Жизнь заново Робски Оксана

I. Приключения на пленере

Я маленькая свинка. Меня зовут Мини. Меня зовут Мини, чтобы не называть Свиньёй. Потому что по-правильному это называется Мини-Свинья. А по-английскому – Mini Pig.

Я живу в отличном доме. На Рублево-Успенском шоссе.

У меня есть хозяйка. Хозяйка – это та, которая целыми ночами хозяйничает. Ночами – потому что днём её дома нет. Днём хозяйничаю я.

В моём хозяйстве есть: клумба с цветами, корыто с водой (потому что лето), домик, где живут четыре курицы и один петух, два охранника на воротах (они нас всех охраняют, видимо, от воров) и одна домработница (она за нами за всеми убирает, потому что мы, по её меткому выражению, «свинячим»). Но, с другой стороны, было бы странно, если бы мы, например, «кошачили»! Или даже «курячили». Вообще странно, почему домработница называет меня на «вы». Но мне нравится думать про себя: «Мы, Мини-Свинья, хотим, например, похрюкать».

Я дружу с Бо. Бо живёт на соседнем участке. В дом его не пускают. Он живёт в будке. Он говорит, что его не пускают после того, как он «обсвинячился». Не знаю, что он имеет в виду. Может, пытался стереть об асфальт свой длинный нос, чтобы превратить его в пятачок?

У Бо в будке плохо работает кондиционер. Нет, зимой – хорошо. Тепло. А вот летом…

Поэтому Бо обычно лежит на улице. У него модная подстилка. Burberry.

А вот ошейник его мне не нравится. У меня лучше. У меня со стразами от Swarovsky. Это очень красиво. Очень по-свински.

Я сделала небольшой подкоп под забор и оказалась на участке Бо.

Странно, но подстилка Burberry была пуста. Ещё более странным было то, что миска Бо была доверху наполнена коричневыми печеньями. Бо их называет сухим кормом. И при этих словах морщит свой удлинённый пятачок. То есть нос.

Где же Бо?

Я понюхала сухой корм. Пахло печеньями.

Бедный Бо, неужели он совсем не различает запахи?

А если напускать в миску с сухим кормом слюней, он станет мокрым?

Может быть, я могу это сделать для моего лучшего друга?

Я наклонила голову, то есть рыло, в миску. Упёрлась пятачком в печенье. Стали выделяться слюни. Но почему-то не выходили наружу.

Я подумала: а что, если попробовать печенье, вдруг поможет?

Попробовала. Печенье как печенье.

Съела всю миску.

Не помогло. Бедный Бо! Вот так он и ест каждый день всухомятку.

Странно, что его всё не было.

Странно, что рядом с будкой оказался целый огромный, гигантский пакет с печеньем.

Пакет был больше меня в три раза.

По крайней мере, я себя в нём чувствовала очень вольготно.

Для более свободного перемещения внутри пакета надо убрать сухой корм.

Куда?

Наверное, придётся его съесть.

Может, и слюни появятся.

Оказалось не так просто. Сухого корма был почти целый мешок.

Нет, довольно просто.

Только какой смысл было освобождать пакет, чтобы свободно передвигаться, если как раз передвигаться-то я и не могу. Уже.

Еле-еле доползла до коврика Burberry. Ничего, цена соответствует качеству. Мягко. И бежевая клетка, кажется, в этом сезоне…

Проснулась от страшных криков.

Кричал хозяин Бо. В телефонную трубку.

Он кричал:

– Твоя свинья сожрала весь корм Бобы на целый месяц!

Бо – это сокращённое от Бобы. Бо ненавидит, когда его называют полным именем. Поэтому сейчас он довольно мрачный. И смотрит на меня.

Я хочу встать, поддержать его как-то.

Но не могу. Сил нет. Наверное, авитаминоз.

Хозяин Бо берет меня на руки и несёт домой.

Мне тепло, и меня приятно укачивает. Может, он догадается не сразу положить меня на мою подушку, а ещё немного подержит на руках?

Не догадался.

Жалко, что свиньям не дают мобильные телефоны. Я бы позвонила Бо и попросила его не очень обижаться на хозяина. Всё-таки он такой ласковый…

Почему-то считается, что свиньям ничего не снится. Мне снится Бо. Всегда.

Иногда он мне так надоедает за ночь, что утром я к нему даже не иду.

Во сне Бо меня всегда ругает. Обзывает жирной свиньёй. Рычит на меня и толкает лапой. Говорит, что таких соседей ему и в аду не найти (Бо верующий).

По утрам мне смешно вспоминать свои сны. Бо, такой наивный и такой добрый, и – вдруг – рычит! Очень смешно.

Хотя когда он рычит на гостей своего хозяина, им не смешно.

Смешно только хозяину. Он показывает Бо (так, чтобы гости не видели), что он – молодец. И Бо начинает рычать ещё сильнее. Один раз даже за ногу кого-то тяпнул.

Я потом неделю кусалась.

И хозяйка сказала, что, пока не перестану кусаться, не получу каши.

Иногда она думает, что она – дрессировщица. Пусть. Я ей подыграю, мне не жалко. Перестала кусаться.

Хозяйка вечером пришла домой и вызвала доктора. До его приезда она держала меня на руках.

– Мини, ну что же ты такая дура? – спрашивала меня хозяйка.

Что тут ответить? Каждый сам выбирает себе свинью.

Доктор сказал: ничего страшного. Объелась просто. Дня через три пройдёт. Три дня не кормить.

Дайте мне снотворное! Я не переживу! Три дня в таких условиях! Отключите моё сознание! Куда смотрит Гринпис?

II. Про мочёные яблоки

Люди зачем-то делают вино.

Нет, вернее, понятно, зачем они его делают. Люди все делают для того, чтобы потом продать.

Поэтому зачем они его делают – понятно.

А вот зачем они его пьют – нет. Не понятно. Раз его можно продать.

Бо сказал, чтобы купить другое. Лучше.

Моя хозяйка все делает сама. Варенье варит, помидоры закатывает. Правда, продать ничего не удаётся. Все съедает сама и её друзья. И её домработница.

Домработница очень любит вишнёвое варенье. Хозяйка об этом не знает. Но, наверное, догадывается. Потому что каждый раз говорит одно и то же:

– В следующем году надо будет наварить вишнёвого варенья побольше.

Теперь она решила сделать вино.

Из яблок.

Мочёные яблоки лежали в огромных корытах и занимали половину участка.

Они лежали в воде, и вода почему-то пузырилась. Как лимонад.

Может, моя хозяйка что-то перепутала?

Пришёл Бо.

– Бо, пробовал ли ты когда-нибудь вино? – спросила я, слегка похрюкивая.

Бо, как всегда, посмотрел на меня недоверчиво и восхищённо. Ужас, мне сегодня забыли надеть мой ошейник со Swarovsky. Без украшений я, наверное, похожа на дикарку со свинофермы. Надо держаться. Надо представить себе, что на мне есть ошейник. Два.

– Да, да, Бо. Ты не ослышался.

– Я не пью, – сказал Бо гордо и потянулся на передних лапах. – Пьют только люди.

Мне никогда не нравится, если кто-то начинает попрекать меня моим «свинским» происхождением. Я, конечно, не борец за свободу и независимость, но и к угнетаемым меньшинствам себя не причисляю.

Яблоко на вкус оказалось кисловато. Второе тоже. И третье. Но вкусно.

Бо грелся на солнышке и вздыхал.

– Хватит жрать, – сказал он, когда корыта оказались пусты.

– А у тебя ничего нет? – поинтересовалась я.

– У меня ничего, – зевнул он.

Я начала икать.

Бо сказал, что он первый раз видит свинью, которая икает.

Я сказала, что он вообще в своей жизни свиней не видел.

Он сказал: да. До того, как познакомился со мной.

Мы пошли к Бо.

Я иногда падала на бок и дрыгала копытцами.

Бо сказал, я веду себя так же по-свински, как иногда гости его хозяина.

Мне необходимо было принять ванну.

Мы зашли в дом.

Бо был против. Но меня не бросил.

Я встала в поддон душевой кабины. В такой кабине меня купала моя хозяйка.

Бо раньше не бывал в ванных комнатах. Бедняга. Он думал, что я стою в поилке.

– Мини, ты так напилась, что залезла с ногами в поилку, – говорил Бо.

– Я просто принимаю ванну, – объясняла я.

Мне было весело.

Мои короткие лапы разъезжались в стороны, и я с весёлым хрюканьем падала пятачком на плитку.

Это было восхитительно.

И я была очень красивой. И важной.

Почему бы мне действительно не стать борцом за свободу и независимость? Отличная идея!

– Бо, ты как-то с презрением на меня смотришь. А между прочим, я – борец за свободу и независимость!

Пусть собаки не пьют. Пусть пьют только люди и свиньи? Нет. Пусть пьют только свиньи! Вот моя избирательная программа!

– Не засни, – попросил Бо, – скоро хозяин придёт.

Я, как всегда, заснула. Бо подло сбежал.

Хозяин совсем не ожидал увидеть меня в своей душевой. Он зашёл в белом банном халате и от неожиданности закричал.

Я проснулась, вскочила на ноги и бросилась бежать.

По дороге случайно сбила хозяина. Он упал прямо в наполненную водой ванну. До меня долетели брызги. И его вопли.

Наверное, его вопли долетели и до моей хозяйки.

Потому что она снова обозвала меня «маленькой дурой». Ласково. И взяла на руки.

Конечно, я ведь её свинья.

III. Про Бо

Я решила стать гламурной.

Действительно, почему бы нет?

Казалось бы, у меня с рождения все для этого имеется: пятачок, розовый цвет, сексуальный хвостик и ошейник Swarovsky. И живу я на Рублёвке.

Я очень гламурная.

Чтобы было не так жарко, я залезла в тазик с опилками. Мне их хозяйка специально в зоомагазине покупает.

Приятно валяться в опилках и чувствовать себя гламурной.

Немного смущало окружение.

Курицы были обычными наседками, несли яйца и гадили где попало.

Я решила, что для гламурности не так важно, кто где гадит. Важнее – кто как выглядит.

Я открыла курятник. Все как всегда. Придётся побыть стилистом.

Я пару раз хрюкнула, и курицы уставились на меня своим испуганным одним глазом.

– Вот тебя, к примеру, как зовут? – спросила я рыжую несушку.

– Ряба, – натурально ответила она.

– А теперь будут звать Изольда. – Я вильнула от удовольствия хвостиком.

– Почему? – не поняла рыжая Ряба.

– Потому что Ряба – это не гламурно. А Изольда – это самое то.

Трёх остальных я назвала Александрина, Степанида и Параша. Последнее имя придумать было сложнее всего.

После этого курицы стали выглядеть лучше.

Потом я решила надеть на них по цепочке. У меня много разных цепочек. Хозяйка их к ошейнику прикрепляет. Для красоты.

Курицы от цепочек отказались. Они прыгали, кудахтали и махали крыльями. Особенно Ряба. Вернее, Изольда. Она кричала, что не собирается становиться похожей на свинью.

– А я и так гламурная! – верещала Степанида.

– Это почему? – Я даже хрюкала от возмущения.

– Потому что меня петух любит! – закричала Степанида мне в ответ.

Лучше бы она этого не делала. Остальные несушки набросились на неё со своими клювами, прыгали на неё своими лапами и кричали, что петух их всех любит.

– Значит, вы все гламурные! – кричала несчастная курица, еле успевая отмахиваться от товарок.

Из моего ошейника высыпались все блестящие камешки.

Я уже сама перестала быть гламурной, пока в этом курятнике сидела. Всё-таки есть большая разница, где проводить время.

Я подумала, что Бо с его кондиционированной будкой тоже довольно гламурная личность. И Бо – звучит неплохо. Не то что там Бобик какой-нибудь.

Его только надо было немного украсить. Украшения я поискала в доме.

На уши Бо мы надели булавки для галстуков. Получилось стильно.

На талию (расстояние между хвостом и головой Бо называл талией) мы прикрепили чехольчик для мобильника.

В помойке я раздобыла окурок сигары. Правда, для этого пришлось перерыть всю помойку. И кое-что съесть. Вернее, почти все. Почти все съедобное. И немного того, что несъедобно. Ведь не всегда сразу поймёшь, что съедобное, а что просто хорошо пахнет.

С булавками для галстука, мобильником и сигарой в зубах Бо был очень гламурен.

Я принесла ему круглое зеркало. Бо сначала испугался. Он видел себя в зеркало в первый раз. Потом долго не мог оторвать взгляд от своего изображения.

– Ну что, Бо? – заволновалась я и на всякий случай вильнула хвостиком.

Бо долго молчал. Я уже подумала, не снять ли ему булавку с левого уха или, может, потушить сигару, как он медленно и лениво протянул мне переднюю лапу.

Я протянула свою, чтобы пожать её.

– Не благодари, Бо, – улыбнулась я.

– Сделай-ка мне маникюр! – Бо кивнул на свои длинные, закруглённые когти.

– Что? – не поняла я.

– Маникюр, – объяснил Бо. – Что-то у меня лапы не в порядке.

– Ладно, Бо, я никогда не пробовала, но, думаю, у меня получится.

Мне пришлось сбегать домой, чтобы найти пилку своей хозяйки.

Пилка когти Бо спилить не смогла.

Тогда я принесла хозяйские маникюрные ножницы, но и они не справились.

На счастье Бо, рядом с клумбой валялись садовые ножницы.

Я уже очень устала, взмокла и проголодалась, когда маникюр Бо был закончен.

– Посмотрись в зеркало, Бо. Теперь ты по-настоящему очень, очень гламурен. Давай с тобой прогуляемся до собачьей площадки?

Глядя в зеркало, Бо даже порычал от удовольствия.

Я виляла хвостиком, ожидая похвалы. И представляла, как мы с Бо, оба такие гламурные-прегламурные, сейчас так гламурненько выйдем за ворота и пойдём гламуриться бок о бок по всему нашему посёлку. Я буду похрюкивать, а Бо – курить сигару.

Бо принёс небольшую косточку и кинул её мне в пятачок.

– Спасибо за маникюр. Я пошёл.

– Пошёл? – Я не могла поверить своим ушам.

Бо попыхивал сигарой и даже не оборачивался.

– А как же я? – Я готова была расплакаться.

– Ты? – Бо полюбовался на свой маникюр. – Посмотри, какой я стал гламурный! Не со свиньёй же мне ходить!

Ворота за ним захлопнулись, а я горько заплакала. Так, плача, и съела всю его косточку. Не разжёвывая.

А на следующий день хозяйка принесла мне новый ошейник. В этот раз не со Swarovsky, а из крокодиловой кожи. «Круто». – Она сказала.

Я надела и пошла к Бо.

К ошейнику Бо была привязана цепь.

– Не узнаю фирму, – удивилась я. – Это чёрное золото? Или новое слово в ювелирной моде?

Бо тряхнул головой, цепь зазвенела.

– Бо, а почему эта цепь привязана к забору?

Бо молчал.

– Бо! – Я даже зажмурилась от своей догадки. – Бо, это имеет какое-нибудь отношение к садомазо?

Бо зарычал и посмотрел на меня.