Дыхание Армагеддона Аджи Мурад
Не пойму, откуда такая жадность? Едят, как нищий — большими кусками. Не пережевывая, позоря себя и остальных тюрков. Своих братьев.
Если султан Бейбарс, Деде-Коркут или Чингисхан были из Дешт-и-Кипчака, столь ли важно, казахи они или не казахи? При жизни никто бы не посмел назвать их «казах».
По-моему, главное, что они тюрки! Этого достаточно. Надо думать, как выглядим мы со стороны, деля общее наследство предков.
Копейки не стоят «доказательства», время от времени мелькающие на страницах казахстанских газет, они дискредитируют и героев, и нас. Рвут без того хрупкую плоть тюркского мира. Причиняют ей боль.
Такие «исследования» сделаны на потребу дня, в угоду тщеславию начальства. Особенно, если выполнены чиновником, сидящим в высоком государственном кресле советника или помощника.
Эти «историки на час» обязаны вдвойне отвечать за каждый свой поступок, за каждое слово. Вместо этого в рабочее время пишут книги. Сколько было их, сотворенных второпях однодневок, которым за государственный счет устраивали презентации? И тут же навсегда забывали.
Книги по истории не пишут за четыре месяца, как это демонстрирует сегодня Казахстан.
Я с готовностью допущу мысль, что Бейбарс родился в центре Астаны, около президентского дворца, что с его кибитки начался город. Все могло быть… Тогда вопрос: почему не соответствуют казахи образу великого героя? Почему так жалко выглядят?
Покажите мне хоть кого-то в Астане с душою истинного тюрка. Той честнейшей душой, которая отличала султана Бейбарса? Делала его непобедимым? Человеком, перед которым трепетали враги? Такого и близко нет. Зато продавшихся хоть отбавляй.
Думаю, если сегодня сложить воедино всех казахов, не наберем половины духа Бейбарса. И если к ним присоединить всех кумыков, клянусь, никто даже не заметит прибавку.
Конечно, звучит горько, но правде надо смотреть в глаза. Мы, тюрки, обмельчали как народ, потому что забыли предков, кодекс их жизни… Лучше бы не вспоминать о героях, а отдать их: Бейбарса — египтянам, Аттилу — германцам. Зачем лилипутам титаны человечества? Нам, не продолжившим их славный путь? Превращающих великих сынов человечества в каких-то мелких казахов, якутов, кумыков?
Непростая вещь — история. Очень непростая. Легко подавиться костью… Особенно если глотаешь большими кусками.
Память требует ответственности. Хочешь быть потомком Бейбарса, соответствуй поступками! И люди скажут: это настоящий тюрк, значит, он потомок Бейбарса.
Таков мой взгляд на проблему бессмертия. Доросли ли мы до нее? Ответьте сами.
Если же с другой стороны взглянуть на массив Шамбалы, гора еще круче.
Внутренний голос мне подсказывает: искать следы ее города мудрецов надо бы в Семипалатинске. Почему? Объяснить не смогу, но не случайно там устроили полигон для испытания ядерных бомб. На карте СССР были уголки укромнее, однако выбрали этот, потому что знали о некой тайне. О том я слышал от человека, который был причастен к полигону. Говорит, «ходили вредные социализму слухи».
Видимо, кто-то написал письмо в Москву об истории Семипалатинска. Или что-то подобное. В общем, был сигнал, он и решил судьбу полигона.
— Исчезали города, уходили люди, это продолжается и сейчас, когда Казахстан, Азербайджан, Киргизстан и другие стали независимыми. Не так ли добровольно уходили и прежде тюрки из тюркского мира?
— «Среди лягушек стань лягушкой», — учили предки. Их совету следовали орды, начавшие Великое переселение народов две с половиной тысячи лет назад.
Одним из первых Алтай покинула орда сына царского рода Икшваку. Он жил на берегу реки Аксу, а в Индии основал царскую Солнечную (Гуннскую) династию, которая веками правила там, создала государство и новую культуру Индии. Сегодня это Пакистан, области Северной Индии, Бангладеш.
И еще язык урду, в котором много древнетюркских слов и выражений. Кроме того, есть потомки махараджей, они помнят свое алтайское происхождение… Следы прошлого, как видим, бывают разными.
Хорошо или плохо, что тюрки покидали Древний Алтай? Не отвечу. По-моему, вопрос лучше построить иначе: возможен ли был прогресс человечества без тюрков? Так точнее.
Думаю, нет, потому как знаю: тюрки несли плоды научно-технической революции, то есть плоды своей культуры. Они свято верили, что все в мире дает Тенгри, Он — главная заповедь тюркского мира… Выходит, предки несли людям дар Божий, которого с надеждой ждал языческий мир. И сознавали свою высокую миссию, начиная ее от Неба.
Великие люди? Да. И, заметьте, уже не тюрки! А посланцы Всевышнего — арии. То есть принявшие обряд ары-алкын, или «осыновленные Небом». Не каждому доверяли то бесценное счастье — быть в армии посланцев Бога Небесного… А Великое переселение народов иначе не назову.
К числу ушедших отнесу царя Кира, основателя династии Ахеменидов и Персии. Его родина — Енисей (Анасу). Тюрк? Да. Но без него была бы невозможна Персия… Это очень трудно принять: посланцы Алтая выполняли великую миссию, они принадлежали Богу. И всему человечеству.
Тюрки и уже не тюрки, в этническом смысле этого слова.
Знали, Тенгри милостив к поверившим в Него. Не важно, с Алтая человек или нет. Эта мысль, по-моему, и двигала вперед Великое переселение народов — каждый хан желал быть первым. И одновременно она двигала человечество навстречу тюркам. То был взаимный процесс.
Их приглашали править новыми странами. Им доверяли армию и казну.
Да, на новом месте тюрки становились «лягушками», меняли имена, учили чужой язык, брали чужую одежду, иначе им было неуютно на чужбине. Опять не знаю, хорошо это или плохо? Восторг и боль, как известно, живут в сердце рядом.
Так меня и восхитило, и вызвало сожаление, когда узнал, что царь Кир, как другие персидские цари, носил чужую одежду поверх алтайских штанов. Этим отличались они от коренных жителей, если судить по сохранившимся барельефам той поры.
А вывод тут прост: если уехавшие с Алтая — наши предки, это накладывает особую ответственность за каждое слово о них. За каждый наш поступок… Хочешь не хочешь — соответствуй. Иначе ты не тюрк.
Сокол летает по-своему, ворона — по-своему. Думай, чей ты родственник, глядя на свой собственный полет.
— Тогда такой вопрос: кого сегодня можно считать настоящим тюрком?
— Очень сложный вопрос. И, по-моему, даже провокационный.
В математике есть понятие предела функции — это максимальная или минимальная величина, которой нельзя достичь, она предел, к которому можно лишь стремиться. Видимо, что-то подобное есть и в культуре народов, правда, тому еще не нашли определение.
Идеал человека? Какой он? И может ли человек быть идеальным?
Я, например, качествами идеальных людей наделяю только предков, правильно или нет — вопрос открытый. Это мое видение прошлого! Оно исходит из того, что их называли ариями, «воинами Бога Небесного». Неважно, что иные из них были очень и очень далеки от идеала.
Однако если перейти к сегодняшней жизни, то лучше бы помолчать… Требуются взвешенные слова, а их нет. Так, меня откровенно раздражает суетливость иных алтайцев, возомнивших себя истинными тюрками только потому, что живут на Алтае. Откуда такое высокомерие? Древний Алтай это не Горно-Алтайская республика, а вся Южная Сибирь, Северный Китай, Монголия. Миллионы человек, а не горсточка, что прячется ныне за словом «Алтай», делает его торговой маркой.
Тут надо проверять и разъяснять… Что толку в бисере, если он не нанизан? Если не сложил узора?
Я думаю, предки иных нынешних алтайцев заняли покинутые дома после Великого переселения народов, когда почти все наши ушли. Слишком много среди них, этих пришельцев, мелких людишек. Тщеславных, как мыши. За века они ничего нового не создали.
Ни-че-го старого не сберегли! Могилы наших предков отдали на поругание… Свою душу вручили шаманам, религия им не знакома. Слово «тюрк» (душа, наполненная Небом) к таким не подходит. Да, они говорят на тюркском языке. Ну и что?.. На одну лошадь два седла не наденешь.
Барана они режут неправильно — не перерезают горло, а рукой давят ему сердце. Юрту ставят входом на юг, а не на восток, как принято у нас… Могу привести с десяток своих наблюдений, которые выдают их не алтайское прошлое. В конце-то концов, пусть делают что хотят и как могут. Это их право, их жизнь. Но желание встать в центр тюркского мира, к его истокам, да еще диктовать, принять не могу… Неприлично.
Место свое надо знать, исходя из реалий.
Меня буквально одолевали эти скользкие, похожие друг на друга дельцы с кукольной улыбкой, спекулирующие на имени предков. Лишь деньги у них на уме.
Возможно, есть другие алтайцы, но я их не встречал… Разумеется, замечание относится не только к алтайцам, ко всем, кто называет себя тюрком, не понимая, какая, это огромная ответственность. Надо помнить о кодексе чести, о достоинстве, долге.
Тюрк — понятие отнюдь не абстрактное.
А вот хакасы — да, бесспорно дети Древнего Алтая. Живут по-тюркски, не напоказ. Скромные хранители старины и традиций. Я чувствую их присутствие даже в Москве, когда читаю древний героический эпос «Ай-Хуучин», бережно собранный В…Е. Майногашевой. Или — «Историко-этнографический словарь», который заботливо, буквально по буквам, сложил профессор В. Я. Бутанаев. Нам есть чем гордиться.
Вместе с Древнетюркским словарем то мои настольные книги. Источник знаний и приятных воспоминаний.
— Скажите, генерал Ермолов, победивший имама Шамиля, находясь на Кавказе, знал о своем тюркском происхождении?
— Конечно, знал. Поэтому и победил. Он не имел права проиграть.
Что делать, победы Ермолова достались не нам. Но у него было три жены, три красавицы-кумычки. Его дети воспитывались в кумыкской среде… Я был на могиле генерала Ермолова в Орле, видел его дом. Скромный дом, даже не усадьба.
Одно скажу — то кумыкский дом, желал хозяин или нет.
Культура быта наследуется, как национальная кухня или поведение за столом, это — еще одна метка народа. Его тавро! Понимаете, у нас дома пахнет иначе. Вкусно. И я это почувствовал через десятилетия в доме Ермолова, хотя там уже никто не жил.
О происхождении генерала спорить не надо, в его родословной записано: «Предок рода Ермоловых Арслан мурза Ермола, по крещению названный Иоанном, в 1506 году выехал к великому князю Василию Ивановичу из Золотой Орды».
Читая эти строки, я задумался, почему уже от Батыя уезжали на Русь? Почему раньше из Степи не бежали?
Пример Ермолова не единичен, уезжала аристократия, семя народа, почему? Долго искал ответ, а нашел — проглотил, как пилюлю, водой не запив. Оказывается, власть Батыя и других Чингизидов была незаконна, и люди знали это… Значит, тюркское общество было не сборищем кочевников, как ее представляет «официальная» наука.
Чингизиды не относились к царской династии, которая со времен пророка Гесера вела тюрков по жизни. Самозванцы!.. И люди не желали с этим мириться. Чингисхан великий человек, но не царь! На его гербе ворон. Не сокол… Наверное, такое случилось впервые в тюркской истории, отсюда и пошла трещина, которая разваливала на куски великую страну.
А вот Рюриковичи — русские великие князья! — по крови принадлежали царской династии Алтая. Поэтому к ним, на Русь, шли служить тюрки-аристократы. Казалось бы, абсурд? Нет, уходили, о чем пишет профессор Николай Александрович Баскаков в книге «Русские фамилии тюркского происхождения».
Триста фамилий аристократов, самых знатных! Триста родословных… Все не могли ошибаться.
Родословная генерала Ермолова перевернула в моем сознании с головы на ноги историю Северной и Восточной Европы, она позволила найти логику событий, сделать их понятными, подлежащими анализу. Важно лишь было узнать, что Рюриковичи — тюрки, царской крови. По родословной!
И все встало на места.
Напомню еще раз: в Скандинавию первым из тюрков пришел Один (Вотан), следом — Аттила. Варяги жили ордой, это говорит о многом… Словом, в моем сознании открылась новая страница тюркской истории, позволившая заявлять о Руси как о не славянском государстве.
Потом узнал, что слово «рус» тюркское, из словаря Махмуда Кашгарского, великого ученого Средневековья. И понеслось… Такие они, наши предки. Такие и мы, им подстать.
Их необычное поведение бросалось в глаза окружающим, но было оно одинаковым и в Скандинавии, и в Африке, и в Европе. Люди на коне, в прямом и переносном смысле.
Генерал Ермолов для меня, может быть, первооткрыватель всей этой истории.
— Звучит неожиданно, как и то, что есть люди, считающие вас дагестанским евреем. Они ошибаются?
— Воистину, пути Господни неисповедимы…
О своих еврейских корнях слышу не первый раз. Когда-то, еще в аспирантскую бытность, услышал от якута, что я еврей. Спросил почему, тот ответил: «Ты вежливый». И добавил: «Первым здороваешься».
Когда стал писать и издавать книги, евреем меня назвали за «настойчивость» и «всезнайство». Это тоже не самое плохое, чем награждает природа тюрка… А если честно, мне иногда хотелось бы быть евреем, жил бы легче. Больше бы сделал.
Евреи своих писателей и ученых берегут, помогают им, считают гордостью. Да вот не берут они меня к себе. От тюрков же, кроме предательства, зависти и клеветы, редко что вижу в ответ. Даже ваш вопрос подтверждает это.
А у евреев, по-моему, надо учиться, как они в свое время, при царе Кире, учились у нас. Взяли наши Законы (Тору) — стали свободным народом.
Их царь Давид родом с Алтая, скотовод, очевидно, выходец из рода Ахеменидов. Он даже внешне отличался от евреев — голубые глаза, светлые волосы. Как у меня.
Может быть, и вправду во мне есть что-то ностальгическое для евреев? (Смеется.)
Если так, буду гордиться этим. Сегодня евреи, пожалуй, единственный народ на планете, восстановивший в деталях свое прошлое. И живут с высоко поднятой головой.
Они возродили модель общества, которую завещал царь Кир, поэтому чувствуют себя народом, получающим от жизни то, что полагается свободному народу — добычу, а не объедки с чужого стола.
— Академик Бартольд в своих знаменитых «12 лекциях о тюрках» утверждал, что у казаков тюркское происхождение. Книгу запретили, но самого его не репрессировали, почему?
— Откуда мне, кумыку, знать, почему проявили лояльность к ученому, я не служил в репрессивных органах. Мой ответ будет сугубо личным. Хотя, если не изменяет память, ученый имел в виду кыргыз-казаков.
Думаю, что и русские казаки, служившие в органах, о своем происхождении знали лучше Бартольда. С чем я сталкивался, когда выступал в казачьей аудитории. От казаков впервые узнал, что в станицах Дона, Яика или Терека сохранилась тюркская речь, она — родной язык казаков.
О тюркском корне казачества знают все, кто серьезно исследовал историю Великой Степи и Востока. Возьмите того же Марко Поло или Рубрука, они же все назвали своими именами… Иное дело, «политики от науки», для них «что начальник скажет, то правда».
Смею утверждать, не забыли свой родной язык казаки Дона, Урала, Северного Кавказа, сам слышал их речь, их песни. Сомневающимся советую обратиться к повести Льва Николаевича Толстого «Казаки», где черным по белому написано, как говорили казаки между собой — по-татарски.
Повесть издана в середине XIX века.
Те же тайны, что у казаков, на Украине, где по воле Москвы в XIX веке народ тоже потерял «ридна мову», «родную речь». Лишь Западная Украина сохранила ее, гуцулы. Правда, в ней уже много славянских и латинских слов, но кумык поймет без переводчика.
Западная Украина первой вспомнила волю, дух (рух), который отличает вольный народ… Что тут еще сказать? С Богом. В IV веке (372 год) Украина стала Украиной, то есть каганатом Дешт-и-Кипчака, а в жизни, как известно, все возвращается на круги своя. Мрак невежества не вечен, книги для того и существуют, чтобы просвещать.
Говоря о, тюркских корнях украинцев, я все время помню, что славянам запретили говорить на родном языке. Значит, им подменили Судьбу, и они, по крови тюрки, с тех пор живут чужой жизнью.
Но рух все-таки не забыли! Пусть он и будет компасом на их дороге.
ПЛАЧ ПО КАВКАЗСКОЙ
АЛБАНИИ
Часть I
Если у радуги отнять гамму ее цветов, мир станет убогим и скучным. Без зари, без синего неба. Две краски зальют планету — черная и белая. Серым сделают они все вокруг. Неестественным… Увы, так бывало в жизни. И не раз.
Серость, сотворенную злым умыслом неких людей, вижу я в мировой истории, где главенствуют две точки зрения — западная и восточная. Те самые зловещие краски. Оттого уважительно относиться к иным историческим постулатам просто не могу.
А как прикажете судить о Средневековье, если и именитые авторы не видят радуги на средневековом небе?
Откройте книги по истории Европы — там не упомянут Дешт-и-Кипчак, самая могущественная страна раннего Средневековья. Страна тюрков, простиравшаяся от Байкала до Атлантики. Ей платили дань Римская империя и «весь остальной мир». Она была не Диким Полем, не сборищем кочевников. Державой!
Не заметили.
Правда, порой пишут о регионах Дешт-и-Кипчака — о каганатах, выдавая их за государства… Но если так же «забыть» Германию и Францию, узнаешь что о современной Европе? Нет.
Еще откровеннее картина на Кавказе, который сегодня напоминает застарелую гнойную рану: два века идет война людей, уже не знающих, за что воюют и как. Но чтобы понять глубину той страшной трагедии, надо хоть что-то знать о Кавказской Албании, о государстве, на которое политики наложили табу. Не знают.
Эту страну стерли с географической карты, вытравили из памяти людей.
Забыто величайшее государство, которое по уровню власти в культурной жизни Европы считалось никак не ниже нынешнего Ватикана.
С IV века в Кавказской Албании, главном духовном центре христиан, решались важнейшие вопросы становления религии. До 1836 года служила Албанская Апостольская Автокефальная церковь — куратор поколений европейских епископов и митрополитов. Здесь получали они знания и сан.
Самая значимая Церковь раннего Средневековья, колыбель христианства, и вдруг бесследно исчезла?.. Фантастика какая-то.
Меня как географа поразило: нет даже описания границ Кавказской Албании. Какую территорию занимала она? Какой народ заселял? Чем жил? Все неизвестно.
А это важные вопросы, в них ключ к пониманию причин современных трагедий, вроде бы не связанных между собой, но связанных с Кавказом, с историей… Как, скажем, судить о Чеченской войне или армяно-азербайджанском конфликте, не зная событий, предшествовавших им?
У каждого из нас есть шея, она дана чтобы оглядываться… Я вспомнил эту восточную пословицу, желая покопаться в истории — оглянулся. Кажется, увлекся. И даже не заметил, как очертил контур границ Кавказской Албании, а с ним круг проблемы.
Не следовало бы делать это, потому что теперь уже точно знаю: деление Кавказа на Северный Кавказ и Закавказье придумали политики. Придумали, чтобы разодрать древнее государство, лишить истории и тем напустить туман на причину нынешних трагедий… Налицо тончайшая попытка замести следы колониализма.
Увы, этот вывод — не преувеличение.
Кавказскую Албанию ныне связывают лишь с Северным Азербайджаном, что некорректно. Известно, ее столицей был Дербент, а граница простиралась за Дербент, но как далеко? Ответа нет. А должна остаться межа на севере, потому что дальше лежал Дешт-и-Кипчак (его Хазарский каганат).
К географическим границам во все времена люди подходили ответственно, они проводили их обычно по естественным рубежам: по фарватеру реки, по горному хребту. В противном случае на границе размещали курганы или приграничные камни.
Словом, мне требовалось найти то, чего давно уже нет… Но есть! А дома ведь и стены помогают.
Дагестан — родина моих предков, страна, которую оставили без истории. Там народная память хранит то, что политики по недомыслию считают утерянным. А ничего не пропало, все на виду. Не беда, что находки выглядят этнографической загадкой, иногда и бессмыслицей, все зависит, как взглянуть — с каким знанием.
Среди кумыков бытует деление на «засулакских», то есть чужих. Для северных кумыков южные кумыки — засулакские, для южных — северные. Вроде бы бессмыслица? Но я подумал, а не река ли Сулак была границей Кавказской Албании на севере? Похоже на правду, очень похоже.
Кумыки как народ появились в XIX веке, когда Россия колонизировала Кавказскую Албанию, до той ее победы южных кумыков звали кипчаками (барсилами), а северных — кавказскими татарами, или куманами. Те и те говорили на одном языке, их и объединили в один народ. Всех скопом. Не думая.
Царизм этнографические проблемы решал росчерком пера, Советский Союз — того быстрее. Колонизаторы написали историю Дагестана и всего Кавказа, поэтому в ней все так, как есть сегодня. Мягко говоря, нелогично.
Тут важно бы знать, что южные кумыки пришли на берег Каспия за тысячу лет до северных, во время Великого переселения народов (я рассказал об их приходе в очерке о Дербенте). На Кавказе у них сложились свои правила жизни (адаты), чуть изменился язык. Например, их селения в XIX веке были из камня, тогда как у северных кумыков из самана. И планировка селений была иной — ближе к городской, то есть с закрытыми кварталами.
Конечно, то не единственное, что отличало выходцев с Алтая, которых царизм назвал кумыками, но память народа хранит прошлое как знак этнической уникальности, чего и не поймут политики… «Не во власти народа терять из памяти» — это слова Тацита.
Память кумыков сберегла отзвук времен, когда тюрки делились на орды и тухумы, когда понятие «свой — чужой» было иным, чем ныне… Этнографические «нюансы» истории очень многообразны и убедительны, но изучал ли их кто? Я таких работ не видел. А если взять адаты кумыков, то видно, как делилось кавказское общество, по каким законам оно жило, общалось, воевало, праздновало, думало.
Поведение отличало людей на Кавказе! Не национальность. Не этнические корни.
Царизм «собрал» народы Кавказа из осколков Кавказской Албании, собрал грубо, меняя людям традиции и нормы быта. Старое заставлял забывать, новое обязывал помнить. Силой! Так поступали все агрессоры мира.
Но оставалась память, тут власть колонизаторов бессильна. Память не исчезала, сохранялась, переходила от деда к внуку, ложилась в сюжеты народных сказаний, жила в привычках и застольных разговорах. Даже в анекдотах. Собственно, она и есть народ, его история, его душа!
Память, оставленная предками, и вывела меня на берег реки Сулак.
Ныне это малоприметная река, не похожая на пограничную реку, в горах бурная, а когда выходит на равнину, затихает. На ее южном, «албанском» берегу, у самого стыка гор и равнины, следы крепости и древнего города — остались оборонительная стена, фундаменты башен, курганы.
Сооружение закрывало путь в Албанию, служило таможней и заставой, его звали Беленджер, теперь — Чирюрт. Город стоял на границе, в нем жили албаны и хазары, граждане разных стран, но дети одного народа. Предки сегодняшних кумыков.
Теперь понятно, почему тюркский язык был международным языком на Кавказе? Там жили тюркские адаты.
К западу от крепости граница иная, тоже сохраненная в памяти. Даже дети знали, что существовала невидимая линия, которую нельзя нарушать, она шла по склону на высоте двухсот-четырехсот метров и служила границей равнины и гор.
Между прочим, говорил о ней и Лев Николаевич Толстой. Тянулась линия далеко, до Бештау (Пятигорска), за городом лежал пограничный камень (он и ныне лежит там!), от него граница сворачивала на юг, по реке шла до Кавказского хребта и через земли Восточной Грузии уходила за озеро Севан, у реки Араке отклонялась к Нахичевани и выходила к берегу Каспия.
Конечно, моя маркировка условна, но она показывает: Кавказская Албания — вовсе не районы Азербайджана, как утверждает «официальная» наука. И уж тем более не Кумукстан, Лезгистан или Аварстан, а что-то существеннее, объединяющее Северный Кавказ и Закавказье.
В голове не укладывалось, это же — родина десятка кавказских народов, забывших свое родство! Два века длится их беспамятный сон… Во сне воюют и враждуют они. Такое и представить невозможно.
Когда я положил на карту епархии (провинции) Албанской Апостольской церкви, они, все двенадцать, почти совпали с территорией, которую рассчитал «этнографическим» путем. И мне стало легко на душе.
И совсем облегченно вдохнул, когда встретил в книге у Гильома Рубрука, папского легата, в XIII веке проезжавшего здесь, подтверждение: Северный Кавказ входил в состав Албании. Это утверждал и Исидор Севильский (до Рубрука): граница Кавказской Албании шла от Каспия по предгорью в сторону Азовского моря (Меотидских болот). Знал об Албании и Марко Поло, великий востоковед Средневековья.
Значит, все правильно… Расчет мой верен.
Однако радость длилась недолго. Открыв книги по истории Кавказской Албании, я почувствовал запах несвежести. Как от куска мяса, забытого неумелой хозяйкой в углу кухни. Огорчила «История страны Алуанк» Мовсеса Каланкатуаци, книга предположительно X века, ее академическое издание (1984 год) оставило крайне неприятное впечатление.
Сравнив текст с дореволюционным изданием (1861 год), я пришел в тихий ужас. Если это — плод советской науки, что же тогда есть фальсификация?
Изменено даже имя автора: Моисей Каганкатваци стал Мовсесом Каланкатуаци. И если бы это было единственное исправление. Дописаны страницы, приведены «дубовые» комментарии, рассчитанные на идиотов. Исправлены сотни «ошибок» автора. Что было, что стало — понять нельзя, анализировать — тем более.
Ложь, противоречащая себе же, и я готов ее доказать, но не здесь.
Самый главный пассаж? Вот он. Я не понял, как могли перевести албанскую книгу, если албанское письмо не читаемо? Если поныне не прочли даже простейшие фразы на памятниках, а здесь — книга? Да еще с «научными» комментариями?
И потом — что вообще не укладывается в голове — куда делся албанский ее текст? Оригинал же никто не видел. Его, как уверяют, нет в природе… О чем тут говорить? О какой науке?
Как надо было оглупить Кавказ, чтобы он верил этим своим «ученым»?
А с этой упомянутой «книги» началась албанистика — наука о Кавказской Албании. Это — диссертации и ученые звания. И научные конференции типа той, что была в Баку… Голый король? Похоже, так.
Меня раздражают эти «труды», написанные на заказ. Особенно приводимые в них детали типа — кто когда снял корону, кто что сказал, подумал… И споры, споры с важным видом… Откуда все это известно «кавказоведам», если письменность албан не прочитана?
Если практически не сохранились документы эпохи? Нет примеров письма. Переводить нечего. Ссылки на «древнеармянские» тексты просто не состоятельны.
Надо ли обсуждать бессовестные выдумки? Конечно, надо. Но как? И с кем? Если «ученые» не знают разницы между христианством, несторианством и монофизитством, а силятся судить о религии Кавказской Албании. О ее культуре.
Сильно было чье-то желание исказить историю Кавказа. Притянули себе в помощь даже античных авторов… Но вспомним мудрый совет, который дал всем нам в XVIII веке Эдуард Гиббон, когда писал об отце армянской истории Моисее Хоренском: «Не обладает ни одним из тех достоинств, какие требуются от хорошего историка».
В литературе по албанистике уже бросается в глаза число армянских авторов. Едва ли не все! Они историю Кавказской Албании приписали… Армении.
Вот зачем «редактировали» книгу 1861 года издания.
Скажите, читатель, как можно относиться к ссылкам на Аполлония Родосского и его «Поход аргонавтов» (III век до н. э.) или на «Описание племен» (II век до н. э.) Стефана Византийского, якобы доказывающих глубокую древность Кавказской Албании, если известно, что первого ее царя звали Вачаган — хан Вача? Он из династии Аршакидов, вошел в историю с прозвищем Храбрый.
Его сменил царь Урнайр, который в 304 году объявил веру в Бога Небесного религией Кавказской Албании, учредил Церковь и Патриарший престол, дал язычникам очаг, у которого в 325 году приютилась колыбель христианства. Вроде бы все ясно.
Причем здесь древние греки или вавилоняне?
Смысл создания государства Кавказской Албании был в наведении моста между тюрками и европейцами. Все-таки шло переселение народов, у стран складывалась специализация, выстраивалась своя роль в жизни континента.
Государства не возникали на новой политической карте сами собой, их создавали сильные мира сего в угоду разделению труда, без которого немыслима ни политика, ни экономика. И тогда, и сейчас.
Ссылка на Аполлония Родосского, по-моему, наивна вдвойне. Текст «Похода аргонавтов», на который ссылаются ученые, написан вовсе не до новой эры, а в XIV веке, как едва ли не все «древнегреческие» труды. Их появление — дело рук Рима, так отметившего эпоху своего Возрождения.
Фальсификацию тогда поставили на поток…
Утверждая это, я держу в голове неопровержимое: греки, принимая христианство, сожгли свои античные библиотеки, назвав их языческими, чужими. Народ давно потерял свой родной язык, лишь при императоре Юстиниане началось возрождение греков как народа.
Древнегреческих книг до XIV века европейцы даже не видели и не знали. Над их созданием поработали монастыри Запада. Там монахи «переводили» древних авторов на любой заказанный язык, опыт у них был.
Они «собрали» даже Библию, это доказанный факт.
Однако пока я шел к своим выводам, название Кавказская Албания поставило в тупик. Выяснялось, топоним не столь очевиден, каким казался поначалу.
Да, на древнетюркском языке слово «алп» означает «герой», но позже-то означало «подать», «подданный». Видимо, на излете Средневековья было событие, затерявшееся в водоворотах истории, с которого род алпан потерял былое величие. Как это случилось? Я узнал не сразу. Но узнал.
Потому что знал, как топоним Алп явился в Центральную Европу: вместе с всадниками. Он связан с царем Аттилой (отсюда Альпы). То не просто совпадение звуков, а, еще раз повторю, влияние Кавказа на духовную жизнь Европы.
Албания продолжилась в Альпах, в новом центре Единобожия. У патриарха Ульфилы. То была эстафета духа.
И албаны, и альпийцы вышли «из кочевников», в их среде главенствовал тюркский адат. Отсюда удивляющее сходство даже нравов аристократии Албании и Астурики — стран, появившихся в годы Великого переселения народов[31]. Знак эпохи! Еще один. Ее венчал равносторонний крест и туг — флаг со шлыками. Туг отличал Кавказ и иные страны Европы. И до сих пор отличает их, возьмите Данию, Исландию или Норвегию, не забывших свою историю. Присмотритесь к их государственным флагам.
Одно это говорит просвещенному человеку о единстве, точнее, трансформации культуры, которая отличала раннее Средневековье. Тогда начала складываться новая Европа со всеми ее новыми атрибутами! Это и вера, и архитектура, и язык, и войско, и сами люди.
Например, тюрки считали, туг — дух рода, вернее место, где обитает дух. Поэтому склонить знамя у них было позором, а потерять — смертью рода. Их знамена переняла Европа, назвав их «алабарым», потом «лабарум».
«Этнографические» штрихи, они видны в недрах истории Кавказской Албании и Западной Европы. А не в них ли, в этих штрихах, и есть родство двух регионов Евразии? Но о том теперь не говорят.
Историю убивают молчанием.
Еще труднее рассказывать об Албанской церкви, в Христианской энциклопедии о ней вообще ничего нет. Но это молчание — страшнее обличительных слов. Ведь молчат о Церкви, где рукополагали христианских епископов! Не в синагоге же они принимали сан?
С 495 года Албанскую церковь отторгают от Европы — тогда Папский престол запретил упоминать о деянии албан. Они стали нежелательны Риму, привыкшему командовать. В ту пору завязывалась интрига, причина ее по-человечески очень понятна — зависть. И борьба за власть в христианском мире, который нарождался на землях Римской империи.
Действовали свои порядки, они и привели к тому, что албан оттеснили в тень. По крайней мере победителями в распространении религии стали не они.
Слово «алпан» медленно теряло блеск, тускнело…
Устои Албанской церкви точили не только римляне. Арабы сделали Дербент и всю приморскую равнину ареной борьбы Халифата и Дешт-и-Кипчака. Кавказская Албания не приняла условий начавшейся войны, она была выше земной суеты. Ее сила таилась не в войске — в интеллекте. В познании Истины[32].
Албаны отдали часть своих приморских земель, перенеся столицу из Дербента в горы, в селение Гис (Киш). Потом перевели ее в Партав (Барда), который, по отзыву очевидца, был «к концу XIX века почти что деревня, лишенная славы былого величия и богатства».
У Албании было несколько столиц. В Дешт-и-Кипчаке тоже. Схожее было у них и административное устройство — федерация. Там — каганаты, здесь — ханства. Обе страны роднил светлый образ Тенгри.
Но у каждой страны были свои адаты, свои Судебники, своя знать. И это в конце концов привело к далеко идущим последствиям: адаты — вечная причина споров и раздоров, они делили тюрков на орды и тухумы. «Албанский» спор продолжают кумыки, северные и южные, которые так и не решили, чьи адаты правильнее? Албанцев или степняков? Чья знать солиднее, северных или южных кумыков? Их соперничество не утихает с веками.
Обычай делает общество своим рабом, когда диктует модель поведения. Так и есть! Каждой орде лишь свое красивым казалось… Такие уж мы, тюрки.
Веками шло деление албан внутри самих себя, шло оно незаметно, что прекрасно показывает многоликий теперь Дагестан. И не только он. Итог тысячелетнего деления на хороших и очень хороших не мог быть иным.
В каждой долине были свои адаты, и в каждой долине стали свои «народы»…
Албаны избегали публичной политики. Они жили в другом мире. Как тибетские мудрецы, отдавая себя религии, науке, искусству, жили ради духовного подвлга, не выставляясь напоказ.
Затворническая модель поведения, свойственная жителям гор, сказалась в политике Кавказской Албании, в обилии монастырей, храмов. И поэтов, философов. Одно лишь имя Низами Гянджеви говорит о небесных высотах их духа:
- Тайн господних суму только вере возможно соткать,
- Но Трепальщика нить расщипали на хлопок опять.
Можно ли сказать о жизни лучше? Литература Кавказа едва ли не вся родом оттуда.
К сожалению, о тех далеких веках известно мало, хотя в них пытались разобраться ученые разных поколений. Но кто-то всегда их останавливал в ответственный момент.
Так, востоковед И. А. Орбели собрал три сотни надписей с албанских памятников. Еще чуть — и прошлое Кавказской Албании читали бы как открытую книгу. В 1919 году он сдал в типографию Петрограда монографию, и… сам же скупил готовый тираж. Книгу «Надписи Гандзасара» никто не увидел, судьба ее не известна.
Что это было, блажь от великого ума? Или тайный приказ?.. Я не знаю.
Ученый больше не возвращался к албанской тематике, имя ему сделали другие, менее значимые работы. Однако детали событий составили мнение об академике Орбели. Интерес его к теме понятен — предки ученого были албанами благородных кровей. Но поступил он сам не как потомок хана.
Испугался правды? Или его труд стал товаром, на который нашлись покупатели? Возможно. Его карьера росла стремительно — академик, Президент Армянской академии наук, Директор Эрмитажа. Выше в советское время было некуда.
Не знаю, спокойно ли он умирал? За «просто так» должности в Советском Союзе не давали. А ведь убитая книга принадлежала Кавказской Албании, не автору. Народу! Он не имел права уничтожать ее, даже если и были ошибки в тексте. Есть этика ученого. И гордость потомка великого народа!
То же скажу последователям Орбели, и они в XX веке исследовали под диктовку: приходили к результатам, которые ни о чем не говорят либо уводят в мир мифов и гипотез… Странная закономерность, но она уже обращает на себя внимание.
Надо прямо сказать: руководила забвением Кавказской Албании Москва… Но она не ведала, что творила! Сама была игрушкой в чужих руках.
Чтобы понять это, поднимемся над Кавказом высоко-высоко. На высоту, чтобы был виден Рим и кухня европейской политики — папский дворец, он с середины XV века стал уже открытым врагом Кавказской Албании.
Папа римский устремил взор на Восток, который своей святостью раздражал Запад. Начинался новый этап геополитики, который, судя по всему, не закончился поныне.
Ход событий подхлестнул успех турецкой армии в сражении за Константинополь. В 1453 году христианская Европа ощутила горечь поражения, а с ним экономические беды: черноморские проливы оказались в руках неприятеля, остановилась торговля.
Потерю Византии западный мир переживал очень тяжело.
Испугало, всех то, что турецкий султан — мусульманин! — сам назначил патриарха Греческой церкви, им стал Геннадий Схоларий. Греки приняли нового патриарха без ропота, а с ним и новый порядок вещей. Такого позора в Европе не знали.
Судьба христианства повисла на волоске, люди поверженной Византии тянулись к исламу, это и беспокоило Рим, от которого ждали решительных действий. Папа римский начал бескомпромиссную игру на Востоке. Он играл только на выигрыш.
Открытого военного столкновения с Оттоманской империей Запад себе позволить не мог, слишком не равны силы. Тогда зародился коварный план внедрения на Восток своих людей и разложение его изнутри.
План назвали «Восточный вопрос». Кавказская Албания, ближайшая соседка Турции, значилась одной из мишеней для атаки.
Другой мишенью стала Москва, маленькое, ничего не значащее собой княжество, из которого Рим задумал сделать Империю и тайного вассала. Он хорошо знал историю Рюриковичей, знал слабые струны их души, на которых желал играть. Словом, появилась теория «третьего Рима», где на роль своего наместника в Восточной Европе папа решил готовить Москву, которая тогда еще не знала христианства.
Отсюда, из этого решения, через некоторое время появился другой документ — Missio Moscovitica, где прописывали роль Москвы в покорении Кавказской Албании, в создании военной базы против Оттоманской империи и всего мусульманского мира.
Почему строились столь далекие планы?
Ответ я нашел у Федора Ивановича Успенского, в монографии «Восточный вопрос, ближневосточная политика России с половины XV века…». Только читал ли кто из нынешних политиков эту книгу? Вряд ли. А там много современного и очень актуального.
Чего стоит фраза: «Западноевропейские историки совершенно ясно определяют положение дел, когда утверждают, что благодаря племенному и духовному единству европейских подданных султана с русским народом можно понять влияние России в Турции».
Так думали в XV веке западноевропейские политики!
И в XVIII веке они думали не иначе. Тому пример следующая цитата: «Нельзя было бы объяснить преобладающее положение России в Константинополе со времени Екатерины II, если бы она не имела постоянных и верных союзников в самом населении Оттоманской империи».
Вдумайтесь в эти фразы, читатель.
И объясните себе, что такое «племенное единство» турков и русских? Что такое «верные союзники в самом населении»? Даже звучит непривычно, не правда ли? Но на него полагался Запад, определяя свою политику на Востоке… Не о том ли я и рассказываю на страницах своих книг?
Читать бесплатно другие книги:
