Странные дела в отеле «Зимний дом»
– Что? – воскликнул Фредди, поправляя очки. – Здесь? Навсегда?
Элизабет посмотрела на Норбриджа, взглядом спрашивая разрешения. Тот поднял подбородок, словно говоря: «Можно».
– С сегодняшнего дня я живу здесь, – тихо-тихо произнесла Элизабет. – Норбридж всё устроил, и теперь это мой дом.
Глаза её друга округлились от удивления, и мальчик шагнул вперёд.
– Не может быть!
Он посмотрел на Норбриджа, и тот кивнул в подтверждение.
– Это потрясающе!
Подняв глаза к потолку, Фредди протянул, рассмеявшись:
– Я та-ак тебе зави-и-идую!
– Тогда у тебя будет больше времени помогать нам с паззлом, – добавил кто-то рядом.
Элизабет повернулась. Там, перед длинным столом, стояли мистер Веллингтон и мистер Рахпут. Первый (который и обратился к Элизабет) – высокий и лысый, второй – маленький, с густыми усами. Они по несколько раз в год приезжали в «Зимний дом» в сопровождении жён и проводили время, собирая паззл, состоящий из 35 тысяч фрагментов и ранее принадлежавший деду Норбриджа, основателю отеля Нестору Фоллсу. В прошлом году Элизабет часто помогала Веллингтону и Рахпуту и проявила себя как мастер по пристраиванию фрагментов паззла в нужные места, так что появилась надежда, что рано или поздно – скорее, поздно, потому что процесс шёл очень медленно – картинка будет собрана.
Мистер Веллингтон поднял руку.
– Но самое главное – это то, что мы очень-очень рады снова видеть вас, мисс Летин!
– Но, хотя нам, несомненно, приятно видеть вас снова, – устало произнёс мистер Рахпут, – и, несмотря на ваше возвращение, нас всё-таки ждут многочисленные трудности на пути к завершению.
Элизабет поспешила к ним – к любезному мистеру Веллингтону и постоянно мрачному мистеру Рахпуту – и быстро поздоровалась с каждым.
– Ваши супруги снова сопровождают вас? – спросила девочка, изучая собранную картинку. Прогресс был значительным – паззл был собран уже на две трети.
– С нами, да, – ответил мистер Веллингтон. – Мы здесь уже третий раз с тех пор, как познакомились с тобой.
– А вы хорошо продвинулись! – с важным видом отметила Элизабет.
Образец картинки, которую они собирали, был представлен на огромной коробке, в которой раньше лежали фрагменты. Это был прекрасный монастырь в Гималаях, в котором когда-то жил Нестор Фоллс.
Мистер Рахпут вздохнул:
– Но впереди ещё большой путь. Многие, многие дни в трудах ожидают нас. Тёмные дни. Дни проб и ошибок.
Норбридж, Джексон, Леона и Фредди подошли к столу с паззлом.
– О, не расстраивайтесь, мистер Рахпут, – сказала Леона. – Радуйтесь достигнутому успеху!
Фредди тронул Элизабет за локоть и шепнул:
– Как и раньше, они думают только о своём паззле!
Тем временем девочка внимательно смотрела на разрозненные фрагменты головоломки. В ней зашевелилось что-то похожее на ощущение. Это состояние возникало всегда, когда она помогала мистеру Веллингтону с мистером Рахпутом, и она привыкла к этому ощущению. Казалось, её острый мозг внезапно и совершенно иррационально выбирал правильный фрагмент, помещая его в нужное место, словно что-то управляло её глазами и руками. Сейчас, глядя на картинку, девочка чувствовала, что её буквально потянуло к маленькой детальке на краю стола.
– Элизабет? – позвал Фредди.
– Она взяла след! – взмахнул руками мистер Рахпут с редким для него энтузиазмом. – Подумайте только! Она взяла след!
– Мы уже неоднократно видели на её лице это выражение! – торжественно отметил мистер Веллингтон.
Элизабет, следуя интуиции, медленно взяла ещё один элемент со стола, покрутила его в руке и подвинула через стол к собранному фрагменту неба в верхнем правом углу.
– Колоссально! – выдохнул мистер Веллингтон.
– Юная леди в одно мгновение удвоила наши достижения за целый вечер! – вздохнул мистер Рахпут.
– Как ты это делаешь? – спросил Фредди.
Внезапное ощущение растаяло. Элизабет посмотрела на то место, куда установила ещё одну деталь, и пожала плечами.
– Я не знаю, – сказала она, и это была неправда. – Жду не дождусь, когда мы соберём всю картину.
Мистер Веллингтон тихо рассмеялся.
– Мы тоже ждём, да!
– Почему бы вам обоим не пойти куда-нибудь, чтобы поболтать вволю? – спросила Леона, глядя на Фредди и Элизабет. И повернулась к Норбриджу: – Уверена, у твоего дедушки очень много важных дел.
Норбридж погрозил ей пальцем:
– Кажется, я только что услышал, как книги в библиотеке зовут тебя. – Он повернулся к Элизабет. – В самом деле, почему бы тебе не пойти отдохнуть вместе со знаменитым изобретателем? Мы отнесём твои вещи в комнату.
Он повернул голову к стойке регистрации, поднял руку, и к нему тотчас же подбежал посыльный. Элизабет узнала его – это был Сэмпсон, худой молодой человек лет двадцати с не очень ровными зубами, который в прошлом году проявлял к ней неизменное дружелюбие.
– Рад снова видеть тебя, Элизабет! – почтительно кивнул Сэмпсон. – И теперь, знаменитая и почтенная, законная и полноправная представительница семьи Фоллсов останется здесь навсегда!
Все засмеялись, а Сэмпсон поджал губы.
– Я тоже рада тебя видеть! – просияла Элизабет.
– Пожалуйста, наш подающий большие надежды поэт, отнеси её багаж в номер 213, – попросил Норбридж.
Сэмпсон качнул на руке рюкзак Элизабет, словно оценивая его вес, затем помахал рукой и ушёл. Мистер Веллингтон и мистер Рахпут вернулись к своему паззлу.
– Что это? – спросила Элизабет, указывая на огромную диораму в углу, размером не меньше 10 квадратных футов[3]. Со всех четырёх сторон у неё были стены, сделанные из толстого стекла. Внутри находилась модель маленького городка, с крошечными зданиями, деревьями, холмами и мостиками. Всё это было смонтировано на столе и покрыто искусственным снегом. При таких размерах Элизабет не могла не заметить её в прошлом году, соответственно, год назад этой диорамы здесь не было.
– Тебе надо на это посмотреть! – сказал Фредди и побежал к городку под стеклом, а все остальные пошли за ним.
– Это подарок Хавьера Визерса, – с гордостью сказал Норбридж. – Возможно, величайшего мастера по миниатюрным фигуркам и ландшафтам, которого когда-либо видел свет. Давным-давно он останавливался в «Зимнем доме» и всё хотел порадовать нас одной из своих работ.
Элизабет, Норбридж, Фредди и Леона стояли перед диорамой, которая была размещена в точности под табличкой, повествующей, что на этом самом месте эрцгерцог Леопольд Фердинад Протц сделал предложение – которое было принято – Линетте д’Орей, величайшей оперной певице своего века. Под стеклом был воссоздан самый замечательный и реалистичный миниатюрный город, какой только могла вообразить Элизабет, каждая деталь которого – отделка домов, расположение ветвей деревьев, блеск льда на реке – были так похожи на настоящие, словно реальный город уменьшили и поставили перед ней.
– Покажи ей, что тут особенно любопытно, – попросила Леона Фредди, и он опустил руку на маленькую синюю точку на стекле. В ту же секунду поезд начал двигаться по рельсам, которые проходили через городок.
– А ты запусти второй, Элизабет, – сказал Фредди, кивая на другую синюю точку на стекле прямо перед ней.
Когда девочка дотронулась до неё, по мосту, соединяющему два холма за городком, тотчас заскользил второй поезд.
– Как здорово! – воскликнула Элизабет.
Она убирала руку с кнопки и снова возвращала её, заставляя поезд то останавливаться, то двигаться вперёд.
– Вы можете играть с диорамой, когда хотите, – сказал Норбридж. – А теперь почему бы вам не использовать оставшееся время и не посмотреть, что ещё появилось здесь нового? Да, Элизабет, если я вдруг не смогу увидеться с тобой сегодня вечером, то непременно найду тебя завтра утром или в обед.
– Понимаю, – сказала Элизабет, не сводя глаз со своего поезда, который въезжал в длинный туннель.
– Эй, я могу тебе показать, над чем работаю сейчас! – значительно произнёс Фредди. Он снял руку со стекла, Элизабет сделала то же самое, и, помахав всем на прощание, мальчик и девочка покинули фойе.
– Теперь ты будешь здесь жить! – постоянно повторял Фредди, пока они шли. – Не могу поверить!
Они проходили по коридору, стены которого были увешаны чёрно-белыми фотографиями из истории первых дней «Зимнего дома»: лесорубы среди деревьев, альпинисты, покоряющие вершины окрестных гор, разные знаменитости и политики, которые останавливались в отеле на протяжении многих лет. Элизабет ещё в прошлый приезд с удовольствием рассматривала эти снимки. У неё возникла связь с историей места, над которым время было бессильно, и ей нравилось это чувство.
– И я не могу поверить, – призналась Элизабет. – Это Норбридж всё устроил. Он только сегодня мне рассказал.
Ей ужасно хотелось побольше поговорить об этом, но нехорошо было думать только о себе и своих интересах – Фредди любил «Зимний дом» не меньше, чем она.
– Теперь тебе здесь больше нравится, чем когда ты приезжал вместе с родителями? – спросила Элизабет, желая сменить тему.
Фредди в четвёртый раз приезжал на Рождество в «Зимний дом», в прежние годы его родители – весьма состоятельные люди – отправляли его туда на каникулы одного, усиливая убеждённость мальчика в том, что они его не любят. Но в этом году он планировал приехать вместе с ними. Элизабет знала об этом, потому что весь год они с Фредди переписывались по электронной почте, хотя у девочки было не так много возможности получить доступ к компьютеру. Ей удавалось только дважды в месяц – в первый и третий понедельник – всего лишь по часу, вместо обеда, пользоваться компьютером в школьной библиотеке, и каждый раз она спешила посмотреть письма от Фредди, чтобы ничего не пропустить и успеть на них ответить. Они обсуждали прошлые события в «Зимнем доме», школьную жизнь и многое другое. Элизабет знала: хоть Фредди и волновался, что родители вмешиваются в его жизнь в «его» отеле, он всё-таки был рад, что они проведут рождественские праздники вместе.
Мальчик помрачнел, повернулся к Элизабет и пробурчал:
– Они не приехали.
– Что?
– Они поехали куда-то одни. Опять.
Фредди опустил глаза и встряхнул головой.
– Да мне вообще-то наплевать, – сквозь зубы пробурчал он, снова поднимая голову. – Я люблю «Зимний дом», и если бы они сюда приехали, то всё испортили бы. Они объявили мне несколько дней назад, что не приедут. – Мальчик пожал плечами. – И сказали, что, может быть, поедут сюда на Пасху…
Элизабет была поражена. Она свято верила, что родители Фредди будут здесь, и теперь по его голосу и лицу поняла, что мальчик искренне желал их приезда.
– Вот как, – мягко сказала девочка. – Даже не знаю, что сказать. Правда, очень жаль.
– Я говорил тебе, что они меня ненавидят, – вздохнул Фредди.
– Не думаю, что это так. Может быть, у них внезапно случилось что-то очень важное.
Едва эти слова успели сорваться с языка, как девочка поняла, что так говорить не стоило.
Фредди вздохнул.
– Тебе повезло. Ты будешь жить здесь. Со своей семьёй.
Как ни радовалась Элизабет исполнению своей мечты, из-за Фредди она почувствовала себя ужасно виноватой. Ей очень хотелось найти сейчас правильные слова, но вместо этого она только молча смотрела на своего опечаленного друга.
– Эй, хватит… Давай я покажу тебе кое-что действительно клёвое, – сказал Фредди, махнул рукой вперёд и пошёл дальше. Очевидно, он больше не хотел обсуждать поведение своих родителей. – Это как раз здесь.
Когда они достигли дверей огромного конференц-зала, Элизабет обратила внимание на мраморный пол.
– Что это? – удивилась она, когда друзья остановились посреди холла, словно на перекрёстке четырёх дорог. Под их ногами находилась огромная печать, выложенная из пурпурной и серебряной плитки.
– Это печать «Зимнего дома», – торжественно произнёс Фредди.
Элизабет была совершенно сбита с толку.
– Но год назад этого не было!
– Здесь лежал ковёр. Плитка местами отклеилась, и они решили защитить её на время рождественского наплыва людей, чтобы потом отремонтировать. Так мне Джексон сказал.
Фредди посмотрел на огромное напольное изображение.
– Довольно странное, да?
– Это уж точно.
Элизабет ходила по изображению и читала надписи на нём, изо всех сил пытаясь удержать ощущение, которое, поднимаясь в ней, так и рвалось наружу.
Прямо сейчас перед ней красовалась настоящая тайна «Зимнего дома», которая захватила девочку с головой.
– Призыв – Ампер? – вслух повторяла она. – Синистер в начале, в конце – у ворот?
Она пристально посмотрела на Фредди.
– Узнаю этот взгляд. Ты раздумываешь, что здесь таится.
– Ну, разве не так? Эта печать хорошо подошла бы для «Египетской игры».
Фредди картинно закатил глаза.
– Тебе надо писать книги. Мне кажется, что всё написанное к этому моменту ты уже прочла.
Элизабет задрала подбородок и улыбнулась, словно её только что назначили мэром Хевенворта и она хочет, чтобы Фредди это понял. Затем девочка продолжила изучение печати.
– Джексон тебе ничего о ней не говорил? Или Норбридж?
Но не успел Фредди ответить, как у неё возникла уверенность – точно такая же, как несколько часов назад, когда посыльный у автобуса выкликнул её имя – что сейчас что-то должно произойти.
– Фредди! – раздался голос.
Элизабет оглянулась. К ним бежала черноволосая девочка, худенькая и высокая, одетая в белые леггинсы, белую юбку и белую блузку.
– Я так и подумала, что это ты! – воскликнула девочка, остановившись перед ними. Она ещё не успела отдышаться и смотрела выжидающе, переводя взгляд с Фредди на Элизабет и обратно. С выражением глубокого интереса, который внимательный наблюдатель мог бы назвать граничащим с беспокойством, девочка спросила:
– Это и есть твоя подруга Элизабет?
Глава седьмая
Соперничество и небылица
Воин
– Привет, Лана! – сказал Фредди. – Я не знал, что ты здесь.
Он поправил очки и переглянулся с Элизабет.
Девочки обменялись взглядами.
– Это, должно быть, твоя подруга! – бодро заявила незнакомка и протянула руку. – Лана Виспер. Очень приятно познакомиться.
Брови у неё были тонкими, а в длинных чёрных волосах витиевато петляла белая лента. Элизабет присмотрелась и отметила, что девочка подвела глаза и нанесла на губы немного помады.
В школе Элизабет попадались такие девочки. Она не знала, завидует ли тому, что те позволяют себе краситься в шестом классе и у них неплохо получается, или ей казалось, что они чересчур взрослые. Но главным было то, что девочка, стоявшая перед ней, объективно и вне всякого сомнения была очень красивой.
Элизабет пожала ей руку.
– Я Элизабет, – сказала она, не понимая, что говорить ещё.
Девочка вела себя так, будто они взрослые и знакомятся на званом вечере.
– Фредди мне столько о тебе рассказывал! – с теплом в голосе проговорила она и слегка кивнула. Потом перевела глаза на Фредди. – Эй, ты всё ещё собираешься вечером на лекцию?
Элизабет почувствовала себя лишней. Точно так же они с Фредди строили планы в прошлом году, когда играли вдвоём.
– О, да, конечно, – ответил Фредди. Он снова поправил очки.
Лана приложила руку ко лбу, словно что-то забыла.
– Что я говорила? Ах, да, конечно, нам надо пойти втроём. Там такая интересная тема… что-то про расшифровку наскальных изображений, и ещё…
Она посмотрела на Элизабет.
– Ты должна пойти с нами.
– Звучит интересно, – протянула Элизабет неуверенно.
Лана говорила так, словно у неё и Фредди уже были выстроены все планы, а Элизабет дозволялось к ним присоединиться, если она захочет.
– Но если ты устала… – продолжила она нерешительно, – …ты могла бы… Но я всё-таки надеюсь, что ты придёшь.
– Элизабет любит шифры и всё такое, – сказал Фредди и посмотрел на неё. – Я тоже люблю.
Лана сверкнула на него глазами, а потом вернула на лицо улыбку.
– Значит, нам всем обязательно надо идти.
– Звучит заманчиво, – продолжала тянуть Элизабет, которую очень отвлекали накрашенные глаза Ланы. – Ты здесь на все рождественские каникулы?
– Мы приехали несколько дней назад и останемся до января, – ответила та. – Это волшебное место!
Она посмотрела на Фредди, который покраснел как рак.
– Лана здесь с бабушкой, – кашлянул он.
– Для пожилой дамы она очень даже ничего! И с ней мне разрешается делать почти всё что угодно! – объяснила Лана.
Элизабет подумала, что странно говорить такое про свою родную бабушку. И в глубине души она почувствовала, что Лана какая-то вся из себя неправильная.
Та смотрела на печать на полу.
– Странная штука, да? В ней нет никакого смысла.
И тут Элизабет поняла, где она всё это уже видела!
– Знаешь, что? – сказала она, в большей степени обращаясь к Фредди, чем к Лане. – Я сегодня зашла в Хевенворте в книжный магазин, и там была книга про слова, головоломки и шифры. Там была целая глава про такие печати.
Лана взглянула на неё с искренним любопытством.
– Мне кажется, всё это так интересно!
– Да, это классная книжка! – Элизабет посмотрела на печать на полу. Она уже думала, как бы ей снова попасть в магазин, и жалела, что не успела получше изучить книгу.
– Элизабет любит книги, – пояснил Фредди.
Лана посмотрела на него и очень сильно округлила глаза.
– Эй, ты что, хочешь показать ей…
– Тихо! – сказал Фредди. – Это сюрприз.
– Вау! – Лана повернулась к Элизабет. – Тебе обязательно понравится его проект. Просто подожди немного.
– Мы как раз и идём туда, – деловито отметила Элизабет, надеясь, что на этом Лана их покинет. Она опасалась, что, может, та захочет к ним присоединиться и пойти в то место, где Фредди намерен что-то показать ей одной. И с грустью поняла, что эта девочка увидела проект её лучшего друга раньше её самой.
Кажется, Лана ждала, что Фредди пригласит и её. Затем она повернулась к Элизабет и потеряла интерес к ним обоим.
– Ладно, не хочу вас задерживать, ребята, – проговорила она, отступая, – мне всё равно нужно кое в чём помочь бабушке.
Она опять протянула Элизабет руку.
– Надеюсь, мы с тобой подружимся. Это действительно здорово, что ты теперь будешь здесь.
– Да, точно, – ответила Элизабет и слегка сжала девочке руку, прежде чем её отпустить.
Лана приготовилась уходить, сказав напоследок:
– Ребята, увидимся вечером. Хорошо вам провести время! – и умчалась по коридору.
Элизабет обратила внимание, что Фредди долго смотрит вслед убегающей девочке. Он заметил взгляд подруги и смутился так, словно его поймали за списыванием на экзамене.
– Она правда классная, – проговорил он мягко.
Элизабет кивнула дважды.
– Похоже, что так.
– Я познакомился с ней за ужином пару дней назад.
Элизабет что-то беспокоило. Она не понимала, что именно.
– Когда она сказала, что моё пребывание здесь – это здорово, она имела в виду, что я буду здесь на каникулах или что я буду здесь жить всё время?
– Откуда она может знать, что ты будешь здесь жить? – спросил Фредди.
– Ты прав, – задумалась Элизабет, хотя не была в этом уверена до конца.
Она ещё раз взглянула на печать.
– Я бы хотела узнать об этом побольше.
– Пошли, – бодро сказал Фредди. – Покажу тебе свой проект. Гарантирую, ты удивишься!
Глава восьмая
Очень темная комната
Неметь
– А почему это здесь, наверху? – спросила Элизабет, когда они вышли из лифта на тринадцатом этаже, и Фредди увлёк её дальше по коридору. Она не понимала, куда они идут, ведь в прошлом году Фредди работал в мастерской на третьем этаже.
– Так надо, – ухмыльнувшись, ответил Фредди.
– Не понимаю.
Друзья добрались до неприметной двери в конце коридора. Фредди отпер её, нажал на включатель и осветил огромную комнату. Элизабет не понимала, что именно в ней находится. Деревянная рампа вела от двери к большой квадратной платформе на деревянном постаменте в центре помещения. На платформе располагалось нечто, похожее на огромную белую чашу, неглубокую, около трёх метров в диаметре. Это напоминало музей, где огромная карта, или диорама, заключена в квадрат перил, чтобы можно было ходить и рассматривать изображение со всех сторон. Но здесь не было ничего интересного, только пустая белая чаша на платформе. Девочка не видела в этом никакого смысла. Она посмотрела наверх. С потолка свисали с полдюжины верёвок, кое-где к нему тянулись строительные леса.
Элизабет посмотрела на Фредди, который стоял с победоносным видом.
– Что это? – спросила она.
– Ты слышала когда-нибудь про камеру-обскуру?
– Камеру кого?
– Камера-обскура. Это означает «тёмная комната».
Мальчик взглянул на потолок.
– На крыше установлена маленькая коробочка, через крошечное отверстие в ней проходит свет, когда ты тянешь за верёвки и открываешь её. А зеркало направляет свет сюда.
Он указал на большую белую чашу.
– Если всё работает правильно и день солнечный, то ты увидишь здесь все окрестности «Зимнего дома». Это как видеокамера, которая переносит всё на экран – на этот белый диск на платформе.
Элизабет прищурилась.
– Всё равно не понимаю.
– Трудно объяснить, – сказал Фредди. – Я тебе потом покажу, как это работает, когда всё настрою. Будет потрясающе. Ты сможешь отсюда видеть всё, что происходит вокруг «Зимнего дома».
Элизабет была заинтригована, она удивилась, что раньше ни о чём таком не слышала.
– Камера-обскура, – произнесла она, словно пробуя это словосочетание на вкус.
– Ну да, – кивнул Фредди. – Это как бы основа фотографии. Леонардо да Винчи использовал её, чтобы зафиксировать проекции, а затем в деталях прорисовать города и пейзажи. Шкивы[4] барахлят, поэтому наладить всё это мне помогают Джексон и другие ребята. Пошли, я тебе покажу.
По наклонной рампе[5] они поднялись на платформу с перилами. Элизабет провела пальцем по краю огромной, но неглубокой чаши.
– Это и есть экран?
– Именно, – Фредди стоял на углу платформы и развязывал верёвки. – Сейчас здесь беспорядок, но если на следующей неделе заняться уборкой и ремонтом, то, думаю, к Новому году успею всё наладить, может, даже раньше.
– Удивительно, что я об этом даже не слышала, – вздохнула девочка.
Фредди посмотрел на неё с притворным изумлением.
– Что-что? Нашлось нечто такое, о чём Элизабет Летин никогда не читала в своих книгах?
Он засмеялся, и она вместе с ним.
– Я уже в процессе, – ответила девочка с улыбкой. – Исследую!
Элизабет вела список, озаглавленный «Вещи, О Которых Я Хочу Узнать Побольше», добавляя в него всё новые пункты. Недавно она добавила гипноз, каллиграфию, вязание крючком, йогу и как правильно выбрать собаку в качестве домашнего любимца.
– Серьёзно, это просто очень крутая штука! – увлечённо продолжал Фредди. – Эту камеру-обскуру построил Милтон Фоллс примерно 80 лет назад. В безоблачные дни гости отеля приходили сюда во второй половине дня, и для них делалась небольшая демонстрация. Норбридж говорит, что хочет это возродить.
Элизабет перешла поближе к Фредди, который стоял рядом с панелью управления, где располагались кнопки и рычаги. На металлической пластинке было выгравировано:
Это устройство позволяет
Читать бесплатно другие книги:
