Сиротка для дракона. Боевой факультет Шнейдер Наталья
– К слову, это вы обеспечили ей перелом?
– Да я ее пальцем не тронул! Я просто…
Я нервно хмыкнула. Что правда, то правда: пнул, а пальцем не тронул.
– Лианор?
– Я неловко упала, господин декан.
Лучше говорить правду и только правду. Я упала, а что свалиться мне помогли – не доказать. Мое слово против слова барона: кому скорее поверят? И в чью пользу будет решение, если начнется разбирательство?
– Бенедикт, свободны. Что с вами делать, решит ваш декан. – Рейт покачал головой. – Вряд ли Лоренс обрадуется, узнав, что международник не смог разрешить конфликт словами. Подрался, и с кем? С женщиной!
– Это она…
– Вон отсюда.
Угловатый испарился, даже хромать забыл. Я проводила его тоскливым взглядом: очень хотелось тоже сделать ноги как можно быстрее.
Но вместо этого пришлось сказать:
– Спасибо, господин декан.
Он появился очень вовремя. На самом деле меня спасло лишь то, что Бенедикт хотел покрасоваться, чтобы я прониклась сознанием собственного ничтожества. Он явно никогда не дрался всерьез. Знать не мутузит друг друга кулаками, для этого есть клинки и магия. Но все равно я долго бы не продержалась, с одной-то рукой. Он бы опомнился, и прилетело бы мне по первое число.
– Пожалуйста. – Он начал развязывать шейный платок. Я попятилась, соображая, как бы обойти его и снова выбраться на аллею, но он окрикнул: – Стоять!
Пришлось стоять. И мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не шарахнуться, когда Рейт шагнул ко мне и взял за руку. Молча, словно я была куклой, согнул мою руку, подвесил ее на перекинутую через здоровое плечо косынку. Отступил на шаг, оглядывая дело рук своих. Я молчала, слишком растерявшись, чтобы говорить.
– Вообще-то я шел за тобой, потому что забыл отдать. – Рейт протянул мне лист бумаги. – Направление к целителям. Пусть тебя осмотрят и сделают заключение, годишься ли ты в боевые маги. Заодно и с ключицей разберутся, мне такая травма не по силам.
Осмотрят и сделают заключение, что не гожусь, с переломом-то.
– Меня уже осматривал целитель, перед тем как подать документы на обучение, господин декан.
В самом деле осматривал и нашел «до неприличия здоровой». Иначе не видать бы мне боевого факультета.
– Знаю я, как эти городские целители осматривают и как заключения пишут за барашка в бумажке.
– У меня нет денег на взятки, – ровным голосом произнесла я.
Он усмехнулся.
– Зато есть кое-что другое.
Я открыла рот ответить на очередное оскорбление, снова закрыла – хватит, уже наговорилась сегодня. Рейт между тем продолжал:
– Признают годной – пойдешь к кастеляну. Как заселишься, снова ко мне. Сегодня, до конца дня. И раз ты так категорически отказалась писать прошение о переводе… – Он усмехнулся. – Не признают годной – свободна.
– То есть? – похолодела я.
– На боевом ты учиться не сможешь, на других не хочешь, а кто я такой, чтобы тебя принуждать?
Он развернулся и, прихрамывая, зашагал по аллее.
Я выругалась себе под нос. Да что такое сегодня, все одно к одному!
К целителям я плелась еле-еле. Одно плечо болело, второе оттягивала сумка, ноги гудели – с утра сегодня не присела, – и подводило живот. Надо было соглашаться на кофе с пирожными, вряд ли день обернулся бы еще хуже, чем получается сейчас.
Куда уж хуже-то?
– Эй, Нори! – окликнули меня из-за спины.
Я развернулась, ожидая очередного подвоха. Алек. Как же некстати!
– Иду, любуюсь видами, – ухмыльнулся он, – и тут гляжу: вид уж больно знакомый. – Он стер ухмылку. – Что случилось?
– Ничего.
Оставят меня в покое сегодня?
– А платочек для украшения?
Я ощутила касание магии, ругнулась, сбивая заклинание.
– Это мое дело.
Надо держать себя в руках. Нельзя грубить, как бы ни хотелось. Еще одна ссора, особенно с будущим коллегой, мне вовсе ни к чему. Тем более боевик-то точно драться умеет. Но Алек отставать не собирался.
– Кто тебя так?
– Упала.
– Ага. Упала. И так десять раз. – Он сдернул с моего плеча сумку, крякнул. Алек был ненамного выше меня, щуплый, так и не скажешь, что с боевого. – Любой, кто обидит боевика, огребет от всех боевиков. Так кто помог тебе так удачно упасть?
Я криво усмехнулась.
– Может, мне и не быть боевиком, так что и суетится не стоит.
– Ты написала прошение? – встревожился Алек.
– Откуда ты знаешь про прошение?
– Так Рейт всех девчонок заставляет его писать. Кто не ведется – тот молодец, а кто сломался… – Он пожал плечами. – Это боевой, мы после диплома не крестиком вышивать будем.
Ледяной узел в груди немного ослаб. Все-таки намного легче знать, что я не единственная, кто удостоился нелюбви декана. Другие справились, и я справлюсь.
– В этом году трое написали, будешь единственной девчонкой на курсе, – добавил Алек. – Или?…
– Нет, я отказалась. Но… – Я молча протянула ему листок.
Ничего секретного там не было, настоятельная просьба к целителю осмотреть меня и дать заключение о годности согласно расписанию болезней.
– А, ерунда, – отмахнулся Алек, подхватывая меня под больную руку. Я зашипела, он отскочил. – Прости. Если тебя осматривал целитель, как должен был, то и наши ничего не найдут. К слову, тебе все равно к ним надо, так что пойдем.
Он зашел с другого бока и все же подхватил меня под руку. Я позволила увлечь себя по аллее – сил сопротивляться не осталось.
– Госпожа Агнес – отличная тетка, залечит твой перелом в пару минут. Да и Род тоже неплох, даром что еще доучивается. Он как-то мне лодыжку собирал, на следующий день я уже бегать мог.
– Род? – переспросила я, припоминая что, кажется, уже слышала это имя сегодня.
– О, Род – это Род, – протянул Алек.
– Объяснил, – хмыкнула я.
– Его все знают. Единственный, кто торчит в университете вот уже шестой год.
– А разве отстающих не исключают? – не поняла я.
– Отстающих, – заржал Алек. – Ты Роду это не брякни. Он программу боевого осилил за два года.
Я мотнула головой, окончательно перестав что-то понимать.
– Когда я попал в университет, он был на последнем курсе боевого. Староста факультета, все дела, даром что младше остальных на два года. Рейт уже мечтал, что оставит его преподавать, а Род возьми да откажись. Мало того, еще поступил на целительский. Сказал, что убивать научился чересчур хорошо, а вот отвести смерть до сих пор не способен… Мы думали, Рейта удар хватит.
Променять боевую магию на клистирную трубку? Надо быть совсем странным.
– А может, просто сражаться не захотел. – Я попыталась пожать плечами и скривилась от боли.
Дел для боевых магов всегда хватало. Прорывы изначальных тварей случались редко, но там, где они происходили, на много десятилетий слабела ткань реальности, и в наш мир начинала пробираться всякая нечисть. Это не говоря о вялотекущих стычках с соседями – с той же Фарией империя вот уже века два никак не могла поделить кусок побережья.
Впрочем, если он второй раз способен оплатить учебу в университете, то вполне мог просто не идти на службу короне, если не хотелось рисковать жизнью в бою.
– Род-то? – хмыкнул Алек. – Нет, он не трус и от доброй драки никогда не бегал. Когда он на целительский ушел, кое-кто из наших пытался плюнуть вслед. Кто из зависти, кто перед Рейтом выслужиться хотел. – Он покачал головой. – Могу сказать, я рад, что у меня хватило ума не нарываться. Хотя я тоже не понимаю, что за вожжа Роду под хвост попала. Никто не понимает.
Алек нахмурился.
– Как бы он тебя у меня не отбил, девчонки от него кипятком… – Он осекся.
– У тебя? – приподняла я бровь и потянулась за своей сумкой.
– Не цепляйся к мелочам, – отмахнулся он.
– Ничего себе мелочи! – возмутилась я. – Я тебе ничего не обещала! Отдай мои вещи и топай…
Алек распахнул передо мной дверь здания целительского факультета.
– К мелочам, конечно. Я и не прошу обещаний и сам ничего обещать не намерен. Но это не значит, что я не попробую приударить за хорошенькой девчонкой…
Я замотала головой, пытаясь уложить услышанное. Это и называется хваленой мужской логикой?
– …или что мне понравится, если за ней приударит кто-то другой, – закончил Алек, целеустремленно шагая по коридору.
– А я не хочу, чтобы за мной «приударяли», – отрезала я, снова потянувшись за своей сумкой. – Спасибо, дальше я сама.
Спрашивать, где найти дежурного целителя, не было необходимости: на стенах нашлись указатели со стрелками. Хоть где-то подумали о первогодках.
– Нет уж, доведу до места. – Он подтолкнул меня в нужном направлении, попытавшись шлепнуть пониже спины, но сам получил по руке. Затряс кистью. – Ты со всеми такая колючка?
– Со всеми, кто не умеет держать лапы при себе. Отдай мои вещи, сама дойду!
– Доведу до места, – повторил он. – Чтобы ты снова не «упала», а я не огреб нагоняй от декана.
– За что? – не поняла я.
– Я должен приглядывать за новичками и следить, чтобы вы осваивались в университете.
– Я и сама могу освоиться.
– Осваиваться, не вляпываясь в неприятности. А ты, судя по всему, мастерица находить их на свою симпатичную задницу.
Я зарычала. Алек расхохотался.
– Мне ты ничего не должен.
– Должен. Разрешите представиться, староста боевого факультета, Алек Олдрич. – Он дурашливо поклонился.
«Да ну, врешь», – едва не брякнула я. Присмотрелась повнимательней. Щуплый, невысокий, с дурашливой ухмылкой.
И неожиданно серьезным, взрослым взглядом. Я запоздало вспомнила, что он, по его словам, появился в университете, когда Род, о котором он рассказывал, заканчивал боевой, а потом оба еще отучились еще три года, один на целительском, второй боевиком.
– Староста? Сколько же тебе лет?
– Я на последнем курсе. Плюс год, когда учился грамоте и всяким полезным вещам, которым низшее сословие обычно не учат. Так что постарше остальных буду. – Он хмыкнул. – Маленькая собачка до старости щенок. Очень удобно, когда тебя не воспринимают всерьез, так что я не жалуюсь. С девчонками, правда, не всегда удобно выходит.
– Сейчас пущу слезу жалости, – пробурчала я.
– Лучше поцелуй.
– Иди ты… – беззлобно огрызнулась я.
– Уточни направление. – Он остановился. – Впрочем, мы уже пришли.
Он постучал в ближайшую дверь.
– Да, – донеслось из кабинета, и я похолодела, узнав голос.
Не может быть.
Алек просунул голову в дверной проем.
– Род? Удачно я попал.
– Что сломал в этот раз? – Негромкий смешок заставил меня вздрогнуть.
Род. Родерик. «Пересекаться» на целительском.
Кажется, я ошибалась, когда думала, что еще хуже день стать не может.
Я попятилась, забыв даже, что Алек все еще держит мою сумку. Смыться, пока не поздно. Приказ декана? Но ведь есть еще госпожа как-ее-там?
Алек стремительным движением сцапал меня за руку.
– Первогодку привел. Осмотр… – Он вдернул меня в кабинет. – И полечить бы надо.
Я обреченно зажмурилась.
– Эй, ты чего? Он не кусается, – хохотнул Алек.
Пришлось открыть глаза ровно для того, чтобы увидеть, как посуровело лицо Родерика. Прежде чем я успела опомниться, он шагнул ко мне.
– Алек, выйди.
И от его тона у меня мороз пробежал по коже.
Глава 9
– Кто это сделал? – спросил Родерик, и на миг мне стало жаль угловатого.
– Упала.
– Кто помог тебе упасть? – не отставал он.
На миг я заколебалась. За меня никто никогда не вступался. Наверное, это приятно и… Нет. Не хочу быть должной. Не хочу начинать учебу с жалоб и доносов.
– Не обратила внимания. Корень, наверное.
К слову, за что я так неловко зацепилась, потеряв равновесие в самом начале? Магический барьер? Может быть. Потом-то меня точно дернули магией.
– Что ж, я все равно узнаю. – В его голосе по-прежнему чувствовался с трудом сдерживаемый гнев. – Подожди здесь.
Родерик шагнул в коридор, оставив меня растерянно смотреть себе вслед.
– Эй, ты куда? – донесся из-за щели в двери голос Алека. – Так быстро управился?
– Позову госпожу Агнес.
– А сам чего?
– Не хочу смешивать контексты, – непонятно пояснил Родерик.
– С пациентами шашни не крутят? – перевел Алек после едва заметной паузы. Родерик не ответил, и он чуть повысил голос: – Вообще-то я первый на нее глаз положил.
Я выругалась себе под нос. Не могли дверь закрыть нормально. Или Родерик сделал это специально, чтобы я услышала их разговор?
– Глаз, ха! Даже не думай.
И столько уверенности было в его словах, что я не выдержала. Распахнула дверь.
– Я вам что, вещь, без меня меня делить!
Оба даже не покосились в мою сторону.
– Мелочь, не лезь в мужской разговор.
– Не цепляйся к ерунде, – отмахнулся от меня Алек и шагнул к Родерику. – А если буду думать, то что?
Странно, но, будучи на полголовы ниже, он не смотрелся потешно. И хотя я не сомневалась, кто победит, если эти двое все же сцепятся, видела, что легкой победа не будет.
Вот только этого не хватало, чтобы и без того замечательный день стал просто прекрасным!
Зажмурившись – это заклинание давалось мне не слишком хорошо, – я призвала водяной шар. Одно из базовых заклинаний, скорее даже бытовое, не разрушительное само по себе. Но призванной водой можно было, например, прорвать огненную стену. Или вскипятить, а то и заморозить воду перед тем, как запустить ей в противника. Ничего этого я делать не стала, а просто позволила ведру воды обрушиться на пол между парнями, окатив обоих.
Они отпрыгнули друг от друга, обернулись ко мне с одинаково возмущенными лицами.
– Ты чего?
– Белены объелась?
– Остыли? – поинтересовалась я, из последних сил стараясь не закричать. В самом деле, мало мне сегодняшних неприятностей, еще эти два… весенних кота, даром что осень.
Молодые люди снова переглянулись и хором рассмеялись. Не выдержав, я захихикала тоже, уж очень забавными были их лица несколько мгновений назад.
– Да уж, на хромой козе к тебе не подъедешь, – сказал Родерик. Кажется, он хотел добавить что-то еще, но тут раскрылась соседняя дверь, и женский голос строго поинтересовался:
– Что за шум? Родерик, Алек, почему вы в таком виде?
– Заклинание спутал, – широко улыбнулся Родерик. – Госпожа Агнес…
Я вдруг перестала его слышать, только видела, как шевелятся губы. Вот, значит, как со стороны выглядит купол тишины. И, похоже, говорили они обо мне.
Или нет? В конце концов, весь мир не крутится вокруг меня, и у двух целителей вполне могли найтись темы для разговора, в которых присутствующих посвящать не стоило.
Вот только у нас в приюте шептаться при других было не принято. Или говори в полный голос, или подожди, пока рядом останутся только доверенные люди. Хотя надо было очень постараться, чтобы потолковать без лишних ушей.
Судя по лицу Алека, он тоже не слышал разговора, и ему это очень не нравилось. Но вмешиваться он не торопился, и я тоже решила не лезть. И без того сегодня вляпалась во все что только можно.
Я отступила в глубину кабинета, чтобы не выглядеть любопытной, и, уже отворачиваясь, услышала:
– Извини, Алек, и ты, Лианор, тоже. Но тайна целителя есть тайна целителя.
Я кивнула, давая понять, что извинения приняты. Сказать об этом не успела – в дверном проеме возникла женщина.
Выглядела она раза в два старше меня, русые волосы собраны в гладкий пучок, светлое платье простого кроя. Или преподаватель, или нанятый на жалованье целитель. Скорее первое: смысл нанимать человека, если целителей и так целый факультет?
– Постой смирно, – сказала она, собирая заклинание. Через некоторое время кивнула сама себе и сказала: – Раздевайся.
– Зачем? – не поняла я. Ни разу не помню, чтобы мне пришлось раздеваться перед целителем.
– А как я через одежду буду сопоставлять ключицу? – проворчала она.
Я завозилась с застежкой. Если не пытаться поднять руку, терпимо. Но, едва начав стаскивать одежду с плеч, я зашипела от боли.
– Давай помогу.
В три руки получилось ловчее. Снимая нательную сорочку, я вдруг подумала, что сейчас на месте целительницы мог быть Родерик, и от этой мысли меня обдало жаром.
– Чего краснеешь? – поинтересовалась госпожа Агнес. – Меня твои прелести не интересуют.
Да я бы со стыда умерла, если бы пришлось раздеваться перед парнем! Интересно, что он наплел коллеге? Нет, пожалуй, мне лучше не знать! Неважно, почему он не стал лечить меня сам, – спасибо ему за это.
– Потерпи немного.
Целительница зашла со спины, оттянув мои плечи назад, и начала обматывать их повязкой, перекрещивая ее на спине. Мне тут же стало не до парней и стыда – не заорать бы. Госпожа Агнес усадила меня на кушетку, прощупала ключицу, что-то поправляя – я вскрикнула, – коснулась магией. В плече засвербело, отчаянно захотелось почесаться, но суровый оклик меня остановил. Пришлось ждать, кусая губы, чтобы не разныться.
– Вот и все, – сказала наконец она. – Повязку я оставлю, просто чтобы ты не решила, будто тебе море по колено. И не советую больше так падать.
Как будто это от меня зависело! Но вслух я сказала:
– Спасибо. – И тут же спохватилась. – А мыться как?
– Как обычно. Она самоочищающаяся, – отмахнулась целительница. – Придешь через неделю, сниму. Если я отлучусь, попросишь Милену или Родерика.
Щеки снова обожгло. Госпожа Агнес покачала головой:
– У целителя пола нет. Или, думаешь, к корпусу боевых магов специально приставят женщину, чтобы беречь твою скромность?
– Я ничего не думаю, – буркнула я, продолжая сгорать от неловкости.
– Оно и видно, что не думаешь. – Она устроилась за столом и открыла чернильницу. – Подожди немного.
«Немного» затянулось, кажется, на часы. Целительница покрывала рунами один лист бумаги за другим. Со своего места я не могла разобрать, что она там пишет, а спросить боялась. Вдруг в подробностях излагает, почему я не могу учиться на боевом? Что ж, чем позже я об этом узнаю, тем лучше. Глупо, конечно, но мне хотелось оттянуть свой приговор.
– Вот. – Она поднялась из-за стола, и я встала вслед за ней. – Это отдашь декану, он передаст кому надо. Пока не снимем повязку, нельзя будет делать некоторые упражнения. Отжимания, подтягивания… впрочем, они знают, – перебила она сама себя.
– Значит, мне можно учиться? – выдохнула я, ощущая, как внутри распускается ледяной узел. Меня не отчислят!
По крайней мере сегодня.
– Противопоказаний не вижу, – пожала она плечами. – Травма неприятная, но обошлось без осложнений. Если не случится ничего непредвиденного, восстановишься полностью.
– Непредвиденного? Например?
– Например, снова упадешь.
А вот в этом я совсем не уверена. Хотелось бы, конечно, надеяться, что угловатый, получив отпор, оставит меня в покое, но вдруг он тоже из породы горбатых, которых могила исправит?
– Вот здесь протокол осмотра телесных повреждений. – Она протянула мне второй листок. – Я оставлю в твоей карточке копию, но лучше бы тебе не терять свой экземпляр.
– Зачем он мне? – не поняла я.
– На случай разбирательства. Как раз перед тобой у меня был молодой человек, который очень настойчиво просил зафиксировать нанесенные ему побои.
Я похолодела. Девушка из низшего сословия избила обладателя баронского титула. Двумя неделями в камере я не отделаюсь.
Целительница кивнула:
– Вижу, ты поняла. Я должна оставаться нейтральной, поэтому все, что могу сказать: не теряй.
– Вы и так много для меня сделали. Спасибо, – поклонилась я, прощаясь.
– Вещи свои не забудь.
Вещи? Ах, да, платок декана. Нужно ему вернуть. Впрочем, он же в любом случае сказал зайти после того, как обустроюсь на месте.
В коридоре никого не было, видимо, парни пошли сушиться. Лужа на полу исчезла: кто-то позаботился о чистоте. По коридорам корпуса сновали студенты, и никто не обращал на меня внимания. Значит – в главный корпус и к кастеляну.
А может, мне лучше не к кастеляну, а к воротам и бежать без оглядки?
Нет. Если чему я и успела научиться за свою недолгую жизнь – нет настолько плохой ситуации, которую не мог бы ухудшить необдуманный поступок. Когда станет ясно, что мне грозит, тогда и буду думать, как действовать, а пока не стоит беспокоиться о том, чего я не могу изменить.
Солнце уже опустилось за дома и деревья, но не торопилось укатываться за горизонт. Надо же, а мне казалось, что уже ночь. Когда же этот бесконечный день закончится?
От дерева неподалеку отделилась фигура, я подпрыгнула и тут же обмякла. Алек.
– Пойдем, провожу. – Он потянулся к моей сумке.
Я попятилась.
– Не надо. Правда, не надо.
Все, чего мне сейчас хотелось, – добраться наконец до комнаты, что мне выделили, и упасть на кровать. Да хоть на пол!
Хотя упасть не получится. Декан же велел зайти к нему, как заселюсь.
Алек смерил меня сочувственным взглядом.
– Ты еле на ногах держишься.