Эльфийский подменыш
– Этого я не могу сказать.
– Эй, мы все, можно сказать, из-за неё пострадали. А теперь ещё и не узнаем, что случилось. Её хоть не выдадут, надеюсь? Может, она и заслуживает хорошей трёпки, но уж никак не эшафота, – Элмерик натянул одеяло до подбородка: его познабливало.
– Почему ты так решил? – удивился Мартин. – Мы же не знаем, что она натворила.
– Да, но… будь она обычной преступницей, её бы не взяли в Соколы. А потом – можешь считать, что я чокнутый, но я не чувствую в ней зла. Не знаю, как ещё объяснить.
– Ты не чокнутый, ты – бард. Поэтому я доверяю твоим предчувствиям. Тем более, что сам думаю точно так же. Она запуталась. Разочаровалась во всём мире и в людях. Но зла в ней нет, это правда.
Элмерик готов был биться об заклад, что Мартин знает больше, чем говорит. Эх, подпоить бы его, чтобы язык развязался. А то многовато у него секретов.
– Так что теперь будет с Келликейт? Уж на этот-то вопрос ты можешь ответить?
– Да ничего. Всё останется по-прежнему.
– Ну, может, оно и к лучшему, – Элмерик помассировал виски.
Голова трещала, как после попойки. Ещё и шею кололо. Нет, вставать определённо было рановато.
– Кстати, а Брендалин рассказали, что со мной?
– Конечно, – улыбнулся Мартин. – Пока вас не было, она места себе не находила. А как только тебя принесли, сидела у твоей постели. Всё ждала, когда ты очнёшься. Я пришёл, когда её совсем сморило. Хочешь, позову её?
– Нет-нет, пусть отдыхает, – Элмерик расплылся в улыбке. Он знал, что выглядит глупо, но ничего не мог с собой поделать. – Кстати, а ты не знаешь, кто нас спас? И что это был за фокус с болотными огоньками?
– Понятия не имею. Какие ещё огоньки? Вас нашли на берегу лесного озера. Спроси у мастера Патрика – может, он в курсе?
– Ага, расскажет он, как же, – Элмерик почесался и выпутал из волос репей. Так вот что кололо его в шею. – Слушай, а кто вообще способен повелевать огоньками?
Мартин в задумчивости прислонился спиной к стене, заложив руки за голову. В рассветных сумерках он выглядел старше своих лет. Наверное, от усталости. Он же всю ночь не спал, получается.
– Ну и вопросы у тебя! Высшие эльфы точно способны. И ещё те чародеи, что у эльфов учились. Но об этом только в сказках пишут, так что не могу ручаться.
– Значит, где-то совсем рядом был такой эльф, – Элмерик мечтательно улыбнулся. – Эх, жаль, я его не увидел! Даже не поблагодарил за наше спасение.
Мартин лишь вздохнул.
– Тебе повезло. Не всякая встреча с эльфами заканчивается добром. Чаще выходит совсем наоборот.
– Прости, я совсем забыл, что твоё проклятие тоже эльфийское. – Элмерик понизил голос до шёпота. – Выходит, ты видел эльфа? Настоящего? А расскажешь, как это было?
– Как нибудь потом. Сейчас я хочу немного поспать.
Мартин направился к своей кровати. Когда он стянул рубаху, Элмерик разглядел на его плечах и спине пару крупных шрамов. Похожие он видел только у старого Хедлея – соседа родителей, – тот в юности был тэном и сражался в войне кланов. Но в Объединённых Королевствах, как и в Холмогорье, давно не было войн! Впрочем, получить удар мечом можно было и встретив разбойника на большой дороге. Наверное, с Мартином произошло нечто подобное.
– Послушай, Мартин, а ты…
– Да умолкни ты уже, трещотка проклятая! – проворчал Джеримэйн, прижимая к ушам подушку. – Вот же язык без костей! Ну дай хоть немного поспать, а…
– Всё, молчу-молчу.
Несмотря на всю прошлую неприязнь, Элмерик был рад снова слышать его голос. В минуту опасности Джеримэйн оказался надёжным союзником. Ещё бы язвил поменьше, цены бы ему не было. Наверное, теперь их отношения наладятся? Но это не значило, что Элмерик собирается хоть в чём-то ему уступать. После лесных приключений стало ясно, как многого они ещё не знают. Теперь бард горел желанием учиться, чтобы доказать всем, кто тут лучший чародей на мельнице!
Он жалел лишь об одном: что живого эльфа так и не увидел. А ведь мог бы!
Глава четвёртая
Этим утром к завтраку опоздали почти все, включая мастера Патрика, так что ругать Соколят было некому. О пирогах от Розмари, увы, не могло быть и речи, пришлось довольствоваться овсянкой.
Мельник пришёл, когда все уже приступили к еде, махнул рукой, мол, не вставайте, и устроился в любимом кресле у камина. Под его строгим взглядом Элмерик внутренне сжался. Но мастера Патрика сегодня не смущали ни грязные полосы на шее у Мартина, ни лишь наполовину выбритое лицо Орсона, ни остатки репьёв в кудрях самого Элмерика. На собрании гильдии музыкантов и бродячих актёров, их ни за что не пустили бы за стол в таком виде. Мастер Оллисдэйр (известный под прозвищем Олли Счастливчик) строго следил за опрятностью своих подопечных. Из Соколят его сейчас порадовала бы разве что Брендалин. Элмерик не мог налюбоваться на её платье цвета тёмной сирени, которое очень подходило к её глазам. За собственные репьи вдруг стало очень стыдно. За всеми этими мыслями он упустил момент, когда мастер Патрик начал говорить.
– … наконец-то отстанете. – наставник строго глянул на Джеримэйна, и тот, опустив взгляд, уставился в свою тарелку. – Они приехали на рассвете, поэтому сегодня вы не будете заниматься свитками. Вместо этого к завтрашнему утру каждый из вас опишет всё, что произошло с ним в Чёрном лесу, не забыв указать какие чары и амулеты вы применяли. Келликейт, и ты тоже.
Виновница вчерашнего переполоха сидела на дальнем конце стола, и ковыряла ложкой кашу с таким выражением лица, будто ей подсыпали крысиный яд.
– Как ты? – Спросил Элмерик, но в ответ получил лишь мрачное:
– Спасибо. Прекрасно.
Но когда к ней подсел Мартин, не отодвинулась. Может, потому, что именно он нашёл её, Келликейт согласилась его выслушать? Элмерик сгорал от любопытства, о чём там шепчутся эти двое.
– А кто к нам приехал? – тихонько поинтересовался он у Брендалин.
– Некие мастер Дэррек и мастер Флориан. Они тоже наши наставники, – шепнула девушка ему на ухо.
Почувствовав аромат её цветочных духов, Элмерик залился краской. В зале вдруг стало невыносимо жарко.
– О, я знаю мастера Дэррека. Он приятный человек. Жаль, совсем не похож на героя. Я сперва принял его за писаря.
– Мой дядя любил говорить: всё не то, чем кажется… – улыбнулась Брендалин.
Ох, эта улыбка. Элмерику хотелось верить, что это признак благосклонности, а не обычная вежливость. А ведь прежде он не робел даже при виде писаных красавиц. Может, потому, что ни одна из них не нравилась ему так сильно? Он боялся прикоснуться даже к краешку её платья, а вот с той же Ивалинн из таверны в Каэрлеоне они однажды целовались весь вечер – и ничего. Всё это было так давно – словно в прошлой жизни… Вот бы набраться смелости и пригласить Брендалин на прогулку после уроков. Пройтись до деревни и обратно. Откажет – невелика беда, от этого ещё никто не умирал (так он себя убеждал). Зато если согласится – это будет почти свидание.
Элмерик вытер вспотевшие ладони о штаны и вдохнул побольше воздуха:
– Я тут подумал… мы могли бы…
– А ну тише там! – шикнул мастер Патрик – Когда наставник говорит – остальные молчат.
От обиды Элмерик закусил губу. Значит, Мартину можно шушукаться, да? Смелость, бурлившая в крови, как пузырьки в кувшине сидра, исчезла бесследно. Он пробормотал под нос извинения, но мельник уже отвернулся и продолжил:
– А ещё хочу напомнить вам, что все, кто ныне находится под крылом у Соколов, равны. Ваша одарённость в колдовском деле не зависит от чистоты крови. Здесь, на мельнице, и благородные, и низкорожденные едят за одним столом, спят в одной комнате и постигают одинаковые премудрости. Ваше прошлое никого не интересует. И даже цепи не касаются никого, кроме той, кто их носит и того, кто принял её в отряд под свою поруку. Впредь прошу вас избегать раздоров. Ведь вам предстоит прикрывать друг другу спины во время Испытания. И после него.
Элмерик хоть и не презирал низкорожденных, но всё равно немного принял упрёк на свой счёт. Украдкой он бросил взгляд на Джеримэйна. Вот кто на мельнице главный задира. Никаких раздоров? Ага, как же… Ты к нему не полезешь, так он к тебе полезет. Словно в подтверждение этих слов Джеримэйн, заметив, что на него смотрят, показал Элмерику язык.
– Это он про меня, наверное, – вздохнула Брендалин.
– Нет, не может быть! Ты же такая… такая… – где же это хвалёное бардовское красноречие, когда оно так нужно.
– Высокомерная, – закончила за него девушка.
– Неправда!
– Ты просто не слышал, что я наговорила Розмари. Теперь она лежит там израненная, вся в бинтах. А ведь я могла бы её остановить, если бы мы поговорили по-хорошему… Теперь я понимаю, почему вы, чаропевцы, так полагаетесь на силу слова. Оно ведь и правда может убить. Чуть не убило.
– Раны Розмари нанесла не ты, а болотные бесы, не забывай об этом. Если чувствуешь себя виноватой – извинись. Роз хоть и простая, но умная. И сердце у неё доброе. Уверен, вы ещё сможете подружиться, – осмелев, Элмерик накрыл её ладонь своей в утешающем жесте. И сразу внутренне сжался – не слишком ли это?
Но Брендалин не отняла руки.
– Ты сказал это, и мне стало легче. Вот она, сила бардовского слова. Спасибо, что выслушал и утешил.
– Обращайся в любое время!
Дзынь! Вдруг громко звякнула цепь. Элмерик вздрогнул и отдёрнул руку. На его лбу аж выступил пот. Уф, нельзя же так пугать.
– А можно мне снимать это хотя бы на время занятий? – Келликейт с усилием подняла руки над столом, и Элмерик увидел, что запястья девушки стёрты в кровь от зачарованного железа. – Они будут мешать мне учиться колдовству. Обещаю, что больше никуда не уйду с мельницы.
Она стояла, опустив голову, избегая смотреть в глаза мастеру Патрику, но Мартин ободряюще кивнул ей, и Келликейт подняла взгляд.
– Мы не станем менять уговор на полпути, – покачал головой мельник. – Особенно после вчерашнего. Тебя освободят от цепей, когда закончится ученичество. А до той поры постарайся больше не доставлять нам хлопот.
Келликейт не стала спорить с наставником, лишь разочарованно посмотрела на Мартина, но тот только руками развёл.
– А тот наставник… как его… который по дикой магии, – он когда приедет? – Джеримэйн залез рукой под ворот рубахи, чтобы почесать спину, сплошь покрытую укусами болотной мошкары.
Фу, ну и манеры! На месте мастера Патрика Элмерик непременно сделал бы наглецу замечание, но тот словно не видел в таком поведении ничего неподобающего.
– Его зовут мастер Шон, и тебе ещё рановато с ним встречаться. Помнишь, я говорил, что эльфийское колдовство требует терпения. Если у тебя его и прибавилось, то самую малость.
– Вообще-то, я очень терпеливый! – Джеримэйн вцепился в столешницу. – Хотите, прямо щас докажу?
Мельник словно не слышал его: помассировал затёкшее колено, встал, взял трость.
– Приятного аппетита, дамы и господа, – прихрамывая, он вышел вон.
Джеримэйн резким жестом отодвинул от себя тарелку с остывшей овсянкой.
– Вот же старый хрыч! Уж пожелал так пожелал – теперь кусок в горло не лезет!
– Ты не б-будешь? А м-можно я съем? – попросил Орсон, перегибаясь через стол.
Он всегда был голоден и к тому же совсем непривередлив в еде – так и не скажешь, что сын лорда. Если бы Элмерик ел столько же, он бы уже, наверное, перестал пролезать в дверь. А вот Орсон, напротив, стал выглядеть более подтянутым. Наверное, от постоянных тренировок: Элмерик видел, как они с Мартином ходили на задний двор с длинными шестами в руках.
– Валяй, жри! А я всё равно буду заниматься дикой магией, пусть даже без книг и наставника!
– Ну разве так можно? Тебе же ясно сказали: это может быть опасно, – Брендалин покачала головой.
– Смотрите-смотрите, леди не одобряет дикую магию! Что это: благоразумие или трусость? – Джеримэйн отлично подражал площадным зазывалам; похоже, он не врал, что пытался пойти в комедианты.
– Эй, полегче! – Элмерик стукнул кулаком по столу. – Сам делай, что хочешь, а к другим не лезь.
Джеримэйн медленно встал, набычившись. Ну, началось. А ведь им только что велели избегать ссор. Но задира вдруг сплюнул на пол и стремительно вышел вон. Элмерик так удивился, что едва не побежал за ним следом, но вовремя одумался.
– Спасибо, что вступился за меня, – Брендалин наметила лёгкий поклон. – Знаю, ты сделал бы это ради любого из нас.
– Д-да. Но за тебя я особенно… это… ну… – бесы бы побрали его косноязычие!
– Меня пугает этот человек, – шёпотом призналась девушка. – Он словно трут. Искру поднеси – вспыхивает. А порой и искры никакой не надо.
– Ага, бешеный, – кивнул Элмерик. – Слушай, а может ты… мы… э-э-э, не хочешь прогуляться со мной до деревни после занятий? Если не хочешь, то ничего страшного. Можно в другой раз.
– Почему бы и нет.
– И вообще, я… погоди. Что ты сказала? – его опять бросило в жар.
– Говорю, я согласна. Давай.
В этот миг Элмерику показалось, что у него за спиной выросли крылья. На уроки он не шёл – летел. Правда, пришлось сначала забежать в комнату за пером и бумагой. Перемахнув через три последние ступеньки, он едва не сбил с ног тихую, как тень, Розмари.
– Ой, прости, – он схватился за перила. – Как ты себя чувствуешь? Тебе уже разрешили вставать?
Розмари выглядела очень бледной. Вся в ссадинах, с огромными синяками под глазами. Её левая рука покоилась в платке, перекинутом через плечо. Обе ладони были забинтованы, как и у самого Элмерика. Казалось, даже пушистые волосы поникли.
– Мне лучше ужо, – она прислонилась спиной к стене.
– Оно и видно. Зачем ты вскочила? Давай, обопрись на мою руку, вернём тебя в постель.
– Вот, возьми, – Розмари сунула ему в ладонь какой-то мешочек. – Это тебе за спасение-та.
И захромала в направлении комнаты девочек, так и не приняв его помощь.
В мешочке Элмерик обнаружил оберег из свёрнутых в кольцо тонких веточек в оплётке из красно-белых нитей. Сперва хотел убрать подарок в карман, но потом передумал и надел на шею, спрятав под рубаху. Никогда ведь не знаешь, что в жизни пригодится. А в окрестностях мельницы было и впрямь небезопасно.
Ему было до жути интересно, получил ли такой же оберег Джеримэйн. Но спрашивать Элмерик, конечно же, не стал.
В учебную комнату переоборудовали одну из спален рядом с общей залой. Судя по толстому слою пыли, там уже давно никто не жил. Кровать, туалетный столик с треснувшим зеркалом и пуфик для ног выволокли прямо в коридор, вместо них притащили пару столов и лавки, ещё открыли окна, впустив немного света и свежего воздуха – вот и все приготовления.
Элмерик, конечно же, занял место рядом с Брендалин.
– Интересно, кто здесь жил раньше? – он поскрёб пальцем бежевые обои на стене. – Ух ты, настоящий шёлк! И цвет такой нежный, с золотинкой. Как будто во дворце, а не на мельнице. Может, мастера Патрик навещала какая-нибудь принцесса-фейри?
– Боюсь, всё было куда печальнее, – покачала головой Брендалин. Свет из окна падал на её волосы так, что казалось, будто их окутывало слабое сияние. – Говорят, в этом году в канун Бельтайна случилось что-то очень страшное: несколько Соколов погибли. Думаю, комната принадлежала одной из них.
– Ого! А вдруг здесь до сих пор обитает призрак этой леди?
– Н-не говори такие вещи. Мне и так неловко. Как будто мы вторглись куда-то, где нас не ждали, – Брендлин крепко сжала в пальцах перо.
– Не бойся. Я защищу тебя. К тому же, призрак кого-то из Соколов вряд ли желает нам зла. Мы же тут не совсем чужие.
– А вдруг ей не понравится, что мы заняли её место?.. Впрочем, мне не следует об этом думать. Я должна стать смелее. Иначе мне не пройти Испытание.
– Помнишь, что сказал мастер Патрик? Мы будем сражаться бок о бок. И ты всегда можешь на меня положиться.
– Да, но… важно, чтобы и ты, и другие могли положиться на меня. Вот бы было какое-нибудь зелье смелости. Выпьешь – и не чувствуешь страха.
– Такое есть, но вряд ли оно тебе понравится. Говорят, его придумали ещё во времена фоморов. Знаешь, это такие страшные великаны, которые жили на этих землях до того, как пришли фейри. Мне о них рассказывал отец.
– Да, я тоже слышала эти легенды в детстве. Потом несколько ночей не могла спать, всё казалось, что фомор меня заберёт, – Брендалин содрогнулась, и Элмерик снова взял её за руку, чтобы успокоить. Пальцы были такими холодными, что ему захотелось согреть их дыханием. Но для этого ему тоже нужно было стать немного смелее.
– Так вот, говорят эти самые фоморы варили зелье из поганок. Или из мухоморов? А затем шли на битву, не ведая страха, не чувствуя боли, круша всё на своём пути, – он заговорил нараспев, подражая интонациям отца.
– Ты прав. Пожалуй, я не буду есть поганки, – Брендалин немного повеселела, и бард решил не останавливаться.
– А я, кстати, встречал призрака! Он живёт в зале нашей гильдии, все зовут его Одинокий Музыкант…
По правде говоря, Элмерик видел Одинокого Музыканта совсем мельком, и даже не был до конца уверен, что ему не почудилось, но ему очень хотелось впечатлить даму сердца.
Глаза Брендалин округлились, она хотела что-то сказать, но в этот момент в комнату вошёл мастер Дэррек. Так Элмерику не досталось ни капли восхищения. И даже руки пришлось разомкнуть, эх…
Читать бесплатно другие книги:
