Инсайдер. Биржевой триллер Ильин Виктор

– Анекдот такой есть: «Шура, жарьте рыбу! – Так нет же рыбы! – Вы жарьте, рыба будет!», – хохотнул Серега. – В общем, на конкурс я тебя уже зарегистрировал, в понедельник к тебе забегу, проведем практические занятия, чтоб ты меня потом не опозорил… Хотя, ты еще подумай на досуге, может все-таки в пианисты, а? – Серега явно пребывал в веселом настроении.

– Ну, приходи, – обреченно буркнул Петя, не столько соглашаясь с предложенным планом, сколько для того, чтобы отделаться от так не подходящей к его собственному настроению жизнерадостности приятеля.

Пока Петя пытался восстановить в памяти, как же он умудрился повестись на такую авантюру, Серега с бутылкой пива в левой руке и компьютерной «мышкой» в правой уже увлеченно выводил на экран Петиного ноутбука какие-то жуткие таблицы.

– Так, значит, сегодня понедельник, – голос Пети осип от долгого отсутствия разговорной практики.

Это произнесенное вслух логическое умозаключение заставило Серегу отвлечься от компьютера и снова внимательно осмотреть Петю.

– Не пил, значит… ну-ну, – он протянул Пете бутылку пива и похлопал по сиденью стула рядом с собой, предлагая приятелю тоже сесть перед компьютером. – Шутки в сторону, Михалыч, включай мозги! Я тут пока все настрою, а ты мне расскажи, что ты знаешь о фондовом рынке вообще и о российском его сегменте в частности. Надеюсь, хотя бы про акции ты в своем институте слышал?

– Акция – это ценная бумага, удостоверяющая право собственности владельца на часть капитала акционерного общества.

– Красиво излагаешь, – оценил Серега, – только давай сразу перейдем от теории в более практическую плоскость использования всех ценностей этих ценных бумаг. Вот, например, какие виды акций ты знаешь?

– Обыкновенные, привилегированные, конвертир…

– Стоп! Для наших целей первых двух вполне хватит. Чем они отличаются?

– В отличие от обыкновенных акционеров, владельцы привилегированных не имеют права голоса на собраниях акционерного общества по большинству вопросов.

– Это опять теория. А по цене? На бирже торгуются оба вида акций одного и того же АО, какие из них, по-твоему, стоят дороже?

– Хм, не знаю. С одной стороны, именно обыкновенные дают право собственности на часть капитала компании, а с другой, на дивиденды по привилегированным ежегодно выделяется, как минимум, десять процентов прибыли… А правда, какие дороже?

– Обычные дороже. Но в зависимости от компании различие в ценах ее обычных и привилегированных акций сильно варьируется. Даже для «голубых фишек» разница в цене «обычки» и «префов» может быть и двадцать, и пятьдесят процентов. Кстати, ты прав, – хотя закон соблюдают не все, но все-таки дивиденды по «префам» обычно значительно выше, чем по обычным акциям. По «префам» «дивы» могут быть и в десять раз выше, не говоря уж о том, что при желании совета директоров дивиденды на обычные акции могут и вовсе не выплачиваться. Поэтому с приближением отсечки дисконт между ценами этих бумаг сокращается, и цена «префов» приближается к цене обыкновенных акций.

– Что еще за «отсечка»?

– О! Это весьма важная для трейдинга штука. «Датой отсечки» называют день, когда происходит закрытие реестра акционеров в целях составления списка участников общего собрания. Собрания происходят в пределах двух месяцев после этой даты, но владельцами акций, а значит и теми, кто имеет право на получение дивидендов в принятом на этом собрании размере, считаются исключительно инвесторы, попавшие в реестр на момент его закрытия. Например, годовое собрание акционерного общества назначается на 15 июня 2004 года, дата закрытия реестра – «отсечка» – 20 апреля. На собрании предполагается принять решение о выплате дивидендов за предыдущий 2003 год. Кто их получит? Скажем, один инвестор держал акции этой компании весь 2003 год и продал их тебе на бирже 19 апреля. Ты, в свою очередь, в 2003 году даже не смотрел в сторону этих акций и, купив их впервые 19 апреля, 21 апреля уже от них избавился. В итоге двухдневного (или даже однодневного) обладания акциями в момент «отсечки» именно ты, а не прошлый владелец, получаешь право поиметь «дивы» за весь 2003 год в полном объеме!

– Странно это как то…

– Нормально, поскольку акции постоянно переходят из рук в руки, без установления «отсечки» все равно не обойтись. Тем более что все «несправедливости» такого подхода выравниваются с помощью цены. Как я уже сказал, цена акций, особенно «префов», по которым ожидаются более высокие выплаты, перед «отсечкой» растет «под дивы». Соответственно, тот, кто продает акции в этот момент, получает соответствующую премию в цене продажи за счет потери возможности получить дивиденды. А на следующее утро после «отсечки» цена акций падает, как правило, как раз на величину ожидаемых «дивов». Так что справедливое рыночное равновесие сохраняется.

***

Оказалось, что работать с терминалом действительно не так уж и сложно, хотя поначалу мельтешение цифр, да еще и подсвеченных разными цветами, создавало ощущение интеллектуально непрошибаемой стены.

– Сейчас-сейчас, – суетился Серега, протягивая руку из-за спины Пети и орудуя «мышкой», – замедлим малость процесс, и сразу все поймешь…

После нескольких щелчков цифры на экране, наконец, замерли, и Петя, удивившийся было наличию волшебной возможности уменьшать интенсивность биржевых торгов, понял, что Серега всего лишь увеличил время обновления биржевых цен – котировок. Теперь цифры менялись не ежесекундно, а раз в минуту, отражая все произошедшие за это время изменения. Происходящее на экране действительно начало приобретать смысл.

Все данные были разбиты на несколько таблиц. В самой большой из них Петя разглядел знакомые названия компаний: «ЛУКОЙЛ», РАО ЕЭС, «Сбербанк», ЮКОС и т.п. Рядом с каждым названием в шесть колонок шли цифры, которые, судя по заголовкам таблицы, представляли собой различные цены акций каждого из перечисленных предприятий.

– Вот смотри, в первой колонке «биды» – это лучшая цена, по которой прямо сейчас можно эти акции продать, – цена спроса. Вторая колонка, «аски», – наименьшая цена, по которой эти же акции сейчас продают, – цена предложения. Как в обменнике, короче, – покупка-продажа, разница между этими ценами называется спрэд, понял?

– Не дурак, – огрызнулся Петя и решил сфокусировать взгляд на одной из строчек. – А в третьей что? Разноцветное…

– Это цена, по которой прошла последняя сделка. Цены спроса и предложения, само собой, разные, так что если продавцы и покупцы будут держаться своих заявок, сделок не будет. Могут хоть месяц так стоять выжидать, пока или продавец не отдаст бумажки по цене спроса, или покупец не смирится с ценой продавца. Тогда происходит сделка. Если цена последней сделки по этим акциям выше предыдущей, она отражается зеленым цветом, если наоборот – красным… Во! Смотри – «быки» в РАО поперли!… Про биржевых «быков» и «медведей» слыхал, надеюсь?

– «Быки» играют на повышение, а «медведи» на понижение… Ты хочешь сказать, что из-за того, что цена РАО поднялась на десять копеек, кто-то крупно наварился?

– Ну, сам прикинь. Во-первых, на бирже торгуют лотами, а не штуками. В лоте РАО сто акций, значит один лот сейчас подорожал на десять рублей. Тысяча лотов – десять тысяч рублей, неплохо за пятнадцать минут? Другими словами, купив пятнадцать минут назад «райку», мы бы с тобой сейчас поимели 1,4 % прибыли. Сколько там процентов сейчас банки за год платят, а?

– Не знаю. И еще я не понял, какую такую Райку мы бы поимели?

– Скорее она тебя еще не раз поимеет. «Райкой» трейдеры любовно называют акции РАО ЕЭС. «ЛУКОЙЛ» – «лук», или «лучок», «Ростелеком» – «тело», «Мосэнерго» – «моська», и т.д. и т.п.

– Но как я могу продать бумаги уже через пятнадцать минут после покупки? Я ведь их не успею даже получить.

– Ты вроде в экономическом учился, а задаешь дилетантские вопросы, – хмыкнул Серега. – В каком виде ты хотел бы получить купленные бумаги, на тарелочке? Или в коробочке с голубым бантиком?

– Опять дурака из меня делаешь? Я знаю, что бумажными сертификатами никто давно не пользуется. Акции существуют только в виде электронных записей в реестре акционеров. Эти записи и являются доказательством наличия права собственности владельцев на определенное количество акций. При необходимости можно получить и подтверждающий этот факт бумажный документ, называемый выпиской из реестра акционеров, правильно?

– Фух! Все верно. А я уж было испугался, что процесс твоего обучения может сильно затянуться.

– Но как можно провести всю процедуру переоформления права собственности с продавца на покупателя за пятнадцать минут?

– Ты прав, черт возьми! Нельзя, никак нельзя… все пропало, мы не сможем торговать! И что же нам теперь делать, а? – дурашливо забеспокоился Серега. Петя терпеливо дал ему возможность закончить репризу. – …Эврика! Не надо по каждой сделке вносить изменения в реестр! Ни за пятнадцать минут, ни за пять. По крайней мере, никто не заморачивается по этому поводу, пока идет торговая сессия. Все взаимозачеты, или, иными словами, процесс клиринга, происходит по окончании торгов. Благодаря предварительному депонированию ценных бумаг и денег, а также быстродействию современных компьютеров, в принципе ты можешь продавать акции уже через секунду после покупки.

– Ладно, дальше смотри, – голос Сереги приобрел учительские интонации. – Следующая колонка – это цена, по которой сегодня прошла первая сделка. Ее называют ценой открытия. Соответственно, существует и цена закрытия торгов. В качестве иллюстрации к данной теме привожу профессиональный анекдот. «Бухают два трейдера. Долго бухают, ночь уже на дворе. Один смотрит в темноту за окном и говорит: "Метро, небось, уже закрылось". Второй: "Наверняка… интересно, почем?"» Привыкай к трейдерскому юмору, без него в нашей работе никак. Так, вернемся к нашим баранам. Хотя баранов на рынке нет, зато есть «свиньи». Это игроки, которые мечутся между «быками» и «медведями» без четкой стратегии. Из-за этого они не поспевают ни за теми, ни за другими, и в результате попадают под нож… М-да, опять отвлекся. Итак, затем в таблице идут максимальная и минимальная цена бумажки за день. Дальше в колонках показаны текущие: объем торгов в количестве бумаг, оборот в деньгах и количество сделок. Вот и все. Ну, въехал?

– Пока все понятно. В этом списке что, все акции, которые на бирже торгуются?

– Нет, конечно. Можно сделать и все, но они тебе ни в экран, ни в башку не влезут. В настройках подключаешь те бумаги, за которыми хочешь следить. Вообще их сотни котируются, но по некоторым сделки проходят раз в год, а то и реже. Так что я тебе пока только «голубые фишки» настроил. Это бумаги, по которым обычно идет наибольший торговый оборот. Кстати, – Серега ткнул пальцем в опустошенную пачку «Читос», – иногда такие акции называют не только «фишками», но и «чипсами».

– Тогда надо полагать, что и пиво на бирже имеется?

– А то! Вон видишь, в списке эмитентов – «Балтика». Можешь купить себе пару ящиков, в смысле лотов. Летом их акции хорошо торгуются.

Серега вскрыл очередную бутылку и сделал затяжной глоток.

– А чем определяется популярность акций у трейдеров? Я смотрю, тут такие дикие перекосы. РАО ЕЭС уже под два миллиарда за день наторговали, а по Сургуту объемы в сто раз меньше.

– Сказываются предпочтения спекулянтов, которые одни и те же бумажки по сто раз на дню туда-сюда по рынку гоняют. Ну и, конечно, «фри флоат» большое значение имеет. Это доля акций компании, которая находится в свободном рыночном обращении. Если практически все выпущенные акции осели на руках у тех, кто не собирается с ними расставаться, значит, на рынке их очень мало. Серьезным покупателям они тоже не очень интересны, раз торгуй – не торгуй, а крупный пакет на рынке все равно не соберешь. Вот так ликвидность и падает. А вот теми бумагами, которых в свободном обращении много, торгуют с удовольствием и спекули, и инвесторы. Так, с инструментами разобрались. Следующая таблица – это твой портфель. Сейчас он, естественно, пустой. Все, что ты купишь, будет отражаться здесь. Название акций, текущая их цена, цена твоей покупки, количество, стоимость, процент дохода. Остаток твоих денег и общая доходность по всему портфелю тоже тут. Видишь, сейчас у тебя на счете сто тысяч виртуальных рублей. Это начальная сумма для всех участников конкурсного отбора. Доходность, соответственно, ноль. Каждая заработанная тысяча даст один процент к доходности. Потерянная тысяча – минус один процент доходности. Именно по этому параметру определяют победителей.

– А как покупать-то?

– Жмакай на название любой бумаги, вон хоть уже полюбившуюся тебе РАО ЕЭС, – появится специальная форма заявки… Вот. Тут пишешь, сколько хочешь купить лотов. Дальше выбираешь: можешь купить «по рынку», то есть по лучшей цене продажи на данный момент, или вписываешь собственную цену, которая тебя устраивает. В первом случае заявка выполнится сразу. Во втором она ставится в очередь и будет там стоять, пока не появится встречное предложение по твоей цене или пока заявка не отменится по твоему желанию либо в связи с истечением времени ее действия. То же самое при продаже.

– То есть я могу накупить бумаг, потом подать заявку на их продажу по цене на десять процентов выше и идти курить?

– Именно так! Если найдутся дураки или умники купить эти бумажки по твоей цене, заявка выполнится независимо от того, пялишься ты при этом в монитор или выключил комп и уехал в Житомир.

– Круто! А если я приехал из Житомира, а мои бумажки уже на двадцать процентов подешевели?

– Так бы оно и было, поверь мне! Но у тебя есть замечательный друг, который сейчас научит тебя ставить стоп-лосс! Это как бы аварийный выход. Допустим, покупаешь ты «райку» по текущей цене 7,24 рубля. И, уезжая в свой Житомир, ставишь две следующие заявки. Первая, называемая в народе тэйк-профит, то есть снятие дохода, выглядит так: «продать, если цена поднимется до 7,96» (что и составит плюс десять процентов к цене твоей покупки). Вторая – стоп-лосс, то есть остановка потерь. Поскольку с техническим анализом ты пока не знаком и про уровни поддержки и сопротивления ничего не знаешь, то просто решаешь, что не можешь позволить себе потерять на этой сделке больше двух процентов. В итоге вторая заявка будет выглядеть так: «продать, если цена опустится ниже 7,10». Она нужна, чтобы не потерять денег больше, чем запланировано, в случае дальнейшего падения цены, или, говоря языком трейдеров, – чтобы «не откармливать лосей», опять же от английского loss – потери.

– Веселый народ твои трейдеры… А что, если сначала цена упадет до 7,09, а потом поднимется до 7,96?

– Тогда на отметке 7,099 сработает твоя вторая заявка, и ты останешься без акций. Насколько они вырастут после этого момента, уже совершенно неважно, потому что, образно говоря, тебя выкинули из поезда, весело несущего более рискованных игроков к станции «Капиталистическое счастье». Хотя в принципе к этим двум ты можешь понаставить еще кучу условных заявок, описывающих сценарий самостоятельных действий торговой системы (то есть действий в твое отсутствие за компьютером) в зависимости от рыночной ситуации. Например, третья заявка может выглядеть так: «купить по 6,99». Тогда, если после того, как на отметке 7,09 ты с убытком продал купленные по 7,24 бумаги, цена пошла еще ниже и дошла до 6,99, сработает третья заявка, и ты снова откроешь длинную позицию, то есть затаришься акциями. При этом твоя первая заявка на продажу по 7,96 все еще будет действовать. Но если «дно» падения «райки» окажется хотя бы на пипс выше заказанных в третьей заявке 6,99 рублей, ты все-таки окажешься в пролете.

– Пипс – это копейка что ли?

– Необязательно. Пипс, или пункт, – это минимально возможный шаг изменения биржевой цены. Для дорогих акций, типа «ЛУКОЙЛА», пипс действительно равен копейке, а для более дешевых – одной десятой копейки. Видишь, сейчас цена РАО 7,237 рубля. Третий знак после запятой – это пипсы. В общем, сейчас главное, чтобы ты понял принцип: заявок можно понаставить хоть сто штук, лишь бы в них была логика и они были подкреплены соответствующим количеством бумаг и денег на твоем брокерском счете.

– Значит, любой человек, имеющий Интернет и вот такую программу, может посылать заявки на биржу и торговать акциями?

– В принципе да. Но, во-первых, все заявки трейдеров идут не прямо на биржу, а на сервер брокера, через которого они торгуют. Сервер брокера проверяет, есть ли у тебя на счете деньги и бумаги для выполнения поданной заявки. Если все о'кей, твоя заявка идет дальше – на биржу, но уже от имени зарегистрированного там брокера. Отсюда вытекает «во-вторых». Ты должен иметь договор с брокером, который откроет тебе счет. Вносишь на него деньги и получаешь от процесса интернет-трейдинга хоть прибыль, хоть чистое удовольствие. Но это сценарий для «физиков», в смысле – частных инвесторов. Ты же у нас будешь работать на контору, то есть на самого брокера, и управлять не своими, а чужими деньгами.

– Значит, брокер может сам торговать на деньги клиентов?

– Только в том случае, если клиент об этом попросит, то есть отдаст свои капиталы в доверительное управление. Есть, Михалыч, люди, у которых денег много, а времени или желания следить за рынком нет совсем. Народ, что попроще, в ПИФы потянулся, ну а те, кто побогаче, сам понимаешь, толпой не ходят, им индивидуальный подход подавай. «Юрики», юридические лица то есть, тоже не брезгуют свободные средства вложить на время. Фондовый рынок – это, брат, выгодно и модно. Да и «физики» не отстают. Я ж тебе уже говорил: в этом году даже наши ретроградные клиенты в сто раз объемы на ценные бумаги подняли! И вкладывают во все подряд, хоть во «второй эшелон», хоть в третий. Короче, я не знаю, чьими «бабками» ты там будешь управлять, явно не клиентскими, потому как для этого нужны соответствующие сертификаты ФСФР, но деньги у тебя в распоряжении будут, и какая разница, откуда они возьмутся? Фактически твоя работа ничем не будет отличаться от того, чем занимается на рынке частный инвестор. Разве что брокерскую комиссию платить не придется, и деньги не свои, а чужие. Кинут тебе на счет «бабла», и крутись, прибыль обеспечивай, но опять же не себе… Только, я тебя умоляю, осторожно! Все гораздо сложнее, чем кажется. Я тебе помогу выиграть виртуальный конкурс, но повлиять на твою доходность при реальных торгах, сам понимаешь, смогу разве что советом. Так что не рискуй! Снял два процента прибыли и сиди, радуйся. Если осенила инвестиционная идея, лучше мне сначала позвони или пойди окна помой. В первое время у всех руки чешутся поторговать, да так чтоб на всю катушку, да еще и с «плечами». Сейчас твоя основная задача вернуться в социум, получить работу и иметь как минимум обещанные пятьсот баксов в месяц, чтоб с голоду не подохнуть. Во-вторых, ты получаешь какую-никакую запись в резюме о наличии опыта работы трейдером. Отделы ценных бумаг сейчас расширяют, да и конкуренция на этом направлении не настолько велика. Опять же последним местом работы, где будут наводить о тебе справки «кадровики», будет уже не наша контора. Как думаешь, какую рекомендацию тебе выдаст Кис-Кис, если ему позвонят, как бывшему руководителю, чтобы навести о тебе справки? То-то же.

– Слушаюсь, папочка! Кончай нотации. Давай дальше показывай.

– Ага, зацепило, значит! Ладно, неси еще пива, потому что сейчас я тебе расскажу про «стакан».

Вернувшись с бутылками, Петя обнаружил на экране новую чудную таблицу с двумя столбцами, разделенную пополам горизонтальной строкой с надписью EESR. В правой колонке Петя опознал уже знакомые цены на акции РАО ЕЭС, отсортированные сверху вниз по убыванию. Цифры в левой колонке никакой логической идентификации не поддавались.

– Что это?

– Это, Михалыч, и есть «стакан» котировок. Правда, демонстрационный. Настоящего счета у тебя пока нет, а значит, и залить свои биржевые заявки в реальный «стакан» ты в принципе не можешь, но в целях пущей достоверности разработчики софта для конкурса предусмотрели возможность видеть свои виртуальные заявки среди реальных котировок, за что им большой респект. В «Тетрис» играл? Вот и тут типа того. В «стакане» показаны по десять лучших на данный момент заявок на продажу и покупку интересующих тебя акций. В правой колонке цена заявок, а в левой – общее количество лотов, которые хотят продать или купить по этой цене.

– А как узнать, продать их хотят или купить?

– Очень просто! Десять строчек сверху – это продажа. Видишь, цена в верхней строке самая высокая, потом она уменьшается и в десятой сверху строчке, прямо над тиккером, стоит лучшая цена на продажу, которую ты уже видел в другой таблице, узнаешь?

– Прямо над чем?

– Над тиккером. Это сокращенное биржевое название ценной бумаги. Для РАО ЕЭС – это EESR, для «ЛУКОЙЛа» – LKOH, «Ростелеком» – RTKM и т. п.

– Знаешь, по-моему, в этом вашем трейдинге слишком до фига антуража. Из того, что ты мне тут показываешь, следует, что торги – они и есть торги, хоть петрушкой торгуй, хоть акциями…

– Петрушкой, говоришь? – с хитрецой в голосе переспросил Серега. – Ну, не скажи. Если петрушкой будет торговать бывший фондовый трейдер, его всегда можно отличить. Потому что у него будет две цены: на продажу и на покупку.

– Ага. Опять трейдерский юмор. Смешно, – прокомментировал Петя и продолжил: – Я пятнадцать минут посидел и уже вижу, что вся ваша трейдерская кастовость – результат того, что вы начальству мозги хорошо пропиарили, так что они боятся в вашу кухню лезть. Один хочет продать подороже, другой – купить подешевле, вот и вся наука. Все остальное – навороты. «Быки», «медведи», тиккеры, блин…

– Ага-ага. А вот скажи, раз уж тебя потянуло поговорить о философии явления, «быки» – они кто? Покупатели или продавцы?

– Ну, раз играют на повышение, значит покупатели.

– А где ты видал, чтобы покупатели петрушки желали повышения цены?

– Ой, ладно, больную башку морочить мне будешь! Давай дальше, только попроще. Что-то не въехал я про твой «стакан».

– Угу, сразу видно, что твои хваленые аналитические способности талантом считать нельзя, поскольку талант, как известно, не пропьешь, а вот в твоем случае, приди я еще на недельку попозже…

– Да задрал ты уже. Я тебе не Оленька, а ты не Кис-Кис, так что хорош мне мозги… компостировать!

– Михалыч, у тебя есть один серьезный недостаток, – вполне серьезно заявил Серега, – ты сам красиво сказать любишь, а другим не даешь. Твою эскападу про пробку в Оленькиной голове весь наш банк сейчас цитирует, а я всего лишь хотел сделать маленькое замечание о диалектике рыночных отношений, так ты сразу – «задрал».

– Тебя заткнешь, как же! Делай давай свое замечание, только постарайся полаконичнее, если уж тебе и впрямь лавры моей афористичности покоя не дают.

– Весьма вам признателен за предоставленную возможность, – дурашливо раскланялся уже изрядно хмельной Серега, помахивая очередной бутылкой пива. – Ты сейчас записывай, а поймешь потом. Так вот. Нет на рынке никаких «быков» или «медведей». Ибо из общепринятого мнения, утверждающего, что «быки» хотят купить подешевле, чтобы продать подороже, следует, что «быкам» выгодна низкая цена, иначе как можно «купить подешевле»? Но часть «быков» уже затарилась бумагами, и им нужно, чтобы цена росла. Выходит, «быки» играют против «быков» – нонсенс! С «медведями» такая же фигня. И никакая диалектика эту фигню не оправдывает, поскольку общепринятая на бирже зоологическая классификация в корне ошибочна. На самом деле жесткого разделения нет. Если ты вложил деньги в акции – ты «бык», но только до тех пор, пока не продашь свои бумажки. Даже если при этом ты не открываешь «коротких» позиций, тебе все равно не резон желать дальнейшего роста цен. А значит, ты уже «медведь». Ты прав, старик! Зоопарк на рынке – это антураж. Суть в том, что каждый трейдер, набравший портфель бумаг, мечтает их прибыльно продать, а каждый сидящий «в деньгах», мечтает совершить выгодную покупку. Вот! Это я сам придумал.

– Браво! Но где-то я нечто похожее уже читал. Кажется, у Ильфа с Петровым. Теперь давай так же доходчиво про «стакан».

– Про «стакан», как я уже сказал, объяснять лучше всего на примере… Так, в РАО не протолкнуться, а вот в «моське», ну, то есть в «Мосэнерго», будет нагляднее. – Серега пощелкал мышкой и на экране появилась еще одна табличка, похожая на предыдущую, но с другими цифрами, в центре ее на этот раз было написано MSNG. – Итак, сейчас мы с тобой выставим заявку на покупку акций «Мосэнерго». Давай сам, тренируйся.

Петя щелкнул мышкой на строке с названием «Мосэнерго», появилась уже знакомая форма для подачи заявки.

– Так, чтобы было нагляднее, давай напишем, что хотим купить сто одиннадцать лотов, – командовал Серега. – Теперь цена, – Серега посмотрел в таблицу-«стакан», – видишь, выше 2,601 идет сразу 2,605? Выбирай в форме заявки, что цена фиксированная, и пиши «2,602». Так, ждем обновления котировок и крэкс-фэкс-пэкс!

Цифры в таблицах в очередной раз обновились. Изменились они и в «стакане» «Мосэнерго» – строчки передернулись, преобразившись практически полностью, и одно из изменений сразу бросилось в глаза. В нижней половине «стакана» появилась строка, в левой части которой стояло число «111», а в правой «2,602». Одновременно в ранее пустой таблице с заголовком «Текущие заявки» появилась строка, в которой легко читались все параметры только что установленной Петей заявки.

– Узнаешь? Твоя заявочка попала на биржу, теперь все участники видят, что есть желающий купить сто одиннадцать лотов «Мосэнерго» по 2,602. Лучшая цена спроса сейчас 2,615, а твоя пятая в очереди. Если будут удовлетворены все заявки, стоящие выше в очереди спроса, то есть с более высокой ценой, твоя цена станет первой. То же самое и в случае продажи, – Серега показал курсором на верхнюю половину «стакана», – чем выше цена заявки продавца, тем дальше она от центральных строк, где вокруг тиккера сходятся лучшие текущие цены – сверху на продажу, снизу на покупку.

Тем временем по экрану пробежала волна очередного обновления. Строка с ценой 2,602 поднялась на одну ступень вверх, но число лотов в первом столбце изменилось со ста одиннадцати до тысячи ста одиннадцати.

– Ой, как славно! – обрадовался Серега. – Рынок явно благоволит твоему обучению. Видишь, заявка на покупку по 2,615 выполнилась полностью, более того, есть желающие продавать по этой цене и дальше. Поэтому теперь 2,615 – это уже лучшая цена не покупки, а продажи, а покупают сейчас по 2,613. Твоя цена в результате стала четвертой в очереди, и кто-то по твоей же цене тоже возжелал купить тысячу лотов «Моськи». Цену вы с ним выставили одинаковую – 2,602, а вот количество лотов по ней теперь указано суммарное: твои сто одиннадцать плюс чья-то тысяча, итого тысяча сто одиннадцать. Но первыми начнут покупаться те, что были выставлены раньше. То есть если по цене 2,602 какой-то продавец захочет отдать только сто лотов, то, несмотря на равную цену заявки, достанутся они именно тебе, как первооткрывателю. А вообще на ММВБ заявки не персонифицируются. Центральный сервер, конечно, знает, где чья заявка, но для всех участников торгов заявки отображаются в суммарном виде. Невозможно определить, ни от какого брокера поступила заявка, ни даже то, добавил ли к твоей цене кто-то сразу тысячу лотов, или тысяча человек выставили по одному лоту.

Допив очередную бутылку, Серега засобирался.

– Дальше сам пока разбирайся. Через пару дней забегу – проверю домашнее задание.

***

Полки, выделенные книжным магазином для литературы, относящейся к биржевой тематике, пестрели разнообразием обложек. Но, судя по оглавлениям, авторы потратили массу своего и читательского времени на изучение единственного вопроса о том, как следует торговать акциями. Чуть не захлебнувшись в огромном объеме информации, Петя тем не менее попытался рационально подойти к подбору учебного материала. Глядя на обилие иностранных фамилий на обложках, он рассудил, что в первую очередь следует обратить внимание на книги, содержащие описание реалий российского фондового рынка. Кроме того, хотелось, чтобы материал был рассчитан на низкий уровень стартовых познаний читателя в области биржевой торговли и давал как можно больше не теоретических, а практических знаний. Помучившись, Петя в конце концов остановился на книжке под названием «Биржа на кончиках пальцев» и еще одном толстенном томе, обещавшем, судя по аннотации, раскрыть все секреты эффективного применения в трейдинге фундаментального анализа. Петя интуитивно чувствовал, что ему, как аналитику, это направление трейдерской мысли будет более близким и понятным. Когда начинаешь учиться чему-нибудь новому, всегда приятно обнаружить, что кое-что из доселе неизвестной науки тебе, оказывается, давно знакомо.

В процессе чтения Петя выяснил, что рынок делится не только на продавцов и покупателей, «быков» и «медведей». Кроме этих символических персонажей там присутствуют спекулянты (они же «интрадейщики» и «пипсоловы») и инвесторы; «технари» и «фундаменталисты», которые, в свою очередь, подразделяются на множество подвидов.

Как он и подозревал изначально, технический анализ показался ему менее привлекательным – начиная с основных идей о том, что рынок в текущих ценах акций уже учитывает все возможные события как происшедшие, так и только предстоящие, а также о том, что будущую динамику цены можно предсказывать на основании ее предыдущих движений, и заканчивая необходимостью строить на графике многочисленные линии средних, осцилляторов, стохастиков и пр. Пете показалось, что «технари» в своем стремлении убежать от анализа скучных и во многом академичных фундаментальных показателей работы компаний, которые стоят за обращающимися на рынке акциями, создали еще более громоздкое учение, запутанное, допускающее разночтения и являющееся в большей степени вещью в себе, чем удобным вспомогательным инструментом.

Даже те выводы «технарей», которые казались логичными и жизнеспособными, на практике давали слишком уж запаздывающие сигналы, скорее констатирующие уже свершившийся факт, нежели заблаговременно дающие прибыльную наводку. Впрочем, Петя осознавал, что его мнение вполне может быть результатом предвзятости аналитика, «фундаменталиста» по образованию и дилетанта в технических вопросах, не желающего потратить время на изучение глубоко запрятанного смысла индикаторов.

Он довольствовался тем, что разобрался хотя бы в том, как следует читать биржевые графики. Даже здесь оказались свои тонкости. То, что по оси X откладывается время, а по оси Y – цена, было интуитивно понятно, но уже даже обозначение этой цены не в виде точки, а в виде бара или свечи заставляло несколько напрячь извилины. Зато оказалось, что эти обозначения имеют свои удобства. Бар, представлявший собой вертикальную черточку с двумя мелкими горизонтальными отростками по бокам, мог характеризовать собой практически любой временной период торгов (минуту, пять, пятнадцать минут, час, день, неделю, месяц) и показывал одновременно цену открытия этого временного периода (отросток слева), максимальную (верхний конец вертикальной черточки) и минимальную (нижний конец вертикальной черточки) цены за рассматриваемый период, а также цену закрытия (правый отросток).

Поверить в полезность волн Элиота и влияние «золотого сечения» на биржевые котировки Пете не позволял врожденный скептицизм. А непоколебимая вера нужна не только для того, чтобы ходить по воде, но и для того, чтобы покупать акции по цене, скорее привлекательной для продажи, после пробития определенного уровня сопротивления.

Гораздо меньший скепсис у Пети вызвал психологический подход к трейдингу. Рекомендации носили скорее описательный характер, но чего еще можно ожидать от психологии. Лекарства, позволяющие изменить человеческую натуру, в аптеке не продаются. Читая психологические пророчества своего будущего поведения на бирже, Петя не испытывал чувства протеста. Он вполне осознавал, что, несмотря ни на какие предупреждения, ему придется пройти через все этапы становления новичков фондового рынка, и был с этим согласен. Если цель каждого нового путника – обогащение, а его проводники – жадность и страх, то стоит ли удивляться тому, что все проходят по одним и тем же ухабам? Удел новичков – пытаться поймать дно и вершину. Не поймав вершину, они остаются в позиции, не желая отдавать дешевле той цены, что была упущена, и, боясь пропустить повторение движения, ждут нового шанса, иногда годами. А имея свободные деньги, новички постоянно стремятся поймать дно. Если же оно оказывается таким зыбким, что начинаешь проваливаться, они укладывают дополнительные деньги уже на новом уровне, показавшемся достаточно прочным, и так до тех пор, пока усиливать открытую позицию становится нечем.

Серега, навещая своего ученика примерно два раза в неделю, с удовлетворением отмечал интенсивный рост уровня его полезной теоретической подготовленности и подпитывал все новыми практическими советами. С каждым новым открытием и с каждым новым успехом на виртуальных торгах Петя все больше ощущал в себе не только готовность, но и потребность в переходе к реальному трейдингу.

Часть 2

Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

«Сегодня, в понедельник 16 августа 2004 года, в первой половине торгов на рынке ожидается продолжение начавшегося вчера движения. В условиях нейтрального закрытия на западных площадках российские игроки получили возможность до конца отыграть внутренние новости…»

Диктор выглядел явно польщенным повышенным вниманием Пети к своему «будильнику». Молодой человек вслушивался в каждое слово. Сегодня ему предстояло встретиться с будущим работодателем. Вполне возможно, что тот, несмотря на все уверения Сереги об успешном окончании конкурсного отбора, захочет провести некое собеседование или «прощупывание» будущих сотрудников. А посему поинтересоваться, что говорят умные ребята с российского аналога CNBC, было просто необходимо. «Нам надо быть в курсе – мы делаем деньги», – согласно подмурлыкивал и внутренний голос. Петя, напичканный в результате проведенного Серегой интенсивного обучения поверхностными знаниями о фондовом рынке, просто психологически не мог быть уверен в своих силах в новой для себя области. Однако все это, несомненно, было интересно, увлекательно и неожиданно по своей технологической простоте и по практическому воплощению Петиных академических знаний.

Конечно, если бы не помощь Сереги, места в первой десятке Пете бы не светили. Судя по регулярно публикуемому на сайте конкурса рейтингу, для этого ему потребовалось бы за месяц удвоить начальную сумму. И ведь кому-то из участников, спрятанных за несуразными никами, это удавалось! Петя вел собственный, «честный» учет доходности своих операций и видел, что его реальный результат равен двадцати трем процентам прибыли.

Двадцать три процента за две недели! Ему ли, банковскому работнику, не знать, насколько это много, даже если не учитывать, что этот результат показал человек, две недели назад имевший лишь теоретические знания в данной области. Причем, как оказалось, преподаваемая в экономических вузах теория фондового рынка и его же практика оказались не просто разделены пропастью, как это обычно и бывает, а существовали в параллельных мирах. Хорошо, пусть даже полученный результат был бы достигнут не за две недели, а за месяц, в течение которого проводился конкурс, – все равно в итоговую доходность было трудно поверить. Несомненно рыночная по происхождению, – и даже более рыночная, чем многие банковские способы извлечения дохода, – она была совершенно нерыночной по своему размеру. Что ж говорить о доходности тех, кто сработал лучше него, попав в итоге в первую десятку? Да что там в десятку! Фантастический результат Пети не дотягивал даже до первой сотни лучших результатов участников конкурса.

«Хотя, кто знает, потребовались бы мне Серегины махинации, не упусти я в последний момент "Сибнефть"?! Хотел ведь купить, знал, что взлетит. Про то, что объявят о промежуточных "дивах", конечно, не догадывался, но чувствовал же! А это еще круче, потому что это ведь уже не что иное, как интуиция! Эх, "пас" эту фишку два дня… а потом только бессильно скрежетал зубами, провожая взглядом ее космический взлет, как…» – терзаемый воспоминаниями об упущенной возможности Петя яростно тер бритвой уже и без того гладкую щеку. «…Как Королев Гагарина, – с усмешкой подсказал внутренний голос. – Иди уже, Сорос новоявленный».

***

В отличие от «преисподней» бывшего Петиного банка, вход в брокерскую контору ничем примечательным не выделялся. Более того, контора занимала лишь один верхний этаж в шестиэтажном здании старой постройки, типичном для этого района Москвы.

Предъявив паспорт на расположившемся при входе посту охраны, Петя получил заказанный для него пропуск и указание следовать за угол к лифтам. Расписался, успев отметить по списку, что пришел шестым. «Шестой этаж», – напомнил охранник, возвращая паспорт.

В тот самый момент, когда молодой человек проходил процедуру идентификации, входная дверь открылась и в холл вошла девушка. Оглядевшись по сторонам, подошла и встала за спиной Пети. Пока он безуспешно дожидался приезда лифта, девушка тоже успешно преодолела чек-пойнт и снова скромно примостилась за спиной. Наконец, лифт нехотя распахнул перед ними свои двери. Петя жестом предложил даме войти первой.

– Спасибо, мне шестой.

Голос девушки, несмотря на ее невысокий рост, оказался завораживающе глубоким и вместе с тем мягким. Петя, сам не проживший в Москве еще и семи лет, тут же определил, что перед ним не москвичка. Внешность попутчицы Петя оценил как среднюю, хотя никаких явных изъянов в ней не было. Не очень подходящий к простоватому лицу деловой костюм, тем не менее, подчеркивал безусловную стройность миниатюрной фигуры. Светлые волосы заколоты на затылке. Минимум косметики. И самое главное, по росту девушка была лишь чуть выше Пети. Украдкой посмотрев на ее обувь, Петя удовлетворенно отметил каблуки, достаточно высокие для того, чтобы сделать очень приятный вывод о том, что при прочих равных условиях он выиграл бы пару сантиметров.

Возможно, именно этот факт способствовал занижению оценки внешних данных попутчицы в глазах Пети. Дело в том, что девушки, обладавшие высоким ростом (относительно положения Петиной головы над уровнем моря), сразу получали значительную фору относительно его самооценки. Если девушка при этом обладала еще и более-менее стройной фигурой, Петя сразу делал вывод о ее недосягаемом внешнем преимуществе, а значит, и о мизерности своих шансов завязать с ней какие-либо отношения, выходящие за рамки вежливого нейтралитета. Знакомясь же с невысокими девушками, Петя бросался в другую крайность – он начинал подмечать в их внешности самые мелкие недочеты.

В данном случае, кроме несколько наивного выражения простоватого лица, еще более усилившего у Пети чувство собственного превосходства, минусов отмечено не было. В результате в ответе молодого человека явно прозвучали игривые интонации:

– О! Какое совпадение, мне тоже. Вы работаете в «ФокусИнвесте»?

Девушка, не подозревая о том, что, пройдя через пост охраны, ей пришлось подвергнуться еще одной, куда более придирчивой процедуре идентификации со стороны Пети, мягко улыбнулась.

– Пока нет, но надеюсь на это.

– Неужели вы тоже трейдер? – спросил Петя, не столько ожидая получить утвердительный ответ, сколько обозначая таким образом собственный статус в этом здании.

– А вы из тех, кто считает, что девушка не может быть трейдером?

– Ни в коем случае! Я просто не сразу поверил своему везению, что буду работать в одной компании со столь очаровательной девушкой.

Комплимент вышел незатейливый, но девушка, похоже, не была избалована изысканным обращением.

– Петр… Беликов, – представился Петя и тут же бросил быстрый взгляд в глаза напротив – не пробежит ли там тень усмешки? Вроде нет.

– Инна Сауляк, очень приятно.

Лифт снова распахнул двери, и невежливо протянутая для рукопожатия рука Пети превратилась в законный жест джентльмена, предлагающего даме помощь на выходе.

– Будем знакомы!

***

Площадка лифта плавно переходила в довольно большой холл, в боковых стенах которого имелись две расположенные друг напротив друга двери с электронными замками. За обеими угадывалось продолжение идущего через весь этаж коридора. Под широким окном стоял кожаный диван, сбоку от него и по периметру располагались кресла, между некоторыми из них приютилась пара журнальных столиков, по углам – «офисные пальмы» в кадках. «Налицо все атрибуты конторы среднего пошиба», – подумал Петя. «Интересно, – тут же отозвался внутренний голос, – долго еще твои банковские шаблоны будут выставлять ко всему вновь увиденному завышенные требования? Девушка ему средненькая, офис – так себе, а сам-то ты теперь какой? Снобизмом сыт не будешь, так что пора бы отвыкать».

«В конце концов, это неплохая замена вычурности, – согласился с внутренним голосом Петя, – судя по диалогу в лифте, простота отношений мне гораздо ближе, чем вооруженный нейтралитет, когда единственно безопасной темой для отвлеченных от профессиональных обязанностей разговоров является погода». Еще в начале своей работы в банке, наладив контакт с Серегой, Петя спросил у него, почему сотрудники здесь так часто говорят о погоде, и получил резонный ответ: «Не общаться совсем – нельзя, а о чем говорить с человеком на работе, когда не знаешь, из чьей он обоймы?» Подразумевалось, что каждый сотрудник банка относится к какому-либо лагерю (обойме), возглавляемому и набираемому одним из директоров. Дело в том, что каждый из входящих в совет директоров руководителей, стремясь к обладанию всей полнотой информации, старался иметь своих людей в различных – и особенно в ведущих – отделах банка. В результате на рабочих местах бок о бок трудились «резиденты различных разведок». Любые контакты между людьми подразумевают обмен информацией, и поскольку обсуждение просмотренных накануне сериалов в данной среде считалось зазорным, роль нейтральной полосы в этом информационном противостоянии выполняла вечная тема погоды.

Когда сентенция о простоте была уже, казалось, окончательно разжевана, взгляд, брошенный Петей в сторону заполнявших холл молодых людей, заставил вновь заработать его аналитический ум. Как и следовало ожидать исходя из увиденного Петей количества росписей в списке на столе охраны, в холле уже находилось пять человек. Удивляло другое. Первые два парня, сидящие прямо напротив лифта, были одеты в футболки и потрепанные джинсы, что создавало явный контраст со светлым, но, несомненно, деловым костюмом Инны и белой рубашкой в тонкую светло-голубую полоску и строгим галстуком Пети (благодаря часто встречавшимся на финансовых сайтах фотографиям с различных бирж он именно так представлял себе внешний вид трейдера). В принципе особых оснований для удивления не было, поскольку форма одежды в приглашении не оговаривалась, и все же факт встречи данных типажей не на скамейке у подъезда с обязательными банками пива в руках, а в офисе инвестиционной компании, да еще и за увлеченным обсуждением чего-то, привлекшего их внимание в раскрытом финансовом журнале, противоречил Петиным представлениям о местном дресс-коде.

Парни тоже не остались безучастны к появлению новых лиц, и в первую очередь это, конечно, относилось к Инне. Реакция была довольно фамильярной, особенно когда выяснилось, что цель визита девушки совпадает с их собственной. Впрочем, их «вау» и «клево» не выглядели по-хамски. Петя тоже получил свою порцию заинтересованных взглядов и порадовался, не заметив в них ни одной насмешки (проклятый комплекс недоростка). Вместе с Инной они присели на стоящий у окна пустующий диван (Петя с краю, Инна в середине). Все ранее пришедшие предпочли обособиться в креслах. Даже явно знакомые друг с другом парни в футболках сидели отдельно по разные стороны журнального столика.

Кроме них в холле находились: взлохмаченный молодой парень, уткнувшийся в лежащий на его коленках ноутбук; мужчина, по возрасту явно выпадавший из собравшейся компании; и еще один парень в даже более белой, чем у Пети, рубашке, но зато без галстука. Мужчина, которого Петя тут же окрестил Стариком, хотя вряд ли тому было больше тридцати пяти – тридцати восьми лет, кивнув вновь прибывшим, продолжил лениво перелистывать журнал. Парень с ноутбуком был слишком увлечен и, похоже, просто не заметил появления около себя новых соседей. Несомненно, он был самым юным среди присутствующих, совсем еще мальчишка. Петя назвал его про себя Технарем, еще не представляя, насколько оказался при этом прав. Парень не только не мыслил свое существование без компьютера, но еще и был ярым сторонником технического анализа.

Третий парень, оказавшийся рядом с Петей, наклонился к нему и протянул ладонь:

– Антон, четвертый.

– Петр. А почему четвертый? Остальные тоже Антоны? – удивился Петя, скрепляя знакомство рукопожатием.

– Да нет, в смысле, я четвертое место в конкурсе занял, здесь же все из первой десятки.

– А, понятно. Тогда я Петр шестой, – улыбнулся Петя.

– Жаль, «Петр первый» было бы суперкруто.

Они засмеялись, вызвав интерес Инны к их беседе. Оказалось, что она «Инна десятая».

Признание в худшем, нежели у остальных присутствующих, результате несколько смутило девушку, и она вновь отстранилась.

– Слушай, Пит, вы что, одни и те же сделки с ней делали? – шепотом спросил Антон, кивнув в сторону Инны, которая в этот момент осматривала оформление холла.

«Гениально! – возликовал внутренний голос. – Ну почему ты раньше не познакомился с этим замечательным парнем, который вот так вот, не задумываясь, выдал то, что не приходило в голову никому, включая тебя самого! "Пит" – это же то, что надо! Этот англиканский вариант, в отличие от французского "Пьера", решает абсолютно все проблемы с ненавистным тебе именем». Одного этого было достаточно, чтобы Петя проникся симпатией к своему новому знакомому.

– Не понял, почему одни и те же? – Петя, наконец, отреагировал на обращенный к нему вопрос.

– Ну, раз вы вместе смогли в десятку попасть…

До Пети дошло, что Антон расценил их с Инной совместный приход как признак давнего знакомства, если не чего-то большего.

– Мы познакомились только что, в лифте.

– Серьезно? Да ты пикапер!

Петя был не против такой характеристики. Антон нравился все больше. Кроме всего прочего, хотя сидячее положение не позволяло сделать точный вывод, но было похоже, что рост этого парня хотя и превосходил Петин, но тоже не дотягивал до ста семидесяти сантиметров. «Пожалуй, ученым стоит заняться изучением влияния "комплекса Наполеона" на трейдерские способности», – подколол внутренний голос.

К десяти часам в холле собралось уже девять человек. К присутствующим присоединились еще двое пришедших друг за другом мужчин, оба постарше Пети, лет двадцати пяти-двадцати восьми. Они органично заполнили образовавшуюся возрастную нишу между шестью молодыми людьми, казавшимися с виду почти одногодками, и Стариком, который все же был значительно старше даже по отношению к вновь прибывшим.

***

В пять минут одиннадцатого замок левой от лифта двери щелкнул, и в холл вышла девушка секретарской наружности, с соответствующей образу папкой в руках.

– Прошу внимания, – обратилась она в первую очередь к Футболистам (так Петя обозначил для себя парней в футболках), единственным, кто, увлекшись беседой, не отреагировал на ее появление. – Я буду называть фамилии, вы подходите ко мне, получаете бэйджик и проходите в Зеленый зал, по коридору первая дверь налево. Там занимаете свободные места, на которых вы будете работать. – «Секретарша» показала шариковой ручкой куда-то себе за спину, вглубь открывшегося коридора.

Не дожидаясь персонального обращения, все встали и сгрудились перед девушкой.

– Так… Абрамов!

– О-па, – откликнулся один из Футболистов, – а что, по алфавиту, что ли, будем?

– Что вас не устраивает? – «Секретарша» уже достала из папочки первый бэйджик и вопросительно посмотрела на парня.

– Сортировка ваша не устраивает. Если по-честному, надо в том порядке, кто какое место занял, правильно же? – Он обвел собравшихся взглядом, но нашел поддержку лишь со стороны своего приятеля.

– Этот список не я составляла, – девушка жестким тоном оборвала дискуссию, встряхнув при этом головой.

«Врет», – почему-то сразу понял Петя.

– Так кто здесь Абрамов-то?

После воцарившейся недолгой паузы ответом на ее вопрос стали звук открывшихся дверей лифта и появление упитанного, вспотевшего от жары и спешки парня. Обращенные на него взгляды десяти пар глаз и веселые восклицания с общим рефреном: «А вот и Абрамов» заставили его смутиться и вспотеть еще сильнее.

Представительница местного населения тоже не стала делать официальный вид и весело помахала пришедшему карточкой:

– Ваш бэйдж, господин Абрамов! Проходите, первая дверь налево, занимайте любое место, если сможете на этот раз не опоздать.

Сопровождаемый улыбками и ошарашенный приемом парень пересек порог двери. Барометр коллективных отношений твердо указывал на «весело». Последний выкрик одного из Футболистов: «Эй, Абрамович! Мне место займи, какое получше!», похоже, моментально закрепил за Абрамовым местную кличку.

Петя оказался вторым в алфавитном списке. Он получил свой бэйдж, на котором значилось лишь «Беликов Петр Михайлович», и вошел в дверь. Коридор оказался на удивление коротким. Если не считать двух дверей в самом конце, за которыми, несомненно, скрывались туалеты, в коридоре уместилось лишь три двери – одна слева и две справа. Таблички отсутствовали. Левая дверь располагалась прямо по центру, видимо, Зеленый зал, в который следовало войти Пете, занимал вдвое большую площадь, чем кабинеты, расположенные по правую сторону.

Заглянув с порога в зал, Петя поначалу решил, что либо он сам, либо несуразный «Абрамович» ошибся дверью. В помещении никого не было видно. Петя сделал два шага вперед и лишь заметил Абрамова, который приютился в угловом отсеке, невидимом от входа при открытой двери.

– Привет! – помахал ему Петя и решил сразу закрепить за собой новое имя. – Я Пит, ты классно устроился.

«Я разговариваю как герой из американского фильма», – весело подумал Петя. Но ему нравился и этот новый мир без напыщенной деловитости, и его новое имя в этом мире.

Все еще потный, несмотря на работающий в зале мощный кондиционер, толстяк Абрамов расплылся в улыбке и неуклюже вылез из кресла.

– Правда, здорово? Я Кирилл, – он протянул руку. Рука тоже оказалась потной. – Хочешь, садись так же, с другой стороны. – Парень показал на первый отсек у противоположной стены.

– Посмотрим, – сказал Петя и добавил, но уже не вслух: «А насчет того, что тебя здесь будут называть Кириллом, ты вряд ли угадал, приятель».

Зал был действительно довольно просторный. Стены отделаны панелями «успокаивающего» салатового оттенка, благодаря которому зал, видимо, и получил свое название. Вход располагался по центру, на равном расстоянии от левой и правой стены, вдоль которых располагались отсеки, разделенные по бокам тонкими переборками метра полтора в высоту – по пять отсеков размером примерно полтора на два метра с каждой стороны. На противоположной от входа стороне, прямо напротив двери, располагалось широкое окно с вертикальными жалюзи, под которым впритык друг к другу были составлены два стола. На одном из них стояла кофеварка, микроволновка и кружки. На другом столе Петя увидел телефон, здоровый лазерный принтер («похоже, сетевой – один на весь зал»), стопки бумаги и россыпь различных офисных мелочей. По левую сторону от окна стоял широкий платяной шкаф, по правую – небольшой холодильник. Оглянувшись, Петя заметил, что с одной стороны от входной двери стоит кулер, заряженный полной канистрой с «живой» водой, а к стене с другой стороны (между дверью и отсеком Абрамова) прикреплен белый экран, обычно используемый для проецирования или рисования во время презентаций. Сейчас на нем синим маркером был столбиком написан список имен и фамилий, рядом с каждой из них стояли цифры процентов.

Дверь открылась, и на пороге появился очередной коллега – один из парней, прибывших последними. Петя поспешил занять себе место – он уже понял, что хочет сидеть в ближнем к окну отсеке на противоположной от «Абрамовича» левой стороне зала. Уже оттуда, выкатившись на стуле ближе к центральному проходу, он рассматривал список и прибывающих трейдеров. Список представлял собой итоговый топ-10 конкурса, в котором Петя так неожиданно для себя и с легкой руки Сереги принял участие. Десятка счастливчиков была ранжирована по показанной в итоге доходности, но, учитывая, что вместо ников, которые на всем протяжении конкурса использовались на сайте конкурса для обозначения его участников, здесь были указаны фамилии, и вспомнив порядок букв в алфавите, можно было легко определить, кто и в каком порядке появляется в зале.

Так, согласно списку «Абрамович» закончил конкурсную гонку девятым, а вошедший вслед за Петей высокий и широкоплечий молодой человек должен был быть Александром Гожиным, занявшим почетное третье место. Этот парень тоже предпочел быть поближе к окну и одновременно еще и к «кухне», которой следовало считать тот самый стол с кофеваркой и чашками. Теперь отсеки по обе стороны от окна были заняты. Петя помахал появившемуся у него соседу напротив, на что тот лишь сдержанно кивнул. Гожин выглядел года на два-три постарше Пети. Подобно Футболистам, он тоже пришел в джинсах, но в черных, и не в футболке, а в светлой рубашке с коротким рукавом.

Следующим вошел Антон, ставший благодаря фамилии Илющенко четвертым не только по месту, занятому в конкурсе, но и по алфавиту. Он сразу подошел к Пете и спросил, показывая на соседний отсек:

– Не против, если я тут сяду, или ты для Инны это место забронировал?

– Милости прошу! – Петя обеими руками изобразил приглашающий жест, поймав себя, однако, на мысли, что Антон оказался проницательнее его самого – только сейчас он понял, что действительно был бы рад, если бы по соседству «поселилась» Инна.

Старик, оказавшийся Михаилом Путиловым (восьмое место в «табели о рангах»), занял отсек, который Пете предлагал «Абрамович» – слева от двери.

Следующей была Инна. Отыскав взглядом Петю, который, испытывая прилив вины непонятной природы, в этот момент усиленно делал вид, что рассматривает за окном нечто весьма интересное, она прошла в третий от двери отсек на левой стороне зала. Таким образом, их рабочие места разделял только отсек Антона.

Парень с ноутбуком – Павел Уваров, седьмой в рейтинге, оглядевшись, решительно направился занимать последний оставшийся свободным на Петиной стороне отсек. «Натуральный программист», – подумал Петя, – «пошел туда, где село большинство, типа у нас тут медом гуще намазано».

Следующими появились сразу оба Футболиста. Их хмурый и даже несколько воинственный вид сменился радостным возбуждением, как только они заметили, что на правой стороне еще не занято аж три отсека, расположенных рядом друг с другом. К уже известной от Антона информации о том, что эта пара заняла в конкурсе два первых места, добавились сведения об их именах: Алексей Шилов и Николай Шипилов. «Господи, у них еще и фамилии почти одинаковые», – подумал Петя. Однако вследствие того, что вошли они вместе, узнать, кто из них кто, пока не представлялось возможным. Свои бэйджики они держали в руках и прикалывать их себе на грудь явно не собирались. Посовещавшись, они расположились в третьем и четвертом от входа отсеках, но тут же выкатились на стульях чуть ли не в центр зала.

Оставшийся свободным второй отсек с правой стороны занял вошедший последним Сергей Якимов, став, таким образом, соседом «Абрамовича». Вслед за ним в зал заглянула девица, выдававшая бэйджики, и попросила пока оставаться на рабочих местах для встречи с менеджером группы, который подойдет «с минуты на минуту».

В зале стало шумно. Народ рассматривал и комментировал новую среду обитания. В каждом отсеке из мебели имелись компьютерный стол с тумбочкой, занимающий всю ширину отсека (точнее было бы сказать, что ширина отсека была подогнана под размер стола) и кресло на колесиках, а также корзина для мусора. На столе располагался плоский монитор компьютера, системный блок был спрятан внизу в специальном отделении.

– Видал? – над левой разделительной переборкой Петиного отсека возникла голова Антона. – Не пожадничали на нас брокеры. «Пентюхи» четвертые вполне приличные, «мыши» вообще оптика беспроводная – на хрена, спрашивается, такие навороты?

Однако Петю взволновала не столько спецификация компьютеров, – он вообще относился к технике довольно равнодушно, воспринимая ее именно как рабочий инструмент, – сколько возвышавшаяся над переборкой голова Антона. Прикинув еще раз высоту стенки, Петя ревниво поднялся со стула и убедился, что оказался на целую голову ниже казавшегося совсем невысоким соседа. Чтобы разобраться, пришлось заглянуть к тому «в гости». Все оказалось проще простого: Антон слезал со стула, на который до этого забрался коленками. Он действительно был выше Пети всего на три-четыре сантиметра. Правда, все остальные коллеги, исключая Инну, были высокими (относительно Петиных метра шестидесяти пяти), но все же прозвище коротышки ему в такой компании, скорее всего, не грозило.

Многие, не дожидаясь разрешения, уже включили в своих отсеках компьютеры и теперь забавлялись кто изучением содержимого жесткого диска (меньшинство), кто посещением любимых интернет-сайтов. На экранах замелькали картинки, таблицы и тексты, в основном биржевой направленности. Инна раскладывала вездесущий Windows-пасьянс, гадая, видимо, на свою судьбу на новом месте. Технарь, изменив на время ноутбуку, «кормил» нового железного друга принесенными с собой дисками. Старик, не теряя времени даром, попытался запустить программу биржевого терминала, но, наткнувшись на требование вывести пароль, отступил на сайт деловых новостей. Футболисты постоянно бегали друг к другу «в гости», Якимов с присоединившимся к нему Гожиным по-хозяйски осматривали бытовую технику, начав с холодильника и кофеварки.

***

В этот момент в зал упругой энергичной походкой вошел невысокий мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в безупречно белую рубашку с коротким рукавом, на которой переливался ярко-желтый галстук и блестел новый бэйджик. На лице сияла не менее блестящая голливудская улыбка. Он был настолько похож на идеального трейдера из тех, кого так любят запечатлевать на журнальных фото, украшающих статьи на финансовые темы, что казался предметом общего подчеркнуто делового интерьера конторы. Некоторую индивидуальность его облику добавляли лишь круглые очки а-ля Гарри Поттер.

Подождав, пока в ответ на его появление из отсеков покажутся как минимум головы всех десяти трейдеров, он окатил присутствующих эмоциональной волной благополучия и, тут же сменив улыбку на ухмылку, заговорил несколько не вязавшимся с его обликом высоким, почти писклявым голосом:

– Добро пожаловать на борт, господа… и дамы (легкий кивок в сторону единственной в зале девушки). Кто из вас кто, разберемся позже, хотя меня больше интересует, кто из вас что. В смысле, кто чем сможет удивить меня на ринге, то есть на рынке… Девушка, не надо щуриться, пытаясь разглядеть мой бэйдж, меня вы все будете называть просто «шеф».

«Начитался Акунина», – хмыкнул про себя Петя, – «а скорее, кино насмотрелся».

– Судя по этим бумажкам (Шеф небрежно помахал принесенной с собой папочкой), вы все успешно сдали вступительные экзамены, чем, судя по вашим физиономиям, ужасно гордитесь. Чтобы сразу расставить знаки препинания, сообщаю, что буквально за пару дней я постараюсь разубедить вас в вашей исключительности. И в этом мне поможет, простите за каламбур, метод исключения.

От его явно отрепетированной речи просто разило самодовольством. При этом он продолжал перемещаться по залу своей подпрыгивающей походкой, чем, вкупе с круглыми очками, немедленно вызвал ассоциации с лягушонком Кермитом из «Маппет-шоу».

– Правила торговли обычные, надеюсь, они вам известны. Разрешается маржинальная торговля: «плечо» – два к одному, «шорт» – один к одному под деньги и «голубые фишки». Короче, все как у больших пацанов. Обратите внимание сюда. – Кермит подскочил к экрану на входе, тому самому, по которому Петя сверял фамилии входящих в зал трейдеров, и постучал по нему папкой. – С этого дня вы можете больше не тратить время на гороскопы – все, что вам нужно знать о вашем будущем, вы каждое утро сможете прочесть на этом экране. А по вечерам риск-менеджер, с которой вы познакомитесь позже, будет подбивать результаты вашей торговой деятельности. Котировки реальные, деньги, смею вас заверить, тоже самые что ни на есть настоящие, причем для вас они чужие, и потому требуют аккуратного к себе отношения. Каждый раз здесь будет указана ваша фамилия и текущая доходность – все просто. Увидели себя в «зеленой зоне» – так и быть, живите. Если же вас впишут красным маркером – у вас есть время до конца недели, чтобы позеленеть. Не пустите ростки к закрытию пятничных торгов – имеете шанс получить предупреждение, в зависимости от того, как мы оценим ваши недельные старания. Просадите на конец любого дня больше пяти процентов – автоматически получаете желтую карточку, соберете две желтые карточки за месяц – получаете пинок под зад. Закончите день на минус десяти процентах – получите пинок сразу. Что не ясно? – среагировал оратор на поднявшийся ропот новоявленных трейдеров.

– А если плюс десять процентов? – ехидно поинтересовался один из Футболистов.

– Значит, можете надеяться, что ваша агония здесь продлится дольше, – осклабился в его сторону Шеф.

– И все?! А вот тут написано… – зашелестел страницами своего контракта второй «москаль».

– Что там написано, я знаю, а вот вы, молодой человек, похоже, умеете хорошо видеть только то, что вам нравится, а это очень плохая черта для трейдера. Такие упертые ребята предпочитают торговать по-ослиному, до конца цепляясь за убыточную позицию, которую они открыли исходя из стукнувшей по их дурной башке некой «гениальной» инвестиционной идеи. Они упираются и отказываются верить в то, что рынок считает иначе. А не верить рынку нельзя, потому что рынок всегда прав… так же, как и я. – Гримаса, скривившая лицо Шефа во время произнесения этой поучительной тирады, вновь сменилась лучезарной улыбкой. – Поэтому, прежде чем задавать глупые вопросы, советую внимательно прочесть текст, под которым вы все расписались. Его сочиняли профи – вам не чета. А если при внимательном прочтении вам, – указующий перст Лягушонка уткнулся в задавшего вопрос Футболиста, а голос перескочил на петушиный фальцет, – …что-то там не понравится, рекомендую обратить особое внимание на пункт 13, где сказано, что в случае появления у вас желания расторгнуть контракт вы обязаны возместить компании издержки, связанные с вашим обучением, в размере десяти тысяч долларов США! Потраченные же мной на вас нервы, можете, так уж и быть, считать бесплатным бонусом, господин Шилов Алексей Григорьевич, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, любитель бумажек второго эшелона, смею утверждать, совершенно случайно срубивший при отборочном конкурсе доходность на гэпе «Иркута», занявший в результате первое место и по этому поводу возомнивший себя рыночным гуру! В каком месте я ошибся?

Судя по растерянному виду парня, выданная Шефом информация была точна. Обезоруживало то, что он выдал ее, не заглянув в бумаги и безошибочно идентифицировав личность парня, несмотря на отсутствие бэйджика на его футболке. Воцарившееся молчание, похоже, вполне заменило довольному произведенным эффектом Лягушонку бурю оваций.

Вдоволь насладившись, он раскрыл папку и двинулся по периметру зала, выдавая каждому запечатанный конверт с надписанной сверху фамилией.

– В этих конвертах пароли доступа к вашим персональным торговым терминалам. Рекомендую выучить свой код наизусть, а бумажку хорошенько разжевать и проглотить. Там же лежит ваш персональный электронный ключ для входа в офис. Он же служит пропуском для охраны на входе в здание. Да, кстати! По поводу договорных прав и обязанностей… – Кермит через плечо бросил взгляд на притихшего Шилова. – Кроме прочего, в конвертах лежит ваша первая премия, скажем так, за успешное преодоление начального этапа конкурсного отбора, хотя этих денег мы вам и не обещали, не так ли?

Из уже обойденных Шефом отсеков послышалось шуршание бумаги – народ поспешил убедиться в реальности неожиданного подарка. Продолжая обход, Кермит задержался около отсека Технаря.

– Мой юный друг, родители знают, что вы здесь?… Не хмурьтесь, я шучу! Мне даже приятно видеть интерес столь молодого человека к рынку и к работе в нашей компании. И все же у меня есть к вам одно замечание, – он указал пальцем на стол в отсеке Технаря. – Здесь имеется все необходимое вам для работы, поэтому посторонние ноутбуки и прочие средства офисной техники использовать запрещено! Это понятно?

– А могу я установить на ваш компьютер свои программы для технического анализа? – заволновался Технарь.

– На мой не нужно, а вот на свой, – Шеф снова указал на стоящий в отсеке компьютер, – это сколько угодно. Но, если он после этого сломается, и наши компьютерщики скажут, что вы притащили вирус, заплатите штраф и вызовем в школу родителей.

– И «аську»[2] можно?

– Можно! – растянутая до ушей улыбка окончательно снимала сомнения в вопросе сходства Шефа с лягушонком. – Каким будет ваше третье желание, юноша? Дайте угадаю. Наверняка вы хотели бы, чтобы во время работы в зале звучала ваша любимая музыка, не так ли? Что вы предпочитаете? Atomc Kitten? Franz Ferdinand? Или, может быть, Rammstain?

Проявив эрудицию в вопросах современной молодежной музыки, Кермит продолжил обход отсеков. Последним конверт получал Старик. Шеф задержался и некоторое время всматривался в лицо трейдера, как будто что-то вспоминая. Так и не определившись, он смачно захлопнул папочку.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Экстрасенсы… Телепаты, читающие мысли… Мы с любопытством смотрим передачи о них, листаем статьи в бу...
2028 год… Наша планета стоит на грани новой мировой войны: еще не взорвались бомбы, не взлетели раке...
С давних времен люди встречают в океане загадочные корабли-призраки. Таинственные посланцы иных миро...
Много столетий идет невидимая миру война…...
Эти твари – крайне опасные, смертоносные, убивающие без раздумий, ибо не умеют мыслить. Убивающие вс...
– Когда писался «Эфирный оборотень» шла первая Иракская война, которая началась с захвата Кувейта. А...