Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16) Барышев Юрий
Анатолий, почувствовав, что дело может выгореть, говорил тоном туза, который ходит по автосалону и не знает на чем остановиться — или взять «Феррари», или «Ролс Ройс», или еще какую-нибудь машину-мечту. Внешне, это читалось примерно так — мы не пускаем слюни по поводу, Стив, твоего предложения. Это ты просишь нас выручить, тебя поиздержавшегося, и купить б/у F-16 с ограниченным сроком годности. Мы еще подумаем, стоит ли овчинка выделки.
В гостиницу возвращались порознь.
Стив ворвался к себе в номер и сразу же позвонил Гали.
— Дорогая, я иду к тебе, — выпалил он и, не дожидаясь ответа, положил трубку.
В это время Анатолий, поднимавшийся в лифте, перематывал пленку на миниатюрном магнитофоне. Тулин всегда требовал документального подтверждения встреч с объектом разработки.
Шефа он застал в том же самом спортивном одеянии, что и вчера вечером. Вид у Станислава Владимировича был такой, словно он всю ночь грузил мешки с картошкой на станции «Москва товарная». Больные почки — не подарок.
При виде Анатолия Тулин оживился. Он глазами показал на балкон, куда они и вышли для разговора.
— Ну как там? Рассказывай, — закуривая очередную сигарету потребовал шеф. «Истомился, бедолага, — внутренне усмехнулся Анатолий.
— Все в порядке, Станислав Владимирович, — бодро начал он, — Гриффит подтвердил, что готов перелететь к нам и поставил ряд условий. Если хотите, можете послушать, весь разговор на пленке.
Анатолий вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, от которой тянулся тонкий проводок к зажиму на галстуке.
— На кой ляд мне твои записи?! У меня с английским… сам знаешь. Ты давай излагай так, своими словами, но близко к тексту.
Анатолий начал пересказывать разговор со Стивом. Тулин нервно курил, слушая спокойную речь Анатолия. Тот закончил:
— Ну, само собой, он нервничает. Требует гарантий. По моему мнению, он готов.
— По твоему мнению? — недоверчиво протянул Тулин. — Ну-ну. По твоему, значит.
Вы когда снова встречаетесь?
— Мы договорились на 18.00. Встречу назначил в маленьком ресторанчике в конце парка в пятнадцати минутах ходьбы отсюда.
Тулин помолчал, пристально разглядывая Баркова.
— Вот что… встречу эту проведу я, — категорически заявил он. — А ты будешь мне переводить. Мне поручено руководством Управления раскрутить американца, поэтому всю ответственность беру на себя.
Некоторое время Анатолий стоял молча. Смысл сказанного постепенно доходил до него.
— Но ведь… — Барков мучительно искал слова, чтобы доказать очевидное. — Но как я ему объясню, откуда вы здесь взялись?! Перевод увеличит время встречи вдвое. Завтра американец улетает, в понедельник он заступает на дежурство. Ему еще захочется на прощание побыть с Гали. Вы что, считаете, что я один не смогу провести встречу?
У Анатолия закончились аргументы. Но, уже было понятно — начальника не переубедить. Тулин остался непреклонным.
— Я руководитель этой операции. Как решил, так и будет. Давай готовиться к беседе.
Он открыл балконную дверь, заглянул в номер, чтобы убедиться, что там никого нет.
Тулин, наконец, сменил динамовские штаны на отутюженный черный костюм. Теперь шеф выглядел поприличнее, хотя и походил на служащего адвокатской конторы.
На узких улицах Бангкока температура и влажность воздуха были запредельными.
— Давай поторапливаться, надо еще проверить, нет ли каких признаков действий противника — цедил Тулин, ловя на себе неодобрительные взгляды подчиненного.
Они пришли в ресторан на 15 минут раньше назначенного времени. Таец-официант, юрко сновавший между столиков, подошел к новым посетителям. Эти люди явно не походили на завсегдатаев заведения.
Анатолий заказал два стакана апельсинового сока и стал рассматривать меню. Произнеся свое извечное «Мне вас не учить…», Станислав Владимирович еще раз напомнил, что Барков сейчас переводчик и не более. Переводить же должен своего шефа очень точно и без собственных коннотаций.
— Не волнуйтесь, Семен Семенович, все будет как в аптеке.
— Пять минут третьего, заметил Тулин. Он вообще передумал или испугался.
— Вы опять что-то не так сделали, скорее плохо объяснили, куда ему необходимо прийти, и сорвали всю операцию.
Анатолий медленно закипал. Наконец, в дверях ресторана появился Гриффит с мокрым от дождя зонтом.
Стив направился к их столику, улыбаясь и чуть виновато разводя руками — видимо, собирался пуститься в извинения за опоздание. Но увидев незнакомого человека, водружающего на нос очки, в нерешительности остановился. Анатолий предупредительно поднялся ему навстречу.
— Здраствуйте, Стив. Это мой босс. Он утренним рейсом прилетел в Бангкок. Я вас представлю — Жулин Семен Семенович. Стивен Гриффит. Его английский несколько несовершенен, я буду вам переводить.
Стив сел напротив и стал внимательно и откровенно рассматривать Тулина. Тот в свою очередь тоже «сверлил» американца. Гриффит, сделав, видимо, какое-то умозаключение, наконец начал:
— Итак, господа, у меня остается мало времени, давайте перейдем сразу к делу… Анатолий перевел. Тулин достал из внутреннего кармана пиджака несколько сложенных вчетверо листов бумаги и ручку.
— Господин Гриффит, Советский Союз с момента окончания Второй мировой войны направляет все усилия на сдерживание гонки вооружений. А американский империализм окружает социалистический лагерь военными базами и готовится к Третьей мировой войне. У нас нет никаких доказательств, кроме ваших слов, что вы искренне хотите перелететь в СССР. А может быть, завтра все западные газеты запестрят сообщениями, что официальные лица из Министерства внешней торговли склоняли американского летчика к измене Родине? Может быть, нас кто-то сейчас фотографирует или записывает наш разговор на магнитофон?.. Ты давай, переводи, только гляди у меня, чтоб слово в слово, — добавил Тулин, уже для переводчика.
Анатолий был готов провалиться сквозь землю, переводя монолог Тулина, удаляя из него наиболее одиозные места. По лицу Стива пробежала тень. Он молча посмотрел на Анатолия. Взгляд его можно было перевести коротко «Что происходит?»
Воодушевленный произведенным эффектом, Тулин продолжал:
— Так вот, мы бы хотели, чтобы вы сейчас написали на бумаге, что готовы с нами добровольно сотрудничать в деле передачи истребителя F-16 Советскому Союзу. Ну, и поставьте подпись там, дату, — добавил Тулин совершенно спокойным тоном, подвинув лист бумаги и ручку к американцу.
Внимательно выслушав перевод, Стив посмотрел на Анатолия, а потом взглянул на Тулина, как на сумасшесшедшего.
Несколько секунд Стив, молча смотрел на листок бумаги и шариковую рублевую ручку, затем резко поднялся и не прощаясь вышел на улицу.
«Все, вот теперь это точный провал» — подумал Анатолий, готовый рвать на себе волосы. Тулин набросился на своего подчиненного:
— Так он совсем не готов к работе с нами! Вы мне плели, что он согласен?! Видите, стоило только немножко поднажать, и ваш американец тут же сбежал!
— Пора уходить, — произнес Анатолий сквозь зубы. Даже его железная выдержка могла не вынести такого испытания. Тулин, увидел налитые кровью глаза Анатолия и его сжимающиеся кулаки. Он осекся, вжал голову в плечи и настороженно посмотрел на Баркова.
— Ты это чего?
— С-с-с-с…танислав Владимирович, — наконец удалось произнести Анатолию. — Я сейчас иду к себе в номер. Попробую исправить положение. Результаты доложу вечером… или ночью. А сейчас, извините…мне надо успеть записать реакцию янки на встречу.
Чуть не опрокинув столик, Анатолий поднялся и почти выбежал из ресторана.
Оказавшись в номере, он сразу же достал приемник и тут же услышал в наушниках возмущенный голос Стива:
— Гали, это вообще кто?! Неужели эти люди занимаются серьезными делами? Кому нужен этот самолет?! Мне или им?! Они хотят заполучить всего за три миллиона супер машину, а ведут себя… как… — Гриффит, от нахлынувших на него чувств, чуть не задохнулся. — Все! Это конец! Бизнес так не делается, дорогая. Где уважение к партнеру? Мне кажется Николаю было неловко за своего шефа, но он молчал. Разве какая-то бумажка может быть гарантией в серьезном деле. Раздался звук льющейся жидкости и послышались мягкие шаги Гали.
— На, выпей и успокойся.
Сделав несколько больших глотков виски, Гриффит продолжил:
— Вот, Николай, вменяемый вроде человек. Мы все обсудили, договорились. Я решил, что можно иметь с ним дело. Но, его шеф … он сразу вызвал к себе антипатию. Он не произнес еще первого слова, а мне уже захотелось встать и уйти. В его взгляде я прочитал «вот еще один защитник дяди Сэма, готовый продаться врагу за деньги». Он даже не пытался скрыть своего презрения.
За все время монолога Гали не проронила ни слова.
— «Ну ты-то чего молчишь? — нервничал Анатолий. — Давай, успокаивай мужика!»
Как выяснилось, для успокоения Стива слов и не потребовалось. Раздался шорох падающей одежды. Похоже, Гали молча раздевала Гриффита.
— Но ведь… — воинственный тон Стива как-то сразу поубавился. — Дорогая, мы же… В стереонаушниках послышалось учащенное дыхание Стива и еле различимый шепот, сладкая моя, еще…еще. Это был первый случай в его оперативной практике, когда он слушал то, что в сводках технических служб КГБ обозначалось аббревиатурой п.а. (половой акт).
Анатолий представил, что сейчас там происходит. Прошло минут десять в полной тишине. Может заснули?
Барков уже собрался снова надеть наушники, но тут раздалось легкое постукивание в дверь. Анатолий вскочил и пошел открывать. Повернув ключ, он от неожиданности отпрянул назад — перед ним стояла босая Гали, в белом махровом халате на голое тело, еще не остывшая от любовных утех. Завиток волос прилип к вспотевшему лбу.
Анатолию потребовалось немало усилий, чтобы выглядеть спокойным. Гали проскользнула в номер, раскрыв холодильник, достала бутылку минералки, и принялась жадно пить прямо из горлышка.
— Мои благодарности Станиславу Владимировичу, — съязвила Гали. Разве можно человека сходу ставить раком? Гали, как всегда, предельно точно, одним предложением оценила ситуацию. Анатолий с досады только махнул рукой.
— Ну, говорите быстро, что теперь делать. У меня пара минут, пока он задремал.
— Пусть мужик окончательно успокоится и не кипятится. Уговори его перед посадкой в самолет, в аэропорту, встретиться со мной еще раз. Хотя бы на полчаса. Или поедем его с тобой провожать. Скажешь, что дело он будет иметь только со мной. Скажи, что мой шеф уже уехал. В общем, наплети чего-нибудь, сама знаешь, как. Все, иди.
— Есть! — Гали вскинула руку в пионерском салюте. Халат сполз с плеча, обнажив высокую упругую грудь…
— Анатолий Иванович! — перехватившая его взгляд Гали лукаво погрозила ему пальчиком.
— У вас должны быть чистые руки, горячее сердце и холодная голова. Не забыли?
— Иди уже! — деланно рассердился Анатолий.
Гали выскользнула из номера. Ну сущий дьявол в женском обличии — восхищенно пробормотал он, успокоившись, Анатолий вернулся к наушникам.
— Дарлинг, уже девятый час, я хочу есть. Просыпайся, соня, накорми меня чем-нибудь вкусненьким. Есть хочу! — капризничала Гали.
Стив пробурчал что-то сквозь сон, заворочался и, приподнявшись, чмокнул Гали:
— Сейчас пойдем, девочка…
Успокоенный и удовлетворенный, американец полулежал на кровати и смотрел, как Гали прихорашивается. Гали, краешком глаз, изредка поглядывала на его отражение в зеркале. Это целая наука — раздеваться и одеваться перед мужчиной. Он видел самые потаенные уголки ее тела, вроде бы уже изучил ее вдоль и поперек. Но вот женщина медленно одевается, неторопливо наносит макияж… И мало-помалу становится загадочной, недоступной, таинственной незнакомкой. Это провоцирует желание сразу же сорвать одежды и жадно наброситься на податливое тело, или наоборот, сопротивляющееся тело. Однако, сейчас времени на подобные развлечения не осталось.
— Дорогой, послушай. Я понимаю, тебя сегодня разозлил этот переговорщик.
Анатолий инстинктивно напрягся. Гали продолжала:
— Но мне все-таки кажется, что тебе надо еще раз встретиться с Николаем. Он разумный человек. В конце концов, нам нужно решать наши проблемы. Что делать, иногда приходится терпеть идиотов, если от них что-то зависит. Думаю, теперь они поняли, что ты знаешь себе цену. Я тебя полностью поддерживаю. Ты вел себя абсолютно верно. Я бы тоже закатила им такой скандал. Впредь будут умнее. Давай поговорим с ним по дороге в аэропорт. Может быть, позвоним ему?
— Ну вот еще.
— Если он сам позвонит, тогда другое дело. Как я буду выглядеть, если пойду на попятный!
— Ты, конечно, прав. Хм м… — она сделала вид, что задумалась. — Ну что ж, если Николай сам позвонит, согласись встретиться с ним еще раз. Ладно?
— Только я не уверен, что он позвонит.
— Пари? — азартно хлопнула ему по ладони Гали.
— Хорошо, — после некоторого колебания выдохнул Стив.
Анатолий со вздохом облегчения вынул наушник из уха. Кажется, все вытанцовывается. Выждав некоторое время, он подошел к телефону и позвонил Гали. Она вздрогнула от «неожиданного» звонка и взяла трубку:
— Гриффит случайно не у тебя?
— Да, он рядом…
— Я хотел бы перекинуться с ним парой слов.
— Вот видишь, дорогой, это Николай. Он хочет поговорить с тобой. Будешь говорить?
Не дожидаясь ответа, Гали сунула трубку в ладонь Гриффита.
— Стив, добрый вечер, это Николай. Я хотел бы принести извинения за досадное недоразумение. У меня не было времени предупредить тебя о том, что мой шеф хочет с тобой встретиться. Ну, и что он… м-м… ты понимаешь, мой босс везде и всюду видит козни ЦРУ. Еще раз извини. Я бы на твоем месте послал бы нас к черту. Но шефа не выбирают…
— Хммм… Да, понимаю, — согласился Стив — Но я больше не хочу иметь никаких дел с этим человеком.
— Ладно, Ник, все в порядке. Я принимаю твои извинения. Видимо, мы просто друг друга не поняли. Если хочешь, давай перед отъездом еще раз встретимся. Остается совсем мало времени.
— Хорошо, — как можно спокойнее ответил «Николай». — Я думаю, о главном мы договорились. А все остальное будем делать, не торопясь. Знаешь, у нас есть поговорка: поспешишь — людей насмешишь.
Стив хмыкнул:
— По-моему, похожая поговорка есть у всех.
Гали собралась провожать меня в аэропорт. Давай встретимся в холле гостиницы. Часу времени нам хватит?
— Более чем.
— Отлично. Тогда до встречи.
— До встречи.
Анатолий положил трубку и вернулся к прослушиванию номера.
— Не хочу я, чтоб Николай ехал с нами! Когда мы теперь еще встретимся? Хочу побыть с тобой наедине, даже в аэропорту…
Она подошла к Стиву и стала тереться о его бедро.
— Тебя никогда не тянуло заняться сексом в общественном месте, при народе: в театре, в кино, в туалете, или на стадионе? А в аэропорту?
— Как тебе не стыдно! — деланно запротестовал янки, хотя идея ему явно понравилась.
Глава 13
Анатолий отложил наушники и устало растянулся на кровати гостиничного номера. Пусть чудом, но ситуация кажется выправлялась. Казалось, что даже в номере стало светлее и прохладней, дождь за окном стучал уже не так занудно, а выбивал какие-то задорные ритмы. Чтобы никто не застал врасплох за неблаговидным делом, Анатолий закрыл дверь изнутри и повесил снаружи табличку «Please don’t disturb”. Но это его не спасло, через некоторое время раздался осторожный стук в дверь. Опять эта плутовка? Нет, на пороге стоял Тулин.
— Ну, как там дела? Дай, послушаю, — и, не дожидаясь ответа, Тулин подошел к столу и надел наушник.
«Опоздал, дорогой, концерт закончился полчаса назад», — ехидно подумал Анатолий. Тулин с умным видом продолжал слушать англоязычное воркование Стива и Гали, пусть даже не понимая ни слова. Наконец хлопнула дверь в коридоре, и влюбленная парочка отправилась в ресторан.
— Куда это они? — насторожился Тулин.
— Ужинать пошли.
— Ну, рассказывай, как там «Хоуп».?
На всякий случай, Анатолий подошел к телевизору и увеличил громкость звука. Разговаривать с Тулиным ему сейчас хотелось меньше всего.
— Как, как — пожал плечами Барков. — Он в ярости и больше дел никаких с нами иметь не хочет.
Тулин сокрушенно закивал головой, и с обреченностью во взгляде посмотрел на Анатолия:
— Как ты думаешь, можно как-то исправить ситуацию?
— Не знаю. За такой прокол генерал вас по головке не погладит. Кажущаяся безысходность сложившейся ситуации тяжелым грузом давила Тулина. Он сидел в кресле сжавшись и даже казалось уменьшился в размерах. Они помолчали. И вдруг Тулин предложил:
Слушай, у меня есть бутылка водки, пойдем остограмимся?
— Так, мы же вчера уже выпили за успех нашего дела.
Это было что-то новое. Все в управлении знали, что у Тулина больные почки и он не пьет. «Дома расскажу, ведь не поверят!» — Анатолию, наверное, впервые за все время работы стало жалко своего шефа.
— Вам же нельзя!
— Да хрен с ним! Один раз живем! — отчаянно храбрился Тулин. — Сейчас я вернусь, — и шеф поспешил к себе в номер.
«Неужели и у особистов бывают просветления?» Станислав Владимирович начал работу в третьем управлении КГБ (военная контрразведка) и это отразилось на его стиле работы. Анатолий, достал из холодильника кусок сала, завернутый в тряпицу, и черный хлеб.
Шеф притащил бутылку «Столичной», финский сервелат и банку шпрот. Разложив все это богатство на журнальном столике, он с напускной бодростью скомандовал: «Давай стаканы!» и на правах старшего разлил водку.
— Эээх… Где наша не пропадала?! А давай еще раз выпьем за наш успех, — и Тулин залихватски опрокинул содержимое стакана, после чего, поперхнулся, запил минеральной водой.
«Ага, теперь уже «наш успех», — отметил Анатолий. Он сделал маленький глоток и закусил бутербродом.
К водке и вообще к спиртному он относился негативно. Было два события в его жизни, которые сформировали это отношение. Первое — это судьба его старшего брата Олега, которого родители всегда ставили ему в пример. Олег в тридцатилетнем возрасте, узнав об измене своей жены, которую он сильно любил, запил. Горе стал заливать водкой и через несколько лет пропал без вести.
Первого мая он ушел на демонстрацию, и больше его никто не видел. Милиция нехотя завела розыскное дело, а через год спокойно его закрыла и сдала в архив.
Второй случай произошел с Анатолием, когда он учился в техникуме в Ташкенте. День приезда на традиционную работу по сбору хлопка в колхоз, всегда отмечался грандиозной пьянкой. И Анатолий первый раз в жизни напился, еще не зная своей нормы. Ему было так плохо, что отказ организма от алкоголя произошел, как бы сам по себе…
Барков ждал, с чего шеф начнет разговор. Тулин не торопился и, помолчав немного, все же сказал:
— Ты хороший оперативник, по сравнению с другими. Но я старше тебя, и должность начальника службы обязывает меня быть очень осторожным.
Анатолий молча показал пальцем на потолок. Но Тулин, махнув рукой:
— Да ладно тебе! Если бы пилот был «подставой», он бы не устроил скандал, — тяжело вздохнув, шеф продолжал. — Конечно, если бы удалось прихватить его, да еще с… аппаратом. Мы бы с тобой стали героями, крутили бы себе дырки в кителях… да и вообще. Мдаа… похоже, здесь моя вина. Видимо, я его пережал, — произнес Тулин необычным для него извиняющимся тоном. Ты ж понимаешь, я еще года два-три посижу в своем кресле, а через год у тебя подходит срок к присвоению очередного звания. От меня будет многое зависеть… Короче, давай подумаем, как нам докладывать шефу о результатах поездки.
— Рано, по-моему, еще докладывать. Еще не вечер, Станислав Владимирович. «Гвоздика» уговорила Гриффита встретиться со мной и попытаться найти общий язык… только у меня к вам просьба… — замялся Анатолий. — Разрешите действовать по собственному усмотрению. Может быть, удастся что-то поправить.
Тулин встрепенулся и как-то по-бабьи замахал руками.
— Вот это новость! Что ты сразу не сказал? Конечно! Конечно! Действуй! У тебя светлая голова! — и понизив голос заговорщически добавил: — Да, забыл тебе сказать. Я тебя еще в начале года включил в список перспективных сотрудников — в резерв выдвижения на руководящие должности… понимаешь?
Анатолий понимающе кивнул головой. Тулин закряхтел, поморщился и начал массировать низ спины.
— Чертовы почки. Если бы ты знал, Толя, как иногда они болят, хоть на стену лезь. — Он встал из-за стола. — Я, пожалуй, пойду, прилягу. Когда эти голубки улягутся спать, разбуди меня и расскажи, чем все закончилось.
У двери он обернулся и посмотрев на Анатолия, поднял палец вверх и нравоучительно произнес:
— У каждого солдата в вещевом мешке лежит жезл маршала.
«Ладно, так тебе и поверил, — подумал Анатолий, — загонишь за Можай на возврате в Москву». Ему еще надо было подготовиться к встрече.
Убрав остатки трапезы, он принял душ, завернулся в огромное махровое полотенце, растянулся на кровати и моментально уснул.
Привычку мгновенно засыпать и легко просыпаться Анатолий приобрел еще в армии. Поговорка «солдат спит, служба идет» не умрет никогда. Никто этому солдат специально не учил. Но, во время несения службы по охране военных объектов, эта привычка вырабатывается автоматически.
Привычка эта не раз помогала Анатолию и после армии. Через тридцать минут он проснулся свежим и бодрым. Затем сделал зарядку, правда, пожалел, что у него не было эспандера или гантелей. Их заменили 50 приседаний и 50 отжиманий от пола. Остатки хмеля окончательно улетучились из головы.
Дальше следовало продумать разговор с янки. Закрыв глаза, Барков принялся размышлять.
Как построить беседу? На чем сделать акцент? Ну первым делом следует снять отрицательные эмоции американца после встречи с Тулиным. Все остальное будет проще. Тем более, что у Анатолия был козырь — одалиска, соблазнительная и любвеобильная. Пора бы голубкам возвращаться в гнездышко. Где это они запропастились?
Анатолий взял наушник и прислушался. Из номера Гали не доносилось ни звука. Анатолий уже начал волноваться когда, наконец, хлопнула дверь, кто-то вошел в номер. По легким шагам можно было понять, Гали. Она была одна. А где же Стив? Постучав ноготками по лакированной поверхности стола, Гали в обычной своей издевательской манере пропела «Не одна я в поле кувыркалася. Сокол пошел паковаться, как меня слышно, Беркут?»
«Слышу вас хорошо», — усмехнувшись, сказал про себя, Анатолий.
Чем лучше все складывается, тем более подозрительным становится человек. Ему кажется, что где-то он прокололся, что-то упустил, и в самый ответственный момент все его планы будут нарушены какой-нибудь ничтожной мелочью, и все покатится в тартарары.
Нечто похожее творилось и с Анатолием. Выйдя из своего номера, Барков спустился вниз. Прогуливаясь около гостиницы, он осторожно посматривал по сторонам. Анатолий не хотел везти Стива в злополучный ресторан, поэтому выбрал другой, подальше от гостиницы. На этот раз Стив пришел даже раньше «Николая» и цедил фруктовый коктейль.
— Добрый вечер, Стив. По-моему, я пришел вовремя.
— Это я пришел пораньше, у меня времени в обрез, Николай.
Начало встречи не предвещало ничего хорошего. Стив, как и ожидал Анатолий, держался холодно и отчужденно.
Мысли Анатолия перенеслись к периоду обучения в «Вышке». Барков вспомнил одного из любимых своих преподавателей, психолога Геннадия Ивановича Иванина, в свое время прочитавшего будущим комитетчикам лекцию о правиле трех «Да» — правило Сократа.
«Человека следует любым способом вынудить трижды ответить на вопросы утвердительно. Вопросы могут быть любыми — чем проще, тем лучше. Тем самым вы вырабатываете в нем рефлекс соглашаться с вашими утверждениями, практически их не обдумывая», — учил Иванин. Что ж, попробуем.
— Стив, скажите честно. Вы действительно хотите начать новую жизнь? — Да!
— Вы действительно хотите, чтобы рядом с вами была Гали? — Да!
— И эту новую жизнь с Гали вы хотите прожить, не думая о деньгах?
— Само собой.
— В таком случае, нам с вами есть, о чем поговорить. Стив кивнул. Уже хорошо. Анатолий продолжал:
— Прежде всего, я хотел бы извиниться перед вами за своего шефа. У вас были все основания поступить так, как вы поступили. На вашем месте я бы сделал также. Давайте забудем неприятное и продолжим. Надеюсь, заминок больше не будет.
— Хотелось бы.
— Тогда давайте считать что наши предыдущие договоренности остаются в силе. Три миллиона долларов за F-16.
Анатолий не преминул лишний раз назвать сумму, зная, что для американца это самый важный аргумент. Оговорив условия связи, новоиспеченные партнеры выпили за успех дела и попрощались.
Успокоенный «Николаем», «оттаявший» Гриффит, поспешил к своей ненаглядной. Гали, проводив Стива в аэропорт, вернулась в отель, быстро приняла горячий душ и уже собралась нырнуть под одеяло, но, передумав, потянулась к телефонной трубке. В номере Анатолия раздался телефонный звонок.
— Слушаю.
— Анатолий Иванович, загляните ко мне на огонек, пока я не заснула.
— Иду.
Анатолий на ходу накинул рубашку и вышел в коридор. «Что она еще задумала?» — недовольно думал Барков.
Томно прикрыв глаза, Гали сидела в кресле, держа в руках бокал виски. «Невзначай» распахнутые полы халата обнажили пару красивых ножек. Телевизор был включен. Комната была наполнена звуками современных танцевальных ритмов.
«Так, начинается, очередное «совращение святого Януария» — констатировал про себя Барков, бросив взгляд на раскрытый халат.
Заговорщически улыбаясь, Гали протянула второй бокал Анатолию:
— Мы с вами хорошо поработали и заслужили небольшой отдых.
— Прикройся, бесстыжая, — Барков старался поставить Гали «на место».
Она, притворно потупив очи долу, чуть-чуть натянула халат на ноги, но, как бы случайно, теперь он распахнулся на груди.
Попытки соблазнить Анатолия Гали то ли в шутку, то ли в серьез начала предпринимать еще во время их первых встреч на явочной квартире. Анатолий тогда только начинал осваивать оперативную практику, которая ой как сильно отличалась от лекций в Вышке.
Обучение агента перед выездом за кордон обязательно включало его политическую подготовку. На одной из явок Барков с пылом и жаром убеждал Гали в преимуществах социализма перед капитализмом. Распинался по поводу особенности классовой борьбы на современном этапе.
Слушая его в пол-уха, Гали, медленно раздвинула ноги, так что стали видны ее полупрозрачные трусики, глядя оперу в глаза тягуче промурлыкала: — «А не поехать ли нам куда-нибудь на природу, в лес, и там всласть потрахаться?».
От неожиданности Барков на секунду потерял дар речи. Гали торжествовала видя, что шокировала верного ленинца.
— Вы же знаете, что это категорически запрещено. Вы… вы очень красивая женщина, но… это невозможно!
Так, что Шерон Стоун, в знаменитой сцене допроса, в «Основном инстинкте» была далеко не первой, издевавшейся над мужиками. Явка, практически была сорвана.
Но, Гали, натерпевшаяся в юности от молодых подонков, каждый раз завлекая очередного мужчину в постель, ловила себя на том, что хочет сделать ему больно. Нет, это не было проявление садизма по отношению к партнеру, от которого женщина получает острое удовольствие. Скорее, ее подсознание, обнаружив рядом с телом Гали мужскую, покрытую волосами, пахнущую потом, табаком и алкоголем особь, старалось защитить свою хозяйку от возможного надругательства.
Боль ее тела и жгучая смесь обиды, ненависти и желания отмщения навсегда осели в глубинах ее памяти.
Но, по отношению к сотруднику КГБ Баркову, как к мужчине, было что-то другое. Своими подначками, она утверждала право чувствовать себя хорошенькой женщиной, даже при общении с непробиваемым «рыцарем плаща и кинжала».
Анатолий, в конце концов, нашел действенный способ бороться с приступами подобного вольного настроения своей подопечной. Барков превращался в каменного гостя из «Маленьких трагедий» Пушкина, смотрел на нее немигающими глазами, менял тембр голоса, ставил энергетический барьер и начинал обращаться к Гали по имени-отчеству. Подобное обращение бесило Гали больше, чем быка красный плащ матадора.
И в этот раз, видно, по-другому ее не успокоить.
Анатолий устало вздохнул:
— Галина Наумовна, вам мало Гриффита? Расскажите лучше, как вы с ним расстались.
Гали сразу же сделала вид, что обиделась, но тон сменила и ответила серьезно:
— Бедняга, похоже, не на шутку влюбился. Вашу встречу, Анатолий Иванович, он оценивает положительно. Готов продумать и обсудить техническую сторону вопроса. Условия связи его устраивают. Стив торопится, хочет, чтобы месяца через два-три мы, то есть я и он, были свободны от всяких обязательств.
Поразмыслив, Гали добавила:
— Мне его немного жалко. Он хороший парень, но это не моя судьба. Что с ним будет? Вас не гложет совесть Анатолий Иванович?
— Совесть? — Анатолий стрельнул глазами в «Гвоздику». Ты говоришь совесть? Пожалела янки? А они жалели детей и женщин во Вьетнаме, когда поливали их напалмом? А в чем виноваты японцы? — Старики и старухи, опять же грудные пацанята? Их заживо сожгли атомными бомбами. Сотни тысяч! Вдумайся в эту цифру!
Допустим, им было не жалко косоглазых японцев, вьетнамцев. Но Пентагон и ЦРУ и своих любимых сограждан не жалели. Ты знаешь — почти кричал Барков — они беременным женщинам, в больницах, вводили под видом лекарств ЛСД и другие наркотики и изучали, какие изменения происходят в не родившимся еще ребенке.
А тебе не жалко русскую женщину, жену нашего сотрудника, работавшего в Африке. Она получила посылку с обратным адресом нашего посольства, развернула «от папы подарок» в присутствии детей и упала в обморок. ЦРУ прислало высушенную голову ее мужа! Продолжать или хватит?
Такого Баркова Гали еще не видела. От него шла такая волна злой энергии, что ее тело стало неприятно покалывать иголками.
— А есть случаи и похлеще. Идет война, на этот раз холодная, и мы снова как в 41-ом году обороняемся. Только теперь воюет другое поколение — мое поколение, 39–41 года рождения.
— Анатолий Иванович, да успокойтесь вы ради всего святого. Извините меня, вы такие ужасные вещи говорите, я о них и слыхом не слыхивала, ну, конечно кроме Хиросимы. Стив, тоже расист порядочный, всю дорогу унижает прислугу в отеле. Чаевые дает мизерные…
Анатолий постепенно приходил в себя и решил сменить тему разговора, чтобы разрядить обстановку.
— Слушай, а как ты обнаружила железку? — улыбаясь, спросил он.
Он пошарил под тумбочкой у кровати и отцепил, наконец, деревянную планку, которая крепилась двумя острыми шипами. Гали рассмеялась:
— Господи! Да что я вас, не знаю, что ли. Вы всегда стараетесь заиметь лишний источник информации. В том, что нахожусь под контролем, сомнений не было. Бедный Анатолий Иванович! Тяжело было, наверное, в одиночестве слушать звуковое сопровождение наших плотских утех, — взгляд Гали скользнул по брюкам шефа. — Вы там сами с собой в это время ничего не делали? Она показала характерное движение рукой и рассмеялась. Анатолий лишь досадливо поморщился:
— Опять за старое? Все. Поздно уже, ложись спать. Завтра после обеда возвращаемся домой. Отоспись, отдохни. Утром поедем, посмотрим город. Я пойду к шефу, доложусь.
Читать бесплатно другие книги:
