Изумруд раджи Кристи Агата

Коттедж «Филомела»

– До свидания, дорогая.

– До свидания, милый.

Аликс Мартин стояла, склонившись над маленькой калиткой, наблюдая за удаляющейся фигурой мужа, который шагал по дороге в сторону деревни.

Вскоре он скрылся за поворотом, но Аликс по-прежнему стояла в той же позе, рассеянно приглаживая свесившийся на лицо каштановый локон; взгляд ее был рассеянным и мечтательным.

Аликс Мартин не была ни красивой, ни, строго говоря, даже хорошенькой. Но ее лицо – лицо женщины не первой молодости – светилось такой любовью и нежностью, что бывшие коллеги по работе едва ли узнали бы ее. Ведь мисс Аликс Кинг была опрятной и деловитой девушкой, с резковатыми манерами, вполне практичной и прозаичной.

Аликс прошла суровую школу жизни. С восемнадцати до тридцати трех лет она содержала себя (а первые семь лет – и мать-инвалида), работая машинисткой-стенографисткой. Борьба за существование ожесточила мягкие черты ее девичьего лица.

Правда, у нее было некое подобие романа с Диком Уиндифордом – клерком из ее конторы. Будучи истинной женщиной, Аликс всегда знала, что он любит ее, хотя и не обнаруживала своей осведомленности. Внешне они были друзьями, и только. Скудного жалованья Дика едва хватало на то, чтобы оплачивать учебу младшего брата. О браке ему нечего было и помышлять.

Избавление от каждодневных трудов наступило самым неожиданным образом. Дальняя родственница Аликс умерла, оставив ей все деньги – несколько тысяч фунтов, обеспечивающих ежегодный доход в пару сотен. Для Аликс это означало свободное и независимое существование. Теперь ей и Дику было незачем ждать.

Но Дик реагировал весьма странным образом. Он никогда прямо не говорил Аликс о своей любви, а теперь казался еще менее склонным делать это, чем до сих пор. Дик избегал ее, стал мрачным и замкнутым. Аликс быстро поняла, в чем дело. Она превратилась в состоятельную женщину, и теперь деликатность и гордость не позволяли Дику просить ее выйти за него замуж.

Аликс он нравился ничуть не меньше, и она уже подумывала о том, не сделать ли ей первый шаг, когда с ней второй раз произошло нечто абсолютно неожиданное.

В гостях у подруги Аликс познакомилась с Джералдом Мартином. Он горячо влюбился в нее, и через неделю они обручились. Аликс, всегда считавшая себя неспособной влюбиться с первого взгляда, полностью потеряла голову.

Невольно она нашла способ побудить к действиям своего прежнего ухажера. Дик Уиндифорд пришел к ней, кипя от гнева.

– Ты же ровным счетом ничего не знаешь об этом человеке!

– Я знаю, что люблю его.

– Как ты можешь это знать – после недельного знакомства?

– Не каждому требуется одиннадцать лет, чтобы понять, что он любит девушку! – сердито крикнула Аликс.

Дик побледнел.

– Я люблю тебя с тех пор, как встретил впервые. Мне казалось, ты тоже меня любишь.

– Я и сама так думала, – честно призналась Аликс. – Но лишь потому, что я не знала, что такое любовь.

Дик снова взорвался. Последовали просьбы, мольбы и даже угрозы в адрес соперника. Аликс удивлялась, видя, какой вулкан кроется под сдержанным обликом человека, которого, как ей казалось, она так хорошо знала.

Ее мысли вернулись к разговору с Диком в это солнечное утро, когда она стояла, опершись на калитку коттеджа. Аликс вышла замуж месяц назад и была поистине идиллически счастлива. И все же во время недолгого отсутствия мужа, который был для нее абсолютно всем, ее счастье омрачала легкая тень беспокойства. Причиной этого был Дик Уиндифорд.

Уже трижды после свадьбы Аликс видела один и тот же сон. Обстановка менялась, но факты оставались теми же. Она видела своего мужа, лежащего мертвым, и Дика Уиндифорда, стоящего над ним, четко зная, что это его рука нанесла смертельный удар.

Но каким бы ужасным это ни казалось, в ее сне было нечто еще более ужасное. Вернее, ужасным это становилось после пробуждения, так как во сне все выглядело абсолютно естественным и закономерным. Она, Аликс Мартин, радовалась смерти своего мужа – она с признательностью протягивала руки к убийце, а иногда благодарила его. Сон всегда заканчивался одинаково – Дик Уиндифорд сжимал Аликс в своих объятиях.

Она ничего не рассказала мужу о своем сне, но он беспокоил ее сильнее, чем ей хотелось признаться. Не было ли это предупреждением – предупреждением против Дика Уиндифорда?

Резкий звук телефонного звонка пробудил Аликс от размышлений. Она вошла в коттедж, сняла трубку и внезапно пошатнулась, опершись рукой о стену.

– Кто, вы сказали, это говорит?

– Что с твоим голосом, Аликс? Я едва узнаю его. Это Дик.

– О! – выдохнула Аликс. – Где ты... откуда ты звонишь?

– Из «Герба путешественника» – кажется, это заведение так называется? Или ты даже не знаешь о существовании вашей деревенской пивной? Я здесь в отпуске – приехал порыбачить. Не возражаешь, если я загляну к вам сегодня после обеда?

– Нет, – резко сказала Аликс. – Ты не должен приходить.

Последовала пауза, после которой в трубке послышался слегка изменившийся голос Дика.

– Прошу прощения, – холодно произнес он. – Конечно, я не стану вас беспокоить...

Аликс поспешно прервала его. Конечно, ее поведение показалось ему странным. Оно таковым и было. Нервы у нее совсем расшатались.

– Я просто имела в виду, что мы вечером заняты, – объяснила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно естественнее. – Может, ты придешь поужинать завтра вечером?

Но Дик, очевидно, заметил отсутствие сердечности в ее тоне.

– Благодарю, – так же холодновато ответил он, – но я в любое время могу уехать. Зависит от того, появится мой приятель или нет. До свидания, Аликс. – Помолчав, он быстро добавил совсем другим тоном: – Удачи тебе, дорогая.

Аликс положила трубку с чувством облегчения.

«Он не должен приходить сюда, – сказала она себе. – Что я за дура! Я и представить не могла себя в таком состоянии. И все-таки я рада, что он не придет».

Взяв со стола соломенную шляпу, Аликс снова вышла в сад и остановилась, глядя на вырезанные над крыльцом слова: «Коттедж „Филомела“.

– Правда, странное название? – сказала она Джералду еще до того, как они поженились.

– Маленькая горожанка! – ласково усмехнулся Джералд. – Не думаю, чтобы ты когда-нибудь слышала пение соловья. Впрочем, я этому рад. Ведь соловьи поют только для влюбленных. Мы послушаем их вместе летним вечером возле нашего собственного дома.

Вспомнив, как они слушали соловьев, Аликс, стоящая в дверях коттеджа, покраснела от счастья.

Коттедж обнаружил Джералд. Придя к Аликс, он радостно сообщил, что нашел для них великолепное жилье – такая удача бывает раз в жизни. Увидев коттедж, Аликс сразу же влюбилась в него. Конечно, он находился на отшибе – в двух милях от ближайшей деревни, – но сам дом был полон старомодного очарования, располагая при этом горячим водоснабжением, ванными комнатами, электрическим освещением и телефоном. Но тут возникло препятствие. Богатый владелец коттеджа категорически отказался его сдавать, соглашаясь только на продажу.

Хотя Джералд Мартин обладал неплохим доходом, он не мог прикасаться к своему основному капиталу. Джералд был в состоянии истратить самое большее тысячу фунтов, а владелец требовал три. Но Аликс, павшая жертвой волшебных чар дома, пришла на помощь. Ее капитал заключался в облигациях на предъявителя, поэтому его ничего не стоило реализовать. Она внесла половину стоимости дома. В результате коттедж «Филомела» перешел в их собственность, и Аликс ни разу не пожалела о своем решении. Правда, слуги не ценили по достоинству сельское уединение, так что в настоящий момент прислуга в доме отсутствовала, но Аликс, истосковавшись по домашнему хозяйству, с искренним наслаждением готовила еду и присматривала за коттеджем.

За садом, полным цветов, ухаживал старик из деревни, приходивший два раза в неделю.

Свернув за угол дома, Аликс удивилась при виде старика-садовника, возившегося с клумбами: он работал тут по понедельникам и пятницам, а сегодня была среда.

– Что вы здесь делаете, Джордж? – спросила она, подойдя к нему.

Старик с усмешкой выпрямился, коснувшись полей старой шляпы.

– Я так и думал, что вы удивитесь, мэм. Но в пятницу у сквайра праздник, и я подумал, что ни мистер Мартин, ни его добрая леди не рассердятся, если я один раз приду в среду вместо пятницы.

– Все в порядке, – успокоила его Аликс. – Надеюсь, праздник доставит вам удовольствие.

– Я тоже надеюсь, – просто сказал Джордж. – Приятно наесться досыта, зная, что тебе не придется за это платить. Сквайр устраивает чаепитие для всех арендаторов. Поэтому я хотел повидать вас до вашего отъезда, мэм, и узнать ваши пожелания насчет газонов. Вы ведь наверняка не знаете, когда вернетесь?

– Но я никуда не уезжаю.

Джордж уставился на нее:

– Разве вы не собираетесь завтра в Лондон?

– Нет. Кто вам это сказал?

Джордж вскинул голову:

– Вчера в деревне я встретил хозяина, и он сказал, что вы оба собираетесь завтра в Лондон и не знаете, когда вернетесь.

– Чепуха, – рассмеялась Аликс. – Должно быть, вы его не поняли.

Ее интересовало, что же такое сказал Джералд, чтобы старик пришел к такому странному выводу. Ехать в Лондон? Она вообще не намеревалась туда возвращаться.

– Ненавижу Лондон! – неожиданно резко произнесла Аликс.

– Ну, – пожал плечами Джордж, – наверное, я ошибся, хотя, по-моему, он сказал об этом достаточно ясно. Рад, что вы остаетесь. Терпеть не могу мотаться туда-сюда, да и в Лондоне мне делать нечего. Слишком уж много там машин – от них одни неприятности. Как только люди покупают машину, они не в состоянии усидеть на одном месте. Мистер Эймс, который раньше жил в этом доме, был спокойным приятным джентльменом, пока не приобрел эту штуковину. Месяца не прошло, как выставил дом на продажу. А ведь сколько он истратил на него – на краны во всех спальнях, электрическое освещение и прочее. «Вы никогда не получите назад ваши деньги», – сказал я ему. А он ответил: «Зато я получу каждый пенни из двух тысяч фунтов за этот дом». Ну что ж, он и вправду их получил.

– Он получил три тысячи, – улыбаясь, поправила Аликс.

– Две, – повторил Джордж. – Все говорили, что он просит за дом именно столько.

– И все-таки он продал его за три тысячи, – настаивала Аликс.

– Леди всегда путают цифры, – покачал головой Джордж, не убежденный ее словами. – Не станете же вы утверждать, будто мистеру Эймсу хватило наглости заявить вам, что он требует за дом три тысячи.

– Он заявил это не мне, а моему мужу, – объяснила Аликс.

Джордж снова склонился над клумбой.

– Цена была две тысячи, – упрямо сказал он.

Аликс не стала с ним спорить. Подойдя к одной из дальних клумб, она стала собирать цветы.

Направившись к дому с ароматным букетом, Аликс заметила маленький темно-зеленый предмет, торчащий между листьями. Наклонившись и подобрав его, она узнала записную книжку мужа.

Аликс раскрыла книжечку, с интересом разглядывая записи. С самого начала их брака она поняла, что импульсивный и эмоциональный Джералд обладал нехарактерными для подобных людей достоинствами: аккуратностью и методичностью. Он всегда требовал, чтобы пищу подавали вовремя, и планировал свой день с точностью железнодорожного расписания.

Просматривая книжечку, она улыбнулась, увидев запись, датированную 14 мая: «Обвенчаться с Аликс Кинг в 14.30 в церкви Святого Петра».

– Вот глупыш, – пробормотала Аликс, перелистывая страницы. Внезапно она остановилась. – «Среда, 18 июня» – ведь это же сегодня.

На листке, обозначенном этим днем, было написано аккуратным и четким почерком Джералда: «21.00». И больше ничего. Что планировал Джералд на девять вечера? Аликс улыбнулась, подумав, что если бы это происходило в одной из книг, которые она так часто читала, то дневник, несомненно, позволил бы ей сделать какое-нибудь сенсационное открытие. Например, имя другой женщины. Она продолжала перелистывать страницы. В книжечке содержались даты встреч, малопонятные записи о бизнесе, но не было никаких женских имен, кроме ее собственного.

Тем не менее, когда Аликс сунула книжечку в карман и зашагала с букетом к дому, ей было слегка не по себе. Слова Дика Уиндифорда пришли ей на ум, словно он повторил их, стоя рядом: «Ты же ровным счетом ничего не знаешь об этом человеке».

Это была правда. Что она знала о муже? В конце концов, Джералду сорок лет. В его жизни наверняка были другие женщины...

Аликс с раздражением тряхнула головой. Она не должна предаваться подобным мыслям. У нее и без этого есть о чем подумать. Должна ли она рассказать мужу о звонке Дика Уиндифорда?

Следовало учитывать возможность, что Джералд уже мог столкнуться с ним в деревне. Но в таком случае он сам упомянет об этом сразу после возвращения, и вопрос отпадет сам собой. А если этого не произошло? Аликс не хотелось ничего рассказывать мужу.

Если она расскажет Джералду о звонке, то он, безусловно, пригласит Дика Уиндифорда в коттедж «Филомела». Тогда понадобится объяснять, что Дик уже напрашивался на приглашение и ей пришлось придумать предлог, дабы предотвратить его визит. А когда Джералд спросит, почему Аликс так поступила, что она ответит? Рассказать ему о своем сне? Но он только рассмеется или еще хуже – поймет, что она придает большое значение приезду Дика.

В конце концов, Аликс, к своему стыду, решила ни о чем не рассказывать. Впервые она собиралась скрыть что-то от своего мужа, и это заставляло ее чувствовать себя не в своей тарелке.

Услышав незадолго до ленча шаги вернувшегося из деревни Джералда, Аликс поспешила в кухню и притворилась занятой готовкой, чтобы скрыть смущение.

Ей сразу же стало ясно, что Джералд не видел Дика Уиндифорда. Аликс почувствовала облегчение, смешанное со стыдом. Теперь ей придется прибегнуть к политике утаивания.

Только после простого ужина, когда они сидели в отделанной дубом гостиной с открытыми окнами, которые впускали в комнату вечерний воздух, напоенный ароматом лиловых и белых левкоев, Аликс вспомнила о записной книжке.

– Вот чем ты поливал цветы, – сказала она, бросив книжечку на колени мужу.

– Я уронил ее на клумбу?

– Да. Теперь я знаю все твои секреты.

– Невиновен, – покачал головой Джералд.

– А как насчет сегодняшнего дела в девять вечера?

– Ах это... – Сначала Джералд казался озадаченным, потом улыбнулся, словно вспомнив что-то забавное. – Это свидание с одной очень красивой девушкой, Аликс. У нее каштановые волосы, голубые глаза, и она очень похожа на тебя.

– Не понимаю, – с притворной суровостью сказала Аликс. – Ты увиливаешь от ответа.

– Вовсе нет. В действительности это напоминание, что я собирался проявить вечером несколько негативов и хотел, чтобы ты мне помогла.

Джералд Мартин был фотографом-энтузиастом. У него был старомодный фотоаппарат, но с отличным объективом, и он проявлял снимки в небольшом подвале, который приспособил под фотолабораторию.

– И это должно произойти ровно в девять? – поддразнила его Аликс.

Джералд казался слегка рассерженным.

– Девочка моя, – не без раздражения отозвался он, – все нужно планировать заранее. Только тогда работу можно проделать как следует.

Минуту или две Аликс сидела молча, наблюдая за мужем, покуривающим в кресле. Джералд откинул темноволосую голову на спинку, и четкие черты его гладко выбритого лица ясно вырисовывались на темном фоне. Внезапно и по абсолютно непонятной причине на Аликс нахлынула волна паники, и она воскликнула, прежде чем успела удержаться:

– О, Джералд, как бы я хотела знать о тебе побольше!

Муж с удивлением посмотрел на нее:

– Но, Аликс, дорогая, ты все обо мне знаешь. Я рассказывал тебе о своем детстве в Нортумберленде, о жизни в Южной Африке и о проведенных в Канаде последних десяти годах, которые принесли мне удачу.

– А, бизнес! – с презрением произнесла Аликс.

Джералд внезапно рассмеялся:

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – любовные истории. Вы, женщины, все одинаковы. Вас не интересует ничто, кроме личных дел.

Аликс почувствовала сухость в горле.

– Ну, у тебя ведь наверняка были... любовные связи, – пробормотала она. – Если бы я о них знала...

Снова последовала минутная пауза. Джералд Мартин нахмурился, на его лице появилось выражение нерешительности. Когда он заговорил, в голосе у него не было ни следа недавнего добродушного поддразнивания.

– По-твоему, Аликс, разумно затевать эту историю с комнатой Синей Бороды? Да, в моей жизни были женщины. Если бы я стал это отрицать, ты бы мне не поверила. Но я могу поклясться тебе чем угодно, что ни одна из них ничего для меня не значила.

Искренность, звучащая в его голосе, успокоила Аликс.

– Ну, ты удовлетворена? – с улыбкой осведомился Джералд. Он с любопытством посмотрел на жену. – Что навело тебя на эти неприятные мысли именно сегодня вечером?

Аликс поднялась и начала ходить по комнате.

– Сама не знаю, – ответила она. – Я нервничала весь день.

– Странно, – негромко заметил Джералд, словно говоря сам с собой. – Весьма странно.

– Почему?

– Дорогая, не смотри на меня так сердито. Я сказал так потому, что ты обычно такая спокойная и ласковая.

Аликс заставила себя улыбнуться.

– Все словно сговорились нервировать меня сегодня, – призналась она. – Даже старый Джордж вбил себе в голову нелепую идею, будто мы собираемся в Лондон. Он заявил, что слышал это от тебя.

– Где ты его видела? – резко спросил Джордж.

– Он приходил работать сегодня вместо пятницы.

– Проклятый старый дурень, – сердито сказал Джордж.

Аликс изумленно уставилась на него. Лицо ее мужа было искажено гневом. Она никогда не видела его таким рассерженным. Заметив ее удивление, Джералд с усилием взял себя в руки.

– Джордж действительно старый дурень, – повторил он.

– Что ты мог ему сказать? Почему он решил, будто мы уезжаем?

– Я? Ровным счетом ничего. По крайней мере... Ах да, вспомнил, я в самом деле пошутил насчет утренней поездки в Лондон, а он, очевидно, принял это всерьез или толком не расслышал. Конечно, ты ему объяснила? – Он с нетерпением ждал ответа.

– Да, но если этот старик что-то вобьет себе в голову, это не так легко оттуда выбить.

Потом Аликс рассказала об упорстве Джорджа насчет суммы, которую требовали за коттедж.

Некоторое время Джералд молчал, затем медленно произнес:

– Эймс хотел получить две тысячи наличными, а оставшуюся тысячу по закладной. Очевидно, в этом причина ошибки.

– Да, наверное, – согласилась Аликс.

Посмотрев на часы, она шутливо указала на них пальцем:

– Пора спускаться, Джералд. Мы уже опоздали на пять минут.

На лице Джералда Мартина появилась странная улыбка.

– Я передумал, – спокойно сказал он. – Сегодня вечером не буду заниматься фотографиями.

Женский ум – любопытная вещь. Ложась спать в среду вечером, Аликс была полностью удовлетворена жизнью. Ее счастью вновь ничто не грозило.

Но следующим вечером она осознала, что какие-то тайные силы не дают ей чувствовать себя счастливой. Дик Уиндифорд больше не звонил, но Аликс словно ощущала его влияние. Снова и снова ей на ум приходили его слова: «Ты же ровным счетом ничего не знаешь об этом человеке». А затем она вспомнила запечатлевшееся в ее памяти лицо мужа, когда он спросил: «По-твоему, Аликс, разумно затевать эту историю с комнатой Синей Бороды?» Почему он сказал это?

В его словах ощущалось предупреждение – даже намек на угрозу. Как будто Джералд говорил: «Лучше не лезь в мою жизнь, Аликс. Иначе это может скверно для тебя кончиться».

В пятницу утром Аликс убедила себя, что в жизни Джералда была женщина, которую он старался скрыть от нее, как Синяя Борода – свою комнату. Ее медленно пробуждавшаяся ревность бушевала вовсю.

Не собирался ли Джералд встретиться с этой женщиной в девять вечера в среду? Не была ли его история насчет проявления негативов наспех изобретенной выдумкой?

Три дня назад Аликс могла бы поклясться, что знает мужа вдоль и поперек. Теперь же он казался ей незнакомцем. Она вспомнила его беспричинный гнев на старика Джорджа, столь непохожий на обычное добродушие Джералда. Возможно, это мелочь, но она доказывала, что Аликс совершенно не знает человека, который является ее мужем.

В пятницу ей понадобилось приобрести кое-что в деревне. После полудня Аликс предложила Джералду, что она сходит туда, покуда он побудет в саду, но, к ее удивлению, Джералд горячо возразил против этого плана, настояв, что сам пойдет в деревню, а она останется дома. Аликс пришлось уступить, но его настойчивость удивила и встревожила ее. Почему он так старался помешать ее походу в деревню?

Внезапно Аликс на ум пришло объяснение, казавшееся весьма вероятным. Разве не может быть, что Джералд, ничего ей не рассказав, все-таки повстречал Дика Уиндифорда? Ведь ее собственная ревность, мирно спящая во время их брака, дала о себе знать. Не могло ли то же самое произойти и с Джералдом? Не мог ли он стремиться помешать ее встрече с Диком Уиндифордом? Это объяснение настолько соответствовало фактам и успокаивало растревоженную душу Аликс, что она энергично ухватилась за него.

И тем не менее, когда наступило и миновало время чая, Аликс все еще продолжала беспокоиться. Она боролась с искушением, преследовавшим ее с момента ухода Джералда. Наконец, успокоив свою совесть тем, что гардеробная ее мужа нуждается в уборке, Аликс поднялась туда, захватив с собой щетку.

«Если бы я только была уверена», – повторяла она про себя.

Тщетно Аликс твердила себе, что если бы и существовало нечто компрометирующее Джералда, то это было бы давным-давно уничтожено. Против этого говорило то, что мужчины часто хранят порочащие их доказательства исключительно из сентиментальных соображений.

В итоге Аликс капитулировала. С пылающими от стыда щеками она стала рыться в письмах и документах, обшаривать ящики и даже карманы одежды мужа. Только два ящика избежали обыска – нижний ящик комода и маленький правый ящик письменного стола, которые оказались запертыми. Но к тому времени Аликс утратила всякий стыд. Она не сомневалась, что в одном из этих ящиков обнаружит доказательство существования женщины из прошлого Джералда, завладевшей ее воображением.

Аликс помнила, что Джералд оставил ключи на серванте внизу. Сходив за ними, она стала пробовать их один за другим. Третий ключ подошел к ящику письменного стола. Аликс быстро выдвинула его. Там лежали чековая книжка, бумажник, набитый банкнотами, а сзади – пачка писем, перевязанная лентой.

Затаив дыхание, Аликс развязала ленту. Но ее лицо тут же залила краска, и она положила письма назад в ящик, закрыла и заперла его. Это были ее собственные письма, написанные Джералду Мартину до замужества.

Аликс взялась за ящик комода, скорее не желая чувствовать, что оставила работу недоделанной, чем надеясь что-либо обнаружить.

К ее досаде, ни один из ключей в связке Джералда не подошел к ящику. Признавать себя побежденной не хотелось, Аликс вышла в соседнюю комнату и вернулась с другим набором ключей. Ключ от запасного гардероба подошел к запертому ящику. Аликс выдвинула его, но в нем не было ничего, кроме свертка газетных вырезок, грязных и выцветших от времени.

Аликс облегченно вздохнула. Тем не менее она решила просмотреть вырезки: ей было любопытно, что именно так интересовало Джералда, почему он хранил пыльный сверток. Почти все вырезки были из американских газет семилетней давности и касались процесса знаменитого мошенника и многоженца Чарлза Леметра. Леметр подозревался в убийстве женщин. Под полом одного из арендуемых им домов обнаружили скелет, а большинство женщин, на которых он «женился», бесследно исчезали.

Леметр ловко защищался с помощью одного из лучших адвокатов Соединенных Штатов. Применявшийся в Шотландии вердикт «оправдан за отсутствием доказательств», возможно, лучше всего подошел бы в данном случае. Но в силу невозможности его применения в США, Леметр был признан невиновным в убийстве, хотя и приговорен к длительному тюремному заключению по другим выдвинутым против него обвинениям.

Аликс помнила возбуждение, вызванное процессом Леметра, а три года спустя – его побегом из тюрьмы. Леметра так и не поймали. Английские газеты долго обсуждали его личность и удивительную власть над женщинами вместе с возбужденным состоянием и страстными протестами в суде, чередующимися с внезапными обмороками, причина которых заключалась в слабом сердце Леметра, хотя люди несведущие приписывали их его актерским талантам.

В одной из вырезок Аликс обнаружила фотографию Леметра и с интересом стала изучать изображение длиннобородого джентльмена, похожего на ученого.

Кого ей напоминало это лицо? Внезапно Аликс с ужасом осознала, что смотрит на лицо Джералда. Глаза и лоб были в точности такими же, как у ее мужа. Возможно, поэтому он и хранил вырезки. Аликс прочитала текст под фотографией. В записной книжке обвиняемого указывались определенные даты – подозревали, что это были даты расправ с его жертвами. Потом одна женщина дала показания и уверенно опознала обвиняемого по родинке на левом запястье, чуть ниже ладони.

Аликс уронила вырезку и покачнулась. На левом запястье ее мужа, как раз под самой ладонью, был маленький шрам...

Комната закружилась вокруг Аликс. Впоследствии ей казалось странным, что она сразу же пришла к выводу: Джералд Мартин и есть Чарлз Леметр! У нее не было ни тени сомнения. Разрозненные фрагменты вращались в ее мозгу, как кусочки картинки-загадки, постепенно становящиеся на нужные места.

Деньги, уплаченные за дом, – только ее деньги; ведь облигации на предъявителя она отдала на хранение мужу. Даже ее сон предстал в своем подлинном значении. Глубоко в подсознании она всегда боялась Джералда Мартина и хотела спастись от него, рассчитывая на помощь Дика Уиндифорда. Вот почему она не сомневалась в своем выводе. Она должна была стать очередной жертвой Леметра. Возможно, очень скоро...

У Аликс вырвался сдавленный крик, когда она вспомнила кое-что. «Среда, 21.00». Подвал с каменными плитами, которые так легко поднять! Один раз Леметр уже похоронил свою жертву в подвале. Убийство было запланировано на вечер среды. Хотя методично записывать в книжке время намеченного преступления – чистое безумие! А впрочем, это выглядит вполне логично. Джералд всегда отмечал в книжечке все намеченные предприятия, а убийство было для него обычным делом.

Но что спасло ее? Неужели он смягчился в последний момент? Нет. Ответ пришел к ней с быстротой молнии – старый Джордж!

Теперь Аликс понимала причину внезапного гнева Джералда. Несомненно, он подготавливал почву, говоря каждому встречному, что на следующий день они собираются в Лондон. Но Джордж неожиданно явился работать в среду, упомянул Аликс о Лондоне, и она опровергла слова мужа. Убивать ее в тот же вечер было слишком рискованно, так как старый садовник вспомнил бы об их разговоре. Если бы она не упомянула об этом тривиальном инциденте... Аликс поежилась.

Но нельзя терять времени. Нужно убраться отсюда до возвращения Джералда. Она быстро положила сверток вырезок в ящик, закрыла и заперла его.

Внезапно Аликс застыла как вкопанная, услышав скрип калитки. Ее муж вернулся!

Несколько секунд Аликс стояла, словно окаменев, потом на цыпочках подошла к окну и выглянула из-за занавески.

Да, это был ее муж. Он улыбался и что-то напевал. В руке Джералд держал предмет, при виде которого сердце испуганной Аликс едва не перестало биться. Это была новая лопата.

Инстинкт подсказал Аликс объяснение. Убийство должно произойти сегодня вечером...

Но у нее еще оставался шанс. Джералд, продолжая напевать, свернул за угол дома.

Без колебаний Аликс сбежала по ступенькам. Но как только она вышла наружу, ее муж по-явился с другой стороны коттеджа.

– Хелло, – сказал он. – Куда ты так мчишься?

Аликс отчаянно пыталась выглядеть спокойной. Сейчас она упустила свой шанс, но старалась не вызывать подозрений, так как он мог представиться ей снова. Возможно, даже сейчас...

– Собиралась пройтись до конца аллеи, – ответила она голосом, который ей самой показался слабым и неуверенным.

– Отлично, – промолвил Джералд. – Пройдусь с тобой.

– Нет, не надо, Джералд. Я нервничаю, у меня болит голова... Лучше я схожу одна.

Он внимательно посмотрел на нее. Ей показалось, что в его глазах мелькнуло подозрение.

– Что с тобой, Аликс? Ты побледнела, вся дрожишь...

– Ничего. – Она заставила себя улыбнуться. – У меня просто разболелась голова. Прогулка пойдет мне на пользу.

– Зря ты отказываешься от моей компании, – засмеялся Джералд. – Я пойду с тобой, хочешь ты этого или нет.

Аликс не осмелилась возражать. Если он заподозрил, что она знает...

С усилием Аликс постаралась вести себя нормально. Но ей казалось, что муж искоса поглядывает на нее, словно не вполне удовлетворен полученными объяснениями. Она чувствовала, что его подозрения не улеглись.

Когда они вернулись домой, Джералд начал настаивать, чтобы Аликс легла, и принес одеколон – натереть ей виски. Он, как всегда, выглядел любящим мужем. Аликс чувствовала себя беспомощной, как будто она угодила в капкан.

Джералд ни на минуту не оставлял ее одну. Он отправился с ней в кухню и помог подать на стол холодные блюда, которые Аликс уже приготовила. Ужин застревал у нее в горле, но она заставляла себя есть и даже выглядеть веселой и беззаботной. Теперь Аликс знала, что борется за свою жизнь. Она находилась наедине с этим человеком – в двух милях от ближайшей деревни – и не могла рассчитывать на помощь. Единственным шансом было усыпить его подозрения, чтобы он оставил ее одну хотя бы на несколько минут – достаточное время, чтобы добраться до телефона в холле и обратиться за помощью.

На момент у нее блеснула надежда при воспоминании о том, как Джералд отказался от своего плана в среду. Предположим, она скажет ему, что Дик Уиндифорд собирается к ним в гости сегодня вечером?

Слова уже вертелись у нее на языке, но она быстро передумала. Второй раз этот человек не откажется от своего намерения. За его спокойствием ощущались решимость и радостная приподнятость, наполняющие Аликс невыразимым ужасом. Она могла лишь ускорить преступление. Он убил бы ее сразу же, а потом спокойно позвонил бы Дику Уиндифорду и напел бы ему какую-нибудь историю о том, что им приходится срочно уезжать. О, если бы только Дик в самом деле пришел к ним этим вечером! Если бы он...

Внезапно ей в голову пришла идея. Аликс быстро взглянула на мужа, словно опасаясь, что он может прочитать ее мысли. Возникший план приободрил ее. Она стала держаться настолько естественно, что удивлялась сама себе.

Аликс приготовила кофе и отнесла его на крыльцо, где они часто сидели погожими вечерами.

– Кстати, – неожиданно сказал Джералд, – позднее мы займемся этими фотографиями.

Аликс ощутила дрожь внутри, но спокойно отозвалась:

– А ты не мог бы обойтись без меня? Я сегодня устала.

– Это не займет много времени. – Он улыбнулся своим мыслям. – Могу обещать, что потом ты не будешь чувствовать усталости.

Казалось, его забавляли собственные слова. Аликс незаметно поежилась. Она должна осуществить свой план теперь или никогда.

Аликс поднялась.

– Пойду позвоню мяснику, – беспечно промолвила она. – А ты посиди здесь.