутон бежит вокруг Солнца, – кишмя кишело кораблями. Здесь были дипкурьеры доброго десятка наиболее влиятельных держав, транспортники, зафрахтованные крупнейшими международными и межпланетными головизиосетями, пассажирские лайнеры, набитые журналистами, круизные лайнеры туристических компаний, тут же вышедших на рынок с предложением: «лично наблюдать незабываемый миг прибытия самого могучего и загадочного военного конвоя в истории», а также сотни и тысячи личных яхт тех, кто сам решил устроить себе такой круиз.
К моменту прибытия конвоя все смирно барражировали на предписанном расстоянии от оси орбиты. Однако, как, беззлобно скалясь (для привычных, конечно, потому как кого-нибудь более впечатлительного эта гримаса запросто могла вогнать в ступор), рассказал оператор контроля пространства, для этого пришлось немного поработать. Большинство вполне лояльно восприняло объявленную Детьми гнева границу зоны безопасности, но некоторые, в большинстве своем из числа тех, кто привык гордо именовать себя «свободными гражданами свободной страны», решили, что все эти запреты не про них. Однако после того, как патрульные прострелили двигатели нескольким десяткам частных судов и еще некоторому количеству кораблей побольше, а затем просто отбуксировали потерявшие ход суда за границы зоны безопасности, все присмирели. Нарушители, правда, попытались было протестовать, крича о возмутительном «обстреле мирных судов военными кораблями» и о «выходящем за рамки всех и всяческих законов и международных норм» неоказании помощи судам, терпящим бедствие. Но Дети гнева в ответ заявили, что согласно ИХ законам любое судно, нарушившее установленный периметр зоны безопасности, считается однозначно вражеским и подлежит НЕМЕДЛЕННОМУ УНИЧТОЖЕНИЮ. Так что, если не прекратится засорение эфира, капитанам патрулей будет отдан приказ завершить начатое СОГЛАСНО ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА.
Разгрузка транспортов завершилась быстро. Когда Смотрящий узнал, какое место решено избрать для размещения Сестер атаки, он невольно восхитился. Дети гнева указали в качестве района разгрузки огромную ледяную равнину, начинавшуюся сразу за Кондарскими горами. Сезонные температуры там колебались в пределах минус семьдесят зимой и плюс шесть летом. Поскольку Светлая, учитывая ее ресурсы и ресурсы системы, планировалась как промышленная планета, при терраформировании эту территорию изначально отформовали под задачу утилизации и сброса тепла. Жизни там практически не было. Да и не могло там существовать ни одно высокоорганизованное живое существо, кроме, разве что, вот таких созданий генных лабораторий Могущественных. Да и им ничто не предвещало легкой жизни. Несколько сотен тысяч человек сразу же попадали в полную зависимость от внешних поставок абсолютно всего – от пищи до батарей для печек и одеял. Короче – идеальный концлагерь с минимальными затратами на охрану. Но, насколько он понял, у Детей гнева были несколько иные планы в отношении Сестер, чем просто показать им кузькину мать. И что это были за планы, ему еще предстояло выяснить…
– Господин, шаттл готов.
Смотрящий коротко кивнул и, сложив крылья за спиной, двинулся к шлюзу.
На заседание палаты адмиралов, высшей властной структуры Детей гнева, он не успел. Когда его личный шаттл перешел на посадочную глиссаду, траектория которой упиралась в небольшую посадочную площадку рядом со зданием палаты адмиралов, с пилотом связался оператор контроля пространства и приказал изменить курс на основное посадочное поле № 2. Это означало, что заседание палаты уже началось. Потому что какие-либо ограничения на полеты в атмосфере Светлой вводились только на время заседания палаты и только в радиусе ста миль от ее резиденции.
До палаты Смотрящий добрался только через два часа. Судя по тому, что на площади перед зданием толклось около полусотни «гранитных носорогов» в полной боевой броне, заседание все еще продолжалось. Здание палаты никогда не охранялось, то есть у него никогда не было специальной охраны, просто часть Детей гнева, которые по тому или иному случаю находились в столице, попеременно надевали боевую броню и торчали на площади. Кто и как организовывал их и распределял смены, Смотрящий так и не понял, однако, в какой бы час дня и ночи ему ни случилось быть на площади перед палатой, там всегда скучало некое количество громоздких фигур с торчащими над плечами стволами пехотного и противотанкового калибра. И Смотрящий не мог себе представить лучшей охраны. Как-то на его глазах шестеро «гранитных носорогов» прямо с поверхности в течение пяти секунд «ссадили» с низкой орбиты «скорпиона». Все пятеро сумели так совместить лучи своих стволов противотанкового калибра, что по воздействию на этот мощный боевой корабль их залпы очень напоминали выстрелы из пятилучевого орудия… Но обычно на площади толклось не более десятка добровольных охранников, и лишь на время заседания палаты их число возрастало в несколько раз.
– Приветствую тебя, Гору, – прорычала одна из фигур в боевой броне и откинула забрало шлема. Смотрящий улыбнулся – говоривший обратился к нему на боевом сленге, но речевой аппарат Смотрящего был приспособлен для того, чтобы извлекать и гораздо более сложные звуки.
– Я тебя не узнал, Ориан Злая Звезда… о, да тебя можно поздравить, контр-адмирал!
Ориан обнажил жутковатые клыки – у Детей гнева это называлось добродушной улыбкой.
– Да, последний рейд был удачным.
– А почему ты не в Палате?
– Там и без меня народу хватает – Рнур, Аглар и остальные из первой сотни. Я уж лучше здесь поторчу.
Смотрящий покачал головой. Да уж, даже он, считавший себя почти экспертом по Детям гнева, все время открывал для себя какие-то особенности их обычаев и традиций. Например, ему даже в голову не могло прийти, что охрану Палаты наряду с рядовыми бойцами несут и адмиралы. Нет, он предполагал, что в толпе как бы без дела слоняющихся охранников непременно должен быть кто-то старший, но максимум, на кого у него хватало фантазии, – это на капитана, ну в крайнем случае майора.
– Да уж, собрание представительное. Но отчего такая спешка? Почему Палата собралась так срочно?
Ориан перекривил морду, наверное, эта мимика что-то означала, но Смотрящий не очень понял.
– Когда у народа появляется надежда, чаще всего у него тут же кончается терпение.
– Надежда?
– А разве твой друг Самый Старый тебе ничего не сказал?
Самый Старый… так они называли Счастливчика. Смотрящий на два мира снова улыбнулся. У него накопилось ОЧЕНЬ много вопросов к Счастливчику, но тот пока даже не намекнул, что собирается когда-нибудь на них ответить. Смысла же просто сотрясать воздух вопросами без шанса получить на них ответы не было никакого. Ну а он за столько лет общения со Счастливчиком хорошо усвоил, что лучшей политикой любой команды, которая хочет добиться успеха, является полное доверие к лидеру. Тем более сейчас, когда, как Смотрящий ясно понимал, пошла игра такого уровня, что в результате ее должны были в любом случае измениться не только человечество, но и вся галактика. Вот именно – ВСЯ, независимо от того, выиграет в ней Счастливчик или проиграет. А он, как член команды Счастливчика, очень хотел, чтобы она выиграла…
– Похоже, тебе стоит повторить это еще раз.
Ориан гоготнул:
– Ну, я не настолько умен, просто… ну, ты знаешь, что мы все – Дети гнева – мужского пола…
Смотрящий кивнул, уже начиная потихоньку догадываться, о чем пойдет речь. В свое время он сам руководил серией скрупулезных исследований организма Детей гнева и, по правде говоря, его удивило, зачем создатели Детей гнева сохранили им полный аппарат воспроизводства. Причем не только сохранили, но еще и добавили степеней защиты. Настолько, что теперь для Детей гнева практически не существовало такого понятия, как радиационное поражение генов. Зачем все это, если Дети гнева создавались всего лишь как «одноразовые» (в смысле на одну войну) солдаты? Да еще и с коротким сроком жизни, увеличить который можно было только страшно дорогим и необычным способом…
– Значит, женщины, говоришь… – задумчиво произнес Смотрящий, выслушав десяток рубленых фраз адмирала Ориана, из которых кто-нибудь не столь поднаторевший в общении с Детьми гнева вряд ли что понял бы. В этот момент огромные двустворчатые двери распахнулись, и на верхней площадке лестницы появилась толпа адмиралов. Заседание Палаты закончилось…
Глава 3
– Знаешь, я должен уехать…
Тэра уже давно ждала, когда он это скажет. И все-таки, когда фраза была произнесена, Тэра вздрогнула. Она ждала ее… более того, уже с утра она знала – сегодня… Обычно Ив просыпался ни свет ни заря, тут же усаживался перед экраном своего компьютера и начинал с невероятной скоростью листать страницы тысяч каких-то документов, впиваясь глазами в графики и диаграммы, скользя взглядом по сеткам звездных карт, вчитываясь неизвестно который по счету раз в пожелтевшие кусочки выделанной кожи какого-то существа, покрытые странными значками, будто бы выдавленными когтем. Сегодня все было иначе. Он встал, умылся, оделся и, подойдя к окну спальни, уставился на дождь, тусклой, размытой пеленой занавесивший вид на фонтанную лестницу и огромный парк. Низкие тучи накрыли великолепную панораму горных вершин, открывавшуюся с верхних этажей дворца. В тот момент, когда он произнес эти слова, Тэра сидела у трюмо и расчесывала волосы. С того самого дня, как в ее спальне поселился ее супруг, никакие слуги сюда больше не допускались (вообще-то дворцовым этикетом для консорта предусматривалось наличие отдельных апартаментов, но она сразу поняла, как недолго он будет с ней рядом, и походя сломала и эту традицию). Поэтому сейчас они были одни. Тэра опустила руку с гребнем и через зеркало посмотрела на мужа. Его голос прозвучал спокойно, даже несколько отстраненно, но спина… похоже, эта фраза тоже далась ему нелегко. Вот он шевельнулся и, так и не поворачиваясь, продолжил:
– Я понимаю, тебе нелегко это принять, но я должен…
– Нет, – Тэра положила гребень и повернулась к нему, – я ждала этого.
Ив тоже повернулся и посмотрел на нее. Минуту он вглядывался в нее, и по лицу его было видно – он уже понял, что Тэра собирается сказать, но она все равно заговорила:
– Ты изменился, дон Ив Счастливчик. В тебе всегда было что-то такое… какой-то… даже не стержень, а скорее некая железная руда. – Она замолчала, пытаясь подобрать подходящие слова. – Мне трудно это выразить достаточно внятно, но… есть люди, которых испытания закаляют, делают тверже уверенней в себе, а тебя… тебя они не просто закалили, а… ВЫКОВАЛИ. Да, именно так. Я не знаю, как ты смог выжить и что с тобой было за пять месяцев, прошедших после того, как ты остался там, чтобы защитить МЕНЯ от Алых, но ты… ты стал другим, Ив. Совершенно другим.
Ив слушал, не отводя глаз. Когда королева замолчала, он тихо спросил:
– Это плохо?
И в этом простом вопросе вдруг прозвучала такая боль, что Тэра не выдержала и, вскочив на ноги, бросилась к нему и обвила его руками за шею.
– Нет, глупый мой, нет, конечно же нет… ты стал тем, в кого я мечтала тебя превратить, только… еще сильнее, намного сильнее. Мне просто немного обидно, что это произошло без меня… И еще ты стал таким сильным и могучим, что… уже не можешь принадлежать только мне… нам… – Она погладила себя по животу, – и я ревную тебя к тому, чем ты стал. – Она всхлипнула. – Знаешь, любая из нас, наверное, в душе мечтает о прекрасном принце на белом коне, который придет и увезет ее от всех забот. Но мы все время забываем, что принцы не выпекаются, как булочки, и не подносятся на блюдечке мечтательным дурочкам. Так что если кому-то из нас повезет и в жизни ей действительно встретится принц, то да, он посадит ее на белого коня и увезет в роскошный дворец, где, наверное, у них будет волшебная ночь, но утром, проснувшись, он вскочит на своего белого коня и помчится дальше – завоевывать земли, распахивать целину, строить заводы или увеличивать размеры своей финансовой империи, а может быть, просто завоевывать новых принцесс… А чтобы твой избранник всегда был рядом, ему лучше быть не принцем, а горшечником. Но мы, наивные, мечтательные дурочки, продолжаем грезить о принце, причем часто даже тогда, когда уже встретили своего горшечника…
Ив погладил ее по волосам и покачал головой:
– Знаешь, ты все время меня удивляешь, любимая. Я думал, что…
– Что в мире, где властвуют женщины, все не так?
Ив осторожно кивнул. Тэра криво усмехнулась:
– Я тоже, милый, я тоже… но все оказалось так же, как и везде. Да, стоит прозвучать полковому горну, и многие из нас вскочат на ноги, схватятся за шпаги и… но, когда шпаги отложены в сторону, нам точно так же хочется принца, причем только для себя одной. – Она прижалась лбом к его груди. Ив замер, не зная, как ему быть. Ему казалось, что за прошедшие полторы сотни лет он очень хорошо изучил удивительное существо, носящее видовое имя «человек». Уже давно для него не было особым секретом, что и как будут говорить и в чем будут его убеждать его партнеры по бизнесу, конкуренты, сотрудники, да и просто случайные собеседники. Но сейчас он впервые за столько лет почувствовал растерянность. Эта женщина и тогда, полторы сотни лет назад, и теперь, когда он прожил с ней бок о бок полтора месяца (даже спал в одной постели) и, казалось, с его-то опытом за такой срок должен был бы раскусить ее, по-прежнему оставалась для него загадкой. То есть нет, не так, она по-прежнему его удивляла.
– Когда ты отправишься?
– Завтра. – Ив замолчал. Она подняла лицо и посмотрела ему в глаза:
– Что ж, значит, за сегодняшний день мне надо успеть переделать уйму дел.
Что-то в ее тоне заставило Счастливчика насторожиться:
– Что ты хочешь этим сказать?
Тэра одарила его безмятежным взглядом:
– Я еду с тобой.
– Что?!
Но Тэра, не дав ему больше сказать ни слова, резко подалась назад и, развернувшись на каблуках, быстро пошла к двери. Уже на пороге, взявшись за кованую бронзовую ручку, покрытую позолотой, она повернула голову и, улыбнувшись так, что Ив понял – спорить совершенно бесполезно, сказала:
– Ты задал мне непростую задачу, милый, мне нужно сегодня же провести заседание Палаты пэров, чтобы утвердить регента, а ты представляешь, каково это – за несколько часов собрать всех пэров. – И дверь закрылась за ее спиной.
К исходу дня, выдержав настоящий бой в Палате пэров и (что было намного страшнее) бурю с торнадо и тайфуном в одном лице, разразившуюся в кабинете Сандры, на плечи которой она опять возложила регентство, Тэра появилась наконец во дворце. Уточнив у прислуги, где находится консорт, Тэра поднялась на верхнюю обзорную площадку, по пути заскочив в бар и захватив бутылку очень старого, стопятидесятилетней выдержки, тэмарионского бренди. Счастливчика она отыскала сразу, безошибочно угадав, что он выберет самую дальнюю скамейку, за маленькой резной башенкой. Услышав ее шаги, Ив повернул голову. Тэра плюхнулась на лавочку и откинулась спиной на руку мужа:
– Ну что, весь день готовился к речи?
– Какой? – с деланным удивлением спросил Ив.
– В которой ты должен убедить меня, что я непременно должна остаться.
Счастливчик вздохнул. Она была совершенно права.
– Пойми…
Она мотнула головой.
– Нет, милый, ТЕПЕРЬ ты от меня больше не отвяжешься. Я знаю, что ты… – она запнулась, подбирая слова, – короче, ты можешь немножко больше, чем обычный человек. Я сама видела это. Так вот, я теперь тоже способна на многое. Твой ребенок об этом позаботился.
– То есть?!.
Тэра усмехнулась.
– Если бы ты пообщался со штаб-майором Раабе или майором Северо, то узнал бы, что твоя беременная жена вместе с ними спустилась с орбиты по синергической траектории, выдержав перегрузки почти в семьдесят g. – Она зажмурилась. – Если честно, то не хотела бы я еще раз перенести что-нибудь подобное. Временами мне казалось, что внутрь меня затолкали огромное чугунное ядро, которое при каждом ускорении или торможении ломает мне то таз и позвоночник, то ребра, не говоря уж обо всем остальном, что находится между ними… – Тэра расхохоталась. – О Ева, какой же ты забавный!
Вид у Счастливчика действительно был крайне уморительный. Он уставился на жену, вытаращив глаза и разинув рот, а когда немножко пришел в себя, закрыл рот так, что стукнули зубы, и растерянно пробормотал:
– Я не знал, что это заразно…
Тэра прижалась к его груди и тихо прошептала:
– Глупый, пойми, ТЕПЕРЬ мы обе сможем все время быть с тобой. Куда бы ты ни отправился… а теперь давай выпьем этого бренди. Я думаю, если нашей дочке не помешали подобные перегрузки – не помешает и это.
Но Счастливчик поспешно отобрал у нее бутылку:
– Не надо. По себе знаю – ЭТО может подействовать.
На следующий день они покидали дворец. Никакой особенной церемонии не было. Просто на завтрак собрались все те, кого Тэра считала самыми близкими людьми.
Когда в стоявший на лужайке перед дворцом бот уже погрузили вещи, Сандра улучила момент и, ухватив Ива за воротник, притянула к себе:
– Послушай, Счастливчик, я не знаю, что ты будешь делать, но чтоб моя племянница вернулась домой целой и невредимой. А то я тебя на том свете достану. Понял?!
Ив осторожно обнял ее и прижал к груди:
– Я тебе обещаю, мой грозный адмирал.
Сандра полупридушенно хмыкнула и, с трудом вывернувшись из железных объятий Ива, проворчала:
– Ты и сам там смотри… мне как-то не хочется видеть ее вдовой. Иначе она устроит нам тут такую веселую жизнь… уж я-то знаю.
Усатая Харя ничего не сказал. Он просто обнял Счастливчика, поднес к его носу здоровенный кулак и внушительно посмотрел ему в глаза.
Сначала они сделали остановку на Нью-Вашингтоне. То есть «Драккар» доставил их на Тор, где Ива и Тэру встретил Брендон. Когда Ив представил Тэру Брендону, тот окинул ее взглядом, на долю секунды задержав его на ее животе, затем добродушно пробурчал:
– Что ж, миссис, могу вас поздравить. Вам удалось то, о чем последние пятьдесят лет мечтали очень и очень многие предприимчивые особы из самых лучших семей. Для женщины стать миссис Корн – это… выигрыш самого главного приза в самой главной лотерее.
Тэра улыбнулась:
– Спасибо за столь высокую оценку, но я не играю в лотерею.
Они уже поднялись на борт роскошного шаттла, когда Тэра тихо спросила: