Вселенная. Маффей Токарев Денис
Дослушивать монотонный голос следователь не стал, а, схватив древнюю трубку внутреннего телефона, буквально заорал в неё, да так, что рядом стоящий Александр аж вздрогнул, не ожидав такой реакции.
– Всем экипажам немедленно прибыть по адресу… Да тот самый дом, этаж семь, номер коммунальной квартиры уточните в пути! Зовут Яна, около двадцати лет.
После чего бросил трубку и молниеносно выскочил из кабинета, при этом успев достать из сейфа табельное оружие – ПЛ-15М (пистолет Лебедева модифицированный).
Каким же было удивление Олега, узнавшего: в данный момент свободных нарядов полиции нет. Примерно с месяц он не следил за новостями ни по телевизору, ни из Интернета, и слабо понимал, что сейчас происходит в мире, а стоило бы… Его фанатично одолевала только одна цель, только одно-единственное заботило его и наполняло его жизнь смыслом: тот, кто перешёл черту закона и решил, что ему дано право отнимать жизнь лишь только по его собственной прихоти, должен непременно ответить за свои деяния.
В его машине имелась рация для связи по спецканалу с дежурным в отделе полиции. У этой древней рации был один минус: она работала в симплексном режиме, что требовало поочередной работы на приём и ответ. То есть нельзя было одновременно говорить и слушать собеседника, как в обычном мобильнике. Он нажал на кнопку передачи и произнёс:
– Это Полтавченко. Номер полицейского жетона 02073. Что происходит в городе? Почему на улицах столько полиции? Кто-нибудь выехал по указанному мной адресу?
Диспетчер сообщил:
– Олег! Всё, что мы сейчас можем, – это выслать одну ближайшую патрульную машину по твоему адресу. Она будет на месте через двадцать минут. В городе началась настоящая истерия, связанная с комендантским часом и принудительным пребыванием дома. По сути, домашний арест. Несмотря на потерю мобильной связи, у нас имеется информация, что подобное происходит во всех городах страны. Для усмирения бунтующих уже привлекли Росгвардию и другие силовые ведомства.
Он гнал по ночной улице, с обеих сторон освещённой огнями. Тут и там стояли толпы народа и наряды полиции, которые пока с максимальной деликатностью пытались объяснить людям, что безопаснее всего сейчас разойтись по своим домам и переждать какое-то время. Но граждане проявляли невиданную упёртость, и никак не собирались уходить с улиц. Где-то вдалеке прогремел выстрел, затем второй, после чего раздались истошные крики женщины. Но он не имел права останавливаться и разбираться, в чём дело.
Подъехать к дому Яны у него не получилось. Кто-то из местных хулиганов поджёг покрышки и явно с провокационной целью бросил их прямо посреди въезда во двор. Выйдя из машины, он ощутил мелкий моросящий тёплый дождь, который совсем не освежал и очищал воздух. Горячие капли, попадая на лицо и одежду, скатывались за воротник, делая одежду мокрой и стесняющей движения. «Слава богу!» – подумал следователь: освещение было исправно как снаружи, так и внутри дома.
Он обладал немалыми полномочиями, которые давали ему право открывать практически любую дверь, оснащённую универсальным считывателем. Поднявшись на седьмой этаж, он почувствовал, что чувство тревоги внезапно усилилось. А когда он увидел не до конца закрытую дверь с темнотой в едва приоткрытом пространстве, без колебаний достал своё штатный ПЛ-15М, снял его с предохранителя и, стараясь беззвучно двигаться, на цыпочках по-кошачьи стал пробираться в квартиру.
Медленно и осторожно открывая дверь, боясь спугнуть того, кто мог там затаиться, майор шагнул за порог. Мрак в прихожей отступил под натиском яркого света, исходящего из тамбура. Тут же в проходе ничком лежал мужчина. Присмотревшись, следователь заметил едва различимое дыхание. «Значит, жив!» – пронеслась короткая мысль. Освещения в квартире не было, и приходилось очень аккуратно ступать, чтобы не споткнуться или не удариться носком ботинка, демаскируя себя.
Дальше по общему коридору освещение всё больше сходило на нет. Олег уже был здесь утром, когда снимал показания в этой коммуналке с довольно типовой планировкой. Поэтому он неплохо ориентировался в полумраке и прекрасно помнил: комната Яны находится в самом конце коридора слева, именно оттуда она выходила сегодня утром. С каждым шагом продвигаясь вглубь, ему стало казаться, что его голову всё сильнее и сильнее сдавливают в невидимых тисках. Это ощущение – сродни погружению на глубину в бездну, где малейший просчёт может оказаться роковым. Он слышал явственно нарастающий гул, но не был уверен, слышит ли его именно ушами. Звучал будто у него в голове.
Пройдя ещё немного, он увидел распахнутый зев дверного проёма, в котором распластался полный мужчина средних лет, лежавший головой к коридору. Стараясь не дышать, Олег опустился на корточки и, одной рукой держась за пистолет, другую положил на заплывшую шею мужчины, пытаясь на ощупь отыскать пульс, оказавшийся очень слабым.
Мозг уже был готов свариться вкрутую, а перед глазами плавали размытые круги, как на поверхности реки, в который бросили камень.
Майор стряхнул рукой испарину со лба и быстрым, мощным движением распахнул дверь, одновременно нажав на переключатель света. То, что он увидел, не поддавалось никакому объяснению, и любым психиатром могло запросто быть списано на высокий уровень стресса и хронический недосып, а возможно, и высокий уровень кофеина, содержащийся в энергетиках, которых Олег немало выпил за последнее время.
Люстра состояла из десятка светодиодных ламп, которые включались, как в замедленном кино, при этом три или четыре из них просто разлетелись на мелкие осколки, а от оставшихся свет лениво потянулся, как бы не решаясь целиком заполнить комнату. Под натиском освещения тьма всё же рассеялась и уступила. Лишь сгусток мрака, отдалённо напоминающий человеческий силуэт, остался в центре комнаты.
Майор рефлекторно вскинул руки и почти не целясь попытался выстрелить прямо в центр тёмного сгустка. Во всяком случае, он хотел это сделать. Но конечности упорно не реагировали на его команды: руки, – как, впрочем, и всё тело, – словно парализовало. Его будто молнией ударило, озарило, он внезапно осознал: именно эта картина являлась к нему в кошмарном сне весь последний месяц. Но вот что было потом, он отчаянно пытался и не мог вспомнить, как будто от этого сейчас зависела его жизнь. Воссоздать в памяти концовку сна ему не дали.
Неожиданно окно распахнулось, в лицо ударил тёплый уличный воздух, который дождь совсем не желал освежать. Он огляделся, но чёрного силуэта уже не было в комнате. Не сразу, а скорее через некоторое время он почувствовал, как тело вновь стало наполняться живительной силой, как будто до этого из него выкачали всю кровь. Головная боль стала стихать, отходя на второй план. Уже не чувствуя никакого страха, он подошёл к окну.
«Седьмой этаж как-никак… Неужели душегуб смог спрыгнуть с такой высоты?..» – пронеслось у него в голове. Осторожно высунул голову из окна, при этом глазами поискал любое необычное явление. В любой момент был готов выстрелить, благо теперь палец лежал на спусковом крючке, и даже частично выбрал слабину спуска.
Но ничего странного увидеть не получилось. Всё то же ночное дождливое небо над головой, тёплый мелкий дождь. Повернув голову влево, обнаружил старую пожарную лестницу от самой крыши, но метра на три не доходившую до земли. «Вот оно что! Скорее всего, Яна и это „нечто“ сбежали из комнаты по этой самой лестнице», – мелькнула у него догадка.
С ходу осмотрев лестницу из тонкого металла, следователь грязно выругался. Мало того что она мокрая, так ещё местами ржавая, и дотянуться до неё с подоконника никак не получалось, оставалось только одно: прыгнуть и попытаться зацепиться за лестничные перемычки. Ему вспомнились слова терапевта, когда он проходил последнюю диспансеризацию: «Строго-настрого советую вам сесть на диету! С вашим весом в 145 килограммов вы имеете все шансы на целый букет сердечных заболеваний».
«А ведь доктор, сам того не подозревая, сказал правду: лишний вес явно не способствует прыжкам с седьмого этажа на мокрые ржавые лестницы», – с этими мыслями майор полностью взгромоздился на подоконник, отчего тот жалобно заскрипел, и, оттолкнувшись что было мочи, прыгнул в ночную мглу.
Глава 5. Академик. 01:30, 26.10.2073 г.
Сидя в самолёте, Боженников продолжал предаваться воспоминаниям, вернее, тому, что рассказывал ему Геннадий Петрович: насчёт печально известного проекта «Роксана», в котором ему довелось принять участие.
После того как директор Чернобыльской НИИ Павлов вернулся из Главного центра совершенно другим человеком, всем участникам проекта «Роксана» стало очевидно: законным путём добиться прав и свобод для «Рокси» у них не получится. Оставалось одно: смириться с судьбой и покориться воле всемогущего руководства центра. При этом засунуть поглубже свои морально-нравственные представления при обращении с инопланетным малышом, выполняя всё строго по инструкции и вбивая себе в голову мысль, что это – на благо человеческой цивилизации.
Но, видимо, последнее, оказалось приемлемым не для всех. Двое коллег Попова придумали хитроумный план, как можно спасти «малышку» и не сильно навредить всем участникам проекта. Геннадия не посвящали в детали операции, скорее просто спросили: готов ли он пожертвовать карьерой ради спасения «Рокси»? Тогда он не сомневался, что соучаствует в благом деле, и без колебаний решился. Но остальные сотрудники пожелали остаться в стороне, ссылаясь на свои семьи, которые могут остаться без кормильца. Гена был заядлым холостяком, как примерно и половина остальных учёных группы.
Миссию решили провести одним днём. Чтобы не подставлять тех, кто не захотел участвовать в освобождении «Роксаны», им велели оставаться в своих апартаментах и под любым предлогом не выходить на работу в тот день. План был предельно прост: поместить «ребёнка» в стартово-приёмное отделение гиперформера и телепортировать его «домой». Во всяком случае, такую легенду придумали те двое активистов из числа учёных, которые это заварили…
На самом же деле они, подкупив одного из охранников, должны были выбраться за периметр НИИ и там передать «Рокси» своим друзьям или знакомым, которые вырастили бы её как обычного человека, знать не зная, кто она на самом деле. Непонятно, как они собирались делать документы для «ребёнка»? По всей видимости, тоже через мздоимцев8. А ведь какую-то историю придется рассказывать выросшему «инопланетянину» про его родителей… Что-то и в самом деле надо было сплести про мать и отца. Но в такие тонкости Геннадия никто, разумеется, не посвятил, и оставалось только догадываться о придумке горе-учёных.
К великому огорчению для всех, хэппи-энда не случилось. А как только узнали, что «Рокси» исчезла так же внезапно, как и появилась, начальство устроило настоящий разнос. В итоге директора Чернобыльской НИИ Павленко отстранили от должности. Всех, кто в тот день не вышел на работу, просто поувольняли. Всем же, кто работал в тот день и был задействован в проекте, «пришили» статью, раздав реальные сроки.
Геннадия признали виновным сразу по двум статьям Уголовного кодекса 284 и 167. Утрата документов, содержащих государственную тайну. И умышленная порча государственного имущества в особо крупном размере по предварительному сговору группой лиц. Безо всякого следствия ему дали пять лет общего режима, которые ему довелось провести в одном из малоизвестных городов на севере большой страны. А спустя три года он попал под амнистию и смог вернуться обратно в свой родной Нижний Новгород.
Как ни пытал Юрий Сергеевич своего друга Геннадия Петровича, тот ничего не мог ответить. Что же в итоге стало с тем загадочным «существом». По одним слухам, его нашли и вернули, по другим – оно безвозвратно потерялось… Впрочем, могло и просто где-то жить. Но это, наверное, уже из области фантастики.
Как ни мучило Боженникова любопытство по этому поводу, раскапывать материал могло быть чревато для здоровья и свободы. Поэтому учёный благоразумно сдерживал позывы самостоятельно приняться за расследование давнего события. Тем более что сейчас как никогда поразмыслить было над чем.
Благополучно приземлившись и зарулив на дальнюю стоянку, у которой их уже ожидал трап и шаттл-бас. Командир по громкой связи проинформировал всех пассажиров:
– Дамы и господа! Говорит командир корабля. От имени всего экипажа благодарю за выбор нашей авиакомпании. Убедительная просьба не покидать здание аэровокзала. Как только улучшатся погодные условия в пункте назначения, мы сразу же вылетим.
Профессор не спешил покидать борт воздушного судна, а слегка помедлил, пропуская всех остальных пассажиров. Подозвав к себе молоденькую бортпроводницу, он поинтересовался, можно ли ему пообщаться с командиром. Та, в свою очередь, завела длительные расспросы на тему «зачем да почему?». Поэтому Юрий Сергеевич был вынужден форсировать события, вытащив из нагрудного кармана заранее заготовленную на этот случай серо-зелёную купюру крупного номинала. К сожалению, форма стюардессы не имела видимых карманов, в которые можно было вложить банкноту, поэтому Боженникову пришлось её протянуть бортпроводнице. Та недолго думая элегантно перехватила купюру и сразу же поспешила в пилотскую кабину.
Ждать пришлось недолго. К нему вышел мужчина в форме командира воздушного судна, на вид почти ровесник самого Юрия.
– Вы что-то хотели? – Любезно начал КВС.
– У меня есть маленькая просьба, это очень важно для…
Тут Боженников запнулся, потому что объяснить, для кого именно это важно, требовало немалого времени, которым он не располагал. Как бы то ни было, командиру ничего объяснять не потребовалось, он деликатно ответил:
– В пределах своей компетенции постараюсь исполнить вашу просьбу.
– Вы могли бы предупредить меня сразу же, как только станет известно о времени вылета?
– Конечно, можете на меня рассчитывать. Я позвоню вам заблаговременно, только учите: мобильная связь нестабильна, и я крайне не рекомендую вам покидать здание аэровокзала. К тому же по распоряжению сверху вам присвоили особый статус, позволяющий беспрепятственно перемещаться по всему аэропорту без какого-либо досмотра.
Юрий, слегка опешивший от услышанного, поинтересовался:
– За «особый статус» мне кого благодарить?
Тот, искренне улыбнувшись, добродушно ответил, словно они были старыми приятелями:
– Уж точно не меня. Вероятнее всего, ваше руководство за вас ходатайствует: вы для них – ценный кадр.
Боженников улыбнулся в ответ как мог, ненавязчиво и немного наивно.
– Это только до тех пор, пока я им нужен. Как только перестану приносить пользу – выкинут за ненадобностью, никто и глазом не моргнёт.
И после короткой паузы добавил:
– Последний вопрос: исходя из вашего личного опыта, как много у нас имеется времени до вылета?
– По моим прикидкам часа три мы имеем железно.
Напоследок профессор поблагодарил командира, пожав ему руку, и через трап спустился прямо к шаттл-басу, уже нетерпеливо ожидающему последнего пассажира с особым статусом.
Несмотря на конец октября и опустившуюся ночь, температура и не думала опускаться ниже двадцати пяти градусов по Цельсию. В чём именно причина температурной аномалии, Юра не знал, этот вопрос находился вне его компетенции. Да и жара – наименьшая из проблем, что сейчас его беспокоили.
Мысль, которая пришла к нему в голову, была несколько иррациональна. Поначалу её даже не хотелось воспринимать всерьёз. Однако она словно назойливый комар, жужжащий над самым ухом, никак не хотела улетучиваться, не давая ему покоя.
И пришла на ум именно в тот момент, когда самолёт не смог зайти на посадку по погодным условиям и ушёл на запасной аэродром как раз в тот город, где и проживал его старый друг Генка. Боженников твёрдо решил его посетить, и совсем не потому, чтобы посидеть вместе за бокалом виски, обсуждая былое. А вовсе наоборот. И тому были весомые причины.
Геннадий в своё время являлся ведущим специалистом, и в сложившейся ситуации его помощь совсем не была бы лишней. Он мог пролить свет на случившееся в DarkBridge. И хотя Юрий Сергеевич отдавал себе отчёт о всей ответственности за разглашение государственной, – или, правильнее сказать, общемировой тайны, – но одновременно доверял Попову настолько, что мог полностью за него ручаться.
Адрес небольшого загородного дома, где в гордом одиночестве проживал Гена, записан в «Заметках» телефона. Отыскать его – дело одной минуты. После чего Юра посмотрел маршрут: сорок две минуты пути на аэрокаре9. «Не сказать, что очень быстро. Туда и обратно займёт почти полтора часа. Но если в запасе имелось целых три часа, то на встречу отводилось около половины этого времени. Вполне достаточно для того, чтобы кратко обрисовать ситуацию и выслушать мнение бывшего коллеги», – подумал профессор.
На выходе из здания аэровокзала он увидел ряд таксоматов10* разных фирм такси. Были среди них и те, что на слуху, но большинство всё же оказалось незнакомыми. Однако у всех имелась отличительная особенность: они были обрамлены классическим чёрным шашечным узором на жёлтом фоне, придуманным ещё в 20-е годы прошлого века.
Боженников недолго думая подошёл к терминалу наиболее известной службы и заказал такси. Хотя он делал это в первый раз, но с такой задачей мог справиться и ребёнок, потому как каждый из таксоматов имел голосовой ввод. Следовало ответить на ряд самых банальных вопросов вроде «Куда вы едете?» или «Желаете заказать V.I.P.-аэромобиль?». Это позволяло без труда справиться с задачей. Единственное, что надо было сделать механически, так это произвести оплату через телефон-браслет, к которому привязана банковская карта, или же наличными, но ими уже довольно редко пользовались в обращении. С начала 50-х годов бумажные купюры постепенно начали выходить из обихода, пока практически совсем не исчезли. Это было сделано неслучайно, по утверждению главных экономистов отказ от печатания денег, их транспортировки с вооружённой охраной и прочих манипуляций крайне дорого обходятся любой стране. А, кроме того, частичный отказ от налички делает практически невозможным чёрные зарплаты, взятки и прочее. По заверению тех же экономистов, со всех сторон – одни сплошные плюсы. Сейчас же оплата наличными встречалась редко, но до конца не исчезла из обихода.
Его смутил последний пункт, в котором надо было произвести оплату. А точнее, сумма этой оплаты. Помнится, раньше он никогда не слышал, чтобы поездка длительностью 42 минуты обходилась бы в пятую часть среднестатистической месячной заработной платы. Он слышал совсем другое: что такси стало дешёвым, особенно беспилотное, управляемое роботом-водителем. Юрий выбрал пункт «Оплата водителю на месте». После чего получил извещение, что машина ожидает его у выхода из аэровокзала.
В аэрокаре Боженников в полной мере удовлетворил своё любопытство, расспросив водителя вначале о слишком большой сумме оплаты. Такая цена оказалась из-за полнейшего хаоса, творившегося в городе. Таксист попался уж охочий до бесед и за сорок минут рассказал довольно много всего интересного и одновременно пугающего о произошедшем в городе за последнее время.
Поездка прошла без приключений. И это стало большой удачей, поскольку половина улиц города не освещалась. Пару раз Юрий видел на обочинах полыхающие аэромобили. Патрульные полицейские машины стояли через каждые триста-четыреста метров со включёнными проблесковыми маячками. И один раз он даже заметил, как хулиганы разбили витрину магазина и выносили оттуда товар.
Профессор уже пять минут звонил и стучал в калитку загородного дома, однако никто не спешил к нему выходить. Лишь пёс, разрываясь, лаял за высоким кирпичным забором. Ошибиться адресом он не мог. Значит, Геннадий, скорее всего, переехал и здесь уже не живёт. К сожалению, позвонить ему было невозможно: мобильная связь в данный момент отсутствовала.
Развернувшись, Боженников, собрался уже пройти к соседям Попова. Возможно, они что-либо знали. И вдруг раздался щелчок отпираемого замка, калитка отворилась. Из-за царившего вокруг полумрака лицо человека, который стоял в проёме, нельзя было различить. Зато отполированный металлический ствол охотничьего ружья, направленный в его сторону, трудно не заметить…
Часть 5. Глава 1. Олигарх. 00:33, 25.10.2073 г.
Оказалось, что сторожка – лишь верхняя часть айсберга, обшитая брёвнами и закамуфлированная по спецзаказу. Была в действительности сделана из бункерного бетона с метровыми стенами, в теории способными выдержать ядерный взрыв мощностью до одной килотонны. «Верхушка» выполняла всего одну функцию: приём гостей. В ней находилось несколько лифтов, опускавшихся на глубину 300 метров, где и располагался весь основной комплекс убежища.
Борис вёл семью Аркадия, а также Глеба и Александра, по коридорам бункера, стены которого были выполнены из шикарной отделки. На такую посмотришь – и сразу понятно: сделано со вкусом, работа профессионального дизайнера! Если не вдаваться в детали, убежище представляло из себя довольно простое сооружение, включающее гостевую надземную постройку и два основных подземных уровня: жилой и технический, располагавшиеся на глубине трёхсот метров под землёй. Они соединялись с надземной частью системой лифтов и инженерных шахт.
Жилой уровень состоял из центрального коридора и более мелких ответвлений от него, заканчивающихся отдельными номерами для постояльцев. А ещё на жилом этаже имелась большая кают-компания, имеющая меню с богатым выбором блюд и напитков. Кинотеатр и игровые комнаты, оснащённые столами для бильярда и настольного тенниса, целая библиотека в английском стиле, имеющая как электронные, так и бумажные носители; на любой вкус и каприз постояльцев.
Но самым красочным и необычным для такого места являлся сад-парк, занимающий несколько соток. Где смонтированное освещение не отличалось от натурального, с целым сценарием заходов и рассветов и прочей сменой погоды. Разветвленный авто полив, позволял прекрасно расти карликовым колоновидным и штамбовым деревьям, кустарникам и прочей растительности. В саду можно было погулять, посидеть на специально оборудованных скамейках. Благодаря многочисленным системам, активно имитирующем жизнь, имелась возможность по-настоящему окунуться в атмосферу ухоженного уютного парка, слушая соловьиные трели, шуршание листвы на ветру, дуновение самого свежего ветерка и многое, многое другое… Отчего напрочь забываешь, что находишься не где-то в лесу, а под огромной толщей земли в бомбоубежище.
Обо всём этом рассказывал Борис по пути к апартаментам. Также, с его слов, на техническом этаже находилось помещение для прислуги, комната охраны, в которой постоянно дежурили четыре человека, ещё четверо в надземной части и двое в отдыхающей смене – итого десять секьюрити. Сколько насчитывалось остального персонала, он не знал. Или, что более вероятно, не пожелал озвучивать.
– А что это за тип брони на вас надет? Похоже на новейший экзоскелет 8-го поколения, – не выдержав, спросил Александр, весьма недурно разбирающийся в оружии и средствах защиты, как ему казалось…
– О нет! Это уже совсем другая модель, 9-го поколения, с кардинально новым нейроинтерфейсом, искусственными мышцами, и источником питания, – с несколько скрываемой, но всё же вполне заметной ноткой горделивости проговорил Борис, словно он сам принимал участие в разработке. А, скорее всего, был просто рад что ему довелось использовать такое оборудование.
– Если не секрет: что за кардинально новый источник питания? – никак не отставал Александр.
– Секрета нет, я сам не знаю… Могу лишь сказать одно: этот экзоскелет не прихотлив к подзарядке, ни другому альтернативному топливу. Так, между безопасниками ходит байка, что они работают на тёмной энергии… Но как это подтвердить или опровергнуть, никто не в курсе.
Александр ещё было хотел спросить насчёт оружия за спиной у Бориса, но тот неожиданно остановился и механическим движением распахнул перед всеми дверь, при этом сказав:
– Этот номер рассчитан на две персоны, для вас.
Он ладонью указал на Глеба и Александра.
– Остальных – прошу следовать за мной, – бесстрастно произнёс Борис. Впрочем, пройти оказалось совсем немного. И, как и в прошлый раз, он остановился механическим движением отпирая дверь со словами: – Этот номер рассчитан на четверых. По любым вопросам используйте внутренний телефон для связи с администратором, он висит в каждой комнате возле прикроватной тумбочки.
После чего резво развернулся как по команде и ушёл в обратном направлении. При этом оставалось непонятно: то ли такие механические отточенные движения боец выработал сам во время бессчётных тренировок, то ли их создавал «неуклюжий» экзоскелет.
Литолигарх взглянул на часы, которые показывали без пяти минут два часа ночи. Перенесённый стресс, усталость от дороги всё это требовало немедленного отдыха, свалились на плечи неподъёмным грузом, который так и норовил свалить с ног. Однако Аркадий представлял, насколько тяжелее приходится его семейству.
Рассматривать номер времени не было. И без того ясно: это далеко не пять звёзд. Апартаменты на четверых имели коридорчик с двумя жилыми комнатами, два туалета и общую ванную. Комнаты примерно одинаковы по площади и интерьеру; единственное, что их отличало, – так это кровати. В первой комнате стояла высокая двуспальная, во второй же – две раздельные одинарные кровати.
Михаил и Ксения прошли во вторую комнату, литолигарх со своей супругой остались в первой. Он только и успел скинуть верхнюю одежду, как, коснувшись головой подушки, сразу же погрузился в тревожный сон.
По своей природе Аркадий Павлович был жаворонком, как и его дочь Ксения. А вот жена и сын Михаил являлись полными противоположностями: совами. Повинуясь своим внутренним биологическим часам, литолигарх с дочерью тихо, чтобы никого не разбудить, встали. И, сделав все утренние дела, вышли из номера: отправились на поиски общей столовой, найти которую не составило большого труда благодаря нанесённым на стены указателям.
Зал для приёма пищи выглядел как уютная, но в то же время просторная кают-компания, в нём уже находились посетители, занявшие три столика. За самым большим из них и сидел тот седовласый господин, которого Аркадий так и не смог вчера вспомнить. Рядом с ним заняли места три девушки – судя по возрасту, дочери. Встретившись с ним глазами, седовласый мужчина улыбнулся и жестом пригласил литолигарха за стол.
– Доброе утро Аркадий Павлович! Пожалуйста, присаживайтесь к нам. Познакомьтесь: это моя супруга… и дочери…
Скорее всего, у любого другого человека три молодые девушки лет двадцати пяти рядом с пожилым мужчиной вызвали бы как минимум удивление. Но только не у литолигарха. Он внутренне уже был готов к такому повороту событий, так как в его жизни частенько случалось видеть среди своих состоятельных знакомых компанию молоденьких девушек, которые им не то что в дочери, а во внучки годятся. Поэтому он попытался сделать как можно более обыденное выражение лица, не выражающее ничего экстраординарного, однако боковым зрением всё же успел заметить неподдельное удивление в глазах Ксюши.
– И вам доброе утро, это моя дочь Ксения.
– Очень приятно! – почти синхронно ответили присутствующие за столом.
Литолигарх и Ксения присели рядом. Буклет с меню за столом вообще-то был самым тривиальным, как и в обычных ресторанах, и представлял из себя прозрачный планшет, в котором, собственно, и обозначались различные блюда. Кстати сказать, их обилие приятно радовало глаз, что мысленно подметил Аркадий. Выбрав из большого перечня мюсли с молоком и кофе, которые, надо отметить, уже лет пятнадцать любил есть на завтрак. На электронном планшете загорелись цифры: «До выполнения вашего заказа осталось… 3 мин. 45 сек, 3 мин. 44 сек…»…
Завтрак принёс, – или, точнее, прикатил, – робот-официант, похожий на невысокий квадратный комод, внутри которого находились заказанные блюда. Робот с ювелирной точностью расставил все тарелки согласно предпочтениям посетителей, сидевших за столом.
Седой джентльмен оказался очень общительным собеседником и за завтраком поведал немало интересного. Его как представителя власти очень тревожила сложившаяся ситуация. Поэтому он, собственно, и находился в убежище. В то время как электорат оставался на поверхности, причём в полном неведении. На замечание Аркадия «будут ли люди эвакуированы в подобные убежища?» седовласый джентльмен лишь покачал головой и ответил: «В крупных городах практически все бомбоубежища сданы в аренду и переделаны. Какие-то – под склады, иные – под ночные клубы, а в оставшихся мест не хватит и на десять процентов горожан».
«В общем, удивляться, как всегда, нечему», – подумал литолигарх. В поисках своей коммерческой выгоды о народе традиционно позабыли.
– Да и рано ещё делать публичные заявления. Мы не знаем толком, с чем именно столкнулись, – продолжил джентльмен.
– И когда же вы думаете оповестить население?
– Для начала в Главном центре должен выступить с докладом один из лучших учёных; если мне не изменяет память, его зовут Боженников.
В этот раз литолигарх не смог скрыть своего удивления, которое не осталось незамеченным. Однако седой джентльмен не стал ничего расспрашивать.
После завтрака Аркадий отправился в свой номер. Ксения же выразила желание прогуляться по жилому уровню и изучить местные достопримечательности.
Подойдя к своему номеру, он открыл дверь, которая, надо отдать должное, отворялась совершенно бесшумно. Перешагнув порог и оказавшись в коридоре, спиной уловил колебания воздуха, вызванные скрытым доводчиком, и одновременно с этим услышал разговор, доносившийся из второй комнаты, где ночевали его сын и дочь.
Беседовали его жена и сын Михаил. Литолигарх хотел было окликнуть их, сказать, что пришёл, как это обычно он делал, заходя после тяжёлого трудового дня домой. Однако сейчас он так не поступил, почувствовав, что разговор идёт о нём. И действительно, тема была довольно деликатная, которая никогда и ни при каких обстоятельствах не могла состояться при нём. Это как будто своеобразная негласная тайна, заключённая между матерью и сыном. При которой дитя и мать могут пооткровенничать между собой, не вовлекая в свои секреты отца. Вот какой отрывок разговора достиг его слуха:
– Не знаю, что со мной происходит, не могу найти себе места, постоянно думаю о ней… Я не могу это объяснить, но чувствую: ей грозит опасность.
– Эта ведь та девушка, про которую ты рассказывал? Её зовут Яна, верно? Не волнуйся: с ней всё будет хорошо.
– Да, это она. И, ты знаешь, Яна сильно отличается от всех тех, кого я встречал раньше. Знаю, это звучит банально, но она – особенная. И осознание того, что я здесь в полной безопасности, а она – там, на поверхности, разрывает мою душу.
– Я уверена: мы что-нибудь придумаем. Может, нам стоит рассказать об этом отцу? Он найдёт способ позаботиться о ней.
– Только не ему! Первое, что скажет: у тебя таких девушек ещё вагон и маленькая тележка будет. Не стоит зацикливаться на той, что вскружила тебе голову и управляет тобой, словно марионеткой. Или что-то в этом роде. А в конце добавит «И думать забудь», ты же его прекрасно знаешь.
«Вторая половинка» Аркадия тяжело выдохнула и произнесла одно-единственное слово, словно приговор:
– Знаю.
Литолигарх замер в коридоре в полной нерешительности, не зная, как правильнее поступить. Можно было, конечно, сейчас выпрыгнуть перед родными, как чёртик из табакерки. «Мол, я всё слышал, а теперь послушайте моё единственно правильное мнение». Но внутреннее чутьё подсказывало: это ни к чему хорошему не приведёт. От такого Максим мог вообще замкнуться в себе, что нарушило бы и без того хрупкое доверие между отцом и сыном, которым в глубине души Аркадий очень дорожил.
Поэтому он сделал единственное разумное действие, которое пришло ему на ум. Оставил близких наедине и так же бесшумно, как и пришёл, удалился. Стоило переварить услышанное, а на это требовалось какое-то время. Что ж, можно совместить приятное с полезным, так сказать. Принять взвешенное решение и прогуляться по временному жилищу. Тем более посмотреть тут было на что.
Глава 2. Геолог. 23:13, 25.10.2073 г.
Миловидная, как показалось Максиму, молодая девушка пришла в сознание как раз на полпути к больнице, в которую её везли. Узнав об этом, закатила истерику, и Игорю, сидевшему за рулём, пришлось остановиться. Максим на ходу открыл специальное маленькое окошечко, соединяющее кабину и салон скорой помощи, крикнув: «Остановись, она хочет что-то рассказать». Гена, повернув голову, насколько это позволяла сделать шея, ответил: «Мы вас внимательно слушаем, миледи! Потрудитесь рассказать: кто вы? И как оказались в полицейском аэромобиле?».
Было видно, что слова даются ей не легко, будто она сама с трудом верила в сказанное, но запредельное количество ярких и животрепещущих подробностей, не оставляли сомнений в случившемся, с ходу такое, уж точно не выдумаешь… Зовут её Яна. И в этот злосчастный вечер к ней пришёл маньяк-потрошитель, предупреждения о котором круглосуточно вещают новостные каналы, призывая граждан проявлять максимальную бдительность. В случае обнаружения требовалось незамедлительно позвонить в правоохранительные органы, где за помощь в поимке сулили денежным вознаграждением. Ей едва удалось покинуть свой дом, куда она теперь не может вернуться. Убегая от душегуба, встретила двух полицейских, которые гарантировали ей полную безопасность, а вместо этого сгинули при неизвестных обстоятельствах. Девушка утверждала, что была вынуждена воспользоваться их служебным транспортом, но, имея очень скудный опыт вождения на симуляторе, угодила в аварию. Слёзы текли по её щекам, и она без конца повторяла: домой ей нельзя, а в больницу – не нужно… «В полицию не с руки было бы ехать и нам…» – подумал Максим. Впрочем, его мысли перефразировал Геннадий, сказав:
– Можно поступить так. Мы довезём Максима и Игоря до дома, потом припаркуем эту машину в укромном месте – так, чтобы оба очнувшихся аэропортовских медработника, могли вернуться к месту работы. А вам, молодая барышня, я предлагаю временно жилище. А именно – свой небольшой загородный домик, почти что дачу. Если вам и в самом деле некуда податься – можете погостить у меня. Кроме Несси, у меня никто не живёт.
– Я правильно понял: ты на даче спрятал Лох-Несское чудовище из шотландской городской легенды? Теперь понятно, почему англичане не могут его найти! – бесцеремонно влез в разговор Игорь, задорно подмигнув Гене и вполголоса загоготав. Однако тот шутку не оценил.
– И как же мы доберёмся до вашего домика, если он за городом? – слегка смутившись, спросила Яна.
– Или на попутках, или зайдём к старому другу, – он подбросит. В любом случае что-нибудь придумаем, не волнуйтесь, – попытался воодушевить Геннадий миловидную Яну.
На этот раз препятствий на пути у сложившегося квартета не возникло. Они благополучно довезли Максима и Игоря. Правда, во время скорого прощания Гена шепнул Максу адрес своего загородного дома; ну так, на всякий случай. Затем они попрощались, как старые добрые друзья, обменявшись при этом крепким рукопожатием.
Максима аж в дрожь бросило: до того ему не терпелось скорее подняться на свой этаж тридцать седьмой этаж и обнять свою дорогую Машуню. Он готов был всю ночь слушать её наивную историю, как она, идя в душ, сняла свой телефон-браслет, а тот выскользнув из рук, упал на керамогранитный пол в ванне и, естественно, разбился. И тем самым объяснить, почему она не отвечала на звонки.
Но желаемому не суждено было сбыться. Все мечты о тёплой встрече разбились вдребезги, стоило только геологу открыть входную дверь. Он сразу всё понял. Квартира оказалась пуста. Нет, последняя надежда всё ещё теплилась в мозгу: возможно, в квартире темно, тихо и безжизненно только потому, что Машуня спит, свернувшись калачиком и укрывшись одеялом с головой, как она обычно это делает.
Он не разуваясь пробежал к кровати, по пути включив верхний свет. Сердце сильно кольнуло, в голове забегали мысли одна страшнее другой.
Кровать была аккуратно заправлена. Что теперь делать?.. Где её искать?.. Ни малейшего представления… Но насколько сильна может быть надежда в такие моменты? Насколько крепок духом может быть человек, что, поборов разом нахлынувшие отчаяние и безысходность, он пытался сохранять трезвость ума и ясность мыслей, насколько это было возможно.
Присев на край дивана, стал собираться с мыслями и прикидывать, куда могла пойти Маша после того, как они простились. «Думай, Макс, думай! – вслух твердил он себе. – Если бы она решила поехать к матери, в пригород, то обязательно бы сообщила по телефону или оставила записку. Но ни того, ни другого нет. Значит, осталась в городе. Может, у подруги с седьмого этажа? Или у той, что живёт в Советском районе? Возможно. К ним обязательно надо зайти. И, самое главное, чтобы не попасть в нелепую ситуацию, мне самому надо написать записку, а лучше две: одну оставить на кухне, другую приклеить прямо на входную дверь».
Конечно, не самое лучшее занятие в полночь – обходить соседей. Поэтому ему, скорее всего, никто и не открыл дверь. Кроме жильца в квартире напротив. Его звали Валера. По внешнему виду ему было хорошо за сорок. Довольствовался пособием по безработице. Частенько выпивал, с женой развёлся. Больше молодой геолог ничего о нём не знал.
Вот и сейчас Валера, открыв дверь и обдав Макса своим перегаром, пары которого представляли собой прямую угрозу с точки зрения пожаробезопасности. Казалось, стоило поднести спичку – и Валера превратится в факира или огнедышащего дракона, изрыгающего пламя. Пьяный сосед, пробубнив что-то нечленораздельное, попытался схватить геолога за рукав и тем самым присоединить к застолью. Но Максим, увернувшись, махнул рукой и отправился к себе домой, решив, что утром непременно возобновит поиски.
Проснувшись и без аппетита позавтракав, геолог вновь решил обойти всех жильцов. Но на этот раз получилось наоборот. Все, кроме алкаша Валеры, находились дома и открывали двери. «Наверняка дрыхнет после очередной попойки», – подумал Максим. Хотя по факту это ничего не меняло, так как из соседей Машу никто не видел, а к подружкам она не заходила.
Оставалась ещё одна возможность, хотя и очень призрачная. Дело в том, что каждый этаж, включая лифт и придомовую территорию, оборудован камерами видеонаблюдения. Пока оставалось непонятно, может ли это хоть чем-то помочь делу. Да и куда обращаться, чтобы просмотреть камеры? Максим не знал. Хотя припоминал: серверная находилась где-то в цокольном этаже дома.
Найти её оказалось делом несложным. Подойдя к ободранной металлической двери с написанной через трафарет надписью «Серверная», геолог постучал. Но ответа не последовало. Зато дверь, не имевшая видимых ручек, отворилась. Внутри комната оказалась просто заставлена всевозможным электронным оборудованием и, хотя тут было катастрофически мало места, всё очень аккуратно расставлено и подключено. «Наверное, айтишник-перфекционист поработал», – пронеслось в голове у геолога.
Посередине всего этого находился АЧП11, который при виде гостя тут же осведомился:
– Вы чего-то хотели?
Максим без раздумий тут же ответил:
– Мне нужно просмотреть видеокамеры за двадцать четвёртое число. – И после короткой паузы добавил: – Человек потерялся!
– Чтобы получить доступ к данным видеокамер, вы должны предоставить мне жетон полицейского или карточку сотрудника сервисной службы. Предъявите документ!
– Да пойми ты, железяка, человек пропал, моя… моя невеста. Мы живём на 37-м этаже в 237-й квартире. Дело жизни и смерти! – с жаром выпалил геолог, пытаясь объяснить упёртому ходячему компьютеру.
Но вместо понимания или сочувствия, АЧП таким же ровным и равнодушным голосом ответил:
– Чтобы получить доступ к данным видеокамер, вы должны предоставить мне жетон полицейского или карточку сотрудника сервисной службы. Предъявите документ!
– Да пошёл ты… – громко и от души матерился молодой геолог на бездушный кусок программируемого железа.
Хотя и понимал, что дело это абсолютно безнадёжное. Очень хотелось врезать этому АЧП, но Максим сдержал гневный порыв, чтобы вконец не слететь с катушек. Сейчас ему было плевать, что происходящее снимается и записывается, и в случае чего ему может быть предъявлено обвинение в порче имущества. Одна лишь мысль о том, что с его дорогой Маней может что-то случиться, сводила его с ума.
Поэтому он сразу и не вспомнил про инженера со второго этажа из числа тех, кто обслуживают серверную. Правда, он не очень-то с ним общался. Так, только здоровался при встрече… Но сейчас дело являлось серьёзным, да и обращаться за помощью было больше не к кому.
Можно сказать, что геологу сегодня отчасти повезло. Потому как молодой техник оказался дома и, открыв дверь, внимательно выслушал Максима. Видимо, проникся рассказанной историей или, возможно, подумал о корыстной стороне вопроса, что его обязательно отблагодарят. Так или иначе, он взял с комода в прихожей карточку-пропуск, и они вдвоём отправились в серверную.
Там их встретил уже знакомый АЧП с тем же назойливым вопросом. Но на этот раз инженер продемонстрировал свой пропуск, и робот послушно отодвинулся в сторону, освобождая небольшое место для человека-оператора. После того как техник несколько раз уточнил время, за которое надо снять показания камер, минут десять работал с компьютером. И наконец победно заявил:
– Готово, можем смотреть! Вот сейчас на этот монитор выводится запись с нескольких регистраторов.
Внимание Максима тут же приковала запись с камеры, установленной на его этаже, в тот злополучный день, когда он пришёл с работы и должен был отправляться в командировку. Сейчас он смотрел на самого себя: вот он открывает входную дверь в свою квартиру, следом заходит внутрь. Через некоторое время в поле зрения камеры появляется его Маня и следом за ним заходит в квартиру. Молодой геолог помнил каждое мгновение, тот прощальный поцелуй перед расставанием и то, как крепко он обнял её перед полётом, которому не суждено было случиться. Вот регистратор показал, как Макс выходит обратно, идёт к лифту. И далее каждая последующая камера фиксировала, как он выходил на улицу.
Но вот дальнейшего он даже и предположить никак не мог. У него в прямом смысле слова отвисла челюсть. Не прошло и часа, как какой-то высокий худощавый хмырь подошёл вначале к домофону, а затем и к их двери, которую она поспешила открыть ему. Через пятнадцать минут его возлюбленная в компании с неизвестным мужиком уже выходила из дома. Самый крайний регистратор показал, как сладкая парочка удаляется по направлению к центру города.
Это был удар ниже пояса. Геолог не мог поверить в увиденное собственными глазами. В голове крутились мысли: «Как она могла?.. Почему я раньше ничего не понял? Ведь до самого последнего момента верил: не могла она ему изменять! Пока сам всё не увидел на записи»… Он не знал, как долго простоял с такими мыслями.
Инженер, который тоже всё понял и не решался нарушить тишину, кашлянул в кулак, как бы ненавязчиво намекая, что ему пора.
Максим словно контуженный вышел из серверной и медленным шагом направился в свою квартиру, ничего не замечая перед собой. Техник напоследок бросил: «Если чем помочь нужно будет, ты заходи», но ничего этого убитый горем геолог уже не слышал…
Поднявшись в свою квартиру, Макс понял, что оставаться один он сейчас никак не может, скорее сойдёт с ума. В голове стали мелькать дурные мысли…
Неожиданно его горчайшие размышления прервал дверной звонок. «Что, нагулялась уже, дрянь? Сейчас я тебе устрою!» – пронеслась злорадная мысль. А сам прошёл на кухню и взял из шкафчика большой разделочный нож, не отдавая себе отчёта, что творит. Находясь в состоянии частичного аффекта. Почему-то он пребывал в полной уверенности: это вернулась Маша.
Однако за дверью обнаружил старого знакомого Валеру. Тот был трезв и, увидев нож в руке Макса, сделал шаг назад и, подняв руки вверх, шутливым манером произнёс:
– Хенде хох! Ты чего это с ножом соседей встречаешь?
Геолог слегка потупился, глядя на нож так, словно сам первый раз его увидел. Но поспешил убрать его за спину. И лишь пожал плечами: «Мол понимай как хочешь…».
– А ты чего сегодня хмурый такой? Может, стряслось что?
– Стряслось, – многозначно произнёс Максим поникшим голосом. Душевные муки сводили сума, хотелось выговориться. Но он не знал, стоит ли обо всём рассказывать Валере.
Читать бесплатно другие книги:
