Ее темные рыцари Ежова Лана
Угу, как же… Даже кровное родство не гарантирует верности. Этих двоих я вообще вижу впервые в жизни. Но заговорила я о другом.
– Если не ошибаюсь, «глас» – старославянское слово, «рыцарь» пришло из Европы. Глас и рыцари – диссонанс, разве нет?
– Первоначально помощников Гласа называли витязями, – пожал плечами Руслан. – Потом, когда ритуал распространился по миру, их переименовали в рыцарей. По мне, называй нас, как тебе удобно.
Хоть горшком, лишь бы не в печь – вспомнилась народная мудрость. Ох, лезет в голову не то, что нужно. Скоро мозги вскипят…
Словно прочитав мои мысли, вампир предложил идти отдыхать.
– Ты сдерживаешься, чтобы не зевать. Поспи, Герда, привыкни к новой информации. Завтра попытаемся восстановить твою память, но, если не выйдет, продолжим твое просвещение.
– Каким образом ты хочешь вернуть воспоминания? – заинтересовался мой витязь в тигровой шкуре.
– Отправимся на место стычки с охотниками. Вдруг поможет?
Посуду мне помыть не дали. Боюсь, к такому я скоро привыкну.
– Герда, – окликнул вампир, – тебе сложно принять услышанное…
Да ты что? А я и не знала!
– …но наверняка поможет, если ты рассмотришь свою татуировку. Созданная магией, она убедит тебя в нашей искренности.
– Татуировка?
Только ее мне и не хватало до полного комплекта. Я против подобного «украшательства» по многим причинам. И не сделала бы ее по доброй воле.
– Да, и у нас тоже есть, – подтвердил Руслан и, поигрывая темными бровями, добавил: – Показать?
До пояса его кожа чиста, где же тогда рисунок? И я отрицательно покачала головой. Спасибо, на сегодня потрясений хватит.
– Давайте прощаться. Спокойной ночи, ребята. А я пойду смотреть свое тату.
Удовольствия от выставления рыцарей-витязей за дверь я не получила. Потому что они не ушли.
– Вы что, расположились в кабинете моего деда? – округлила глаза, когда блондин с шатеном остановились на пороге некогда моей самой любимой комнаты.
– Мы живем через стену, чтобы явиться в тот момент, когда тебе понадобимся.
Эту фразу я поняла, лишь когда вошла следом за ними и взглядом уперлась в бронированную дверь напротив. Раньше вместо нее там стоял шкаф с книгами.
– Вы пробили дверь в соседнюю квартиру?!
– Да, выкупив ее у вреднющей старушенции. – Руслан скривился, вспоминая мою соседку.
И я его понимаю. Такую сплетницу, как бабка Фаня, еще поискать. Спорю, что, съезжая, она напоследок пустила слух, что свои квадратные метры продала богатым наркоманам или, хуже, паре нетрадиционной ориентации. Бедные парни…
– Герда, если что-то понадобится, зови – мы услышим, – сказал Лазарус и, понизив голос, добавил: – Почувствуешь себя плохо, не стесняйся, кричи, стирающие память чары опасны. Желательно, чтобы кто-то стерег твой сон, но ты ведь не согласишься?
– Не вижу смысла. Я в порядке.
Парни попрощались – оборотень еще и воздушный поцелуй послал – и скрылись в соседней квартире, а я отправилась смотреть татуировку. Закрывшись в спальне и встав перед зеркальными раздвижными дверьми шкафа, сбросила халат. И едва не потеряла сознание от потрясения. Одной рукой прикрыла рот, чтобы не закричать, второй ущипнула себя за бедро. Ох! Это не сон! Я видела то, что видела.
Нет, татуировка не покрывала все мое тело. Я ее еще даже не обнаружила. Широко распахнутыми глазами я пожирала свою фигуру. Стройную. Совершенную. Точеные плечи, тоненькая талия, подтянутый животик, выпуклая крепкая попа, стройные ноги со всеми положенными просветами между ними… Воплощение телесной гармонии!
После переезда к бабушке я начала полнеть. И не сразу заметила изменения, потому как лишние килограммы прибавлялись постепенно и равномерно – с типом фигуры «песочные часы» так бывает. Глаза мне открыл бабушкин знакомый, Артур Томасовский. Старик без стеснения обозвал меня глупой гусыней и настоятельно порекомендовал заняться внешностью. Бабушка Рая не спорила, и вскоре я начала пить травяной настой по ее рецепту. Он если и помогал, то только тем, что не давал расплываться моему телу дальше.
Чего я только не перепробовала: диета, бег по утрам, массаж… Подумывала и о булимии, но бабушка бдительно следила за мной, убеждая есть нормально и не отказываться от травок, мол, когда-нибудь они да подействуют. Чуда не случилось. И при каждой встрече Томасовский морщил нос и сквозь зубы цедил, что при виде моей жирной задницы и коровьих ляжек испытывает приступ морской болезни.
Тимур, верный друг, убеждал, что красота – не идеальное соотношение веса и роста, а манера поведения, увлечения и жизненные убеждения. Я кивала с умным видом, а по ночам рыдала в подушку. Особенно добивала его фраза, что хорошего человека должно быть много. Глупое выражение, которое наверняка придумал тот, кто никогда не имел проблем с лишними кило.
Замечания Томасовского выработали комплекс неполноценности. И, не попытавшись добиться расположения парня, по которому сходила с ума, я довольствовалась тем, кому нравилась неидеальная я…
Потерев лоб, прогнала мысли о прошлом и вернулась к реальности.
Итак, я могу соперничать с голливудскими актрисами, признанными эталонами безукоризненной женской красоты. И мне ужасно интересно, что подарило мне этот шанс. То, что я стала Гласом? Я не помнила себя худышкой, значит, избавилась от лишнего веса в двухмесячный период, который стерт из памяти. А может, подействовали отвары, которые продолжала пить и после смерти бабушки? Существовал еще один способ, который в шутку советовал Тимур, способ, рифмующийся с «кексом». И были горячие парни, утверждавшие, что я их девушка… Нет, лучше булимия. Однозначно!
Пристально рассматривая похудевшее лицо, отметила высокие скулы. В сочетании с синими глазами и пухлыми губами они производили ошеломляющее впечатление. Общую картинку совсем не портили нос с небольшой горбинкой и рыжие волосы, которые, как давно убедилась, кого-то могут восторгать, а у кого-то вызывать отвращение. Нет, все-таки я теперь красавица!
Эмоции хлынули через край, превращаясь в слезы радости. Опустившись на кровать и накрыв голову подушкой, дала им волю. Кто тщетно не боролся с полнотой, тот меня не поймет. Наплакавшись, вернулась к зеркалу, ведь приятное открытие не заставило позабыть о татуировке. Забавно, что восприятие фигуры моей мечты не пришло раньше, когда очнулась в ванной. Возможно, из-за того, что халат был по размеру, а не висел мешком? Или ощущение грузности успело позабыться?
Начинаю склоняться к мысли, что должна благодарить за новое тело все-таки ритуал. Если он дал фантастическую регенерацию, то и обмен веществ должен быть таким же.
Осмотрев себя спереди, повернулась к зеркалу тылом. И остолбенела. Начинаясь между лопатками, узкая черная татуировка тянулась вдоль позвоночника до поясницы. Три переплетенные цветущие ветки в окружении каких-то явно древних символов. Шириной в два пальца, четкая, мастерски нанесенная, татуировка казалась живой. Я пошевелилась, поправляя волосы, – сдвинулись с места и веточки. Живые! В самом деле живые! Я долго рассматривала рисунок, трогала, не веря глазам. Убежденность Лазаруса, что татуировка убедит меня в правдивости услышанного, теперь стала понятна. Создать подобное не по силам обычному человеку.
Остаток ночи я провела в полудреме. Тревожный сон сменялся минутами бодрствования, когда я вскакивала с постели и неслась к компьютерному столу, чтобы дописать на листочке очередной вопрос, который задам утром. На сорок первом – буду ли я жаждать крови окружающих, как киношный вампир? – выдохлась и наконец-то крепко уснула.
Глава 2
На мне лежало восхитительно мускулистое тело и дышало в затылок. Малейшее усилие устроиться удобней воспринималось как попытка выползти на свободу, и в ответ меня сильней прижимали к земле. На самом деле я не возражала против такой позиции, особенно услышав, как минуту назад вонзались пули в гравий невдалеке от нас. Хотя, если бы из кармана джинсов Руслана испарился телефон, зажатый сейчас между нашими телами, я бы чувствовала себя намного счастливей.
– Ты ужасно тяжелый, – пожаловалась шепотом, – я почти превратилась в блинчик.
– Это не страшно, – тотчас отозвался парень, – главное, чтобы не в продырявленную булочку.
Думаю, с регенерацией полуночника это не смертельно… Стоп, он только что назвал меня булочкой?! Бессовестный!
– Кстати, о кондитерских изделиях. А я похудела сразу после ритуала? Или потеряла бездну калорий, побывав в подобных перестрелках? – подавив возмущение, задала мучивший вопрос.
– Хм, не сказал бы, что ты как-то изменилась со дня нашей встречи. Разве что усовершенствовались физические возможности – сила, скорость, регенерация, которые передались от меня и Лазаруса.
– То есть, когда мы познакомились, я уже была такой?
– Какой «такой»? – уточнил заинтригованный оборотень.
Ох, и как теперь говорить о моих проблемах со стратегическими запасами на случай голодовки? Особенно когда сексуальный мужчина лежит сверху?
– Кхм, прошу меня простить, – прозвучал насмешливый голос над нами, – но все уже закончилось. Руслан, встань с девушки, я обезвредил стрелка.
– Долго же ты.
– Думаешь, ты справился бы быстрее? – удивился Лазарус.
– Наверняка. Снайпер-то один был.
– Хорошо, тогда в следующий раз ты ловишь убийцу, а я прикрываю Герду своим телом.
– Ладно-ладно, уже и пошутить нельзя, – пробурчал вертигр.
Приведя в порядок одежду, мы пошли вслед за вампиром к пойманному им стрелку.
Все-таки какое удручающее место… В годы Советского Союза здесь размещался завод строительной керамики, обеспечивающий десятки рабочих мест для города. После развала предприятия один из первых предпринимателей нашей области выкупил часть помещений под производство посуды, ваз, копилок и прочей мелочовки, но почему-то быстро прогорел. С тех пор тут кого-то только не перебывало: тренировались паркуристы, собирались готы, даже ютилась стая бродячих собак. Но никто здесь надолго не задерживался – место, словно проклятое, отталкивало от себя живых. Даже борцы с порождениями Ночи, охотники, и те быстро свернули свою базу. Хотя тут, скорее всего, виновата наша троица: если верить словам ребят, накануне я выдвинула ультиматум, чтобы они покинули мой город.
Под ногами трещали кусочки шифера, шуршало крошево из кирпича, цемента и стекла. Островки зелени оккупировали бетонные плиты пола, прорастая сквозь щели и кучи мусора. Вот по таким «газончикам» из полыни, одуванчика и спорыша идти страшней всего – существовал риск наступить на гадюку. Говорят, в наших местах водятся только ужи, но их я, увы, боюсь не меньше.
– Скоро? – не выдержала я. – Далеко ты затащил несчастного.
– Я не тащил, он сам бежал вглубь, когда понял, что раскрыт. И вообще, нашла, кого жалеть, он ведь стрелял в тебя, – напомнил вампир. – Именно в тебя, Герда, в человека, а людей они клялись оберегать.
– И на готок напали, прекрасно понимая, что девчонки не имеют никакого отношения к Полуночи, – нахмурился Руслан. – Напуганные школьницы стали последней каплей в чаше терпения Совета магов, и тебя попросили приструнить беспредельщиков.
– А этот снайпер, он точно из охотников? – Мне не давала покоя мысль, что нам устроили ловушку, словно зная, что мы вернемся сюда. Продуктивно съездили расшевелить мою память, угу.
– Да, на его запястье вытатуирована буква «О», стилизованная под мишень для лучника, – подтвердил широко шагающий вампир. – Его оставили здесь специально, на случай, если решим проверить, подчинились они требованиям или нет.
А Руслан тихо добавил:
– Жирный плюс им за тактику и минус нам – за ее отсутствие.
Дальше двигались молча. Поэтому тишина усилила мои впечатления от зала, в который мы вошли. Расписанные красно-черными знаками стены. На полу в центре – огромная пентаграмма, закапанная черным парафином. Да, готы основательно тут порезвились… Но самое мерзкое ощущение вызвали куклы. Глиняные заготовки – целые и потрескавшиеся голые тельца – валялись повсюду. На безволосых головах выделялись стеклянные глаза, которые, казалось, следили за нами с любой точки помещения.
Признаюсь, мне стало не по себе. И если бы Руслан не взял за руку, я бы ни за что не переступила порог. Оборотень тянул меня словно на буксире, не разбирая дороги, и под нашими ногами с сухим щелканьем лопались глиняные фигурки. И этот звук я никогда, похоже, не забуду.
– Итак, Денис, думаю, ты созрел для разговора? – холодно осведомился Лазарус у слегка помятого мужчины.
Тот стоял, вытянувшись на носочках, подвешенный за наручники на запястьях. Крюком служил кусок стальной арматуры, торчащий из стены.
– Да… Да! Я все расскажу, только не здесь, – поспешно выпалил пленник и прошептал: – Они смотрят…
Я сразу поняла, о ком он. Куклы. Охотник, как я, боялся старых уродливых игрушек.
– Герда, я веду допрос, а ты следишь, чтобы он говорил правду. Хорошо? – Вампир, проигнорировав просьбу, пытливо смотрел на меня, ожидая ответа.
И я кивнула, чувствуя себя в тот миг злобной, бесчувственной гадиной.
А как хорошо начиналось утро! Я проснулась с мыслью, что стала обладательницей фигуры мечты. Лежа в постели, вытянула вверх руку полюбоваться плавными линиями и изящными пальцами. Затем с той же целью подняла поочередно ноги. Легкое тело после сна переполняла звенящая энергия – раньше такой реакции не наступало и после большой чашки кофе. Непередаваемые ощущения! Завершая «ленивую» гимнастику, перевернулась на живот, после стала на колени и, как кошка, прогнулась в спине.
И услышала шумный выдох.
– Это самое эротичное зрелище, что я видел за последние два месяца, – признался сидящий в кресле возле компьютерного стола Руслан.
Первая мысль: бедняжка, у тебя что, целибат? И вторая: с какой радости ты сидишь в моей спальне? Неужели я лишена права на уединение?!
– Что ты здесь делаешь? – Мой голос прозвучал после сна чуть хрипловато.
– Стерегу твой сон.
– Чтоб никуда не убежал?
– Типа того. – Парень ухмыльнулся, не отрывая взгляда от моих голых коленок. И хотя мой пижамный комплект скорее скрывал, чем подчеркивал девичьи прелести, я малодушно прикрылась тонким покрывалом.
– А если серьезно?
– Я правда оберегаю твой сон. – И поспешил объяснить: – Под утро тебя мучили кошмары, нам пришлось пару раз будить.
Я нахмурилась. Не помню такого. Вообще не помню, чтобы мне что-то снилось. Надеюсь, хоть не кричала.
– С плохими снами так бывает, – пожал плечами вертигр, когда я поделилась своими сомнениями. – Но так даже лучше. Куда ночь, туда и сон, как говорит одна моя знакомая магичка.
Несколько минут мы сидели молча. Я бы не отказалась остаться в комнате одна, но вышвыривать человека, пожертвовавшего своим отдыхом ради моего, некрасиво.
– Кстати, я просмотрел составленные тобой вопросы. На часть из них мы с Лазарусом, конечно, ответим. А вот что касается истории возникновения феномена Гласа, это не к нам. Если ты не чистила почту, там должны быть письма от твоего куратора. Опытный Глас удаленно помогает советами новичку. Думаю, свои вопросы ты успела задать ей за два месяца.
– А Гласом может быть только женщина? Мне, например, честность передалась от отца.
– Чаще всего Гласом делают девушек. Не подумай, тут никакой дискриминации, просто природа. Это связано с тем, что дамы Гласа-мужчины все-таки физически слабее рыцарей Гласа-женщины.
– Хм, а ритуалом нельзя связать троих мужчин?
Клянусь, Руслан на пару секунд покраснел!
– Насколько я слышал, нет. Маги, создававшие ритуал, задействовали закон противоположных энергий. Ну, знаешь, инь и ян, плюс и минус, женское и мужское начало… Ладно, почитай лучше письма, хорошо? А я пойду.
Начав воодушевленно объяснять, Руслан вскоре споткнулся, а затем и вовсе предпочел удрать. Значит, что-то тут нечисто.
Взглянула на часы – 06:35. Странно, что, не спав полночи, не чувствую усталости. Виновато взведенное состояние? Или звенящая в теле бодрость – один из бонусов Гласа?
Захватив одежду, я отправилась в ванную. Вскоре сквозь шум воды услышала, что кто-то пришел. Не квартира, а проходной двор какой-то! Надо не забыть спросить, на какой срок избираются Гласы. Надеюсь, не как депутаты – столько лет я не выдержу. У каждого из нашей троицы ведь есть и своя жизнь, вряд ли парни согласились перечеркнуть прошлое, чтобы вечность находиться рядом с живым детектором лжи. Да и мне будет обидно лишиться долгожданного повышения в библиотеке, о котором столько мечтала.
Натягивая джинсы и футболку, невольно подслушала забавный диалог, из которого стало ясно, что вампир только что вернулся из «Кофейни». Да-да, «Кофейня», с большой буквы. Владелица, кондитер в третьем поколении, не смогла определиться с названием, сетуя, что все хорошие уже разобрали, а повторяться она не хочет. И теперь, когда произносят «Кофейня», то говорят с чувством и выражением, чтобы собеседники сразу поняли, о каком заведении идет речь. А все потому, что выпечка из пекарни при нем выгодно отличается от любой другой в нашем городе. Работники «Кофейни» – родственники, и оригинальных рецептов у них скопилось немало.
– Жуткие у них пирожные, – откровенничал Лазарус на кухне. – Я минут десять читал одни названия: «Гвоздь», «Шуруп», «Улей», «Шоколадные червячки», «Веселая улитка»… Вот ты бы ел «Шоколадных червячков»?
– Это ведь только названия. – Чувствовалось, что Руслан сдерживает смех. – Я когда заглянул туда впервые, не поверил глазам, прочитав название торта – «Захер». Вот извращенцы!
– А что тут необычного? Шоколадный торт назван по имени его изобретателя, австрийского кондитера Франца Захера.
– Ого, откуда знаешь?
– Много читаю, и, в отличие от некоторых, нормальные книги, а не опусы господина Захера-Мазоха. Тебе должно быть стыдно, Руслан.
Вампир опять троллил оборотня. Признаюсь, когда-то я тоже думала, что торт назван в честь писателя с противоестественными склонностями. Что поделать, если он известнее какого-то кондитера?
– Застыжусь только после тебя, Лазарус, ты-то ведь тоже в курсе. – Вертигр на провокации не велся, и мой сегодняшний кормилец продолжил повествование о своих «кондитерских» приключениях.
– Я вообще не понимаю, как можно есть некоторые конфеты. Например, эти темно-коричневые шарики, словно козий горох. Фу!
– Ты пробовал козий горох, Лазарус? Да ты экстремал, дружище!
– Не передергивай, ты прекрасно понял, что я имел в виду внешний вид.
Парни упражнялись в остроумии, а я поспешила выйти из ванной, понимая, что после услышанного не то что арахис в шоколаде не стану есть, смотреть на десерты больше не смогу. Может, оно и к лучшему? Вдруг сладости, якобы наполняющие Гласа энергией, со временем наполнят и мою талию новыми килограммами? Нет, я не хочу возвращаться к старому порядку вещей. И поэтому пора прекращать эти вкусные безобразия.
– Доброе утро!
– Доброе утро, Герда.
Моя улыбка истаяла, когда я увидела, что все плоские поверхности в кухне заставлены тортами и пластиковыми контейнерами с пирожными.
– Лазарус, ты ограбил кондитерскую?
– Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет, – заметил шатен, и тотчас был «обласкан» суровым взглядом вампира.
– Извини, я не знаю твои вкусы, а Руслан, обиженный на мою шутку, молчал как партизан. Поэтому я и взял всего понемногу.
Какую шутку? Это про шоколадный торт с клубникой? Господи, нашли из-за чего дуться друг на друга! Хуже дошколят, а ведь взрослые люди… то есть нелюди. Хм, или полуночники? Как правильно их называть? Размышления натолкнули на очередной вопрос:
– Руслан, кстати, как твоя фамилия?
– Точно, – оборотень хлопнул себя по лбу, – нам нужно познакомиться заново. Булатов Руслан Алексеевич к вашим услугам, моя леди.
И он галантно поцеловал мою руку. Его примеру последовал и Лазарус, сообщив, что в ближайшие двадцать – тридцать лет будет известен как Болконский Андрей Николаевич.
– Почему столько?
– Вампирам приходится время от времени менять личность, чтобы люди не заметили, что мы не стареем.
– А почему ты выбрал известное имя?
Лазарус усмехнулся:
– Взял то, что предложили. Подвернувшийся на тот момент полуночный «паспортист» обладал специфическим чувством юмора.
– Все равно вам с Русланом повезло – у вас замечательные фамилии. – Я вздохнула. А у меня не только чудное имечко, веснушки на носу и рыжие волосы, но и смешные инициалы.
– Яворская тоже звучит неплохо, – возразил вампир.
– Не спорю, но инициалы ужасны: Яворская Гертруда Александровна, попросту Я.Г.А. Меня даже на работе так за глаза называли.
– Не вижу проблемы, – подмигнул оборотень, – выходи за меня замуж, будешь Б.Г.А.
Лазарус поморщился.
– Отстань от девушки, Булатов. Нашел время приставать с матримониальными предложениями. Сначала нужно отыскать того, кто стер Герде память. Потом разобраться с твоим делом. Так и отведенные нам шесть месяцев пройдут.
– Что за шесть месяцев? – Я прекратила поедать глазами коробочку с эклерами. – И что за дело у Руслана?
– Это долгая история, я расскажу ее чуть позже, хорошо? И желательно наедине. – Булатов подмигнул.
– Шесть месяцев – это испытательный срок, который установили маги – создатели ритуала для триумвирата, то есть Гласа и ее рыцарей, – невозмутимо принялся объяснять блондин. – Если союз неудачный, он автоматически распадается через полгода. Если всех все устраивает, связь повторно скрепляют.
Мне стало не по себе. Шесть месяцев? А если точнее, то уже четыре. Почему у меня на душе неспокойно? И горько? Я ведь должна радоваться, что вскоре моя жизнь вернется в нормальное русло?
– Став Гласом, ты посоветовалась с другом бабушки и заверила нас, что не планируешь продлять ритуал, – несколько обиженно произнес Руслан.
К горечи присоединилась тревога. И недоумение. Я советовалась с Томасовским? С гадким стариканом или его мерзким внуком? Или я чего-то не знаю, или ребят ввели в заблуждение.
– Говоря о друге бабушки, ты имел в виду Томасовского?
– А у твоей бабушки были еще подобные друзья?
Ироничный тон парня мне не понравился. Складывалось впечатление, что меня в чем-то обвиняют.
– Так, давайте завязывать с разговорами. – Вампир хлопнул ладонью по столу. – Завтракайте – и мы выезжаем.
– Куда?
– Уже забыла? Восстанавливать твои воспоминания. Вдруг на месте вчерашнего конфликта с охотниками память вернется к тебе?
Мне бы твой оптимизм, Лазарус…
Как я и чувствовала, хорошего от поездки ждать не стоило.
Мы едва успели войти в первый цех, как от кирпичной стены полетели каменные брызги. Нет, стрелявший сквозь дыры в крыше снайпер не страдал косоглазием – от пули в голову меня спасла подвернувшаяся нога. А дальше Руслан схватил меня в охапку и оттащил за перегородку, да еще и прикрыл своим телом. Краем глаза успела увидеть смазанную фигуру Лазаруса, взлетевшего по вертикальной стене, как человек-паук. Хотя нет, вампир двигался намного быстрее супергероя комиксов.
– Герда, – шепот Руслана выдернул меня из воспоминаний, – ты наблюдаешь за охотником?
– Конечно.
Как бы я ни хотела обратного, часть сознания следила за ходом допроса. Странно то, что моя чувствительность ко лжи, и не только к ней, возросла многократно и я улавливала малейшие нюансы эмоций стрелка. Из-за этого было даже немного больно – боль шла от затылка к вискам, захватывая все большую территорию.
Фильмы и книги не врут о вампирском гипнозе – я лично прямо сейчас убеждалась в его существовании. Лазарус, глядя жертве в глаза, резким голосом задавал вопросы. И охотник отвечал, скрежеща зубами.
Я ощущала его растущую панику, ненависть к нам троим, бессильную злость и отчаяние. Как ни старался, он не мог устоять против принуждения и рассказывал все: и куда переместили базу, и сколько в братстве человек, и откуда поступают оружие и боеприпасы, и кто из местных властей поддерживает их организацию.
– И последний вопрос, самый важный. Кто отдал тебе приказ убрать Герду?
Мужчина застонал и замотал головой.
– Нет… нет… пожалуйста!
Волна животного ужаса захлестнула его, когда Лазарус повторил:
– Кто приказал тебе убить Гласа? Отвечай, Денис!
Из уголка рта охотника побежала струйка крови, словно он пытался откусить себе язык…
– Какая досада – на имя заказчика установлен запрет. Среди наших «друзей» есть ментальный маг? Как любопытно…
Блондин смотрел на пленника с интересом ученого-вивисектора, размышляющего, с какого места начинать препарировать подопытный образец.
– Попытаюсь помочь тебе, Денис. Кивни, если я прав. Заказчик убийства Герды – твой руководитель? Нет? Кто-то из его окружения? Снова нет? Он имеет отношение к братству охотников?
Тело мужчины изогнулось в судороге – и я схватила Лазаруса за руку. Так нельзя! Это ведь живой человек!
Вампир обернулся и, прочитав мой молчаливый протест по глазам, отрицательно покачал головой. Он собирался добиться ответа любой ценой.
– Хорошо, Денис. Поиграем в «холодно – горячо». Приказ отдал мужчина? Или женщина?
Пленник не ответил – взвыл, яростно вырываясь из стальных пут, разбивая запястья о наручники в кровь.
– К сожалению, он лишился рассудка, – сообщил отнюдь не огорченный Лазарус, – сквозь блок прорваться не удалось, простите.
Взглянув на беснующегося снайпера, его глаза с полопавшимися сосудами, искривленный в крике слюнявый рот, я поняла, что ненавижу. Лазаруса, чья настойчивость превратила мужчину в полоумного. Невмешивающегося Руслана. Саму себя, наконец!
– Ох, господи… вы же монстры!
Я развернулась и бросилась прочь. Подальше от этой мерзости!
Хруст шифера и глиняных черепков под подошвами кроссовок… Я бежала, не глядя под ноги, не боясь змей, возможно притаившихся среди бурьяна. И закономерно споткнулась. Заросли крапивы остудили мой пыл. Подув на волдыри и осмотревшись, поняла, что меня занесло куда-то не туда. Похоже, я только отдалилась от выхода. Глупый поступок, теперь понимаю. Что нервы не выдержали, плохое оправдание. Чтобы не усугублять ситуацию, кричать не стала. Кто знает, вдруг несчастного Дениса прикрывал товарищ, которого витязи не сумели обнаружить? Я сидела на куске обвалившейся стены, в тени, ожидая, пока меня найдут. На месте парней я бы себя потеряла…
Если верить моему чувству времени, прошло пятнадцать минут, прежде чем послышались шаги. Руслан? Мне хотелось бы, чтобы это был он. Кажущийся мягким оборотень пугал меньше хладнокровного вампира. Нет, за мной пришел не Булатов, а Болконский Андрей Николаевич собственной персоной. Ребята, оказывается, неплохие психологи. Как любил говорить дед-историк, какой бог вымочил, такой и высушит. То есть кто напугал, тот и успокаивает.
Лазарус несколько секунд постоял напротив. Затем, поддернув серые брюки, присел на траву, прямо в пятно света, льющегося из пролома в крыше. Разве вампиры не должны сгорать на солнце? Хм, нужно добавить еще один вопрос в мой список…
Теребя былинку бледными длинными пальцами, он заговорил тихо, не торопясь, будто взвешивая каждое слово:
– У каждого рыцаря Гласа своя специализация. Кто-то «щит», а кто-то «меч». Один закрывает собой, второй уничтожает врагов. И когда возник вопрос, кому кем быть, я вызвался стать твоим разящим клинком. Это не поблажка Руслану, у которого, подозреваю, нет чужой крови на руках. И не бахвальство бывшего наемника, знающего, что такое война. Я не боюсь испачкаться и поэтому делаю грязную работу лучше.
Лазарус замолчал. А я по-новому взглянула на него. Ухоженный, одетый в дорогой костюм, безупречно чистый и выглаженный, в пижонскую бледно-лавандовую рубашку, он больше не казался мне бесчувственным монстром. Скорее продуманно жестоким.
– Поверь, я не испытываю удовольствия, причиняя кому-то боль. Но если от этого зависит твоя безопасность и целостность нашего триумвирата, я буду ее причинять.
Вампир поднялся и подал руку. И я не стала отказываться от помощи. Лазарус не отпускал мою ладонь, пока не довел до серебристого джипа, на котором мы приехали. Угрюмый Руслан встретил нас молча, не задавая вопросов. И я решила не спрашивать, куда подевался охотник, понимая, что ответ может не понравиться.
Когда заводские развалины остались позади, я нарушила тишину, царившую в салоне:
– Простите… за монстров.
– Пустяки, Герда, – отозвался оборотень, сидевший за рулем, – это уже в прошлом.
А блондин тихо обронил:
– Глупо обижаться на правду.
Для меня, погруженной в мрачные мысли, время летело быстро. Или это Руслан – замечательный водитель, который умеет ездить быстро, но аккуратно.
Припарковав джип напротив подъезда, Булатов достал из багажника большую спортивную сумку, и я насторожилась.
– Надеюсь, там не останки охотника, которые вы планируете закопать под окнами? Цветам наверняка понравится, а вот мне – нет.
Мою неловкую попытку пошутить по-черному не оценили.
– Нет, там винтовка с оптическим прицелом. Вдруг в хозяйстве пригодится?
А оборотень как бы между прочим добавил:
– Лазарус вправил мозги охотнику, стерев из памяти допрос, и отпустил, приказав не возвращаться в братство, а бежать из города. Мы – монстры гуманные.
Я скривилась – у его подколки горький привкус. М-да, вот, значит, какие пустяки! Мстительный, оказывается. А еще я испытала нечто вроде гордости: мои рыцари стоят друг за друга, хотя и любят сойтись в словесной дуэли. Да и вообще во время опасности действуют слаженной командой.
Гнетущее чувство, возникшее во время допроса, никуда не делось. И я настояла на том, чтобы на пару часов остаться одной. Хотелось подумать, и сделать это лучше в одиночестве, без отвлекающих факторов в виде голых торсов и двусмысленных фраз. Улегшись на кровать, попыталась вспомнить то, что забыла. Или хотя бы очертить рамки периода амнезии.
Итак, сегодня седьмое июля, Ивана Купала, кстати. Прощаясь до вечера, выпытала у парней, что в должности Гласа я уже два месяца, с пятого мая. Однако, как ни напрягалась, вспомнить День международной солидарности трудящихся не сумела, что странно, ведь моих племянников угораздило родиться в Первомай. Пришлось хорошенько сосредоточиться, но я установила, что последний день, который остался в памяти, – это двадцать восьмое апреля, печальная дата для нашей библиотеки. Четко помню провальную презентацию новой книги местечковой поэтессы: дамочка для храбрости приняла на грудь пятьдесят грамм коньячку, затем, пока я отвернулась, запила их бокалом шампанского – и вырубилась. Пока она отлеживалась в кресле в зале каталогов, мы с коллегами пытались спасти мероприятие. Я помнила аплодисменты зрителей, счастливых, что их, измученных слезливыми белыми стихами, наконец-то отпускают. Приведя в порядок читальный зал, где проходила презентация, мы с девчонками тоже отправились по домам. Помню, как шла по тротуару, освещенному фонарями, а дальше…
Дальше темнота… и мое пробуждение в ванной комнате.
Возбужденная совершенным открытием, я побежала к своим новым соседям. Постучав в дверь, ведущую из кабинета деда в их квартиру, терпеливо дождалась, пока откроют, хотя и знала, что не заперто. Об этом предупредил Лазарус: мол, заходи, Герда, если что, без стука. Вежливый какой, ага… Я зайду, а он в этот момент вкушает кровушку? Брр! Нет, спасибо, смотреть на вампирью трапезу не хочется категорически.
Дверь открыл блондин. Судя по влажным волосам, я его выдернула из-под душа.
– Что-то случилось, Герда?
– Нет. Хочу задать вопрос, можно?
Лазарус отступил назад, делая приглашающий жест рукой:
– Проходи, поговорим.
– Спасибо, в другой раз. – С нервным смешком добавила: – Уж лучше вы к нам.
Странно, я ощущала психологический дискомфорт при мысли, что войду в квартиру холостяков, и при этом спокойно общалась с ними у себя.
Вампир не настаивал, и мы присели на диван в кабинете деда.
– Я выяснила, что провал в памяти начинается с двадцать восьмого апреля. Я, наверное, познакомилась с кем-то из вас и узнала о мире Полуночи?
– Извини, что огорчу, но это случилось третьего мая приблизительно в одиннадцать вечера возле клуба «Золотой рой».
Читать бесплатно другие книги:
