Эльфийский подменыш
– Ничего, я не в обиде, – Брендалин пригубила компот. – Я не слишком горевала по матери, потому что почти не помню её. Зато дядя был очень добр. Он разрешал помогать ему в мастерской, так что я неплохо разбираюсь в травах и снадобьях. Если у тебя что-то заболит, обращайся.
– О, у меня болело сердце. Но ты излечила его одним взглядом, – почти пропел Элмерик.
– Ты забавный. Я слышала, все барды – жуткие льстецы.
– Поверь, я не из таких. Говорю только то, что вижу.
Его одарили новой благосклонной улыбкой. Это воодушевляло.
– А ты случайно не бывала на поэтических состязаниях в Каэрлеоне? Я там победил в прошлом году.
Брендалин покачала головой.
– Нет, я всё время работала в лавке. Но надеюсь однажды услышать как ты поёшь. Я очень люблю музыку.
– А танцевать любишь?
– Да, очень.
– А я вот тоже люблю музыку и танцы-та, – Розмари ткнула Элмерика в бок. – Особенно холмогорские.
Бард скрипнул зубами. Ну кто её спрашивал? С другой стороны, за общим столом любой мог слышать, о чём они говорят, и поддержать беседу. Ничего зазорного в этом не было. Оставалось надеятся, что однажды у них с Брендалин получится уединиться.
– М-может, сыграешь? – Орсон молитвенно сложил свои огромные лапищи. – Праздник, всё-таки.
– А можно? – засомневался Элмерик. – Этот мастер Патрик жуть какой суровый. Приковыляет, влепит нагоняй…
– Хочешь, я сбегаю к нему и спрошу? – Мартин вскочил с места.
– Ого, ну ты и смельчак! Ну, сбегай, если не шутишь.
Всё равно учёба начнётся только завтра, а сегодня вечером почему бы не отметить их знакомство и начало новой удивительной жизни?
Мартин и впрямь обернулся очень быстро. Из каморки под самой крышей он принёс не только великодушное разрешение, но и увесистый бочонок эля.
– Эгей, смотрите, что у меня есть! Наставник велел выпить за его здоровье, но не напиваться.
И веселье началось.
Тем вечером Элмерик вдоволь напелся и наигрался до боли в пальцах. Жаль, что, кроме него, никто не был обучен музыке, поэтому потанцевать с прекрасной Брендалин ему так и не довелось. А вот Мартин, напротив, отплясывал с ней слишком часто.
Келликейт, подобрав цепь, попробовала станцевать холмогорскую джигу, но уже на втором круге не удержала тяжёлые звенья, споткнулась. К счастью, Орсон успел подхватить её до того, как девушка упала.
– Так. Вы развлекайтесь, а мне пора спать, – она поблагодарила Орсона кивком и ушла с непроницаемым лицом, но Элмерик подозревал, что на душе у неё скребут кошки.
Был и ещё один человек, не принимавший участия в общем веселье. Джеримэйн сидел в углу с мрачным видом и смотрел на остальных, попивая компот. Даже к подаренному элю не притронулся. Элмерик заподозрил, что кое-кто просто не умеет танцевать. Ха! Так ему и надо.
Они закончили кутить лишь под утро, когда за окном запели ранние пташки. До подъёма оставалось не более пары часов, и бард не без сожаления убрал арфу в чехол.
– Можно я провожу тебя до комнаты? – тихо спросил он у Брендалин.
– И меня тоже проводи-та, – хохотнула Розмари.
Да что ж такое! Опять она лезет!
Элмерик хотел попросить кого-нибудь из приятелей отвлечь назойливую девицу, но ему и тут не повезло. Орсон вырубился прямо за столом, и Мартин с Джеримэйном как раз прикидывали, как будут тащить его до кровати. Кто мог подумать, что такому большому парню достаточно будет всего пары кружек, чтобы опьянеть?
Не дождавшись помощи, Элмерик проводил обеих девушек и пожелал им доброй ночи.
– И тебе доброй ночи, бард, – Брендалин вернула ему платок. – Надеюсь, мы сможем однажды повторить этот дивный вечер.
– Хотелось бы. Особенно, если будут ещё музыканты. Потому что я хотел бы потанцевать с тобой, – он прижал платок к сердцу.
– Зачем нам другие музыканты-та? – удивилась Розмари. – Я не встречала никого, кто играл бы лучше тебя. А уж я-та разбираюсь! Ты мог бы заткнуть за пояс добрую половину именитых арфистов всех Трёх Долин.
– Приятно слышать, – Элмерик ответил довольно сдержанно.
Слова Розмари согревали душу, но неужели она не понимает, что помешала? Впрочем, надо быть снисходительным. Все они сегодня немного перебрали…
– А вот мне не очень приятно, – раздался раздражённый голос Келликейт. – Идите уже по кроватям, болтуны, и не мешайте добрым людям смотреть добрые сны.
Как ни странно, после такого напутствия сны действительно оказались добрыми.
Едва упав на подушку, Элмерик увидел зелёные луга, поросшие клевером и колокольчиками – нежно сиреневыми и фиалковыми, как глаза его прекрасной леди. На лугу паслась белоснежная лошадь, никогда не знавшая седла – явно фейских кровей. Брендалин сказала, что хочет покататься, но глупое животное шарахалось от неё, никак не даваясь в руки. Тогда Элмерик накинул уздечку на голову лошади, успокоил её ласковыми словами, а потом протянул руку своей леди. Но стоило Брендалин вскочить ей на спину, все колокольчики на лугу зазвенели. А из под зелёного холма донеслось чарующее пение:
– В свой срок желтеют листья на дубу и ягоды на падубе алеют. Кто струсит – не найдёт свою судьбу, а тот, кто не отступит – преуспеет.
Элмерик моргнул – и всё исчезло. Только уже знакомый, громкий до боли в висках колокол возвещал, что пора вставать, заправлять постель и собираться к завтраку.
Глава вторая
После Лугнасада наконец-то распогодилось, дожди почти прекратились, дороги подсохли. И пусть над Чёрным Лесом каждый день ходили тяжёлые тучи, иногда сквозь них всё же проглядывало тёплое летнее солнце. Ночами вдалеке ворчал гром и в небе полыхали зарницы, а по утрам макушки елей окутывала туманная дымка. Осень в этом году обещала быть ранней.
Жизнь в Чернолесье была странной и непривычной. Ночами за оградой выли волки (хотелось надеяться, что это именно волки, а не кто-нибудь похуже), в шуме деревьев часто слышался невнятный шёпот, а меж ветвей то и дело вспыхивали зеленоватые огни.
После завтрака мастер Патрик отводил учеников наверх – в комнатку под крутым скатом крыши, служившую библиотекой. Здесь было душно и пыльно, по углам свисали клочья паутины; но даже постоянный шум мельничного колеса мешал меньше, чем жужжание многочисленных мух.
Учёба всё больше разочаровывала. Элмерик провёл на мельнице уже целых пять дней, но ещё не выучил ни единого заклинания. Свитки мастера Патрика казались нудными до зубовного скрежета. В одних были старые легенды и сказки для детей, в других рассказывалось о многочисленных деревьях Чёрного леса. Так, Элмерик узнал, что ежевика даёт чародею хитрость, а орешник – мудрость, но ни один из текстов не объяснял, как их можно заполучить. Ни особых слов, ни рецептов для волшебного отвара – ничего.
Когда закончились деревья, начались птицы. Затем они принялись заучивать названия самых известных замков (которые любой образованный человек и так знал), а также старых крепостей, давно разрушенных до основания, а может, и вовсе никогда не существовавших в этом мире (бессмыслица какая-то). Причём, названия следовало зубрить не только на наречиях Объединённых Королевств, но и на эльфийском, который мало того, что считался почти мёртвым (люди давно не видели живого эльфа, говорившего только на родном языке), так ещё был и весьма сложным для произношения. А мастер Патрик постоянно придирался.
После обеда он раздавал Соколятам самые обычные поручения: одних отправлял в сад лекарственных трав на полив и прополку, другим велел чистить и вычёсывать лошадей (работа на конюшне пришлась Элмерику по душе, особенно ему нравилась небольшая пегая лошадка по кличке Ольха), третьих посылал в деревню с поручениями. Например, забрать у кузнеца свёрток и, конечно, не сметь в него заглядывать на обратном пути. Иногда нужно было сопроводить телегу с мешками: местные жители расплачивались едой за помол и «иные услуги», о которых говорили только шёпотом. За пару таких визитов Элмерик убедился, что в Чернолесье мастера Патрика очень уважали, хотя и побаивались, за глаза называя «колдуном с мельницы».
Новобранцы брались за поручения неохотно, и, хотя спорить с наставником никто не осмеливался, недовольство росло с каждым днём.
Одна лишь Розмари чувствовала себя как рыба в воде. Она вставала ещё до утреннего колокола, вместе с пением петухов. Подвязав непослушные волосы платком, шла к колодцу за водой, по дороге поднимала с тропинки нападавшие за ночь яблоки и собирала в курятнике свежие яйца. Дома она подметала полы, выгребая изо всех щелей мучную пыль. В самые первые дни умудрилась до блеска отмыть в ручье все старые засаленные котлы, оттереть от кухонных стен печную сажу и начистить каминную решётку так, что та засияла, как новенькая.
– Ты не обязана это делать, – сказал мастер Патрик вместо благодарности. – На мельнице и без тебя есть, кому заниматься хозяйством.
И Розмари страшно обиделась.
– Ваша прислуга дела своего не знает: вона сколько грязищи-та оставляет! И готовит-та невкусно – простите, мастер, но это так! Я могу лучше.
Мельник хотел было возразить, но махнул рукой:
– Хочешь – делай. Только не жалуйся, когда устанешь. Уроки буду с тебя спрашивать так же, как со всех.
Вечером оказалось, что Розмари ничуть не хвасталась, а, напротив, преуменьшила свои таланты. Ужин удался на славу, и даже мастер Патрик, который всегда ел один в своей комнате, дважды возвращался за добавкой. А на следующий день Элмерик и сам проснулся до звона колокола от умопомрачительного запаха свежих пирогов…
Мало помалу быт наладился, дни шли своим чередом. Однако к концу первой недели Джеримэйн (кто же ещё!) взбунтовался.
– С меня хватит! – Он зашвырнул свиток в дальний угол библиотеки. – Мои книжки и то толковее! Там хоть заклинания есть, а это что? Пустышка!
– Кстати, а откуда ты их взял?
Обычно Элмерик старался не заговаривать с Джерри первым – многовато чести. Но книги по магии с самого первого дня вызывали жгучий интерес, если не сказать зависть. Джеримэйн читал каждый вечер, дожигая огарки свечей, которые собирал за ужином. Книги наверняка стоили целое состояние. Откуда нищему мальчишке их взять? Не иначе спёр где-то.
– Что, Рыжий, завидки берут? Где взял, там уже нет! Но вот что я вам скажу: может, этот мастер Патрик что-то и умеет, но учитель из него никудышный. Мы пришли, чтобы стать Соколами. А ломаем языки об эльфийский, будь он неладен!
«Ну, точно украл», – подумал Элмерик. В остальном же он был согласен с Джеримэйном. Он тоже ожидал совсем другого – сам до конца не понимал, чего именно. Не героических подвигов с первых дней, конечно. Но и не такой всепоглощающей скуки.
– Ой, можно подумать, тебя тут прям мучают-та! – Розмари подняла свиткок, отряхнула его от пыли и, разгладив края, положила на стол. – У тебя есть крыша над головой, вдоволь еды, серебряк в неделю, да ещё и свободное время-то остаётся, чтобы сказки почитать. Али плохо?
– Ты глупая, тебе не понять.
– Ох, куда уж нам-та, убогим-та! Только господин Джеримэйн у нас умный, книжки читает, – щёки Розмари зарделись; может, она не хотела показывать, но обидные слова её всё-таки задели.
– А я удивлён, что ты вообще читать умеешь. – Думал, в свинарниках этому не учат.
– Ну и что с того, что мать моя была свинаркой-та! Твой папаша, небось, тоже не король, – сжав кулаки, Розмари нависла над обидчиком, но тот даже ухом не повёл. – Скоро я стану важной чародейкой, а ты не сегодня, так завтра вылетишь вон.
– Я. Просто. Хочу. Учиться. Больше ничего. – Джеримэйн на всякий случай отодвинулся от неё подальше. Понимаешь ты? Не жрать досыта. Не сказочки читать. Не зарабатывать серебряк в неделю. А это – не учёба, а какое-то проклятие!
– Похвальное намерение, юноша, – вкрадчиво произнёс над ухом невесть откуда взявшийся мастер Патрик, привычно поправляя свою чёрную аптекарскую шапочку.
Несмотря на увечье, он умудрился подкрасться так тихо, что на шаткой лестнице не скрипнула ни одна ступенька, а тяжёлая трость ни разу не стукнула о дощатый пол.
Услышав его голос, Соколята подпрыгнули, как по команде. Розмари ахнула, всплеснув руками, Орсон, Мартин и Брендалин поднялись, приветствуя наставника, Элмерик последовал их примеру, и лишь наглец Джеримэйн остался сидеть.
Никто не знал, как долго наставник простоял за спинами учеников и что именно успел услышать. Поэтому бунтарь Джеримэйн решил, что терять ему нечего.
– Скажите, мастер, а нас здесь будут учить хоть чему-то стоящему?
Он пытался вести себя как ни в чём не бывало, но Элмерик видел, что спокойствие даётся ему большой ценой.
Мастер Патрик в ответ на этот выпад по-птичьи склонил голову, что сделало его похожим на очень удивлённого грифа.
– А что ты считаешь стоящим? Расскажи, а мы внимательно послушаем. – Он придвинул себе стул и, усевшись, переплёл руки на груди.
Джеримэйн, подумав, всё-таки встал, пригладил пятернёй длинную чёлку и вытер вспотевшие ладони о штаны. Движения его были резкими, дёргаными. Он понимал, что ходит по грани, но отступать не собирался.
– Я думал, Соколы – могущественные чародеи…
– Это так, – подтвердил мастер Патрик, пальцами настукивая по своему предплечью какой то замысловатый ритм.
– Ещё я слыхал, что Соколы не гнушаются запретной эльфийской магии, потому что на королевской службе все средства хороши. – Джерри немного ослабил шнуровку на вороте рубашки. Ему не хватало воздуха, несмотря на то, что все окна в библиотеке были открыты.
– И это правда. Королевский указ, запрещающий дикую магию, на нас не распространяется. Не бойся, руки Ордена Искупления сюда не дотянутся. Они нас, скажем так, опасаются.
По кривой усмешке мастера Патрика Элмерик понял: любой, кто встанет на пути у этого пожилого чародея, горько об этом пожалеет; Джерри играл с огнём.
Указ о запрете эльфийского колдовства был издан не нынешним королём, и даже не предыдущим. Это случилось очень давно, ещё во время царствования Артура Шестого. В те далёкие дни и появился Орден Искупления, ревностно следивший за выполнением королевской воли. Преступников ловили, судили и всегда строго наказывали. И всё равно из года в год ведьмы и колдуны осмеливались нарушить строгий запрет.
Признаться, прежде Элмерик не задумывался, кто такие Соколы на самом деле. Бесспорно, чародеи, воины и герои… Но ещё они – самые опасные люди во всех Объединённых Королевствах. Даже те, которые выглядят безобидно вроде милого толстяка мастера Дэррека…
Любой чародей больше всего на свете страшился привлечь внимание Ордена Искупления – доказывай потом, что занимался только разрешённым колдовством. И надо же: ужасный Орден боялся Соколов! Это известие Элмерика немало повеселило и к тому же кое-что прояснило. Например, ему стало понятно, зачем мастер Дэррек задавал вопросы о дикой магии: поговаривали, будто бы способности к ней передаются по наследству, как и к чаропению.
Кстати, с певческими заклятиями у Ордена поначалу вышла загвоздка. Они долго не могли решить, какую магию используют барды: разрешённую человеческую или запретную эльфийскую. Но, к счастью для Элмерика, ещё задолго до его рождения Орден великодушно позволил бардам использовать их чары, если те смогут снискать благословение от гильдии.
– Я ничего не боюсь! – яростно выдохнул Джеримэйн. – Если хотите знать, я тайком учился запретной магии и уже кое-что умею. А в ваших свитках даже разрешённым колдовством не пахнет.
– Вот как… – всё с той же недоброй улыбкой протянул наставник. – Я верно расслышал, ты привёз с собой книги?
– Ну да. А что такого? Мы же чародеи.
– Сдай их мне. Я сложу книги в сундук и запру на ключ. Обещаю: когда ты будешь готов, я отдам тебе их вместе с сундуком. Может, даже добавлю от себя кое-что. А пока заруби на носу: прежде, чем познавать колдовство, тебе нужно научиться терпению. Его у тебя пока маловато.
Джеримэйн в отчаянии огляделся по сторонам, ища поддержки. Но никто из Соколят не спешил поддержать бунтовщика.
Элмерик не удержался от ехидного смешка – и тут же получил в награду два гневных взгляда: один от Джеримэйна, второй от мастера Патрика.
– Не смейся. Ты ничем не лучше. Никто из вас. Как только я увижу хотя бы зачатки терпения, непременно приглашу сюда других наставников. Мастер Флориан будет преподавать вам огам, мастер Шон расскажет о дикой магии. И если думаете, что сможете обойтис без эльфийского языка, то, уверяю, вы сильно заблуждаетесь. Мастер Дэррек поведает всё об окружающем мире, населяющих его существах и обычаях, которые нужно соблюдать.
– Как интересно… А что будете преподавать вы? Наверное, что-то очень важное? – в глазах Брендалин вспыхнул огонёк восхищения.
Её лесть была довольно очевидной, но суровый мельник вдруг оттаял и улыбнулся.
– Я научу вас различать травы. А ещё – создавать амулеты и зелья. Кое с кем мы займёмся проклятиями: к подобной магии способности, увы, есть не у каждого. Впрочем, то же можно сказать и про чародейство в целом: душа либо лежит к чему-то, либо нет. И нам важно будет отыскать то, в чём вы особенно талантливы.
– А к-как же в-волшебное оружие? – несмело спросил Орсон. – Я учился фехтованию дома. Мне сказали, что здесь можно б-будет п-продолжить…
Мельник ответил не сразу. Некоторое время он задумчиво рассматривал руки гиганта, испещрённые магическими символами.
– Волшебное оружие признаёт далеко не всех, но у тебя с ним, скорее всего, сложностей не возникнет. Твой наставник по фехтованию… он сейчас немного занят. Придёт время, и вы с ним познакомитесь. Главное – терпение, помните? Ещё вопросы?
Все молчали, и мастер Патрик, коротко кивнул и ушёл, уведя за собой поникшего Джеримэйна. Когда за ними закрылась дверь, Элмерик рухнул обратно на лавку.
– Уф! Знаете, а мне даже жаль Джерри… Хоть мы и враги, не хотел бы я сейчас быть на его месте.
– Он тебе не враг, – покачал головой Мартин, присаживаясь рядом. – Соперник – ещё куда ни шло. В соперничестве нет ничего дурного. Бывает, хочешь превзойти кого-то – и сам становишься лучше, сильнее. А ты как считаешь, Орсон? Среди нас есть враги?
Здоровяк покачал головой:
– Н-нет, конечно, н-нет.
Элмерик вяло улыбнулся. Хотелось верить, что это так, но он помнил, с какой злобой Джеримэйн смотрел на него и сейчас, и тогда, при знакомстве. И вот результат: сегодня никто не поддержал задиру. Даже Мартин. Не зря говорят: что посеешь, то и пожнёшь.
– Я тоже думаю, что мы можем соперничать и не становиться при этом врагами, – согласилась Брендалин. – Но Элмерику не нужно стараться, чтобы стать лучше Джеримэйна. Он и без того хорош.
От этих слов бард залился краской. Смущение сыграло с ним злую шутку. Он отвёл взгляд всего лишь на мгновение, но именно тогда Брендалин потянулась к верхней полке за новым свитком и споткнулась о шаткую половицу. Она бы наверняка упала, если бы Мартин не подхватил её, приобняв за талию, и не усадил на лавку.
– Эй, осторожнее.
Всё произошло так быстро, что никто не успел даже испугаться, однако теперь Элмерик не знал, как избавиться досады. Он мог спасти свою прекрасную леди, но упустил шанс. А Мартин успел. Спасибо, конечно, что Брендалин не пострадала, но… не слишком ли он быстрый? Придётся теперь смотреть в оба, как бы приятель не оказался проворнее, чем следует.
– Благодарю, – Брендалин достала из кармашка передника флакон с нюхательной солью. – Не понимаю, что на меня нашло. Я такая неловкая. Теперь ещё и дурно.
– Ты не заболела? – испугался Элмерик. – Может, лучше прилечь?
– Да, пожалуй. Свитки подождут, – Брендалин осторожно встала. – Кто-нибудь может проводить меня до комнаты? Там такая крутая лестница…
Мартин и Элмерик, не сговариваясь, оба протянули ей руки. Девушка рассмеялась и, чтобы сгладить неловкость, приняла помощь от обоих. Бард скрипнул зубами от злости, а Мартин, похоже, не заметил его ревнивого взгляда. Ну, или сделал вид.
По дороге туда они не сказали друг другу ни слова, а на обратном пути Элмерик не слишком церемонясь, толкнул Мартина в тёмный угол под лестницей.
– Давай поговорим.
Лучше было прояснить всё, пока это не зашло слишком далеко. Элмерику хватало и одного соперника на мельнице – не хотелось бы заводить второго. Тем более Мартин ему даже нравился. Он был человеком приятным и участливым. Его шутки не раз заставляли Соколята смеяться до упаду. Не пытался бы он лезть в чужие сердечные дела – цены бы ему не было!
– Ты чего? – Удивление Мартина было настолько искренним, что Элмерик даже смутился: может, тот и впрямь не хотел ничего плохого? Порой галантность можно легко принять за флирт.
В любом случае, им стоило выяснить всё раз и навсегда.
– Что у тебя с Брендалин?
– А что у меня с Брендалин? – глаза Мартина округлились ещё больше.
Он не увиливал, не отводил взгляд, и у Элмерика отлегло от сердца.
– Понимаешь, – выдавил он, переминаясь с ноги на ногу. – Она мне очень нравится…
– Это заметно, – Мартин присел на ступеньку деревянной лестницы. – Ты плохо умеешь скрывать чувства.
– Только ей не говори!
– Не скажу. Хотя, думаю, она уже всё поняла. И не похоже, это её расстроило. Мне кажется, ты ей тоже нравишься.
– Значит, не будешь мне мешать? – Элмерик присел рядом, и Мартин похлопал его по плечу.
– Не беспокойся, приятель. Я тебе не соперник. Подумаешь, пару раз потанцевал с девушкой и поймал, когда она споткнулась. Это ничего не значит.
– А вдруг она подумает, что ты в неё влюбился?
– Ничего она не подумает. Перестань. Мне только твоей глупой ревности не хватало.
Пожалуй, впервые за всё время знакомства Мартин огрызнулся, и тут Элмерику стало совсем неловко. Такого сдержанного человека разозлил.
– Прости. Тебя что-то гнетёт, да?
– Вроде того. Но это не имеет отношения ни к тебе, ни к Брендалин.
Мартин встал, собираясь уйти, но Элмерик ухватил его за рукав.
– Что у тебя случилось? Если не хочешь, не отвечай, конечно. Просто, знаешь… мне не всё равно. И ты можешь выговориться. Обещаю, я никому не скажу.
Мартин на мгновение задумался, а потом, махнув рукой, вернулся.
– Ладно, давай проясним. Несколько лет назад я нарвался на одно весьма неприятное эльфийское проклятие. Ни одна девушка не сможет ответить мне взаимностью. Ревность бессмысленна. Эльфы коварны. Конец истории.
– И поэтому ты подался к Соколам? Чтобы снять проклятие?
– Разные были причины, – уклончиво ответил Мартин. – Просто на девушек я теперь стараюсь не заглядываться, чтобы не влюбиться ненароком. Это не так уж сложно: сегодня потанцевал с одной, завтра с другой, третьей предложил прогуляться под луной… Можно сказать, я живу в своё удовольствие.
Теперь Элмерик окончательно успокоился. На смену жгучей ревности пришло сочувствие. А ещё – любопытство. «Конец истории», – ага, как же! Он был уверен, что это даже не начало. Им бы сейчас кувшинчик эля сюда, и разговор бы пошёл куда живее.
– А как же любовь?
– А что любовь? Я и в прежние времена не мечтал о семье. Такая жизнь не для меня. Любое проклятие можно обернуть в свою пользу. Оно вовсе не мешает мне проводить чудесные вечера и ночи, о которых приятно вспомнить. Что же до взаимности… можно подумать, что без проклятий каждый её добивается. Мир вообще несправедлив, ты не замечал?
Элмерик со вздохом кивнул.
Ему захотелось написать об этом балладу – грустную, но с надеждой на счастливый конец. Впрочем, сначала нужно было закончить песню, посвящённую красоте леди Брендалин.
История Мартина была поинтереснее многих легенд, которыми их пичкал мастер Патрик. Раз проклятие было эльфийским, значит, Мартин своими глазами видел эльфа? Или, может, эльфийку? Ух ты! И хоть эта встреча дорого ему обошлась, Элмерик всё равно немного завидовал. С самого раннего детства он мечтал хоть одним глазком увидеть кого-нибудь из волшебного народца, но тщетно. Иногда барду даже слышался тихий смех: наверняка это младшие фейри прятались за деревьями и подтрунивали над рыжим босоногим мальчишкой, не способным их обнаружить.
Его размышления прервал встревоженный голос Орсона:
– П-простите… В-вы не в-видели К-келикейт?.. – От волнения он заикался даже больше обычного.
– А? – встрепенулс Элмерик. – Разве её не было в библиотеке? Я не помню. Она всегда так тихо сидит.
– Н-не было. Вы в к-комнату девушек заходили? Н-не видели её?
– Там только Брендалин. – Мартин, помрачнев, поднялся.
Он хотел добавить что-то ещё, но резкий звук колокола оборвал его на полуслове.
– Для обеда рановато, – бард тоже вскочил, подтянув штаны. – Не вышло бы беды…
Мартин рванул вверх по лестнице, и Элмерик с Орсоном бросились за ним следом.
В зале встревоженных Соколят встретил мастер Патрик. Он выглядел невозмутимым, но выдавал своё волнение постукиванием трости о пол.
– Занятия отменяются. Девица Келликейт пропала!
– Ох, как так-та? – ахнула Розмари. – За завтраком ещё была туточки.
Услышав слова наставника, Орсон побледнел как полотно.
– Это я в-виноват. Не уследил.
– Тебя приставили за ней следить? – удивился Мартин.
– Н-нет.
– Тогда причём тут ты?
– П-притом, что, кроме меня, с ней на м-мельнице никто не общается. Я единственный, к-кому не всё равно.
– Неправда, я общаюсь. Она не маленький ребёнок, чтобы её опекать. И не твой вассал, чтобы быть за неё в ответе.
– Мы м-могли бы раньше заметить, что её нет…
Вот тут Орсон был, пожалуй, прав. С другой стороны – Келликейт сама не горела желанием дружить с прочими Соколятами – стоило ли удивляться, что те не сразу обратили внимание, что она исчезла? А может, на то и был расчёт? Она ведь преступница, могла и сбежать.
– Теперь и я вспомнила: её в библиотеке-та не было поутру, – Розмари закусила губу.
– После завтрака я отправил её собирать травы, но к назначенному часу она не вернулась, – сухо пояснил мастер Патрик. – Согласно нашему договору, девица Келликейт не может покидать мельницу без разрешения, или смертный приговор снова вступит в силу. Отыщите её и доставьте на мельницу до заката. Жизнь этой девушки важна для Его Величества…
– Даже так?! – Элмерик присвистнул.
Вот тебе и драная кошка. Интересно, что связывает её с королём? И за что её вообще осудили?
– Мастер Патрик, а вы отправитесь с нами на поиски? – робко спросила Брендалин.
– Увы, нет, – наставник указал глазами на трость. – И вы представить себе не можете, как это меня удручает.
В его голосе было столько печали, что Элмерику стало не по себе. Судя по всему, увечье мастер Патрик получил не так давно.
– Ничё, ерунда, сами справимся, – Джеримэйн выпятил грудь.
У мельника от этой бравады аж глаз дёрнулся.
– Только не смейте заходить в Чёрный лес. Ищите в поле, в деревне. И с закатом возвращайтесь домой.
– А какой тогда смысл в поисках? Пока мы по огородам бегаем, её болотные бесы три раза успеют сожрать.
– Ты слышал, что я сказал.
– Ладно-ладно.
Как-то он быстро сдался… Элмерик не понимал, почему опасности манят Джеримэйна, словно мотылька огонь. Наставник же ясно сказал: они пока не готовы. Хорошо, что они не стали тратить время на споры. А то до заката оставалось не так уж много времени – около шести часов. Нужно было спешить.
За четверть часа, пока Соколята шли от мельницы, они едва не перессорились, обсуждая, откуда следует начинать поиски. Орсон бежал впереди, то и дело поторапливая остальных. Ноги у него были длинные, и Элмерик аж запыхался, догоняя. Это постоянное «давайте быстрее» раздражало до зубовного скрежета. Но Элмерик понимал волнение приятеля. Если бы пропала не Келликейт, а, скажем, Брендалин, он вёл бы себя ничуть не лучше.
У Джеримэйна же с пониманием оказалось похуже. На развилке вдруг резко остановился.
– Разделимся тут.
– Хорошая идея, – поддержал Мартин. – Исследуем деревню, поля и холм тремя группами.
– И давайте не будем так галдеть, – Джеримэйн резко обернулся к Розмари, утешающей беднягу Орсона. – Я к вам обращаюсь. Прикусите язык! Если преступница решила залечь на дно, она вас за милю услышит.
– Не ори на меня! – фыркнула Розмари. – Коли так, мы с Брендалин берём на себя деревню. Пойдёшь со мной, Брендалин?
Та кивнула, и девушки ушли первыми, взявшись под руки.
Элмерик, конечно, предпочёл бы сам пойти со своей прекрасной леди, но в глубине души был рад, что Роз и Брендалин выбрали деревню. Там было безопаснее всего.
А Орсон тем временем препирался Джеримэйном:
– К-келикейт не преступница!
– Ага, и цепи на ней игрушечные.
– В смысле, не д-думаю, что она сама сбежала. Зачем ей б-бежать из б-безопасного места? Что-то случилось. М-может быть, её п-похитили фейри. Вы же видели б-болотные огни по ночам.
– Хм… Но тогда её надо искать в Чёрном лесу, как я с самого начала и собирался. В долине мы только время потеряем.
– Мастер Патрик предупреждал… – начал Мартин, но Джеримэйн отмахнулся.
– Мастер Патрик то, мастер Патрик сё… плевал я на вашего мастера Патрика. Как хотите, а я – в лес. Кто со мной? Никто? Ну и отлично!
Он свернул на поле, но далеко отойти не успел.
– Погоди, с тобой, – крикнул Мартин ему в спину.
– Тогда догоняй.
– Но т-ты обещал, что мы п-пойдём вместе, – Теперь уже Орсон поймал Мартина за рукав.
Джеримэйн, обернувшись, закатил глаза.
– Ясно. С вами каши не сваришь. Уже и добрые полчаса потеряли. Делайте, что хотите, а я пошёл.
Он бодро зашагал к лесу, по пути срывая попадавшиеся под руку колоски. Мартин, не раздумывая, бросился следом. За ним – и Орсон. А Элмерик остался.
Бежать за этим нахалом? Вот ещё! Да пусть несётся хоть в объятия болотных бесов! Вот утащат его в чащу – будет знать! Бард был бы не против, если лесные фейри проучили бы Джеримэйна как следует. Не до смерти, конечно, а так, чтобы нос не задирал.
Читать бесплатно другие книги:
