Вселенная. Маффей Токарев Денис

Каждый человек хоть раз в жизни задумывался, насколько важным может оказаться телефонный звонок. В некоторых случаях мы звоним, чтобы просто поболтать, узнать, как дела, настроение или планы у другого человека, который нам небезразличен. Или же мы просто хотим казаться заботливыми. А бывает и так, что от одного-единственного звонка может в буквальном смысле зависеть жизнь человека и даже не одного.

Раздавшаяся трель телефона прозвучала как гром среди ясного неба. Аркадий поднял правую руку, взглянул на полупрозрачную панельку телефона-браслета с фотографией его второго, не самого толкового ребёнка, которому (было уже или, в его случае, всего лишь) 24 года. Литолигарх быстро нажал на сенсорную кнопку ответа и сразу услышал Мишку.

– Привет, пап! Боюсь представить, что у нас произошло: десять пропущенных вызовов от тебя. Ещё больше – от мамы и сестры. Все живы? – Голос Михаила и в самом деле был тревожным.

Хоть Аркадий и не подавал внешних признаков беспокойства (большой бизнес сделал из него хладнокровного и бесстрастного человека), однако он очень волновался за сына. А в голове подобно стае голодных коршунов кружили дурные мысли: может, он попал в аварию или подрался с кем-то; пьян до беспамятства, тем более такое уже бывало. Когда он напился, – или его опоила девушка с пониженной социальной ответственностью; но это не суть, – та хорошенько его обчистила, не оставив и гроша в кармане. Но сейчас с ним всё хорошо, и действовать нужно быстро и решительно.

– Почему ты не отвечал на звонки?

На секунду отрок замялся, соображая, с чего бы лучше начать.

– Хм-м… Помнишь, я тебе рассказывал про Яну? Очень хорошая девушка, мы с ней пошли на свидание, сидели в ресторане. Я и не заметил, как аккумулятор телефона сел. После ужина мы сели в машину, телефон-браслет начал заряжаться и включился. Тут я и увидел море пропущенных. Мы хотели сейчас в кино поеха…

Отец оборвал сына на полуслове. Внезапно Аркадий почувствовал, как устал: вечно доказывать и разъяснять Мише, что и как нужно делать. Непутёвый отпрыск делает всё на свой лад, всячески игнорируя и отметая доводы старших и более опытных. Литолигарх ухмыльнулся про себя, позволив своему внутреннему беспокойству уйти на второй план, а зря. Не тут-то было: встретил очередную девчонку и тут же влюбился в неё до беспамятства. Любовь слепа, она пьянит сильнее чем алкоголь или наркотики. Она может сильно ранить, затуманив разум, заставляя делать необдуманные и иррациональные вещи. С ней надо быть хитрее…

– Послушай, сынок, это очень важно: тебе срочно нужно приехать домой, и чем раньше, тем лучше. Но только не гони, как Шумахер, а то я тебя знаю. Скажи Яночке, что у тебя неотложные семейные обстоятельства, оплати ей такси до дома. Сам езжай к нам, мы тебя ждём.

– Дома точно все живы? К чему такая спешка? – Миша ровным счётом ничего не понимал.

– Все живы и здоровы. Ты очень нужен нам сейчас. Поторопись!

После чего Аркадий нажал на кнопку сброса вызова.

Глава 2. Геолог. 24.10.2073 г.

Их и в самом деле доставили к гостиничному комплексу – длиннющему пятиэтажному зданию. Молодого геолога заселили в одноместный номер. Но не его одного. Помимо него – ещё двое мужчин средних лет. Без лишних разговоров всем выдали спальные мешки и три суточных рациона бортпитания. На все расспросы работники гостиницы лишь разводили руками, утверждая, что они, только выполняют указания и сами не имеют никакой информации. Ему ничего не оставалось, как разложить свои вещи в свободном углу комнаты, застелить постель и уснуть. Последнее, на удивление, далось ему очень просто (вероятно, сказался трудный день и ещё более перенапряжённый вечер, переходящий в ночь).

Проснувшись, увидел довольно оптимистичную картину: двое его случайных сожителя уже встали. Один из них одет в майку, на сленге называемую «алкоголичкой», и готовил завтрак. Он был аккуратно выбрит, а голова – абсолютно лысая. Повернувшись к Максиму, он улыбнулся и дружелюбно произнёс:

– Доброе утро. Я – Геннадий.

Второй незамедлительно подхватил:

– Я – Игорь, очень приятно. Молодой человек, надеюсь, вы не против: мы сделали завтрак на троих. Чай и кофе – на выбор.

Молодой геолог приподнялся над матрасом, опёрся на один локоть и сообщил:

– Максим. Рад знакомству!

А он совсем и забыл: вчера приключилась такая суматоха да неразбериха, что он не успел познакомиться с товарищами по номеру, и отключился, едва коснувшись головой подушки.

Ту Геннадий сказал:

– Вставайте скорее! Сейчас новости будут передавать.

Вот это было действительно интересно: что же такое произошло? Отчего пришлось отменить все рейсы и ввести комендантский час?

Выпуск новостей вела молодая телеведущая. Несмотря на то, что была юна и хрупка, делала излишне серьёзное лицо, хмуря брови. Но всё это быстро отошло на второй план после того, как она начала говорить:

– Целым рядом государств, в том числе и нашим, было принято волевое решение временно ограничить въезд в страну иностранных граждан. Для беспокойства нет причин: это прежде всего превентивные меры. Так как на территории Западноафриканской Республики выявлена вспышка заболеваний, вызванных предположительно новым видом бактериофагов, передающихся воздушно-капельным путём. В некоторых странах специалисты уже отметили случаи заболевания неизвестным вирусом. Также в некоторых городах нашего государства отменены массовые мероприятия и введён комендантский час, сделанный исключительно для блага граждан.

– С нами в прямом эфире – министр здравоохранения Пётр Заболеев. Что вы посоветуете населению делать для предотвращения заболевания новым вирусом?

Игорь аж присвистнул от удивления. А Геннадий поперхнулся разогретой кашей. На минуту повисла тишина, если не считать кашель Гены. Наконец Игорь выдохнул, одним махом опрокинул где-то найденную стопку явно не с водой и продолжил.

– Вот это да! – только и смог вымолвить он.

– Не кажется ли вам странным, господа, что из-за какого-то непонятного вируса, или как там назвали бактериофага, приняты столь существенные меры? – добавил Геннадий.

Всё это и впрямь выглядело странно при том, что с утра телефонной связи по-прежнему не было. Сообщения, отправленные ещё вчера перед сном, остались без ответа. Это значило: по какой-то причине Маша не смогла ответить, хотя, может, она просто уснула, а с утра ещё не успела написать. Вся эта неопределённость выводила Максима из себя, ему хотелось побыстрее разобраться в ситуации.

Он умылся, наскоро позавтракал, переоделся в уличную одежду. Выйдя из номера, спустился на первый этаж, намереваясь подойти к ресепшену и узнать у них хоть какую-то информацию. Но ещё на подходе услышал довольно грубую брань. Девушка, – такая же несостоявшаяся пассажирка, как и он сам, – ругалась с сотрудницей отеля, стоявшей за стойкой ресепшена. А та только разводила руками: мол, ничего не знаю и более для вас сделать не могу.

– Доброе утро! Хочу осведомиться: как долго нас тут продержат? И, если в ближайшее время рейсов не предвидится, могу ли я отправиться домой?.. – начал было Максим.

– Я знаю только следующее: в интересах вашей же безопасности вам нужно находиться на территории аэропорта и не покидать её до особого распоряжения! – отчеканила заученную фразу сотрудница.

Она говорила что-то ещё, а у Максима уже созревал план дальнейших действий. Самое первое, что необходимо сделать, это выбраться из этого «места заточения» и затем, как можно быстрее добраться до дома и узнать, что с Машей. А дальше уже действовать по ситуации.

Глава 3. Яна. 11:26, 24.10.2073 г.

Сегодняшний вечер обещал быть захватывающим. На этот раз Миша пригласил меня в ресторан, о котором я раньше и не слышала. И это совсем не потому, что тот был настолько убогий, и о нём нигде ни писали, а совсем даже наоборот. Тут ужинали только самые сливки общества, так называемый бомонд. Частенько захаживали звёзды кино и эстрады, о чём свидетельствовали висящие на стенах фотографии в этих интерьерах. Всё это я успела узнать на сайте самого заведения и с нетерпением ждала момента, когда можно будет всё это лицезреть воочию.

Вот только одна беда: мне было совсем нечего надеть. Ведь не пойдёшь же в такое место в шмотках с ближайшей барахолки. Нужно максимально соответствовать торжественности и состоятельности места. Времени в запасе ещё предостаточно, поэтому, неторопливо крася ногти, я обдумывала сложившуюся проблему. Скорее проблемищу вселенских масштабов: где же достать солидный гардероб для свидания в пафосном ресторане?..

Работающий фоном телевизор, который я слушала вполуха вдруг заголосил голосом диктора новостного канала: «Уважаемые телезрители! В нашем городе произошло очередное жуткое преступление: убита молодая девушка двадцати девяти лет, по всей видимости, она стала жертвой серийного маньяка, которого до сих пор не могут поймать наши доблестные стражи порядка». Слова «доблестные стражи» диктор нарочито выделил интонацией, как бы делая на этом основной акцент новостей.

«Вот ещё, – усмехнулась я, – это, что ли, новость? Или новость заключается в том, где этот маньяк нашёл молодую девушку в возрасте двадцати девяти лет? Скорее уже деву, которая одной ножкой готовится переступить черту бальзаковского возраста. Слава богу, у меня таких забот, как возраст, нет. Наверное, уже в её годы от морщин только микропластика может помочь или что-то более радикальное».

Находясь в таком вот оптимистично приподнятом настроении, я вспомнила: одна из моих подруг пару недель назад хвасталась отличным нарядом, который она успела урвать с выставки моды, кажется, в Страсбурге. Я была на седьмом небе от счастья, когда, примерив вечернее платье и туфли поняла, что они сидят на мне как влитые. Конечно, денег подруга с меня не взяла, но вот должок за мной всё равно встал немалый за такое подношение, или, правильнее сказать, аренду вечернего туалета.

Миша, как и обещал, заехал за мной ровно в семь. И, надо признаться, я чуточку опоздала, всего-то на полчаса. Из-за того, что мой ДВоЧ потерялся, как всегда, не вовремя. А когда искала его, попутно пришлось подправить брови, поскольку, не удержавшись, прошла мимо зеркала и критически осмотрела себя. Наконец удовлетворившись увиденным, я позволила себе покинуть коммуналку.

Не скажу, что я особая ценительница аэромобилей, даже не любитель. Но и на своём обывательском уровне понимала, что аэромобиль Tesla 15-го поколения – роскошная машина. Её климат-контроль не только автоматически очищает и насыщает воздух, а ещё и придаёт ему специфическую свежесть, как в сосновом лесу прохладным вечером после сильного дождя. И поэтому в салоне хочется дышать полной грудью. Правда, эти движения груди, пусть даже с довольно скромным вырезом декольте на вечернем платье, остались отнюдь не незамеченными.

Оказывается, я не раз проходила мимо этого здания, не особо обращая на него внимания, по наивности считая его каким-то музеем или иным культурным учреждением. Войдя внутрь, я слегка о…а. Вот именно: я опешила. Золотые колонны, уходящие под потолок, который был раза в три выше, чем в любой обычной квартире. Прямо посреди зала располагался двухэтажный фонтан в виде голубого кита размером чуть меньшим, чем, наверное, сам кит. Столик, за который нас проводила администратор, находился на втором ярусе ресторана. Из панорамных окон открывался замечательный вид на реку. Только теперь я поняла, почему именно в этой части Волги набережная выполнена в английском стиле и напоминала одну из красивейших набережных в Ницце, которую я несколько раз видела на фото. И это столь красочное и живописное место отложилось в памяти. Видимо, несущую часть стены не смогли заменить стеклопакетом и вмонтировали в неё экран, как бы являющийся продолжением окна, дорисовывающим часть набережной. При этом гуляющие люди, животные и птицы, которые покидали поле зрения, скрываясь за несущей стеной, тут же отображались на экране, создавая полное ощущение того, что ты сидишь не в здании из железобетона и стекла, а на открытой террасе, полностью лишённой стен. Я точно помнила, что снаружи окна непрозрачные, и гостей ресторана невозможно увидеть с улицы. Вне всякого сомнения, в такие места девушек просто так не водят, на что я и обратила внимание, сделав колкое замечание своему спутнику по этому поводу.

– Готова поспорить: каждая девушка, побывавшая здесь, никогда не говорит «нет», – съехидничала я.

Мишка хоть и обладал чувством юмора, но мою шутку явно не оценил и, посмотрев на меня как на умалишённую, ответил:

– Вообще-то я здесь сам второй раз в жизни. Первый раз – когда отец приглашал то ли мецената, то ли академика. Неважно. В общем, это был его близкий друг. Кажется, его звали Юра: Юрий Сергеевич. В тот день, папа и устроил семейный ужин, собрав нас всех вместе.

Потом мы долго болтали. Он рассказывал мне о своей сестре Ксении, изредка балующей родителей своими визитами. Отдавая всё время работе и напрочь забывая о своей семье. Мама же поступала совершенно иначе: тратила всё своё свободное время на благоустройство дома. Нет, у них, конечно, работал штатный садовник, он убирал территорию особняка и подстригал газон. Но маме этого явно было мало. Она вечно пересаживала цветы, неоднократно дополняла внутренний интерьер дома и меняла ландшафт двора. Скорее всего, ей это очень нравилось: такое своеобразное хобби. И это при том, что работу можно было поручить дипломированным дизайнерам, которых, правда, она на пушечный выстрел не подпускала к дому.

В свою очередь, я рассказала о себе. Выбрала профессию НКИИ (наладчик-корректировщик искусственного интеллекта). От этой информации Мишины брови слегка приподнялись.

– Чему ты так удивляешься? Мне моя профессия очень нравится. Она действительно очень интересная, если как следует в неё вникнуть. Ещё бы постоянную работу найти по специальности, и это был бы предел моих мечтаний.

Мой спутник улыбнулся и сказал:

– Мечты вполне осуществимые. Завтра поговорю с отцом. Уверен: для тебя у него найдётся место.

После ужина мы вернулись обратно в аэромобиль. При виде нас тот учтиво распахнул двери и бесшумно завёлся, руководствуясь своими внутренними автоматизированными программами. Стоило нам только сесть в машину с адаптивно подстраивающимися под каждого пользователя анатомическими креслами, как тут же браслет Мишки начал мерцать и непрерывно сигнализировать о множестве входных сообщений. Просматривая пропущенные вызовы, он слегка побледнел и, встрепенувшись, тихо произнёс:

– В ресторане, видимо, телефон разрядился и выключился, а как только сели в машину, начал заряжаться через беспроводную зарядку и включился. Судя по более чем пятидесяти пропущенным вызовам и сообщениям, случилось что-то серьёзное.

Он поспешно стал набирать чей-то номер.

Я хоть и сидела на пассажирском сиденье рядом с Мишей, но говорившего слышать не могла, и только по ответам самого Михаила поняла, что разговаривает он с папой.

– Привет, пап! Боюсь представить, что у нас произошло: десять пропущенных вызовов от тебя, ещё больше – от мамы и сестры, все живы?

Мишин голос несколько дрожал от волнения, и это мне сразу очень сильно не понравилось.

– Хм-м… Помнишь, я тебе рассказывал про Яну? Очень хорошая девушка, мы с ней пошли на свидание, сидели в ресторане. Я и не заметил, как аккумулятор телефона разрядился. После ужина мы сели в машину, телефон-браслет начал заряжаться и включился. Тут я и увидел море пропущенных. Мы хотели сейчас в кино поеха…

А вот это интересно: значит, он уже обсуждал меня со своей семьёй. С отцом точно, да и мать наверняка в курсе. Я уже догадалась, что в кино сегодня нам поехать не светит. Случилось нечто явно из ряда вон выходящее, раз отец, не выслушав его до конца, перебил на полуслове.

– Дома точно все живы? К чему такая спешка?

По выражению лица Михаила было видно, что он перепуган и искренне ничего не понимает. «Очень странный звонок», – промелькнуло у меня в голове, а вслух я задала, пожалуй, самый адекватный для этого случая вопрос:

– Это звонил отец? Что-то случилось?

Михаил ещё секунду смотрел перед собой расплывчатым взглядом, переваривая происходящее. Затем посмотрел мне в глаза и произнёс:

– Яночка, прости меня, но сейчас я отвезу тебя домой, а потом помчусь к своим. Отец вообще приказным тоном потребовал пулей лететь к нему, без всяких задержек… Что именно случилось – он не рассказал. Но таким обеспокоенным я его никогда раньше не слышал.

Я попыталась возразить:

– Сама доберусь, мне это будет несложно. А ты езжай к своим.

Но он и слушать меня не стал. Сказав спокойно и сдержанно, но в то же самое время давая мне понять, что препираться не стоит.

– Яна, не спорь, пожалуйста.

После чего быстрым движением перевёл машину на ручное управление и вдавил педаль газа.

Глава 4. Коронер. 02:19, 23.10.2073 г.

Олег стоял посреди комнаты и нервно затягивался, вновь и вновь поднося к губам настоящую сигарету, которая с каждой новой затяжкой стремительно таяла, уменьшаясь прямо на глазах. Таких допотопных сигарет уже почти не выпускали по причине малого спроса. Продажи падали, но, несмотря на это, никто и не думал снижать цены на традиционное курево. Объяснялось это просто: молодёжь всё больше предпочитала электронную химию с кучей разных ароматов и подсластителей. И раритетные сигареты навсегда остались в далёком прошлом.

– Майор, вы знаете, что гласит предписание? Строго-настрого запрещено курить на месте преступления. Немедленно выбросите эту гадость изо рта!

Олег, на несколько секунд впавший в оцепенение при виде жертвы маньяка, перевёл внимательный взгляд на говорившего. Им был сам полковник Лебянский, глава следственного отдела Советского района города Н. Присутствие столь высокого начальство обуславливалось вовсе не праздным любопытством, а непреодолимой необходимостью во что бы то ни стало в кратчайшие сроки поймать убийцу. Майор поморщился, смял слегка обугленный фильтр в пальцах и аккуратно отправил его в полупустую пачку из-под сигарет.

– Товарищ полковник! Если я правильно понимаю, вы прибыли сюда не по собственной инициативе, а по указанию свыше. А значит, дело обстоит «совсем туго».

– Давай без лишней формальности. Мы с тобой не первый год работаем вместе, и ты прекрасно знаешь, что можешь обращаться ко мне по имени. А ты чертовски проницателен, – при этих словах подполковник зло сплюнул, – этого у тебя не отнять. Активная общественность и пресса всеми силами надавили на правительство. И с самого верха нам пришло не просто указание, а приказ! Выполнить его мы должны любой ценой! В Москве рвут и мечут, чтобы поймать маньяка, и если в отведённый срок мы ничего не предоставим, с нас не только погоны полетят, по служебному несоответствию. Но и головы с нас снимут. Правда, и из столицы нам выделяют любые средства, которые только могут понадобиться, и лучших спецов в криминалистике со всей России собрали. Так что, Олежка, можешь начинать пить кофе лошадиными дозами, поскольку ближайшую неделю мы спать точно не будем. Соответствующий приказ начальник нашего УВД уже подписал.

– Вова, ну а ты сам что думаешь насчёт этого? – Олег кивнул в сторону обезображенного трупа девушки. – Кого мы ищем? Мясника? Хирурга-недоучку с медфака?

– Это дело рук самого настоящего потрошителя, напрочь слетевшего с катушек. Вскрытие показало, что у жертв удалены одни и те же органы, а точнее, орган: сердце. Причём спецы уверяют, что надрезы выполнены ровно, сделаны предположительно человеком, если так можно назвать маньяка, со знанием анатомического строения внутренних органов, подкрепленным большой практикой, а также филигранным мастерством. Во всяком случае, так заверяет наш патологоанатом.

Лоб полковника заливало потом, отчего ему приходилось периодически протирать его платком, который уже успел пропитаться насквозь. В комнате действительно было очень душно, и хотелось побыстрее выйти на улицу, чтобы пустить новую порцию уличного кислорода в лёгкие, пусть и не самого чистого. Лишь бы не дышать этим затхлым пропитанным смертью воздухом.

Последние слова полковника навели на некоторые размышления. Потрошитель… Где-то он уже слышал это. Что-то знакомое… Майор пытался вспомнить, где уже слышал это раньше. Ну конечно! Этот материал они проходили на третьем курсе, когда он учился в академии. «Джек-Потрошитель», известный как «Убийца из Уайтчепела». У него было и ещё одно прозвище «Кожаный Фартук». Кого только не подозревали в жутких убийствах, от Ван Гога до Тамблти! Но из-за отсутствия подтверждённых достоверных сведений о личности убийцы некоторым не чистым на руку детективам и сыщикам представилась возможность обвинить массу народа в преступлениях, которых они не совершали. Так, например, Максим Якубовский – эксперт-криминалист, писатель, рождённый в Британии 1944 году, заявлял «достаточно умелый исследователь может собрать доказательства того, что Джеком-Потрошителем была королева Виктория или Марк Твен». К слову сказать, убийцу так и не нашли, что ни в коей мере ни снимает ответственности с Лондонской полиции Скотленд-Ярда.

– А вот мне, напротив, кажется, что это дело рук расчётливого, и очень грамотного убийцы, который всё просчитывает на несколько шагов вперёд, – выдвинул свои предположения майор.

– Может, оно и так, конечно, но будь ты хоть семи пядей во лбу, не оставить ни одной улики, – это невероятно. Учитывая, что он вырезает сердца и сливает по четыре, а то и более литра крови со своих жертв. Что удивительно: в этом доме есть система видеонаблюдения, которая ничего не зафиксировала. То есть камеры и сама запись функционируют нормально. Вопрос: почему маньяк не попал в объективы? Может, он пролез через окно? В любом случае тебе предстоит отработать все версии, даже самые невероятные. Можешь приступать. Более не задерживаю.

Произнеся последние слова, полковник вышел из комнаты, попутно набирая чей-то номер на своём телефоне-браслете. А Олег принялся внимательно изучать место преступления, при этом стараясь не смотреть и не думать о самой жертве (о том, что у неё могла быть семья, в будущем родиться прекрасные дети, которые сделали бы много значимых вещей для человечества). Вполне возможно, кто-то из них мог подарить миру гениальную композицию или снять кино, которое стало бы классикой, и ещё много всего другого… Но у этих нерождённых детей, как и у самой девушки, отняли будущее. И виновный должен ответить за это!

Майор стиснул зубы и сжал кулаки так, что побелели костяшки. Он дал себе слово если не лично арестовать, то как минимум приложить все усилия, необходимые для поимки нелюдя.

Глава 5. Академик. 25.10.2073 г.

После окончания доклада Юрий Сергеевич почувствовал, как нервное напряжение понемногу начало сходить на нет. Может, сказывалось принятое им успокоительное, а возможно, и то, что всё от него зависевшее он сделал. И сейчас просто ждал своей участи.

Год назад профессор потерял мать. Отец ушёл из жизни десятью годами ранее. В свои 53 года он не был женат ни разу. Казановой ему побывать также не удалось: за всю жизнь у него случились всего два непродолжительных романа, да и те закончились ничем. По-настоящему увлечен он был только своей работой, на которой, как многие скажут, он и был женат. Ей и посветил львиную долю своей жизни, о чём никогда не сожалел. А вот друзей у него, наоборот, было предостаточно. За долгие годы работы коллеги и подчинённые прониклись доверием к нему и очень жаловали за лёгкий и добродушный характер. А ещё Юра был человеком очень порядочным, до мозга костей. Сейчас это, вне всякого сомнения, – вымирающий вид людей, а к профессору это вообще относилось буквально.

Был у него один друг, которому он очень многим обязан. В своё время он не раз выручал его и помог подняться по карьерной лестнице. Поэтому Боженников набирал его номер, чтобы предупредить об угрозе. Как именно эта самая угроза проявит себя, он ещё толком не знал. Но что она неминуема, для него было очевидно. Он ещё только нажимал на сенсорные кнопки на своём телефоне-браслете, как тот сработал первым, разразившись звонком. Профессор автоматически ткнул кнопку ответа.

– Юрий Сергеевич, вам срочно нужно собрать всех помощников, которые работали с вами над анализом причин произошедшего в DarkBridge. А также все наработанные материалы и данные. Главный центр дал указание вам и вашей группе немедленно явиться. Отсюда вертолёт доставит вас в аэропорт Либревиля. Далее вы полетите спецрейсом в Москву.

Более ни говоря ни слова, зам генерального сбросил вызов. Видимо, сейчас он был занят настолько, что буквально «зашивался» на работе, потому как такой скоростной стиль речи, за ним ни разу замечен не был. Да и междометия вроде «здравствуйте» и «до свидания» никто не отменял.

Профессор сидел у себя в кабинете за рабочим столом, где помимо всего прочего располагалась очень удобная сенсорная панель, горящая ровным зелёным светом. Он её и использовал, активируя циркулярную связь, чтобы оповестить всех десятерых коллег одновременно. Как назло, Диана Рулл (профессор психологии и нейробиологии из Нью-Йоркского университета) не отвечала ни по циркулярной, ни по мобильной связи, ни в мессенджерах. Боженников понимал, что у него нет времени на поиски столь незадачливой женщины, которой в такой ответственный момент захотелось поиграть в прятки. Поэтому он переключил панель с циркулярной связи на громкую, которая транслировалась через динамики, установленные во всех частях лабораторного комплекса, кроме личных комнат сотрудников. Честно признаться, он пользовался такой связью впервые и не был уверен в эффективности её работы.

Тем не менее по всем коридорам пронёсся усиленный динамиками его голос: «Уважаемая Диана Рулл! Прошу вас в срочном порядке со всеми вещами явиться в главный холл первого уровня комплекса». Немного поразмыслив, добавил: «Всем, всем, всем! Кто знает, где в данный момент находится Диана из отдела нейробиологии, немедленно сообщите ей, что её ждут в главном холле».

Более терять время он не мог. Быстро собрав все необходимые документы в свой рабочий дипломат, он вышел из кабинета и направился к лифту, который должен был доставить его на первый уровень лабораторного комплекса. Оставалось ещё одно незавершенное дело: предупредить о неминуемой опасности своего лучшего друга Шекеля Аркадия Павловича.

– Привет, Юра, давненько тебя не слышал! Как дела? – послышался в телефоне радостный голос литолигарха.

– И тебе привет, Аркашенька! Выслушай меня внимательно. То, что я сейчас скажу, – совсем не телефонный разговор, но иначе оперативно предупредить тебя не получится, да и ты можешь не поверить, если не услышишь это лично от меня.

– Поверить? А что случилось? – интонации Аркадия Павловича быстро переменились с радостных на встревоженные.

– Пока это не подтверждено официально, – и вряд ли будет, – но произошла техногенная катастрофа планетарного масштаба. Это похоже на какой-то специфический вирус, поражающий человека при близком контакте. Возможно, неземного происхождения. Помнишь, ты мне рассказывал про то, что имеешь свою отдельную секцию в бомбоубежище? Если не ошибаюсь, где-то северо-западнее Нижнего Новгорода. Так вот я настоятельно рекомендую тебе и всем, кто тебе дорог, переждать какое-то время там. Я прекрасно понимаю, что это возможный удар по твоему карману, но, поверь, если мои предположения верны, то скоро деньги не будут иметь ровным счётом никакого значения.

– Как?.. Этого просто не может быть!

– Аркадий, я хоть раз давал тебе повод сомневаться в моих словах?

На другом конце провода повисла минутная пауза.

– Как много у нас есть времени?

– Не могу ручаться за свой слова со стопроцентной гарантией, на это влияет масса различных факторов. Может, сутки, а, возможно, и неделя; точно сказать никто не решится, но дальше начнётся настоящий хаос. Фору нам даёт расположение эпицентра: очень далеко от нас – в северной части Габона. Члены делегации ООН уже оповещены и работают над решением проблемы. На данный момент уже 29 стран закрыли свои внешние границы как для авиасообщений, так и для всех остальных. И с каждым часом ситуация усугубляется. Прости, больше не могу говорить. Даст бог, увидимся…

Почти сразу, как только Профессор завершил разговор, над головой раздался оглушительный рёв пожарной сирены.

Что творилось на первом этаже – словами не передать. Сейчас весь огромный лабораторный комплекс напоминал растревоженный муравейник. Люди сновали кто куда, у одних лица были перепуганы, у других читался нескрываемый ужас. Внезапно во всём этом сумбуре он увидел молодую женщину в белоснежном медицинском халате, Диану Рулл. Она разговаривала с каким-то высоким мужчиной крепкого телосложения, который стоял спиной к Юрию. Подойдя ближе, профессор начал различать их разговор сквозь какофонию царившего шума, а точнее, разгорающийся спор. Голос женщины уже сорвался и перешёл на истеричный. Вообще, во всём этом хаосе слышалось немало мата, которого в этом месте отродясь не было, как и в научных кругах. Учёные если и выражали негодование, то очень интеллигентно и сдержанно. Но в данный момент здесь доминировала другая обстановка, и её влияние стала столь велика, что все морально-этичные нормы и правила начисто стирались. Высокий крепкий мужчина оказался Иваном Иноземцевым, начальником службы безопасности.

– Вы не понимаете: вы должны немедленно проследовать со мной! – громко проговорил Иван. Так мог сказать разъярённый отец своему нашкодившему отпрыску. Его голос не терпел никаких возражений. Юрий Сергеевич очень удивился тому, как это Диана нашла в себе силы препираться с человеком такой харизмы.

– Я уже сказала вам: останусь здесь и точка. Твердолобый вы детина, вы меня поняли?

Только сейчас собеседники обратили внимание на профессора, и сразу же металлическим голосом Иван сообщил:

– Юрий Сергеевич, мне был дан приказ сопроводить всех участников группы из десяти человек к вертолёту. Диана Рулл отказывается покидать комплекс, тем самым провоцируя саботаж.

Профессор на минуту представил: что стоить ему только резко отчеканить: «Живо в вертолёт её!», и Иван незамедлительно и без лишних раздумий схватит беззащитную женщину своими лапищами и силком понесёт её. А глаза Дианы тем самым временем смотрели на Юрия с мольбой. В них явственно читалось: «Помоги! Прогони этого дылду, не хочу никуда идти!».

«Тут напролом никак нельзя, с этим амбалом надо поступить хитрее», – подумал Боженников и спросил, обращаясь к Ивану:

– Чей это был приказ?

– Заместителя генерального директора, – словно на плацу отрапортовал Иван.

– Так вот по всем вопросам, касающимся группы, зам генерального назначил главным меня. Мне же профессор психологии и нейробиологии из Нью-Йоркского университета, – небрежно пальцем указав на Диану, – в моей группе не нужна. Вы можете быть свободны, милочка, – уже обращаясь к Диане, проговорил профессор, при этом стараясь, чтобы его голос звучал как можно более убедительно. При этих словах женщина едва заметно кивнула головой и ушла. А Юрий продолжил, обращаясь к начальнику службы движения: – Все остальные участники в сборе?

– Так точно, Юрий Сергеевич!

– Тогда не будем терять время! Скорее к вертолёту!

На что Иван лишь вскользь посмотрел на удаляющийся силуэт женщины, но ничего не произнёс.

Вертолётная площадка находилась на крыше первого и единственного этажа комплекса. Казалось бы, не очень высоко, но то ли этажи построили нестандартными, то ли существовал и секретный второй надземный этаж, о котором Боженников ничего не знал. Возможно, потому и не ведал, что не имел допуска. Впрочем, если так задуматься, у него имелись допуски на четыре этажа, три из которых подземные, и далеко не факт, что не было минус четвёртого, пятого и так далее.

Прокручивая такие мысли в голове, Юрий оказался на крыше имевшего овальную форму здания. На другой стороне стоял вертолёт, лопасти которого мерно раскручивались на холостых оборотах. Двери были распахнуты, явно приглашая пассажиров, которые толпой столпились в западной части крыши, и, перекрикивая друг друга и указывая руками на запад.

– Да нет, вы только посмотрите на это! – слышались голоса.

Юрий и Иван вплотную подошли к краю крыши, опёршись руками за перила. Старались разглядеть, что там, в дали. С восьмиметровой высоты горизонт видимости среднего человека с учётом его роста составит около одиннадцати с половиной километров. Этого достаточно, чтобы увидеть объект под кодовым названием DarkBridge.

Открывшаяся им картина одновременно и завораживала, и пугала своей масштабностью и необратимостью происходящего. Солнечный диск только на четверть зашёл за горизонт. И куполообразное здание DarkBridge отчётливо виднелось на его фоне, а вот дальше начиналось самое странное. Белое полупрозрачное марево, которое при дневном свете практически незаметно, с каждой минутой проявляло себя сильнее и сильнее. И чем темнее становилось, тем лучше получалось разглядеть белую пелену, схожую с дымкой или туманом, подобно исполинской медузе распластавшейся по земле на сотни метров вокруг сверхсекретного объекта и направившей свои гигантские щупальца к городу. Невольно все участники этой картины затаили дыхание, и слышался только слабый вой сирены, разносившийся в недрах лабораторного комплекса.

Дожидаться сына пришлось недолго. Но сейчас даже минута ожидания равнялась вечности, что вполне закономерно. Ведь когда мы ждём какого-то, время становится похоже на тягучий, густой кисель, обволакивающий всё вокруг. Зато стоит нам увлечённо заняться любимым делом, часы и даже дни могут пролетать совершенно незаметно. И хотя с этим феноменом почти каждый хоть раз в жизни сталкивался, он всё же остаётся чисто нашим психологическим мироощущением и никак не связан с настоящим искривлением пространства-времени.

– Может, ты уже объяснишь, что к чему? – поднимаясь на борт частного вертолёта, возмущённо проговорил Михаил, обращаясь к отцу, на которого вопросительно уставились дочь и жена, коим он до сих пор ничего толком не рассказал.

– Знаю немного, но зато от надёжного источника, – быстро выпалил Аркадий. И продолжил: – Помните моего лучшего друга Боженникова Юрия Сергеевича? Он бывал у нас неоднократно. Так вот он работает над проектом под названием DarkBridge.

– Это же устройство, с помощью которого планируют заселить Марс, и тем самым разгрузить обширно перенаселённые мегаполисы! – восхищённо произнесла Ксения.

– В самую точку, Ксюшенька: вот только что-то у них пошло не так. Произошла авария… – неопределённо изрёк литолигарх.

– Так объект находится в Африке, если верить телевидению. Как их авария может повлиять на нас? Или есть второй объект? – не удержалась от вопроса Ксения.

– Не знаю про второй объект… И чем именно они занимались на первом. Возможно, параллельно велась разработка химического или бактериологического оружия для военных нужд – вот оно и рвануло. Юра сказал, что опасность исходит от непонятного вируса, контакт с которым смертелен.

– Какой кошмар! Но почему об этом ничего не говорят в средствах массовой информации? – с ужасом в больших голубых глазах, в которых уже собирались слёзы, произнесла жена Аркадия, которую он очень любил и поэтому не заводил себе любовницу из числа лучших топ-моделей. А может, попросту не видел в этом смысла. Потому как его супруга в свои сорок четыре года выглядела сногсшибательно, и никто ещё не давал ей больше тридцати, а то и вовсе двадцати пяти лет.

Аркадий обнял свою «вторую половинку», насколько позволяли кресла, и проронил:

– Дорогая, всё будет хорошо, только не плачь. Вся пресса будет молчать до тех пор, пока это вообще возможно. Примером тому может быть печально известный случай, произошедший ещё в 1986 году на ЧАЭС, тогда все продолжали жить, ходить на работу, строить планы на будущее, которого уже не было… Тогда телевидение и радио тоже молчали, пока не стало слишком поздно.

– Куда мы летим? – тихим шёпотом спросил Миша, как будто боялся разбудить внутри себя неприятные мысли, которые ещё толком не сформировались. Но уже начали хаотичное копошение подобно червям, пытающимся вгрызться в самую сердцевину сознания.

Несмотря на внушительные габариты шестиместного вертолёта, шума в кабине почти не слышно. Всё это достигалось благодаря новейшим разработкам Tesla и их новейшим электродвигателям.

Голова жены лежала на груди у Аркадия, и он чувствовал её тихие всхлипывания, отчего по его телу бежали мелкие мурашки, которых он давно не испытывал. Это чувство хоть и было не ново, но уже подзабылось. А сейчас – будто старую пыльную книгу достал с полки. От этого внутри у него разгорались смутные чувства беспокойства и страха.

Литолигарх перевёл взгляд на лицо сына: бледное как полотно. Хотя нет. Наверное, только показалось, потому как за бортом царила непроглядная темнота. Как, впрочем, и в кабине.

– В убежище, сынок! – ответил литолигарх.

Глава 2. Геолог. 25.10.2073 г.

Как это иногда бывает, большинство невольных постояльцев большого гостиничного комплекса аэропорта вело себя на удивление мирно. Не сказать чтобы спокойно, а именно мирно. Что совсем не свойственно для толпы в период неопределённости. Возможно, такой эффект вызвали патрули различных ведомств, которые круглосуточно охраняли периметр, только вот зачем их было такое количество, этого Максим не знал. А шестое чувство подсказывало ему: это всё неспроста…

Ходить по аэропортовым зонам внутри периметра не воспрещалось, чем молодой геолог и воспользовался, прогуливаясь по перрону и попутно рассматривая самолёты, которые не могут не вызывать восхищения. Почти весь перрон был заставлен «Боингами» и «Эйрбасами». Были тут и отечественные модели: «МС-71-900», «Сухой-300» и другие. Со стороны ограждения постоянно курсировали то военные патрули, то САБовцы (сотрудники Службы авиационной безопасности) – внутренняя вооружённая охрана в тёмно-синих спецкостюмах.

Но больше всего его внимание привлекла группа людей по ту сторону взлётно-посадочной полосы. Они хоть и находились довольно далеко, но Максим разглядел: на всех надеты белые костюмы, полностью скрывавшие тело. Что именно делали эти люди, не разобрать; впрочем, оставаться и пялиться в их сторону с целью что-то прояснить у Максима не возникло ни малейшего желания.

Тем временем про себя он отметил: забор состоит из двух периметров, разделённых пятнадцатью, от силы двадцатью метрами. Между ними ездят патрули, на обоих заборах под углом протянута колючая проволока «Егоза». Внешний забор – бетонный, под три метра в высоту. Внутренний же меньше: метра два из толстой сетки-рабицы, через которую всё отлично просматривается. Перебраться через первый – плёвое дело, он даже где-то слышал, что зеки при побеге перекидывали рубашки через «Егозу» и таким образом беспрепятственно перелазили. Что же касалось второго ограждения, то тут были существенные проблемы. И если за сетку можно было зацепиться руками и частично ногами, то с гладким бетонным основанием этот номер не пройдёт: тут нужна лестница или что-то в этом роде.

Так, на свежем воздухе с лёгкими нотками керосина и прошёл весь день. Солнце уже близилось к закату, и, не найдя никаких видимых прорех в ограждении, Максиму ничего не оставалось, как вернуться обратно в гостиничный номер.

Едва открыв дверь, он сразу почувствовал аромат еды, а в желудке протяжно заурчало. На столе уже расставлены три порции бортпитания. На этот раз была мясная лазанья с овощами, блины с каким-то соусом или джемом и сливочным маслом; хлеб, нарезанный тонкими аккуратными ломтиками, и бутылка водки с тремя маленькими стопками.

– Ого, а это откуда? – изумился молодой геолог, кивнув в сторону бутылки.

– Так сказать, нашёл правильный подход к девушке на ресепшене, – самодовольно сказал Геннадий при этом подмигнув Максиму: мол, давай присаживайся, только тебя и ждём.

– В принципе, отличный ужин и, самое главное, – за счёт заведения.

Ухмыльнувшись, Игорь ловко откупорил бутылку и сноровисто разлил её содержимое по стопкам, при этом не пролив ни капли. Отчего Макс только успел открыть рот от удивления.

Новости по ТВ отнюдь не радовали. Говорили о том же, что и вчера. Каждому сознательному гражданину полагалось сидеть дома, исключительно в целях безопасности, соблюдать карантин и всё такое…

После третьей выпитой рюмки Максим решил поделиться своими мыслями по поводу самоизоляции, в не очень лестной форме, а также о том, что не может связаться со своей возлюбленной и попробует выбраться из аэропорта. На что оба его соседа незамедлительно отреагировали, переглянувшись между собой.

– Пока тебя не было, мы обсуждали возможные способы, бегства. Скорее да, чем нет, но разве ж мы заключённые какие, чтобы убегать? Вся эта ситуация в голове не укладывается! Однако и убежать отсюда так просто не получится: помимо двойного периметра, везде патрули различных ведомств, видеокамеры и бог знает какие ещё системы охраны периметра, – ни на кого не глядя, произнёс Гена.

– Я ещё слышал: вчера мужики два раза пытались перелезть через ограждения. В обоих случаях их забирала охрана, в номер они пока не вернулись. Где их держат и, собственно говоря, за что? Тоже остаётся неясным, – вторил ему Игорь так же вполголоса. Словно боясь, что их могут подслушать.

На мгновение в номере повисла гробовая тишина. Каждый понимал, что толковых идей у них нет, а все попытки прорваться наобум приведут ещё непонятно к каким последствиям. Они ещё посидели.

После пятой рюмки в голове у Максима приятно загудело. Он почувствовал, как веки стали тяжелеть. Сквозь дремоту, он ещё различал голоса Игоря и Гены пока объятья сна вконец не окутали его.

Мир взорвался какофонией миллиарда звуков. Казалось, они доносились сразу со всех сторон. Но его разбудило совсем не это. Схватив за плечи и тряся не переставая, словно тряпичную куклу, так что геолог решил – он уже костей не соберёт, Геннадий вдобавок ещё и кричал прямо под ухо. Казалось, это длится вечно, время замедлило свой привычный ход, и всё, что попадало в поле зрения, немедленно искажалось до неузнаваемости. Такая своеобразная шоковая терапия на всех оказывает разное влияние. Кто-то встаёт в ступор, а кто-то, напротив, умеет быстро мобилизовывать внутренние силы организма. Не сказать, что молодой геолог в силу своего возраста мгновенно пришёл в себя и полностью сконцентрировался, но всё же довольно быстро сумел взять себя в руки.

– Что происходит? – сквозь пелену ещё не сфокусировавшегося зрения проговорил Максим.

– Мы слышали взрыв, да такой, что аж стекла в гостиничном комплексе задребезжали, а следом за ним раздался вой пожарной сирены. Одевайся скорее, нужно узнать, в чём дело! – с этими словами Гена уже застёгивал верхние пуговицы рубашки. А Максим как был в одежде, так в ней и уснул, и сейчас силился понять, куда следует бежать.

Они вышли из номера и спустились в вестибюль первого этажа, встречая по пути заспанные и испуганные физиономии, выглядывающие из приоткрытых дверей.

На ресепшене, как и в самом вестибюле, никого не оказалось, зато, выйдя на улицу, они увидели полыхающий самолёт, за ним на добрые полкилометра тянулся огненный шлейф. Несмотря на пасмурную ночь, было видно, что воздушное судно не успело остановиться на взлётно-посадочной полосе и выкатилось за её пределы, легко смяв двойные ограждения аэропорта.

Вокруг искорёженного остова ещё недавно бывшего величественного и грациозного творения инженерной мысли, легко перемещающееся в воздушном пространстве, теперь уже целиком охваченного огнём, кружились пожарные аэромобили. Машины скорой помощи неслись по взлётной полосе, освещаемые с двух сторон осевой и маркировочными огнями, которые продолжали освещать полосу, несмотря на то, что сами объяты пламенем.

Постепенно у входа в гостиницу собиралось всё больше и больше зевак. Некоторые беспристрастно снимали происходящее на телефон-браслет, при этом умудряясь комментировать случившиеся на свой лад, возомнив себя великими авиационными знатоками. Толпа стояла, несмотря на бушующую погоду и мелкий противный дождь, который совсем не был прохладным и бодрящим, а даже совсем наоборот. Противные капли были словно маслянистыми и неприятно стекали за шиворот.

Большинство с ужасом взирало на происходящую картину. То тут, то там слышался робкий вопрос: «Мог ли кто-то выжить?». Но вопрос так и остался без ответа.

Максим словно заворожённый смотрел на неутихающее пламя и на то, как пожарные пока что тщетно боролись с огненной стихией. Беспорядочные мысли роились в его голове: «Кто мог там лететь? Как такое могло произойти? Был ли у людей шанс выжить?..». Или для пассажиров и экипажа всё закончилось столь стремительно, что они не успели осознать безысходность ситуации?

Внезапно он почувствовал, что его взяли за плечо.

– Нам надо поговорить!

Он не сразу понял, что его схватил Гена, который сразу же увлёк его в сторону от толпы.

– Если ты хотел выбраться отсюда, то сейчас – самое подходящее время!

Некоторое время Макс непонимающе хлопал глазами, соображая, о чём говорит Геннадий.

– Как же это возможно сделать? Сейчас хоть и полная неразбериха, но служба безопасности наверняка не дремлет.

– Я находился тут, когда всё случилось. Спустился покурить и увидел картину: вот этот самый самолёт заходил на посадку, плюхнулся на середину полосы, правую стойку подломило, он завалился на крыло, из которого фонтаном, как из перебитой артерии, начало вытекать топливо. И загорелся он далеко не сразу, а уже после того, как были сброшены и активированы надувные трапы. Не ошибусь, если скажу, что выжили все. Но людей, которые с этих трапов спускались как с горки, в аквапарке оказалось немало. Также заметил всего четыре штатные машины медпомощи. Силы и средства города пока явно не привлекались, поскольку всех остальных забрали службы безопасности. Значит, собственных сил в аэропорту хватает.

– Ты хочешь просто пробежать в образовавшуюся брешь?

– Вполне возможно, чтобы это и получилось, до неё не более пятнадцати минут лёгкой пробежки. Но раз за стеной виднеется шоссе, у меня созрела идея получше. Ты с нами? – с этими словами он кивнул на Игоря, который стоял рядом и слышал весь разговор.

– Конечно! – ещё толком не понимая, на что подписывается, ответил Макс.

После чего произошло совсем неожиданное для молодого геолога. Гена схватился обеими руками за грудь, на его лице появилась гримаса нестерпимой боли, и он закричал:

– Не могу дышать! Сердце! – После чего упал навзничь.

– Вызывайте скорую! – заревел Игорь.

Из толпы подбежали люди, послышались крики: «Врача!», «Помогите ему!» и «Человек умирает!».

У Макса мельком пробежали скептические мысли: «Ну да, дождётесь вы скорой помощи, сейчас им явно не до нас».

Сотрудницы ресепшена отреагировали немедленно, побежав в гостиничный комплекс, откуда и вызвали скорую. И буквально через пару минут уже слышался рёв сирены, которая на всех парах неслась через ночную непогоду.

– Где больной? Расступитесь! – выдал врач, едва ли не на ходу спрыгивая из ещё не успевшей остановиться машины.

После беглого осмотра Геннадия медработник произнёс:

– Помогите занести его в машину!

Оно и понятно: темень, ничего особо не видно, ещё и перебои с электричеством начались после авиакатастрофы – видимо, какой-то из силовых кабелей уже повреждён.

Максим с Игорем взяли Гену под руки с двух сторон. При этом, надо отдать должное, Гена очень умело играл роль тяжелобольного, у которого по воле судьбы, а может, и из-за плохого питания и излишнего веса случился сердечный приступ.

И как только Гену уложили на медицинскую тележку-каталку, Игорь заявил врачу: «Мы – родственники, и без нас Геннадий никуда не поедет», на что местный доктор лишь махнул рукой и попросил Максима пересесть к водителю.

Шофёр скорой оказался щуплым несговорчивым хмурым дядькой, которому перемахнуло за пятый десяток. Медицинский пункт аэропорта оказался с противоположной стороны от гостиничного комплекса как раз со стороны пролома. Между тем людей возле него находилось предостаточно. «В большинстве своём это пассажиры», – подумал Макс. Разглядывая их, молодой геолог не заметил серьёзных травм или кровоподтеков. Да, у кого-то были свежие ссадины на локтях, вероятно, после неудачного приземления с аварийного трапа. И то скорее всего из-за собственной неуклюжести. У других помята и местами порвана одежда, на лицах недвусмысленно читался шок от всего пережитого. И, хотя все эти люди и были для него чужими и незнакомыми, мысленно он выдохнул: выжили все, судьба благоволила им в этот раз…

Боковым зрением он увидел, как Игорь что-то сказал водителю, затем они оба подошли к задним дверям скорой помощи, а потом шофёр как подкошенный завалился вперёд. А Игорь совсем по-молодецки запрыгнул внутрь кабины и так же быстро закрыл за собой двери.

– А это зачем понадобилось делать? – спросил Максим, не ожидавший такого поворота.

– По-другому они бы машину не отдали. А так мы выйдем за пределы аэропорта и аккуратно припаркуем их аэромобиль у одного из домов. Не волнуйся: я не очень сильно их приложил. Очухаются часа через два, а то и раньше, – ответил Геннадий.

– Если они сообщат в полицию, нас же легко вычислят! – не унимался Макс.