Баффер Дулепа Михаил

– Думаю, да. Лет через сорок. Когда вымрут все, кто знает, как его можно использовать.

– Серьезно?

– Серьезно. Была необходимость в нем, чтобы сбросить лишний пар от обилия информации. Теперь такой необходимости нет.

– А я в городе слышал, что для властей есть Интернет, военный, строго по пропускам.

– Нету. Я спрашивал в Гильдиях, иногда пытаются восстановить энтузиасты, но получаются в лучшем случае локальные городские сети, под жестким контролем властей.

– И что, так везде?

Я не успел ответить, Илья выбежал из дома, держа в руках рацию.

– Михалыч, вас вызывают!

Вызывал Иван Степанович, новости были не самые лучшие.

В Белом вчера умер ребенок. Неделю болел, думали, простуда, но вчера стало хуже, и не успели даже собраться в дорогу. Бывает, мало ли чем болел, но кое-кто обвинил меня в том, что я мог бы его вовремя доставить в больницу. Раз обвиняют, значит, это кому-то надо. Местным такая мысль вряд ли пришла бы в голову, тихий маг монашествует в лесу, в жизнь не лезет, многим родня – идеальный вариант. Значит, разговоры велись приезжими. Тем более что Студент именно с ними общался, значит, мог что-то сболтнуть про порталы.

Городских и в самом деле было немало, практически не осталось свободных домов, все огороды вскопаны и засеяны, народа приехало не меньше полутора сотен, если детей не считать. Как водится, сразу же начались споры с местными. Кто-то что-то не так сделал, кто-то кому-то чего-то не сделал вообще, кто-то отчего-то поступил не так, как от него ожидалось. Чужие люди, понаехавшие, не знающие, что здесь, как и почему, со своими мнениями и взглядами. Разные люди, в городах за зиму всякое повидавшие. Пару раз пытались и ко мне на хутор поселиться, пришлось объяснять, что не стоит. Я не жадный, просто земли хватало и за оврагом, в лес мимо нас я никому не запрещал ходить, а жить тут ничуть не лучше, наоборот, в деревнях всяко веселее, с электричеством и водопроводом. Постояв несколько часов в оцепенении, пришельцы согласились, что зря сюда пришли, и уже месяц было все спокойно.

А теперь вот повылезло. Да, я как-то после перехода в Южную Америку меньше стал внимания уделять местным делам, словно уже наполовину ушел туда. Зря, конечно, надо было хоть иногда показываться на глаза. А теперь, осмелев, люди идут требовать у меня чего-то.

Вообще, сейчас трудно стало чего-то требовать. Для начала надо найти того, кто за это отвечает, а дураков нет, все прячутся. Причем надо найти того, от кого можно требовать безопасно, ведь набирать умеренных и лояльных магов в городские Гильдии стали на следующий день после объявления чрезвычайного положения, и при каждой власти есть какая-то сила, если не сверхъестественная, то хотя бы обычные бойцы. Не полез бы я тогда в город, быть может, сейчас спокойно бы дежурил в Гнединской управе или в Воронеже, получал свою сытную пайку и в ус бы не дул.

Требовать сейчас надо так, чтобы не раздражать магов, а это сложно. Никто не любит претензий, и даже мне хватит одной «пыльной бури», чтобы толпу разогнать, а сильным магам только рукой махнуть, чтобы полгорода развалить. Их, правда, мало, сильных-то, но есть. Меня, значит, сочли слабым. Ну да, я демонстрировал мелкий крафт, световые шарики то есть, невидимость, оцепенение и возможность куда-то уходить порталами. Фаерболами не кидался, землетрясений не устраивал, даже с налетчиками расправился в основном Илья. Вывод – слабый маг, которого можно использовать. Ну-ну.

– Илья, дома останешься?

– Я с вами.

На это и надеялся.

– Браслеты возьми. Студент, ты тоже.

– Стрелка на мосту! Как в лихие девяностые!

– Как в поганые девяностые. Хорошим в них было лишь то, что мы были молоды.

– Я не помню. Меня тогда не было.

– Повезло. Студент, зачем тебе с нами ходить?

– Михалыч, я могу помочь! Мало ли зачем идут?

– Если они идут требовать, то ты там не нужен, а если они идут с чем-то еще, то я и сам справлюсь. «Ибо видимое временно, а невидимое вечно». Браслет не снимай и иди вон туда, к опушке. Сиди тихо.

– Я оттуда не достану, если драка начнется.

– Студент, еще раз – я с ними справлюсь, сколько бы ни пришло. Твоя помощь тут не нужна. – Повернувшись к Илье, я продолжил: – А ты нацепи браслеты, детект я тебе повешу. Там у моста бетонные блоки лежат, за ними спрячься, если что. Только не вмешивайся, хорошо?

Мальчишка кивнул.

– Михалыч, а что ты с ними делать собираешься? Что сказали-то?

– Что несколько приезжих пошли сюда из Белого, а с ними собирались местные, кто подурнее. По грязи сейчас на машинах не проехать даже до моста, вот и поперлись своим ходом. Поговорю, узнаю, зачем шли. Разберусь. Студент, иди уже давай, не отсвечивай, только мешать будешь.

– Михалыч, я с амулетом. Может…

– Амулет пулю не остановит, я проверял. А защиты для тебя у меня нет. Кыш отсюда!

– Да ладно!

Студент наконец пошел к кустам на опушке, где проходила тропа.

«Где я».

Так. Ага.

– Илья, там не мокро?

– Не, я на блоке встану, он сухой. Если что, спрыгну сюда.

– Хорошо.

Эффекты? Мигание, детекты, полет.

– Ибо видимое временно, а невидимое вечно.

Пальцы? Норма. И мему на час.

Дойдя до моста, присел на ржавый столбик и начал ждать. Отсюда через поля было видно, как из деревни потянулись люди, человек тридцать. Много идет, Степаныч про десятерых говорил. Или он не все сказал, или деревенские, кто поглупее, увязались посмотреть. Скучно народу без новостей, телевизор тут плохо берет, вот и пошли. Всей толпой. Это плохо, толпа – штука неприятная, да и тем, кто идет с разговором, будет проще за собой силу чувствовать. Ну да ничего, как-нибудь справлюсь.

Впереди шли человек пять. Мужики, все разные, но как-то неуловимо одинаковые. Группа это, команда. Можно бандой назвать, вряд ли ошибусь. И еще те, что я засек сейчас в лесу, с другой стороны от Студента. Семь человек, значит, в основной группе, причем открыто – только пятеро. Зачем идут? Поговорить, прогнуть меня, можно было бы и меньшим числом, или просто за компанию увязались? Или надеются, что я не успею всех парализовать? Лидера я знал, дядька про него рассказывал – бизнесмен, раньше служил, сюда на трех машинах приехал, постоянно ездит по округе, дела какие-то вести хочет. И теперь он идет ко мне с такой свитой? Зачем?

Первый из идущих шагнул на доски моста.

Появиться.

Толпа остановилась, смешавшись. Задние, кому меня было не видно, напирали некоторое время, подходили отставшие, о чем-то переговаривались шедшие впереди. Главный, высокий мужчина с русой, наполовину поседевшей головой, шагнул вперед, ко мне. В самом деле, как в вестерне каком.

– Привет, колдун.

– Привет, городской.

Похоже, мирно мы уже не разойдемся.

– С чем пришли?

– Так вот, поговорить пришли. Или нельзя?

– Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации. Так сказано в Конституции, кажется. Вы как, мирно?

– Мирно, колдун, мирно.

– Тогда идите. Отсюда. Нет у меня охоты говорить.

– А придется.

Сильный такой мужик, уверенный в себе. Не договариваться он пришел, а условия ставить. Тогда зачем ему нужны свидетели? Не приму условий – начнут стрелять?

– В деревне ребенок умер.

– Вот как?

– Вот так. По грязи этой два дня не могли в райцентр отвезти, на третий уже поздно было.

– За два дня до Гнединска на руках дотащить можно.

Он мотнул головой.

– Можно или нет, то дело третье. У тебя есть переход.

– Ну?

– Есть, я знаю. Ты мог спасти ребенка!

Щас я стану оправдываться, жди!

– И ты мог. Вон какой крепкий, наверняка бы и за день донес.

– То есть ты специально не стал помогать людям?

Вот что с ним сделать? Не хочет человек мирно все уладить.

– У меня есть причины не делать этого.

– А у меня нет причин не спросить, почему ты позволил кому-то умереть. Ты не думай, что тут один такой. Избранный.

Он поднял руку, и зажег над ладонью небольшую шаровую молнию. Совсем маленькую, сантиметра два в диаметре.

– Это хорошо, в деревне маг будет. Только ко мне не лезь, и мы как-нибудь поладим.

– Поладим. – Молния погасла. – Значит, так – я знаю, что у тебя есть возможность быстрого перехода в большие города. Предлагаю переселиться к нам. Там и людям сможешь помогать, и тебе спокойнее будет. Я узнал, нет у тебя ничего, чем можно было бы защититься. У меня – есть.

Он снова зажег молнию, подбросил.

– С тебя переходы и невидимость, с нас безопасность.

– А если не соглашусь?

– Согласишься. Не дурак же ты, от нормальной жизни отказываться? Да и должок за тобой!

«Где я».

– Замри. Замри.

«Где я».

Порядок.

Стоявшие напротив задергались, озираясь и проверяя, кого парализовало, а я потер глаза и посмотрел на них. Говоривший со мной дернулся, потом хмыкнул.

– Что, не подействовало? Может, сдохла твоя магия?

– Подействовало. Замри.

Шаг, вынуть руку из кармана, поднять пистолет к его голове, выстрел.

Тело упало под ноги шарахнувшимся людям, кто-то выругался матерно.

«Где я».

Все тихо. Мрачно посмотрел на чего-то ждущих городских. Не знаю, команда они или нет, но, потеряв так просто своего старшего, они смутились. Иной лидер подавляет приспешников, потеряв его, они не сразу понимают, что нужно делать, особенно когда на тебя пистолет уже наставили. На это я рассчитывал, это и произошло. К тому же они поглядывали на лес, все еще ожидая чего-то, их простой план не предусматривал того, что мне не обязательно видеть цель, чтобы кинуть оцепу.

– А теперь слушайте внимательно и не говорите потом, что неправильно поняли. Мне насрать на то, какие у вас были планы и чем вы оправдываете свои действия. Они затрагивают меня и мою жизнь, поэтому я вправе сделать все, – я выделил интонацией, – чтобы у вас не получилось.

Стоявший на коленях рядом с убитым молодой мужик потянулся куда-то к поясу.

– Замри. Так вот, в этих местах никто и ничто не может мне приказывать. Неважно, по какой причине, неважно, во имя чего – я, и только я определяю, что и как я буду делать. Кто попробует возразить – умрет. И не один. Сейчас у меня есть дела, а завтра с утра я приду и убью всех, кто приехал в Белое вместе с этим вот. – Я кивнул на труп. – Женщин, детей, мне похрен, всех положу.

Ну, кинутся? Я же один, вы же можете меня смять, затоптать?

– Эти деревни защищаю я. Значит, мне и решать, как мою силу использовать. Чтобы хотя бы попросить, нужно иметь очень веские доказательства, иначе…

Мужики отводили глаза, одна женщина молча закрыла рот ладошкой и плакала. Замерший у трупа напряженно смотрел в никуда.

– Ступайте. Не забудьте тело забрать.

– Ты, колдун, доиграешься…

– Замри.

Одна оцепа осталась. Я снова шагнул вперед, и толпа послушно откатилась от новой жертвы. Поднять оружие, приставить ствол к его лбу.

– Этот человек мне угрожал. Если я не услышу в течение десяти секунд, почему не должен выстрелить, то я его убью. – Кто-то дернулся было с возражениями, но я успел раньше. – Если слова меня не убедят, то я убью и просителя тоже.

Молчание. Три десятка человек, две трети мужики. Стоят, перетаптываются, молчат.

– Это, Михалыч. Ты это, погодь, а? Володя – мужик хороший, механик, сам понимаешь, как нам сейчас нужен. И дети у него, да?

Председатель, вынырнувший из толпы, мял в руках кепочку, говорил заискивающим голосом и вообще всячески изображал простого селянина.

– Под твою ответственность. Он этому, – я кивнул на труп, – не родственник?

– Не, тут познакомились. Они же…

– Хорошо. Пусть живет, говорливый такой. Может, и в самом деле просто дурак. Только труп все равно заберите.

«Где я».

Илья на камне, Студент стоит в двадцати шагах с поднятой рукой. Ну, понятно, подбежал, когда стрельба началась.

Опустив оружие, я отошел, держа людей в поле зрения. Как они еще тащить будут, покойник здоровый лось был.

Пока в толпе примерялись, как лучше тащить три тела, ко мне подошел дальний родич, пришлось поприветствовать добрым словом:

– Сука ты, председатель.

– Что ж поделать, Михалыч. Городские борзые, с оружием, маг вон есть. Долю в заводе им дай, земли выдели, ополченцев подчини, они ж типа все служившие, круче их только горы. Надо было им намекнуть.

– Ты чего вчера не позвонил, не сказал, что он маг?

– Так я только узнал! Что ты, Михалыч, я бы сразу!

– Тебе тоже пулю в лоб положить? За вранье?

– Не сердись. Все ж обошлось? – Он огляделся. – А что ты один? Мальчишки что, в доме остались? Это хорошо, опасное дело, совсем приезжие охамели!

– Вот за это тебя и не любят.

Председатель пожал плечами.

– Главное, что я дело делаю, а любят или нет – то пустое. Пока делаю – и не любя, в жопу целовать будут.

«Где я».

Студент уходил к дому.

– Вечером звякну.

– Старший?

– Кто ж еще. Вояка у тебя нормальный найдется? Чтобы объяснил, что к чему в этой жизни?

– Как же, есть такой. Инвалид, но почти не пьет.

Я молча кивнул и пошел к дому. Не оборачивался, но по пути дважды проверил округу. Лежавшие в лесу двое с оружием так и лежали. Еще одна проблема, если они до вечера с семьей этого говоруна не уедут, то придется и в самом деле убивать. Не хочется. Надо присмотреть, вдруг на хутор полезут, мстить?

Уже дома я присел на ступеньку крыльца, так же, как и вчера вечером, посмотрел на пистолет, который так и не убрал в карман. Здорово же я все-таки изменился, и всего за полгода. Раньше считал, что оружие должно быть у всех, что право защищаться – это естественное право человека. А теперь стоило человеку намекнуть, что не один я такой резкий, как я его тут же прихлопнул. Взгляды на жизнь сильно меняются после того, как в тебя стреляли. Опыт учил гораздо лучше книг.

Проверив «макаров», убрал оружие в карман.

– Михалыч.

– Студент?

– Почему ты его убил?

Он стоял рядом с крыльцом, смотря куда-то мимо меня. Похоже, мой ответ его не слишком интересовал.

– Не почему, Студент, а для чего. Убил я его для того, чтобы остальные крепче поняли суть изменений, произошедших в мире. Ну и для того, чтобы он не полез убивать вас с Ильей. Меня-то он даже найти не смог бы, иначе не пошел бы с такой толпой.

– А семья? Ты же пообещал их тоже? Они тебе не угрожали!

– Студент, если им до утра не помогут погрузиться и уехать, значит, деревенские с моим приговором согласны. Помнишь, ты про мирской сход говорил, про духовность, естественную мораль? Ну вот все это в реальности так и выглядит. Неприятно, да?

Он стоял, молча смотря под ноги. Хорошо, что у него нет дальнобойной магии, мог бы глупостей наделать.

– С большой силой приходит большая ответственность.

– Студент, хватит говорить цитатами. Ты не Бен, я не Питер.

– Ты убил человека.

– Убил. Мне еще двоих надо убить, тех, что с ружьями в лесу лежали. Они там легли еще до того, как основная делегация из деревни вышла.

– Страховать хотели, наверное? Поговорить шли, боялись! Не все же маги?!

– Не убеждай себя, Студент, а то накрутишь, поругаемся. Говори, что хотел.

Он кивнул.

– Я ухожу.

– Илья! Собери Диме ужин на дорогу. Ты, Студент, плащ возьми, кажется, прояснилось ненадолго, скоро опять дождь пойдет.

Он молчал, но я не выговаривал ему и не пытался оправдаться, видимо, поэтому он никак не мог найти повод для ссоры. Ничего, послушает, что ему в деревне местные скажут, посмотрит, как сейчас понаехавшие суетятся, глядишь, и остынет.

Когда он выходил, я молча протянул руку, и он так же молча стащил с запястья браслет. Символический ключ от нашего дома. И совсем уж символично, что, коснувшись моей руки, он рассыпался прахом. Проследив, как парень уходит по дороге, прошел в дом и растопил плиту. Чайку сейчас горячего выпью, сразу жизнь просветлеет. А то как-то все-таки не очень хорошо получилось. Все же прогнуть меня хотели или ритуально умертвить, в качестве заявки на магическую крышу округи? Скорее все-таки второе, и тогда следующим председателя бы кончили. Маленький переворот в отдельно взятой деревне. Через часик схожу, посмотрю на тех двоих, послушаю, что они говорить будут, может, выяснится что-то.

– Михалыч, а ты его убьешь?

Я отвлекся от попыток заварить чай и оглянулся на Илью. Уже на «ты»? Пожалуй, это скорее плюс.

– Почему так решил?

– Ты говорил, что кто много о тебе знает, тот может это знание использовать.

– Говорил. Вообще стоило бы, конечно, но, с другой стороны, убивать своих – это последнее дело.

– Он свой?

– Да, просто молодой, ребенком быть перестал, взрослым быть еще не привык. Вот и мотает его.

– А я тоже таким буду?

– Куда ж ты денешься. Лет в двенадцать начнется. И авторитеты будешь подвергать сомнению, и бузить, и искать свое особенное место в жизни. Это со всеми бывает, гормоны.

– А если я не хочу? Никак?

– Только перетерпеть. Держать себя в руках, злость переводить на какую-нибудь инертную цель. Типа скейтбордом заняться или охотой на демонов. Главное, четко понимать, что это – пройдет и дальше можно будет жить нормально, головой.

Взяв рацию, пощелкал, вызывая.

– Але, кто там? Ленок, дай отца. – Председатель ответил почти сразу, значит, уже вернулся. – Еще раз здоров, председатель. Студент ушел, встреть его, хорошо? И не вояку надо, к бабе подсели, с детьми чтобы.

Не слушая, что ответят, я положил рацию на место и, подумав, выключил совсем. Черт с ними, буду нужен, сами прибегут, говорить не хотелось.

– То есть вы специально это все сделали?

Мальчишка наконец сложил все услышанное сегодня и теперь смотрел на меня, сев на тот стул, где получасом раньше сидел Студент.

– Специально? Илья, как ты это представляешь – сидим мы с председателем в темной-темной комнате и составляем коварные планы? Не, все проще. Он сказал, я услышал, он намекнул, я подумал и ответил. Потом удачно подвернулся этот тип, претендент в местные бароны, как его председатель сподвиг на мысль прийти ко мне не знаю, он жук хитрый. Я защищаюсь, как могу, и вот уже Дима уходит защищать деревню от меня, жуткого лесного упыряки.

– Вы его потому и посадили подальше от моста, чтобы он планы не нарушил?

Опять на вы. Студент простой, как две копейки, с ним просто, а как бы мне Илью понять?

– Нет. Я его посадил подальше, чтобы он под пули не попал, в случае чего. Потом дома сам слышал, осталось только дополнить увиденное им отдельными штришками. Что он видел из кустов? Как мы спокойно говорим, и вдруг я убиваю человека, второму угрожаю. Может, даже не видел, что это маг был. Слов-то он в отличие от тебя не слышал, что произошло, не понял. Теперь будет считать, что ушел по своему желанию, и это будет его держать в деревне надежнее, чем обещания или хорошая награда.

– Разве это хорошо?

– Чего тут плохого?

– Но это же обман?

– Илья, скажи, чего хотелось Студенту?

Мальчишка всерьез задумался и ответил, когда начатый мной счет прошел «девяносто два».

– Быть нужным?

– Да. Этого хотят все. Теперь он нужен, ему объяснят, как плохо в деревне без мага, а на меня, убогого да головой скорбного колдуна, надежды нет. То ли помогу, то ли убивать начну вдруг, как сейчас. Вот и будет он защищать деревню от меня. А попутно и от залетных бандитов.

– А я?

– Ты ж в его глазах совсем малек, скажешь, нет?

Он кивнул.

– Значит, и тебя защитить попробует. Думаю, дня через три придет, станет уговаривать пойти с ним. Он же парень неплохой, в сущности.

– Тогда почему вы его сразу туда не отвели?

Помешивая чай в стакане, я рассказывал Илье все. И как именно проверял Студента на адекватность, и как старался научить чему-то, выдал расклады по политической и экономической жизни в деревнях и вокруг, да что, по моему мнению, будет с нами дальше. Он слушал сосредоточенно, иногда кивая, но когда я закончил и отвлекся на остывший чай, упрямо мотнул головой:

– И все-таки это неправильно, когда без твоего разрешения тебя вот так…

– Наверное. Но деревне нужен свой маг.

– Мы не свои?

– Нет. Мы соседи. Каждый раз к соседу с просьбой бегать не дело.

– А эти люди? Они еще придут?

– Сегодня часть уедет. Слишком мало я в деревне показывался, не научились меня там бояться всерьез, вот приезжие и расслабились.

– А если бы пугали?

– Тогда меня боялись бы и попытались убить в спину. Могло и получиться, иногда для безопасности надо держать баланс между страхом и безразличием. Кстати, выбери время, когда оба будем свободны, надо будет проверить, как ты с оружием обращаешься.

– Мы из пистолета будем стрелять?

– И из него тоже. Рожок из автомата выпустишь, чтобы понимать, как оно, дробовик тебе еще рано. Снесет отдачей, неэффективно. Хотя, если упереть приклад во что-то и стрелять из-под мышки…

Я посмотрел на мальчишку. Он, казалось, уже забыл, что только что было. Ну вот и ладно, что-то все равно в голове останется, пусть даже это будет моя любительская политинформация.

Все мальчики любят оружие. Даже те, кто так хорошо притворяется, что любит только сладкое и летать. Постреляет, развеется, повеселеет. На море, может, сводить?

Допив чай, собрался, накинул невидимость и побежал к той точке, где все еще лежали два стрелка. По пути думал, надо ли их расспрашивать, или послушать, что будут без меня говорить? Мысль прикончить их на месте была, но, обдумав, я от нее отказался. Кровь – такое дело, начнешь лить, не остановишься. Вот если они завтра не уедут, тогда придется, конечно.

Попытка подслушать не удалась. Оба были или разведчиками, или просто хорошими охотниками, так что меня они как-то чуяли. Постоянно оглядываясь, прошли на мост, тихо говорили, видимо, помня, что я могу быть рядом невидимкой, потом закинули винтовки за спину и быстро пошагали в деревню. Проводив до первых домов, я вернулся. Слушать, что говорят о произошедшем, было лень, к тому же в вечерних сумерках да под снова пошедшим дождем прыгать по чужим дворам не хотелось, так что я пошел обратно.

Постояв у моста, снова обдумал произошедшее. Все вроде правильно, ничего не забыл? Вроде. Сегодня на крыльце подежурю, чтобы не пропустить, если придут нас жечь, а завтра… Ничего, не уедут, так мужикам руки или ноги прострелю, покричу, нагоню страху. Бабы орать начнут, сделаю вид, что уговорили, дам еще день срока. Кто замазан был – уедут. Главное, чтобы Студент не пришел их защищать, но это уж председатель сообразит, как устроить.

Уже когда я подходил к калитке, из кустов кто-то вежливо кашлянул.

«Где я?!»

Ох ничего себе! Расслабился я что-то.

– Заходите в дом. Илья, у нас гости! Воду грей!