Вселенная. Маффей Токарев Денис

Человек в возрасте носился по кабинету как ошпаренный, пытаясь найти единственно ценную вещь; пожалуй, самую ценную, которая могла сейчас быть в его жизни… Со стороны сцена показалась бы нелепой. Любой, кто хоть малость знал Аркадия Павловича, не поверил бы своим глазам. Всегда внешне спокойный, вдумчивый, привыкший подходить к делу основательно, просчитывая все за и против любого вопроса, прежде чем браться за него; добившийся больших высот в карьере, в связи с чем и сколотил немалое состояние. Впрочем, ни оно, ни огромный особняк, окружённый личной и вневедомственной охраной, ни куча разных заместителей и помощников не могли ему помочь. Сторонний наблюдатель наверняка бы решил: либо местный олигарх сошёл с ума, либо, мучаясь астмой, ищет драгоценный ингалятор, при этом попутно переворачивая всё вверх дном в личном кабинете.

На самом же деле Аркадий Павлович не страдал ни тем, ни другим. Дело в том, что несколько минут назад он получил некую информацию, которой сейчас обладали единицы во всём мире. И она в обозримом будущем грозит стать достоянием общественности и войти в историю. Глубокая залысина на голове литолигарха1 покрылась крупными каплями пота. От его беспорядочных и резких движений очки так и норовили слететь с лица, а на полу уже валялась приличная кипа различных бумаг – документов на разную недвижимость, бизнес, личный вертолёт, аэромобили и многое другое, что сейчас уже не имело никакой ценности для Аркадия. Самым дорогим ресурсом, существовавшим на данный момент, являлось время. Хотя в эту самую минуту люди продолжали работать и зарабатывать, откладывая на различные бытовые – и не только – безделушки, которые очень скоро должны были стать абсолютно бесполезными, а ведь всего-навсего литолигарха от всего остального человечества отделяла лишь крупица информации, не более…

«Чёрт… да где же он?..» – чертыхнулся литолигарх, переворачивая очередную папку с документами, скрупулёзно просматривая и швыряя на пол файл за файлом в попытках найти такую вожделенную сейчас вещь, которая вот уже несколько лет лежала ненужным куском прочипованного пластика.

«Так, возьми себя в руки! Главное сейчас – успокоиться», – подумал он, потому что сердце стучало на предельных оборотах, и его гул уже отдавался в барабанных перепонках. Совсем некстати вспомнились слова личного терапевта Аркадия Павловича «из-за избыточного веса и аритмии у вас имеется серьёзный риск сердечного приступа, и любое нервное потрясение может стать последним». Личный врач уже не раз советовал прооперировать больное сердце, но у Аркадия, как всегда, находилась весомая причина отложить операцию. По правде сказать, он до жути боялся лечь на стол хирурга и тихо-мирно заснуть под наркозом, чтобы уже никогда не проснуться.

Нужно выделить несколько бесценных мгновений, чтобы собраться, привести мысли в порядок, успокоить сердце и, чёрт возьми, наконец вспомнить, куда положил эту трижды проклятую электронную ключ-карту. Эта самая пластиковая карта выполнена в трёх экземплярах, лежащих в одном месте, а точнее, в файле какой-то из папок… Вероятность случившегося, – а скорее чему ещё предстояло случиться, – была настолько мизерной, что в это просто не верилось, однако информатор – слишком надёжный человек, чтобы хоть немного пришлось сомневаться в его словах. А значит, сейчас время решительных действий. Рефлектирование, анализ ситуации и прогнозы потом; если, конечно, настанет это «потом»…

Ключ-карта являлась одним из самых главных ключей, способным открыть массивные бронированные двери в бункер, где располагалось убежище семьи Аркадия Павловича, его коллег и некоторых приближённых особ. Данная модель бункера – относительно небольшая и вмещала в себя не более четырёхсот человек. На случай длительного пребывания в бункере имелось всё жизненно необходимое начиная от регулярно сменяемых запасов провианта и заканчивая сложной разветвлённой сетью различных коммуникаций. Но даже, казалось бы, не слишком большой бункер построить литолигарх сам никак не мог. Это невероятно сложное конструктивное сооружение требовало поистине космических вложений. Поэтому Аркадий Павлович состоял лишь в скромном долевом участии небольших апартаментов, предназначенных для семьи и самых близких родственников.

Литолигарх взглянул на часы: прошло уже двадцать минут с тех пор, как он получил, пожалуй, самую страшную информацию в своей жизни. Всеобъемлющий ужас от полученной информации пока не укладывался у него в голове. Но осмысление обязательно придёт позже… Сейчас настало время решительных действий. За эти двадцать минут он будто постарел на много лет. И лишь благодаря тому, что обладал поистине волевой решимостью, просто запретил себе эмоции, оставив их где-то на задворках сознания.

А время неумолимо продолжало свой ход. И сейчас, как ему показалось, начало ускоряться в такт стучащему сердцу, как бы намекая на беспомощность человека в этом мире, возомнившем о себе, что он царь и бог. Ведь на самом деле, что такое время? Наверное, этим вопросом задаётся почти каждый человек, однако дать полноценный исчерпывающий (а, самое главное, – понятный) ответ удаётся далеко не каждому…

Потроша очередной стеллаж, он облегчённо выдохнул: три серебряные пластиковые карты лежали в прозрачном файле. Тучной рукой с закатанным рукавом литолигарх стряхнул капли пота со лба и поправив очки, достал портативную рацию для внутренних переговоров с начальником охраны. Двадцать две минуты тому назад Аркадием Павловичем была дана команда на немедленный сбор всех членов семьи, а также начальник охраны Александр получил приказ подготовить вертолёт с несколькими сопровождающими на борту.

– Аркадий Павлович, пилот и двое сопровождающих из вашей личной охраны готовы. Вертолёт готов к взлёту, разрешение на выполнение полётов ожидается… Какие будут дальнейшие указания? – отрапортовал Александр.

– К чёрту эти разрешения на использование воздушного пространства! Сейчас не до формальностей! – А про себя подумал: «Пускай ему присылают любые штрафы. Совсем скоро они уже не будут иметь никакого смысла, как и многое вокруг». – Вы нашли Мишку?

– Мы не смогли ему дозвониться. Но его девушка сообщила нам его местоположение, машину за ним уже отправили.

– Поторопитесь. Привезите его как можно быстрее!

– Эх Михаил, Михаил!.. – выдохнул Аркадий. Он уже давно стал далеко не самым примерным сыном.

О гордости за отрока не могло быть и речи. Михаил, – или, правильнее, Михаил Аркадьевич, – второй ребёнок в семье литолигарха. Первенцем же была любимая дочь Ксения, оказавшаяся очень талантливым топ-менеджером крупной фармакологической фирмы. Она подавала большие надежды.

От Михаила же за последнее время становилось всё больше и больше хлопот. Едва доучившись в университете по специальности «Государственное и муниципальное управление» и то с папиной подачи, он, как это ни странно, устроился к нему вторым заместителем. Поначалу Михаил Аркадьевич старался соответствовать занимаемой должности: приходил на работу вовремя, всегда в выглаженном костюме и начищенных до блеска туфлях. В силу своих малых знаний, – а точнее, их отсутствия, – и ещё меньшего опыта больше был на побегушках у родителя. А по прошествии времени Михаил Аркадьевич, как бы это повежливее сказать, и вовсе стал не в меру борзеть. То опоздает на работу, притом не на пять минут, а на два часа. То придёт с красными глазами и не выспавшийся, да к тому же с приличным выхлопом после очередной бурной ночи. И, конечно же, ему многое прощалось… Но, как известно, то, что имеет начало, имеет и конец.

И таковым послужил случай, изрядно пошатнувший репутацию Аркадия Павловича. А именно: за полчаса до окончания рабочего времени после очередного совещания директоров, на котором освещались перспективы дальнейшего развития фирмы, вымотанный Аркадий с несколькими коллегами по цеху решил не ехать домой, как намеревался, а зайти в свой кабинет, дабы обсудить шероховатости всех представленных ранее перспективных проектов. Секретарши на рабочем месте не обнаружилось. А войдя в свой кабинет, он и вовсе остолбенел, так и оставшись стоять в дверном проёме. Секретутка-то2 никуда и не ушла. И, судя по тому, чем они с Михаилом занимались на его рабочем столе, – совсем не собиралась домой. Невольными свидетелями вульгарной сцены стали, первый заместитель на пару с исполнительным директором, округлившие глаза. Впрочем, надолго не задержавшиеся, и после непродолжительно неловкой паузы кто-то из них тактично кашлянул в кулак и, коротко простившись, оба поспешили уйти.

Впрочем, Аркадий Павлович мгновенно позабыл о делах фирмы, оставив без внимания своих подчинённых. Вся его сущность негодовала от вопиющего проступка его отрока. И, едва удерживая свои эмоции, чтобы не сорваться и пинками не выгнать воркующую парочку со своего рабочего стола, лишь проревел: «Во-он-н-н!».

После этого случая Михаил, опасаясь гнева отца, несколько дней не появлялся ни дома, ни на работе. Хотя там его и не ждали: после такого его вместе с секретаршей с позором уволили. Причём у этой бывшей сотрудницы в трудовой книжке появились такие соответствующие записи, с которыми ни один уважающий себя работодатель не рискнёт бы взять её на работу.

На третий день Михаил всё же приехал. Как это частенько бывало, мать до последнего покрывала и выгораживала сына. Ну, мол, «с кем не бывает», и «кто по молодости не делал глупостей». Вот и сейчас она всеми правдами и неправдами пыталась выгораживать его, хотя и сама понимала, что всю жизнь этого делать не сможет. Настанет момент, когда рядом не будет ни её, ни отца, и юному, беспечному выходцу из так называемой «золотой молодёжи» придётся самому принимать решения, от которых многое будет зависеть в собственной дальнейшей судьбе. Многие скажут: разве тут вообще можно волноваться, о чём разговор? Ведь вступив в многомиллионное наследство Михаил будет как сыр в масле кататься: до конца дней ездить на дорогих аэромобилях, жить в родительском особняке и загорать на лучших пляжах мира в компании фитнес—моделей, которые непременно будут влюбляться в него с первого взгляда, как это всегда и бывает, едва они только успеют узнать его финансовые возможности.

Те же, кто понимает, о чём речь, представляет подводные камни столь юного возраста и баснословного капитала, который может вскружить голову кому угодно, когда хочется всего и сразу… Всё попробовать, везде побывать, и совсем не важно, какие будут последствия, ведь живём всего один раз…

Порой маме Михаила снились ужасные сны, где юный отпрыск, оставшись на этом свете один, непременно подсаживался на иглу, затем спивался и очень тихо-мирно умирал от передозировки. Это обязательно происходило в пасмурный дождливый день. Впрочем, своими сновидениями она предпочитала никогда и ни с кем не делиться, мало ли чего. Ведь мысли имеют тенденцию материализоваться…

Глава 2. Геолог. 24.10.2073 г.

Первый день после выходных… думаю, это чувство знакомо многим: впереди ещё вся рабочая неделя, а сил уже с утра нет. Не без труда Максим встал с кровати, потёр затекшую за ночь шею. Казалось бы, обычный день самой обычной рабочей недели уже вовсю начался, солнце пробивалось через неплотно прикрытые жалюзи. Максим, он же молодой специалист, работающий в небольшой геологической компании, занимающейся поиском и проектированием разработки месторождений разного рода полезных ископаемых, коим в основном была нефть. Столь важный и невероятно значимый ресурс для каждой развитой страны имел баснословную цену, и не только потому, что его стоимость повышалась из года в год, а ещё и потому, что количество нефти в подземных природных хранилищах таяло во всех уголках планеты. Уже наступал конец октября 2073 года, население Земли неутомимо росло, но далеко не во всех странах. И тому были небезосновательные причины.

Сделав все утренние дела и – по традиции – завтракая перед телевизором, просматривал новостной канал и краем уха услышал о каком-то серийном маньяке, блуждающим по ночам и так далее, и тому подобное. «Будьте бдительны и осторожны!» – вещал диктор с экрана. Макс совсем забыл, что именно сегодня ему предстоит оформлять командировку и к вечеру лететь в Африку – в Конго. От этой «неожиданной» мысли Максим аж сэндвичем поперхнулся. «Нужно было разведать новую область, потенциально таящая залежи нефти. Что, в свою очередь, сулило немалый доход компании, которая получала жирный процент за нахождение месторождения».

Быстро собравшись, молодой геолог вышел на улицу и увидел уже привычную дымку, которая все последние годы постоянно висела над улицами мегаполиса. За прошедшие десятилетия экология в целом пошатнулась, и если зимы стали приятно теплее, то летом, напротив, стало невыносимо жарко: воцарялся полуденный палящий зной, от которого местами плавился асфальт. Случайно наступив на него, можно было обнаружить, что в том месте нога незадачливого пешехода уходит вниз, как будто он наступил в тягучее желе. Также стало нормой, что большие города погрузились в пелену смога, и горожане были вынуждены ходить в масках, фильтрующими воздух. Несомненно, городские службы и администрации пытались с этим бороться, ставя различные ветровые и очистительные системы, прежде всего улучшая мыслимые или немыслимые фильтрующие системы на различных предприятиях и заводах, особенно в опасной ядерно-химической промышленности. Хотя большинство всех этих стараний, к сожалению, осталось только на бумаге, и не более… Огромные небоскрёбы уходили ввысь настолько, что верхняя их часть утопала в серой пелене облаков. А в одном из таких зеркально-стеклянных зданий и располагался главный офис корпорации, где и работал Максим.

Войдя внутрь, увидел на своём посту скучающего охранника лет сорока в спецовке, мерно переводящего взгляд с одного монитора на другой. Несмотря на то, что большое количество профессий заменили роботы, – что, в свою очередь, вызвало нескончаемую череду массовых сокращений, – профессию охранника почему-то не заменили куском бездушного высоко компьютеризированного железа. Пройдя стандартную процедуру дактилоскопии, – прислонив пальцы к сенсорному экрану, – Максим прошёл пост охраны и поднялся в лифте на этаж своего отдела.

Высокий крупный мужчина лет шестидесяти стоял спиной к Максу прямо посредине опенспейс-офиса, занимающего весь этаж. Это был начальник отдела геологии, считавшийся весьма требовательным. Он общался с одной из сотрудниц. Характер его зачастую зависел от настроения. И подчас казалось: за самую незначительную провинность с ходу мог влепить выговор, при этом сорвавшись на сотрудника так, что тот был ни жив ни мёртв и мечтал провалиться сквозь землю. А мог и за значительный проступок вызвать к себе в кабинет и спокойно и рассудительно поговорить, притом без последствий в виде замечаний и выговоров. Своенравный, одним словом. С таким всегда нужно держать ухо востр: ведь никогда не знаешь, чего ожидать.

Внезапное появление Максима заставило их обернуться. И, пройдя вперёд и на ходу протягивая руку для рукопожатия. Лида, едва улыбнувшись одними кончиками губ ответила: «Привет!», а Сергей Иванович машинально протянул свою пухлую руку:

– Так, Максим, ты случайно не забыл, что сегодня летишь в Конго?

При этом лицо его оставалось чуть напряжённым.

– Полностью готов, Сергей Иванович! – на одном дыхании выпалил Макс.

– Отлично! Тогда можешь идти готовиться к вылету, через неделю жду с подробным отчётом!

На что молодой геолог кивнул и направился к своему рабочему месту. Следовало собрать все необходимые документы. И уже через час необходимое уже аккуратной стопкой лежало в «дипломате». Осталось только заехать домой, чтобы простиься с Машей, и можно отправляться в аэропорт. Командировка обещала стать самой тривиальной: ничего сверхъестественного от молодого геолога не требовалось, и он был счастлив хоть ненадолго оторваться от офисной бумажной работы и посмотреть другую страну, где ему ещё не доводилось бывать.

Выйдя из офиса, он вдохнул уже порядком прогревшийся воздух через заранее надетую фильтрующую маску. Город по-прежнему окутывала серо-свинцовая дымка. Огромные массы народа словно муравьи торопились туда-сюда, и не было этому потоку ни конца ни края. Это всегда умиляло Максима. Он искренне не понимал: куда все эти люди постоянно торопятся и бегут, обгоняя друг друга, в бесконечном потоке?.. Вечная спешка, толкотня… понятно, что это часть ритма, часть жизни мегаполиса. Дело в том, что уже довольно давно, ещё до его рождения, часть людского труда стали заменять машинным. И этот процесс столь понравился коммерсантам, бизнесменам, да и более масштабным корпорациям, что неумолимо продолжался по сей день. Рабочие места постоянно сокращались, роботы заняли большое количество различных профессий, но пока далеко не все. По правде сказать, теперь любая, – абсолютно любая работа, – очень ценилась и весьма недурно оплачивалась независимо от рода деятельности. Хотя понятие «недурно» было относительным, поскольку большинству требовалось немного. Лишь набить брюхо да иметь мало-мальски сносное жильё и просматривать вечерами разного рода отупляюще-увеселительные шоу.

Максиму очень повезло: после окончания института он наравне с остальными выпускниками должен был встать на учёт на бирже труда и начать получать льготное пособие по безработице. И, если быть до конца откровенным, как и все остальные, – а это около 60% трудоспособного населения, – так и прожить до самой старости всю жизнь, не проработав ни единого дня. Он где-то слышал или читал, что раньше по достижении определённого возраста государство выплачивало пенсию: это что-то навроде небольшого пособия, которого едва-едва хватало, чтобы свести концы с концами. Но это навсегда осталось в анналах истории, и сейчас об этом мало кто знал.

Незадолго до выпускного отец Максима сумел-таки через старого знакомого однокашника, с которым они вместе учились, выбить ему рабочее место в крупной корпорации. Позже молодой геолог познакомился с очень милой девушкой. Её звали Мария, – или просто Маня, как он любил её называть. Она уже два года как стояла в очереди на бирже труда и получала минимальное пособие, которого только и хватало, чтобы не помереть с голоду. Она частенько проходила разного рода собеседования, но пока что безрезультатно.

Подойдя к дому, Максим прислонил персональный ДВоЧ к сенсорной панели парадной двери, и та, мгновенно считав информацию, открылась. Если честно, то он не помнил, как точно расшифровывается «ДвоЧ». ДВоЧ представлял из себя пластиковую карту из прочного негнущегося пластика, которая была подобием персональной базы документов и включала в себя возможные и невозможные документы, различные данные, рабочие характеристики, прописку, группу крови и так далее.

После чего молодой геолог прошёл в лифт и поднялся на свой 37-й этаж. В квартире было пусто, это и неудивительно: он сегодня рано приехал с работы. И Маша только должна вернуться с какого-нибудь очередного собеседования. Собрав вещи в командировку, дабы та обещала быть недолгой, по новой проверил документы, – собственно, только ДВоЧ, на котором помимо всех персональных данных уже имелись купленные билеты в оба конца и служебное задание. Он набрал номер Мани, хотя, наверное, это был чистой воды атавизм, потому что сложно назвать телефоном то, что в действительности представлял собой современный гаджет: наручный браслет, оснащённый голограммным проектором, выводящим картинку прямо перед пользователем, а последние модели девайса ещё и обладали функцией «хамелеон», что позволяло полностью им принимать любую расцветку или становиться абсолютно невидимыми на руке, а при желании и вовсе имитировать любые часы, браслеты или элементы одежды.

Она пришла ровно за полчаса до времени выхода Максим из дома. Деловой пиджак-платье как нельзя выразительно подчёркивали её статную фигуру. В золотой стандарт 90-60-90, могла, пожалуй, вписаться только талия, остальное внушительно превосходило стандартные значения. Маша ещё не успела снять фильтрующую маску, поэтому на лице виднелись только большие бирюзовые глаза; нет, это не были цветные линзы или другие косметические новомодные гаджеты, коих в последнее время на рынке моды существовало бессчётное количество. Эти глаза всегда завораживали Максима с самого первого дня знакомства. Когда он впервые увидел её, сердце, ёкнув, сбилось с привычного ритма, во рту пересохло, а мысли спутались, превратившись в мешанину. Он не мог связать и пары слов для знакомства.

Её лёгкий поцелуй в губы вывел его из короткого ступора, прервав далёкое воспоминание.

– Ты собрался? Я провожу тебя, – сказала она, нежно глядя ему прямо в глаза.

– Даже не думай: в час пик народу столько, что не протолкнуться. Оставайся дома, как доберусь – я сразу тебе позвоню!

Он обнял её. Прижимая крепко-крепко, словно в последний раз, их губы встретились в долгом томном поцелуе. Ещё сам того не ведая, он видел её в последний раз, да и возможно ли такое знать? Никто и никогда в здравом уме ни при каких обстоятельствах не оставил бы любимого человека.

Перешагнув порог, он сказал самое банальное, самое первое, что пришло ему в голову: «Я люблю тебя». Хотел добавить что-то ещё, но не нашёл нужных слов, будто все остальные слова вдруг потеряли всякий смысл. На душе вдруг стало как-то тоскливо, тяжко, неприятно кольнуло где-то под ложечкой…

Несмотря на то, что во всём разгаре была осень, этого совсем не чувствовалось. Напротив: столбик термометра показывал +26° С, на улице стояла жара, уже такая привычная для жителей мегаполиса. Некоторые из горожан ходили без фильтрующих масок, наплевав на меры предосторожности. Честно сказать, молодому геологу тоже хотелось сорвать с себя этот «намордник», чтобы ничего не мешало дышать полной грудью, однако он понимал: этого по многим причинам делать не следует. Помнится, по первому или второму телеканалу постоянно крутили передачи про здоровый образ жизни. И в них врачи настоятельно рекомендовали ни в коем случае не снимать маску, даже если возникло чувство паники и вам кажется, что вы не можете полноценно вдохнуть и задыхаетесь. Не поддавайтесь этому чувству, твердили они. Но, как бы то ни было, Максим довольно редко смотрел телевизор и ещё реже верил тому, что там говорят.

Кстати сказать, ассортимент фильтрующих масок в магазинах города поражал своим многообразием: и самые простые, одноразового использования; также продавали маски более продвинутой конструкции, со сменными фильтрующими картриджами, самые современные модели имели электронную начинку с кучей разных функции – таких, как: встроенный голографический проигрыватель, позволяющий воспроизводить любые видеофильмы с функцией полного погружения. А ещё они оснащались внутренним переговорным устройством, не искажающим голос. Особо экстремальные модели включали в себя встраиваемые миниатюрные цилиндрические баллоны со сжатым воздухом, который давал пользователю всего-то полчаса времени в безвоздушном пространстве, после чего система автоматически переключалась на штатный встроенный фильтр. На этом количество функций не заканчивалось. А разнообразие ассортимента поражало воображение.

Ещё на подъезде к аэропорту увидел форменное безумие: бесконечный поток транспорта застывший подобно изваянию. Со всех сторон наперебой, раздавался гневный рёв клаксонов. Водители аэроавтобусов под натиском взбешённых пассажиров, не побеспокоившихся заблаговременно прибыть в аэропорт, были вынуждены высаживать их в некотором удалении от остановочных пунктов, что создавало ещё большую суматоху. Потому что люди с багажом перемещались к своим терминалам между плотными рядами аэромобилей.

Внутри аэропорта творилось нечто невообразимое: яблоку негде упасть. Народу – почти столько же, сколько в китайском метрополитене в час пик. Кое-как протиснувшись к середине здания, где располагалось огромное информационное табло, почти от пола до самого потолка, и для удобства пассажиров размещённое таким образом, чтобы информацию по рейсам можно было прочесть с любого места, молодой геолог увидел причину столпотворения: справа в строках об вылетающих рейсах горели большие красные надписи «DELAYED». Почти все рейсы были либо задержаны, либо отменены. Найдя информацию о нужном ему, он удостоверился, что данный рейс тоже задержан на неопределённый срок. Переведя взгляд на справочное окно, тяжело выдохнул: при всём желании к нему не протиснуться. Как бы то ни было, и так понятно, что никто толком ничего не знает и объяснить причины задержки не может. В таких ситуациях остаётся только одно: ждать…

К премногому удивлению, все его попытки дозвониться до Маши увенчались неудачей, приятный женский голос монотонно повторял одну и ту же фразу: «Линия перегружена, попробуйте перезвонить позже». Посмотрел на окружающих. В голове промелькнула неожиданная догадка. Ничего удивительного: в аэропорту каждый второй, если не первый, пытался сделать то же самое, и, судя по раздосадованным и гневным лицам, ничего-то у них не получалось. А вот мессенджеры, напротив, исправно работали, чем и воспользовалась возлюбленная Максима, опередив его и отправив первой ему сообщение.

Ситуация и вправду выходила за рамки стандартной. Конечно, и раньше были сильные задержки рейсов по различным причинам. Связанные с плохой погодой или какими-либо проблемами на взлётно-посадочной полосе, в крайнем случае перегруженным воздушным пространством, но в любом случае причину и время задержки немедленно объявляли. Сейчас же никакая информация не поступала, что заставляло нервничать большую часть пассажиров. Хотя среди них находились и те, которые беззаботно спали, свесив голову на плечо соседа. «Железные нервы, а возможно, просто чрезмерное употребление алкоголя», – подумал Максим. Он украдкой глядел на них с некоторой долей зависти.

Но, несмотря на напряжённость, царившую в терминале, люди вели себя спокойно. Кто-то беззаботно спал, другие, напротив, очень оживлённо рассказывали своим знакомым или близким смешную ситуацию или, возможно, юмористическую сценку или анекдот. Несколько молодых людей, стоящих полукругом возле оратора, разразились громким смехом. А вон там молодая мама следит за двумя малолетними хулиганами лет пяти, так и норовящими учудить очередную шалость. Кто-то решил подкрепиться, не надеясь на скорый вылет.

Немало людей сидело, уткнувшись в телефоны: они то ли читали, то ли писали и, конечно же, играли в компьютерные игры (пожалуй, это одно из лучших занятий, когда нужно убить время).

И неизвестно, сколь долго бы такое продолжалось, если бы не прогремевший как гром среди ясного неба голос диктора из динамиков, который, казалось, раздаётся сразу и отовсюду: «Уважаемые пассажиры и провожающие! По независящим от нас причинам все рейсы отменены до специального разрешения! Городскими властями введён комендантский час! Просьба не покидать территорию аэропорта. Наши сотрудники помогут вам расположиться на ночь в гостиничном комплексе, находящемся на территории. Приносим извинения за предоставленные неудобства».

На мгновение в воздухе повисла гробовая тишина. Если до этого каждый осознавал, что опаздывает на какое-либо мероприятие в своей жизни, то сейчас начали чувствоваться нотки массовой истерии, граничащие с едва зарождающейся паникой. Все замерли и недоумённо переглядывались, не зная, как поступить. На помощь подоспели работники авиагавани в спецуниформе, которые любезно открывали боковые двери терминала, выходящие почему-то на перрон, а не парковочную зону. По громкой связи приглашая пассажиров к выходу.

Уже на выходе Максим периферическим зрением заметил, как кто-то из мужчин пытается выйти обратно к парковочной зоне, чтобы сесть в машину и поехать домой, однако ему преградили путь сотрудники САБ, Службы авиационной безопасности. Ещё он успел обратить внимание, что эти безопасники вооружены автоматами, висевшими на груди.

Что было дальше, он увидеть не успел. Когда вышел на перрон, в лицо ударил тёплый перегретый ночной воздух с характерным запахом авиационного керосина.

Время пролетело очень быстро, близилась полночь. На перроне людей поджидал автобус, двери которого были открыты, а сотрудники аэропорта расположились с двух сторон, образовав тем самым живой коридор, и зазывали всех как можно скорее занимать места в этом аэропортовском транспорте.

Глава 3. Яна. 07:00, 23.10.2073 г.

«…И вы снова на волнах самого лучшего радио на Земле! И с вами, как всегда, неутомимые зажигательные радиоведущие…».

– Жора, мать твою! Сделай свой грёбаный приёмник потише! Задолбал он уже орать! Каждый раз с утра одно и то же! – выматерился сосед Фёдор, сопровождая свою речь гулким стуком ладони в соседскую перегородку.

– А не пошёл бы ты, Федя, куда подальше! Можно подумать – ты не высыпаешься. Только водку жрёшь и ни хрена не делаешь, – с укоризненной усмешкой проговорил Георгий.

В соседней комнате послышались детские всхлипывания, переходящие в плач. За которыми последовали материнские убаюкивания «тихо-тихо, я рядом, не плачь, всё хорошо!». Слышно было, что ребёнок успокоился, но уже проснулся окончательно. Послышался голос молодой мамаши:

– Изверги! Вы мне дитя разбудили, получите у меня оба по первое число! – прорычала соседка Дарья, которая, как и все здесь живущие, снимала комнатку.

– Даша, ты себе хоть мужика нормального найди, а то они у тебя все какие-то одноразовые… А как найдёшь – так и пугай! – послышался из комнаты заливистый Жорин гогот.

От такого переполоха я и проснулась. Разве тонкие перегородки коммунальной квартиры могут спасти от столь говорливых и шумных соседей? Сегодня ещё хорошо, обошлось без скандалов и боёв за ванную с туалетом. Правда, те сражения больше на словах случались, но таких едких и громких, что нормально доспать уже при всём желании не получалось. «А разве может быть как-то иначе, когда нет денег на приличное жильё?.. Вот и приходится ютиться в маленькой комнате в коммуналке с отвратительными соседями. Зато хоть район хороший», – утешала я себя. И вправду: на улице Ванеева (это как раз в центре города, или большой деревни, – это уж как кому нравится) располагались дома постройки прошлого века. А немного прогулявшись, можно выйти к набережной с неплохим видом на Волгу.

Ещё пока прохладное утро не уступило свои права душному жаркому дню, который уже к девяти часам утра так раскаляет смог над пыльным жарким городом, что ни за какие коврижки не хочется выйти на улицу. Наскоро позавтракала неким подобием овсянки не вследствие спешки, а скорее из-за того, что чем дольше её ешь – тем больше не хочется, а перебирать продуктами попросту не было возможности. Надела фильтрующую маску и вышла из подъезда, мгновенно погрузившись в уже ставший привычным городской пейзаж, вечно окутанного туманом. Впрочем, вряд ли это именно туман: он имеет тенденцию рассеиваться и, как правило, долго не держаться, в отличие от едкого городского смога.

В который уже раз мне предстояло идти на собеседование, снова и снова… Получить своё место под солнцем в этом мире стало невероятно сложно: рабочих мест почти что не было, работодатели массово к своей выгоде заменяли ручной труд машинным, а с последними инновациями роботостроения и техники программисты уже почти нигде не требовались. Поскольку стали появляться роботы, которые чинили роботов. Экономия в квадрате… Почти всё население страны усиленно сосредотачивалось в крупных мегаполисах или в областях, где находилась хоть какая-то работа или выплачивали пособие по безработице, потому как вне крупных агломераций таковое не подразумевалось. «Там же не люди проживают… а если кто и живёт, то наверняка натуральным хозяйством. Поэтому и деньги им не нужны», – такие мысли витали в головах многих региональных чиновников.

Я выбрала себе интересную профессию: НКИИ (наладчик-корректировщик искусственного интеллекта). Смысл заключался в том, что любой компании, после приобретения машин для своих целей (неважно, будь то клининговая служба с роботами уборщиками или строительная фирма с роботами-строителями разных типов) всегда требовалась дополнительная наладка под конкретную задачу. А поскольку задачи часто стояли нетиповые, то приходилось вмешиваться человеку-оператору со своим креативом. Кто-то может сказать: «Это ни разу не женская профессия». Хотя я вас обманываю: так никто не скажет, потому что так говорили люди из далёкого прошлого, когда ещё было ярко выраженное распределение профессий по половому признаку. Уже с середины XXI века понятия «мужская» или «женская» работа полностью приобрели размытые грани в людских умах. Порой и встречались женщины-сварщицы, дальнобойщицы, грузчики, военнослужащие, но это скорее исключение, только подтверждающее правило. Поскольку для более или менее простых и понятных задач использовали АЧП (андроидов человекоподобных). И раз таких андроидов становилось всё больше и больше, – таковы были общемировые тенденции, – их помимо обязанностей наделили некоторыми правами.

Судьба с самого детства не была ко мне благодушна. Выросла я в детском доме, родителей своих не помнила, да и много странного было с моей памятью… Вот, к примеру, отчётливые воспоминания у меня появились лет с семи. И, как ни старалась, более ранние периоды жизни мне вспомнить не удавалось. От родителей не осталось в прямом смысле ничего: ни фотографий, ни документов. Как будто их и не существовало никогда. Временами эта мысль сводила меня с ума. Единственное, что мне досталось от них, так это экзотическая внешность да изысканная фигура (от которой, впрочем, было больше хлопот, чем толку). Потому как назойливые предложения, поступающие нескончаемым потоком от представителей сильного пола, частенько доставляли мне неудобство, и это ещё мягко сказано! И всё из-за моего характера. Мне, пожалуй, стоило родиться одной из этих смазливых кукол, неустанно выкладывающих свои полуобнажённые формы в соцсетях.

Если бы я последовала их примеру, то уже давным-давно жила бы на каком-нибудь из райских островов и каталась на яхте, будучи любовницей толстосума. И совсем не важно, что он был бы в два, а то и в три раза старше меня. Ведь всегда можно сказать всем завистницам: «Любви все возрасты покорны». Но, видимо, и характер мне достался не сахар, потому как по простому пути пойти я попросту не могла…

На все расспросы воспитатели и нянечки в детдоме отвечали: во время пожара родительская квартира сгорела вместе со всем имуществом, и только мне одной чудом удалось выжить. Дежурный психотерапевт говорил мне, что из-за сильного стресса, пережитого в детстве, мой мозг подсознательно блокировал часть воспоминаний.

Как только достигла совершеннолетия, мне по государственной программе выделили миниатюрную комнатку в коммунальной квартире, соседи которой далеко не славились своими джентельменскими манерами. Крохотное пособие по безработице и какая-никакая крыша над головой – вот и всё, что у меня было в жизни, если не считать постоянных поисков вакантных мест. О эти надменные взгляды рекрутёров с их тупыми извечно повторяющимися вопросами!.. Их ухмылки, когда они несколькими незамысловатыми движениями пробивают по общей базе моё имя на своих компьютерах и произносят, с наигранным изумлением подняв брови вверх и округлив глаза: «Так у вас нет опыта работы, какая жалость!..». В этот момент кровь внутри меня закипает. Иногда я даже чувствую сладковатый её привкус на своих губах.

Может быть, мне это только лишь кажется, а, возможно, я с такой силой закусывала губы, что нестерпимо хотелось ударить в лица тех ехидно ухмыляющихся рекрутёров и прокричать нечто вроде: «Разве для вас новость, что больше половины населения – это безработные, которые до самой смерти при всём желании не найдут работу!». Ах да: ещё вечерами я стояла в очереди за едой. Выдавали продукты с так называемым «истекающим сроком годности», но ещё не «просрочку». Хотя с реализации они уже сняты. Желающих очень много из-за значительно уменьшенных цен.

Так проходили дни, недели, месяцы… Временами мне казалось – я не живу, и тут же пыталась себя уговорить: я – свободна, делаю что хочу и всё такое. Но только вкуса жизни не чувствую – я знала это, чувствовала каждой клеточкой своего тела. Как будто проживала не свою жизнь, заблудившись в будничной рутине, повседневной и выжигающей любую индивидуальность…

А позитивные моменты складывались из любимых хобби. Временами попадались шабашки, где не без доли креатива я вносила частичку себя. Вот один из последних примеров такой подработки. Позвонила женщина и пожаловалась, что робот-пылесос пугает её йоркширского терьера, который от вида и шума жуткого домашнего пылесоса начинает гадить где ни попадя. В итоге проблему я решила довольно быстро, запрограммировав умную машину вначале сканировать комнату или некоторое пространство вокруг себя, а уже далее начинать чистку. А если в непосредственной близости окажется маленький лохматый друг, то пылесос перестанет шуметь и тихо переместится в другую комнату. Также увлекалась спортом, хотя это довольно громко сказано. С деньгами на регулярное посещение фитнес-клуба у меня была напряжёнка, а вот прогуляться к набережной, где выделены спортзоны с различными тренажёрами, – очень даже доступно. Удивительно, как только администрация нашла деньги на такое социальное благо. Хотя и пользовались им далеко не всё.

Я как раз собиралась на такую площадку, надела фильтрующую маску, без которых при большом желании можно было обойтись, но уж слишком не нравилась мне статистика по лёгочным заболеваниям за последние годы. Экология явно не становилась лучше. Выйдя из дома и вдохнув ещё раскалённый, но уже начинающий охлаждаться вечерний воздух, раздался телефонный звонок.

Это звонил Миша, с которым я познакомилась совсем недавно на одном из сайтов. Шекель Михаил, двадцатичетырёхлетний перспективный мужчина. На первое свидание он пригласил меня в дорогущий ресторан японской кухни, при этом заехал за мной на последней марке аэромобиля Tesla. На мой вопрос, откуда такая машина, он вполне спокойно поведал, что несколько лет занимал должность заместителя директора одной из престижных фирм. Правда, потом добавил: директор, коим являлся его отец, уволил его. Но и будучи безработным он не нуждается в средствах. Хоть история и выглядела правдоподобной, мне всё-таки стало любопытно, и я решила проверить, так ли это. Сделать это, а точнее, найти информацию по нескольким базам данных для меня не составило большого труда. Зайдя на сайт налоговой службы, всё подтвердилось. Ну да, он не врал: огромные налоговые отчисления. В разделе «Имущество» значилось несколько элитных квартир в центре города, одна шестая часть какого-то особняка и вот эта самая Tesla.

Во время свидания он показался мне очень жизнерадостным, обладающим хорошим чувством юмора, – в общем и целом, позитивным молодым человеком.

Я ответила на звонок:

– Привет!

– Привет, чем занимаешься?

– Сегодня решила пойти на пробежку вдоль набережной!

– Мне бы твоё упорство, всё никак не могу заставить себя пойти в зал, а мне бы не помешало скинуть пару кило.

Не сдержавшись, я коротко прыснула.

– Ну вот ты смеёшься надо мной… – с печальной ноткой проговорил Михаил.

– Совсем нет, ты хорошо выглядишь и без пробежек, – попыталась оправдаться я.

– У меня отличная идея: ты ведь говорила, что давно занимаешься спортом, может, станешь моим личным тренером? А я куплю нам двоим безлимитный абонемент. Ну как?

– Ты знаешь, от такого предложения сложно отказаться. Я подумаю…

Как это всегда бывает в такие моменты, идёшь вот себе по улице, наушники в ушах, перед глазами приятный молодой человек, и тут – на тебе! Я почувствовала, как что-то ударило меня в правую ногу в районе икроножной мышцы. Один из наушников слетел, и по ушам, – или, точнее, по уху, – ударил рёв разрывающегося автомобильного клаксона. Тут же я осознала, что переходила дорогу на красный сигнал светофора, и водитель аэромобиля лишь чудом успел вовремя затормозить. Когда-то давно я видела допотопные телефоны, изготовленные в виде небольших прямоугольников, которые вот в таких вот случаях вылетали из рук и разлетались на части при столкновении с асфальтом, пока наконец какой-то инженер или дизайнер не придумал для них форму наручного браслета. Что, несомненно, спасло миллионы аппаратов от неминуемой поломки.

Эти картины молниеносно пронеслись у меня в голове. И пока я осознавала, что произошло, ко мне из машины выскочил водитель. «Сейчас будет орать, что, мол, раззявила одно место и стою посреди дороги», – промелькнула мысль. Но на деле оказалось иначе.

– Девушка, вы в порядке?

Водитель оказался высоченным широкоплечим детиной лет сорока. Своими выдающимися габаритами больше напоминал мне средневекового викинга или древнерусского богатыря. Высокий волевой подбородок, гладко выбритое лицо, едва заметный шрам на правой скуле, внимательный взгляд.

Я машинально потёрла ушибленную ногу, но нет, всё оказалось действительно нормально, даже синяка не останется, повезло: водитель вовремя затормозил.

– О да, всё в порядке, вы удачно остановились.

– Может, вас подвезти?

– Нет, спасибо, я пешком.

Мужчина кивнул и сказал напоследок: «Девушка, будьте внимательнее!..».

Странная мысль как бы витала вокруг меня, вроде ничего необычного, но в то же время из ряда вон выходящее: я не помнила случая, чтобы хоть раз болела или что-либо ломала, даже вывихов и растяжений не было. Конечно, это можно объяснить хорошим иммунитетом и юным возрастом. Но пару раз в жизни у меня случались неудачные падения, причём на бетон. Один раз попала в аварию на аэроавтобусе, тогда почти все пассажиры получили травмы разной степени тяжести, а на мне – ни царапины. И вот сейчас я готова поспорить: удар-то получился сильный, по идее, нога должна уже опухнуть и отдаваться тупой болью при ходьбе, но ничего такого не наблюдалось. Наверное, показалось, просто испугалась и навыдумывала себе лишнего… Вторично осмотрев голень, и то место, куда пришёлся удар, осторожно ощупывая его, не обнаружила ни единого намёка на травму!

Совсем забыла, что нужно перезвонить Мише. Чем тут же и занялась…

Глава 4. Коронер3. 02:07, 23.10.2073 г.

Ночь, тёмная непроглядная улица. Как назло, фонари не работают, лишь тусклый лунный свет едва освещает контуры предметов. Он бежит по этой безжизненной улице, пытаясь нагнать преступника, сворачивает в переулок и видит лишь тень, скользнувшую за угол здания. Плавным движением руки достаёт свой штатный ПЛ-15М (пистолет Лебедева модифицированный), готовый вновь, как только завернёт за угол здания, сразу открыть огонь по убегающему преступнику.

Но, завернув за угол, видит только захлопывающуюся дверь в подъезд. Подбегая к ней, с удивлением обнаруживает – дверь легко поддалась. «Видимо, замок сломан», – мелькает мысль. Быстрым движением он открывает её и врывается внутрь. При этом понимая, что дверь за ним быстро захлопнулась, и он стоит в абсолютном чернильном мраке. Его сердце стучит словно молот, но помимо этого он слышит удаляющийся топот и тяжёлое дыхание. Ни секунды более не медля и прекрасно понимая, что в этом доме должен быть стандартный П-образный лестничный марш, левой рукой нащупывает перила, правую интуитивно выставляет чуть вперёд, ногами пытается поймать ступени. В темноте это получается неважно, он спотыкается, перескакивает через одну и две ступени за раз. На лестничных клетках слабо горят кроваво-красные лампы, но их освещения едва ли хватает, чтобы увереннее преследовать преступника. Наконец он слышит, как беглец больше не поднимается по лестнице, а, вбежав на лестничную клетку, движется по коридору. Слышится шум отпираемого замка и хлопок запираемой двери.

Мгновенно вычислив запираемую изнутри дверь, он мысленно усмехнулся: преступник сам себя загнал в ловушку! Как это банально!.. Сильный удар ногой чуть в сторону от замка не причинил той видимого ущерба, хотя дверь и была деревянной. Нет, он не был щуплым и слабым, а совсем даже наоборот, весьма дюжим богатырём веса, едва не доходившего до полутора центнеров, и ростом под два метра. В сердцах сплюнув, отошёл на шаг назад. Почти не целясь, выстрелил несколько раз в замок. После чего повторил удар ногой. На этот раз успешно.

В комнате – светло. Правда, свет тот будто могильным с синевой. Не обращая на это внимание, он шагнул вперёд, намереваясь без лишних прелюдий, арестов и зачитывании прав, просто и флегматично пристрелить подонка, причинившего столько несчастий. Сделав ещё несколько шагов по направлению к единственной комнате, замер: в центре комнаты стояло нечто.

Да это определённо было то, за чем он бежал. И то, что совершило все эти ужасные преступления. Он, конечно, верил до глубины души, что человек на такое не может быть способен. Даже если бы это и оказался человек, тот, в его понимании, не заслуживал бы справедливого суда,. Но, к счастью или нет, «это» точно не являлось человеком.

Стоящее посреди комнаты подавило его волю одним лишь взглядом. Но как такое могло произойти?.. Тот, кто прошёл не одну горячую точку, постоянно рисковал жизнью, убивал и сам не раз был бит разного рода ублюдками, обладал матёрым, твёрдым характером. Повидавший самые грязные уголки человеческой души, который ещё минуту назад пребывал в решимости, знал, что делает благое дело на благо общества. Как волю такого человека можно столь запросто, в одно мгновение, подавить и смести, как пыль, и заставить бояться? И это не просто животный страх, а нечто более глубокое, древнее. Смысла стрелять не было, возможно, человеческое оружие вообще бессильно против «этого». Бежать – бесполезно. Это напоминало парализацию страхом, которая в большинстве случаев благополучно приводит к сердечному приступу, и лишь натренированные, пышущие здоровьем организмы могут пережить подобное. Хотя надолго ли…

Майор полиции Олег Полтавченко проснулся посреди ночи в холодном поту, сердце бешено колотилось. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Он уже не в первый раз видел во сне этот кошмар. И хорошо помнил первую часть сна, как он бежал по тёмному переулку за неуловимым маньяком, поднимался по лестнице в абсолютной темноте… коридор и дверь, за которой скрывался преступник. Но что именно находилось в комнате, как ни силился, вспомнить не мог. А может, и не хотел… Мягко говоря, нечто то ужасное, – такое, что мозг и сознание ни под каким предлогом не хотят воспринимать и осознавать.

Сел на кровать. Его взгляд упал на прикроватную тумбочку с электронными часами. Полвторого ночи. С тумбочки сгрёб пачку сигарет и, достав одну, закурил. Последнее дело с маньяком, на счету которого насчитывалось более 37 эпизодов, вконец вымотало майора. Он изучил все улики, лично опросил всевозможных свидетелей – и ничего, почти ничего… Жертвы – разные: вначале ими стали молодые привлекательные девушки, позже стали находить мужчин среднего и старшего возрастов. Предпоследняя – вообще из ряда вон: огромный тяжелоатлет, примерный семьянин Алексей Поддубов, не имеющий ни врагов, ни долгов. По всем полученным данным, у него и любовницы-то не было. Превосходная характеристика от Международной федерации тяжёлой атлетики, где Алексей числился. Теперь же он значится под номером 36 в деле серийного маньяка. Его-то за что?..

От всего этого у следственного отдела начала закипать крыша. А если учесть постоянное давление со стороны начальства, нарастающее недовольство общественности и всё то, что эти недоумки-журналисты наговорили в СМИ. Взять хотя бы вчерашний репортаж одного из телеведущих: «Наши доблестные стражи порядка опять сели в лужу. Подозреваемый по делу некий Цыганковский был отпущен после месяца, проведённого в СИЗО». Ведущий явно издевательским тоном констатировал: «Отпустили, но только потому, что пока подозреваемый незаслуженно сидел, произошло новое убийство с характерным почерком серийного маньяка. Следствие продолжается»…

Олег с сигаретой в зубах прошёл на кухню, взял с плиты чайник и принялся крупными глотками жадно пить прямо из носика. В его голове уже несколько последних месяцев крутилась только одна мысль: почерк убийцы очень странный. За всю свою карьеру (а это без малого почти двадцать лет) он не встречал ничего похожего. Нет, в его работе встречались разной степени изуверства и глумления над жертвами, были и заказные, крайней степени хладнокровности, убийства. Майор вспомнил дело, когда долго не могли найти тело жертвы и, скорее всего, не нашли бы никогда, если бы не самые последние передовые технологии в области криминалистики: особое устройство, позволяющее лучше любой ищейки обнаружить практически любого человека по остаточным присутствиям летучих веществ в воздухе. Проще говоря – по запаху. Очень тонкому остаточному следу жертвы, а именно обуви, которая в конечном счёте и привела к одной из новостроек. Долго тогда Следственный комитет ходил вокруг да около этого объекта, пока наконец не получили разрешение на частичный разбор дома и его фундамента, там и находился покойный. Позже нашли и исполнителей, и заказчиков убийства. Тогда следствие, поразилось с какой хладнокровной жестокостью они заживо забетонировали человека. Понятное дело, что никто из преступников и не думал терзаться душевными муками по поводу происшедшего. О раскаянии точно так же не было и речи.

Он двигался по улице Белинского на своём стареньком аэромобиле далёкого пятого поколения. Машина хоть и устаревшей модели, но очень качественной зарубежной сборки. Ему предстояло взять показания по делу серийного убийцы. На этот раз жертвой маньяка стала девушка. Майор попытался представить место преступления и вероятные мотивы душегуба.

Ему хоть и доложили, что всё произошло ориентировочно в два часа ночи, и убийца мог вполне уехать из города, – впрочем, как и из страны, – но он всем нутром ощущал: маньяк не ушёл далеко и обязательно вернётся на место преступления. Олег сжимал руль машины настолько сильно, как если бы сейчас в его руках очутилась шея этого самого изверга, сломавшего столько судеб. Ехал он скорее на автомате, чем осознанно. И несмотря на то, что по закону почти для каждого транспортного средства предписывалось иметь систему автопилота, он никогда ей не пользовался. Может, до конца не доверял электронным мозгам, которые и на первых моделях аэромобилей дублировались, а уж последующие имели троекратное резервирование системы автопилота, в теории дающее вероятность аварии всех трёх систем как один к миллиарду.

И впервые в жизни он чуть не пожалел, что не воспользовался автопилотом. Девушка, внезапно выскочившая прямо на проезжую часть на запрещающий сигнал светофора, абсолютно ничего не видела перед собой, кроме кого-то, с кем она так увлечённо болтала по видеосвязи.

Олег, пытаясь спасти столь нерасторопного пешехода, изо всех сил нажал на педаль тормоза, при этом выворачивая руль вправо в попытке уйти на обочину. А там, как назло, неторопливо спиной к нему шла пожилая дама, которая либо так же надела наушники, либо была глуха и не слышала ни рева тормозов, ни громогласного звукового сигнала клаксона, вдавленного в руль всей своей богатырской силищей.

Теперь уже, уходя от столкновения с этой женщиной, ему пришлось вновь вернуться на свою полосу, поскольку как весь левый ряд был сплошь занят. От такого манёвра машина слегка накренилась и остановилась прямо посредине «зебры». В последний момент перед окончательной остановкой он почувствовал громкий хлопок по бамперу. Такой звук может быть, если с силой ударить ладонью по капоту.

Он пулей выскочил из машины готовый увидеть что угодно: открытый перелом, торчащие кости, кровь на пыльном асфальте… За долю секунды майор полиции подготовил себя к любому раскладу событий: готовый немедленно оказать медицинскую помощь, взять пострадавшую на руки, положить её на заднее сиденье и нестись в ближайшее отделение травматологии, хоть это и воспрещалось. По закону он не имел права перевозить пострадавшую в ДТП, а только должен вызвать скорую и оказать всю необходимую помощь на месте. У него в голове даже промелькнули мысли о том, сколько теперь придётся написать всяких заявлений, объяснительных и пояснительных на работе, после чего он непременно получит замечание. Ну и пусть, сейчас на всё это плевать, главное – поступить по совести. Так, чтобы потом самому перед собой тошно не было.

К такому жизнь его не готовила. Немало довелось увидеть ему за свою службу. Он ещё со школы мечтал стать военным, смело смотрящем в лицо опасности, преодолевающим любые трудности бравым воином, который готов погибнуть за свою страну, за Родину. В армии служил во Внутренних войсках МВД, в РОН (рота оперативного назначения). После этого не без труда перевёлся в отряд мобильный особого назначения. Когда-то, ещё в начале двадцать первого века, существовала такая аббревиатура, как ОМОН, но расшифровывалась она по-другому: отряд милиции особого назначения. Впоследствии милицию переименовали в полицию, а вот с незадачливой аббревиатурой явно не подумали, потому что ОПОН, мягко скажем, звучит совсем не грозно. Вот и пришлось господам министрам выдумывать и изловчаться, оставляя старую аббревиатуру и внося, по большому счёту, совсем несуразное слово «мобильный».

Молодая двадцатилетняя девушка спортивного телосложения, с пышной копной огненно-рыжих волос как ни в чём не бывало стояла посреди дороги, только потирая ушибленную ногу. На ней были спортивные чёрные шорты, поэтому разглядеть место удара не составило труда. Олег знал, как выглядят ссадины, гематомы, синяки и переломы, в том числе и закрытые, которые не сразу можно увидеть, но вот не почувствовать их никак нельзя.

– Девушка, вы в порядке? – задал он, в принципе, закономерный в сложившейся ситуации вопрос.

Она не отрывала взгляда от ноги, как будто боясь, что, если сейчас перестать растирать ушибленное место и отвести глаза, то тут же надуется огромный синяк, и каждый шаг будет отдаваться нестерпимой болью. Видимо, поборов себя, она осторожно перевела взгляд на полицейского, возможно, ожидая, что тот будет кричать и нравоучать, как ей следует переходить по пешеходному переходу.

– О да, всё в порядке, вы удачно остановились.

– Может, вас подвезти?

– Нет, спасибо, я пешком.

Скорее подсознательно он достал из нагрудного кармана свою визитку с надписью «Полтавченко Олег Викторович, следователь Советского района», а ниже указан его номер. Она как-то машинально протянула руку, взяла карточку и убрала её в передний карман шорт.

Напоследок он ещё раз оглядел девушку, чтобы в очередной раз убедиться, что с ней всё в порядке. Да вот стоит, улыбается, щёки горят румянцем. «Ну слава богу», – про себя отметил майор и сказал:

– Девушка, будьте внимательней.

Глава 5. Академик. 17:00, 24.10.2073 г.

Телефонный разговор:

– Как? Этого просто не может быть!

– Аркадий, я хоть раз давал тебе повод сомневаться в своих словах?

На другом конце провода повисла минутная тишина.

– Как много у нас есть времени?

– Не могу ручаться за свои слова со стопроцентной гарантией, на это влияет масса различных факторов… возможно, сутки, а может, и неделя… Дальше начнётся настоящий хаос… фору нам даёт лишь то, что эпицентр находится очень далеко от нас. Члены делегации ООН уже оповещены и работают. На данный момент уже 29 стран закрыли свои внешние границы как для авиасообщений, так для всех остальных. С каждым часом ситуация усугубляется. Прости, больше не могу говорить. Даст бог – увидимся…

Хотя в глубине души Юрий Сергеевич не верил в свои последние произнесённые слова, уж слишком масштабной была катастрофа с иррациональными и неподдающимися здравому уму последствиями.

Над головой раздался оглушительный рёв пожарной сирены. «Ну вот и всё!.. Надо же, как быстро бактериофаги добрались до их исследовательского центра!..» – подумал учёный. В голове пронеслась краткая история предшествующих событий, с чего вообще всё это начиналось. На его лице отразилась лёгкая ироничная ухмылка: как всегда, хотели как лучше, а получилось…

Двенадцатью часами ранее…

Прошло чуть более ста лет после первой высадки людей на космический объект. Правда, век тому назад это был всего лишь спутник Земли, Луна. Но и этот маленький шаг для человека стал огромным шагом для всего человечества на пути освоения новых, доселе невиданных космических горизонтов. После этого про космические экспедиции благополучно забыли: то ли экономически такое транжирство было неоправданным, то ли новые политические взгляды не касались столь далёких материй. Да и кому хочется думать об освоении космоса, о космических колониях где-то на далёком Марсе, когда насущных и бытовых проблем хватало по горло. Экономика и без того на ладан дышит, больная тема дорог, различные социально значимые объекты, пособия по безработице, на которые вечно не хватает финансирования… А на одном желании, без финансирования, Космос недосягаем.

Но как это у нас бывает, пока гром не грянет, – мужик не перекрестится. Вот он и грянул. Причём во всём мире сразу. Население планеты приблизилось к одиннадцати миллиардам в 2040 году, а к 2050 году, по разным оценкам, достигло двенадцати с половиной миллиардов. Несмотря на все возможные законы и запреты на рождаемость, темп роста населения Земли продолжал неумолимо расти. Что вызвало нескончаемую волну мигрантов, в прямом смысле заполонивших Европу, США, Англию и даже Россию с её необъятными просторами (отчего даже появилась шутка: «Россия столь многонациональна, что за всеми этими нациями только русских и не видать»). Следовало срочно принимать экстренные меры, поскольку как крупнейшие мегаполисы задыхались от перенаселённости. В одной Большой Москве тогда насчитывалось более пятидесяти пяти миллионов человек, причём только по официальным данным. Хотя нелегалов и было совсем немного, лишь единицы умудрились улизнуть от системы, не пройдя процедуру чипирования и не получив свой персональный ДВоЧ.

Тогда-то члены Международного клуба Большой десятки (куда позже вступили Китай и Индия) собрались в срочном порядке для решения возникшей проблемы. А угроз над миром в связи с перенаселением встало великое множество: недостаток еды и чистой воды, нехватка медикаментов, ухудшающаяся экологическая, экономическая и криминальная обстановка, предельная загруженность общественного транспорта во всех мегаполисах. Дошло до того, что люди по полдня не могли попасть на работу, не имея возможности спуститься в метро. Подобный же коллапс наблюдался и в наземном транспорте. И многое, многое другое…

Большая десятка поручила Международному сверхсекретному бюро по чрезвычайным происшествиям разработать план по стабилизации раскалённой обстановки в мире. И уже через две недели вариантов дальнейшего развития событий было представлено великое множество: от самых безумных, пугающих своей жестокостью и циничностью (таких, как разжигание локальных войн и массовый геноцид), до самых дипломатичных и разумных (рассредоточение народных масс в малообитаемых областях. Примерами таких зон могли стать Центральноафриканская республика, северные регионы часть России и даже часть Антарктиды). По подсчётам экспертов, последний вариант мог на некоторое время разгрузить города и столицы, а также снизить напряжённость в обществе, связанную с перенаселением. В конце концов, эти превентивные меры не решали проблему, а лишь давали некоторую отсрочку.

Вот тут на сцену и вышел наш Юрий Сергеевич. Точнее, выступил с очень смелым и амбициозным предложением по поводу восстановления ещё советских проектов колонизации, а в дальнейшем – и терраформирования Марса. Его предложение встретили довольно холодно… и это мягко говоря…

– Как же вы думаете доставлять туда людей? – с некоторой ноткой ехидной издёвки поинтересовался главный аналитик и ведущий специалист МСБпЧП (Международного сверхсекретного бюро по чрезвычайным происшествиям).

Юрий Сергеевич, возможно, и не являлся гением уровня Альберта Эйнштейна или Стивена Хокинга, но определённый талант в научной сфере у него явно имелся. Тем более что к таким явно ожидаемым вопросом он подготовился.

– Очень просто: мы их телепортируем! – учёный сказал это легко и непринуждённо, как будто заказал эспрессо в кофейне.

На несколько секунд в зале совещаний повисла гробовая тишина. Учёный хоть и не подавал вида, но внутренне упивался тем, как смог обескуражить целый Международный совет.

– Невероятно! Вы изобрели телепорт? Тогда почему о нём никому не известно? – вопрошал аналитик, в голосе которого слышалось удивление с некоторым вызовом. Он слегка приподнял одну бровь и направил свой взгляд через очки на оратора. Надо признаться, весьма неприятный взгляд…

– Нет. Изобрёл не я, а мой коллега, который работал в сфере ядерных реакторов новейших образцов: был создан лишь малый прототип, ко всеобщему удивлению разработчиков, не выделяющий огромное количество энергии, а, наоборот, поглощающий её. Данную разработку тогдашнее руководство быстро прикрыло, объяснив это нецелевым использованием средств. И лишь несколько учёных на свой страх и риск провели ряд преинтереснейших экспериментов. На большее у них просто не хватило ресурсов. Эти эксперименты дали понять, что прототип может перемещать физические объекты на любые расстояния. Всё зависит лишь от его мощности, а поскольку это был всего лишь передатчик, то не возникает сомнений: построив и приёмник, можно без труда перемещать объект по выбранному маршруту. К примеру, передатчик на Земле, а приёмник – на Марсе. Конечно, к этому времени многое уже должно быть подготовлено на самой Красной планете. А это означает одно: экспедиция туда должна состояться, и, вероятно, не одна…

Речь учёного вызвала настоящий фурор на Международном совете. Что в последующем и послужило началу, пожалуй, самого амбициозного проекта, когда-либо задуманного человечеством. Позже мастера политического слова красиво преподнесут эту информацию в СМИ. Все заголовки новостей будут пестреть лишь одной надписью «Маленький шаг для человека на Красной планете – огромный шаг для человечества».

И в начале 2060-х годов состоялся первый успешный пилотируемый полёт на Марс.

На дворе стоял уже 2073 год, Юрий Сергеевич, возглавлявший порученный ему проект, был занят исключительно прототипом, переименованным в последующем в DarkBridge. Название выбрано неслучайно. Отец-основатель Билл Бридж, работавший в сфере современнейших реакторов, основным источником энергии которых являлась тёмная энергия и протоматерия (теоретически способных обеспечить электроэнергией средний по размерам мегаполис на протяжении тысяч лет). При этом тарифы на электроэнергию грозили упасть не то что в разы, а в десятки раз, поскольку затрат на саму тёмную энергию не подразумевалось. Но в ходе экспериментов что-то пошло не так, и вместо того, чтобы выделять чудовищную энергию, реактор начинал её поглощать; в буквальном смысле «проглатывать» любую материю, будь то органика, сталь или полимеризованный фуллерит (который значительно твёрже алмаза).

Вначале никто не мог понять: куда девается материя, помещаемая в реактор. Позже более или менее разобрались и смогли перенастроить гиперформер4 таким образом, чтобы он преобразовывал тёмную энергию в почти что расчётные величины электроэнергии. Многие тогдашние исследователи и экономисты наивно полагали: после такого прорыва в генерации тарифы на этот вид энергии и ценники на электрозарядных станциях, где автомобилисты заряжают свои аэромобили, будут приятно радовать глаз. Однако мы все ошибались. Цены, конечно, обещали уменьшить и даже заморозить, но только факт остаётся фактом: те, кто нажился на этом и в очередной раз обманул доверчивый электорат, оставив ценовую политику на прежнем уровне, остаются за кадром. Впрочем, это уже совсем другая история…

Инициативная группа учёных всё же попыталась самостоятельно продолжить изучения первоначального феномена. На что руководство, сославшись на нецелевое расходование бюджетных средств, отреагировало весьма типично, приказав прекратить исследования. И только спустя годы было дано разрешение вернуться к первоначальному прототипу гиперформера, поглощавший всё попадающее к нему в чрево.

В строительстве DarkBridge участвовало более 140 стран, из которых десять – мировые державы. Проект оценили в умопомрачительную для экономики любой страны сумму. Что, впрочем, не помешало направить океан финансового мирового потока в русло проекта. Мегапроект условно состоял из ряда экстраординарных задач. Выбор места строительства будущей стартовой-приёмной площадки как на Земле, так и на Марсе. Полёт на Красную планету с целью строительства и подготовки колонизации планеты. И так далее.

К 2072 году завершили все строительные работы на Земле и разместили жилые и технические сооружения на Марсе, готовые принять первых тысячу колонистов, отважившихся телепортироваться на Красную планету.

Первые испытания прошли успешно. Небольшие предметов с лёгкостью преодолевали расстояние между Землёй и Марсом (при том, что это расстояние не являлось величиной постоянной и в значительной степени зависело от движения планет по своим орбитам) за несколько планковских единиц времени. В дальнейшем испытания решили провести на органике, а при успехе операции – и на подопытных животных.

Проблемы появились в тот момент, когда попытались переслать более крупногабаритные предметы, которые упрямо не желали перемещаться по указанному адресату, а именно на приёмную площадку на Марсе. Большие объекты то фрагментарно рассыпались прямо на Земле на стартовой площадке DarkBridge, то доходили до адресата, – если так, конечно, можно выразиться, – в частичном виде. Куда девались недостающие части, а то и телепортируемые предметы целиком, оставалось загадкой. Высказывались предположения, что они или аннигилируют, или дезинтегрируют. А, возможно, попросту перемещаются в неведомые уголки Вселенной. Хотя в последнее верилось слабо.

Из размышлений его вырвал голос лаборанта Василия: «Юрий Сергеевич, вы в порядке? Служба безопасности по циркулярной связи настоятельно просит всех сотрудников лаборатории подняться на главный уровень. Без сомнения, нам хотят сообщить нечто важное».

Лабораторный комплекс, состоящий из трёх подземных и одного надземного уровней, находился в центральноафриканской Республике Габон, в пригороде Либревиля, примерно в десяти километрах от самого объекта DarkBridge. Население этого города за последние пару десятков лет значительно увеличилось. Кроме того, повысился их уровень и качество жизни. Это произошло не только из-за распределения народных масс по программе, предложенной ещё в 2050 году. Основной причиной как раз и явилось постройка огромной лабораторной базы по изучению проекта DarkBridge. Им занималось огромное количество учёных из самых разных областей.

Все сотрудники распределены по подразделениям согласно специальностям и квалификации. Отделение астрофизиков, физиков-ядерщиков; отдел квантовой физики, всевозможные IT-отделы, отдел ортомолекулярной медицины и многие другие. Притом некоторые отделения даже и не подозревали о существовании друг друга, настолько их предметы изучения были сложны и непонятны непосвящённому человеку. Несмотря на это, люди ежедневно пользовались благами высокотехнологичной цивилизации, но почти никто и никогда не задумывался, сколько поколений гениальных учёных трудились не покладая рук, чтобы воплотить в реальность ту или иную теоретическую задумку. Некоторые учёные умы, бывало, поговаривали: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии» (третий закон Артура Кларка).

Василий и Юрий поднялись на первый уровень, где уже собралось приличное количество светил науки в различной униформе. Прямо посредине вахтового зала стоял высокий сухощавый человек, это был Иван Иноземцев – начальник отдела безопасности. Он сейчас довольно спокойным тоном деловито что-то объяснял учёным господам (у одного из которых борода чуть ли не доставала до внушительного живота).

Голос у Ивана – под стать ему самому: чуть с хрипотцой, громкий, глубокий, не оставляющий колебаний и противоречий. С обладателями таких голосов, как правило, не спорят.

– Господа, спешу сообщить вам малоприятные известия. Как вы все знаете, в пригороде Либревиля находится объект под названием DarkBridge. Так вот сегодня около полудня к нам поступила информация, что на РСО (режимном сверхсекретном объекте) произошла авария. На это мы немедленно отреагировали. К месту происшествия отправлены две группы. Первая – аварийно-спасательная: двадцать пять спасателей, четыре медика и двое учёных. Вторая группа, которую лично возглавил генеральный директор лабораторного комплекса, состояла уже из 62 специалистов, неё также входили: спасатели, медики, учёные и спецотряд, состоящий из двенадцати высококвалифицированных профессиональных военных. Связь с группами устойчиво поддерживалась только до пункта назначения. Далее прервалась. И в течение вот уже четырёх часов мы не можем получить никаких данных. Исходя из сложившейся ситуации, я был вынужден задействовать протокол номер… и временно изолировать лабораторный комплекс, при этом активировав уровень жёлтой тревоги! Поскольку, возможно, произошёл теракт, и обе группы попали в засаду. Хотя при уровне безопасности, установленном на объекте DarkBridge, это практически невозможно. Прошу с пониманием отнестись к сложившийся ситуации и не пытаться покинуть комплекс без особого разрешения.

Он сделал несколько нажатий на сенсорной панели своего телефона, выполненного в форме браслета на запястье, и зачитал несколько фамилий из списка.

– …Боженников Юрий Сергеевич. Всем вышеперечисленным немедленно зайти к заместителю генерального директора лабораторного комплекса.

Юрий с Василием недоумённо переглянулись.

– Может, у зама есть хоть какая-то информация? – довольно нерешительно поинтересовался Юрий.

– В любом случае тебе сейчас надо зайти к нему, а потом видно будет, – ответил Василий.

Кабинет заместителя был очень скромным. Впрочем, ненамного уступающим размерами генерального: в середине помещения находился большой прямоугольный Т-образный стол (который занимал чуть ли не всё пространство), по бокам стояли стулья с высокими спинками. Во главе стола, как и положено, находился его хозяин. Боженников украдкой отметил, что тот сидел на обычном, без вычурности, кожаном кресле, какое положено почти на каждом рабочем месте.

– Присаживайтесь, Юрий Сергеевич, не будем терять время. Сразу перейдём к делу! Четыре часа назад произошла авария на объекте под названием DarkBridge. Произошедшее в дальнейшем известно ограниченному кругу лиц. Почти сразу после аварии связь с объектом прервалась. Но до нас успели дойти те немногочисленные данные, которые передали сотрудники объекта, пока оставались живы…

– Что вы имеете в виду под «пока оставались»? Как вообще это могло произойти? На объекте DarkBridge больше систем безопасности, чем в любом месте на земном шаре, будь то Пентагон или Форт-Нокс. Что уж там говорить, даже Белый дом не имеет такой продвинутой системы защиты. Если и имеется теоретическая вероятность аварии, то автоматические аварийные системы способны справиться с абсолютно любой угрозой от затопления вызванного цунами и заканчивая направленным ядерным ударом (правда, с последним есть куча оговорок). Так что же на самом деле там произошло?

Заместитель генерального нервно постукивал костяшками пальцев по пластиковым подлокотникам своего кресла, при этом его взгляд бегал по комнате. Но так и не найдя, за что зацепиться, он уставился на Юрия. Холодный немигающий взгляд, как будто и не человек на тебя смотрит. У учёного аж мурашки побежали по коже, ладони мгновенно покрылись холодным потом, он почувствовал неприятный комок в горле.

– По правде говоря, зафиксированная авария активирована в ручном режиме пожарной тревоги. Что очень странно. Ведь ни пожара, ни дыма, ни какой-либо температурной аномалии выявлено не было. Во всяком случае датчики молчали. Несмотря на это, согласно протоколу режимного объекта, спасательные и пожарные расчёты среагировали незамедлительно. После этого должны были поступить несколько докладов от дежурного по объекту и командира спасательных расчётов, о проделанной работе. Однако в назначенное время они на связь не вышли. Все попытки связаться с ними, – а позднее – и с любым работником объекта, – оказались безуспешны. Основную информацию мы получили от второй группы спасателей. А точнее, – бойцов спецподразделения, включённых в состав группы. По сути, мы имеем только две видеозаписи, да и то потому, что они не записывались на устройство, а сразу передавались к нам в онлайн-режиме. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь. Может, вы поможете прояснить ситуацию. – С этими словами он развернул прямо на рабочем столе видео-голограмму записи с камеры одного из бойцов. Появилось изображение пустыни в ясный солнечный день.

Впереди колонны идёт головная многоцелевая боевая бронированная машина с отрядом спецподразделения на борту «Terrex X» (внешне немного схожая с прародителем Terrex, но с 2057 года уже полностью модернизированная), с которой и идёт съёмка. Далее следуют спасательный расчёт, машина пожарных, несколько машин сопровождения. Замыкает колонну легковой аэромобиль учёных. Издалека возвышается полукруглый купол главного здания, выкрашенного в песчаный цвет. Но эта громадина – лишь верхушка айсберга. На самом же деле весь комплекс расположен глубоко под толщей песка. Правда, геологи утверждали: раньше тут была именно земля, но постоянное расширение Сахары сделало эту местность песчаной. Так, на сегодняшний день её площадь лишь немного уступает площади России. А говорить и писать «пустыня Сахара», не совсем верно. В переводе с арабского, Сахара – это и есть пустыня. И, вопреки расхожему мнению, вторая по величине после Антарктической.

Юрий Сергеевич и зам генерального жадно всматриваясь в запись, боясь упустить даже мельчайшую деталь. Они видели, что все искусственные строения на территории DarkBridge частично покрыты странным полупрозрачным маревом, но поначалу не придали этому значения, принимая это за раскалённый воздух, поднимавшийся над прогретым дорожным покрытием и песком создававшим такой эффект. Асфальт ровный и гладкий, выложенный будто вчера, упирался прямиком в КПП, на котором никого не видно. Ворота первой проходной открыты, – как, впрочем, и второй.

Никаких признаков жизни не наблюдается. Аэромобили первой группы с распахнутыми настежь дверцами припаркованы возле центрального здания. На голограмматоре отчётливо видно, что рядом останавливается и вторая группа, из машин которой незамедлительно выбегают спасатели и пожарные. Как только они открывают центральные двери и проходят внутрь, оттуда слышится вой пожарной сирены. Основная часть спасателей следует внутрь громадного купола объекта. Сразу за последним человеком двери автоматически закрываются, рёв сирены затихает до еле слышимого уровня. Снаружи остаётся только генеральный директор лабораторного комплекса, несколько сотрудников спецподразделения и водители. Ещё до въезда на территорию главного здания объекта видеосигнал явно становится хуже. Появляются помехи, которые нарастают с приближением к DarkBridge. И это очень странно, поскольку на территории находятся самые передовые усилители и ретрансляторы. Создаётся впечатление, что сигнал нарочно блокируется. Вот гендиректор осматривается по сторонам, пытается обойти здание вокруг периметра, и вдруг спотыкается на ровном месте, падает, рефлекторно успевая выставить руки вперёд. На видеоголограмме хоть и с помехами, но видно, как гендиректор что-то говорит (наверняка речь не для эфира), встает, отряхивается и переводит своё внимание на место, которое доставило ему столь значительные неудобства. Но, на первый взгляд, ничего не видно. Тогда он приседает на корточки и рукой нащупывает явно осязаемый, хоть и невидимый объект. Остальные оставшиеся снаружи находятся уже рядом и пристально наблюдают за происходящим.

Пальцы на его руке вдруг начинает обволакивать какая-то полупрозрачная субстанция, как будто пытаясь покрыть всю поверхность скафандра целиком. Гендиректор с ужасом отстраняет от себя руку, уставившись на неё таким взглядом, будто это было нечто инородное, не имеющее к нему ни малейшего отношения. Все окружающие бросились на помощь и попытались снять с него защитные перчатки. В этот момент ещё несколько человек вскрикивают от ужаса, когда обнаруживают: по ним расползаются те же полупрозрачные пятна. Притом те возникают как будто хаотично, на разных участках тела.

Кто-то попытался убежать обратно в машину, и у него это даже получилось. Пожарный аэромобиль успел завестись, взреветь на предельных оборотах и стартовать. И только благодаря умной системе предупреждения столкновения удалось избежать этого удара с неподалёку припаркованным аэромобилем. Далее камера оператора, – а точнее, бойца спецподразделения, – начала крениться и окончательно завалилась. При этом боец без видимых на то причин принял горизонтальное положение. Ещё некоторое время съёмка продолжалась, но со множеством всё нарастающих помех, ухудшающих обзор трёхмерной модели. Изображение становятся всё более размытым и тусклым. И через пару минут картинка полностью поблекла, сигнал пропал.

Учёный, видевший эту запись впервые, был шокирован до такой степени, что не сразу отреагировал на слова зама генерального. И, видя, что профессор пребывает в некотором ступоре, несколько раз щёлкнул пальцами прямо перед его лицом.

– Юрий Сергеевич!.. – нервным и немного надрывным голосом проговорил заместитель.

Боженников поднял на него ничего невидящие глаза, его губы что-то беззвучно шептали. Наконец он сделал над собой усилие и сообщил:

– Вы сообщали – у вас есть ещё данные из других источников?

– Да, я уже говорил, что «датчики внутри комплекса ничего не зафиксировали». Но это не совсем так, были диагностированы слабые всплески электромагнитного, гравитационного и некоторых других видов излучений.

– Электромагнитные волны излучаются при ускоренном движении заряженных частиц. Эти частицы входят в состав атомов, из которых состоит вещество. Но, не зная, как устроен атом, ничего достоверного о механизме излучения сказать нельзя. Боюсь сделать поспешные выводы, но что-то мне подсказывает: увиденное в записи на голограмме – неземного происхождения.

– Что вы хотите этим сказать? – в безмерном удивлении поднял брови заместитель.

– Дайте мне в подчинение несколько помощников с максимальным допуском секретности и моего лаборанта Василия. Я постараюсь в кратчайшие сроки понять, с чем именно мы имеем дело!

– Хорошо, у вас будет два часа. Обо всех полученных результатах докладывать мне лично!

Но что может сделать десяток учёных за столь короткий промежуток времени, да ещё и располагая минимумом информации?.. Как оказалось, предпринять можно очень многое; правда, не без помощи самых передовых технологий. Боженников сам выбрал себе десяток первоклассных учёных из самых разных уголков мира: два лучших IT-специалиста из Индии, профессор психологии и нейробиологии из Нью-Йоркского университета, пара ведущих микробиологов – один из Британии, другой из Японии; израильский терапевт высшей категории, трое учёных из России, включая самого Юрия Сергеевича. Кстати сказать, своего лаборанта как ни пытался, к данной работе он привлечь не смог. Уровень его секретности не давал доступа к данным материалам.