Любовь и долг Мур Кейт

Глава 10

Вечером их посадили за разные столы, и надеяться ей было не на что.

Но он все время хотел взглянуть на нее, и она отвечала ему взаимностью.

Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»

Блэкстон вошел в длинный узкий зал для приема гостей на цокольном этаже. Он помнил это помещение, так как они с Фрэнком часто проходили через него по дороге в оружейную комнату. Зал радовал глаз своей строгой простотой, что особенно было заметно после кричаще пышной главной лестницы.

Он не видел Виолетту почти одиннадцать часов. Ее было легко заметить на фоне других гостей, хоть и стояла она на другом конце зала в окружении множества людей. На ней было шелковое платье цвета спелой земляники. Волосы крупными вьющими локонами ниспадали на плечи, обрамляя лицо. Он был почти уверен, что она ослушалась отца и не сидела все это время дома. Единственное, о чем он сейчас гадал, видела ли она в газетах объявление о помолвке, которое поместил Голдсуэрди.

Блэкстон пробирался сквозь толпу, кивая немногим знакомым. Круг общения мистера Хаммерсли, который всего в жизни добился самостоятельно, почти не пересекался с кругом общения Блэкстона, где все леди и джентльмены от рождения занимали определенное место в жизни британского общества. Так что он мог спокойно играть роль влюбленного жениха, не опасаясь вмешательства какой-нибудь леди Ревенхерст.

Обрывки разговоров напомнили ему о тех временах, когда он проводил много часов с Фрэнком и бывал с ним на подобных вечерах. Разговоры в особняке Хаммерсли неизбежно касались лондонских событий. Он кивнул Джонсу, газовому магнату, которого узнал среди прочих гостей. Подле него барышня в зеленом платье рассуждала о необходимости банковской реформы. Добравшись до Виолетты, Блэкстон почувствовал себя в прошлом.

Во взгляде Виолетты мелькнуло удивление, будто она вовсе не ожидала увидеть «жениха». Пожалуй, если бы он умер и стал являться ей во снах и наяву, она встречала бы его таким взглядом.

Когда он поравнялся с ней, во взгляде ее появилась враждебность.

— Вы не имели права бросать меня в одиночестве сегодня! Я не маленькая девочка!

Он поцеловал ее руку.

— Ваш отец настоял.

— Вы вынудили его сделать это, напугав до смерти!

Он подошел вплотную к ней, воспользовавшись привилегией жениха шептаться с невестой на людях.

— Не забывайте, что утром кто-то подложил колючку за подседельник Оберона с явным намерением убить меня.

— Я могла обыскать комнаты наших высокопоставленных гостей, пока вы ездили с ними к Джонсу.

— Их комнаты уже обыскали.

Она повернулась к нему, и кудряшки на голове качнулись, закрыв на секунду ее лицо.

— Кто?

Он едва не застонал, вдохнув аромат ее духов.

— Двое новых слуг, которых прислали вам из правительства.

— Что они нашли?

— Ничего, что могло бы нам как-то помочь.

Она внимательно посмотрела на него.

— Или ничего, о чем вы могли бы мне рассказать.

— Я расскажу вам кое-что, но чуть позже.

— Что?

— Встретимся в комнате Фрэнка, когда все уйдут.

— Я думала о колючке из подседельника Оберона, и мне кажется, что это колючка не из наших краев.

— Мы поговорим обо всем вечером.

Сейчас же к ним подошли и стали сердечно поздравлять с помолвкой. Около получаса они изображали из себя счастливую влюбленную пару. Казалось, никто из гостей не знал об их прошлом.

Когда приближающийся ужин потребовал внимания Виолетты, Блэкстон отошел в сторону и затерялся среди гостей. Вскоре он поймал на себе взгляд странного молодого человека с копной светлых кучерявых волос. Он был высок ростом, худ и нескладен. Ворот сутаны, казалось, душил его. И только светлые, как северное небо, глаза смотрели холодным взглядом, столь необычным для священников.

— Мы знакомы? Мое имя — Блэкстон.

— Нет, мы не представлены. Меня зовут Артур Рашбрук. Я друг мисс Хаммерсли.

— И как же ваши пути пересеклись?

— У нас общий интерес в сфере благотворительности.

— Вайолет занимается благотворительностью?

— Мисс Хаммерсли удивительная девушка, она без устали помогает бедным и нуждающимся. Лондон потеряет великую леди, если что-то отвлечет ее от благих дел.

— Например, муж с дурной репутацией?

Рашбрук резко выдохнул:

— Знаю, что я не ровня вам, милорд, но я джентльмен и готов встать на защиту честного имени мисс Хаммерсли.

— Не думаю, что честному имени мисс Хаммерсли так сильно угрожает замужество.

— За мужчиной, который вернулся в Англию с гаремом…

— Уверяю вас, юноша, что после свадьбы я буду держать мою супругу в постели не более восьми часов в сутки, так что у нее будет время на благотворительность.

Он кивнул и вышел во двор, оставив покрасневшего священника. Там уже суетилась прислуга, накрывая столы и зажигая свечи. Слова несдержанного юноши больно укололи сердце Блэкстона. Откуда эти глупые сплетни про гарем? Он помнил лишь одну из колонок в газете, посвященную его персоне в связи со скандалом, разгоревшимся после смерти отца. Мать просила его скупить весь тираж, но он отказался, о чем позже горько пожалел. В газете напечатали эпиграммы о его любвеобильности и о безграничном успехе, которым он пользовался у женщин. Он еще раз убедился в правоте слов Хейзелвуда. Окружение всегда будет видеть в них падших людей, и никто не догадается об истинном предназначении. Неожиданно Блэкстон захотел поговорить с кем-нибудь об этом. Он поставил бокал с вином на поднос, который держал лакей, и вернулся в зал.

У Виолетты болели щеки от улыбки. Она третий год подряд устраивала званый ужин и впервые почувствовала усталость от этого мероприятия. Непринужденная обстановка обычно нравилась всем обитателям особняка Хаммерсли. Миссис Хилл, кухарка Виолетты, пекла великолепные сырные пироги из слоеного теста, а ее миниатюрные пирожные на любой вкус были просто изумительны. Да и гостям куда больше нравилось сидеть за столиками во внутреннем дворике, чем за огромным столом в обеденном зале. Сегодняшние гости были в основном коренными лондонцами, бизнесменами и политиками, а не владельцами огромных загородных поместий с трехсотлетними титулами. Пожалуй, только Блэкстон выделялся среди прочих. Он даже выглядел иначе, словно титул и история древнего рода были выгравированы у него на лбу. Вайолет представляла его гостям, которые подходили здороваться, и наблюдала за их реакцией, пытаясь понять, знают ли они об их с Блэкстоном прошлом.

Когда много лет назад произошел скандал, она долго не могла спокойно ходить по улицам: ей казалось, что люди смотрят на нее с любопытством и осуждением. Даже если это было не так, она все равно не могла избавиться от неприятного ощущения.

Вайолет подумала, что нужно попросить Блэкстона отсрочить официальное уведомление в газетах об их помолвке. Если они найдут Фрэнка в ближайшее время, то удастся избежать широкой огласки.

Впрочем, сейчас уже поздно. Гостей на ужине было так много, что, без сомнения, слухи разлетятся по всему Лондону за пару дней. Выйдет нехорошо, если Пенелопа узнает от других людей, что Вайолет обручена с Блэкстоном.

Блэкстон на протяжении вечера общался с гостями и почти не виделся с Виолеттой. Графиня Рицин искала его взглядом пару раз, но он был занят. Вайолет тоже не скучала. Как только Блэкстон покинул ее, его место занял мистер Рашбрук. Однако его общество тяготило ее больше, чем обычно. Он хмурился и поправлял, казалось, каждую ее фразу.

Она услышала, как где-то рядом смеется Блэкстон. Его мужской голос был наполнен уверенностью в себе и ласкал слух. Она отвернулась от Рашбрука, который пытался удивить ее своей эрудицией, рассказывая о пчелиных матках и новом изобретении миссис Пож.

Блэкстон разговаривал с молодой матерью троих детей, леди Джонс. Это она рассмешила его, а сейчас он пытался рассмешить ее в ответ. Глядя на них, Вайолет ощутила, что их разделяет не несколько метров персидского ковра, а непреодолимая пропасть.

Она оглядела комнату и отметила, что людей поубавилось. Принца нигде не было видно, и джентльмены куда-то разошлись, хотя она еще не звала никого во двор на трапезу. Вайолет насторожилась.

— Джентльмены ушли в оружейную вашего отца, — сказал ей мистер Рашбрук.

— Спасибо. Простите меня, я схожу узнать, смогу ли уговорить их присоединиться к нам за ужином.

Мистер Хаммерсли, страстный охотник на уток, построил особняк неподалеку от пруда, на котором была разрешена охота. Его коллекция ружей располагалась в отдельной комнате, и довольно часто он приглашал джентльменов оценить ее. В дверях оружейной комнаты Вайолет выдохнула и улыбнулась. Все было так, как она предполагала. Папа и несколько джентльменов стояли вокруг открытого шкафа с оружием.

Отец показывал гостям пистоль с кремневым замком. Принц взял его и стал осматривать ствол.

— Такие пистолеты, принц, — объяснял мистер Хаммерсли, — с хорошо отрегулированным механизмом при условии качественного кремня и сухого фитиля не дают осечек.

Принц поднял пистоль на уровень глаз и нажал на спусковой крючок, полагая, что пистоль не заряжен. Пятеро мужчин ничего не успели сделать. Вайолет почувствовала, что кто-то дернул ее за руку и оттащил в сторону, когда раздался выстрел. В ушах у нее зазвенело. Пуля прошибла деревянную обшивку стены, расщепив доску. Запахло порохом. Только сейчас она поняла, что прижимается к груди Блэкстона, который держит ее в железных объятиях.

Время как будто замерло, но через какую-то долю секунду раздались яростные крики джентльменов.

— Черт возьми! Он же был заряжен! — услышала она изумленный голос принца. Затем раздался звук упавшего на стол пистоля. Вайолет закрыла глаза. Ее затрясло.

— Вайолет!

Блэкстон отпустил ее. Она повернулась к отцу, и тот бросился к ней.

— Со мной все хорошо, папа.

Принц тоже поспешил к ней.

— Мисс Хаммерсли, тысяча извинений! Как неловко с моей стороны. Прошу вас, милая леди, не падайте в обморок!

— Все хорошо, принц. В обморок я не упаду — Краем глаза она видела, что Блэкстон достает большую деревянную занозу с тыльной стороны ладони.

— Предлагаю, джентльмены, поужинать. — Она указала рукой на двери, ведущие из оружейной комнаты во двор.

Все разом заговорили. Вайолет взяла отца за руку, уверенно улыбнулась, и они вышли. Принц шел рядом, продолжая извиняться.

Пока Вайолет рассаживала гостей, Блэкстон стоял за горшком с пальмой. Принц продолжал извиняться. Когда весть о случившемся разлетелась среди гостей, то многие недоверчиво пожали плечами.

Блэкстон подождал, пока его перестанет трясти, хоть он и не показывал свой испуг. Он как раз входил в комнату, когда этот бестолковый принц поднял кремневый пистоль Хаммерсли. Блэкстон инстинктивно почувствовал, что он заряжен, поэтому, ни секунды не колеблясь, оттолкнул Виолетту в сторону.

Слава Богу, с ней все в порядке. Через несколько минут он сел рядом с ней за стол.

Блэкстон пытался разобраться в своих чувствах. У него были женщины с тех пор, как они с Виолеттой расстались. Не так много, как предполагали газеты, но все же достаточно. Он вернулся в Англию вовсе не для того, чтобы снова соединить свою жизнь с мисс Хаммерсли, несмотря на мимолетное воспоминание на борту «Редемшен». Но он совсем не желал ей смерти от глупого несчастного случая.

Он возвратился в Англию, чтобы вернуть состояние и доброе имя себе и своей семье. Как только поместье Блэкстонов вновь отойдет к нему, он поселится там с матерью и сестрой, и пусть весь мир думает, что ему заблагорассудится.

Он заметил, что Вайолет ищет его глазами. Нужно было выходить из тени. Он протянул вперед правую руку, чтобы посмотреть, прошла ли дрожь, но пальцы все еще не унимались.

В час ночи Вайолет застала Блэкстона над раскрытым сундуком Фрэнка. В комнате горело с десяток свечей, одна из которых освещала лицо Блэкстона. Она никак не могла привыкнуть к его присутствию в доме. И снова заметила, что он сам не свой, хотя сегодня слышала его смех. Но после того как он спас ей жизнь, он почти не разговаривал с ней. А сейчас отстраненный взгляд и усталое лицо казались чужими. Такого Блэкстона она не знала.

— Ну так что вы мне скажете о Фрэнке? — спросила она, но он даже не повернулся.

Блэкстон развел огонь в печи, и в комнате было тепло. Он все молчал, тогда Вайолет решила пойти иным путем. — Кажется, принц пытался нас сегодня убить.

— Действительно? — Он посмотрел на нее с насмешкой.

— Ах, оставьте, — вспылила Вайолет. — Это же не греческая трагедия, где гости убивают хозяев. Мы живы. Как ваша рука?

— Царапина. — Он отошел. — Проходите, Вайолет, садитесь.

Она села на кожаную банкетку перед открытым сундуком, внимательно посмотрела на него, но поняла не больше, чем в прошлый раз. Блэкстон сел рядом, и ей понадобилось несколько минут, чтобы унять дрожь. Она ждала, пока он заговорит первым.

— Полагаю, все эти происшествия были подстроены, чтобы отвлечь нас. Или отвлечь принца, ведь завтра утром он собирался прокатиться на Обероне. Еще я могу предположить, что кто-то повредил пистоль, чтобы принц промахнулся.

У Виолетты от ужаса округлись глаза.

— Принц, кажется, говорил, что хочет посмотреть пистоли, не так ли? Точно! В присутствии своей свиты. — Она посмотрела на него. — Так вы думаете, что один из людей принца хотел его смерти! Может быть, Кахул, его телохранитель?

— Нельзя его исключать. Он всегда около принца, но отнюдь не самый лучший телохранитель. В свите принца каждый может желать его смерти, значит, кто-то из них мог повредить пистоль.

Вайолет покачала головой.

— Меня удивляет другое. Насколько мы знаем, никто из свиты принца, и он в том числе, не читал доклада Фрэнка.

— Никто не сознается, что читал. Но, наверное, похититель или похитительница Фрэнка не уверены в этом.

— Похитительница? Вы подозреваете эту худосочную графиню?

— Я не исключаю, что она может быть в этом замешана. И, при всей своей кажущейся беспомощности, она отнюдь не глупа.

— Значит, если следовать вашей версии, кто-то совершил яркое преступление, которое было отмечено в докладе. Если убийства все же были, то это имеет смысл. Но мы не знаем точно, не так ли? Если Фрэнк стал свидетелем убийства, то его захотели бы убрать.

Блэкстон ответил не сразу. Тогда она посмотрела на него и резко спросила:

— Так убийства были?

Он не ответил.

Вайолет ткнула его локтем под ребра и тут же пожалела об этом, потому что прикосновение пробудило воспоминания.

— Блэкстон, так были убийства или нет?

Он спокойно посмотрел на нее.

— На самом деле их было два. Но у нас есть записка Фрэнка. Судя по которой он жив.

На глаза Виолетты навернулись слезы.

— Что такого опасного мог узнать Фрэнк?

Блэкстон протянул ей мужской платок, чистый и еще хранивший тепло его тела. Она положила его на колено.

— В первый раз вы предположили, что пропали деньги. Быть может, в докладе Фрэнка упоминается об этом? При самом худшем развитии событий, куда могли пойти деньги?

— Русским. Если деньги, которые предназначались на перевооружение армии Молдавии, попали в руки русской армии, то Англия, получается, финансирует своего врага.

Если Фрэнк сумел обнаружить схему того, как эти деньги переправляются в Россию, то тогда он оказался в смертельной опасности.

Вайолет скомкала платок в руке.

— Вы мне скажете, что вы видите в этом сундуке?

— Увы, я ничего не вижу. У нас с Фрэнком выработан особый код, который можно прочитать, если правильно поставить ящики. Код этот знаем я и Престон. Но сейчас я ничего не вижу.

— Если ваш брат привык предвидеть опасность, то это добрый знак, Вайолет, это добрый знак. У меня есть кое-что для вас.

— Что же?

— Дайте вашу руку. — Она протянула ладонь, и он вложил в нее найденную пуговицу. Вайолет ахнула, глянув на нее.

— Это пуговица Фрэнка? — спросил Блэкстон.

Она кивнула.

— Откуда она у вас?

— Помощник нашел в ломбарде в районе доков.

— Значит ли это, что Фрэнк мертв?!

Блэкстон обнял ее за плечи и заставил посмотреть на него.

— Мы думаем, что жив. Если бы он был мертв, похитители продали бы одежду целиком.

— Но мы ведь не можем стучаться в каждую дверь в доках. — Она вытерла слезы.

— Вы — точно нет.

— Это почему же, Блэкстон?

— Вас там сразу заметят. Вайолет, поверьте, мы ищем. Если он там, мы его найдем.

Он погладил ее по вьющимся волосам и нежно посмотрел на нее.

— Когда вы подстриглись?

Она не могла отвести взгляда от его губ.

— Я не знаю…

«Не смотрите на меня так…» — хотелось ей взмолиться, но она знала, что хочет его поцелуя. Быть может, она не желала показывать, но тело просило об этом. Он не поцеловал, а лишь прижал ее голову к своей груди. От него пахло шерстью, льном и мылом. Ее успокаивали его сила и уверенность. В объятии не было нетерпеливости и извинения за прошлое. Он принимал все, как есть, но именно сейчас Вайолет поняла, что Фрэнк для него — не пустой звук. Фрэнк и Блэкстон познакомились в университете и сразу друг другу понравились. И когда Блэкстон не захотел возвращаться домой на каникулы, Фрэнк пригласил его в особняк Хаммерсли. И никто не мог предположить, что юному лорду придется по душе озорница Вайолет.

— Вы потеряли серьгу. — Его большой палец с грубоватой кожей погладил мочку ее уха.

Она коснулась места, где была серьга. Замешкавшись, она упустила тот момент, когда Блэкстон встал и подошел к двери.

Вайолет выпрямилась. Она проявила слабость, но во всем виновато было их прошлое. В дверях Блэкстон задержался и повернулся к ней.

— Завтра мы продолжим поиски Фрэнка.

— И продолжим развлекать принца.

— Вы обещали составить ему компанию?

— Я встречаюсь с Дюбюсари утром, чтобы обсудить планы. Принц видел еще не все достопримечательности Лондона.

Глава 11

Я научу вас кое-чему из своей философии.

Думайте только о прошлом, поскольку воспоминания дарят вам наслаждение.

Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»

Вайолет сидела за своим столом в розовом шелковом халатике. Ее утреннее какао остывало в чашке. Она потеряла серьгу, Фрэнка и душевный покой. Блэкстон умеет испортить настроение.

Серьга, надо полагать, найдется, а если не найдется, то она знает мастера, который сделает копию. Найти брата будет сложнее. А вот как обрести вновь душевный покой, она понятия не имела.

Стук в дверь пробудил ее от мыслей. Повернувшись, она увидела Блэкстона.

— Вам не следует быть здесь.

— Но я уже здесь. — Она запахнула халатик и хотела встать, но Блэкстон в два шага пересек комнату и положил ей руку на плечо, не давая подняться. — Давайте посмотрим ваш ежедневник, Вайолет.

— Мой ежедневник?

Он отодвинул в сторону письмо, которое она начала писать Пенелопе.

— Женщина вроде вас наверняка ведет записи в ежедневнике. — Он нашел книжку в черном кожаном переплете и открыл ее на закладке. Надо же, Вайолет, вы состоите во всех этих обществах? Вы президент каждого?

— Разумеется, нет. Что вы вообще себе позволяете?

Ощущение близости, которую она испытывала к нему прошлой ночью, пропало без следа. Похоже, и Блэкстон свое душевное равновесие уже восстановил.

Он не ответил, продолжая листать ее аккуратные записи.

— Рашбрук встречается у вас едва ли не на каждой странице. Он, кстати, считает вас образцом женской добродетели. Вы ведь его не упустите, Вайолет?

— Для вас — мисс Хаммерсли.

— Да бросьте, Вайолет, я держал вас обнаженную в своих объятьях.

Вайолет не знала, что сказать.

— Не припомню, — соврала она.

— Вы не могли этого забыть, — сказал он, продолжая листать ее ежедневник. — Я вот не забыл.

От его признания у нее дрогнуло сердце. Конечно, она помнила, но теперь у нее другая жизнь.

— Вы ведь не сказали Рашбруку?

— Вайолет, вы хоть раз слышали от кого-нибудь, чтобы я выдал женскую тайну?

«Если не считать того, что весь мир увидел в газете рисунок вашей испанской любовницы».

— Рашбрук разумный мужчина.

Ей бы самой хотелось в это верить, впрочем, она действительно считала Рашбрука одним из лучших мужчин в ее окружении.

— Он франт. И еще он прекрасно осведомлен о вашем приданом. — Блэкстон провел пальцем по белому листу, отчего по коже у нее пробежали мурашки.

Она не понимала его, ведь он вернулся в ее жизнь для того, чтобы найти Фрэнка, а не для того, чтобы разрушить уклад ее новой жизни.

— Мистер Рашбрук мой друг. Я не позволю вам быть грубым с моими друзьями.

— Вам нужны друзья получше.

— Он усердный пчеловод!

— Мило.

— По крайней мере, мои поклонники — достойные люди.

— Так до вас доходили слухи обо мне? А вы, как всегда, прислушиваетесь к мнению клеветников.

Услышав это обвинение, Вайолет резко обернулась. Он не имел никакого права злиться на ее друзей.

— Это не клеветники! Это просто женщины, которые не скрывают своего плотского интереса к вам и не прочь были бы затащить вас в постель.

Слишком поздно она поняла свою ошибку. В ее руках было приглашение на завтрак к Пенелопе Фрейн. Блэкстон ее понимал.

— У вас есть преимущество перед этими женщинами. Вы знаете, какой я на самом деле.

— И чего же такого не знают другие женщины?

— Хм-м, что ж, пожалуй, за то время, что мы не виделись, я освоил пару новых трюков. Вам любопытно?

— Вот еще. — Она опустила взгляд.

Вайолет целовала Блэкстона сотни тысяч раз. Ей было совсем нелюбопытно, потому что она помнила вкус его губ и приятное ощущение тепла, когда он прижимал ее к своему жаркому телу.

— Бросьте, Вайолет, мы оба знаем, что вы любопытнее Евы и Пандоры вместе взятых.

— Может быть, но мое любопытство не распространяется на ваши похождения. — Она встала и отошла, запахнув халат. — Все, что мне от вас нужно, это помощь в поисках брата.

Он достал часы из кармана жилетки и взглянул на циферблат.

— Именно для этого я здесь, но вам придется вписать мое имя в свою книгу, иначе наши бдительные молдавские друзья не поверят, что мы помолвлены.

— А причем здесь мой ежедневник?

— Я видел Дюбюсари. Он собирается заглянуть к вам, чтобы скорректировать планы на утро. И лучше мне мелькать в вашем ежедневнике чаще Рашбрука.

Вайолет смотрела на узор на ковре, освещенном лучами солнца. На глаза ее наворачивались слезы, несмотря на ясное мартовское утро.