Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие Кук Глен

– Где, к дьяволу, ты был все эти десять дней?

– Десять дней? – оторопел я. – Есть что-то, чем ты со мной не поделилась? Предыстория изменилась, когда мы двинулись дальше?

– О чем ты?

Я мысленно вернулся назад. И решил, что я тупица. Раньше она сказала лишь, что Морли пролежал тут три дня, до того как меня привезли.

– Не знаю. У меня проблемы с приведением разума в бойцовское состояние. Ты правда ждала три дня, прежде чем явиться ко мне?

– Я была выбита из колеи. Ты лучше всех понимаешь, что, когда мы в смятении, мы совершаем глупости.

– Он мог умереть.

– Но не умер. И я все-таки выкроила время для тебя и для Детей Света.

– Прости, что огрызнулся.

– Поделом мне.

Она смотрела на Морли такими же глазами с поволокой, какими при мне на него смотрели тысячи других женщин.

Следуя интуиции, я спросил:

– Белинда?

– Мм?

– До моего появления здесь происходило что-нибудь странное?

Иногда мисс Контагью читает мысли.

– Думаешь, они подозревали, что он жив, но не знали, где искать? Поэтому наблюдали за тобой? Они совершили набег на твое обиталище, чтобы заставить тебя шевелиться… Нет. Это не вяжется между собой.

– Они наблюдали за тобой, пока ты не связалась со мной. Потом наблюдали за мной. Именно так поступил бы я сам. Почему они такие отчаянные? Где произошло нападение? И что говорят люди, которые нашли Морли?

– Я пока не знаю, где это случилось. Но собиралась пойти и взглянуть на то место. Морли нашли умирающим. Вот и все. Было ясно, что вещи ему больше не нужны, поэтому и начали выворачивать его карманы.

– И нашли нечто, связывавшее его с тобой, после чего поступили правильно.

– Они сделали то, что, по их мнению, могло набить их карманы.

– Они ошиблись?

– Нет. Это просто хорошие взаимоотношения с публикой. Иногда прикармливаешь зверя.

– Ты получила обратно его вещи?

– Получила. Думала, возможно, на него напали из-за чего-то, что он нес. Но у него ничего не было. Однако его могли обчистить прямо там.

– А нападавшие выжили? Никто не сотворит с Морли такое, не получив сдачи.

– На месте, которое я собираюсь проверить, осталась кровь и другие признаки жестокого боя. Но никаких трупов. Мои люди нашли две деревянные пуговицы, обрывок серой шерстяной ткани и сломанную деревянную маску с литыми стеклянными щитками глазных щелей. Странно, да? Я надеялась, Пулар Синдж сможет что-нибудь со всем этим сделать. Она сказала, что слишком поздно. След давно исчез.

– Морли отсутствует десять дней?

– Да. Еще раз.

– Он ничего не рассказывал Саржу или Рохле или еще кому-нибудь из своих балбесов?

– Нет. Я отправилась туда даже раньше, чем выяснилось, что в нем проделали столько дыр. Мы об этом с тобой говорили.

– Мне приходится спрашивать снова и снова. У тебя был свидетель.

– Свидетель, которого больше никто не может найти.

– Упрятанный подальше для сохранности.

В реке, с большими камнями вместо башмаков.

– Я думаю так же, – сказала Белинда. – Не на основании улик, просто интуиция.

– У него, часом, не изумительная фигура в обтягивающей черной коже?

– У него – нет. Рано или поздно мы его найдем.

Непременно найдем.

– Не могу представить, чтобы Морли шлялся где-то так долго. Одну ночь еще куда ни шло. Но он практичный парень с собственным бизнесом, – сказал я.

– Ты не выдаешь оригинальные мысли.

– Даже не пытаюсь. Просто размышляю вслух. Но вот вопрос личной заинтересованности. Насколько тесно ты сотрудничаешь с директором?

– Мы притворяемся, что не замечаем, как другой разнюхивает здесь и там. На связи между нашими подчиненными будут смотреть сквозь пальцы.

– В последний раз, когда наши пути пересекались, Шустер сколачивал отряды специалистов. Одна такая команда должна была заниматься колдовской судебной экспертизой.

– Они называются спецами, – пояснила Белинда. – Уже есть с десяток таких отрядов, и должно стать еще больше.

– Если группа колдовских судебных экспертов готова, может, ты убедишь Шустера проверить то место, когда сама отправишься туда?

– Предложу ему. Но красным фуражкам глубоко плевать на Морли.

Я посмотрел на Дотса. Какими секретами мы будем вознаграждены, как только он сможет сидеть и говорить? Он выглядел более расслабленным. Капли в воде, должно быть, действовали.

– Есть один очевидный ответ, почему Морли отсутствовал десять дней.

– Он был пленником, – решила Белинда.

– Это подходит к тому, что мы знаем. И может объяснить, почему кто-то пытался убить его: если предположить, что он сбежал.

– Нет никаких признаков того, что его держали связанным или закованным.

Я поднял руку Морли и посмотрел на его запястье. Конечно, ничего.

– Это означает – его не держали в цепях.

Белинда встала у окна, наблюдая за улицей, но, скорее всего, ничего не замечая.

– Я подумываю, не изменить ли решение.

– Насчет чего?

– Насчет того, чтобы перевезти Морли ко мне.

– В самом деле? – осторожно спросил я.

– Думаю, за двумя зайцами погонишься… Где-то еще не будет безопасней. И твой партнер мог бы выяснить то, что нам нужно знать.

Белинда из тех, кто постоянно заставляет тебя вздрагивать.

– Есть одна проблема, – признался я. – Старые Кости в данный момент мертв для мира.

– Ты всегда так говоришь.

– Сейчас это правда. Да и почти всегда.

– Но ты же здесь. Единственный, кто способен вытряхнуть реликта из его снов.

В самой малой степени и это было правдой.

На пороге появились Краш и Ди-Ди.

У Белинды, как у госпожи империи, охватывающей подбрюшье Танфера, нанимательницы тысячи с лишним человек, имелись обязанности за пределами «Огня и льда». И ей следовало заняться расследованием. Однако она продолжала сидеть на жестком складном стуле, пристально глядя на Морли и что-то бормоча. Стул был гениальным изобретением Кипа Проуза и продукцией смекалистой Объединенной производственной компании.

Мисс Ти принесла четыре таких стула. В сложенном виде они почти не занимали места. Без сомнения, стоили они целое состояние. За неделю наверняка появятся дешевые подделки, если я останусь здесь, вместо того чтобы сражаться за права интеллектуальной собственности компании.

Законы существуют, но мы должны сами претворять их в жизнь.

– Белинда?

Она не ответила.

– Эй, девушка. Слушай внимательно. Здесь работает детектив. Давай возобновим игру в вопросы и ответы.

Она обратила ко мне усталый взор.

– Давным-давно, два дня и несколько часов назад, ты рассказала мне кое-что о ситуации Морли. С тех пор произошли некоторые изменения, и все они вели в сторону меньшей точности и большей неопределенности.

– Такое может случиться, когда говоришь со свидетелями.

– Верно. У тебя был свидетель. А теперь у тебя его нет?

– Как я уже сказала, он исчез. В любом случае его история не выдерживала критики.

– Звонарь.

– По здравом размышлении я полагаю, что он разнюхивал след Морли. Тогда я не мыслила ясно. И не скрывала того, что Морли жив.

– Мог ли этот «свидетель» сам быть преступником?

– Не знаю.

– Сержант Берри настаивает на том, что мы имеем дело с психом. Может быть, это один из тех, кто кормится в гуще толпы возле места преступления? Некоторые даже пытаются втереться в круг жестяных свистулек, чтобы можно было ходить за ними по пятам во время расследования.

– Может быть. Бьюсь об заклад, этот субъект болен далеко не в одном отношении.

– Помнишь, какой он?

– Если бы я была художницей, нарисовала бы.

– У тебя не получается рисовать животных и людей.

– Совсем.

– Мы можем нанять художника.

– Сомневаюсь… Проклятье! Я не сильна в описаниях.

– Мы могли бы попросить Покойника поймать мысленную картинку и передать ее умелому художнику. В Танфере есть хорошие портретисты.

Белинда бросила на меня такой свирепый взгляд, как будто собиралась испепелить одной только силой воли.

– Я так и думал, что ты слишком параноидальна, чтобы сделать это простым способом.

– Параноидальна? Я? Ах ты, деревенщина…

– Допустим, он порылся бы у тебя в голове?

Она не ответила. Мысль об этом ужаснула ее.

– Но он ведь уже делал это раньше. И ты пережила. Да и как он использует то, что найдет? Будет лишь излучать самодовольство, потому что заглянул тебе под юбку.

Белинда не готова была ответить. Ее выручило появление встревоженной мисс Ти.

– Вам лучше спуститься, мадам! – выпалила та. – Чертов проклятущий наследный принц здесь, собственной персоной.

– Похоже, я нужна, – сказала Белинда.

– Хочешь, пойду с тобой? Я знаю этого парня.

– Брехня. Ты не суешь в его круг и кончика носа, не говоря уж о том, чтобы там вращаться.

– Поставь на это – и ты проиграешь. Как-то раз он предложил мне быть его личным частным сыщиком.

Я дал ему от ворот поворот. Мне нравится самому распоряжаться собой. Что я и делал с тех пор, как сказал ему: «Извините, нет». И работа досталась не мне, а умному пройдохе Лазутчику Фельске.

Фельске наверняка выпала худшая доля. Так говорил я себе, важно шествуя по этажам Объединенной производственной компании, в надежде запугать редкого дурака, который стал бы воровать у своего нанимателя в то время, когда люди умирали с голоду, если теряли работу. Объединенная и пивоварня Вейдера в наши дни были единственными организациями, дающими рабочие места. И я крутился в обеих.

Сидя на исходе дня с королевой преступного мира и лучшим другом, который не мог продемонстрировать мне свою издевательскую ухмылку, я волей-неволей созерцал то, кем и чем я стал. И чувствовал легкое смущение.

– Ты выполняй свою работу, а я очарую Руперта, – сказала Белинда.

– Постарайся его не бить. А если придется, постарайся воздержаться от ударов.

– Остряк. Я все время тебе повторяю: я уже не та, какой была раньше.

Но она была все такой же. Просто теперь лучше маскировалась. И она собиралась предстать перед раздражающей и тщеславной личностью.

При всех своих высоких моральных принципах и решимости действовать во благо Каренты Руперт был спесивцем. Он был непоколебим, когда речь шла о его добрых делах, но ни на миг не сомневался, что королевские подданные стоят ниже его в социальном и умственном отношении. Он считал себя пастырем, поклявшимся защищать от опасности своих глупых животных.

– Тогда удачи, дражайшая, – сказал я Белинде.

Позже Краш принесла воду и фунт соли.

– Нам пришлось посылать за солью. Повара отказались отдать свою, – пояснила она, ступая осторожно. – Утром ты, наверное, не застанешь меня и Ди-Ди. Нам понадобится время прийти в себя. Все эти козлы из Гвардии хотят молоденьких, а платят паршивые чаевые.

Что я мог сказать? Что на любой работе сталкиваешься с козлами?

Я постарался принять сочувственный вид.

– Когда придешь в следующий раз, мне не помешало бы новое чтиво.

– Если смогу ходить. Или спустись и сам что-нибудь возьми.

Чудо из чудес – волнения сошли на нет. Как ни храбры были наши приятели, они поняли, что приходить за Морли в «Огонь и лед» себе дороже.

Ночь за ночью я сидел, ожидая, когда Морли сделает еще что-нибудь, кроме как выпьет воды и пернет. Это было все равно что нянчить новорожденного, только его подгузники приходилось менять не мне.

Я гадал, чем закончилась поисковая вылазка Синдж. Гадал, что делает Шустер, что затевает наследный принц и что выяснила Белинда. Больше всего я беспокоился о Тинни. Надеялся, что она находится в лучшем положении, нежели я.

Круг моего общения сузился до мисс Ти, Краш и Ди-Ди. Мисс Ти помогала в комнате Морли, пока остальные леди справлялись с повышенным спросом на основную продукцию заведения. Мисс Ти не вносила свой вклад в ажиотаж.

Мне никто не говорил, что творится за этими стенами.

Я всячески поносил тех, кто приходил в «Огонь и лед» за спецзаказом.

Сидя взаперти с Морли, я все больше соскальзывал к границам буйного помешательства. Мне требовалось заново открыть для себя терпение. Меня еще ждал долгий тренировочный период, когда Морли выберется из постели. У него может уйти год на то, чтобы восстановить силы. А потом мы достанем того, кто его ранил, – кем бы он ни был.

Вошла Краш:

– Это последняя книга, какая у нас есть. Самая скучная.

Она протянула потрепанный том прошлого столетия, давно переступивший порог старческого возраста. Фолиант был обвязан ленточкой, чтобы не разлетелись выпавшие страницы.

– Что это? Может, мне и не понадобится возиться с этими узлами.

Постепенно Краш решила, что я не так уж безнадежен. Я не представлял собой угрозы. Был добродушен. Относился к дядечкам, которые держат руки при себе. Мы с ней могли болтать о всякой всячине. Например, о книгах. Но недолго. Она была популярной, с обширным списком регулярных клиентов.

Книга оказалась историей ранних лет Танфера, вплоть до основания монархии. Это было копией с копии. Читалась она медленно из-за устаревшего языка.

Я был взволнован, потому что несколько глав охватывали времена, когда Покойник был еще жив. Говорить ему об этом необязательно, но я смогу заглянуть через окно в тот век, который сформировал его характер.

– Краш, как долго ты собираешься заниматься этим?

– Что за вопрос? – мгновенно ощетинилась она.

– Серьезный вопрос того, кто считает, что ты попусту тратишь свой интеллект.

– Интеллект – как сказать. Интеллект в этом бизнесе не участвует. Зато телу так достается, что я собираюсь уйти в свой двадцатый день рождения. И больше мне никогда не придется работать. Если мои инвестиции будут удачны. Может, возьму с собой Ди-Ди – если она сумеет научиться жить без внимания.

Ди-Ди была звездой заведения. Обычно она имела дело только с избранными личными клиентами. Светловолосая, с примесью эльфийской крови, чрезвычайно сладострастная (когда была к тому расположена), она, по слухам, наслаждалась своей работой. И это было необычно. Ди-Ди жаждала одобрения. Она имела все, что ей требовалось. Краш боялась, что Ди-Ди откажется это бросить.

Краш была умнее, чем притворялась. Со временем я обнаружил, что все наши беседы сводились к тому, как организовано управление производством.

Почему? Объединенная – это компания, но ты не можешь ее выкупить.

Все партнеры имели в ней разные доли, но каждая доля была фиксированной. Если кто-то из основателей захочет выйти из дела, он должен будет сначала предложить свои проценты другим инвесторам. Пока никто не выказывал ни малейшего желания покинуть компанию.

Объединенная создавалась для того, чтобы обогатить нас всех, предлагая рынку плоды гения Кипа Проуза.

Крупными держателями акций являлись Кип и его семья, Тейты и Вейдеры из пивоварни. Я имел несколько процентов за то, что спас жизнь Кипу в трудные времена, и за то, что у меня хватило смекалки ввести его в общество богатых людей, позволивших ему паять и химичить и сделать их еще богаче.

Субъективно я провел в «Огне и льде» полжизни. По календарю же прошло всего четыре дня.

Мой лучший друг продолжал спать, все реже просыпаясь, чтобы попить воды. Я стал гадать, не срабатывает ли лекарство не только как болеутоляющее. С медицинской точки зрения заставлять Морли спать казалось хорошей идеей. Но для того из нас, кто по природе был склонен к нетерпению, это выглядело менее оптимальным.

Я все время думал, что на месте Морли уже взялся бы за дело – если бы только меня не лишили такой возможности. По-моему, над этим поработала Белинда. Наверняка. Она считала, что выздоровление Морли важнее, чем наша возможность выбраться отсюда и схлестнуться с бандитами.

В голову лезли глупости, я сам это понимал. Боялся: если и дальше буду заниматься только тем, что сидеть здесь и наблюдать за Дотсом, я в конце концов возненавижу его.

Периодически мисс Ти приглашала себя в эту комнату, но не стала менее антагонистичной.

Наконец она явилась в менее мрачном настроении и заявила:

– Капа сказала, Морли пора перевозить – после того как он поужинает и утром его вымоют. Если тебе надо сделать какие-то особые приготовления, дай знать.

Я упомянул блюдо из ягненка с рисом, которое мне нравилось, и порассуждал о том, как буду скучать по этому месту, которое так долго было моим домом.

– Ты пробыл здесь меньше недели.

– А ощущение, что куда больше.

– Такое случается. Но ты просто умничаешь. Капа пообещала, что мне не придется терпеть твои выкрутасы.

– Ой-ой.

– Именно. Собирай пожитки. Особенно мне хочется, чтобы исчез арсенал под кроватью, пока кто-нибудь не доложил куда следует. Книги останутся здесь.

– Посмотрю, смогу ли прислать сюда кое-что поинтереснее.

– А теперь ведешь себя как придурок.

– Не могу иначе. Это из-за того, что я торчал тут взаперти.

– Собираешься обвинять в своих личных недостатках и нас?

Ой!

– Хорошо, что мы все равно любим друг друга.

Тень улыбки.

– Там, куда вы отправитесь, будет получше, чем здесь?

Я удержался от ответа. Может, и не будет. Мои обязанности все равно не изменятся.

– Не знаю. Забегай, увидим.

Белинда, как и обещала, появилась со свитой после ужина.

Краш и Ди-Ди облачили Морли в рванье, которое было на нем, когда его нашли. Кровь по большей части отстирали. Но дыры не зашили.

В воздухе витали разнообразные чувства. Ди-Ди и Краш были опечалены, что Морли уезжает, хотя ни разу не перемолвились с ним ни словом. Несмотря на враждебное поведение, мисс Ти тоже была не рада. Она отрядила свой свободный от дежурства штат перевезти Морли и мои пожитки.

– Катафалк?! – спросил я Белинду, спустившись на улицу. – Ты увозишь его на катафалке?

Где она вообще такое нашла? Наверное, во всем городе было не больше десяти погребальных повозок.

– Да. Надевай шляпу и пальто, которые припас для тебя Джоэл. Забирайся на катафалк и занимай пост.

– О чем ты?

– Садись рядом с кучером. Попытайся выглядеть профессионально.

– И какая у меня профессия?

– С тобой всегда задаешься этим вопросом. Шевелись! У нас нет времени на игры.

Из задней двери борделя вышли четверо мужчин. Они вели себя совсем как люди, умыкающие труп оттуда, где его не должны найти.

Я подумал, не запечатлеть ли напоследок поцелуй на щеке мисс Ти и не пообещать ли Краш в скором времени ее навестить, но, решив быть солиднее, отказался от поведения, которое еще несколько лет назад было фирменными приемчиками Гаррета.

Мой лучший друг покоился на дрогах, под черным шерстяным одеялом, и несколько человек, включая меня самого, полагались на то, что я доставлю его по месту назначения, не позволив нанести ему добавочные ранения.

Я поспешил на примерку костюма.

Джоэл оказался стройным бандюганом с глазами зомби. Он запихал меня в длинное черное пальто и полустоячую черную шляпу почти в фут высотой, похожую на мягкий конус. Вместе с ней я приобрел свисающие у ушей длинные, витые локоны члена похоронной гильдии. К шляпе прикреплялись элементы парика.

– Брось, к чертям, развлекаться и забирайся на пост, – сказал Джоэл. – И – да, шляпа настоящая. Шевелись!

Может, вот почему никогда не распознаешь гробовщика, если он не при обязанностях. На работе он носит маскировку.

От пальто у меня сводило плечи. Оно свисало до самых лодыжек, и забраться на сиденье было непросто. Несуразная треклятая шляпа соскользнула мне на глаза.

Я уселся, пестуя и лелея чувство обиды на человека, который перевернул мою жизнь, позволив истыкать себя ножами. Если бы этот дурак смог ускользнуть, я бы сейчас миловался со своей любимой рыжулей.

Катафалк был небольшим, но с высокими сиденьями.

– Во всеоружии, пройдоха? – спросил кучер слева от меня.

– Почти.

Я показал ему дубинку:

– Дерзкая рыжеволосая особа положила мое тяжелое вооружение вместе с клиентом.

Кучер хохотнул. Старый и очень рослый, он выглядел так, будто по профессии и впрямь мог оказаться кучером.

– Клиент. Мне это нравится. Палка у тебя милая. На вечерок сгодится. Никакие похитители трупов не пожелают связаться с этой компашкой.

Процессию возглавляли двое верховых, за ними ехала окруженная охранниками карета Белинды. Следом – еще один вооруженный всадник, катафалк с могучим Гарретом на посту и громилой на подножке с другой стороны. Одним из головорезов был мой новый приятель Джоэл. Позади катафалка скакали еще два всадника.

– Что за похитители тел?

– Те, кто умыкает трупы. В последнее время это превратилось в проблему. Кто-то скупает трупы молодых людей в хорошей форме. Ты где был, начальник? Не в городе?

– Можно и так сказать. Кража трупов!

Я впервые слышал о таком. Но пока я исполнял роль няньки, не было причин, чтобы эта тема всплыла. А ранее – и того меньше. Никто не имел резона снабжать меня новостями. Моим долгом было защищать Объединенную компанию от воровства среди рабочих и от хищничества интеллектуальных пиратов. То же самое я делал и для пивоварни Вейдера.

Катафалк дернулся. Я врезался в спинку сиденья.

– Ты не должен зевать, дылда, – сказал кучер. – Тебе положено присматривать за мной и за тем, кто внутри. Поскольку он мертв и все такое, он, наверное, не задаст тебе трепку, если ты задремлешь и до него доберутся буки-бяки. Но твой старый приятель капитан Роджер, то бишь я, еще как задаст. Особенно ежели засучит рукава.

– У меня есть проблемы с бдительностью.

Проблемы, которых не было в до-Тиннины времена.