Уровень атаки Огай Игорь

3

Станция «Белорусская» в начале шестого утра не была многолюдной. Десяток ранних пассажиров из только что отошедшего состава втянулись на эскалатор, и Павел сразу увидел фигуру в неизменном черном пальто, белом кашне и с огромными очками на носу. Гиперборей, широко расставив ноги и сунув руки в карманы, неподвижно стоял напротив перехода на кольцевую линию. Павел ничуть не удивился бы, если б в этой точке действительно оказался геометрический центр платформы в полном соответствии с договоренностью.

— Приветствую, — сказал он, приближаясь. — Не стоило так отсвечивать на проходе. Если рядом есть скамейки, мы, люди, обычно предпочитаем присесть.

— Полагаешь, я вызываю подозрение? — Градобор выразительно обернулся. Сонный милиционер у противоположного выхода о чем-то негромко совещался с дежурной по эскалатору, указывая на них пальцем. — Не о том беспокоишься, Павел.

— Возможно. Но давай все-таки сядем. Мне не хватает только разборок с ментами…

— Хорошо, — Градобор сдвинулся с места по направлению к лавочке. — Кому ты еще звонил?

— Больше никому.

— Эхтинору? Чщахту?

— Да никому я больше не звонил!

— Хорошо, — повторил гиперборей. — Ты должен понимать, что наша встреча носит сугубо конфиденциальный характер, и в разглашении этой тайны я крайне не заинтересован. Если это ясно, то можешь говорить по делу.

— Я не убивал ее, Градобор. Если ты не веришь в это, говорить больше не о чем.

Гиперборей посмотрел на него сквозь свои фальшивые стекла.

— То, что ты сказал, — очевидно. Я просил говорить по делу. У тебя не так много времени.

— Единственная возможность доказать мою невиновность — выйти на организаторов провокации. Для этого мне нужна информация с фабрики.

Градобор вздохнул.

— Я понимаю тебя, Павел. Не так давно мы были союзниками, и твое желание обратиться ко мне — объяснимо. Однако, без обид, почему ты считаешь, что я стану помогать тебе? Ведь, прежде всего, я слуга Общины, и, оказывая тебе поддержку, рискую вовлечь ее в скандал.

Павел, конечно, допускал, что такой вопрос может быть задан, но так и не смог подготовить адекватный ответ. Что можно сказать этому прагматику, чем убеждать?

— Ассамблея заинтересована в стабильности… — слова прозвучали жалко даже для него самого, но Павел все-таки договорил: — Если меня утопят, отдел пойдет следом.

— А ты думал о стабильности, когда по подсказке ящера выколачивал у Эхтинора новые полномочия?

— Я думал о деле!

— Вот и я сейчас думаю о деле.

— Хорошо. Тогда попробуй просчитать ситуацию еще раз. Ради чего инки все это затеяли? Планировали операцию, готовили агента… а потом вот так запросто пожертвовали им — девчонкой девятнадцати лет от роду. Может быть, их планы идут дальше, чем завалить отдел?

Градобор покачал головой.

— Инки?.. Ты думаешь, им это под силу? Нет, Павел. Возможно, это выглядит слишком расточительно для тебя и Земного отдела, но дальше они не пойдут, по крайней мере, в этот раз. Их комбинация не имеет возможности развития, и ты это знаешь.

— Их комбинация — возможно, — Павел вдруг понял, что нащупал почву под ногами, и вовремя прикусил язык.

Гиперборей клюнул сразу:

— Что значит «их»?

— Похоже, это комбинация не только инков. Или совсем не инков.

— Чья еще? — глаза гиперборея сузились за плоскими стеклами — гончая почуяла след. — Атлантов?

Павел отрицательно покачал головой.

— Когда я уходил из гостиницы, то встретился со смарром. Он наверняка мог меня взять, но не сделал этого.

— Ящер?..

— Именно. Голову даю на отсечение, что их поиск ничего не даст. Потому и остался в городе.

— Твоя голова сейчас немного стоит, Павел. Но смарры… — Градобор колебался недолго. — Хорошо. Если они скажут, что магия тебя не обнаружила, я буду готов поучаствовать в этой интриге. Что тебе понадобится от меня?

— Информация. Оборудование. Возможно, убежище, но это в крайнем случае.

— Я еще в прошлый раз заметил, что тебе нельзя класть в рот палец. Но сейчас ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Я возьмусь поставлять тебе информацию и, возможно, кое-что из спецсредств, хотя ты и так не безоружен, — гиперборей выразительно посмотрел на правый бок Павла, где болтался в кобуре лучемет. — В убежище откажу сразу — провести тебя через прокол, минуя формальности, не удастся, а моя земная квартира защищена не более, чем любая другая.

— Что ж, и на том спасибо.

— Не благодари, ты пока ничего не получил. Если ящеры тебя вычислят…

— То мне ничего и не понадобится, а ты будешь свободен от обязательств.

— Каких обязательств? — Градобор посмотрел на Павла и широко улыбнулся.

Тот ответил тем же.

— Ты прав — никаких. Я даже не знаю, кто ты вообще такой… И кстати, вот твой поезд. Поторопись.

— Почему? — гиперборей проследил взгляд Павла и обернулся. — Впрочем, согласен. Это мой поезд.

Эскалатор опустил на пустую платформу троих молодых людей. Атланты: двое парней и девушка — черты лица и едва уловимые особенности одежды не позволяли ошибиться. Милиционер проводил троицу подозрительным взглядом.

Градобор поднялся и шагнул за колонну.

— Это не служители! — крикнул он, перекрывая шум подходящего состава. — Но один воин среди них есть! Тебе точно не нужна помощь?

Павел качнул головой.

— Нужна, но не такая! Не попадайся им на глаза — я не хочу их убивать!

Не тратя больше слов, гиперборей вошел в затормозивший перед ним вагон. А Павел скрючился на скамейке, втянув голову в плечи и закрыв лицо рукой. Остаться незаметным в жидком потоке сошедших с поезда пассажиров было невозможно, но жалкий вид противника сам по себе расслабляет. Сломленный беглец, слишком хорошо знающий, что его ждет в ближайшем будущем, трясущийся от вида собственной тени… Такой недостоин ни уважения, ни жалости, ни даже презрения. И уж тем более — упреждающего удара.

Они подошли не сразу. Сначала остановились у противоположного края платформы, потом чей-то взгляд скользнул по фигуре на скамье… Обмен мнениями, несколько энергичных жестов… Спорят, что делать? И, наконец…

— Павел Головин, — видимо, подошедший на шаг ближе остальных парень и был воином. — Встань. Ты арестован с санкции трибунала Ассамблеи Миров…

Павел очень натурально вздрогнул, поднял голову.

— Что?..

Периферийным зрением он отметил, как уверенно шагает по платформе сержант и двое рядовых, должно быть, подоспевших по вызову. Идиоты. Параллельщик, конечно, не станет убивать их сразу, но если сержант сумеет вынуть пистолет…

Последний пассажир ступил на эскалатор, но сверху уже показались другие. В преддверии часа пик люди потянулись в метро — выжидать больше не следовало.

Атланты — не гипербореи, они не оттачивали веками мастерство рукопашного боя. К тому же это все-таки не патруль. Просто ехали ребята по домам и решили сыграть в героев… А в общем — не важно, главное, что не по наводке смарров, потому что «паузы» у них нет. Ведь нет же у них «паузы»?

— Помоги… — жалобно протянул Павел, глядя снизу вверх на ближайшего из троицы.

Тот скривил губы в усмешке и повторил:

— Павел Головин, встань и следуй за нами!

— Помоги… — голос Павла снизился до шепота, и сам он начал медленно валиться вперед.

— Ты ранен? — поинтересовался атлант. Что бы он ни думал о беглеце, ранение, безусловно, повышало статус последнего в его глазах. Воины уважают раны, полученные в бою, и атлант сделал, наконец, недостающий шаг навстречу…

Удар получился совсем не благородный — на Земле это понятие давно кануло в Лету вместе со шпагами и дуэльными пистолетами. Двадцать первый век ставит во главу угла эффективность, а удар неготовому к обороне противнику в пах, безусловно, эффективен. Атлант еще не успел согнуться от боли, когда Павел, продолжая движение вперед, швырнул его в объятия соплеменницы и бросился навстречу наряду.

Сержант отреагировал быстро и однозначно:

— Стоять!

Его рука дернулась к поясу. Не к дубинке, удивляя Павла, сразу к пистолету.

— Не стреляй! — он был уверен, что сержант не спустит курок, пока не увидит угрозу собственной жизни. Необходимость давать отчет за каждый использованный патрон у любого отобьет охоту палить налево и направо.

Удар атланта настиг их обоих. Молния хлестнула Павла по спине и шальной веточкой зацепила вытянутую вперед руку милиционера. Мышцы пальца на курке рефлекторно сократились — выстрел из табельного «ПМ» грянул почти в лицо… Вот только Павел уже падал. Электрический шок сковал мускулатуру, и пуля лишь потрепала волосы на голове.

— Стоять!.. Стоять!.. — сержант все повторял это слово, не в силах объяснить себе происходящее. Ствол метнулся к Павлу, потом к атлантам…

— Назад, человек! — воин направил на сержанта стик из орихалка. — Он наш!

— Руки за голову!.. — родил, наконец, милиционер новый выкрик и…

Похоже, боец был слишком молод и неопытен, а может, просто побоялся убивать аборигена, с молоком матери впитав инструкции о недопустимости случайных жертв. Его новый удар оказался слишком слабым даже для парализующего действия. Сержант успел трижды спустить курок, прежде чем разряд, наконец, сковал его в объятиях судороги. Прицельным был только первый выстрел, легко отраженный воином…

— Юния! — другой атлант подхватил пошатнувшуюся девушку, и та безвольно упала ему на грудь. — Талий, помоги!.. Юния!

Он не смог удержать подругу, когда у нее подогнулись колени, и вместе с безвольным телом опустился на каменную мозаику пола.

— Ты! Лежать! — самый смелый из рядовых занес над Павлом дубинку, когда тот, ощутив, наконец, токи крови в конечностях, попробовал пошевелиться. — Сеня! Наручники, живо!.. Лежать, я сказал! Мордой в пол!

Нет, дорогой. Если и слушать приказы, то не от тебя. И плевать, что еще нет координации, а руки-ноги едва обрели чувствительность. Противник не ожидает атаки из такого проигрышного положения, и это главное…

Нерасторопный Сеня успел лишь нагнуться за наручниками к поясу парализованного сержанта, а его не в меру инициативный напарник уже летел по баллистической траектории через ближайшую скамью от удара в челюсть рифленым каблуком.

Все-таки Талий оказался непростительно беспечным для воина, если только в его стремлении оказать помощь соплеменнице не было глубокой личной заинтересованности. Когда атлант все-таки дернулся, было уже поздно. Павел рефлекторно выбрал правильное оружие — «гюрза», приставленная к виску потенциального заложника, заставила замереть даже оставшегося на ногах милиционера, что бы тот ни собирался делать — бежать или нападать. Воин же просто окаменел.

— Без шуток, — предупредил их обоих Павел. — Я все равно выстрелю раньше.

Атлант опустил руку, так и не дотянувшись до стика на полу, и Павел пнул орихалковый стержень на пути.

— Что тебе от нас надо? — выговорил второй парень, на чьих коленях покоилась голова несчастной Юнии. — Посмотри, она погибает! Тебе мало краснокожей?

— Неверный вопрос, — возразил Павел. — Это, что вам от меня нужно? Увидели ориентировку на стене проходной и решили стать героями?

— Я говорил: не надо его трогать, — атлант уже обращался к своему товарищу. — Нам была нужна помощь!

Окаменевший воин молчал. Павел посмотрел в его лицо… и опустил пистолет.

— Куда ее? — поинтересовался он. В ответ, державший девушку кивнул на свою окровавленную руку, которой зажимал рану под ее правой грудью.

— В легкое, — резюмировал Павел. — Плохо даже для вас. Вам все еще нужна помощь.

— Я вызываю, — воин коснулся своего виска в том месте, куда только что целился ствол «гюрзы». — Никто не отвечает. Здесь слишком глубоко для меня.

— Тогда возьми вот это, — Павел протянул атланту телефон, извлеченный из кармана. Индикатор приема был полон — где-то на станции работала сота одной из московских сетей, а SIM-карта оператора Ассамблеи позволяла на лету подключаться к любой из них.

Воин с недоверием посмотрел на своего недавнего врага, но все же взял трубку. Павел повернулся к милиционеру.

— Сеня, кажется? — Парень нервно кивнул, тиская рукоятку дубинки на поясе. — Не вздумай, — предупредил его Павел. — Иди, вызывай «Скорую». Скажешь: сначала разнимали пьяных, потом сержанта садануло током вот из этой штуки.

Павел ткнул пальцем в потолок, откуда свисал на одном проводе сбитый шальной веткой молнии список станций и переходов. Рядовой облизнул губы, оглядел побоище.

— Не поверят…

— Твои проблемы. Скажешь правду — жди гостей, — Павел кивнул в сторону атлантов, откуда лилась непонятная речь. — Веришь?

— Верю… Понял… Разрешите идти? — пятясь, парень сделал шаг в сторону эскалатора, и Павел потерял к нему интерес.

— Почему ты помог? — осведомился воин, протягивая ему телефон. — Я собирался арестовать тебя.

— Скажем так: с меня хватило краснокожей. И, кстати, не вздумай преследовать.

Он приоткрыл полу куртки, продемонстрировав кобуру с оружием инков. После чего повернулся и пошел к другому эскалатору, возле которого уже скапливалась толпа не решившихся приблизиться пассажиров утреннего метро.

Животный инстинкт подсказывал держаться подальше от вероятного источника угрозы, однако рассудок был склонен согласиться со словами гиперборея о том, что любое место в городе одинаково небезопасно. Поэтому, едва покинув территорию возможной зачистки в окрестностях станции, Павел свернул в ближайший проезд и заглушил мотор у обочины, рядом с другими оставленными на ночь автомобилями.

Была нужна передышка — десять минут, чтобы собраться с мыслями, прикинуть развитие партии и свои ходы. Павел закрыл глаза, помассировал виски. Пока ранний подъем не сказывался на ясности мышления, но усталость еще придет позже. Где же твой эликсир, Чщахт?..

Ладно, что мы имеем по делу? Забиться в угол и ждать подсказки от Филиппыча или Градобора — это не ход, значит, остается — попытка самостоятельного расследования. Возможности? Если честно — почти нулевые. Пройдемся еще раз: Анна мертва, другие участники операции неизвестны, ее связи на фабрике и тем более в ее родном мире для прокачки недоступны. Тупик?.. Черта с два! Всегда есть обходной путь. В общем случае, говорят, срабатывают земные связи — от шапочных знакомств до соседей по лестничной клетке. Но, по словам Анны, в город она вчера вышла впервые, и это вполне может оказаться правдой — ей вовсе необязательно было участвовать в подготовке операции. Изучить привычки и маршрут движения Павла и нанять «актеров» для не слишком удачной «сцены» во дворе вполне мог другой агент…

Павел открыл глаза. Захотелось хлопнуть себя по лбу, но от столь театрального жеста он удержался. Похоже, зацепка все время была под самым носом. Слабая, конечно, — трудно ожидать от скоморошных мошенников номер телефона нанимателя. Но даже время и место контактов с последним, а также его физический облик могут послужить Градобору хорошей подсказкой.

Павел вновь прижмурился, вызвал в памяти лица кидал, запомнившиеся детали одежды. «Быков» он рассмотрел плохо, но это и не нужно. А вот Тамара и ее крутой напарник… Нет, пожалуй, все-таки это люди. Жаль, окажись хоть кто-то из них чужим, работа Градобора упростилась бы в разы. Ладно… Что было после того, как эти «актеры на понтах» попрощались и ушли? В самом деле спустились в метро? Черта с два — они просто двигались к ближайшему выходу со двора, а значит, могли воспользоваться любым транспортом. И если допустить, что тот был не общественным…

Черт возьми, а ведь той белой «семерки» уже не было рядом, когда он отъезжал вместе с Анной! Натяжка, конечно, огромная — за те минуты, пока длился разговор, на этом месте мог смениться десяток автомобилей. Только, как говорится, на безрыбье…

Филиппыч просил не звонить, но он простит, если дело выгорит.

— Да! — голос Пронина был ничуть не приветливее, чем в прошлый раз.

— Это я, — обрадовал его Павел. — Если не можешь говорить, ничего не отвечай.

— Ясно, — похоже, он действительно не мог говорить. — Только прошу вас, побыстрее, я на совещании.

— Нужна информация. Белая «семерка», номер… — плохой зрительной памятью Павел никогда не страдал — горы быстро учат наблюдательности. — Запомнил? Когда перезвонишь?

— Это имеет отношение к делу?

— Я как раз хочу это понять.

— Подождите… — Павел услышал приглушенные шаги, потом хлопнула комнатная дверь. Филиппыч вздохнул и проговорил: — Ты, Паша, даже не представляешь, какую кашу заварил. У нас здесь все вверх дном… Хорошо, хоть смарры тебя не достали, молодец, вовремя за кольцо ушел… Так что докладывай, чего нарыл, и быстро.

— Да нечего у меня докладывать, Семен, — честно сказал Павел. — Возможно, появится, если сумеешь пробить машину…

— Откуда у тебя ее номер? — перебил Филиппыч.

— Скажем так — из оперативных данных.

— А поточнее нельзя?

— Я же говорю — рано еще.

— Правильно. Снова — молодец. Запоминай: хозяйка — Тамара Фоминична Котова, Башиловская двадцать один, квартира семь.

Павел едва не поперхнулся.

— Вы что, знакомы?

— Самую малость. Она была нашим бухгалтером по внешней легальной деятельности. Недолго — Сергей уволил ее на следующий день после твоего появления в штате, так что повидаться вы не успели.

— Отлично, — Павел не смог скрыть торжества. — По какой причине, если не секрет.

— Была некомпетентна, не в меру любопытна и болтлива. Подходит?

— Вполне. Спасибо, Семен.

— Может, скажешь все-таки, в чем дело?

— Скажу, но не сейчас. А то на совещание опоздаешь…

На этом доме свет, похоже, сошелся клином. С легким чувством ностальгии Павел посмотрел на знакомый подъезд двенадцатиэтажки. Месяц назад он видел его только при лунном свете, но картина была вполне узнаваема. Впрочем, как известно, случайностей не бывает. Возможно, именно Тамара Фоминична когда-то подала в отдел сведения о том, что в ее подъезде сдается квартира, и Ассамблея поселила туда Таис.

Павел пискнул сигнализацией машины и толкнул дверь подъезда. Седьмая квартира — второй этаж, лифт ни к чему. Вот и звонок. Кстати, не в пример атлантке, дверь железная и дорогая. Впрочем, церемониться Павел не собирался — поставленные вне закона не обязаны подчиняться правилам, а для лучемета материал преграды особого значения не имеет.

— Кто? — не обнаружив никого в дверной «глазок», бухгалтерша насторожилась.

Павел быстро перебрал варианты ответа от «сантехника вызывали?» до «откройте — милиция». Поморщился и шагнул в поле зрения нехитрой оптики.

— Я с фабрики, Тамара. Открывайте — жалко дверь портить.

— С какой еще фабрики?

Голос был знакомый — Павел пришел по адресу.

— С той самой. Не ломайте комедию, я не собираюсь причинять вам вред. Мне нужна только информация.

Несколько секунд за дверью было тихо, потом замок дважды провернулся и створка открылась.

— А позвонить никак нельзя было? — Вопрос был вполне резонный, но все же Павел на целую секунду впал в столбняк. Эта дородная самоуверенная женщина была совсем не той Тамарой, которая вчера вместе с напарником так ловко его кинула.

— К тому же почему я должна вас бояться? — осведомилась бухгалтерша. — Вся документация у меня была в порядке, и если у кого-то появились к вам вопросы, то адресуйте их своему новому бухгалтеру.

— Видите ли… Это совсем не связано… — Павел на ходу попытался выбрать новую линию. Неужели все-таки промах? Но ее голос! — У меня дело иного характера. Пройдемте куда-нибудь, неудобно в коридоре…