Сокровище «Капудании» Васильев Владимир
Трехмачтовая баркентина «Дева Лусия» в составе эскадры из шести кораблей пришла в Истанбул вчера и Люциус Микела тотчас отправился на берег. Число его шпионов и осведомителей в любом восточном порту исчислению не поддавалось, это Георг понял довольно быстро. Понял принц и то, что информация, которую добывал Микела, большею частью правдива и реально ценна.
Сам Георг на берег сходить не стал. Он слонялся по кораблю, то и дело спускаясь в каюту отца и возвращаясь наверх, на палубу.
Король Альбиона второй месяц пребывал в беспамятстве, в которое впал вскоре после усмирения мятежников Эборакума. Он лежал на подушках, до груди укрытый золоченым атласным одеялом, бледный и высохший.
Лучшие дворцовые лекари беспомощно разводили руками.
Король Теренс был, без сомнений, жив: он дышал (о чем неоспоримо свидетельствовало поднесенное к лицу зеркало – оно запотевало); иногда сглатывал осторожно, по ложечке, подносимую воду или жидкую кашицу на крепком бульоне. Но при этом не открывал глаз, не приходил в сознание и почти не испражнялся. Его дважды в день массировали, дабы избежать возникновения пролежней, а затем омывали.
И ждали, когда монарх очнется.
Когда король впал в это странное состояние между жизнью и смертью, Георг и советники незамедлительно провели тайное совещание. Король давно не показывался подданным и объяснять его затворничество хворью далее не представлялось возможным: Альбионом не мог править немощный старик. Народ желал правителя активного, сильного и, разумеется, харизматичного, особенно после того, как Эрик развешал на кольях вдоль эборакумского тракта зачинщиков подавленного мятежа. Изменения в поведении старших братьев Георг уловил безошибочно. Назревал передел власти, которого необходимо было любой ценой избежать.
Выход был найден, хотя сначала могло показаться, что это не выход, а отступление.
Король отправляется с высочайшей монаршей миссией в восточные провинции; принц Эрик остается в Лондиниуме наместником, принц Финней – его правой рукой. Одним махом Георг и советник Иткаль решали две проблемы: предотвращение открытого бунта старших принцев и встречу Александра, который отправился к берегам Эвксины за сокровищами «Капитании». Не страшно, что пришлось отплыть раньше, чем рассчитывали: во-первых, снижался почти до нуля риск опоздать, а во-вторых…
Во-вторых, чудодейственное нечто, способное даровать людям бессмертие, без всяких сомнений, способно также исцелять хвори. Появлялся реальный шанс пробудить и вылечить короля месяца на два раньше, чем это нечто с «Капитании» было бы доставлено в Лондиниум. Триумфальное же возвращение здорового короля в Альбион исключало всякие провокации со стороны старших принцев в борьбе за корону: против полного сил отца не решился бы выступить ни прямодушный тугодум Эрик, ни тем более хитрец-Финней.
Решение было найдено и принято очень быстро, а эскадра и так находилась практически в полной готовности. Старшие принцы и их прихлебатели глазом не успели моргнуть, как известие о восточном вояже короля Теренса ушло в народ, слегка растерянному Эрику вручили жезл королевского наместника, а Финнею – накидку первого министра. Эрик и Финней, как и ожидалось, вознамерились пока пользоваться внезапно свалившейся властью, а там, решили, – видно будет. Может, хворый монарх и помрет там, на востоке, среди варваров. В этом случае вернувшемуся Георгу стать королем однозначно не светило, а именно к этому и стремились Эрик с Финнеем.
Советники Шасс и Аймаро остались помогать наместнику править Альбионом; Иткаль и Люциус Микела отправились вместе с королем и Георгом в Истанбул.
Эскадра достигла Пропонтиды и приблизилась к Истанбулу даже раньше истечения двух месяцев, ибо моря были спокойны, а ветры благоприятны.
Георг и Иткаль видели в том доброе знамение небес.
Микела скорым шагом пересекал портовую площадь, направляясь к нужному причалу. Ординарец и шестеро гвардейцев из личной охраны короля спешили за ним. Георг знал, что еще как минимум десяток телохранителей рассеяны по территории порта.
Вскоре министр взошел на борт «Девы Лусии». Принц встретил его у трапа.
– Добрый вечер, Ваше Высочество, – поздоровался Люциус и, не дожидаясь расспросов, сообщил: – Есть кое-какие новости. Предлагаю собраться через пять минут в ореховой каюте. Сможете? Я только на минуточку заскочу к себе.
– Конечно, смогу!
– Хоукс, немедленно велите известить советника Иткаля! – Люциус повернулся к ординарцу. – И живо!
– Будет исполнено, господин министр!
Ординарец проворно шмыгнул куда-то в сторону.
Георг поклонился Микеле в ответ и направился в ореховую каюту, где обыкновенно совещались высокопоставленные особы и высшие офицеры эскадры.
Несколько минут принц провел в одиночестве, сидя за небольшим столом (по дворцовым меркам небольшим – на корабле все-таки дефицит пространства) и барабаня пальцами по столешнице. Потом вошел советник Иткаль; Георг приветствовал его энергичным кивком и жестом пригласил садиться. Вскоре и Микела появился – вошел, как всегда, порывисто, на ходу застегивая ворот свежей рубашки.
Дверь за ним плотно затворили.
– Итак, что вы выяснили, Люциус? – достаточно спокойно спросил Георг.
Он не то чтобы сгорал от нетерпения – не тот был человек принц Георг Берроуз Моро, чтобы выказывать чувства. Однако и время зря терять он не собирался.
В свою очередь, Люциус Микела это прекрасно знал. Министр был не особо знатного рода, а возвысился исключительно благодаря личным качествам; король Теренс без колебаний отдал пост главы морского ведомства не родовитому аристократу, как принято, а талантливому и верному служаке, и впоследствии никогда не жалел об этом.
– Выяснить удалось немного, но кое-что я все-таки узнал, – принялся докладывать Микела. – Принц Александр и Говард Фример проходили здесь тремя неделями ранее – это совпадает с уже имеющимися сведениями. Отсюда они направились на Керкинитиду, куда прибыли девять дней назад. По самым последним донесениям, «Святой Аврелий» до сих пор в Керкинитиде, а принц Александр и Фример вместе с небольшим отрядом солдат наняли два местных судна и ушли на юг или юго-запад от Тавриды. Полагаю, они где-то на побережье к востоку или северо-востоку от входа в Боспор. В связи с этим напрашиваются следующие действия: большую часть эскадры следует направить к Тавриде, в Керкинитиду или в крайнем случае Херсонес, а одному-двум кораблям неплохо бы пройтись вдоль южного побережья Эвксины, возможно, мы на них и наткнемся.
Принц вопросительно взглянул на советника Иткаля. Тот вполне разделил мнение Люциуса Микелы:
– Я согласен с этим планом, любезный Люциус. Но, если мне не изменяет чутье, наличествуют кое-какие тонкости. Ведь так?
– Действительно, тонкости есть, – подтвердил Микела чуточку скорбно.
– И я о них неоднократно упоминал, просто в далеком отсюда Альбионе они казались маловажными деталями и, как правило, даже не рассматривались подробно. Здесь же от этого напрямую зависит успех плавания.
– Постарайтесь объяснить, Люциус, – вмешался Георг. – А мы постараемся вникнуть.
– Все дело в традициях здешнего мореплавания, Ваше Высочество. Эвксина изобилует песчаными мелями и косами, местоположение которых постоянно меняется, ведь песок текуч. Местные моряки хором заверяют, что хождение по Эвксине на таких больших кораблях, как наши, чревато трудностями.
– Так наймите лоцманов! – пожал плечами Георг. – Неужели это трудно?
– В том-то и дело, – грустно сказал министр. – Гильдия лоцманов Истанбула отказывается даже разговаривать, если речь идет о плавании на наших кораблях. А местные моряки используют очень малые суденышки, на которых нам никак не разместиться. Собственно, вы видели их во множестве на соседних причалах.
– Так прикажите главе гильдии! – Георг начал хмуриться. – В конце концов, формально эти провинции все еще подчинены короне Альбиона!
Микела сокрушенно вздохнул:
– Увы, Ваше Высочество… Уж очень формально. Жители Истанбула не оспаривают подчиненность короне, но на наших кораблях в море выходить все равно отказываются. Полагаю, именно поэтому ваш брат и капитан Фример оставили «Святого Аврелия» в Керкинитиде, а дальше пошли на местных корабликах.
– Но дошли же они как-то на «Святом Аврелии» до Керкинитиды! – резонно заметил Иткаль.
– Зная нрав капитана Фримера, нетрудно предположить, что он рискнул пуститься в путь вообще без лоцмана, – вздохнул Микела. – Впрочем, как мне сказали – прямой путь от Истанбула до Тавриды наименее опасен в здешних водах и туда большие корабли дойдут почти наверняка. А вот по остальной Эвксине…
Георг продолжал хмуриться.
– Вздор какой-то… Наши корабли пересекали Атлантику, причем даже не однажды. Неужели Эвксина опаснее Атлантики?
– Ваше Высочество, Эвксина, вопреки названию, страшна большим кораблям именно потому, что она мала и изолирована от океана. Ввиду небольшой площади и малых глубин волна здесь короче и круче, чем в океане. Как ни странно, но именно большие корабли часто не выдерживают таких коротких и крутых волн и буквально разваливаются на части; малым же здешние волны не страшны. Кроме того, в Эвксине господствует мощное кольцевое течение, которое вносит дополнительные возмущения в нрав эвксинских волн. Поверьте, это не пустые слова, корпуса наших кораблей строились с расчетом на волну океана и ей противостоят вполне успешно. Крупная сетка на окне надежно защитит вас от мух, но мелкой мошке она не помеха. Понимаете аналогию?
Георг задумчиво кивнул. Он был из тех просвещенных правителей, которые отнюдь не считали инженеров чудаками и охотно прислушивались к их рассуждениям.
– Ладно. – Георг покосился на советника Иткаля. – Люциус, скажите, а чем чреват самостоятельный поход вдоль южного побережья?
– Тем же, чем чревато любое плавание. Мы можем угодить в бурю или сесть на мель.
– А что говорят предсказатели погоды? Ожидаема ли буря в ближайшие дни? Последнее время погода нас просто баловала. Может быть, это продолжится и дальше?
Люциус Микела с готовностью кивнул:
– Да, я наводил справки. Признаков близкой непогоды вроде бы нет, хотя говорят, что буквально завтра ветер может заметно посвежеть. Но вы ведь знаете эту природу, Ваше Высочество… С утра может быть ясно, а к вечеру так, бывает, раздует, что из каюты выходить не хочется.
– Я предлагаю рискнуть, – сказал Георг. – Раз мели песчаные, вряд ли корабли будут сильно повреждены в случае неудачи. Но прежде я все равно попытался бы обратиться в гильдию лоцманов еще разок. Пригрозить им, в конце концов. Посулить денег. Нанять свободного, не из гильдии – неужели тут не найдется жадного до золота бродяги, знающего местные воды?
– Я попробую, – заверил Микела без особой надежды. – Но, боюсь, ничего не выйдет. Даже за золото никто не пойдет на погибель, а тутошние моряки хождение на больших судах рассматривают именно так.
С вашего разрешения, я пойду распоряжусь, чтобы кто-либо из моих помощников заскочил к нескольким истанбульским пройдохам, возможно, нам все-таки улыбнется удача.
– Да, конечно, ступайте, – разрешил Георг.
Люциус Микела вышел; принц и советник Иткаль остались одни. Существовала одна тема, которую они не могли обсуждать даже при верном королевском псе – Люциусе Микеле.
– Какие корабли отправим на восток? – спросил Иткаль. – Точнее, даже не так: войдет ли в их число «Дева Лусия»?
– Давайте подумаем. – Георг поджал губы и глянул в лицо собеседнику. – За: если мы все-таки найдем Александра и Фримера, Его Величество будет рядом с нами, то есть мы сможем применить… ну, вы понимаете, о чем я… мы сможем применить это незамедлительно.
– Если распознаем, – задумчиво протянул Иткаль. – И если поймем, как этим пользоваться. Но вы правы, Ваше Высочество, лучше, если король при этом будет рядом с нами.
– Против, – продолжил принц. – Появляется риск потерять корабль. Я в подобное не верю, а даже если это и произойдет – отца мы сумеем уберечь. Но дальше – солдат с нами будет всего около двух сотен. Сие чревато неожиданностями.
– Идти придется недалеко от берега, не теряя землю из виду. Тогда при любых сюрпризах мы сумеем добраться до нее на шлюпках, – сказал Иткаль задумчиво.
Он помолчал и искоса взглянул на принца.
– Я вижу, Ваше Высочество, вы готовы рискнуть.
– Готов, – без малейших колебаний ответил Георг. – Без подобного шага ситуация продолжает оставаться патовой. Сделав этот шаг, мы имеем шансы улучшить, а то и вовсе разрешить ситуацию. Шансы не скажешь чтобы очень большие, но и не мизерные.
– Вы правы, – согласился Иткаль. – Значит, решено! Осталось только назвать второй корабль. Думаю, это лучше сделать Люциусу, он вернее нас выберет правильного сопровождающего флагману. Наиболее приспособленного к коварной местной волне.
– Собственно, «Деву Лусию» можно и не брать, главное, чтобы Его Величество пребывал на тех кораблях, которые отправятся в поиск…
Тут за дверью послышались торопливые шаги – возвращался Люциус Микела.
– Люциус, – обратился к нему принц, когда министр вошел. – Как полагаешь, «Деве Лусии» по силам задуманный поход? Или стоит выбрать корабли поменьше – возможно, они успешнее будут противостоять эвксинской волне?
Микела пожал плечами:
– Ваше Высочество, самый маленький из наших кораблей в полтора-два раза больше самого большого местного. С точки зрения истанбульцев и тавров, любой наш корабль запредельно велик… Поэтому, если уж мы решились на этот шаг, «Деву Лусию» можно смело отправлять на восток.
Мы не знаем местных хитростей, но по нашим понятиям большой корабль сохранить проще. Придадим ему в пару какой-нибудь кеч – скажем, «Иску». Не беспокойтесь, с известными напастями мои моряки справятся. А что до неизвестных… на все воля небес.
– В таком случае, не вижу причин тянуть. – Георг решительно хлопнул ладонями по столу. – Когда придет ответ от ваших помощников?
– К закату.
– Значит, готовьте «Деву Лусию» и «Иску» к походу на восток. Отправимся на рассвете.
– Слушаюсь, Ваше Высочество!
Александр Селиний, принц Моро,
Амасра, лето года 864-го
Море как ни в чем не бывало накатывало ленивые волны на песок. Ему не было дела до людских трудностей и людской боли, как людям нет дела до страданий раздавленного на тропе муравьишки.
Александр казался скорее удрученным, чем разозленным. Зато его дядя, без сомнений, готов был полыхнуть в любую секунду – эдакий вулкан в кителе и треуголке. Пожалуй, только Ральф оставался достаточно спокойным на совете.
– Ну? – буркнул Фример вопросительно. – Что делать станем?
Александр задумчиво поковырял песок носком сапога. Потом протяжно вздохнул:
– Что ж… Будем последовательны. Для начала: какие у нас есть варианты? Ральф?
– Прежде чем говорить о вариантах, неплохо бы уяснить наши ближайшие цели, – высказался Зимородок. – Нам ведь нужно уходить трамонтане, к Тавриде, и дальше мистрале, к дальней оконечности Тендры. Я правильно понимаю?
Для вящей наглядности Ральф хотел указать направления еще и рукой, но подумал, что в округе многовато посторонних глаз. Поэтому не стал.
– Если мы правильно сложили и прочитали крипт – именно так, – подтвердил принц. – А крипты обычно имеют лишь один вариант складывания и прочтения.
– Без корабля Эвксину не пересечь, – пожал плечами Ральф. – А корабль мы сумеем нанять самое ближнее в Синопе.
– Это, если не ошибаюсь, на востоке? Леванте по-вашему? – уточнил Александр.
– Не ошибаетесь. Однако что-то мне подсказывает: путь леванте нам заказан.
При этих словах Исмаэль Джуда в отчаянии опустил голову.
– Значит, остается юг и запад, – подытожил принц. – Остро и поненте.
– Остро нам делать нечего, – сказал Ральф уверенно. – Там жарко, сухо и безлюдно. Без воды люди там гибнут уже на третий-четвертый день. Поненте… Точнее, не поненте даже, а сирокко, поскольку побережье за Бартыном изгибается, да… Так вот, там есть людные места. Но они далеко. Гораздо дальше Синопа.
– Вы об Истанбуле?
– Не обязательно, несколько городишек на побережье есть и ближе Истанбула. Но увы, для нас это «ближе» в общем и целом несущественно. И потом столь длительное путешествие даже здоровому и свежему человеку выдержать довольно сложно.
– К тому же и времени у нас… – добавил Александр грустно. – Ладно. Идти пешком, как я понимаю, не наш метод. Скажите, Ральф, сумеете вы эту вот шаланду поставить под парус? Небеса с ней, с быстроходностью, но чтобы мы хотя бы со скоростью пешехода могли идти вдоль берега?
– Не уверен. – Ральф вспомнил древние мачты в ангаре. – Кроме того, Назим Сократес наверняка пустится вдогонку беглецам. А значит, догонит и нас. С его квариссами соревноваться бессмысленно.
– Тысяча чертей! – пробурчал Фример. – Не нравилась мне эта затея с самого начала! Будь мы на «Святом Аврелии», никакие квариссы не были бы страшны! Один залп – и Назим Сократес отправился бы кормить рыб!
Капитан покосился на Ральфа и сварливо добавил:
– И нечего потчевать меня сказками о мелях, на которых мы якобы уже который день сидели бы!
– Дядя, сослагательное наклонение в данной ситуации ничем нам не поможет. Давайте исходить из реальности.
– Альмея идет, – предупредил Зимородок.
Все повернули головы в сторону приближающейся девушки.
Странно, но этой с виду изнеженной аристократке нипочем были и стычка со скелетами в накидках, и ночлег на острове под открытым небом, и нехитрая походная пища. Ее, казалось, не заботили измазанные и перепачканные дорожные шаровары и не слишком свежий альк. Не раздражала жара. И не угнетала неизвестность – если, конечно, ее рассказ о бегстве от папаши был правдив.
– Господа, – сказала она, приблизившись, – это, разумеется, не мое дело, но слепому видно, что вы сейчас заняты обсуждением дальнейших планов. Могу сообщить, что я с минуты на минуту ожидаю сантону из Истанбула. На ней, вне всякого сомнения, найдется место для тех, кто спас меня и помогал мне.
Она с улыбкой взглянула на принца.
– Надеюсь, Александр, вы не станете возражать?
Ральф был готов поклясться: за этой улыбкой что-то стояло. Что-то иное, тщательно скрытое. Но что? Коварство? Торжество игрока, сумевшего припереть оппонента к стене? Или радость от осознания того, что благодарность за недавнюю помощь выразится не только словесно, но и будет подкреплена ответными благими действиями?
Странная это была женщина. Вроде бы и молодая, почти юная – но какая-то не по-девичьи мудрая и уверенная в себе. Почему-то до сих пор незамужняя – хоть Ральф и не слишком интересовался светскими сплетнями, это он знал.
В свою очередь, и Александру порою казалось, что Альмея никакая не беглянка, а хитрая и расчетливая бестия, ведущая некую сложную игру, плетущая ювелирную интригу, в которую и он сам, и его приближенные вот-вот должны были вляпаться, будто мухи в заботливо расставленную паутину.
– Возражать? – переспросил Александр хмуро. – Похоже, у нас просто нет выбора. Я благодарен вам, Альмея.
– Благодарить будете после, сударь. К тому же моя скромная помощь – всего лишь ответ на вашу. А вы спасли мне и моим людям жизнь. Помочь вам выбраться из этого негостеприимного места – самое малое, что я обязана сделать.
Александр изготовился пробормотать очередную любезность, но Альмея резко повернулась и пошла прочь. Принц задумчиво поглядел ей вслед.
– Н-да, – вздохнул капитан Фример, когда дочь наместника Джалиты отошла достаточно далеко. – Дожили. Вы намерены принять ее помощь, Александр?
Принц некоторое время молчал, обдумывая, как лучше прояснить собственные мысли.
– Да, дядя. Я намерен принять помощь и убраться отсюда на любом подвернувшемся корабле, лишь бы на нас не нападали и не сажали в трюм, как Исмаэля и солдат. А чей будет это корабль – не так уж и важно.
– А кто поручится, что подручные доченьки не последуют примеру папеньки? – пробасил Фример. – Я бы не поручился.
Александр поднял на него сверлящий взгляд.
– Если это и впрямь сантона, дядя, на ней не уместится достаточно народу, чтобы с нами справиться. А на корабль больших размеров я просто не сяду.
С лица Фримера сразу сползло озабоченное выражение:
– Хм… А ведь верно, тысяча чертей!
Капитан даже заулыбался, впервые за два дня.
Сантона звалась «Киликия» и была несколько больше таврийских; кроме того, Ральф вскользь заметил, что вооружение ее также слегка отличается от привычного ему. Александр некоторое время обдумывал услышанное от штарха, а в это время Альмея что-то бурно обсуждала с одним из прибывших – неприятным плюгавым типом, у которого классически бегали глазки и беспрестанно двигались руки, словно он не знал, куда их деть. Говорили на незнакомом Александру наречии, но по интонациям несложно было догадаться, что Альмея выговаривает плюгавому. Видимо, что-то пошло вразрез с уговором и девушку это не устраивало.
Однако спустя четверть часа она погрузилась в поданную к пирсу лодку, а к шаланде, где сгрудились люди альбионского принца, приблизился один из горцев-телохранителей:
– Госпожа просила передать, что вы можете перебираться на сантону.
Фример кивнул – без особой радости.
В ожидании «Киликии» Ральф мобилизовал солдат и матросов поздоровее и в течение нескольких часов умудрился водрузить на шаланде мачту – или шеглу, как ее называли в здешних местах. Александр сомневался, что она пережила бы даже легкий шторм в вертикальном положении, но все же надеялся, что Ральф знает что делает. Однако паруса сделать пока было не из чего, поэтому к сантоне снова пришлось грести.
Догребли. В результате недолгого и не слишком приветливого обмена репликами с матросами сантоны, стоящему на носу шаланды Ральфу бросили тонкий конец, который штарх поспешил закрепить.
– Мы что же, пойдем на буксире? – справился Фример у него, едва тот ушел с носа и вернулся на корму.
Штарх не ответил. Помолчал немного и тихо сказал:
– Надо бы перемолвиться… с глазу на глаз.
Пришлось спуститься в носовую каюту шаланды. На таком маленьком судне одиннадцати взрослым мужчинам было, разумеется, тесновато. Раненый солдат постанывал, рябой матрос с «Гаджибея» по имени Скиф промывал ему раны чем-то целебным.
Кое-как уместившись в носу, чуть ли не в обнимку с сундуком-обманкой, и поплотнее затворив скрипучую дверь, Ральф обратился к принцу:
– Вы не опознали этих людей, Алекс?
– Экипаж сантоны? Вы их имеете в виду?
– Именно.
– Нет. Кажется, это сторонние люди, не эвксинские. Я угадал?
– Угадали, – кивнул Ральф. – Это тжекеры. Промышляют в водах близ устья Эгиптоса.
– И что? – осторожно спросил Александр.
– То, что промышляют они преимущественно грабежами и морским разбоем.
– Пираты? – наконец-то осознал суть проблемы капитан Фример. – Тысяча чертей!
– А чем это нам грозит? – попытался прояснить ситуацию Александр.
Ральф пожал плечами:
– Может быть, и ничем. Альмея могла нанять кого угодно. Однако сброд подобный тжекерам предпочитает вместо честной отработки найма плату взять, а клиента чуть позднее обобрать до нитки и продать в рабство где-нибудь между Боспором и Дарданеллами. В порты Тавриды тжекеры соваться не рискуют, но здесь, у турецких берегов, они шастают довольно часто.
Александр задумался. Фример выжидательно переводил взгляд с племянника на Зимородка.
– Значит, нам нужно держать ухо востро и не расставаться с оружием! – заявил капитан вскоре, словно это не было очевидным. – И скажу прямо: идея идти на буксире теперь вовсе не кажется мне плохой.
– На буксире мы далеко не уйдем, – сказал Ральф. – Тут ведь не Донузлав какой-нибудь или еще какая лужа. Это Эвксина.
– А что можно сделать? – спросил Александр, покуда не раскрывая собственных соображений.
– Нужно добыть что-нибудь годное для парусов, ночью по-тихому перерезать конец и уходить. Куда угодно, к ближайшим берегам, исключая те, что останутся остро, сирокко и либеккио.
– То есть кроме южных, – вставил Фример, демонстрируя понимание доселе ненавистного таврийского жаргона. – Разумно!
– Я сомнева… – начал было Александр, но его прервал стук в дверь каюты. Пришлось отворять.
В проеме возник Исмаэль Джуда с каменным лицом:
– Прошу прощения, но… капитан «Киликии» требует нашего предводителя.
– Зачем?
– По-моему, он наотрез отказывается буксировать нашу шаланду и велит всем подняться на борт сантоны.
«Велит? – подумал Александр, медленно закипая в душе. – Не много ли на себя берет этот негодяй?»
– Неудивительно, что отказывается, – буркнул Фример, пытаясь нахлобучить треуголку. С первой попытки не получилось: помешал низкий «потолок» каюты. – Ах, дьявол… Ну что? Пошли разбираться?
– Можно подумать, у нас есть выбор, – недовольно пробормотал принц и секунду спустя добавил: – Ральф, откройте люк, выберемся через него!
«Велит! – по-прежнему кипел Александр, вылезая из люка. Кипел, невзирая на то что в душе прекрасно сознавал: ну откуда мог капитан тжекеров знать, КОМУ он смеет велеть? – Сейчас поглядим на тебя… повелитель оборванцев!»
Шаланду подтянули к корме сантоны (к пупе); веревочный асигут свисал поперек облизанных волнами досок.
Они по очереди взобрались на сантону – Фример, Александр, Ральф и Исмаэль Джуда. Встречали их тоже четверо: Альмея, уже знакомый плюгавый человечек с бегающими глазками и подвижными руками, сухопарый меднокожий тжекер с серьгой в ухе и второй тжекер, меньше напоминающий вяленого чопика, но тоже не скажешь, чтобы тучный. И без серьги.
– В чем дело? – осведомился Александр, даже не пытаясь скрыть раздражение.
– Умоляю вас, Алекс, послушайтесь их! – пылко выкрикнула Альмея. – Я понимаю вас… но таковы обстоятельства. Нам нужно как можно быстрее покинуть здешние берега… вы знаете почему. Этот болван, – она гневно стрельнула взглядом в сторону плюгавого, – все перепутал, но разбираться сейчас просто нет времени.
Усилием воли Александр подавил негодование; он умел это делать в нужные минуты. Узкоглазый Друид Тольб многому научил подрастающего принца, а подросший принц приобретенным умением охотно пользовался. Александр Селиний Моро уже принял решение и не сомневался, что команда его поддержала бы даже в случае, если принц не имел бы возможности приказывать.
– В чем вопрос, капитан? – спросил он, хотя прекрасно знал, в чем вопрос, и догадывался о мотивах предводителя тжекеров.
– Я не собираюсь таскать за кормой это корыто, – на удивление спокойно объяснил капитан «Киликии». – Лишать себя половины ходов? Нет уж. Я вижу, вы аристократы, что ж – готов предоставить вам отдельную каюту, но это будет стоить несколько монет, блестящих и звенящих. А не хотите платить – размещайтесь в кубрике, вместе со своими людьми. Не согласны – так я и не настаиваю, садитесь на свое корыто и идите ко дну, коль охота.
Больше всего Александру не понравилось спокойствие тжекера. Этот просоленный ветрами и брызгами моряк знал, что делает, и, без сомнений, умел добиваться своего, иначе просто не стал бы капитаном в среде таких же, как сам.
– Что ж, – ответил Александр так же спокойно, – показывайте каюту.
Дядя взглянул на него вопросительно, пришлось успокоить его встречным взглядом: мол, все в порядке, не вмешивайтесь! Дядя внял.
Ральф тоже сообразил, что принц принялся реализовывать пока неозвученный план, а Исмаэль Джуда, по-видимому, был слишком измучен недавними передрягами, чтобы хоть как-то среагировать в рамках ему дозволенного.
Каюта оказалась даже меньше, чем на «Гаджибее», – скорее всего оттого, что практически в то же пространство под ютом их втиснули две. По правому борту уже успела заселиться Альмея.
– Заплатите ему, дядя, – велел Александр и, видя, что Фример готов вступить в пререкания, осадил его, схватив за локоть: – Пожалуйста!
Они снова встретились взглядами, и упрямец-Фример снова, хвала небесам, внял.
– Держи, охламон, – процедил он и бросил под ноги тжекеру монету.
К удивлению альбионцев, тжекер-капитан даже не шелохнулся, дабы поймать деньги, а звякнувшую и укатившуюся в угол монету подобрал второй. И то лишь после едва заметного знака.
– Этого мало, – сказал тжекер-капитан холодно, мельком взглянув на альбионский пенс. – Еще две такие же.
Фример набычился, но Александр вновь схватил его за локоть и что есть силы сжал.
– Сущий грабеж, клянусь девой Лусией! – басом возмутился Фример, но еще две монеты под ноги тжекерам все-таки швырнул. Подобрал их опять-таки второй.
– Вселяйтесь, – милостиво разрешил капитан «Киликии». – И в следующий раз не швыряйте деньги, словно подаете нищим.
Он и его помощник развернулись и ушли наверх. Плюгавый куда-то юркнул ранее; у кают остались только альбионцы, Ральф и Альмея.
– Спасибо, что не стали с ними спорить, – поблагодарила девушка.
И вдруг, трижды шагнув, приблизилась к Александру почти вплотную:
– И впредь не вздумайте спорить с капитаном или матросами, – шепнула она едва слышно. – Ждите до темноты, я потом все объясню. Умоляю!
Вслед за тем Альмея отпрянула и торопливо скрылась в своей каюте.
Все произошло невероятно быстро, никто не успел и глазом моргнуть. Странно, но слова девушки Александр воспринял лишь во вторую очередь.
Главное, что принц почувствовал при этом, – прикосновение ее щеки к своей и легкое движение губ Альмеи, почти коснувшихся его уха.
Альмея была далеко не первой особой женского пола, оказавшейся так близко к Александру, однако именно ее прикосновение необычайно взволновало его, вдруг и сразу.
Однако уже несколькими секундами позже Александр осознал, отчетливо и бесповоротно: главное – все-таки слова. А прикосновения, при всей их волнительности и влекущести, увы, второстепенны.
По крайней мере сегодня.
«Киликия» вскоре поставила паруса и взяла курс мистрале, на северо-запад. Менее чем через полтора часа после того, как верхушки ее мачт скрылись за горизонтом, мимо Амасры, эдак в полумиле от берега, прошли баркентина «Дева Лусия» и кеч «Иска». Они шли леванте – на восток.
Остаток дня промелькнул незаметно, невзирая на то что каждая секунда тянулась будто бы целую вечность. Так бывает, когда нервы натянуты, а внимание обострено. Александру было знакомо подобное состояние. Тольб умел впадать в него когда нужно и Александра учил тому же на тренировках.
Тжекеры демонстративно не замечали пассажиров, и те, кто нес вахту, и свободные. Первые занимались делом, вторые резались в карты на палубе, у самой мачты. Александр понаблюдал: экипаж «Киликии» насчитывал около сорока человек, плюс-минус двое-трое.
От Ральфа и кассата тжекеры вообще шарахались, поэтому оба сразу же убрались на самый нос. Джуда с солдатами и матросами «Гаджибея» расположились рядом, в носовом кубрике, который неохотно для них освободили. Капитан Фример с принцем после недолгой рекогносцировки заперлись в каюте; дядя попытался было выведать планы Александра, но тот посоветовал ему лучше выспаться. Пожав плечами Фример, не раздеваясь, повалился на покрытый не слишком чистым тюфяком рундук и вскоре уже заливисто храпел. Александр дремал вполглаза.
Дважды приходил Исмаэль Джуда, предупредительно стучался и выяснял, все ли в порядке. В первый раз он намерился было подежурить у каюты, но Александр и его отправил отсыпаться, велев с началом сумерек позвать Ральфа и вернуться. Джуда скрепя сердце ушел, однако спустя часа три наведался еще разок.
На закате тжекеры, к удивлению Александра, подали ужин – если, конечно, можно было назвать ужином краюху влажного хлеба и миску острой похлебки из бобов. На всякий случай принц справился – накормят ли его людей? Тжекер-юнга на ломаном имперском заверил, что накормят.
Добросовестно умяв свою порцию, Фример вновь захрапел. Александр же пребывал в прежней полудреме.
Вскоре, как и условливались, пришли Ральф и Исмаэль Джуда. Александр велел им присесть на сундук-обманку в углу и ждать. В каюте царили вязкие сумерки и каждая секунда по-прежнему тянулась бесконечно. А тихий стук в дверь все равно застал врасплох.
– Кто там? – негромко и сонно спросил Александр.
Вместо ответа дверь приоткрылась и в каюту скользнула Альмея.
Александр чиркнул кресалом, зажигая лампу. Мрак немного расступился, хотя углы каюты по-прежнему утопали в темени, Ральфа и Джуду было почти не рассмотреть.
Альмея успела переодеться – во всяком случае, альк и шаровары на ней были другого цвета, чем в Амасре.
– Алекс! – прошептала она, плотно затворив дверь. – Бегите отсюда! При пупе… при корме закреплена лодка, я велела Пичу спрятать там воду, сухари и весла. Режьте веревки, только одновременно. Там невысоко, не перевернетесь! Я понимаю, что это безумие, но здесь вас просто убьют!
– Убьют? – переспросил Александр.
Читать бесплатно другие книги:
