40 000 на Геене Черри Кэролайн

– Этот Маннин, – с гримасой неудовольствия сказал Джин.

– Болен, – ответил Генли. – Желудок.

Джин ударил кулаком по колену.

– Все звездные люди так терпеливы? Вы слишком долго терпите его.

– Ему скоро будет лучше.

– Что? – Джин потянулся к огню и бросил туда кусок сухаря. – Для его желудка нет лечения. Это его разум, Генли. Разум хочет, чтобы его желудок болел. Это страх.

– Значит, он не охотник. Он другой. Нечто вроде Привидения.

Джин исподлобья посмотрел на него.

– Значит, Привидение.

– Люди бывают разные.

– Да, – сказал Джин ровным тоном, хотя было видно, что он лихорадочно думает, – я поручаю их тебе, Кима, Маннина. Ты будешь заботиться о нем, Генли.

Он испустил медленный выдох. Может, это такой юмор у Джина. А может, он имел в виду что-то другое?

– Вы знаете оружие, Генли?

Генли пожал плечами.

– Оружие звездных людей. Но у меня ничего нет. Мне не позволили вынести его за пределы ограды.

Глаза Джина заблестели интересом.

Генли понял, что допустил ошибку.

– Но на Базе и там, наверху, оружие есть. – Его слушали не только Джин, но и Блу и другие лорды Башен. – Всему свое время Джин.

– Ма-Ги.

– У нее нет оружия.

Губы Джина сложились в улыбку.

– Ты оставишь Ма-Ги мне, – сказал Генли. Он очень старался, чтобы сказать это, чтобы добиться этого. Спасти Ма-Ги, если это у него получиться. Соперничество сейчас можно и нужно забыть. – Ты хочешь получить Клаудсайд, и ты дашь мне эту женщину.

– Нет. – Джин понимал, что его отказ не имеет никаких разумных оснований, но для него это не имело значения. – Нет, – повторил он.

Желудок Генли болезненно сжался. Итак, Ма-Ги, я пытался. Но не смог спасти тебя. Мне остается только ехать с Джином навстречу неминуемому и собирать осколки, если они останутся. Впрочем, у Ма-Ги может проснуться здравомыслие и она сама поймет, что ей нужно бежать, выйти из игры, вернуться на Базу. Генли оставалось только надеяться на это.

Если Элаи позволит ей бежать.

Год 205, день 98

Башни Клауда

Они собрались на рассвете, когда первый свет разлился над Клаудом. Ма-Ги сжала в руке копье и поспешила вдоль берега. Кожаная одежда странно и непривычно прилегала к телу. Копье казалось ей крайне неудобным, и она все время боялась задеть им кого-нибудь. Вокруг нее были пешие охотники, наездники на калибанах. «Боже, помоги мне, – думала она. – Боже помоги мне. Что я здесь делаю?»

Совсем близко от нее прошел калибан, коснувшись ее своим жестким боком. Могучий хвост, состоящий из одних мускулов, едва не сбил ее с ног.

Привидение нашло ее среди тысяч идущих и жестом руки позвало за собой. Она пошла за ним, протискиваясь между шипящими калибанами, серыми и коричневыми. Она вскоре потеряла из виду своего проводника, но тот ждал ее на берегу. Рядом с ним был калибан без наездника.

Калибан зашипел на нее, подняв голову. Привидение успокоило его. Могучий хвост нетерпеливо ударил по земле, и Ма-Ги, опираясь на копье, стала взбираться ему на спину. Она едва ухватилась за его воротник, как калибан двинулся вперед. Своими ляжками она ощущала движение могучих мышц под чешуей. «Значит, они научились возить на себе людей, – подумала она. – А могучие челюсти, хвост – это боевые орудия, гораздо более мощные и эффективные, чем копье».

Калибан шел все быстрее и быстрее. Привидение давно отстало. Ма-Ги присоединилась к наездникам из остальных Башен. Все смешалось. Порядка никакого не было и в помине. Элаи находилась где-то впереди. Там же были и Там, и Пазея, и Дэйн, и ее сестры. Ма-Ги двигалась вперед в потоке остальных наездников, боязливо поджимая ноги, когда рядом с нею оказывалась свирепая голова чужого калибана.

Еще впереди много дней пути до встречи с врагом. Много ужасных рассветов, когда ей придется вставать и видеть возле себя чужие лица, оскаленные пасти калибанов... Как она позволила втянуть себя во все это?

Она содрогнулась. Единственное, что приносило ей успокоение, это то, что между ними и врагом много дней пути.

Ма-Ги ненавидела Элаи за то, что та, как обезумевшая, собрала всех и повела их навстречу врагам, как будто те были совсем рядом. Ведь еще было время подумать, собраться с силами, с мыслями...

Но это Узоры, думала она, мерно покачиваясь в такт шагу калибана.

Узоры, конечно, не могли объяснить это безумие Элаи, это внезапное выступление. Вести могли приходить быстрее, чем калибаны.

«Элаи... – подумала она. Что же ты делаешь? Это твой мир, а не мой. И тем не менее я собираюсь умереть за него». У Ма-Ги в мозгу все время вертелись видения предстоящей битвы. Она видела себя с копьем в руке, видела, как она падает, чтобы быть растоптанной когтистыми лапами, незамеченная никем. Она вздрогнула, вспомнив, как рассерженный Скар одним ударом челюсти разрывает пополам какого-нибудь неосторожного серого. «И мне тоже предстоит умереть так», – подумала она.

Но дни шли. И с ними жизнь.

Здесь была Элаи. Друг. И Дэйн. Были и другие, кого она знала.

За Клауд, подумала она. И была удивлена, ощутив кипение в крови, незнакомое возбуждение. За Клауд. За Элаи. За Первую...

Двигались молча. Ни криков. Ни знамен. Ни эмблем. Вчера Элаи дала ей шарф с каким-то украшением. Так ты будешь красивее, сказала Элаи.

Красивее. Ма-Ги повязала его на шею. Знак дружбы.

Любит ли она? – когда-то наивно написала она в своем дневнике.

49. Год 205, день 107

Послание директора Базы на Станцию

Не имеем никаких сведений о местонахождении четырех наблюдателей. Связь молчит. Предполагаем, что они находятся в колоннах враждующих сторон, но не имеем возможности выяснить точно, не подвергая опасности других людей. Однако если наблюдатели в войсках, то мы рискуем их жизнями.

Просим обеспечить круглосуточное наблюдение за окрестностями Базы. Мы обнаружили возросшую активность калибанов вокруг нашего периметра. В сочетании с агрессивной политикой стиксайдцев это, по нашему мнению, вызывает тревогу и опасения.

Год 205, день 109

Записка Главного инженера Базы директору

Мы сделали попытку произвести минирование ограды возле отметки 30.

Записка директора Службе безопасности

...Усилить охрану периметра...

Послание директора Базы на Станцию

Уровень системы защиты пока достаточно эффективен в предотвращении вторжения. Мы производим круглосуточное наблюдение, предупредили наших агентов в поле о том, что База находится под усиленной защитой. Так как агрессивность калибанов направлена в основном на сооружения, мы полагаем, что агенты вне Базы находятся в относительной безопасности, а угроза для них возникает только тогда, когда они приблизятся к Базе. Мы проинструктировали агентов, чтобы они действовали по собственному усмотрению в зависимости от обстоятельств.

Более подробный рапорт будет передан позднее.

50. Год 205, день 112

Река Клауд

– Калибаны, – сказала Элаи, – попытались напасть на Базу.

– Да, – ответила Ма-Ги, сидя скрестив ноги среди тех, кто находился рядом с Элаи и Скаром. Ее калибан покинул ее, как только она сошла на землю. Так он поступает всегда, хотя остальные калибаны оставались со своими наездниками. Ма-Ги в это время изучала каменные Узоры, читала сообщения, которые создавали из маленьких камней ариэли, копируя те огромные узоры, которыми общались между собой большие калибаны. Маленькие почтальоны. Они создавали мир в миниатюре. Именно от них Ма-Ги узнала о Базе.

Именно они сообщили, что Джин близко.

– Ну так что? – спросила Элаи. – Повернем калибанов обратно?

Сердце Ма-Ги быстро забилось. Оно наполнилось мужеством. Ма-Ги не хотела отвечать, но спрашивала Элаи, Первая из Первых, которая сделала ее одной из приближенных к себе.

Вокруг Элаи воцарилась тишина, Элаи просто ждала, как ждут на Геене – долго, как калибаны.

– Звездные люди положили что-то в землю. Это дурно пахнет и не нравится калибанам. Но они могут сделать еще хуже. Много хуже. Корабли.

Кто-то посмотрел на небо. Элаи не подняла головы. Она выглядела изможденной, хрупкой в призрачном свете костра. Пряди ее волос свисали вдоль лица. Рядом с нею были Пазея, ее сын, уже взрослый. С другой стороны от Элаи сидел Там. Он сидел молча, как обычно.

– Кораблей пока нет, – сказала Элаи.

Ма-Ги покачала головой.

– Зачем корабли? – спросил Там.

– Чтобы увидеть наши узоры, – ответила Элаи. – Мы покажем их.

Там посмотрел в огонь.

Что-то плеснуло в реке. Видимо, нырнул калибан. Иногда слышались другие звуки, шаги по земле. Узоры строились вокруг них. Ма-Ги начала понимать этот мир.

– Клауд, – сказала она и не ощутила ничего чужого в этом звуке. Между ними и стиксайдцами возвышался большой курган, который нелегко было преодолеть.

Сегодня спокойно. Странная вещь – война. Мы знаем, где враги. Мы даже знаем, что они еще не начали движение. Может быть, завтра. Мы слышали о нападении на Базу. Думаю, что это калибаны Стикса, а не Клауда. Они другие... Хотелось бы мне понять, почему даже среди калибанов существуют другие калибаны, ведущие другую жизнь.

Может быть, нации, как у людей?

А люди разные?

Я даже не знаю, кто вызвал эту войну, люди или калибаны. Странно то, что дикий необученный калибан несет на своей спине человека. Никакой тренировки. Ничего. Я даже не управляю им. Он все делает сам.

Во время похода нет никакого порядка и даже подобия дисциплины. Калибаны уходят в любое время, когда хотят.

А мы сидим возле костра на привале, даже не выставив часовых.

Разве что калибаны сами несут службу охраны...

Она осмотрелась. Тут и там виднелись парочки, которые спешили уединиться, как они это делали все последние вечера.

Там взял руку Элаи, посмотрел на нее. Значит, они проведут ночь вместе. Они поднялись, ушли. Пазея тоже встала, отряхнула пыль и ушла с одним из своих наездников.

В лагере почти все разбились на пары. Это странно, как будто вся пуританская мораль башен рухнула, как будто времени у всех осталось совсем мало.

Элаи и Там снова сошлись. Не знаю, долго ли продлится эта связь. И что это? Политика? Может, что-то еще. Я осталась сидеть одна. Все разошлись парами, как будто впереди их ничто не ждет.

Опустились сумерки. Дэйн присел на корточки рядом с нею. Огонь освещал его лицо. Длинные волосы спадали на плечи. Он довольно красив, подумала Ма-Ги. Многие женщины обратили внимание на то, что Дэйн никогда не оставался без партнерш. Даже сама Ма-Ги заметила это и отметила в своих записях.

Он сейчас просто сидел и смотрел на нее. Затем кивнул в направлении темных зарослей. Туда, куда уходили все парочки. Он взял ее руку, потянул на себя.

«Он сошел с ума, – подумала она. – Что это? Почему я?»

Он все еще держал руку. Ма-Ги отложила записи в сторону, все еще думая, что она ошибается, что этого не может быть. Может он просто хочет поговорить с нею, выразить дружеское к ней отношение.

Но он поднял ее, притянул к себе и повел в темноту.

А она думала о нападении на Базу, о вопросах Элаи, боялась предательства.

Но там, где было темно, он лег на землю и потянул ее за собою, он, лучший наездник Элаи, Дэйн Фланаган.

– Почему? – спрашивала она уже потом. – Почему я?

Он рассмеялся, как будто этот вопрос удивил его, и они оставались вместе всю ночь до самого рассвета, то падая, то замирая в изнеможении от сладостных мук. Так же было с нею и там, в глубине туннеля, когда ней приходили Привидения.

Она вспомнила, как сидела вечер за вечером у костра, и никто не приглашал ее. И наконец к ней пришел Дэйн. Он был очень добр и ласков, этот молодой человек. Ма-Ги всегда чувствовала это.

51. Год 205, день 113

Река Клауд

В Узорах не было никакого порядка: сначала внезапное и быстрое продвижение вперед, а затем ленивое времяпрепровождение в зарослях на берегу реки.

– Они сошли с ума, – сказал Блу, тряся головой.

– Они земледельцы, – заметил Парм.

– Клаудсайдцы, – презрительно пробормотал Джин, слегка обеспокоенный, так как его люди распустились, и в лагере было гораздо меньше порядка, чем ему хотелось бы. Люди притихли, ощутив его настроение. Да, те, что всегда были рядом, обладали мудростью. По крайней мере, они четко знали, когда им нужно прикусить язык и склонить голову. Однако он знал, что за его спиной они перешептываются, осуждая его нерешительность, чрезмерную осторожность.

– Эта Элаи, – сказал он, уже не в первый раз. – Эта Элаи ничто, ничтожество, но она не одна. У нее много Башен. Вы не забываете об этом?

Они смотрели на него – люди, которых он покорил, Башню за Башней. С ним был Генли, звездный человек. Генли сидел слева от него и делал то, что хотел он, Джин. Башни Клауда... вот его заветная цель. Элаи, Ма-Ги, женщины для его воинов, рабочие, чтобы работать на его полях, наездники, которые будут воевать за него – те, кто останется жив. Эта женщина хочет поиграть в войну. Что же, проучим ее. Проучим.

– Завтра, – сказал он, – завтра мы нападем на них.

– Завтра? – повторил Блу.

– Мы пройдем по берегу. – Жестом руки он подчеркнул свои слова, нахмурившись, хотя это не относилось ни к кому в частности. Сейчас он был удовлетворен собой, своей решимостью. – Мы нападем на них с юга. Пусть за спиной у клаудсайдцев будет вода. Мы сбросим их в воду, и калибаны довершат дело. Все калибаны.

На лицах появились ухмылки. Все представляли, как это будет: наездники останутся в стороне, калибаны будут нападать снизу, откусывать ноги, утаскивать под воду. Эта глупая женщина остановилась на берегу, там, где мягкая земля, где калибанам удобно копать курганы и возводить кольцо вокруг лагеря.

А в реке было полно рыбы, чтобы удовлетворить аппетит калибанов.

Рыба. Из-за такой маленькой штучки проиграть войну.

Где-то в конце лагеря послышались голоса.

– Что это? – спросил Джин. Он встал, Генли поднялся за ним. – Что это?

– Я посмотрю, – сказал Генли.

Маннин. Там где-то был Маннин. С ним что-то случилось. Генли побежал, пересекая поляну. Джин бросился за ним и хотя бежал медленно, сумел перехватить Генли там, где тот столкнулся с Вилом и его людьми.

– Куда? – крикнул Джин, растаскивая Генли и Вила. Подоспел и Блу, отвлекая внимание Вила. – Куда?

– Не знаем, – сказал кто-то.

Генли бросился к реке. Копье было быстрее его. Оно вонзилось ему в бок.

Джин некоторое время стоял, наблюдая, как падает Генли. Охотник выдернул копье из тела Генли. Джин перевел дыхание, протянул руку. Гладкое древко копья легло ему на ладонь. Он шагнул вперед, поднял копье и с силой вонзил его под подбородок Генли и повернул несколько раз. Джин был готов вонзить копье в каждого, кто захочет помешать ему. Но никто не осмелился.

– Генли, – сказал Джин, не глядя на звездного человека. Ответа не было. Он и не ожидал ответа, зная, что копье сделало свое дело. – Я хочу Маннина, – спокойно сказал он. Я хочу Кима. Блу, где Парм? Все эти были люди Парма.

Парм пришел. Джин видел его краем глаза, так как не сводил взгляда с Вила, который все еще не произнес ни слова. В лагере все уже были на ногах, готовые к бою. Джин весь трясся от подозрений, что люди Башни Парм предали его. Его предал сам Парм, который должен был приглядывать за звездными людьми.

Стояла мертвая тишина. Должен был заговорить Вил. Или сам Парм. Калибаны были на охоте. С реки доносился плеск воды.

– Я найду их, – сказал Парм. Это было небезопасно. Все знали это. Но люди Парма отвечали за звездных людей. Делать было нечего. Ситуация была взрывоопасной.

– Я хочу, чтобы звездных людей вернули, – хрипло сказал Джин. – И сделать это должен Вил.

– Он найдет их.

– Будьте внимательны. – Джин перевел пылающий взор на Парма. – Звездные люди должны быть у меня.

Парм стал отдавать приказания. Люди зашевелились. Появился ариэль, чтобы обследовать убитого. Он взобрался на палец Генли.

Джин вытащил копье из раны, с силой воткнул его в землю. На лице Генли застыло выражение удивления.

– В реку, – сказал Джин. Время военное и некогда возиться с копанием могил. Джин пошел обратно к костру, взял бурдюк с вином и одним махом выпил его. Слезы застыли в его глазах, не осмеливаясь скатиться по щекам.

Люди двигались вокруг него, тихо ступая по земле. Джин сидел спокойно, не двигаясь, хотя гнев, бурливший в нем, заставлял его дрожать. Значит, Парм. Этого человека нужно убить. И Вила тоже надо убить, нужно убить инфекцию предательства, пока она не начала распространяться.

Как это сделать? Джин сидел, раздумывая над этим. Парм должен умереть в битве, иначе возникнут неприятности с его людьми.

– Парм, – сказал он Блу, севшему рядом. – Завтра, – и он сделал легкий жест.

Глаза Блу сверкнули удовлетворением. Он сложил кружок из пальцев.

– Его отряд?

Джин встретил взгляд. Блу и улыбнулся одними глазами. Блу найдет способ. Убить и Парма, и Била, и его людей.

Это спасет единство Башен.

Появился Торн и другие калибаны, привлеченные запахом крови. Торн приподнял голову, ударил хвостом по земле.

– Тихо, – сказал Джин, отклонившись назад, чтобы избежать столкновения с головой Торна. Он ухватил мягкую кожу на ней и потянул калибана, но тот повернулся и пошел по лагерю.

Значит, все в порядке. Узоры снова приняли форму, люди снова собрались возле его костра, а не возле костра Парма. Они не присоединились к поискам, которыми занимались люди Парма.

И когда Парм захватил звездных людей и привел в лагерь, ему пришлось подвести их к костру Джина, пройдя через весь лагерь. Он прекрасно понимал, что это оскорбление. Звездные люди, грязные, оборванные, мокрые...

– Генли, – спросил Маннин, оглядываясь вокруг. – Генли! – Страх был в его голосе. Слабый человек, Маннин, самый слабый из всех. Парм посмотрел на него, как бы оценивая, сколько времени суждено прожить Маннину.

– Вил заплатит за свою ошибку, – сказал Парм, нарушив нависшую тишину.

Джин как будто не обратил внимания на его слова. Люди уже сделали свой выбор, собравшись вокруг Джина. Калибаны были тут же. Блики костра играли на их чешуе.

– Я прослежу за этим, – снова сказал Парм.

– Хорошо. – Джин наконец взглянул на него. Этот человек перестал быть полезным, а теперь уже перестал быть угрозой. Джин вздохнул с облегчением, но Парм знал его. Он был ужасно напуган. И должен умереть раньше, чем оправится от страха. Джин поднялся, отряхнул пыль и посмотрел на звездных людей.

Маннин сморкался, Ким смотрел молча, оценивающе.

– Вы вызвали беспокойство, – сказал Джин, и, указав на Кима, сказал: – Убейте его.

Ким стал вставать, но нож оказался в его спине раньше, чем он успел подняться. Он выгнул спину и упал на землю. Маннин с ужасом смотрел на это, ничего не предпринимая. Он дрожал всем телом.

Джин присел возле Маннина и посмотрел ему в лицо.

– Генли умер. Теперь ты будешь мой.

Он встал, обернулся к своим людям.

– Этот человек болен. Разве вы не видите? Посадите его поближе к костру, дайте ему поесть. И вы знаете, как обращаться с тем, кто принадлежит мне.

Люди смотрели на него. Они снова ощутили его силу, почувствовали доверие к нему. Джин ушел к другому костру, предоставив Блу решать мелкие проблемы – например, что делать с телом Кима.

Нет, теперь они его не обманут. Может, убийство Генли не было случайностью. Парм знал, как важен был этот звездный человек для него.

Однако инцидент закончен, и все снова верят ему.

– Утром, – сказал Джин тихо, но так, чтобы рядом стоящие расслышали. И они услышали и передали его слова дальше. – Утром!

Хватит задержек, хватит бесплодного ожидания действий Элаи.

Утром месть, кровь. Никакого реального сопротивления не будет. Сегодня ему не придется спать ночью: ведь завтра Клауд придется взять, и он ляжет к его ногам. И месть падет на голову Парма.

Генли, мой отец.

Он скорбел по Генли. Но при этом в нем клокотал гнев. Он стиснул руки, думая о грядущих убийствах. Смерть не минует никого из клаудсайцев. О нем будут рассказывать легенды.

– Джин, – человек принес ему кипу бумаги, испещренной значками, которые не имели для Джина никакого смысла. Это писал Генли. Джин часто видел листы в его руках.

– Отдай это Маннину. Скажи, что это теперь принадлежит ему.