Прыжок в конфликт. Правдивая история Дональдсон Стивен

Скан сообщил ему, что «Каприз» сделал то же самое.

Станция, конечно же, имела на этот счет свое мнение. Центр желал абсолютной власти над любым кораблем, находящимся в его контрольном пространстве, а служба безопасности желала руководить любыми спасательными и поисковыми операциями. Шорох статических разрядов в динамиках «Красотки» сменился властным голосом, отдающим Ангусу приказ.

– «Смертельная Красотка», говорит Центр Станции. Вы должны немедленно вернуться на место стоянки. Объявлено чрезвычайное положение. Процедуры комендантского часа в силе. Ваш отлет запрещен.

Если вы не подчинитесь нашим указаниям, – в металлическом голосе Ангусу послышалось удовлетворение, – мы вправе объявить вас вне закона. Вы можете быть уничтожены.

Типичная авторитарная поза – высокомерная и ничем не оправданная. Подобно копам Объединенных Компаний и службе безопасности, Центр также питал любовь к демонстрации силы. К сожалению, предупреждение было вполне серьезным. Как только Станция откроет огонь, Ангус умрет.

Вероятно, «Каприз Капитана» сейчас тоже получает аналогичный приказ. Ник игнорировал его. Непринужденно и весело, как будто они были глухи или неуязвимы для лучевого огня, пилоты «Каприза» вывели его на нормальную стартовую позицию для отлета. К этому моменту, двигаясь на легкой тяге, он успел отойти от Станции на несколько дюжин километров, прямехонько под огонь ее пушек.

«Каприз» дождался первого предупредительного залпа. Затем он исчез с экранов Ангуса настолько молниеносно и полностью, как будто бы прекратил свое существование.

Ангус выругался, уставившись на пустой экран, бессильный остановить Ника.

В то же время он не желал чьего-либо вмешательства в свои действия.

«Красотка» уже приближалась к стартовой позиции и шла, задействовав всю известную из официальных документов на нее мощность двигателей.

Говноеды из Центра имели только один шанс достать его, но они его упустили. В соответствии с законом первый залп в сторону Ангуса был сделан поперек его траектории, в виде предупреждения.

Ангус начал готовить форсажные камеры, одновременно послав в эфир свой собственный сигнал бедствия: «Имею короткое замыкание. Дым. Потеряно управление – навигация невозможна. Не стреляйте. Пытаюсь справиться своими силами».

Это связало Центру руки. Выбора у них не было: только ждать и наблюдать – правду он говорит или нет.

Отправив сообщение, он предупредил Морн:

– Приготовься. Будет больно.

Поплотнее усевшись в кресле, он дал «Красотке» полный форсаж.

После этого орудия Альфа-Дельты не способны были уже взять его на мушку. Не то, чтобы он двигался слишком быстро для их мощности, просто он двигался быстрее, чем от него ожидали. Разве его корабль может выдержать такое ускорение? К тому времени, как в Центре пересчитали упреждение и перепрограммировали систему наведения орудий, «Красотка» оказалась за пределами дальности выстрела.

Ангус и Морн находились без сознания. Нагрузки были слишком велики для нормального функционирования их организмов. Но предварительно установленный таймер выключил форсажные камеры через заданный интервал времени, что снизило перегрузки до приемлемого уровня. После этого автопилот «Красотки» перевел ее на курс, проложенный по вектору приема сигнала бедствия с корабля-поставщика.

Ангус очнулся первым. Он остался сидеть на месте, глубоко дыша и стараясь прояснить мозги. Дело сделано. Опять, как и прежде, его корабль спас его. Если все пройдет удачно, то он заставит руководство Центра Станции заплатить за повреждения, нанесенные его кораблю. Никому не позволено причинять вред какой бы то ни было его собственности.

Немного погодя Морн потрясла головой, застонала и открыла глаза. Бессознательность и перегрузка несколько мгновений туманили ее взгляд. Затем, без раздумий, она положила руки на клавиатуру консоли и начала вводить в компьютер инструкции.

Он был чересчур увлечен одержанной победой и занят своими мыслями. Слишком много времени прошло: опасность была им забыта. И он не сразу заметил, что на экране дисплея перед его креслом, в ту же секунду, как Морн приступила к работе, замигал сигнал тревоги.

К счастью, он все-таки посмотрел на нее и обратил внимание на выражение эйфории на ее лице.

Внутри меня и в моей голове все изменилось. Я плыла, и все вокруг было чистым и правильным. И вселенная говорила со мной.

На мгновение запаниковав, он метнулся к своей консоли, определяя источник тревоги.

Она пытается ввести в компьютер «Красотки» команду на самоуничтожение.

Сука. Ебливая дочь похотливого педераста.

Прыжковая болезнь.

Он не мог даже громко выругаться – до того было изломано последней перегрузкой его тело. Мысль о ее болезни окончательно подорвала его силы. Ангуса даже слегка затошнило. Странные светящиеся круги заполнили его поле зрения. Он должен был встать, подойти к ней и врезать ей как следует, для того, чтобы вернуть ее в нормальное состояние. Но для этого он слишком устал. Кроме того, «Красотка» вращалась. Вздохнув так, будто ему было горько это делать, он включил шизо-имплантат.

Руки Морн медленно соскользнули с клавиатуры, она откинулась на спинку кресла.

Это было необходимо, он должен был это сделать. Когда он займется «Капризом», она может помешать ему или даже уничтожить его и себя. По этой причине ему пришлось выключить ее, как обычного робота, которого можно остановить, просто вынув из него аккумулятор.

Ощущения его при мыслях о прыжковой болезни Морн очень напоминали те, которые он испытывал, размышляя об израненных боках «Красотки».

Кому-то придется заплатить за это. Он найдет его и заставит заплатить, даже если для этого придется пролететь целый парсек.

В то же время ему следовало позаботиться о себе. Он был уверен в том, что место, в котором корабль-поставщик прекратил передачу сигнала бедствия, находилось не более чем в половине дня пути при повышенной тяге. Кораблям, совершавшим Прыжок, следовало выходить в нормальный космос именно на таком расстоянии от любой станции, для того, чтобы свести вероятность столкновения к минимуму. Как только «Красотка» пересечет инверсионный след поставщика, его скан немедленно оповестит его об этом. Теперь он мог немного отдохнуть и поесть. Если он не будет к нужному времени в хорошей форме, «Каприз» ему не одолеть.

Он рассчитывал на неожиданность своего появления. Ник Саккорсо не знал о том, что его переговоры прослушивались. И он понятия не имел о том, что «Красотка» способна сбежать от пушек Станции.

Ник не знал также, что Ангуса Фермопила совершенно не интересовало содержимое трюмов корабля-поставщика. Без прыжкового двигателя «Красотка» уступала «Капризу» в возможности исчезнуть из района Станции и Пояса и перебраться к другой звездной системе или станции, туда, где о ней ничего не слышали.

По этой причине Ангус не мог позволить себе напасть на корабль-поставщик. Если он наткнется на поставщика, то должен будет спасти команду и груз предписанным законом образом. Дельсеку, так же как и остальной части Станции, были нужны эти поставки. Если бы он, Ангус Фермопил, решился похитить груз и на Дельсеке узнали про это, его, без сомнений, зарезали бы в первый же приход к Маллорису.

Нет, Ангуса интересовал только сам Ник. Ему было нужно поймать Ника на грабеже терпящего бедствие корабля. Если он сумеет сделать это, то дальше все пойдет как по маслу, останется только лишь уничтожить «Каприз».

Он спасет команду поставщика (если только Ник не перебьет их всех), оставит себе столько груза, сколько ему будет нужно (потери в бою), погрузит остальное на «Красотку» и вернется на Альфа-Дельту как героем.

Его инстинкты утверждали, что все это неправильно.

Он послал их к черту.

Первым делом он остановил вращение «Красотки» и по-быстрому перекусил. После этого вернулся в свое кресло и занялся проверкой всех своих сенсоров и сканеров, для того, чтобы убедиться в том, что их данные достоверны.

Каждый раз, как он начинал сосать свою верхнюю губу, он ощущал привкус крови.

Глава 14

Поисковый сенсор подал сигнал примерно на три часа раньше, чем этого ожидал Ангус.

Он удивленно усмехнулся. Чересчур быстро. Поставщик вряд ли мог выйти в нормальный космос так близко к Станции.

Но это было еще не все. Не обращая внимания на жуткую перегрузку, он перевел «Красотку» в круговой облет найденного следа и остановил ее вращение для стабилизации работы скана. Инверсионный след выглядел не так, как нужно. Такие здоровенные грузовики, каким, вероятно, является поставщик, обычно имеют жерловые двигатели, оставляющие широкий след в пространстве, более концентрированный по краям и почти полностью рассеянный в середине. Изучив данные скана на дисплее, Ангус ощутил очень сильное подозрение.

Если это именно так…

Вероятно, вдоль следа поставщика прошел другой корабль, внеся в него определенные изменения.

И если это след поставщика, то он оказался к Станции много ближе, чем Ангус предполагал ранее. А из того, что поставщик находился близко к Альфа-Дельте, в соответствии с чем сигнал бедствия от него достиг Станции за более короткое время, следовало, что убраться далеко от этого места он не мог и догнать его будет не так трудно.

Вдобавок ко всему, бегство Ника от пушек Станции должно было занести его очень далеко от этого места. Абсолютно невозможно было прыгнуть при «подмиге» на такую короткую дистанцию. Это означало, что Ник сейчас находится далеко за точкой выхода поставщика в Пространство. Закончи поставщик свой Прыжок немного дальше, на обычной дистанции от Альфа-Дельты, Ангус вряд ли смог бы поймать его. Но коль скоро поставщик находится так близко

Если поставщик находится так близко, Ангус прибудет к нему первым. Ник придет позже, так как ему придется наверстывать лишнее расстояние.

Превосходная ситуация для засады.

Двойственное положение Ангуса было достаточно пугающим. Если он ошибся, то он теряет единственный шанс для неожиданного нападения на «Каприз». После этого ему не останется ничего другого, как идти на Ника в открытую. А Ник имеет на своей стороне службу безопасности, и корабль у него новенький и целый. За плечами Ника стоит команда «Каприза». Может получиться так, что Ангусу придется прятаться среди астероидов Пояса годы и годы.

Он здорово вспотел, и от него воняло, как от козла. Но он точно знал, что ему делать. Сфокусировав сканеры вдоль инверсионного следа, он начал поиск источника радиоактивного излучения и искривления Пространства, обычных следов выхода корабля из Подпространства в нормальный космос.

Вот оно: здесь поставщик вынырнул из Подпространства.

Поведение поставщика было из ряда вон выходящим во всем: слишком раннее и слишком близкое появление у Станции, вероятно, очень небольшие повреждения, слишком узкий след. Но он был в таком месте, где Ангус сможет настигнуть его через несколько часов, до появления своего врага.

Переведя двигатели на максимальную тягу, он изменил курс и помчался по следу. Рассчитав скорость поставщика по плотности его инверсионного следа, Ангус узнал, что его цель медленно тормозит свое движение. Это было понятно. Потеряв возможность навигации, корабль старался остановиться, для того, чтобы облегчить свой поиск и стыковку со спасателями. Ангус тоже прекратил разгон и начал торможение в том же темпе, что и поставщик. Он не хотел, чтобы на поставщике узнали о его существовании. Как только «Красотку» заметят, оттуда начнут немедленно сигналить, что может выдать его скрытную позицию. Он собирался незаметно подкрасться к поставщику, держась от него вне диапазона дальности действия обычного скана, и замереть там, выключив все системы, для того, чтобы ни в коем случае не появляться на экранах «Каприза». По этой же причине Ангус вел свой корабль прямо в центре инверсионного следа поставщика, смешивая свой выхлоп с более старым.

Он должен будет дождаться прихода Ника. Он дождется, чтобы «Каприз» вырвал из поставщика сердце и занял наиболее затруднительное для отражения атаки положение, занявшись перегрузкой товара. Он дождется того момента, когда Ник состыкуется с поставщиком.

После этого он уничтожит Ника Саккорсо и превратит все, что было с ним связано, в поток первозданных электронов и космической пыли.

Он собирался также разбудить Морн Хайланд, для того чтобы она могла быть свидетелем этого зрелища. Он заставит ее смотреть на взрыв и гадать, который из обугленных кусков принадлежит к останкам того мужчины, которого она предпочла ему.

После этого, если ей повезет, он снимет с нее комбинезон и заставит ее проделать самые тошнотворные вещи на свете. Он будет вдалбливать науку в ее голову до тех пор, пока она не забудет о своем милом и не перестанет представлять опасность.

А если ей не повезет, то он проделает с ней небольшую хирургическую операцию и поменяет местами некоторые части ее тела, просто так, для смеха.

Но сначала, однако, ему необходимо обнаружить корабль-поставщик.

Он не понимал, что происходит: поставщик тормозил и тормозил, но все время оставался невидимкой где-то впереди него, вне пределов чувствительности скана «Красотки». При рассчитанном Ангусом темпе торможения он давно уже должен был висеть на хвосте у поставщика.

Это казалось невозможным.

Он знал, что его оборудование способно найти потерянный скафандр в объеме черной пустоты, равном сотне тысяч кубических километров. И поставщик не мог прятаться от него преднамеренно, если только у него не было на то особых причин. Хотя какие у него могли быть причин? Они там все умрут, если их кто-нибудь не спасет, они должны быть где-то тут, должны быть… Когда объяснение наконец предстало перед ним, оно потрясло его настолько, что он просидел в кресле неподвижно несколько секунд.

Эта небольшая задержка чуть было не привела к его гибели.

Неожиданное мощное излучение, возникшее прямо по курсу впереди «Красотки», свидетельствовало о том, что корабль, за которым он гнался, резко увеличил тягу двигателей, может быть, до предела мощности, унесясь от Ангуса с ускорением в несколько g.

Вот почему он все еще не нагнал их. Пока он тормозил, они набирали скорость.

Но это было безумно.

Ни один поврежденный и терпящий бедствие корабль не стал бы так себя вести. Находящийся в критическом положении корабль не стал бы увеличивать скорость, а наоборот, постарался бы остановиться для облегчения получения помощи.

Следовательно, преследуемый им корабль не был поврежденным поставщиком с Земли.

Его обманули. Никакого поставщика не было и в помине. Сигнал бедствия был сфабрикован. Ангус готовил ловушку, но ловушка ждала его самого, и она почти уже захлопнулась…

Он зачарованно смотрел на строчки, бегущие по дисплею, не способный двинуть ни рукой, ни ногой. Ловкость Ника и глубина его собственного просчета парализовали его. Какие шансы оставались у него против людей, сумевших организовать подобное? Он настолько сильно увяз, что был теперь уже все равно что мертв.

Скривив беспомощную улыбку, он покосился на Морн. Она продолжала сидеть неподвижно. Шизо-имплантат перерезал нервные связи, соединяющие мозг девушки и ее тело. Может быть, она понимала происходящее, но сделать что-нибудь она не могла. Так же, как и его корабль. И если он не найдет способа спасти их, то они будут уничтожены.

Вой поднимался у Ангуса из груди, но у него не осталось времени даже на это.

«Красотка» летела без вращения. Все его внимание было сосредоточено на инверсионном следе лже-поставщика. Он поспешно привел корабль во вращение, заполняя действующими сканерами слепоту «Красотки».

В тот же миг сирены «Красотки» взвыли как тысяча чертей.

Его настигал корабль. Настигал очень быстро. И не только. Этот корабль уже стрелял в его направлении, выпустив стаю управляемых ракет, летящих с огромной скоростью.

Страх его был абсолютным, и он сделал из него сверхчеловека. «Красотка» еще не успела закончить свой первый оборот, когда Ангус дал форсаж, направив двигатели под углом к траектории, резко метнувшись в сторону. Толчок был очень силен, «Красотка», на несколько секунд потеряв управление, беспорядочно закувыркалась в пространстве, подобно брошенному старому кораблю.

Аварийные сигнализаторы оживали один за другим. Корабль мог просто развалиться на части.

Но ракеты прошли мимо.

Перегрузка почти лишила его сознания. Наполовину ослепнув, он лежал, распластавшись в кресле, вжатый в него непреодолимой силой ускорения. Казалось совершенно невозможным ожидать от него каких-либо действий в подобной ситуации, тем более направленных в сторону атакующего его корабля. Тем не менее, едва только «Красотка» выровнялась, он открыл огонь.

Поток энергии из лучевой пушки пронеся невероятно близко от чужого корабля. Ему тоже пришлось начать маневрировать.

Опознать атакующего было невозможно никоим образом, но Ангус был совершенно уверен, что этот корабль – «Каприз». Непонятно как, но Ник Саккорсо сумел осуществить свой «подмиг» достаточно близко к инверсионному следу лже-поставщика, пославшего сигнал бедствия.

Или, может быть, он прыгнул далеко, но вернулся назад при помощи еще одного перемещения. Так или иначе, он сумел заманить Ангуса в ловушку. Заставив Ангуса сбросить скорость почти до нуля, Ник разогнал свой корабль и бросился в атаку.

В настоящий момент ничего из этого в общем-то дела не меняло. Единственным, что еще имело значение, было то, что его заманили в ловушку и он должен бороться за свою жизнь. За жизнь «Красотки».

И жизнь Морн.

Ускорение его корабля было очень велико. И этого еще было недостаточно. Из-за огромной перегрузки он не мог читать показания дисплеев. Но, несмотря на это, он каким-то образом чувствовал, что делает чужой корабль и что он замышляет против него.

Как только атакующий его корабль выправил курс и снова изготовил свои пушки к стрельбе, Ангус резко увеличил тягу, но при этом перевернул «Красотку» задом наперед, устремив двигатели против направления движения, увеличивая перегрузку до тех пор, пока мог сохранять сознание, удерживая свой мозг на поверхности тьмы.

Огонь лучевой пушки лизнул борт «Красотки», но серьезных повреждений не причинил. Сразу же после этого Ангус сбросил тягу, удивив атакующих тем, что все еще может управлять своим кораблем и совершать совершенно невообразимые маневры.

Голова Ангуса была по-прежнему вдавлена перегрузкой в спинку кресла, но теперь он, по крайней мере, мог следить за дисплеем и приборами на консоли.

Компьютер автоматически строил прицельную кривую его корабля и чужака, и сейчас только сумасшедший мог не понять всей опасности.

Они снова целились в него. Сохраняя текущую скорость, корабль его противника должен был выйти на прицельную позицию через несколько секунд. Ангус должен был начать маневр уклонения.

Но он знал о том, что «Каприз» очень быстр. Если Ангус пожелает обойти его, то он должен будет выжать из «Красотки» все, что в ней есть, всю мощность ее двигателей. При этом он потеряет сознание. И не узнает о том, жив он или мертв, до тех пор, пока его корабль не сожжет все топливо и не закончит разгон.

Он не стал включать форсаж.

И не стал предпринимать маневров уклонения. Для этого ему пришлось бы тормозить. В противном случае перегрузки могли бы привести к кровоизлиянию в мозг.

Он начал усеивать космос позади себя статическими минами.

Он не чувствовал этого, но рот его и подбородок были залиты кровью. Каждый раз когда он прикусывал верхнюю губу, крови прибавлялось.

Статические мины были очень маленькими. Операторы у скана «Каприза», следящие за предметами другого масштаба, не заметят такую мелочь. Ангус выпускал мины порциями по десять – двадцать штук, и они мгновенно разлетались в стороны, не создавая ощутимого сигнала на экранах атакующего корабля.

Если они выстрелят в него и попадут хотя бы в одну…

Или если их корабль просто врежется в одну из мин…

Они выстрелили. Его дисплеи отразили характерный энергетический всплеск выстрела из лучевой пушки. «Красотку» задело – еще один шрам вдоль ее бортов. Но пока ей везло – удар был не сильнее шлепка.

Залп задел несколько статических мин.

Ангус дал команду на взаимную детонацию. Через секунду космос за кормой «Красотки» заполнился сотнями взрывов, извергающих во все стороны фонтаны огня, шумы на всех имеющихся частотах, настолько засоривших эфир, что скан «Каприза» оказался сбит с толку.

В результате «Красотка», да и сам космос, для них исчезли, «Каприз» временно ослеп и оглох.

В таком состоянии он будет находиться от десяти до пятнадцати секунд, до тех пор, пока его компьютеры не отфильтруют в окружающем хаосе истинные сигналы от наведенных шумов.

Воспользовавшись паузой, Ангус резко переложил «Красотку» на левый борт, уводя ее в сторону от прежнего курса. Одновременно с этим он быстро, импульсом, увеличил тягу двигателей.

После этого он дал команду на останов.

Всего. Даже систем жизнеобеспечения. Двигателей, коммуникаций, освещения, сенсоров, всего, кроме минимальных компьютерных функций и пассивной сканирующей системы, не проявляющей внешних признаков своей работы. Всего, за исключением тихо гудящего ядерного зарядного устройства лучевой пушки.

Он пытался стать невидимкой.

Пытался скомпенсировать то, что его превосходили огневой мощью, количеством членов экипажа и скоростью.

Пот пропитал его комбинезон насквозь, но он даже этого не замечал. Он забыл о ругательствах, он почти не дышал, так как мысленно ему уже казалось, что воздух начал портится. Он весь сосредоточился на слабо мерцающих экранах пассивных сканеров, работающих не на принципе приема отражения собственного сигнала, а на принципе улавливания и обработки того, что приходило к ним из пустоты. Где его противник? Внутреннее чувство пространства говорило ему, что они должны уже быть здесь. Но приборы молчали. Он был так же слеп, как и «Каприз». Единственным отличием, единственной надеждой было то, что «Каприз» все еще искал его, находясь в активном режиме, и…

Единственной надеждой было то, что системы «Каприза» работали.

На экране появился огонек. Вот он.

Они шли теперь осторожно, с оглядкой, но с работающими двигателями, системой жизнеобеспечения и внутренними коммуникациями, наполняя эфир отчетливым потоком корабельных шумов, четко выделяющимся на фоне остаточного треска статических мин.

И так как они не знали, где он находится, то шли прямо под огонь его пушек.

Ну, давайте же, ублюдки.

Он не мог позволить себе даже тихий шепот, так как его преследовал безумный страх, что с «Каприза» его услышат. Ну, давайте же, сукины дети. Мне бы только разок садануть в вас. Только разок.

Затаившись в пространстве, его корабль не выдавал себя ничем, кроме тихого шума заряжающейся пушки. Ник мог, конечно, обнаружить темный силуэт «Красотки», закрывающий звезды. Но они находились слишком далеко друг от друга, и такая возможность сводилась практически к нулю. Настройка компьютеров на подобный тип анализа звездного неба займет у Ника очень много времени.

Время. Все, что Ангусу было нужно, это время. Его неприятель уже вошел в зону поражения пушек «Красотки». Если Ангус выстрелит прямо сейчас, он не промахнется. Но тогда он не покончит с Ником одним ударом. Если он подпустит их еще на немного, то сможет достать управляемыми ракетами. Одной ракеты будет достаточно для того, чтобы разнести «Каприз» на куски. Он был в этом совершенно уверен. Он знал, что могут сделать его ракеты.

Он ждал.

Давайте же, говноеды, бляденыши, мудозвоны.

Ждал.

Слишком поздно, слишком поздно скан засек внезапный всплеск энергии, означающий, что Ник увеличил тягу двигателей и дал форсаж.

Они заметили его. Как раз тогда, когда он собирался уничтожить их, превратить в молекулы, они его заметили. Или догадались о том, что он собирается делать.

Увеличив тягу до предела, они мгновенно ушли со своего места.

Издав крик ярости, он метнул руку к ручке управления пушкой и послал им в след заряд лучевого огня вместе со своей ненавистью, раскаленной и дикой, алчущей разрушения. И он достал их. Но только краем, располосовав металлическую обшивку на одном из бортов «Каприза», выпустив наружу воздух и умертвив внутренние отсеки вакуумом. Но для того, чтобы уничтожить его врага, этого было мало.

Он понял это, когда они, выбираясь из-под огня, с ходу ответили ему залпом.

И попали.

У него не было времени даже для того, чтобы узнать о собственных повреждениях, он должен был запускать двигатели и уносить ноги, прежде чем его противник вернется. Без секунды промедления, он включил двигатели, оживил системы, вернув «Красотку» к жизни.

Он знал свой корабль. «Красотка» была его, и он заботился о ней в течение многих лет. И как только ее двигатели ожили и зарычали, он сразу же понял, что один из них задет залпом Ника. Раненый двигатель трясся и вибрировал, посылая сквозь корпус корабля ужасную и отвратительную дрожь.

Лучевое пламя прожгло дыру в трубе двигателя.

Рвущийся в сторону сквозь зияющее отверстие в трубе огонь почти полностью лишил Ангуса возможности управлять кораблем.

Но он все равно пытался с ним справиться, грубо, отчаянно сражаясь с продолжением самого себя. Не обращая внимания на натужные напряжения во всем своем теле и сердце, тоску о Морн и треск всех возможных частей корпуса и отсеков «Красотки», он боролся за скорость и возможность управления кораблем, стараясь совладать с бьющим в сторону фонтаном огня. Боролся за свою жизнь.

Безуспешно. Он ничего не мог сделать. Максимум, чего ему удалось добиться, это заставить корабль двигаться по прямой, медленно вращаясь. После того, как его противник развернется, прощупает его сканом, разберется в ситуации и начнет подбираться ближе, чтобы прикончить его, он уже будет представлять собой бешено мчащийся сквозь пустоту болид, и эксцентричное вращение сделает его уже совершенно неуправляемым. Все, что ему оставалось, это разгонять «Красотку» до тех пор, пока он не потеряет сознание, для того, чтобы не видеть и не чувствовать ничего тогда, когда придет пора умирать.

Он не знал, что ему делать. Он не знал, как нужно проигрывать и погибать, но сейчас ничего другого ему, по всей видимости, не оставалось. До тех пор, пока «Красотка» движется таким образом, он не сможет даже стрелять из пушек. Его пушки теперь совершенно бесполезны. Он ощущал, как его враг приближается к нему, знал об этом даже не глядя на экраны скана, показания которых могли только убить всякую надежду. К тому времени, как он овладеет кораблем и прекратит его бессмысленное вращение, Ник Саккорсо уже будет готов превратить его в пыль.

Он справился с бешеным биением корпуса «Красотки». Для этого он просто выключил двигатель с поврежденной трубой, после чего при помощи оставшегося прекратил вращение. Но, взглянув на экран, он понял, что ничего не добился, лишь только облегчил жизнь своему врагу.

Корабль Ника уже выходил на позицию, разворачивался, прицеливался.

Во второй раз за довольно короткий промежуток времени Ангус смотрел в безжалостный и холодный зрачок пушечного дула.

Неудержимые рыдания рванулись наружу из его горла.

Он ничего не мог поделать. Вся его злость и самообладание испарились бесследно. Вражеский корабль был на расстоянии выстрела, но думать о том, чтобы стрелять в него было бессмысленно. Все, на что он будет способен, это слегка ожечь ему борта.

Несколько царапин на обшивке не смогли бы удержать их от уничтожения его, его корабля и всего, чем он дорожил.

Внезапно в динамике раздался шорох.

– Капитан Дермопил.

Ник Саккорсо.

Конечно, это был он.

– Ты проиграл. Помни об этом. Я тебя предупредил.

Ангус очень живо представил себе, как Ник смеется сейчас над ним.

Не сделав больше ни единого выстрела, «Каприз» совершил плавный разворот и унесся прочь.

Он не мог в это поверить. Он впился в экран диким взглядом, всматриваясь в постепенно уменьшающийся в диаметре огонек. Его камеры не могли дать ему полной уверенности, но показания скана и сенсоров подтверждали это. «Каприз» повернулся к нему кормой. С грациозной легкостью он выходил из пределов чувствительности средств Ангуса. Он стался один, побежденный и на искалеченном судне.

Он чувствовал себя подобно человеку, выброшенному на мертвый астероид. Во второй раз он не мог понять, почему он остался жив.

Глава 15

Вероятно, система жизнеобеспечения «Красотки» тоже была повреждена. Его рот как будто наполнился песком. Внутреннее пространство головы напоминало пустыню.

Ты проиграл. Он не ощущал больше злости. Помни об этом. У него не осталось больше надежды. Я тебя предупредил. У него что-то забрали, что-то неопределимое и очень ему нужное, без чего он теперь просто не сможет жить.

Его корабль превратился в жалкого калеку. Он добрался до этого места от Альфа-Дельты за двенадцать часов. На обратный путь у него уйдет теперь хорошо если тридцать шесть.

Морн Хайланд по-прежнему сидела в своем кресле, прямая как палка, глухая и слепая ко всему происходящему.

Он не сможет отремонтировать «Красотку». Если он доберется до Альфа-Дельты целым и невредимым, то, по всей видимости, это будет его последний причал. Без своего корабля он не сможет добыть денег, но в таком состоянии использовать его корабль никак нельзя. Его поймали в ловушку, бежать было некуда. С таким же успехом его могли высадить на астероид…

Во всем была виновата Морн, конечно, только она. Ничего такого с ним не случилось бы и его корабль был бы более или менее цел, если бы она не захотела этого Ника Саккорсо.

Но он все еще не чувствовал злости.

А он хотел разозлиться. Если он разозлится, то сможет до чего-нибудь додуматься.

После продолжительного созерцания экранов дисплеев он вытащил пульт имплантата и нажал на кнопку, возвращающую Морн контроль над ее телом.

Тщетно стараясь разозлиться, он специально не смотрел на нее. Вместо этого он болезненно и тупо думал о том, сколько и чего она могла понимать и как много знать о том, что здесь было. В тот момент, когда он включил шизо-имплантат, она была поглощена видениями, навеянными прыжковой болезнью, приемом посланий от вселенной, приказывающей ей уничтожить его корабль. Находилась ли она все это время по-прежнему в своем безумном мире? Была ли она безумна до сих пор? Могла ли она видеть, воспринимать, понимать?

Она дернулась несколько раз, овладевая собой, расслабилась, окинула взглядом консоль управления и дисплеи. Помимо своей воли он повернулся к ней, чтобы посмотреть на нее. Лицо ее было бледно и сосредоточенно. Затем, мало-помалу, черты ее исказил ужас, причина которого была ему понятна.

Ожидая самого страшного, она спросила у него шепотом:

– Я снова сделала это?

Ему следовало ответить удовлетворительно. Это было бы хуже любого физического наказания, которое он мог для нее придумать. Это будет как кара за то, за что он боролся до того, как она и Ник впервые увидели друг друга, той глубиной падения, в которой она поймет, как ей нужно то, что он делает с ней, и полюбит это.

Она заслужила понести наказание за содеянное. Она боится его, это ясно, боится, ненавидит и беспомощна сделать что-то, но чтобы она сама испугала себя, вот так, испытав отвращение к самой себе и беспомощность против разрушительной силы в самой себе, хуже этого не придумаешь.

Но он не стал делать этого. Если бы его спросили, почему, он бы ни за что не ответил бы. Часть его сознания все еще подыскивала слова, с помощью которых он собирался описать Морн ее припадок, но другая уже обратилась к иному:

– Саккорсо провел нас. Никакого поставщика не было – это была ловушка. Повреждения можешь увидеть сама.

Консоль Морн давала ей полную картину необходимых деталей.

Некоторое время она молчала. Облегчение ее было настолько сильным, что, казалось, девушка потеряла способность думать. Немного погодя она постепенно начала хмуриться.

Стараясь сохранять нейтральную интонацию голоса, она спросила:

– Тогда почему мы еще живы?

Ангус пожал плечами, как будто беспомощным был он, а не Морн.

– Он отпустил нас.

Она немного подумала над этим: даже со своей позиции смысла в происшедшем она не улавливала. Ник напал на Ангуса потому, что хотел его убить. Тогда почему же он не добил «Красотку»? Он устроил эту ловушку для того, чтобы спасти Морн. Тогда почему он не стал этого делать? Для чего он рисковал ее жизнью в перестрелке?

Тем не менее, какое-то свое объяснение она все-таки нашла. Ангус знал ее достаточно хорошо, чтобы уловить тот момент, когда она сделала мысленный вывод по этому поводу.

Она осторожно прочистила горло и сказала убежденно:

– Ты проиграл.

О, да.

– Он победил тебя.

Да.

– Если тебе удастся заставить эту руину довезти нас до Станции, считай, что тебе крупно повезло.

Эти слова были жестокими, почти мстительными в душе она, возможно, злорадствовала. Но внешне она ничем этого не проявила. Тон ее голоса остался бесцветным, тщательно продуманным. Похоже было, что она даже была немного расстроена, как будто случившееся задевало и ее тоже.

Все еще безуспешно пытаясь разозлиться, он сказал нарочито громко и грубо:

– Гордишься им, да? Думаешь, наверно, что этот твой ублюдок герой. Победил меня. Минуты считаешь до того, когда вы двое… – он никак не мог найти достаточно сильного слова, – когда ты словишь от него кайф, подставив ему щелку.

Морн облизала губы. Она почему-то разволновалась и с трудом дважды сглотнула.

– Ангус.

Раньше она никогда не называла его по имени.

– Ангус, послушай меня. Я могу тебя спасти.

Ему показалось, что сердце его сейчас остановится.

– Я дам показания в твою пользу. Когда мы вернемся на Альфа-Дельту. Они попытаются пришить тебе незаконный отлет. Я выступлю за тебя. Сейчас я вроде бы и не полицейский, но у меня есть мой ид-значок. Я скажу им, что ты следовал моим указаниям. Я скажу им, что поставщика не было. Что все было сфабриковано другим кораблем. Я скажу им, что Саккорсо нужно арестовать. Я не смогу спасти твой корабль, но спасти тебя я постараюсь.

Сказать им. Подставить Ника Саккорсо? Отдать этот кусок мяса мне? Невозможно. Ангусу показалось, что он теряет рассудок. Мне – Ника?

– Только отдай мне пульт.

Голос ее дрожал, был полон мольбы.

– Пульт от шизо-имплантата.

Теперь он все понял. Черт дери, ему необходимо было разозлиться! Ей нужен пульт. А не он сам. Это все не ради него. Все, что ей нужно, это она сама. Власть над собой, власть быть тем, чем она захочет. Возможность избавиться от прыжковой болезни. Избавиться от страха, получив от него имплантат. Никаких последствий того, что он сделал с ней. Идеальный полицейский. Идеальная любовница. Приблизить человеческую плоть к божественной настолько, насколько это возможно.

Он не мог предвидеть такого исхода. Не это он стремился сделать из нее. Раны ее оказались такими же глубокими, как и раны «Красотки».

Что-то случилось с его зрением. Его глаза все время двигались и никак не могли остановиться.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но все-таки, чтобы могло произойти, если б...
«Место казалось плотным, но Кика знала, какая прорва скрывается под ковром переплетшихся трав. Конеч...
Остроумный рассказ о том, что может поместиться на конце иглы… Вы думаете там способна уместиться, ч...
Время детства – удивительная пора. И иногда, окунаясь в мир детских воспоминаний, видишь, насколько ...
Как иногда бывает притягательно зло! Вот и маленькой дочке колдуньи ведовство кажется безумно увлека...
«Владельца постоялого двора можно было понять: если и вправду к полудню разыграется трёхдневная мете...