Запретное знание Дональдсон Стивен
Когда Энгус оправился от потрясения, он притворился, что потерял волю к жизни.
Во время допросов он продолжал смотреть на Тэвернера с неугасимой злобой. Однако когда Энгус оставался один, он проявлял апатичность и ни на что не реагировал. Время от времени он отказывался от пищи. Сгорбившись, он сидел на койке, а его взгляд блуждал по серым, ничем не отличавшимся друг от друга стенам, полу и потолку камеры. Иногда он, не отрываясь, смотрел на свет, словно в надежде, что тот выжжет ему глаза.
Охранники, как водится, относились к Энгусу с подозрением. Но все-таки они люди, а значит, подвержены перемене настроения. Энгус же обладал терпением и упрямством. Несмотря на бурю эмоций, утихшую снаружи, но не внутри него, он выжидал. Выжидал целых два месяца, демонстрируя обреченную покорность всем, кроме Майлса Тэвернера.
Наконец, все поверили, что Энгус медленно умирает. Охранники ослабили бдительность.
Настал его час.
Глубокой ночью – как Энгус узнал, что наступила ночь, осталось загадкой, поскольку освещение в его камере никогда не выключалось – он оторвал кусок простыни и затянул его вокруг своей шеи с такой силой, что глаза выкатились наружу, а дыхание почти остановилось. Затем он без чувств повалился на койку.
Конечно, за Энгусом наблюдали через мониторы. Однако охранник не торопился. Самоубийство через удушение – предприятие трудное, если не невозможное. Однако охрана все-таки опасалась, что общая физическая слабость Энгуса довершит дело.
Когда охранник, наконец, оставив дверь открытой, вошел в камеру, чтобы освободить заключенного от удавки, Энгуса, практически потерявшего сознание, рвало от недостатка кислорода.
На поясе у охранника была кобура с пистолетом, а в руке – электрошоковая дубинка. Но Энгуса ничто не могло остановить. Выхватив у охранника дубинку, он ударил его по лицу. К тому времени, когда дежурный у мониторов понял, что произошло, Энгус освободился от удавки, забрал пистолет и выскочил из камеры.
Маломощный импульсный пистолет, которым завладел Энгус, предназначался для ближнего боя, однако его оказалось достаточно, чтобы уложить еще одного охранника в коридоре и ранить другого. Конечно, за Энгусом по-прежнему следили. Однако в Службе безопасности знали – Энгусу деться некуда, поэтому они прежде оказали помощь раненым и лишь потом послали за Энгусом погоню.
В результате Энгус почти достиг своей цели. Приблизился к ней так близко…
В течение многих недель, во время созерцания своей камеры, Энгус в уме составлял план Станции по тем отрывочным сведениям, которые сохранились у него памяти. Энгусу, словно он был наделен даром предвидения, с большой точностью удалось определить местонахождение ближайшей служебной шахты, ведшей к заводу но переработке отходов.
Проникни Энгус в шахту, у него появлялся шанс на спасение. Завод по переработке отходов представлял собой лабиринт из шахт, труб и лазов, заставленных всевозможным оборудованием, где можно скрываться от преследователей много дней. Чтобы выкурить оттуда человека, надо наполнять газом весь завод, а это тоже дело не одного дня. Тем временем Энгус совершил бы ряд диверсий и затерялся в доках. А там у него появлялась возможность незаметно проникнуть на любой отправлявшийся с Рудной корабль.
Если бы только ему удалось проникнуть в служебную шахту…
Охранники настигли Энгуса, когда он пытался открыть люк шахты. Возникла перестрелка. К сожалению, пуля охранника угодила в крышку люка и заклинила его. Энгус проиграл. Он еще некоторое время отстреливался, но когда у него кончились патроны, его схватили.
Как и следовало ожидать, после попытки побега с Энгусом стали обращаться еще хуже. Энгус унизил охранников, и они ему мстили. Испытываемые им страдания усиливались сознанием того, что второй возможности для побега больше не представится. Какими бы беспечными охранники ни были, они никогда не попадутся на ту же удочку.
С другой стороны, первый же допрос, состоявшийся после попытки побега, подтвердил его подозрения в отношении Майлса Тэвернера. Тот факт, что Энгус не был казнен за убийство одного из охранников, свидетельствовал о том, что у Энгуса еще оставались козыри. Если понадобится, он сдаст Тэвернера, чтобы уцелеть самому.
Несмотря на всю мощь репрессивной машины Рудной станции, Энгус так и не сломался.
Со временем количество побоев, лишений сна и вводимых наркотиков снизилось до своего прежнего уровня. Когда позже оно вновь возросло, Энгус знал, почему. Немедленно к нему вернулось состояние апатии и безразличия ко всему. Он худел и слабел – и наплевать, верили ему или нет. Энгус просто себя законсервировал.
С одной стороны, боль причиняли телу. Однако, с другой стороны, за чувство боли отвечали определенные участки головного мозга. Энгус не мог заставить охранников отказаться его избивать, однако он мог уменьшить эффект болевого и наркотического воздействия. Силой воли он уходил в себя, добиваясь такого состояния, когда его мозг как бы начинал существовать отдельно от тела. Энгусу было наплевать на тело: пусть оно слабеет, пусть теряет в весе. Чтобы выжить, он готов заплатить любую цену. Именно потому, что Энгус хотел жить, он рискнул довести себя до крайней степени истощения.
Нет, Энгус никогда не пытался покончить жизнь самоубийством. Да, он подвергал себя ужасным испытаниям, которые могли закончиться для него смертью, но он делал все это только для того, чтобы выжить. За все время пребывания в тюрьме Рудной он ни разу даже не помышлял о самоубийстве.
Позже Энгус пожалел об этом.
Никто так и не сказал Энгусу правду. Усиленные побои – вот и все, что предвещало скорую развязку, когда однажды к нему в камеру вошел Майлс Тэвернер.
Сам по себе визит стал, конечно, для Энгуса сюрпризом. До этого Энгус встречался с Тэвернером только в комнате для допросов. Заместитель начальника Службы был слишком брезглив, чтобы лицезреть Энгуса непосредственно в тех условиях, в которых того содержали. За исключением испачканных никотином пальцев Майлса, он был столь чистым, что Энгусу стало до тошноты противно.
Правда, визит Тэвернера был не столь неожиданным, как тот факт, что заместитель начальника Службы пришел не один.
Его сопровождала женщина.
Незнакомка была высокой, красивой и худощавой, с седыми прядями в черных волосах. У нее были решительные очертания рта и пронзительный взгляд. Ее походка не оставляла у Энгуса сомнения в том, что она достойный соперник. Даже изгиб пальцев ее рук – плавный и вместе с тем напряженный – говорил о выработанной за многие годы привычке держать себя в хорошей форме. Пистолет у ее пояса представлял собой более мощную модель того оружия, которым при побеге воспользовался Энгус. Ее глаза производили впечатление, что замечают все, хотя зрачки при этом оставались неподвижными. Несмотря на то, что во всем ее облике чувствовалась властность, одета она была в простую синюю форму, на которой не было никаких знаков различия, кроме двух овальных нашивок на плечах – стандартных полицейских эмблем.
Прежде, чем войти в камеру, женщина повернулась к сопровождавшему ее и Тэвернера охраннику.
– Выключите мониторы, – распорядилась она. – Я не хочу, чтобы наш визит был зафиксирован.
Тэвернер также кивнул охраннику, однако он мог этого и не делать. Тон его спутницы не оставлял места возражениям. Кроме того, рвение, с которым охранник отдал честь, гарантировало исполнение приказа.
Когда охранник удалился, незнакомка вошла в камеру и закрыла за собой дверь.
При виде Энгуса и его обиталища она поморщилась.
– Вы не слишком-то жалуете своих заключенных, Майлс, – сказала она.
Тэвернер беспомощно пожал плечами. По привычке он сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет. Затем, словно спохватившись, сунул ее обратно.
– Он это специально, – сделав над собой усилие, ответил Майлс. – Его психологический портрет говорит о склонности к самоубийству, но он притворяется. Когда мы ему все-таки поверили, он чуть не сбежал.
Спутница Майлса нетерпеливо кивнула.
– Знаю, – произнесла она. – Я читала дело. – И с легким сарказмом добавила: – Конечно, если данные, которые вы нам посылали, не подтасованы. Впрочем, о чем я говорю…
Майлс вздрогнул.
– Вы хотите обсуждать дела здесь, в его присутствии? У меня есть отдельный кабинет. – Прыщи на его лысеющей голове покраснели. – Он все фиксирует. Не следует его недооценивать. Он уже думает, как вас использовать.
Энгус устремил на него взгляд своих желтых, полных злобы, глаз.
– Именно здесь, – гневно ответила женщина. – После того, что вы с ним сделали, у него есть на это право. У вас и так много преимуществ, и я не собираюсь давать вам еще одно. – Затем ее тон смягчился, словно она хотела отдать Майлсу справедливость, и она добавила: – Впрочем, пока вы нас не разочаровали.
– Мне все равно, разочаровал я вас или нет, – парировал Майлс с наигранным достоинством. – Забирайте его, уберите со Станции, пока нам всем не досталось.
– Если вы так торопитесь, – возразила его спутница, вскинув брови, – почему вы не выполнили приказ Хэши?
Приказ Хэши. Словно электрический разряд пронзил тело Энгуса. Хэши Лебуол, директор Бюро по сбору информации Департамента полиции. Говорят, что он псих.
У вас и так много преимуществ, и я не собираюсь давать вам еще одно.
Что, черт возьми, она имела в виду?
Однако Тэвернер никак не отреагировал на имя Хэши Лебуола.
– Затронута честь Службы безопасности, – продолжал Майлс с несвойственным ему достоинством. – Даже Центр посчитал себя оскорбленным. Иначе, кроме меня, вас сопровождала бы целая свита. Однако там все еще готовы вам подчиняться.
– И вы сыграли в этом не последнюю роль.
Незнакомка произнесла эти слова, стоя лицом к заключенному. Энгус не понял, обращается она к нему или к Майлсу.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Майлс. Его достоинство куда-то улетучилось. Казалось, он испугался. Возможно, он не был уверен, что подчиненные выключили мониторы.
– Я имею в виду Акт о преимущественном праве, – ответила его собеседница. – Как, вы думаете, мы все устроили? Зачем мы попросили вас оказать содействие Нику Саккорсо? – Очевидно, слово «попросили» в данном случае заменяло слово «приказали». – Предатель в Службе безопасности – как раз то, что нам нужно. Обвинение со стороны Мори Хайленд, состоящее в том, что диверсия на «Повелителе звезд» подготовлена на Рудной, не совсем убедительна. Нам нужно подтверждение. Когда мы доказали, что Службе безопасности Рудной станции – ближайшей станции к запретному пространству – доверять нельзя, большинство наших оппонентов замолчали.
Заместитель начальника Службы покорно кивнул. На его лице была написана скорее подавленность, чем удивление.
– Поскольку вы намерены меня распять… – мрачным голосом заговорил он.
– Распинать я вас не собираюсь, – прервала его женщина. – И не волнуйтесь о том, что он нас слышит. Он никому не скажет. Не представится возможности.
– Тогда ответьте на такой вопрос, – продолжал Майлс. – Вы действительно думаете, что на борту «Повелителя звезд» была совершена диверсия?
– Конечно, нет. Но это вас не касается. «Повелитель звезд» – мое дело. Единственное, что могу сказать, – мы уверены: обвинение, сделанное Хайленд, ложное.
Тэвернер вновь потянулся за пачкой сигарет, но потом передумал.
– Откуда вы знаете? С чего ей лгать? Зачем ей его защищать? Что здесь вообще происходит? – Голос Майлса дрожал. – Какое он имеет на нее влияние?
Энгус едва дышал. Почему они уверены, что Мори лгала насчет «Повелителя звезд»? Они ее схватили? Схватили и обнаружили зонный имплантат? Неужели Служба безопасности снова в цейтноте? Она торопится расколоть его, прежде чем его поджарят за то, что он внедрил Мори Хайленд зонный имплантат?
На этот раз вопросы Майлса остались без ответа.
Энгус следил за незнакомкой из-под полуприкрытых век. Она сдвинулась с места и встала прямо перед ним – возможно, хотела лучше его разглядеть или заговорить с ним.
– Я – Мин Доннер, – произнесла она, – директор Подразделения специального назначения Департамента полиции. С этого момента вы работаете на нас.
Когда спутница Майлса назвала себя, сердце Энгуса сжалось. Мин Доннер. Веки сами собой поднялись, взгляд устремился на ее лицо, челюсть отвисла. Мин Доннер собственной персоной. Женщина, пославшая за ним «Повелителя звезд», женщина с репутацией палача. Сомневаться в серьезности ее слов причины не было – ее лицо не выражало ничего фальшивого. Энгус ужаснулся.
Дела плохи, если над ним нависла угроза смертной казни за эксперименты с Мори Хайленд. Хотя у него есть, чем защищаться. Но если у Хэши Лебуола и Мин Доннер появился к нему интерес…
– Не трогайте меня, – прохрипел он. Страх придал ему силы. Энгус с ненавистью посмотрел на Мин. – Оставьте меня. Попытаетесь меня использовать – я молчать не стану. Я расскажу, что меня подставили. Когда истина выплывет наружу, вы и ваш драгоценный Акт о преимущественном праве не будете стоить и ломаного гроша.
Мин Доннер не ответила. По-видимому, слова Энгуса не произвели на нее впечатление. На какое-то время ее взгляд встретился со взглядом Энгуса, ничуть не уступая ему. Затем Доннер снова повернулась к Тэвернеру.
– Собирайтесь. Поедете с нами. – Казалось, ее голос повеселел.
Для Тэвернера ее слова оказались неожиданными. Его лицо побледнело. Он силился что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.
– Не спорьте, – продолжала Мин. – Согласно Акту вы обязаны подчиниться. Официально вы нужны нам, чтобы помочь вести дело Термопайла. На самом деле мы хотим обеспечить вашу безопасность. Здесь вы слишком уязвимы. Если случайно станет известно о… – она усмехнулась, – о вашей внеслужебной деятельности, вам действительно не поздоровится. Впрочем, и нам тоже. Собирайтесь. – Неожиданно она подошла к двери и хлопнула по ней ладонью. – Вам, наверное, многое надо подготовить.
Охранник немедленно отворил дверь. Увидев Доннер, он сделал шаг в сторону и застыл по стойке смирно.
Не обратив на охранника внимания, Мин вышла из камеры и зашагала прочь.
Тэвернер остался в камере. Дыхание перехватило, словно от удара в солнечное сплетение. Лицо побледнело. Казалось, с Майлсом вот-вот случится инфаркт.
Майлс и Энгус в ужасе уставились друг на друга.
Неожиданно Майлс, замахнувшись, сделал выпад вперед.
Энгус не знал намерений Майлса. Однако он сумел перехватить его руку, дернуть, лишая равновесия, и нанести удар в живот – достаточно сильный, чтобы заставить Тэвернера согнуться пополам.
Прежде, чем рядом с ним оказался охранник, Энгус схватил Майлса за уши и в бешенстве крикнул в лицо:
– Ты, сукин сын! Во что ты меня втравил?
Получив удар по голове электрошоковой дубинкой, он упал и забился в конвульсиях.
Когда Энгус снова пришел в себя и приступы рвоты немного утихли, он обнаружил, что пристегнут наручниками между двумя угрюмыми охранниками, тащившими его по коридору в неизвестную ему часть здания Службы безопасности. Ему показалось, что он увидел надпись «медицинский», но уверенности не было – его одолевала слабость, голова кружилась. Он попытался вырваться, но безнадежно – наручники держали крепко, а мышцы после воздействия электрошока не слушались. Пути к спасению не было.
– Послушайте, – задыхаясь, прохрипел он. – Выслушайте меня, вы не знаете, что происходит. Среди вас предатель. Они…
Охранники остановились лишь для того, чтобы заклеить ему рот лентой, и возобновили движение.
Энгус едва не задохнулся от крика, когда понял, куда его, наконец, приволокли: он оказался в просторном стерильном помещении, наполненном оборудованием для криогенного инкапсулирования.
Кошмары, от которых он прятался всю жизнь, вдруг стали для него реальностью.
7
Темнота.
Абсолютная, как сам космос. Хрупкой оболочки корабля словно не существовало. Кругом вакуум и ледяное дыхание смерти.
Атавистический страх.
Мори с такой силой схватилась за подлокотник кресла Ника, что ее ноги оторвались от пола, и тело поплыло. Как этому противостоять? Она – полицейский, и в Академии ее учили действовать в аварийных ситуациях. Но где-то внутри возникла непреодолимая уверенность: против темноты защиты нет. Как нет защиты против гравитационной болезни, из-за которой она уничтожила всю семью. Бездонная пропасть между звездами непреодолима.
Беззащитны и люди на корабле.
Разве что… Мори все еще чувствовала гравитацию.
Нет, не внутреннюю гравитацию корабля, а линейную и весьма слабую, направленную вдоль усилия ее рук, ухватившихся за кресло.
Кроме того, корабль все-таки не потерял управления, а раз так, значит, он еще жив.
Неожиданно тишину на мостике разрезал пронзительный голос Мики:
– Лит! Лит Коррегио! Произвести восстановление эксплуатационных систем! Нам нужен свет и воздух!
Лит Коррегио (второй помощник) видимо, осталась за старшего в ядре системы.
Из рации Микки послышался ответ, но Мори не разобрала слов.
– Какая разница, черт возьми, что случилось? – снова крикнула Мика. – Я сказала – произвести восстановление!
На мостике вдруг вспыхнул свет. Взвыли серводвигатели, и «Мечта капитана» возобновила вращение.
Обретя вес, Мори ударилась ступнями о пол, но подлокотник кресла помог ей удержаться на ногах. На мостике вздохнули с облегчением.
– Вот сукин сын! – прорычала Кармель. – Куда спрятал вирус!
Ник покачал головой. Усмешка все еще блуждала на его губах, но брови хмурились.
– Спасибо, – бросила Васак в рацию. Повесив ее на пояс, она повернулась к Нику. – И что, по-твоему, стало причиной сбоя подачи питания?
– Конечно, вирус, – задумчиво проговорил Ник. – Но нам не нужны простые ответы. Ведь внутренние системы могут работать и автономно. Орн это прекрасно знал. Так что настоящая угроза кроется где-то в другом месте.
Мори считала так же. Страх сковывал ее дыхание, хотя подача воздуха прекратилась всего на минуту. Да, Ник прав. Вирус, который не может по-настоящему парализовать корабль, не достоин Орна.
Но есть и другая проблема – ее ребенок. Вдруг Мори охватила мрачная решимость – она избавится от него при первой возможности. Нельзя все время испытывать страх за ребенка, которого она не планировала и не желала. Мысль о том, что ему может быть нанесен вред гравитационными перепадами или ее собственными переживаниями, снова вызвала тошноту.
– Боже мой, чума! – истерично взвизгнул Линд. – Антибиотики! Нам нужны антибиотики! – открыв каналы связи, закричал он в бездонный космос.
Мика с угрожающим видом шагнула к пульту связи.
– Хочешь получить понижение? – поинтересовалась она. – Скорц с радостью займет твое место.
Линд немного успокоился и отрицательно замотал головой.
– Тогда заткнись. Дай остальным подумать.
– Что дальше? – осторожно спросила Мальда Верони. – Попробуем изолировать вирус или проверим другие системы?
Ник зловеще улыбнулся.
– Проверим систему наведения. Включи свой пульт. Подготовь одну из пушек. Выведи прицел на экран.
Прежде, чем исполнить команду, Мальда посчитала нужным заметить:
– Без локатора не обойтись.
– Кармель, включить пульт локации, – тут же приказал Ник. – Соединиться с пультом наведения.
– Соединение идет через твой пульт, – заметила Кармель. – Можно лишиться управления системами локации и наведения, а заодно и командного компьютера.
– Делай, что приказано. – Тон Ника не оставлял места возражениям. – Ты предлагаешь на такой скорости стрелять вслепую? Кроме того, мы только что проверили мой компьютер.
– Ник. – Мика устремила на него хмурый и твердый взгляд. – Может быть, стоит прежде все обдумать? У нас есть время.
– Я хочу найти вирус, – ровным голосом парировал Ник.
Первый помощник замолчала.
Никто больше не проронил ни слова. Кармель и Мальда работали с предельным вниманием.
Теперь, когда Мори приняла решение относительно своего ребенка, она почувствовала сильное до головокружения облегчение. Это решение подействовало так же, как зонный имплантат, освободив ее от страхов и чувства отвращения. Она уже не боялась того, что могло произойти в следующую минуту.
Почувствовав усталость, Мори отошла от командного пульта и устроилась в свободном кресле механика. Мика посмотрела на нее с подозрением, Ник бросил деланно безразличный взгляд. Однако возражений не последовало.
– Готова, – объявила Кармель.
– Я тоже. – Мальда ввела команду, и на одном из экранов появилась сетка наведения. Зеленым цветом на нем была отмечена мнимая цель – корабль, идущий параллельным курсом. На экране высвечивались расстояние до корабля, его скорость, идентификационный номер и вооружение. У Мори широко раскрылись глаза. Конфигурация цели соответствовала «Повелителю звезд».
Мори не могла отделаться от ощущения, что сейчас она снова увидит гибель своей семьи.
– Огонь, – скомандовал Ник.
Мальда нажала кнопку.
Будто легкий шелест пронесся но мостику. В ту же секунду экран погас, а вместе с ним и индикаторы на пульте наведения.
– Проклятье, – выругалась Кармель. – Локатор сдох.
Схватив рацию, Мика Васак громко приказала второму помощнику произвести восстановление систем наведения и локатора.
На лице Ника застыла безумная улыбка. Глаза сверкали. Шрамы налились кровью.
– Доложить обстановку, – приказал он.
Системы возобновили работу. Пульт наведения восстановился почти сразу. Компьютер тестировал оборудование и базу данных локатора.
– Черт возьми! – рявкнул Ник. Он уже не мог сдержать себя в руках. – Доложить обстановку!
– У меня пусто! – Кармель в сердцах треснула кулаком по клавиатуре и вместе с креслом повернулась лицом к Нику. – Нам не идентифицировать ни одной звезды.
Нику едва ли что-то надо было объяснять. Локатор бесполезен без спектрографической идентификации звезд, без возможности компенсировать доплеровское смещение, фильтровать межзвездные блики и тени, без огромной базы данных о кораблях, планетах, астероидных поясах и солнечных ветрах.
– У меня тоже, – сказала Мальда срывающимся голосом. – Мне даже не вызвать на экран имитаторы целей.
– Макерн. – Нет, Ник не задавал вопрос, он констатировал факт. – У тебя есть резервные копии этих баз данных.
От напряжения на лбу нового оператора системы внешнего обеспечения выступил пот.
– Есть копии, – отозвался он надтреснутым голосом.
– Восстановить, – приказал Ник. – Сначала локатор, потом наведение.
Мори покачала головой. Решение не блестящее. Даже если удастся восстановить базу данных, ничего не изменится. Вирус по-прежнему не найден.
Если, конечно, вирус не уничтожил сам себя.
Но такого не может быть.
Действия Ника только усугубят проблему.
Правда, мнением Мори никого не интересовался.
Однако Мика, похоже, думала аналогичным образом.
– Соединение идет через твой пульт, – повторила она высказанную ранее мысль Кармель. – На этот раз можно лишиться самой базы данных.
Глаза Ника блеснули.
– У тебя есть лучшее предложение? – с угрожающим спокойствием поинтересовался он. – Или ты предпочитаешь лететь вслепую и без всякой защиты?
– Нет, – возразила Мика. – Я просто считаю, что не следует торопиться. Мы уже лишились систем локации и наведения. Если потеряем базу данных, нам конец.
Мори вновь покачала головой.
Какое-то мгновение Ник раздумывал. В его шрамах пульсировала кровь, зубы обнажились в оскале. «Мечте капитана» угрожает опасность. Он должен защитить корабль.
Однако его кораблю нужны люди, нужна команда. Подавив ярость, Ник небрежно возразил:
– Она, – при этом он кивнул на Мори, – не считает, что нам конец.
Затем Ник повернулся к Макерну.
– Чего ты ждешь?
Пот обильно выступил на лице Макерна и стекал на руки и клавиатуру. Макерн вытер лицо рукавом.
– Настройка займет минуту. – Его пальцы дрожали. – Необходимо распознать данные и проложить маршрут. – Едва слышно он добавил: – Мне не приходилось делать этого раньше.
– Как, черт возьми, тебя угораздило стать оператором системы внешнего обеспечения на таком корабле, как этот? – поинтересовалась Кармель.
Ник ухмыльнулся.
– Производственная практика пойдет ему на пользу.
Макерн промолчал.
Между тем, Мори беспокоило собственное положение. На базу данных «Мечты капитана» ей было наплевать, по крайней мере в данный момент. Еще совсем недавно она не знала, на что решиться, – неважно, страдала ли она от насилия или от сознания того, что беременна. Теперь Мори, кажется, обретала почву под ногами.
Она – полицейский, и по-прежнему владеет личным жетоном и кодами доступа.
Хорошо. Теперь – беременность.
Похоже, на корабле никто не догадывается о ней, а значит, аборт внешне ничего не изменит. Изменения коснутся только Мори.
Как и всякая женщина, Мори часто думала о возможности иметь детей и даже ощущала в них потребность. Она хотела мальчика и мечтала назвать его в честь отца.
Но не этого ребенка. Этот ребенок – последнее преступление Энгуса Термопайла против нее – зачат в жестокости и насилии. Отправиться в лазарет – и через несколько минут с ребенком покончено. Так будет справедливо.
Потрясения происходящим и ощущения беззащитности больше не было. Решимость избавиться от ребенка вызвало чувство опьянения, словно Мори сама решилась на самоубийство.
– Кажется, готово, – наконец выдавил из себя Макерн.
– Тогда к делу, – ответил Ник.
Макерн глубоко вздохнул и ввел команду. Системы локации и внешнего обеспечения вышли из строя одновременно.
Макерн застонал и закрыл голову руками. Мальда едва не потеряла сознание.
– Нам конец, – донесся испуганный голос Линда. От страха он широко открыл глаза. – Мы пропали. Пропали!
– Пропали, – беспомощно вторил ему рулевой.
– Да заткнитесь вы! – не выдержала Мика. – Произвести восстановление систем локатора и внешнего обеспечения, – прозвучала ее команда по рации.
Как только пульт локации вновь ожил, Кармель произвела тестирование своей системы и доложила о потере данных.
Макерна охватило оцепенение. Нажимать на кнопки было не в его силах. Глаза застилал пот.
– Это я сделал? – только и спросил он дрожащими губами. – Это моя ошибка?
Мика ринулась к пульту внешнего обеспечения. Проклятья вот-вот готовы были сорваться с се губ.
Движением руки Ник остановил ее. Мика в упор посмотрела на него.
– Позвать Пармут? – предложила она.
Ник покачал головой. Он сражается за жизнь «Мечты капитана», следовательно, должен снисходительно относиться к своим людям.
– Макерн.
Оператор системы внешнего обеспечения выпрямился, словно от удара плетью по спине.
– Извини, Ник, – сказал он, не смея поднять глаза на командира. – Я не Орн и ничего не знаю о вирусах.
– Макерн, – чеканя слова, повторил Ник. – Мне нужен доклад.
– Конечно, – пролепетал Макерн. – Извини. Сейчас.
Он передернул плечами, однако заставил себя положить руки на пульт и начать тестирование базы данных корабля.
– Все пропало, – раздался в тишине его затравленный голос. – Базы данных нет; ничего нет. – Он бы закричал, но ужас сдавил его горло. – Все стерто. Мы пропали.
– Проклятье, Ник! – воскликнула Васак. – Я же тебя предупреждала.
Шрамы Ника побагровели.
Мори в третий раз покачала головой.
Угроза была реальной. Мори понимала весь ужас полета вслепую через бесконечную Вселенную. Однако ее это мало волновало. Пока можно определить местонахождение корабля, пока можно корректировать курс, у Мори оставался шанс на спасение.
Кажется, с ней заговорили. Впрочем, показалось. Сознание блуждало далеко. Однако в следующее мгновение Мори поняла, что на нее смотрят.
Губы Макерна дрожали. Мика и Кармель глядели с недоверием. Глаза Линда вылезли из орбит, бельмо вращалось. Мальда Верони нервно теребила волосы.
Читать бесплатно другие книги:
