Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы Валентинов Андрей

Он приказал себе подняться выше, и освещенный луною Дхори Арх исчез, превратившись в маленькое, еле заметное пятнышко посреди огромного, неразличимого с высоты пространства. Но страха не было, напротив, пришла уверенность и неведомое прежде ощущение силы.

– Сила птицы! – усмехнулся Фрол, – этак и в космос можно залететь! Где это я?

Он взглянул вниз, но почти ничего не увидел. Только всмотревшись, дхар различил внизу темное неровное пространство – покинутую им землю. Черные пятна леса, ломаная линия близких предгорий… Где-то в неимоверной дали мелькнула крохотная синяя искорка, и Фрол понял, что видит свет Ирга-Арха.

– Я должен найти скантр, – проговорил он вслух, – значит нужно в Столицу… Эх, компаса не взял!

Он нерешительно оглянулся: вокруг плясали лунные блики, вдалеке темнела еле различимая земля, и вдруг под ним засветилась небольшая теплая звездочка. Удивленный Фроат заставил себя спуститься и вскоре увидел, как звездочка вырастает, распадается на разноцветные огоньки. Послышался негромкий привычный гул, и дхар невольно усмехнулся. Самолет! Высоко же его занесло!..

На миг стало страшно, потянуло вниз, к покинутой земле, но Фрол пересилил себя, заставив думать. Итак, «сила руки и птицы» повиновалась ему. Оставался Черный меч, по-прежнему оттягивавший пояс. Меч – и скантр, светящий кристалл, служивший его врагам.

Найти Столицу было не так просто. Фрол, ориентируясь по видневшимся внизу горам, попытался определить направление. Город находился где-то на юго-западе, и до него, как хорошо помнил Фроат, была не одна тысяча километров. Можно было спуститься ниже, найти русло Печоры и, следуя по ее течению, добраться до железной дороги, а магистраль сама привела бы к цели, но дхар не спешил. Те, кто охраняет Институт Тернема, могли предусмотреть и такое. Добраться до скантра, даже в виде серебристого призрака, будет не так просто. Он видел себя, а значит, его увидят и другие. Спускаться опасно, Ранхай-гэгхэн мог мчаться, словно птица, на мосхотов, но его не поджидали застывшие в круглосуточном дежурстве экстрасенсы, и у врагов не было светящегося рукотворного чуда, способного поставить несокрушимый заслон. Черный Меч, память давно минувших веков, будет бессилен.

Фроат вновь поглядел вниз, на исчезнувшую во тьме землю. Да, птице едва ли удастся достигнуть Института Тернема. Но те, кто способен остановить птицу, не смогут задержать падающий с небес метеор! Он немного подумал, по привычке глубоко вздохнул, хотя совсем не нуждался в воздухе, и с чудовищной скоростью помчался вверх, прямо к зениту, где нестерпимым блеском сиял лунный диск.

Он летел долго, стараясь не смотреть вниз. Лунный свет притягивал, хотелось мчаться без остановки, бесконечно, пока сияние ночного светила будет указывать дорогу. Фроат был свободен, свободнее птицы, свободнее человека за штурвалом сверхвысотного истребителя. Казалось, он уже порвал связь с надоевшей землей, став частью иного мира, наполненного черной пустотой и залитого лучами серебристого светила…

…Его остановила боль. В висках стучала кровь, горло сжало невидимым обручем, под веками взрывались разноцветные звезды. Фроат понял, что подошел к невидимой границе, за которой сила Дхори Арха уже не действовала. Дхар отвел глаза от Луны, казавшейся отсюда огромной и страшной, и взглянул вниз. То, что он увидел, поразило. Тьма пропала, и в чудовищной дали проступили смутные контуры, сразу напомнившие что-то давно виденное. Черные пятна морей, узкие, извилистые линии рек, неровные горные хребты… Под ним лежала огромная, слегка закруглявшаяся по краям поверхность – ожившая географическая карта. То, что было раньше страничкой атласа, теперь расстилалось внизу – громадное, темное, с маленькими еле заметными светящимися огоньками городов. Его страна…

Фрол невольно рассмеялся. Зрелище было нереальным, каким-то ненастоящим. Дхар легко отыскал маленькое пятнышко почти в самом центре. Столица… На миг вернулся страх, но тут же пропал. Фроат вжал голову в плечи, прижал руки к бедрам, придерживая ножны, в которых покоился Бхата Ак, и падающей звездой помчался вниз, где ждала его земля.

…Потемнело. Лунный свет исчез, перед глазами была лишь темная неровная твердь. Фрол несся вниз, стараясь не терять из виду с каждой минутой увеличивающееся пятнышко – светящийся контур Столицы. Оно росло, а затем внезапно распалось на тысячи маленьких огоньков, разбегавшихся по темному пространству. Вскоре светящееся зарево заняло весь горизонт, и Фрол задержал падение. Он у цели – перед ним лежала Столица, и среди миллионов огней надо было отыскать единственный, живой и переливающийся, свет скантра…

Фроат вспомнил, в какой части города находится Теплый Стан и заскользил на юг, растерянно поглядывая на огни громадного города, похожие друг на друга, словно близнецы. Можно было спуститься ниже, в гущу улиц, но Фрол не был уверен, что не заблудится среди гигантского муравейника Столицы. Кроме того, внезапно понял дхар, скантр мог быть и не в Институте. Значит, требовалось что-то иное. Дхар начал вспоминать скантр – узкий цилиндр, сжатый металлическими кольцами, белое с золотистым отливом свечение, переливающееся внутри кристалла, теплое изучение, ощутимое почти физически. Фрол закрыл глаза, попытавшись восстановить в памяти ощущение легкого покалывания в пальцах. Он на забыл скантр – значит и светящийся кристалл его помнит! Мысль показалась странной, но дхар уже не сомневался. Скантр где-то близко, где-то рядом, надо только почувствовать…

…Под веками вспыхнул маленький трепещущий огонек, пальцы словно коснулись пламени, сердце дрогнуло от присутствия незримой силы. Есть! Фрол осторожно, стараясь не потерять возникшую слабую связь, стал двигаться в направлении сигнала. Он не открывал глаз, чтобы не помешал свет, льющийся с земли. Медленно-медленно огонек под веками рос, пальцы уже сводило дрожью, и сердце стало биться в такт мощному пульсирующему излучению. Теперь сбиться с дороги было невозможно, и Фроат посмотрел вниз.

Он удивился – огней стало значительно меньше, словно город внезапно пропал. К горизонту ползло неровное пятно леса. «Значит, все-таки Теплый Стан», – подумал Фрол и почему вспомнил, что Дхори Арх называют еще «Арвэ Арх» – «Теплый Камень». В давние годы, когда на земле еще не было асхаров – людей, там, где теперь раскинулись кварталы Столицы, жили дхары. И не дальняя ли память о предках – Теплый Стан? Случайно ли мудрец Тернем именно на этом месте построил свой таинственный Институт? Увы, даже во времена Фроата Мхага и Гхела Храброго мудрецы-дхармэ ничего не помнили о тех забытых временах.

Теперь Фроат мог двигаться с открытыми глазами. Он чувствовал скантр, и неведомая сила с каждой секундой все больше наполняла его. Фрол даже испугался, что мощь скантра вот-вот покорит волю, остановит, притянет к себе, чтобы сделать вечным пленником… Впереди показалась высокая, залитая светом прожекторов ограда, сразу же напомнившая Фролу лагерь призраков. В глазах замелькали яркие огни, сердце забилось в бешеном ритме. Фроат спустился ниже и увидел несколько огромных зданий, окруженных двумя рядами бетонных стен. Дхар прикрыл глаза, и сразу же веки обожгло – скантр был где-то рядом, Фроат вновь поглядел вниз, пытаясь почувствовать точку, откуда исходит сила, и наконец заметил большой пятиэтажный корпус, стоящий в некотором отдалении от остальных зданий. На крыше дома располагалась огромная параболическая антенна, а рядом возносилась к небу решетчатая вышка, на вершине которой горела красная лампа. Фроат уже не сомневался – скантр, загадочный объект «Ядро», здесь.

Он не спешил. Теперь, когда цель рядом, можно было минуту-другую понаблюдать. Большинство окон в корпусе были темны, лишь внизу, у входа, где дежурила охрана, горел свет. Но окна светились и выше, там, очевидно, находились лаборатории, обслуживавшие оба Канала. Дхар хотел ринуться вниз, прямо сквозь крышу, но вновь остановился. Его заинтересовала антенна. Даже отсюда он чувствовал присутствие огромной энергии. Фроат прикрыл глаза, попытавшись настроить внутреннее зрение, помогавшее ему видеть холодный след яртов.

…Вначале под веками плыли радужные круги – сильная энергия мешала сосредоточиться, но затем глаза понемногу привыкли, и Фрол, словно воочию, увидел горящие бело-желтым огнем силуэты антенны и решетчатой вышки. Вдруг что-то сверкнуло, и прямо перед собой дхар разглядел прямую, как стрела, небесную реку. Ее конец терялся где-то за горизонтом, оттуда, из неизвестной дали, по воздушному руслу тек наполненный могучей энергией поток. Течение казалось мерным и неспешным, иногда от него отрывались огненные всплески и тут же гасли в окружающей тьме. Свет был ярко-белым, но порой по течению пробегали еле заметные волны, и единый поток распадался на разноцветные радужные струи.

Река вливалась прямо в чашу антенны, пропадая в ней. Фрол решил, что она идет туда, где находился скантр, но присмотревшись, понял, что поток имеет продолжение. От верхушки решетчатой башни, там, где горела красная лампа, начиналась новая река. Даже не река – несколько сильных и ровных струй расходились в разных направлениях, но цвет их был уже не белым, а темно-бордовым, словно смешанным с кровью. Бесконечные потоки продолжали свой путь, и Фрол начал смутно понимать, что он видит. Издалека, откуда-то с юго-востока, неведомое Око Силы посылало свою мощь в Столицу. Эту энергию, перехваченную чашей антенны, преломлял скантр, направляя ее туда, куда желали ее хозяева. С верхушки решетчатой вышки она неслась над страной. Здесь, в Теплом Стане, на древней дхарской земле, билось сердце того, кого называли товарищем Вечным.

Фроат успел вновь пожалеть, что тогда, в подземелье, они не смогли уберечь скантр – и вдруг почувствовал резкий удар. Что-то задело его, обожгло, отбросило в сторону. Дхар не успел еще ничего сообразить, как новый удар толкнул его вниз, прямо на ровную поверхность крыши. Он собрал все силы, заставив себя свечой подняться выше, пока ярко освещенный двор Института не превратился в маленькую горящую точку. Но и здесь, на огромной высоте, Фрол не чувствовал себя в безопасности. Рядом с ним что-то сверкнуло, и совсем близко, чуть не задев руку, по темному небу промчался сгусток темного багрового пламени.

Фроат сделал резкий вираж, затем вновь спикировал вниз. Поблизости промчался еще один темно-багровый след – били с вершины решетчатой башни. Да, охрана Института была готова ко всему, и Фроат понял, какой силе бросает вызов. Времени терять было нельзя, и он вновь попытался настроиться на скантр. Удалось не сразу, что-то мешало, словно невидимая, но плотная завеса начала затягивать пространство над Теплым Станом. Наконец Фрол почувствовал слабый всплеск знакомого тепла. Он прижал рукой ножны Черного меча, закусил губы и рухнул вниз, прямо на светящийся огонек. Перед глазами мелькнула вспышка, что-то опалило лицо, но невидимая завеса уже осталась позади, в пальцах вновь закололи иголочки, свет перед глазами вырос в ровное горячее пламя, и Фрол, открывая глаз, успел заметить мелькнувшие плиты крыши. Сразу же стало темно, и он понял, что находится внутри здания.

Впрочем, свет был не нужен. Скантр находился рядом, сбиться с дороги было невозможно. Перед глазами проносились темные пустые комнаты, серые плиты перекрытий, какие-то провода, решетчатые конструкции. В уши ворвался рев: гудела сигнализация, и Фрол услышал испуганные крики. Но вот перед глазами вновь блеснул свет, и дхар очутился в огромном зале. Гигантское помещение было освещено мощными лампами дневного света. Сирена по-прежнему ревела, из распахнутых дверей выбегали люди в пятнистой форме, но, не замечая Фрола, лишь растерянно метались из угла в угол. А в самом центре находилось нечто большое, неровное, сверкавшее белым металлом и стеклом. Подобравшись поближе, дхар понял, что конструкция напоминает большую сплюснутую с двух концов сферу, стоящую на решетчатой подставке, от которой в разные стороны змеились провода. Из самой сердцевины шел огромный красный кабель, исчезавший под полом. Ячеистая сфера, стоявшая на подставке, была прозрачной, словно стеклянной, а изнутри струился знакомый переливающийся свет. Скантр, казалось, висел в воздухе, не касаясь ячеистой поверхности, такой же, как и тогда, в подземелье, только свет, струившийся из кристалла, теперь был невыносимо ярок, словно в зале горело маленькое солнце. Лишь через несколько секунд Фрол сообразил, что скантр лежит на прозрачной подставке, от которой в глубину сферы идут десятки тонких разноцветных проводов.

Народу в зале прибавилось. Люди в форме уже не бегали, а выстроились вдоль стен, держа оружие наизготовку. Тут же находились несколько человек в белых халатах, которые о чем-то нервно переговаривались, бросая взгляды то на скантр, то на входную дверь. Фрола все еще не замечали. Он не спеша подобрался к самой сфере и встал на подставку. Скантр был теперь совсем рядом, и дхара окутало вязкое тепло, от которого занемели руки и пересохло горло. Внезапно дхар почувствовал, что кто-то на него смотрит. Он понимал, что каждая секунда на счету, но не удержался и посмотрел назад.

Возле входа в зал стоял человек в халате, но не белом, а черном. В руках он держал что-то светящееся, похожее на раскаленную металлическую трубку. Фрол не видел его лица, но ощущал тяжелый ненавидящий взгляд. Сомнений не было – этот, в черном халате, видел его. Светящаяся трубка вздрогнула, человек что-то крикнул, обращаясь к людям в пятнистой форме…

Фроат не стал больше ждать. Повернувшись лицом к ослепительно сияющему кристаллу, он выхватил из ножен Черный меч. Сзади ударила автоматная очередь, но Фроат, ничего не слыша, не отрывая глаз, глядел на переливающееся внутри скантра пламя. Скантр казался живым существом, другом, попавшим в плен, и Фроату в который раз захотелось спасти это маленькое чудо, но он понимал, что сделать это невозможно. Слишком многое зависело от того, сможет ли он погасить переливающееся в кристалле пламя.

– Прости, – тихо произнес дхар, словно скантр мог его услышать, и в ту же секунду Черный меч обрушился прямо между двумя металлическим кольцами, туда, где под полированной поверхностью бушевал бесшумный огонь. Руку пронзила боль, в глаза ударил фонтан пламени, послышался страшный нечеловеческий крик…

Несколько секунд Фроат стоял неподвижно, боясь пошевелиться. Рука, державшая меч, онемела, по телу пробегали волны боли, а вокруг была кромешная тьма.

– Гэгхэн! – вдруг услыхал он чей-то далекий голос. – Гэгхэн…

Темнота исчезла, и перед глазами синим светом заиграл светящийся кристалл Ирга-Арха. Фроат понял, что по-прежнему стоит в центре святилища, его левая рука все еще лежит в углублении камня, а правая держит вытащенный из ножен меч.

Он вновь ощутил свое тело, почувствовал, как в легкие вливается воздух. По коже заструилось тепло, рука, лежащая на камне, показалась тяжелой, словно вылитой из свинца. Фрол взглянул на меч и увидел, что на ровном лезвии теперь появились глубокие зазубрины. Только это подсказывало, что все виденное не сон.

Дхар оглянулся – за черным кругом базальтовых глыб за ним по-прежнему наблюдали десятки темных фигур. Вдали горел костер. Фрол прикинул, сколько могло пройти времени, взглянул на Луну и понял, что белый диск находится почти там же, разве что немного опустившись в сторону темнеющего вдали горного хребта. Все случившееся заняло едва ли больше часа.

– Но… но я сделал это? – неуверенно прошептал он. – Я же видел…

– Сделал…

Дхар так и не понял, откуда пришел ответ. Он вздохнул, опустил занемевшую левую руку, и в ту же секунду Ирга-Арх погас, превратившись в мертвую немую глыбу. Дхар оглянулся и неуверенным движением вложил в ножны ставший вдруг необыкновенно тяжелым меч.

– Ну все, елы! Все…

Он ждал, что к нему подойдут, но вокруг было по-прежнему пусто. Фрол вспомнил, что никто не может войти внутрь Дхори Арха, пока гэгхэн стоит у Синего Камня. Дхар усмехнулся и, тяжело ступая, медленно направился к выходу.

Его сразу же подхватили. Чьи-то руки поддержали за плечи, кто-то помог присесть на заранее принесенный обрубок дерева, перед глазами мелькали знакомые лица Вара и его сыновей, у губ оказалась фляга с водой… Все это доходило до Фрола как сквозь толстое стекло. Навалилась усталость, в висках стучала кровь, а во рту чувствовался неприятный железистый привкус. Дхар хотел что-то сказать, но язык не слушался, и он лишь махнул рукой и внезапно увидел, что высохшая старая трава оказалась почему-то возле самого лица…

Когда Фрол пришел в себя, то понял, что лежит на срубленных еловых ветках, рядом горит костер, а у него сидят, о чем-то негромко переговариваясь, старый Вар и Асх Шендерович. Увидев, что Фрол открыл глаза, оба замолчали. Дхар глубоко вздохнул, с облегчением почувствовав, что усталость прошла, сердце бьется спокойно и ровно.

– Как вы себя чувствуете, Фрол Афанасьевич? – после минутного молчания осведомился Асх.

– Я? – удивился Фроат. – Да вроде нормально. Сколько сейчас времени?

Вар развел руками – часов у него не было. Фрол поднес циферблат к глазам, отблеск костра высветил цифры.

– Вы были без сознания часа два, – заметил Шендерович. – Мы уже начали волноваться.

– Да нет, елы, все в порядке!

Фрол легко вскочил и оглянулся. Ночь еще не ушла, хотя Луна склонилась уже совсем низко, а небо на востоке начинало бледнеть. Вокруг, возле палаток и у костра, сидели дхары. Никто не спал, слышался негромкий гул голосов.

– Мы хотели устроить праздник, – негромко проговорил Вар, – но решили подождать, пока тебе станет лучше, гэгхэн.

– Праздник? – удивился Фроат. – Да какой еще праздник, ей-богу!…

– Воля твоя, гэгхэн. Эта ночь и без того войдет в наши предания. Дхори Арх вновь ожил…

– Да, – заспешил дхар, – я не успел вам рассказать. Я нашел скантр…

– Мы видели! – возбужденно перебил Асх. – Мы все видели, Фрол Афанасьевич! Когда вы взмахнули мечом, на камне вдруг появился какой-то светящийся цилиндр. Потом была вспышка… Знаете, я до самого конца не верил, и, признаюсь, посрамлен. Значит вы его уничтожили?

– Вроде, – без всякой гордости согласился Фроат. – Жалко, елы! Зато теперь шиш с маслом князю Семену вместо автоматов! Правильно?

– Да, – сурово кивнул Вар. – Так и должно было случиться, эннор-гэгхэн!

– А у них есть другие возможности? – поинтересовался Асх. – Вы что-то говорили о Крыме?

– Что-то есть, – согласился Фрол. – Это еще надо, елы, узнать.

– В этом может помочь Дхори Арх, – кивнул старик. – Но не спеши, Фроат, все это надо обдумать.

Дхар кивнул. Думать о загадочном Филиале совершенно не хотелось. Он накинул плащ – предрассветный холод уже чувствовался – и неторопливо направился к Дхори Арху. Никто не пошел за ним, дхары остались на месте, провожая гэгхэна долгими взглядами. Это было неприятно, и Фроат поспешил отойти подальше. Поднявшись на невысокий бугор, он огляделся. На востоке неторопливо росло белесое пятно, предвестник близкого утра, луна уже скрылась за горой, на склонах стояла тишина. Вдруг уши резанул собачий лай. Фрол поглядел в сторону лагеря и увидел горящий среди предрассветной мглы свет прожекторов. Лагерь-призрак продолжал свое страшное бытие.

Фрол вспомнил рассказ о проклятии и быстро зашагал обратно. Вар, его сыновья и Асх сидели у костра, молча глядя на догорающий огонь.

– Эд-эрх Вар, – обратился к старику Фрол. Тот поднял голову, и Фроат, не найдя слов, указал на поднимавшееся над лагерем зарево.

– Да, – понял его тот. – Для них ничего не изменилось.

– Но ведь Дхори Арх восстановлен, – удивился Фрол. – Проклятие снято!

– Нет! Такое проклятие может снять только гэгхэн.

– Фрол Афанасьевич! – вмешался Асх. – Нашли кого жалеть! Это ведь «сталинские соколы»! Поделом им!..

– Но там ведь и зэки были. Не одна сотня! – напомнил Фроат.

– Они вместе ломали Дхори Арх, – возразил молчавший до этого Рох. – Не нам спорить с волей Высокого Неба.

– Конечно! – поддержал его Шендерович. – Небось, там были всякие большевики с дореволюционным стажем, отважные чекисты… Этот ад они заработали!

– Ага, – кивнул Фрол. – И кто ж ты такой, Александр, чтобы их судить? А еще демократ!.. Что я должен сделать, эд-эрх Вар?

Старик поморщился:

– Ты должен сказать, что снимаешь с них проклятие, гэгхэн. Но не знаю, стоит ли прощать наших врагов.

– Они мертвы, – Фроат отвернулся. – Они уже получили свой ад…

Дхар быстро зашагал к горящему огнями лагерю. Почему-то подумалось, что Варфоломей Кириллович на его месте поступил бы именно так.

…Возле закрытых ворот по-прежнему стоял часовой. Фрол сочувственно кивнул парню, поглядел на ощетинившуюся «колючкой» ограду. Что и как говорить, дхар не имел ни малейшего понятия. Да и послушает ли его сила, приковавшая мертвецов к поруганной ими земле?

– Вот чего, – вздохнул Фрол. – Слушайте меня, мужики!

Он понял, что говорит еле слышно и хотел повторить, но вдруг почувствовал, что все вокруг смолкло. Тишина казалась звенящей, страшной.

– Меня зовут Фрол Афанасьевич Соломатин, – дхар повысил голос. – По-дхарски, значит, Фроат, сын Астфана, сейчас я у дхаров вроде как главный. Объяснять ничего не стану, сами давно, елы, поняли!

Над лагерем пронесся тяжелый вздох.

– С живыми вами я бы иначе поговорил. Чего мы, дхары, вам плохого, сделали, а? Только чего уж теперь!..

Тишина ответила негромким стоном, словно отозвалась земля, скрывшая в своей глубине непрощенные кости.

– Не судья я вам, мужики! – махнул рукой Фрол. – Пусть вас Бог судит! Так что идите с миром, а уж куда – сами увидите. Земля пухом!..

Несколько секунд стояла тишина, и вдруг над лагерем прогремел страшный, нечеловеческий крик, словно боль, накопившаяся за долгие годы рвалась наружу. Крик рос, заполняя все вокруг – и внезапно оборвался. В то же мгновение погас свет прожекторов, исчезли часовые на вышках. Мертвые руины окутала тьма…

Фрол постоял еще несколько минут, глядя на проступавшие в предрассветной тьме развалины лагеря, затем медленно побрел обратно и, вернувшись к костру, молча присел на траву.

– Я бы не прощал их, – старый Вар покачал головой. – Но, может, ты и прав, гэгхэн…

– И бог с ними, – перебил старика нетерпеливый Шендерович. – Фрол Афанасьевич, вся эта мистики, неприкаянные души… Несерьезно как-то! У нас много дел, завтра надо будет собрать Совет, я набросал тут план…

– Давай, – согласился дхар. – Хоть семилетний, елы. Только без меня, завтра ухожу…

– Как, Фрол Афанасьевич? – поразился Шендерович. – Но ведь… Но ведь мы только начали!

– Помолчи, – сурово прервал его старик, – не тебе спорить с волей эннор-гэгхэна! Но перед твоим отъездом, Фроат, нам все же надо будет о многом переговорить…

– Это да, – со вздохом согласился Фрол, – это можно.

Уехать на следующий день не удалось. Дел оказалось невпроворот, и, хотя Фрол пытался убедить соплеменников, что они справятся и сами, без него, пришлось задержаться. Он утвердил состав Совета, который должен управлять дхарами в его отсутствие. Старый Вар остался во главе тех, кто решил не уходить из лесу, остальными должен был руководить Асх. Фрол, опасаясь, что бывший борец за Русскую Идею, выйдя в большой мир, тут же наломает дров, запретил ему принимать важные решения без согласия Совета и ни в коем случае не идти на конфликт с властями.

На этом заботы не кончились. Дхары решили построить новое селение неподалеку от Дхори Арха, от Фрола же требовалось указать место, и он полдня потратил на поиски наилучшего участка, где бы поблизости находился источник воды и имелась земля, пригодная для огородов. Когда же такое место было найдено, Фролу предложили, по древнему обычаю, бросить первую лопату земли, но дхар, вспомнив многочисленные церемонии, виденные им по телевизору, представил себя со стороны и категорически отказался.

Смотрителем Дхори Арха Фрол назначил Лхаста, сына старого Вара, ему же передал на хранение Черный меч. Можно было уезжать, но заботы не кончились. Рыжий Серж категорически настаивал, чтобы Фролу выделили охрану или, по крайней мере, вооружили до зубов. Вар, отозвав Фрола в сторону, предложил взять с собой золото. Фрол от всего отказался, решив, что и то, и другое пригодится самим дхарам. Прощаясь, он пообещал вернуться через пару месяцев и на всякий случай оставил свой адрес, а также, немного подумав, адреса Келюса и Мика. Асх, уже вошедший во вкус своих новых обязанностей, заявил, что и сам собирается через месяц навестить Столицу, а на обратной дороге обязательно посетит ПГТ Дробь Шестнадцать.

Фролу не хотелось, чтобы проводы были долгими, поэтому он решил уйти на рассвете. Асх, Рох и Серж взялись проводить его до Якши. Перед расставанием старый Вар долго мялся, смотрел куда-то в сторону, а затем как-то неуверенно предложил Фролу остаться еще на какое-то время. Чувствуя, что старик что-то недоговаривает, дхар поинтересовался причиной, и тогда Вар нерешительно заметил, что видел странный сон, и лучше бы Фроату побыть еще неделю-другую с дхарами. Фрол вспомнил слова Варфоломея Кирилловича и заколебался, но затем вспомнил, что дома ждут родители, а в далекой Столице – Келюс, которому он так и не смог помочь. Поэтому дхар предпочел отшутиться, обещав старику быть осторожным и беречь себя.

До Якши доехали с ветерком, на военном «ЗИЛе». Правда, в километре от села машину остановили и загнали в лес, чтобы не отвечать на не очень удобные вопросы о ее происхождении. Появление Фрола в сопровождении высоких молчаливых бородачей произвело в Якше настоящую сенсацию. Участковый не на шутку встревожился, но, к счастью, у Асха уцелел его паспорт. Вид документа примирил безбородого со столь неожиданными гостями.

Разговор был долгий. Лейтенант то и дело начинал сетовать на трудности с паспортизацией, отсутствие бланков и бюрократию в райцентре. Но в конце концов удалось договориться, и участковый твердо обещал немедленно заняться легализацией дхаров, а также добиться разрешения на строительство их поселения у Дхори Арха. Напоследок он угостил всех чаем с брусникой и договорился с соседом, что тот подкинет Фрола на своей моторке до Вой-Вожа.

Через четыре дня Фрол уже подъезжал к дому. Дорога оказалась нелегкой, он с трудом доехал до Ухты, долго ждал поезда, успел наголодаться на грязном вокзале, и привычные впечатления быстро вытеснили странные дни, проведенные в дхарском лесу. Вся эта история стала казаться чем-то нереальным, будто Фролу приснился сказочный сон, в который не веришь, но запоминаешь на всю жизнь.

Дхар вышел на своей станции уже под вечер. До ПГТ было всего с десяток километров, но рейсового автобуса почему-то не оказалось, и он решил пройтись пешком через лес, благо дорога была известна с детства. Фрол спешил. Еще в Ухте он дал телеграмму, что возвращается, и теперь хотел побыстрее добраться домой. Он твердо решил пробыть с родителями не больше двух дней. Дхар торопился в Столицу. Он понимал, что не сможет излечить Келюса, но все равно надеялся, что его присутствие сможет хоть чем-нибудь помочь другу. Фрол не без тревоги подсчитывал время, прошедшее с их последней встречи, втайне надеясь, что сумеет разыскать Варфоломея Кирилловича и упросить его помочь.

Дхар то и дело вспоминал свой разговор со стариком, рассудив, что тот ошибся. Дхори Арх ничем не повредил потомку Гхела Храброго. За всю дорогу Фрол не заметил ничего подозрительного, а здесь, в двух шагах от дома, он и подавно никого не боялся. Дорога петляла между гигантских сосен, отбрасывавших длинные вечерние тени, дул прохладный ветерок, и внезапно Фрол почувствовал озноб. Он вновь посетовал на отсутствие свитера, но в ту же секунду понял, что ветер здесь ни при чем. Дхар нерешительно остановился, хотел было достать спрятанный в глубине рюкзака револьвер, но затем махнул рукой и пошел дальше, успокаивая себя тем, что в знакомых местах ничего угрожать не может. Но тревога не уходила, резко забилось сердце, холод становился все ощутимей. Внезапно впереди мелькнула черная тень, Дхар не успел даже остановиться и оглядеться, как тень скользнула снова, уже совсем рядом. На дорогу неторопливо вышла огромная черная собака. Фрол увидел жуткую, похожую на череп морду, горящие красным огнем глаза – и тут же вспомнил рассказ Келюса о Сиплом и его страшном псе.

Собака секунду стояла, словно не решаясь подойти ближе, но затем, беззвучно зарычав, бросилась на дхара. Доставать оружие не было времени, и Фрол поступил так, как учил его дед – крепкий кулак ударил прямо по оскаленной морде. Собака взвизгнула, рухнула на землю, но тут же вскочила. Дхар был уже готов.

– Ах, вот ты кто, елы!

Правая рука рассекла воздух. Собака, поспешила отскочить, спасаясь от невидимого удара.

– Не нравится?

Дхар вновь взмахнул рукой, собака взвыла и бросилась обратно в лес.

– У-у, ярытники!

Фрол, перевел дыхание, и в ту же секунду заметил блеснувший из-за листвы ствол пистолета. Ударил выстрел – и Фрол ничком упал на пыльную дорогу.

Из-за деревьев вышел человек в странной полувоенной форме. Держа оружие стволом вверх, он осторожно подошел к дхара и, минуту постояв, нерешительно тронул тело носком ботинка. В тот же миг Фрол резко рванул его за ногу, человек рухнул на землю, а еще через секунду его пистолет был уже в руках у дхара.

– Пощади, большой человек! – заскулил упавший, и Фрол тут же узнал его. На дхара смотрело искаженное страхом лицо Китайца.

– Пощади! – продолжал канючить он, с ужасом глядя на Фрола. – Я не хотел зла большому человеку! Нарак-цэмпо приказал мне!..

– Вот сволочь, елы! – возмутился дхар. – И как мы тебя до сих пор не прибили?

– Это Нарак-цэмпо приказал! Большой человек уничтожил скантр…

– Было дело, – усмехнулся Фрол – ну что, связать тебя что ли, обормота?

И тут выражение лица Шинджи изменилось, став из испуганного зловещим. Фрол понял, что опасность рядом, но ничего не успел сделать. Где-то совсем близко ударил еще один выстрел, пистолет выпал из руки, тело пронзила острая боль, а из пробитой пулей кисти хлынула кровь. Фроат попятился, надеясь успеть отбежать за дерево, но Китаец, мгновенно вскочив, подхватил лежавшее в пыли оружие. Но не на него смотрел Фрол. Из-за деревьев выходил человек в темном пальто, лицо его скрывала глубоко надвинутая шляпа, рука сжимала наган.

«Сиплый», – поднял дхар.

Человек в шляпе, подойдя к Фролу, остановился в двух шагах. Дхар, пытаясь остановить льющуюся кровь, сжал простреленную кисть.

– Вы смелый человек, Соломатин, – из-под глубоко надвинутой шляпы послышался жуткий, нечеловеческий голос. – Но вы нарушили слишком много правил…

Фрол закусил губу, пытаясь сдержать стон. До Сиплого было метра полтора, и дхар подумал, что сумеет допрыгнуть и схватить врага за горло. Если бы не раненая рука… Сиплый, похоже, догадался. Из-под шляпы раздался жутковатый звук, что должно было обозначать смех.

– Не успеете, Соломатин! Вам не поможет даже Истинный Лик.

Фрол попытался собраться с силами, сосредоточиться, но жгучая боль мешала, секунды проходили, а тем временем Сиплый, отсмеявшись, поднял револьвер.

– Убей его! Убей! – вопил Шинджа, испуганно прячась за спину человека в пальто. Фрол понял, что у него остается единственный шанс. Он подался вперед, чтобы прыгнуть прямо на врага, но тот вновь рассмеялся и медленно поднял голову. Страшное нечеловеческое лицо глянуло на Фрола, но несмотря на это дхар сразу узнал знакомые черты.

– Это… елы… – ахнул он, – но почему?!

Из револьверного ствола блеснуло пламя, Фрол ощутил страшную боль, затем все покрыла тишина, и чей-то тихий голос позвал его по имени…

…Дхар очнулся там же, на просеке. Быстро вскочив, он принялся разминать затекшие руки, но простреленная кисть не болела, исчезла рана, и Фрол стал удивленно осматриваться, пытаясь понять, что произошло. Прямо перед ним Китаец и тот, второй, которого он успел узнать, затаскивали вглубь леса чье-то беспомощное тело. Внезапно Фроат узнал свою куртку, увидел валяющийся на земле рюкзак с бесполезным уже револьвером и все понял.

– Вот елы! – выдохнул он. – Как же это? Значит, достали?

– Не бойся, воин Фроат! – услыхал он знакомый голос.

– Варфоломей Кириллович! – Фрол обернулся. – Выходит… Выходит, меня действительно… И вы были правы…

– Сколь был я рад, ежели бы ошибся! – негромко ответил старик.

Все еще не веря, не желая верить, Фрол вновь огляделся. Да, старый священник не ошибся…

– Значит, вы пришли со мной попрощаться? – невесело усмехнулся он.

– Я пришел тебя встретить, князь Фрол.

– Как вы меня назвали? – поразился дхар. – Вы же… вы же меня все больше Фроатом… И князь… Почему?

– Любо тебе дхарское имя, – еле заметно улыбнулся старик. – Но ныне звать тебя должно, как зовет Тот, Кто призвал тебя. И меня, грешного, называй иначе…

Фрол хотел переспросить, но, повернувшись, увидел того, кого привык называть Варфоломеем Кирилловичем, и удивленно замолк. Старик вновь улыбнулся и кивнул на Фрола. Дхар взглянул на себя и удивился еще больше. Он попытался спросить об этом новом, непонятном, но Варфоломей Кириллович, шагнул вперед и положил широкую легкую ладонь ему на плечо. Блеснул ослепительный свет, и в ту же секунду исчезли и вечерний залитый закатным солнцем лес, и пыльная дорога, и засыхающие пятна крови на серой земле…