Измена. Твои (не)желанные Николаева Ольга

Про билет пискнула так, без всякой надежды. Вдруг, ее жадность одержит верх? И все остальное забудется?

На бегу разулась и разделась. Юркнула в спальню.

Хотелось получить хотя бы секунду спокойствия. Выдохнуть. Вдохнуть. Набраться сил перед новым скандалом…

– Не дай бог, ты мне в подоле принесешь! Из окна выброшу, шлюха малолетняя, поняла меня?! – Крики за дверью никак не утихали.

Вот тебе и первый поцелуй. И первое свидание… Хоть в монастырь уходи…

От обиды вскипели жгучие слезы. Пара соленых капелек выкатилась на щеки…

Да что же такое?! Когда это все прекратится? У меня когда-то будет человеческая жизнь, или придется всегда быть рабыней родительской ненависти?!

– Почему тебя никто не выкинул в окно, когда ты была беременной? – Распахнула дверь из комнаты с такой силой, что чуть не задела по лбу мать. Она еле-еле успела отскочить.

– А ты не оборзела, часом? Думаешь, один раз юбку задрала, и все? Стала большая, взрослая, все теперь можно, да?!

Я ведь люблю ее. Она – моя родная, единственная. Иногда бывает теплой, милой, доброй… Почему сейчас это лицо превращается в злобный, жестокий, похожий на зверя оскал?!

– Я не задирала юбку. Не придумывай, мама, того, чего не было. – Да, рисковала. Да, могла нарваться на новую порцию криков и побоев… Но бесконечно молчать и терпеть – да сколько можно-то? Я же человек, а не собака!

– Не дай бог, увижу тебя еще с кем-то! Убью! Не шучу, Олеся. Убью, своими собственными руками!

Ярость мамы утихла так же неожиданно, как и проснулась. Она развернулась и ушла на кухню.

Но это не значило, что можно расслабиться: в любой момент мог случиться новый припадок, и не факт, что там получится отделаться легким испугом…

Весь день, весь вечер и до глубокой ночи пришлось ходить на цыпочках, при этом драить квартиру, гладить белье, готовить, мыть посуду… Мама – отдыхала. По ее мнению, она уже свое отработала на меня, теперь пришла моя очередь отдавать долги. Как будто я виновата, что ее первая любовь оказалась неудачной, а первый секс привел к моему рождению…

Глотала слезы обиды, кусала губы от накатов злости… И обещала себе: никогда, ни за что на свете! Пусть меня пытают и бьют, не стану ничем попрекать свих будущих детей! А лучше – совсем рожать не стану! Пусть на мне остановится это колесо ненависти.

– Олесь, давай, запрыгивай!

Сердце ёкнуло. Так хотелось послушать Женьку, сесть к нему в машину и уехать. Не важно, куда. Главное, чтобы вместе с ним и подальше отсюда!

Вместо этого, глубже спрятала лицо в его пушистый шарф, руки спрятала в карманы, шаг ускорила… Быстрее, быстрее. Как можно быстрее убежать отсюда!

– Олесь, ты что? Не поняла, это же я, Аверченко?! – Мой неудавшийся ухажер не хотел успокаиваться, выскочил из машины, рванул за мной.

Но я успела сбежать, завернуть за угол. И понеслась еще быстрее, еще дальше…

Кажется, отстал.

Но только на время. Не успела шагнуть на пешеходный переход, как передо мной опять оказалась знакомая машина.

– Жень… Мне нужно идти. Опоздаю же! – От радости все внутри дрожало и тряслось. Хотелось прыгать и визжать от восторга.

– Так садись, отвезу. Нам же в одну сторону, Лесь? – На лице Женьки было написано искреннее недоумение. И чуть-чуть обида…

Оглянулась по сторонам. И назад посмотрела… Наши окна уже были не видны. И мать, кажется, не преследовала, хотя обещала, что будет провожать до самого универа!

– Давай, только быстрее! – Юркнула в салон и пригнулась. На всякий случай. Чтобы не нарваться на новый проблемы.

– От кого ты прячешься, малыш? – От этого нежного обращения даже уши загорелись. Так стало тепло… Меня никто никогда не звал малышом…

– Не приезжай за мной больше, ладно? – Не хотелось позориться больше и вот так прятаться.

Это было слишком унизительно. Слишком… Просто слишком для меня…

– Да ты что? Я здесь с семи утра караулю. Ты ведь даже свой номер вчера не оставила!

– Серьезно? – Он уже свернул на широкое шоссе, тут нас никто не смог бы рассмотреть. Можно было выпрямить спину, немного расслабиться.

– Конечно. Еле удержался, чтобы ночью не приехать, и не пойти тебя искать по квартирам! – Он улыбался. А я похолодела.

– Не надо! Не надо так делать, ни за что! Я тебя умоляю!

– А как быть, если я не знаю, в какой квартире ты живешь?

Глава 7

Настоящее

– Мужчина? Какой? – Можно было бы и не спрашивать.

Я в своей жизни знала только одного, способного на такой подвиг…

– Да бес его знает, Лесенька. Павловна со второго этажа позвонила. Говорит, встретила на ступеньках какого-то… ходит, в каждую дверь стучит и спрашивает, где Олеся. А ты же у нас одна здесь такая…

– Мама, а это кто? Зачем он к тебе пришел? – Тёма умел быть глухим, слепым и немым, когда я его о чем-то просила.

Но как только взрослые заводили речь о чем-то любопытном, локаторы этого маленького притворюшки начинали работать раз в десять чувствительнее.

– Не знаю, сынок. Я еще не видела, кто там… Может, человек вообще заблудился. Или Нина Павловна все перепутала…

Но сердце мое знало точно. И разум, в принципе, тоже подсказывал: Аверченко решил опять показать себя во всей красе. Только зачем ему это понадобилось, когда прошло уже столько лет?

Нужно было встать и идти. Рано или поздно, добросердечные соседки скажут ему номер квартиры. А если попадется любопытная Семеновна, она и сама его сюда проводит…

Но я словно приросла к стулу. Ноги не слушались, вилка тряслась в руке, почему-то потяжелев… уронила несчастный прибор с противным «дзыньк» на тарелку.

– Хочешь, я сама его встречу, доченька? – бабуля почуяла неладное. И Тёмка подозрительно нахмурился…

– Нет, ба. Сидите здесь. Я схожу…

Я должна оберегать мою маленькую семью от всяких посторонних. Аверченко – давно уже не тот, кого здесь с радостью ждут.

Замок скрипел и скрежетал. Ключ не хотел проворачиваться. Даже вещи были против нежеланного вторжения…

– О! Я знал, что найду тебя! – Женька стоял на нашей площадке, только у квартиры напротив, и уже занес руку, чтобы нажать на звонок.

Потрясающий человек: если ему что-то нужно, ни перед чем не остановится!

– Зачем? – Это был главный вопрос. Зачем и почему. Я так долго мучилась в поисках ответов. И уже почти успокоилась, решила, что и без них проживу… И вот он – шанс. Узнать и успокоиться.

– Ты забыла свои вещи в моем кабинете. Так быстро убежала, что я даже не успел тебе крикнуть…

Он опять улыбался, как ни в чем ни бывало. Как будто не понимал вообще ничего!

– Зря потратил столько сил. Их теперь только на выброс…

Пожала плечами, старательно изображая беспечность. Я тоже так умею, если захочу: притворяться, что мне эти старания и забота совсем не нужны. И плевать, что сердце снова заходится. И щеки от смущения алеют…

Женька умеет свести с ума такими вот мелкими, ничего не значащими жестами. Знает, чем и как цеплять…

– Я завез их в экспресс-чистку. Все привели в порядок. Держи, – протянул мне яркий пакет, от которого невыносимо пахло чистотой. Свежестью. Богатством…

Я в такие места ни разу в жизни не заглядывала, зная, что мне это не по карману. И зачем такие траты, если все можно сделать своими руками? И постирать, и почистить, и погладить…

– Спасибо. Это все, что ты хотел? Тогда – счастливо. – Грубо и невежливо, да. Ба сказала бы, что очень некрасиво. И Тёмку бы я пожурила…

Но сама потянула за ручку, чтобы захлопнуть дверь перед его носом.

Позаботился – и ладно. Рассыпаться в благодарностях перед этим человеком я точно не планирую!

– Олесь… – Прикрыла глаза, чтобы не поддаться. Эта интонация… Такая интимная. Незабываемая… Плавит все внутри, ослабляет, лишает решимости.

– Мам, а это что за дядя? А что он нам принес?!

Артём! Обычно стеснительный и пугливый. Обычно прячется от любых посторонних, даже если знает, кого мы ждем…

Любопытная рожица просунулась меж дверным косяком и моим бедром. Так напористо и уверенно, что шансов запихнуть ее обратно – полный ноль!

– Сынок. Уйди в квартиру, пожалуйста. – Присела на корточки перед ребенком.

Чтобы лучше видеть его лицо. Чтобы проще уговорить его…

И чтобы не видеть лица Женьки. Загадала самое сокровенное желание: чтобы он сейчас же ушел! Вот испарился бы, свалился с лестницы, вылетел в трубу… Да что угодно!

Только бы не видел Тёму. И не задавал никаких вопросов…

– Мам, я уже съел свои пироженки! И тебе немножко оставил! – Тёмыч на ходу сочинил предлог.

– Я же сказала, что не люблю сладкое… Это все – тебе!

Даже кончики ушей дымились, кажется. От стыда. И от того, как Евгений сверлил нас взглядом.

Не смотрела на него, и все равно – ощущала. Кожа горела. Сердце подбиралось куда-то к горлу.

– Я еще бабушку угощу, ладно? Можно, мамуль? – Хитрый носик упрямо поворачивался не в ту сторону. Его как магнитом тянуло к Женьке.

– Сын. – Пришлось включать всю строгость, на которую была способна. И даже чуть-чуть жесткость…

– Ну, что, мааааам?

– Мы с тобой обсуждали, что нельзя вмешиваться во взрослые разговоры? А ты что делаешь?

– Так я пришел поздороваться. И все!

– Иди домой. Вернусь – поговорим! – Больно было смотреть, как он обиделся и скуксился. Ненавижу себя, когда приходится сгонять радость с любимой рожицы…

Но иначе нельзя. Иначе вырастет капризное, избалованное нечто…

– Постой, парень! А разве мы не будем с тобой знакомиться? Зря, что ли, ты сюда вышел?!

– Женя, я запрещаю! Ребенку нельзя общаться с посторонними! – Возмущение просто взорвало меня изнутри!

Познакомиться ему приспичило, надо же! Очнулся!

Так много всего хотелось выкрикнуть, выплеснуть на урода!

И – нельзя. Рядом с Тёмой такое невозможно.

– Я ведь должен знать, какие сладости любит человек? Чтобы не ошибиться с выбором, когда приду к вам в гости?

– Сладости мне мама приносит! – «Человек» почему-то сегодня решил, что стесняться – не его конек. У него сегодня было общительное настроение.

– О! Так это же здорово! – Женьку тоже ничего не смутило. Наоборот, он присел на корточки перед… своим сыном…

Только сейчас меня накрыло полное осознание того, что творится. Я чуть не сползла по косяку на пол – ноги снова отказались держать…

Тёма чуть попятился назад. Все-таки, одно дело – вещать издалека, прячась за спиной у мамы, и совсем другое – когда незнакомый дядя к тебе приближается.

– А чего тебе мама не приносит? Но ты очень-очень хотел бы получить? – Взрослый человек – и так бессовестно взялся манипулировать маленьким, но между прочим, тоже человечком.

– Тёмушка, малыш, ты помнишь, чему я тебя учила? – Положила руку на плечико сына. Погладила по вихрам. Он задрал голову, ловя мой взгляд и старательное вспоминая…

– Много чему, мам. Ты мне скажи, и я сразу вспомню!

– Нельзя с посторонними разговаривать. А тем более – что-то у них просить и брать! Это же опасно, котеночек!

– А. Я помню. Но ты же рядом, так разве тоже нельзя?

– А ты говори через маму, парень. Она мне обязательно все передаст! И все будет тип-топ, по правилам! – Опять. Опять решил научить моего ребенка плохому!

– Мам, скажи ему… – Мой гномик потянул меня за руку, заставляя склониться, и очень-очень громко зашептал на ухо. – Скажи, что я хочу картошку фри, кока-колу и найгецы! И пиццу! И гамбургер!

Молодец сынок. Весь в папу, похоже: вроде как, и ничего не нарушил, и своего добился…

– Слушай, дружище… А как тебя, кстати, зовут?

– Артём!

– Слушай, Артем! Ты мне все очень вредные вещи называешь. Боюсь, таможня их не пропустит!

– Кто? – На слове «таможня» их взаимопонимание закончилось. Мой ребенок потерялся, опять насупился, шагнул назад, прячась за мое бедро…

– Ну, это мама, просто по-взрослому! Если я ей передам для тебя такие угощения, она же их не возьмет!

Евгений Аверченко рассуждал правильно. Как настоящий ответственный взрослый, которому в голову не приходит, что один раз в несколько лет можно и гадостей дать ребенку. Не растолстеет, коркой не покроется. А вот радости ему будет даже больше, чем от Деда Мороза в Новый Год…

– Тогда можно просто котлет! Только многа-многа-многа! Принесешь? Котлеты же полезные?

Я прикрыла глаза. От стыда. Тёмка вот так, запросто, легко и ненавязчиво выдал всю глубину нашей с ним нищеты…

Проще умереть, чем смотреть на потрясенное лицо Женьки.

– Эммм… Котлет? Любых? А где они продаются-то? – Теперь пришла пора и ему впасть в растерянность.

И при этом изучать меня цепко и пристально: будто впервые увидел.

– Тёма пошутил. Нам ничего не нужно. – Вообще ничего. Самый лучший подарок в жизни он мне уже сделал.

А дальше – сама. Как-нибудь сама. Иначе нельзя просто. Что-то во мне сломается, если я позволю себе принять хоть что-нибудь от Аверченко.

– Видишь, Артём, как-то у нас разговор не клеится… – До Жени дошло, наверное, что он уже давно переступил заветную черту и вовсю топчется по запретной зоне своими грязными ботинками.

– А ты нам под дверь подбрось. Позвони и убеги. – Сын, как всегда, удивил. Со всей детской своей непосредственностью…

– А так можно? – Женька прикинулся очень удивленным…

– Ну, да. Как Дед Мороз. Он же всегда так делает….

– Малыш, иди-ка ты к бабушке. Здесь холодно, а мы еще тебя не долечили… – Не стала слушать его возражений, затолкала в прихожую, захлопнула за собой дверь.

Да, мой сладкий гном, конечно же, обидится. И даже не будет разговаривать минут пятнадцать-двадцать. И это будет самый мучительный период в моей жизни. Но мы обязательно с ним справимся.

– Олесь. У тебя все совсем хреново, да?

– Нет. Тебе показалось. Просто Тёмка – мясоед. Фанат жареного. Приходится ограничивать во всем.

Так странно. И так больно…

Обманывать отца своего ребенка, говоря о несуществующих привычках…

Но для Женьки этого ребенка и не существует, в общем-то. А Тёмыч – просто пацан, с которым захотелось пообщаться.

– Давай мои вещи, Жень. И я пойду. Нам уже пора готовиться ко сну…

Накатила внезапная дикая усталость. И плевать, что он обо мне подумает. Что осудит за грубость, наверное… Обидится, уйдет и никогда не вернется…

– Не позовешь в дом? Я так надеялся… – Он шагнул ко мне. Почти впритык. Нос к носу. Я опять могла ощутить аромат его одеколона… С новой ноткой – примесью женского парфюма.

– Я думаю, тебя ждут в другом доме. – Тут же вспомнилась красотка, чье эффектное появление помогло сбежать из Женькиного кабинета. Наверняка, ее духами он теперь благоухал. И кто я такая, чтобы портить жизнь этой женщине? Мою уже не восстановишь, так зачем еще одну ломать?

– Нет. Меня сегодня не ждет никто. Впрочем, как вчера и завтра…

Он не понял. Ничего не понял. Или, как обычно, отмахнулся от чужих желаний и мечт. Разве они что-то значат для Аверченко?

– Поразительно. – Так понравилась эта идея, что губы сами собой растянулись в злорадной улыбке.

– Что, Олесь? Что поразительно?

– Здесь тебя тоже никто не ждал. Ни вчера, ни сегодня, ни завтра… Никогда. Зря ты сюда приехал!

Глава 8

Прошлое

– Лесь… О чем задумалась? – Женька дышал на мои пальцы, спрятанные в его кулаке, отогревал их.

– Ни о чем. Просто… – Я растянула губы в попытке улыбнуться. Вышло так себе. Говорить вообще не хотелось. Гораздо лучше и проще – уткнуться лбом в его плечо, прикрыть глаза и… впитывать в себя эти мгновения.

Дома снова будут крики и вопросы, где шлялась, почему так поздно… Мама, наверное, станет кричать, что пора бросать всю эту дурацкую учебу и идти на завод. Почему не в магазин, которых рядом куча, и везде нужны работники? Потому, что в ее представлении – это позор. Нет ничего более стыдного, чем обслуживать кого-то за деньги!

– Не хочу тебя отпускать, понимаешь? Не могу. Ты еще не ушла, Олесь, а я уже скучаю.

Прижал к себе. Закрыл от всех полами куртки, обнял руками сверху…

– Мне с тобой так тепло, Жень… – Доверчиво закинула голову, подставляя ему свое лицо и губы. Он так целует здорово, так нежно… Это невозможно прекратить. Нельзя остановить. Просто сил не хватает, чтобы оттолкнуть человека и убежать домой…

– Я тебя только что заморозил. Теперь обязан отогреть!

Майское обманчивое солнце жарило целый день. Я убежала из дома в легкой кофточке и короткой юбке. Мы весь вечер бродили по набережной, готовились к экзамену, спрятавшись под деревьями на укромной скамеечке… Не заметили, как жара сменилась легкой прохладой… А теперь меня трясло в настоящем ознобе.

–Сама виновата. – Теперь уже по-настоящему улыбнулась, неохотно уворачиваясь от его губ. – Нужно думать, в чем из дома выходишь…

– Ну, ты же не планировала, что будешь со мной допоздна бродить? – Хитрил. И не скрывал, что напрашивается на откровение… Что я признаюсь: конечно, планировала. И мечтала. И думать больше ни о чем не могла, кроме того, что сегодня снова его встречу. Наконец-то, после бесконечных выходных!

И юбка эта короткая, и тонкая блузка, и почти невесомая кофточка сверху – это все не просто так надевалось. И вовсе не из-за жары я так наряжалась!

– Ну…

– Скажи честно! – Поймал меня за подбородок, заглянул в мои глаза – своими, чистыми, искристыми, нежными.

– Не буду. А то зазнаешься! – Щелкнула его по носу, аккуратно и не больно, больше для смеха. И чтобы отвлечь от всяких неудобных откровенностей.

Это у Женьки легко получалось признаваться мне в своих чувствах. И про любовь он говорил спокойно, не напрягаясь. Я же каждое слово давила из себе через силу. Стеснялась, боялась, не понимала: как это можно, вот так просто, взять и выложить все, о чем думаешь?

– Лесь… У нас тут праздник намечается. – Он внезапно посерьезнел. Напрягся. И тут же все мои мышцы стали каменными. Нехорошее предчувствие пробежалось морозом по жилкам.

– Какой?

– Ну, обычно экватор отмечают летом… А у нас половина курса куда-то уезжает сразу после сессии…

– А. Понятно. – Все это было от меня слишком далеко. Никогда не принимала участия в общих гулянках: не было ни времени на это, ни денег.

– Пойдешь со мной? Я не хочу без тебя, Олесь. Нужно, чтобы ты была рядом! – Это звучало не как просьба. И не намек. И не предложение.

Женька впервые требовал что-то.

– Зачем? Я так буду как слон в посудной лавке. Ты же видел: я ни с кем не общаюсь почти. И зачем мне теперь идти? – Не представляла даже, как окажусь среди расфуфыренных, насмешливых однокурсниц. Парни – отдельная тема. Я для них нищенка, недостойная внимания.

Зачем идти туда, где точно будет обидно, стыдно и унизительно? Только потому, что я попала в этот институт сама, не за деньги, а за знания. Редкий победитель ВУЗовской олимпиады, получивший стипендию и возможность учиться бесплатно… Знала бы, как будет трудно, ни за что бы на очное не пошла! А теперь уже поздно…

– Ну, значит, пора пришла. Пускай все знают и видят: ты со мной! И слюни свои пускай больше не распускают!

– О чем ты? Какие слюни, Жень? Кроме тебя, меня же никто и не замечает!

– Смешная ты. И наивная… – Уложил подбородок на мою макушку, начал плавно укачивать… Я слушала, как мерно стучит его сердце, отдавая тихим гулом, и замирала, уплывала куда-то в сказку… – Ты и меня не видела, а я, блин, как дурак, все глаза переломал…

Я до сих пор не верила, что все происходящее – наяву. Что мне это не снится, не пришло в галлюцинации…

– Я не могу с тобой пойти, Жень. У меня и денег нет, чтобы вложиться… И мама не пустит. Ты же знаешь, как это все сложно…

Он понятия не имел, как меня встречали дома при каждом опоздании. Ни про самые грязные обзывательства, ни про мокрые тряпки и ремни… Никогда и ни за что не рассказала бы ему, как в меня летели ботинки, швабры… Слишком было стыдно говорить о таком вслух. Ни за что бы не позволила ему узнать об этом…

Но пришлось объяснить, что мне запрещено опаздывать и встречаться с мальчиками. Иначе лишат карманных денег.

– А давай, ты скажешь маме, что устроилась на подработку?

– Как это?

– Обыкновенно. Она же требует, чтобы ты в дом приносила какую-то пользу?

– Да. Требует. Только я не смогу на завод, Жень… Ты же в курсе: там не берут студентов на плавающий график. А в магазин – никак. Она меня выгонит из дома просто…

– Так ты не пойдешь никуда. Я просто дам тебе денег. А вечерами будешь говорить, что была на работе. Круто же я придумал, да?

У него глаза загорелись. И слышно было, что сердце застучало чаще. Женька был счастлив от своей идеи.

– Что значит «дам денег»?! Ты сошел с ума? – Начала выпутываться. Освобождаться. Стало слишком жарко, тесно, воздуха не хватало. – Я кто, по-твоему, содержанка какая-то?!

– Боже. Олесь… Ты в каком веке существуешь? Я имею право что-то подарить своей девушке?!

Он даже обиделся, кажется.

– Подарок – не деньги. Это разное.

– Так ты ведь и от подарков отказываешься. Что мне делать?!

– Не хочу быть ничем обязанной. Прости.

– Ну, хоть что-то сделаешь для меня? Пойдем на вечеринку?

– Я боюсь. – И ни словом не соврала. Выпалила со всей честностью. Сразу легче стало…

– Кого? Или чего?

– Чужое место. Чужие люди. Что я там буду делать?

– Это будет в моем доме, Олесь. Я – хозяин. И, поверь, никто не посмеет тебя обидеть!

Мне хотелось. Очень хотелось. До зуда в пальцах, до дрожи: хотя бы раз провести с ним вечер, не прячась, не таясь, никого не стесняясь! И чтобы все вокруг видели: Женя Аверченко – мой парень!

– Ну, что, малыш? Ты что-нибудь решила? – Теперь не проходило ни одного свидания, чтобы Женька не вспоминал об этой вечеринке. Она никак не давала ему покоя, не выходила из головы.

– Я боюсь. – Я так устала давать ему бесплодные обещания. Находить все новые и новые поводы и причины…

Мы как будто на разных языках говорили: Женька кричал и требовал на языке своего желания, а я… шептала, все тише и тише, на языке своего страха.

– Чего, малыш?

– Я еще ни разу не оставалась где-то допоздна. Не представляю, как это можно объяснить маме…

– Ну, давай, ты придешь ненадолго, а потом я тебя отвезу? Вернешься в то же время, что и обычно?

– Смешно. – Было, вообще-то, очень грустно. От того, что я ему не верила. Какой парень в своем уме захочет бросать своих гостей в то время, когда веселье только-только начинается?

Меня никогда не пускали на подобные гулянки. Но от подруг и знакомых я очень много о них слышала. И знала, что самое интересное случается по ночам!

– Олесь. Ты мне не веришь, что ли? – Женя обиделся, кажется. Насупился. Немного охладел…

– Как я могу тебе не верить?

– Тогда… Не знаю! Давай, что-то придумаем, Олесь?! Как будто я заболел, и ты со мной сидишь в больнице?!

– Тогда я в той больнице и останусь. Только уже по-настоящему. А ты мне будешь апельсины носить…

У него так все просто и легко выходило. Так забавно…

Но ведь если я откажусь, что с нами будет?! Вдруг, он обидится, позовет с собой кого-то другого, а потом и совсем про меня забудет?! Я ведь этого не переживу!

Самая страшная дилемма в моей жизни. Самая нелепая и самая больная…

– Послушай. Мне кажется, я придумала! Не знаю, получится или нет… Но хотя бы попробовать можно!

Чуть не запрыгала от счастья. У меня появился лучик надежды!

Страницы: «« 1234 »»