Любовь и долг Мур Кейт
Блэкстон шел рядом, остальные — позади.
— Что сказал атташе, принц?
— Он сказал, что правительство его величества не сможет больше нам помогать. Я принес с собой доклад, где все в точности расписано братом мисс Хаммерсли.
Блэкстон оглянулся и убедился, что их не подслушивают.
— У вас была копия?
Принц возмутился.
— Разумеется. Нет, ну надо же, они больше не смогут нам помочь! В докладе указано, что все деньги ушли на униформу и вооружение. — Принц погрозил кулаком в закрытую дверь. — Все указано! Ни пенса на себя.
— А атташе объяснил как-то свой отказ?
— Он посоветовал мне экономить. Не понимаю, что это такое? Если нужно, ради своей страны я буду жить в палатке. Как вы полагаете, у атташе найдется для меня палатка? Разобью ее в Риджентс-парк. — Он посмотрел на Блэкстона. — Разумеется, после бала мисс Хаммерсли, я не смогу его пропустить.
Вайолет вернулась от Пенелопы, намереваясь взяться за поиски тут же, как только переоденется. В своих покоях она обнаружила служанку, из тех, которые прибыли вместе с Блэкстоном.
— Мисс Хаммерсли, я нашла кое-что. — Девушка протянула ей обугленный по краям листок бумаги. Вайолет взяла его и увидела почерк Фрэнка. Это был лист из бухгалтерской книги. — Он лежал в камине, в комнате, где остановилась графиня.
— Спасибо, других бумаг не было?
Девушка покачала головой.
— Все остальное обратилось в пепел.
— Вас кто-нибудь видел?
— Нет, мисс. Они же все уехали.
— Да, разумеется, в отель.
Девушка откланялась, и Вайолет принялась изучать бумагу. Это был отчет о затратах на армию Молдавии. Не сразу, но она заметила, что в каждом ряду одна из букв обведена дважды. Потом взяла чистый лист и последовательно выписала выделенные буквы. Получилось следующее: «принц покинуть Анг». Опять эта же фраза, только теперь говорится о принце. Она была уверена, что этот листок должен быть среди тех документов, которые принц показывал военному атташе. Фрэнк в точности знал, кто должен прочесть текст, но бумагу нашли раньше и уничтожили.
Утром Вайолет с облегчением вздохнула, когда принц со свитой покинули ее дом. И еще она хотела, чтобы Блэкстон, который оказался агентом правительства, тоже уехал. Вайолет твердо решила заняться поисками брата самостоятельно. Но теперь ей нужно было выяснить, что Блэкстон узнал этим утром. Его расположение больше не обманет ее. Она использует его, чтобы добраться до Фрэнка. И она поедет с Пенелопой посмотреть на ту злосчастную картину, чтобы не обманываться больше в своих чувствах к нему и в его чувствах к ней.
Она вызвала свою служанку. Та помогла ей переодеться, после чего Вайолет попросила отправить с доверенным лицом записку Блэкстону о новых уликах. После этого она вернулась в карету, которая поджидала ее на улице. В следующий раз, когда встретится с ним, она уже будет знать всю правду.
Последний художник, которого они посетили вместе со свитой принца, не был членом Королевской академии. Его мастерская располагалась в стороне от фешенебельного Мейфэра. Изящная карета с гербом герцогини катила по неровной мостовой вдоль ряда дешевых лавок зеленщиков, пекарей и шляпников. Люди бросали на карету недоброжелательные взгляды. Вайолет были знакомы эти места, поскольку комитет по трудоустройству вдов погибших военнослужащих и сирот, которым она занималась, находился в паре кварталов отсюда.
Вайолет никак не думала, что художник Рейналд Ройс живет здесь. Она много раз проезжала мимо, не ведая, что автор скандальной картины, которая разлучила ее с Блэкстоном, обитает по соседству. Карета остановилась, они вышли, а двое тучных слуг остались сторожить.
Студия Ройса располагалась на верхнем этаже, где когда-то жила прислуга. Ройс снес все стены, кроме несущих, и превратил все в огромное помещение с высокими мансардными окнами. В одном конце располагалось жилое пространство с кроватью, ванной и обеденным столом, а в другом конце — три стены с картинами, некоторые из которых закрывала ткань. На большинстве картин изображались полуобнаженные женщины с пышными формами — довольно безвкусное, хотя и не лишенное таланта зрелище. Сам художник Вайолет не понравился. Он все время ухмылялся и фыркал.
После знакомства принц сразу занялся осмотром картин. Кахул следовал за ним, недовольно хмурясь. Дюбюсари разглядывал картины, сдвинув очки на кончик носа. Графиня презрительно морщила губы, зато принц размахивал руками и восторженно восклицал:
— Вот теперь мы пришли, куда надо!
Ройс повернулся к герцогине и поклонился Вайолет.
— Мисс Хаммерсли, мы с вами когда-нибудь встречались?
— Никогда.
— Вы не желаете посмотреть мои работы? Вас оскорбляет вид человеческого тела?
Вайолет вежливо улыбнулась, понимая, что все взгляды прикованы к ней.
— О нет, мистер Ройс. Мне на самом деле очень нравится смотреть на человеческое тело.
— Тогда, быть может, вам не нравятся отдельные части тела, особенно женского? Вас пугает красота?
— Вовсе нет. Я понимаю девушек, которые позволяют рисовать свои прелести ради высокого искусства.
Пенелопа рассмеялась и взяла Вайолет под руку.
— Не стоит смущать мою подругу, Ройс. Это принц желал посмотреть ваши работы. Сегодня мы посетили нескольких членов Королевской академии, и он ничего не купил.
— Ба! Да они все трусы. Мои работы отличаются от их мазни. — Принц дотронулся до ближайшего полотна, но Ройс погрозил пальцем. — Чтобы потрогать, ваше высочество, надо сначала купить.
— Я вовсе не против! Для этого мы и пришли. Говорят, вы рисовали самых красивых женщин Англии. А я в красоте знаю толк.
— В таком случае, ваше высочество, прошу за мной. — Ройс провел его в угол, где стояли несколько работ, и они принялись рассматривать их.
Вайолет все никак не могла внутренне подготовить себя к предстоящему открытию. Пенелопа заметила это и попыталась ее успокоить. Она показала ей картину Ройса, где изображалась улица, через которую они только что проезжали. Вайолет была поражена реалистичностью изображения и точностью, с которой мастер передал характер людей. Однако ничто не могло отвлечь ее. Вскоре принц выбрал картину, они ударили с Ройсом по рукам, и художник подвел их к картине, закрытой от взглядов тканью.
— Итак, леди и джентльмены, ваше высочество, устраивайтесь поудобнее и взгляните на мой шедевр.
Ройс откинул ткань. Принц ахнул, Дюбюсари пробормотал что-то одобрительное, графиня охнула. Вайолет же молча глядела и никак не могла оторвать взгляда от полотна.
Ройс выбрал необычный ракурс. Девушка лежала в тени на дорогом диване с резной спинкой. Похоже, она спала и проснулась от прикосновения возлюбленного, которым, без сомнения, был Блэкстон, поскольку на его безымянном пальце красовался перстень с буквой «Б». Девушка вся подалась навстречу после пробуждения, и в глазах ее пылала страсть. Но больше всего Вайолет поразило то хладнокровие, с которым Блэкстон прикоснулся к ее плечу. Ей было очевидно, что она любит его гораздо больше, чем он ее. Это так похоже на их отношения. Вайолет отвернулась.
Пенелопа, шурша шелковыми юбками, подошла к ней и обняла за талию.
— Дорогая моя, я знаю, что вам больно, но теперь вы знаете правду и вам решать, что с этим делать.
— Да. — Вайолет повернулась к картине и вздернула подбородок. Впрочем, выбора у нее не было. Вторая помолвка была такой же фальшивой, как и первая, и закончится она, как только они найдут Фрэнка. Но теперь она знала: Блэкстон никогда не любил ее.
Блэкстон зашел в комнату Вайолет, когда она уже перестала его ждать. Она сидела за столом, снова и снова разглядывая обожженный листок бумаги.
— Как прошла встреча у военного атташе?
— Как и ожидалось, принц пришел в ярость, узнав, что британское правительство больше не считает возможным спонсировать его армию. Кстати, у него оказалась копия доклада.
— Неужели?
— Он заверил меня, что это дело рук вашего брата.
Вайолет показала ему обугленную бумагу.
— Тогда что это? Если доклад Фрэнка в руках принца, отчего же он не показал его раньше?
Блэкстон нахмурился.
— Где вы это взяли?
— Служанка, которая работает на правительство, принесла его утром.
Блэкстон прочитал документ.
— Ваш брат снова послал весточку. Похоже, он совсем не думает о своей безопасности.
— Почему они сожгли документ?
— Очевидно, потому, что ваш брат пытался использовать бухгалтерские бумаги, чтобы отправить послание правительству. Он знал, кто прочитает их. Любопытно, как давно он этим занимается? — Блэкстон положил листок на письменный стол. — Думаю, это объясняет, почему ваш брат пропал.
— Вчера вы намекали мне на то, что готовы арестовать его за убийство и предательство.
Блэкстон отвернулся к окну.
— Представителям Молдавии от Фрэнка нужны были факты и цифры. Они хотели показать, что английские деньги не тратятся впустую. Доклад должен был обеспечить им новый заем, но что-то в нем испугало их. Очевидно, они подозревали, что там скрывается зашифрованное послание о расходовании денежных средств не по назначению, а то и о коррупции и воровстве.
— Так значит, это они похитили брата?
— Очевидно, они держали его под замком, чтобы он переписал доклад. Поэтому он был в относительной безопасности.
— Вы считаете, он пойдет на сделку?
— Полагаю, они заставят его.
— Как?
— Они намекнут Фрэнку, что могут добраться до вас. Фрэнк наверняка знает, что они способны на убийство.
— Так значит, эта часть доклада — подделка, которая их устроила.
Он покачал головой.
— Либо это часть оригинального доклада, либо черновик, который им не понравился. Возможно, они заметили зашифрованное послание, которое Фрэнк оставил в тексте.
— Но фраза «покинуть Анг» не похожа на намек о растраченных средствах.
— Нет, но это о принце. Очевидно, вашему брату принц нравится, и он понимает, что после отказа британского правительства спонсировать армию принц станет не нужен тем, кто на самом деле управляет делами в Молдавии. Он станет помехой и обузой.
— И что же произойдет?
— Сложно предположить, но сегодня атташе прямо сказал принцу, что тот должен экономить. Принц ответил, что разобьет палатку в Риджентс-парк и своим примером продемонстрирует преданность народу Молдавии. Правда, при этом он заметил, что на ваш бал он обязательно придет.
— Боже мой, но если ему угрожает опасность и он об этом не знает, что же нам делать? Вы полагаете, Дюбюсари и остальные действительно позволят ему разбить эту палатку?
Блэкстон напряженно думал.
— Едва ли. Они не выпустят его из поля зрения, хотя принц был настроен весьма решительно, и это натолкнуло меня на кое-какие мысли. Мы с вами должны вырвать его из лап окружения сразу после бала.
— Вы считаете, что несчастные случаи с принцем вовсе не были несчастными?
— Я думаю, что если он уедет из Англии, то он обречен. Может, именно это ваш брат и пытался донести до нас своими посланиями?
— Так что же нам делать? Ведь у нас нет документов, не думаю, что правительство пошлет вооруженную охрану в отель «Милуэрт». Кроме того, что станет с Фрэнком, если мы украдем принца.
Блэкстон ответил не сразу. Ей показалось, что стук колес по мостовой за окном занимает его больше, чем разговор. Но затем он снова повернулся к ней.
— Что стоит в вашем ежедневнике после бала.
— Ничего.
— Так давайте изменим это. У меня есть друг, который сможет нам помочь. Это капитан Родригес. Он занимается воздушными шарами, немного чудаковат, но он чудесный, вам понравится. Принц как раз хотел посмотреть, как запускают воздушные шары. Я думаю, ему захочется прокатиться.
— Лишь бы он не выпал из корзины…
— Если я прав, то люди принца ищут возможности избавиться от него. Мы должны сделать так, чтобы они не могли до него добраться. Я договорюсь с капитаном, и он приземлится там, где люди правительства смогут защитить принца, а пока свита будет искать его, мы найдем Фрэнка.
— Спасибо. — На какой-то момент ей показалось, что снова видит, как прежде, старого друга, который спасет Фрэнка, а не предаст ее опять. Ей очень хотелось надеяться, что он на ее стороне.
— Я вижу, вас что-то беспокоит.
— Я должна признаться кое в чем.
— В чем же?
— Сегодня я видела картину Ройса.
Блэкстон не шелохнулся, но она видела, как он внутренне напрягся.
— Это что-то изменило?
— Нет. Но прошу вас, выслушайте.
— Вы хотели знать, и теперь вы знаете.
— Да, вы правы, я хотела знать. Я хотела увидеть ту, из-за которой произошел скандал.
— Теперь, когда вы все знаете, вам стало легче?
— Нет, я чувствую себя так, будто это я в чем-то виновата перед этой женщиной. Напрасно я пошла.
— И что вы обо всем этом думаете?
— Мне кажется, Ройс не должен был изображать бедную девушку в этот момент. Нас словно заставили подглядывать в замочную скважину. Она была такой незащищенной и такой искренней в своей любви.
— Что ж, Вайолет, это в прошлом, сейчас мы должны думать о нашем плане.
— Я не требую от вас, чтобы завтра вы были со мной на балу.
Он посмотрел на нее, и во взгляде его была усмешка.
— О, дорогая, боюсь, у вас нет выбора. Пока не отыщется ваш брат, вы — моя невеста.
Глава 17
Он намеренно пошел за ними в город.
Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»
Нат снова был в доках. Он шел, подняв воротник, надвинув на глаза кепку. Руки его были в карманах, и в одной он сжимал рукоятку ножа. В этот раз его сюда отправил Блэкстон. Ни Голдсуэрди, ни его люди не знали, где он находится. То был его шанс. Блэкстон дал ему ниточку, которая могла привести его к Фрэнку Хаммерсли.
Час был поздний, и шум повозок, людская суета и разгрузка торговых судов сменились приглушенными голосами и завыванием ветра в подворотнях. Нат направлялся в таверну, где нашел испанскую банкноту.
Нат встал в тень, которую отбрасывал дом напротив. Отсюда хорошо были видны двери: люди входили внутрь и выходили, едва держась на ногах.
Спустя какое-то время из таверны друг за другом вышли два подозрительных типа. Один был слишком трезв. Приглядевшись, Нат узнал слугу принца. Второй хоть и шел, слегка пошатываясь, но домой не собирался. Он свернул в сторону заброшенного склада, где недавно был пожар. Странно. Уайлд пошел следом.
Фрэнк видел, что небо за закрытыми ставнями потемнело, а отдаленный шум деловых кварталов сменился приглушенной музыкой. Вокруг было непривычно тихо, и он понял, как сильно скучает по дому. Он сидел за потертым столом, перед ним лежали чистая бумага, перо и стояла чернильница. Он был уверен, что своей последней попыткой удовлетворил похитителей, так что, скорее всего, от него скоро избавятся. Он так и не узнает, дошли ли до спасителей его послания.
Неподалеку шумела река. Где-то вдалеке раздался звон церковного колокола. Фрэнк услышал на лестнице шаги. Судя по жалобному скрипу досок, это был Сакет, пожилой боксер со сломанным красным носом, заплывшими жиром глазами, массивным тучным телом и огромными ручищами с толстыми пальцами, которые уже не сжимались в кулак. Он шел сменить на посту Гловера, своего бывшего тренера. Гловер был невысок, но очень подвижен. Каждый раз, когда его сменял напарник, он сбегал вниз по лестнице, насвистывая какую-нибудь песенку, при этом не попадая в ноты. Гловер когда-то был знаменитостью, тренировал многих великих бойцов, и однажды сам король пожал ему руку. Он прекрасно понимал, как низко пал.
— Эх, кишка у тебя тонка, — любил говорить он своему протеже. — Если бы ты провел ему апперкот так, как я тебя учил, выступал бы сейчас на Лестер-сквер, а не торчал бы в этой дыре. Но тебя, кроме выпивки и цыпочек, ничего не интересует. Из-за тебя мы торчим тут.
— Зато нам платят.
Фрэнк слышал этот обмен любезностями каждый раз, когда один сменял второго. Если он был прав в своих подсчетах, то выходило, что он в заточении уже пятый день. В первый день, еще до того как Гловер открыл рот, Фрэнк понял, что он находится в Англии, недалеко от лондонских доков, где должен был пришвартоваться «Мадагаскар». Он плохо помнил, что происходило с ним на корабле, только временами слышал плеск волн за бортом и русскую речь.
В этой комнате он очнулся с ужасной головной болью. Рядом находился Гловер, который поставил его на ноги, усадил за стол и довольно грубо приказал Фрэнку делать то, что ему велят. Он указал на бумагу и перо. Фрэнк хотел засадить перо в глаз Гловеру, но понял, что слаб, и решил совершить желаемое позже.
Сначала ему велели написать записку. Перед глазами все плыло. Но все же он выполнил то, что велели: написал сестре, что задерживается и чтобы она не волновалась. Он знал, что Вайолет заметит необычные для него слова. Тогда послание произведет обратный эффект, нежели тот, на который надеются его похитители. Сестра умная, она сразу же встревожится, переговорит с Престоном, и они осмотрят его сундук. Впрочем, сундука Фрэнк не видел уже много дней. Возможно, что код, который он зашифровал в нем, уничтожили во время обыска. Код расшифровывался так: «Не дайте принцу покинуть Англию».
С тех пор как он очнулся, Сакет или Гловер все время были поблизости: либо за дверью, либо в комнате. Правда, Гловер любил выйти покурить, а Сакет постоянно носил с собой здоровенную флягу с элем, а потому ему приходилось часто отлучаться в туалет. Только на второй день Фрэнк пришел в себя настолько, чтобы слышать шаги своих сторожей задолго до того, как они откроют дверь. Вскоре он понял, что находится на третьем этаже заброшенного склада, и тогда начал планировать побег.
Комната, где его держали, служила некогда кабинетом. На стене висели полки с ящиками, где, судя по всему, хранили деловые бумаги. Кровать и два стула — один для него, второй для охранника, принесли сюда совсем недавно.
В комнате было одно-единственное окно под самым потолком, закрытое ставнями, которые пропускали воздух и свет. Дважды шел дождь, и где-то в здании протекала крыша, поскольку Фрэнк отчетливо слышал, как капли стучат о пол. А еще после дождя он чувствовал запах гари. Судя по тишине, склад был пуст и заброшен. Похоже, его надзиратели единственные, кто сюда приходил. Каждый раз, как открывалась дверь, Фрэнк старался разглядеть, что находится снаружи. Впрочем, разглядеть ему удалось немного. Кое-где на крыше отлетела черепица, и одно окно в коридоре было разбито. Он ждал, когда его охранник потеряет бдительность.
На второй день Гловер принес с собой перчатку Вайолет и записку, в которой было требование, чтобы Фрэнк переписал доклад принца Молдавии. Если он перепишет доклад как следует, то с его сестрой ничего не случится. К тому моменту его голова уже работала хорошо, так что он сразу сел за стол и принялся писать. Но перчатка не давала ему покоя. Ведь принц и его свита должны были остановиться в отеле «Милуэрт». В министерстве иностранных дел прекрасно знали, что дело нечисто. Нельзя было списывать со счетов двух мертвых агентов. Как у похитителей могла оказаться перчатка Вайолет? Едва ли они могли пробраться незамеченными в особняк, полный прислуги.
Ему нужно было дать о себе знать. Сначала в голову пришла идея с пуговицами. Он подговорил Гловера срезать дорогие пуговицы со своего сюртука, чтобы заложить их в ломбарде, а в обмен попросил пинту крепкого пива. Это было рискованно. С одной стороны, его, быть может, никто не ищет. С другой стороны, министр иностранных дел ждал его прибытия на «Мадагаскаре». И в порту его должны были встречать.
Следующий вариант оказался чуть лучше. У Фрэнка всегда были припрятаны деньги на крайний случай. Пока Сакет ходил по малой нужде, он провернул трюк с испанской банкнотой. Он дал ее Сакету, сказав, что ее примут в таверне неподалеку от пристани, и снова попросил взамен пива. Сакет ворчал, но жадность взяла свое. Так Фрэнк подтвердил свою догадку о том, что находится недалеко от места разгрузки «Мадагаскара» в заброшенном складе.
Его похитители, и Фрэнк подозревал, что в этом участвует Дюбюсари, хотели, чтобы он исправил доклад о финансировании армии Молдавии. Понятно, почему. Теперь стало ясно, почему он слышал русскую речь на борту корабля. За время путешествия он выяснил, что некоторые влиятельные люди в Молдавии считали принца слишком слабым и неспособным спасти их от присоединения к России. Эти люди готовы были пожертвовать принцем, лишь бы после присоединения к России получить привилегии.
Фрэнк решил, что может тянуть с окончательной версией доклада примерно неделю. В течение нескольких дней его настоящий доклад и деньги должен доставить в министерство иностранных дел посыльный, которому он смог передать все в последний день пребывания в Испании. Но Фрэнк не знал, насколько близко люди принца подобрались к его семье. Намек с перчаткой Вайолет был ясен: если Фрэнк сделает что-то не так, они причинят ей вред. Двое уже мертвы из-за этого доклада, и может погибнуть она, если информация попадет не в те руки. Каким-то образом его сестра оказалась в центре политической интриги Молдавии.
На третий день он отправил новую версию доклада, которая, как он надеялся, будет одобрена похитителями. Но в ответ получил серьгу из комплекта украшений Вайолет и короткую записку, в которой сообщалось, что времени у него осталось мало. Он решил выбираться из тюрьмы, но прежде подытожить свои знания об этом месте. Здание было трех- или четырехэтажным, сложенным из кирпича. Его комната находилась в юго-западном крыле. С улицы не доносился шум, значит, за стенами был либо нежилой квартал, либо его окно выходило во двор. Днем, когда светило солнце и стены прогревались, сильно пахло чаем. Он решил, что проще всего будет сбежать ночью во время смены Сакета. От него всегда пахло пивом, и он частенько дремал, пока Фрэнк работал.
Сакет ходил по комнате в ожидании Гловера и жаловался вслух, что тот опаздывает. Пару раз он открывал дверь, вслушиваясь, не насвистывает ли Гловер внизу свои противные песенки. Фрэнк собрался с мыслями. Его единственным оружием был стул, на котором он сидел.
Сакет в очередной раз открыл дверь, и тут они оба услышали шаги внизу. Сакет вышел наружу. Фрэнк вскочил на ноги, схватил стул и обрушил его на спину Сакета, который полетел по лестнице вниз.
Фрэнк кинулся направо. Он решил, что в другом конце здания будет еще одна лестница. Он слышал ругань Сакета и крики Гловера. Он бежал быстро, выставив вперед руки. Его ноги стучали по полу. Он наткнулся на металлическую балку, обежал ее и снова устремился вперед, но тут же ударился коленом. Сакет кричал Гловеру, чтобы тот быстрее поднимался.
Когда его глаза немного привыкли к темноте, он разглядел впереди дверной проем и поспешил к нему, но тут доска под ногой хрустнула. Фрэнк провалился, но успел расставить руки. Щиколотка резко заболела. Похоже, он сломал ногу. С трудом выбравшись обратно на ровный пол, он встал на здоровую ногу и оперся о стену. Дверной проем был всего в нескольких шагах, но он знал, что поврежденная нога не выдержит его веса. Позади дверь его тюремной «камеры» была открыта, и свет из нее лился на лестницу и в коридор. Сакет поднялся по ступеням и стоял, вглядываясь в сторону беглеца, и снова закричал что-то Гловеру. Фрэнк, который стоял до этого неподвижно, взялся рукой за штанину на поврежденной ноге и как можно тише переместился за колонну, подпирающую потолочную балку. Сверху капала вода, и звук капель напоминал ему бой церковного колокола. Он надеялся, что Сакет свернет себе шею на лестнице, но ему не повезло. Он выглянул из-за колонны и увидел, что здоровяк наклонил голову, прислушиваясь.
— Гловер, дружище, поднимайтесь сюда. Похоже, Хаммерсли провалился.
Фрэнк ждал, что ответит Гловер, но тот молчал.
После короткой паузы Сакет зашел в комнату, бормоча что-то, а Фрэнк стал потихоньку пробираться к дверному проему. Света здесь совсем не было. Он слышал, что Сакет направился к нему. Судя по бликам на стенах, боксер взял в комнате фонарь. В свете этих бликов Фрэнк разглядел, что лестницы не было, зато был ручной грузовой лифт: плоская платформа с железной клеткой вокруг. Он подполз к ней и заглянул вниз. Вниз должны вести три пролета, но света не было совсем.
Фрэнк слышал приближающиеся шаги.
— Эй, Хаммерсли, берегитесь, если я вас найду.
Но тут Сакет на что-то наткнулся и снова выругался. Фрэнк слушал. Похоже, Сакет где-то застрял. Тогда он решился и стащил с себя сюртук, жилетку и рубашку. Жилетку и сюртук надел снова, а некогда чистую рубашку обернул вокруг мешка, который лежал с краю на платформе лифта. Сакет, похоже, выбрался, так как свет фонаря снова заскользил по стенам. Фрэнк разглядел подъемный механизм, снял стопор и стал спускать платформу.
Сакет услышал впереди шум спускающегося лифта, выругался и побежал, но тут же остановился и начал ругаться еще сильнее. Фрэнк продолжал стравливать веревку, опуская скрипящий лифт вниз. Сакет встал около дверного проема, и Фрэнк отпустил веревку, чтобы не попасться на глаза. Он забился в дальний угол, нашарил рукой грязь с пеплом и вымазал лицо и руки.
Лифт рухнул вниз с высоты второго этажа. Сакет нагнулся над шахтой, посветил вниз.
— Вот идиот. Покончил с собой, — проворчал он.
Глава 18
Она была слепа, необъективна и полна абсурдных предрассудков.
Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»
Вайолет стояла вместе с другими устроительницами бала, встречая гостей. Пенелопа шла впереди, Вайолет — в конце приветственной процессии. Почти весь лондонский высший свет прибыл сюда.
Принц и его окружение появились довольно рано. Они нарядились в великолепные военные мундиры. Принц восхвалял красоту, окружавшую его, и заявил, что желает танцевать с каждой женщиной, присутствующей здесь, если это разрешено. Отец Вайолет тоже был среди гостей и выглядел как настоящий джентльмен.
Бальные платья, которые сшили для них вдовы, смотрелись блестяще на каждой даме.
Пенелопа всем представляла Вайолет как наследницу империи Хаммерсли, словно она была новым памятником, открытым для представления публике. Услышав слово «наследница», некоторые молодые люди улыбались шире и кланялись ниже.
Один из них задержался чуть дольше над ее рукой и произнес:
— Прошу прощения, мисс?..
— Хаммерсли, — повторила она. Ей показалось, что, будь у него под рукой перо и чернила, он бы записал ее имя на манжете.
Кто-то из девушек за ее спиной прошептал:
— Младший сын. Ни гроша за душой.
Несмотря на аншлаг, который обещал балу успех, Вайолет чувствовала необъяснимое беспокойство. Она убеждала себя, что ничто не сможет испортить вечер.
Просторный бальный зал украшали посаженные в большие горшки нарциссы и гиацинты. Музыканты играли кадрили и вальсы. Личный повар Вайолет заявил, что лимонные пироги великолепны на вкус, а на шампанское никто не пожалуется. Сотни свечей создавали уют и располагали к общению.
Вскоре стало совсем людно. Пенелопа ждала появления Блэкстона. Для нее он оставался свободным и представлял интерес. Вайолет не переживала: для Пенелопы он — добыча, и она никогда не потеряет из-за него голову. Сейчас нет ничего важнее плана, который они разработали, чтобы вырвать Фрэнка из рук похитителей и спасти принца от предателей. Вайолет придется все время общаться с Блэкстоном. Это вовсе не означает, что она обязана танцевать с ним.
Но его все не было. Он хотел избегать встречи с ней так долго, как это возможно. Впрочем, у нее было такое же желание.
Бал должен был вот-вот начаться. Пенелопа готовила приветственную речь о том, что все устроительницы бала носят одежду из шелка, сотканного вдовами ветеранов. Оркестр приготовился играть. Еще две недели назад Вайолет мечтала об этом бале больше всего на свете…
По пути на бал Блэкстон зашел в казино, где Хейзелвуд и Клер, похоже, крупно проигрывались. Он не мог найти Уайлда, и у него не было времени искать его у Миранды Керби.
План Блэкстона был предельно четким. Он уже связался с капитаном Родригесом и договорился об организации укрытия для принца в Риджентс-парк. Последней деталью в плане Блэкстона был Уайлд. Он хотел, чтобы тот провел ночь возле палатки принца. Это было дополнительной мерой предосторожности.
— Блэкстон, давайте к нам, вам определенно повезет! Вы еще успеете на свой бал, тем более он все равно для вас закончится постелью, — воскликнул Хейзелвуд.
— Вы не видели Уайлда? — спросил Блэкстон.
Хейзелвуд и Клер переглянулись.
— Он еще не возвращался, Миранда искала его.
Блэкстон замер. Уайлд, несмотря на свой возраст, был опытным агентом, хитрым и смышленым, знал все опасности, которые подстерегают на улице.
— Так от него никаких вестей?
— Никаких.
— Да будет вам, Блэкстон, Голдсуэрди наверняка в курсе дела.
— Мы можем как-то помочь? — спросил Клер.
— Молитесь.
Во время одного из танцев Вайолет заметила Блэкстона. Он пил шампанское и беседовал с молодым человеком. Дамы бросали на него взгляды. Кто-то исподтишка, кто-то откровенно. Мужчины подходили и здоровались с ним за руку.
К ней подошла Пенелопа.
— Он здесь. И, как всегда, его появление сразу вызвало волну сплетен. — Она вздохнула и бросила на него томный взгляд зеленых глаз. — Вайолет, я уже говорила вам раньше: если у вас с ним серьезные отношения, то я не буду вам мешать.
— О нет, Пенелопа. Это не «мой» Блэкстон. Танцуйте с ним, сколько хотите.
Все, что ей нужно, — это простить его и забыть, словно открыть клетку и выпустить птицу на волю.
Ей трудно было одновременно думать о Блэкстоне и поспевать за па своего партнера. В зале танцевало уже несколько десятков пар. Вайолет видела, что Блэкстон тоже иногда танцует. Однажды Она заметила его с графиней. Дважды он танцевал с Пенелопой.
Блэкстон не упускал из виду Вайолет и принца. За последним трудно было следить, поскольку он танцевал чуть ли не с каждой женщиной в зале и делал это с удовольствием и страстью. Впрочем, Блэкстон не переживал. Через несколько часов этот пустоголовый монарх будет в окружении Родригеса и его людей, а поутру они доставят его в правительственную резиденцию в пригороде.
Однако исчезновение Уайлда не давало ему покоя. Он хотел, чтобы Нат нашел Фрэнка раньше, чем другие ищейки Голдсуэрди. Если Фрэнк все же окажется вором и убийцей, в чем его подозревает правительство, и при этом Голдсуэрди найдет его первым, Блэкстон потеряет все. Если же Фрэнк окажется невиновен, но похитители узнают в Уайлде шпиона от правительства, оба, и Фрэнк, и Нат, окажутся в опасности.
Блэкстон поймал на себе взгляд графини. Она словно посылала ему беззвучную мольбу. Он удивился, глядя на ее странный наряд. Вокруг талии вместо пояса было повязано несколько шелковых тесемок золотистого цвета. Графиня всегда одевалась экстравагантно. Ни граф, ни Дюбюсари не танцевали. Ближе к концу бала, когда Блэкстон и Вайолет проплывали в танце друг мимо друга, их взгляды встретились, и Блэкстон дал ей понять, что пригласит ее на следующий танец.
Но он не смог этого сделать, поскольку его перехватила графиня, затем герцогиня, затем еще несколько дам. Он пригласил ее только на последний танец. Музыканты заиграли вальс, и они закружились по залу.
— Я потанцевал, кажется, с каждой женщиной от семнадцати до сорока семи в этом зале. Наконец, Вайолет, очередь дошла и до вас.
— Рада узнать свое место.
— Вы ничего не понимаете, — сказал он, нахмурившись.
Вайолет обиделась. Она оглянулась по сторонам, подумывая сменить партнера, но поблизости никого не было.
— Вам не уйти от меня, Вайолет.
Она пыталась отвлечься, но Блэкстон был так близко, держал ее в своих объятиях, кружил по залу. Она пыталась вызвать в памяти болезненные воспоминания их разрыва, но не почувствовала боли. Ей нравилось танцевать с ним, нравилась его улыбка, его глаза — все.
Давным-давно они целовались в галерее наверху особняка, и он закружил ее в танце.
— Боже, Вайолет, я вас люблю, — говорил он. — Когда вы станете старше, я женюсь на вас.
Она остановилась.
— Но я не маленькая, мне девятнадцать, и я выйду за вас, Лайл. — Тогда она называла его Лайлом. Это было еще до того, как он унаследовал титул. — Но я не выйду за вас, не познав этого.
Он с подозрением взглянул на нее.
— Не познав чего?
Она замерла и сделалась серьезной.
— Не познав, что будет в постели между нами.
Он поперхнулся.
— Вайолет, вам ни к чему доказательства, я буду страстным и… — Она прижала ладошку к его губам.
— Но это нечестно, потому что вы знаете больше.
— Вы напрасно считаете меня мужчиной с богатым опытом. Поверьте, стоит нам начать, и вы сразу меня догоните, — серьезно ответил он.
Вайолет усмехнулась:
— Когда же начнем?
Они кружились по залу, и Вайолет ловила на себе любопытные взгляды. Должно быть, все считали ее глупой, и она знала, почему. Ведь она уже видела картину, где изображена прекрасная испанская любовница, которая тянется навстречу своему любовнику. И любовник этот держит ее за плечо.
Вайолет вдруг замерла и ошарашенно посмотрела на Блэкстона.
Читать бесплатно другие книги:
