Дежавю

Глава 13. Два дня

Я смотрел на то место, где всего несколько минут назад лежала Мирослава, и с остервенением сжимал края стола, раз за разом прокручивая в голове ее слова.

«С Инной своей можешь обсуждать, что хочешь»

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять – она имела в виду Инну Захарову, свою одногруппницу.

Почему? Причем тут она?

За спиной раздалось тихое покашливание Макса, явно нацеленное на привлечение моего внимания. Какого хрена он вообще явился сюда? Его хваленая инициативность только что стоила мне реальной возможности, наконец, поговорить и наладить отношения с Мирой.

От него требовалось всего лишь подождать меня в машине.

– Тимур Андреевич?

– Выйди из кабинета, – процедил я, даже не оборачиваясь. Все мои мысли занимала Мира. Мне необходимо было разобраться в происходящем между нами.

«Не кайся ей в том, что сейчас произошло. Избавь меня от ее ревности»

С какой стати мне что-то рассказывать Захаровой?

Осознание обрушилось на меня точно ведро ледяной воды, а перед глазами замелькали наши редкие встречи с Мирой на этой неделе.

Редкие, но меткие, чтоб их…

Во вторник мы столкнулись в кафетерии. Это была наша первая встреча после субботы, причем неожиданная. Мне все еще не хотелось верить в слова Миры про ненависть, но и преследовать я ее не собирался. Я старался выглядеть отстраненным, насколько это было возможно, тем самым давая понять – больше я ее не побеспокою.

Как Мира и просила, я оставил ее в покое. По крайней мере, начал двигаться в этом направлении, что давалось мне адски трудно. Если до этого у меня еще был шанс наладить с ней отношения, то теперь я вообще не представлял, как находиться с ней в одном университете. Видеть ее на своих парах и относиться как к обычной студентке, как к остальным? Нет. Мирослава никогда не была для меня одной из многих.

Мира явно не ожидала от меня подобного поведения. Буквально кожей чувствуя ее смятение, я был на грани прекратить этот цирк, но она схватила стаканчик с кофе и поспешила вернуться к столику. Обернувшись, я увидел ее уже в окружении Даниленко, Фетисова и того белобрысого хмыря, к которому я так отчаянно ее ревновал. Кто бы мог подумать, что однажды я буду завидовать какому-то зазнавшемуся недоразумению, самомнение которого шло впереди него самого.

В кафетерий я пришел за обычной минералкой, но встретив Миру, уже не смог заставить себя вернуться в кабинет, так что прошел к линии раздачи еды. Схватив тарелку с каким-то салатом, есть который не собирался, я ждал своей очереди на оплату и изредка поглядывал на Миру.

Сталкер, черт бы меня побрал.

Мира улыбалась, участвуя в разговоре, но при этом практически не обращала внимания на своего парня, что заметно улучшило мое настроение. Настолько, что я не стал возражать, когда ко мне подошла и завела разговор… Захарова.

Вот он, тот самый момент.

Инна благодарила за проведенную консультацию и пыталась договориться о следующей. Не желая в тот момент это обсуждать, я отпустил шутливый комментарий, в ответ на который Захарова рассмеялась так громко, что мне заложило уши.

Мира не могла этого не услышать.

Кое-как отделавшись от приставучей студентки, я прошел к свободному столу позади Миры и ее друзей, а вскоре к ним присоединилась и сама Захарова. И спустя всего несколько минут Даниленко настойчиво потянула безмолвную подругу на выход. Мира следовала за ней точно в прострации, и я успел заметить, что она бледна и определенно расстроена.

Так в этом была причина ее слез в коридоре?

Теперь обрывки воспоминаний начали складываться в единую картину, как кусочки пазла.

Кафетерий, мое показное равнодушие, Захарова.

Встреча сегодня утром в кофейне и снова Захарова. Я встретил ее перед входом и всего лишь придержал для нее дверь, но она последовала за мной, как привязанная.

Уже стоя в очереди, я увидел Мирославу, которая была настолько прекрасна, что мне хотелось лишь одного – схватить ее за руку на глазах у всех и забрать туда, где мы сможем побыть наедине. Если бы в тот момент я думал головой, а не членом, то сразу обратил бы внимание, что Мира смотрит не столько на меня, сколько на Инну. Вернее, правильно бы истолковал этот взгляд.

Но я ведь и предположить не мог… Твою мать.

Двусмысленные реплики Захаровой на парах, которые я предпочитал игнорировать в надежде, что ей скоро надоест, наверняка только подтверждали подозрения Миры. Как и я сам, когда после пары сегодня, указал ей на дверь, а сам остался с Захаровой, которая попросила несколько минут времени, чтобы задать вопросы по курсовой.

Проклятье.

Мирослава была уверена, что я сплю с Инной. И пусть я лично предоставил тому подтверждение своим поведением, но откуда, черт возьми, у нее вообще взялась эта мысль?

Ответ напрашивался сам собой.

Захарова.

Внутри все клокотало от злости. Нет, от ярости. Я схватил со стола стакан, чтобы опрокинуть в себя остатки минералки, но вместо этого развернулся и с размаху запустил им в сторону, когда услышал укоризненный голос Максима.

– Тимур Андреевич, нам действительно уже пора.

Звук разбитого стекла заполнил кабинет. Груда осколков – вот что осталось от полупрозрачной дверцы шкафа для документов, который всего неделю как стоял вдоль стены рядом со входом в кабинет.

– Я тебе сказал выйти, мать твою! – рявкнул я. – Так какого хрена ты все еще здесь?

Макс перевел ошарашенный взгляд с осколков у своих ног на меня.

– У вас же встреча с… – он осекся под моим взглядом. – Больше не повторится.

Схватив пальто, я достал из кармана телефон и предпринял не меньше семи попыток дозвониться до декана по дороге на университетскую парковку, но тот упорно не брал трубку. Прежде чем сесть в машину, я обратился к молчаливому Максу.

– Делай, что хочешь, но назначь мне встречу с Игнатьевым на самое ближайшее время, – сказал я. – В идеале на завтра, первая половина дня. Мне нужно освободиться до двух часов, чтобы успеть к Еве. И пришли кого-нибудь устранить бардак в кабинете, чтобы в понедельник местные уборщицы не подкинули сплетен. Предпочел бы разбираться с одним дерьмом за раз.

Макс оживился.

– Что случилось? Если есть малейший риск подкинуть прессе…

– Займись делом, – отрезал я, не желая выслушивать все это. – Мне нужна гребанная встреча с Игнатьевым.

Оказавшись на заднем сиденье, я захлопнул дверь, снова разблокировал телефон и нашел нужный контакт в записной книжке. Водитель направил автомобиль к выезду с парковки как только на пассажирском спереди устроился Макс, который больше не пытался со мной заговорить, проявляя тем самым исключительное благоразумие.

Меня все еще немного потряхивало от злости, но стоило увидеть на экране фотографию Мирославы, сделанную еще на ее первом курсе, как мной завладели диаметрально противоположные чувства. Я смотрел на селфи, которое однажды она сняла именно для меня, и боролся с желанием немедленно ей все объяснить.

Написать сообщение? Нет, такое не обсуждают в переписке. Позвонить? Тоже нет, Мира должна услышать все от меня лично.

Да и ответит ли она на звонок? Вряд ли.

К тому же, ей наверняка нужно время обдумать то, что случилось между нами сегодня. Я решительно заблокировал телефон и убрал его в карман, борясь с искушением. Однажды я уже все испортил, и теперь должен был сделать все правильно.

Я никак не ожидал увидеть Миру на пороге своего кабинета этим вечером. Особенно после того, с каким разочарованием она взглянула на меня, когда я указал ей на дверь. Она так громко хлопнула дверью, что сомнений почти не осталось – я окончательно сжег все мосты между нами.

И все же, Мирослава ворвалась в мой кабинет маленьким торнадо, будто и не заметив, как со всей дури хлопнула дверью. От нее волнами исходила непонятная мне решимость, а у меня трещало по швам самообладание – остаться с Мирой наедине оказалось тем еще испытанием… которое я провалил почти сразу.

Как бы банально это ни звучало, но в гневе Мирослава была до безумия сексуальна.

Этот дерзкий взгляд, когда она сначала послала меня, а потом и вовсе показала средний палец и назвала трусом – ее поведение буквально кричало, что я ей небезразличен, и полностью опровергало заявление, что она меня ненавидит. Это осознание принесло невероятное облегчение, что явно не пошло на пользу моему самоконтролю.

Подумать только – она назвала меня трусом! Что ж, в ее словах была и доля правды, но явно не в том, что она себе придумала.

«Не смог честно сказать, что я тебе не нужна»

Мне ничего не хотелось так сильно, как разложить ее на собственном столе и трахнуть, чтобы наглядно продемонстрировать, насколько она ошиблась в выводах. Пожалуй, это было бы красноречивее любых слов.

Рассудок улетел к чертовой матери следом за самообладанием, едва я ощутил вкус ее мятного поцелуя, а мой язык оказался у нее во рту. Легкий привкус алкоголя раскрыл причину ее дерзости, но было уже поздно – я не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел. Моя потребность в этой девчонке превосходила необходимость вдыхать долбаный воздух.

Я и сам не понял, в какой момент мой рука скользнула ей под платье, но когда нащупал подвязки…

От мысли, что Мира надела все это для другого, я окончательно потерял контроль. Я не собирался принуждать ее к близости, но пресловутый инстинкт собственника мгновенно взял верх над разумом, требуя отстоять свое. Я ласкал ее тело, срывая с губ стоны удовольствия. Наслаждаясь тем, как она извивалась подо мной и из-за меня.

Напоминая, чья она на самом деле. Потому что она моя. Только моя, и я, черт побери, сделаю все, чтобы она в этом не сомневалась.

Скорее ад замерзнет, чем я откажусь от нее. Больше никаких ошибок.

Я не понимал, как все могло стать настолько паршиво, откуда и зачем взялась эта Захарова, но намеревался это выяснить. В последнее время меня преследовало ощущение, что я упускаю в сложившейся между нами с Мирой ситуации нечто принципиально важное.

А интуиция меня редко подводила.

– Приехали, Тимур Андреевич. Вас подождать?

Голос Вадима выдернул меня из размышлений, и я увидел вывеску ресторана, в котором должен был встретиться с потенциальным партнером.

Я не отменил эту встречу только потому что был уверен – она займет не больше часа и завершится так, как нужно мне. По опыту, если человек готов провести вечер пятницы за обсуждением сделки в неформальной обстановке, лишь бы только не ждать понедельника, то уровень его заинтересованности как минимум близок к критическому.

– Да, – ответил я водителю и открыл дверь. – Макс, ты тоже остаешься тут. Через час я должен уже знать точное время и место встречи с деканом.

Покинув салон машины, я вдохнул прохладный осенний воздух и направился ко входу в ресторан. Мне необходимо было на время выбросить из головы все мысли о Мирославе, чтобы сохранять столь необходимые в бизнесе хладнокровие и трезвость рассудка.

Во многом поэтому я даже не задумывался о постоянных отношениях, пока однажды не оказался во власти таких ярких и чарующих голубых глаз. Меня полностью устраивала моя жизнь, которая крутилась вокруг работы, и уж точно я не хотел становиться жертвой женского недовольства и регулярных истерик из-за всякой ерунды, ведь именно такими мне представлялись отношения.

А потом появилась Мира, и все мои убеждения полетели в бездну.

Да чтоб тебя, Астахов, ты же планировал не думать о ней в ближайший час…

Встреча закончилась даже раньше, чем я ожидал. Спустя всего сорок минут я уже вернулся к машине, довольный результатом. Еще бы, я ведь только что согласовал для нас самые выгодные условия из возможных.

– Что там с Игнатьевым? – спросил я первым делом у Макса.

– Он будет завтра в университете. Договорились на час дня.

– Отлично, – я облегченно выдохнул, чувствуя, как понемногу возвращаю хоть какой-то контроль над ситуацией.

Встретиться с деканом, потом уладить вопрос с Захаровой и объяснить все моей гордой и ревнивой девочке, которая никак не хотела видеть, насколько важна для меня. Которая слишком боялась снова мне довериться.

И я не мог ее в этом винить.

– Тимур Андреевич, насчет понедельника…

– Перенеси все встречи, – прервал я Макса. – Понедельник должен быть полностью свободен, ты понял меня?

– Да.

– Хотелось бы верить, – сказал я, не сдержавшись. Впереди уже замелькали окна жилого комплекса, и я обратился к водителю. – Вадим, высади у ворот, не нужно заезжать во двор. Куда ты сегодня отвез сестру?

– Ева Андреевна после занятий встретилась с вашей мамой, после чего я отвез их вместе домой, – отчитался он.

– Отлично. Завтра привези ее ко мне к двенадцати дня, а потом не желаю видеть тебя до вторника. А лучше до среды, – мы обменялись взглядами через зеркало. – Ты вообще когда планируешь уходить в отпуск? Лене же наверняка помощь нужна. Я не специалист, но девятый месяц даже для меня звучит более чем серьезно.

Я сидел по правую сторону, поэтому смог увидеть столь редкую улыбку на лице моего вечно серьезного и собранного водителя. Это впечатляло.

– Сейчас теща гостит, помогает ей во всем, – сказал он, останавливаясь перед воротами. – Если позволите, взял бы две недели отпуска, когда дочка родится.

И снова эта почти блаженная улыбка и вздох, полный трепета.

Все это было за гранью моего понимания. Я знал, что однажды стану отцом, хоть этот вопрос и казался чем-то совсем далеким. Но только вернувшись домой и узнав, что жена Вадима, который работал на меня не меньше четырех лет, беременна, я впервые поймал себя на мысли, что и сам готов к такому. Даже не просто готов, а искренне хочу. Не прямо сейчас, но однажды и, если уж быть честным до конца, с конкретной девушкой.

И столь простая мысль что-то изменила во мне.

– Месяц, Вадим, – сказал я твердо, выбираясь из машины. – Макс, проконтролируй этот вопрос. И выйди со мной на минуту.

Все еще молчаливый Максим послушно выбрался на улицу, захлопнул дверь авто и подошел ко мне.

– Зачем ты сегодня пришел ко мне в кабинет? – спросил я, решив не спускать на тормозах случившееся.

– Вы не вышли в обозначенное время, и я предположил, что вы заработались и могли забыть.

– Ты мог прислать сообщение, – я скрестил руки на груди. – Или позвонить. Так зачем ты пришел?

– Не думал, что могу оторвать вас от чего-то кроме проверки заданий студентов, – буркнул он и тут же отвел взгляд. Я со свистом втянул воздух, немало удивившись его дерзости, и шагнул в сторону ассистента. Тот отшатнулся. – Простите, Тимур Андреевич, я не имел в виду…

– Расклад такой, Макс, – начал я, не скрывая угрозы в голосе. – Не знаю, каких фильмов или сериалов ты насмотрелся, но черта с два ты можешь проявлять подобное своеволие на должности моего ассистента. От тебя требуется лишь одно – неукоснительное выполнение моих поручений. Еще хоть один подобный инцидент, и ты будешь уволен в тот же день.

Максим закивал, подобно китайскому болванчику.

– Я все понял, Тимур Андреевич, – выпалил он. – Уверяю, больше я не допущу подобной ошибки.

– Посмотрим. В понедельник ты мне вряд ли понадобишься, но будь на связи.

Не дожидаясь ответа, я направился к воротам, на ходу доставая из кармана ключи. Осень уже полностью вступила в свои права, так что пришлось застегнуть пальто.

Мне вспомнился прошлый сентябрь, проведенный в солнечном Баку. К тому моменту я уже осознал, что собственными руками похоронил свои отношения с Мирой, так что максимально загружал себя работой в течение дня, а ночью нередко прогуливался вдоль побережья Каспийского моря.

Этот сентябрь должен был положить начало исправлению ошибок прошлого, но пока я в этом, очевидно, не преуспел. Скорее уж наоборот.

Что ж, я и не думал, что смогу легко вернуть Мирославу, но был готов ради этого на все. Она стоит любых усилий.

Оказавшись в блаженной тишине своей квартиры, я подошел к столику в углу и плеснул себе виски. Залпом влив в себя первую порцию, я сразу наполнил стакан второй и, сжимая его в руках, опустился в одно из кресел.

Несмотря на то, что приличная по площади квартира была обставлена всей необходимой мебелью, если не больше, она еще никогда не казалась мне такой пустой. Вероятно поэтому я собирался ночевать здесь, а не в своем отеле впервые со дня возвращения.

Именно в этой квартире я последний раз видел Миру.

В тот единственный раз, когда она была здесь, меня не покидала мысль, что так должно быть всегда. Ее улыбки, смех и чарующих голос словно наполнили все пространство светом, и последнее, чего я хотел, так это чтобы она когда-либо уходила из моего дома.

Осушив свой стакан, я поднялся на ноги, вновь подошел к столику с напитками и выпил третью порцию виски, вкус которого теперь тоже напоминал о Мире и ее стонах, которые я заглушал поцелуем. Ее податливом теле, которое так остро реагировало на каждое мое прикосновение.

Я прошел на кухню, поставил стакан в раковину и направился в спальню, чтобы скорее забыться сном.

Два дня.

В понедельник я поговорю с Мирославой и все ей объясню. Теперь я не сомневался, что у нее все еще есть чувства ко мне, а значит она еще может дать нам второй шанс.

У нас все получится.

Осталось лишь дождаться понедельника.

– Знаешь, твоя серьезная моська меня иногда пугает, – сказала Ева, откусывая пончик, щедро политый карамелью.

– Моська? – удивился я. – Даже не помню, когда в последний раз со мной так разговаривали.

Сестра отпила кофе и усмехнулась.

– Для меня ты не какая-то большая шишка и акула гостиничного бизнеса, а мой старший брат. Как хочу, так и разговариваю, – дерзко заявила она и показала язык. – И не смотри на меня так. Жуй свой пончик.

Ева впорхнула в квартиру даже раньше двенадцати и принесла с собой коробку наших любимых пончиков и горячий кофе.

– Может тебе завести собаку? Или кота, – выдала она, окидывая задумчивым взглядом окружающую обстановку. – Не представляю, как ты возвращаешься в такую большую и такую пустую квартиру.

– Я много работаю, Ева. Когда мне заниматься питомцами?

– Будет повод возвращаться домой вовремя, – парировала сестра. – Да и многие вопросы ты может прекрасно решать из дома.

Я покачал головой.

– Нет, никаких питомцев, – я строго посмотрел на нее. – Не вздумай никого мне дарить, Ева. Пожалей бедную зверюшку.

– Тебе не подарю. А вот когда меня об этом попросят племянники, твоего мнения даже спрашивать не стану, так и знай.

– Думаю, твоим племянникам я в этом и сам не откажу, – я невольно улыбнулся. – Но до этого еще очень далеко.

Ева недовольно насупилась. Я не стал говорить ей, что для начала нужно убедить вернуться ко мне потенциальную мать этих самых эфемерных, но уже заочно избалованных детей.

Мы доели свой завтрак, оделись и покинули квартиру. Лифт довез нас до подземного паркинга, где мы закинули вещи в багажник моей машины, которую я оставил тут еще вчера утром.

Путь до университета занял всего полчаса.

– Не хочу сидеть в машине, – сказала Ева, когда припарковал машину недалеко от входа в корпус. – Может я зайду внутрь? Посмотрю, как у вас тут все устроено.

– Вряд ли сильно отличается от твоего универа, – хмыкнул я. – Но как хочешь, только держи телефон под рукой. Я тебе позвоню, как освобожусь.

Мы вместе зашли в здание, я показал сестре местный кафетерий и оставил дальше изучать все самостоятельно, так как встреча начиналась уже через пять минут.

К своему удивлению обнаружил на рабочем месте и секретаря декана, хотя у нее должен был быть выходной.

– Добрый день, Зоя Яковлевна, – поприветствовал я ее и закрыл за собой дверь. – Не ожидал вас тут сегодня увидеть.

– Много работы, Тимур Андреевич, – ее тяжелый вздох был полон искреннего страдания. – Кстати, удачно я вас сегодня встретила. Ставлю вас в известность, что планирую подать письменную жалобу декану на студента из группы, которую вы курируете.

Началось. Я ведь только недавно говорил им всем не попадаться на глаза этой странной женщине.

– Кто же из моих студентов вызвал ваш гнев? И как ему это удалось?

– Не просто студент, а староста группы! Ох, найду я однажды управу на эту Власову.

Она что, действительно на Миру собралась жаловаться? На самого ответственного человека из всей группы? Вот уж не думаю.

– В чем причина? – спросил я, стараясь держать себя в руках.

– Совершенно несносная особа, – с каждым словом Рябова выглядела все более возмущенной, при этом даже не подозревая, что разговаривает с последним человеком, кому стоило бы жаловаться на Мирославу. – Ее вечное хамство и неимоверное самомнение я еще могла бы стерпеть, но вчера она перешла все границы.

Зоя Яковлевна замолчала, продолжая при этом возмущенно сопеть и качать головой.

– И что произошло вчера? – процедил я, теряя терпение.

Не было сомнений, что случись еще одна подобная театральная пауза, и я бы взорвался.

– Нашла ее слоняющуюся без дела в кафетерии и по-человечески попросила передать вам документы на подпись, а потом принести их мне. А она так и не явилась! Вы представляете, какая нахалка?

– Прекратите награждать мою студентку подобными эпитетами, – предупредил я, не скрывая раздражения в голосе. – Власова передала мне документы. Я сказал, что сам отнесу все в деканат и отправил ее домой.

Рябова поджала губы.

– Она не должна была уходить, пока вы не подпишете.

Все. Достала.

– Мирослава вам не курьер, – я шагнул к ее столу. – В папке были лишь документы, касаемые преподавательского процесса, и несколько форм по научному руководству. И заниматься этими вопросами – ваша прямая обязанность. После беседы с деканом я принесу вам все это с подписями.

– Но…