Цейтнот Папсуев Роман
Жизнерадостный, веселый ребенок превратился в измученную сомнениями и тревогами девушку, и на это было больно смотреть. Моя воля, я вывел бы ее из Игры, но просто не мог себе этого позволить. Теперь у меня каждая Фигура на счету. Оставалось только надеяться, что время сотрет из ее памяти печальные воспоминания и она снова научится искренне радоваться жизни…
Через полтора часа мы добрались до моей резиденции и, вытащив из багажника вещи, направились в дом.
МОСКВА. КОРОЛЕВА
– Они приехали! – радостно закричала Таня, вбегая в комнату.
Я подошла к окну и выглянула во двор, куда въезжал большой черный джип Толи. Ну, наконец-то! Мы уже четыре часа ждем их, я, признаться, начала волноваться, не случилось ли чего.
Они вышли из машины, бледные, мрачные, и мне стало страшно. Несомненно, произошло что-то ужасное. Неужели все-таки мы проиграли какой-то из Прорывов?
С тяжелым сердцем я спустилась по лестнице вниз, чтобы встретить Толю. Он вошел в особняк и, кинув рюкзак на пол возле вешалки, взглянул на меня. И в его глазах я увидела такую вселенскую тоску, что все сразу же стало ясно. Таня и Леша стояли в холле, улыбаясь, но, увидев лица вошедших, замерли.
– Кан или Скаф? – хрипло спросила я.
– Скорее всего оба, – ответил Толя, снимая куртку. – Нам надо многое обсудить. – Он посмотрел на своих ребят и кивнул головой. – Отдыхайте пока. Скоро будем работать.
Поднимаясь по лестнице, я услышала, как Таня неуверенно спросила:
– Ну что, как Африка?..
– Желтая, – коротко ответила Соня.
Мы поднялись с Королем в кабинет на втором этаже, он достал из бара бутылку вина и разлил темный напиток в бокалы. Мы выпили, не чокаясь, и некоторое время молчали. Затем он принялся рассказывать все, что ему известно, и я чувствовала, как замедляется биение сердца с каждым произнесенным словом.
Два Прорыва. Обе группы скорее всего мертвы. Я слушала своего Короля и смотрела в пустоту, в которой проплывали перед моим взором лица погибших Фигур.
Я хорошо запомнила день прощания, когда мы собирались на ликвидацию Прорывов. Мы стояли возле особняка и перебрасывались шутливыми фразами, обнимались и хохотали. Тогда все без исключения думали, что мы скоро увидимся, что это лишь короткое расставание…
Они и сейчас перед моим внутренним взором. Серьезный Алвикан, улыбающийся Эксуф, флиртующий с Наташей Степан, непрерывно болтающая Оксанка, скромный Егор, Скаф, что-то объясняющий Лакабу. Элфас, обнимающийся с братом. Казалось, это происходило только вчера. А сегодня…
Король закончил рассказ и отпил вина.
– И что мы теперь будем делать? – спросила я немного погодя.
Он провел пальцами по лбу и хмуро покачал головой.
– Я еще не знаю. Никогда прежде не сталкивался с таким поражением.
– Мы еще не проиграли, – заметила я.
– Несомненно, – он поморщился, – но ситуация аховая. У нас очень мало времени. Каждая минута на счету. В таких условиях подготовить новых Пешек и дать достойный отпор практически невозможно.
Он что-то недоговаривал, но я не могла понять, что именно. Впрочем, меня больше всего встревожила его апатия.
– Уж не думаешь ли ты о сдаче? – тихо спросила я.
Он резко поднял голову, и в глазах его полыхнул огонь.
– Думай, что говоришь! – рявкнул он. – Об этом не может быть и речи!
– Извини, – быстро сказала я, поднимая руки. – Извини, не хотела тебя обижать. Просто уж очень странно тебя видеть в таком настрое. Обычно ты полон оптимизма…
Он откинулся в кресле, устало прикрыв глаза, и ответил:
– Я очень устал… Слишком много допустил ошибок.
– Неправда, – возразила я. – Ты очень грамотно укомплектовал группы и все правильно рассчитал, ты сделал все, что мог.
– Нет! – отрубил он. – Я не сделал главного – не послушал Игрока. А сейчас мы попали в цейтнот, в результате чего мне придется спешно искать новых Пешек, торопливо их обучать и…
Он не закончил, но я поняла, что его гнетет. Оказывается, я не так сильно отличаюсь от него…
– Ты тоже не хочешь жертвовать Пешками?
Король вздохнул. Я видела, что он порывается мне что-то рассказать, но не решается, и подумала, что лучше не настаивать на объяснениях. Но он все-таки ответил:
– Я слишком долго жил рядом с ними, – глухо произнес он. – Я слишком многим им обязан. Я слишком сильно их люблю, черт возьми! А теперь, из-за моей нерасторопности, придется готовить пушечное мясо, плохо обученную массу, которая погибнет в первом же бою. Судя по всему, малой кровью мы не обойдемся…
– А ты не хочешь попробовать связаться с Игроком и попросить его выставить на Доску Фигуры? – спросила я. – Ведь ему же не безразлично, что происходит на Земле…
Толя покачал головой.
– Игрок уже выставлял весь набор на Атл. И половина этого набора погибла. Мы сами по себе. Помощи ждать неоткуда…
МОСКВА. КОРОЛЬ
– Помощи ждать неоткуда, – повторил я.
Единственный выход из ситуации – максимально эффективное использование Пешек. И поскольку время поджимало, придется тратить на обучение даже не шесть месяцев, как в случае с первыми рекрутами, а намного меньше. Что это означает? Это означает, что мне придется жертвовать жизнями людей, не задумываясь о количестве убитых.
Сдаваться Белым я, разумеется, не собирался. И вырвать у них победу мне удастся, только заплатив большую цену. Логика – штука упрямая, диктующая наиболее верное решение. И она говорила, что рефлексию придется оставить в стороне, нужно четко понимать, что именно делать и как именно использовать имеющиеся Фигуры. Мне придется стать тем, кого я так сильно ненавидел, – самим собой.
Не странным существом, которое уже не первый век тщетно пытается выдать себя за одного из людей, мечтая когда-нибудь стать заурядным обывателем. А холодной, расчетливой Фигурой, думающей исключительно об Игре, позабыв о чувствах и эмоциях.
Я видел, что Реджи тоже жалко Пешек, несмотря на то что она давно не играла на этой Доске. Ее молчаливая поддержка грела мне сердце, но в скором времени она поймет, что я не могу позволить себе думать о судьбе Низших Фигур. Потому что так диктует логика.
– Ты права в одном, – прервал я тягостное молчание. – Мне действительно надо связаться с Игроком. Но сначала я хочу отдохнуть и с твоей помощью выяснить, остался ли кто-нибудь в живых в группе Скафа.
Она подняла брови.
– Как ты собираешься это сделать?
– Вызывать их, одного за другим, через мысленный контакт, – пояснил я. – Связь отнимет у меня много сил, поэтому и понадобится твоя помощь.
– Хорошо, – кивнула она, и я устало улыбнулся.
Реджи обладала той чарующей красотой, которая не сразу бросается в глаза. Красотой, которая не нарочита и безвкусна, а элегантна и холодна. Правильные черты лица, большие карие глаза, но лицо не кукольное, а… умное, точеное. Ладная фигура, изумительные кудрявые черные волосы до плеч… Она чем-то напоминала мне Дженни, хотя Реджи намного спокойнее и… величественнее, что ли.
Но мне всегда больше импонировала ее сердечность и чувствительность, нежели внешность. При ее несомненных качествах настоящей Фигуры, она умудряется совмещать в себе твердость и мягкость, рассудительность и бесшабашность, серьезность и непринужденность. Я помнил, какой она была во времена Древнего Египта, когда ее звали Изис. Тогда в ней чувствовалось больше задора и авантюризма. Сейчас она набралась опыта и стала более сдержанной, но в ее темных глазах иногда вспыхивают искорки былой игривости.
Мы с ней сошлись еще тогда, до гибели Атлантиды, сражаясь бок о бок в Египте и испытывая друг к другу искреннюю симпатию. Мы как будто настроены на одну волну, словно между нами есть какая-то незримая связь, которая помогает понимать друг друга с полуслова.
Я очень ценю нашу дружбу. Мне сейчас нужна поддержка, хотя бы на уровне доброго слова или обыкновенного понимания. Меня пугает вероятность того, что Реджи может от меня отвернуться, когда я преображусь в «чистую», Истинную Фигуру. Отвернуться не в плане Игры, поскольку она Высшая и, безусловно, поймет и примет мое решение. А в смысле именно той духовной связи, которая нас так сближает.
Возможно, она меня возненавидит так же сильно, как скорее всего возненавижу себя я сам. Но у меня, кажется, нет выбора.
– Мне нужно поспать, – сказал я, вставая. – Часа два, не больше. А потом займемся поиском выживших.
Она тоже встала, подошла ко мне и обняла.
– Отдохни, – шепнула она, отстраняясь и, взяв мои руки в свои, легонько сжала ладони. – Набирайся сил. А я пойду посмотрю, как там Барри и Пешки.
Она вышла из комнаты, а я допил вино и некоторое время стоял с пустым бокалом в руке и хмуро смотрел на глобус, на котором мрачным пятном темнела Австралия…
– Тебе пора возвращаться на Остров, – сказал Он, поглаживая рукоять меча. – Ты достаточно порезвился в этих землях.
Слон, которого люди называли О-кунинуси, скривился, словно хлебнул горького напитка. Он кивнул на собравшихся за его спиной смертных и сказал:
– Они меня не отпустят, Ферзь. Ты же знаешь, каково это, быть богом. У меня еще много дел, да и потомство не поймет ухода отца.
Хмыкнув, Он посмотрел на людей, почтительно замерших в стороне. Свита Слона не решалась приближаться к сакуре, возле которой разговаривали два божества.
– Совет объявил общий сбор, – произнес Он, снимая с кимоно упавший с дерева бледно-розовый лепесток. – Я точно не знаю, чем это вызвано, но думаю, они хотят начать миссионерство.
Лицо Слона вытянулось, он вдруг нахмурился, сжав рукоять меча, словно собирался нападать. Что это с ним?
– Зачем им нужно миссионерство? – отрывисто спросил он. – Люди и сами могут справиться…
– Я и смотрю, – усмехнулся Он. – А чем, по-твоему, ты занимаешься на этих островах, друг мой? Тем же самым миссионерством.
О-кунинуси покачал головой.
– Это неправда, Ферзь. Я лишь сажаю семена в благодатную почву, как вы это делали в Египте, я не открываю людям истинное положение вещей и уж тем более не ускоряю прогресс…
В ответ Он указал на смертных и возразил:
– Но ты разбудил в них Силу, сделав Фигурами. Ты научил их вещам, о которых они и не подозревали до твоего прихода. Ты создал новую породу людей, Слон, а они, в свою очередь, создадут новый мир.
– Но собственный новый мир, а не подсказанный нами! – зло перебил Слон. – Я не могу позволить, чтобы все, что я с таким трудом создал, остальные разрушили бы в мгновение ока. Кроме того, уж поверь, люди, ставшие Фигурами, мало в чем уступают нам, а иногда и превосходят.
Этот разговор начинал Его раздражать, ведь Слон замахнулся на Его убеждения…
– Ни один человек не сравнится с Высшей Фигурой, – процедил Он, сверля глазами непокорного Слона. – Хочешь посмотреть, что будет с твоими сыновьями, если ты выставишь их против меня?
Сказав это, Он вдруг без труда прочел в глазах О-кунинуси страх и понял, что прав. Но бунтарь вдруг прищурился и заверил Его:
– Я не стану отдавать приказ своим сыновьям выступать против тебя, Ферзь. Я прекрасно знаю твою силу, и они о тебе тоже слышали. Я нередко рассказывал им о других богах…
– Тем лучше, – холодно ответил Он, поднимаясь. – Значит, решено, и завтра мы отправляемся на Остров, а ты забудешь о своих…
– Я не закончил. – Слон тоже встал, склонил голову набок и улыбнулся. – Теперь тебе известно, что мои Фигуры знают о тебе и о твоей силе. Посмотрим, как сами они ответят на твой вызов.
О-кунинуси подозвал смертных и громко произнес:
– Такэмикадзути, ниспосланный на Землю великим Идзанаки, пришел к нам, чтобы утвердить власть богов над Землей. Вы знаете, как силен наш гость, как он отважен. Но власть богов изменит нашу Землю, перекроит все мироздание и разрушит все, над чем я трудился долгие годы.
«Что ж, с этим не поспоришь. Миссионеры действительно камня на камне не оставят от фантазий плутоватого Слона».
– Могучий Такэмикадзути предложил одному из вас сразиться с ним, чтобы навсегда определить судьбу нашей отчизны, – закончил Слон свою речь, и холм под сакурой погрузился в молчание.
Как странно смотреть на эти непроницаемые, твердые лица. Они словно высечены из камня – ни следа эмоций… Вперед вышел один из смертных, и Он определил в нем Туру.
– Отец, мы знаем, как силен могучий Такэмикадзути, нам не одолеть его, даже всем вместе…
Мельком взглянув на Слона, Он успел увидеть промелькнувшее на его лице разочарование. Что и следовало доказать. Любая Низшая или Средняя Фигура понимает, что ей не совладать с Высшей. Любая Пробужденная Фигура должна понимать, что не справится с Истинной. Подобный бой – чистой воды самоубийство…
– …Но я готов сразиться с могучим Такэмикадзути, – вдруг добавил смертный. – Пусть даже я не смогу победить, для меня честь умереть за свою Землю и своих предков.
Неслыханно! Пробужденная Тура бросает вызов Истинному Ферзю! На что надеется этот человек? Плотно сжав губы, Он бросил взгляд на грустного Слона, который, кивнув, произнес:
– Да будет так, Такэминаката.
Все молча разошлись, оставив двоих соперников в центре.
– Ты понимаешь, что делаешь, смертный? – спросил Он, даже не доставая меч.
– Я бог, – ответил Тура, – пусть и не столь могучий, как ты. Но я готов помериться с тобой силой.
– Тогда попробуй взять меня за руку, – хмуро предложил Он, снимая с пояса ножны и бросая меч в траву. – И знай, что мои руки станут причиной твоей гибели.
Наивная Фигура резко дернулась вперед, схватила Его за запястье и занесла меч для удара…
А Он, полностью не трансформируясь, обратил захваченную руку в ледяную клешню снежного демона с Доски Сиавар, где царила вечная зима. Ладонь Туры намертво примерзла к клешне, смертный дернулся, пытаясь вырваться, но Он не позволил. Превратив вторую руку в серп богомолообразных жителей Доски Уард, он ударил Туру сверху вниз и рассек его тело от ключицы до бедра.
Поединок закончился, Он придал своим рукам обычный вид и повернулся к свидетелям схватки. Толпа смертных молча смотрела на своего умирающего собрата, а Слон вздохнул и, подойдя к Нему, сказал:
– Мой сын пожертвовал своей жизнью, чтобы ты уяснил одну истину. Ты понял, что это за истина?
– Что смертные слабее Истинных, – с раздражением ответил Он, поднимая с земли меч.
– Нет, брат, – слабо улыбнулся О-кунинуси. – Что смертные сильнее любой Фигуры. Скажи, кто из Истинных вышел бы с тобой на поединок?
Никто… И это правда… Глядя на мертвое тело у своих ног, Он вдруг понял, о чем говорит Слон. И на смену изумлению пришло внезапное чувство раскаяния… Так вот почему Слон не хочет покидать этих людей. Вот почему он считает, что они могут сами создавать свою историю и им не нужна миссионерская помощь Черных…
– Я понял тебя, брат, – тихо ответил Он. – Прости, если сможешь простить. Я сообщу этим людям, что Земля их стала принадлежать небесным богам, но сам скажу в Атлантиде, что тебя не нашел… Оставайся здесь и живи в мире…
О-кунинуси легонько сжал Ему руку в знак благодарности.
– Ответь мне лишь на один вопрос, – сказал Он, вновь посмотрев на тело убитой Туры. – Почему ты не объяснил мне все словами? Зачем понадобилась эта смерть?..
Слон склонил голову и тихо ответил:
– Что бы я ни сказал, ты не поверил бы. Как бы ни расхваливал я своих сыновей, ты не стал бы меня слушать. Людей следует судить по их поступкам, а они сами должны решать, как поступать. Такэминаката сделал свой выбор, и я постараюсь, чтобы его подвиг остался в людской памяти на века. В конце концов, ведь это и есть для них настоящее бессмертие…
Людей следует судить по их поступкам… Надо навсегда запомнить эти слова…
МОСКВА. КОРОЛЕВА
Мне казалось, что Толя все-таки что-то недоговаривает. Что-то его гнетет, не дает покоя. Допрашивать его, разумеется, не входило в мои планы. Надеюсь, придет время, и он сам все расскажет и объяснит, а пока ему и впрямь надо отдохнуть.
Я спускалась по лестнице на первый этаж, когда вдруг услышала голоса Пешек, которые что-то обсуждали в гостиной. Я остановилась и прислушалась.
– Просто не могу поверить, – это голос Тани. – Неужели они все погибли?
– Так сказал Король, – голос Кости. – Выходит, Белые прорвались в Антарктиде и в Австралии. Я только одного не могу понять.
– Чего?
– Почему мы поехали в Москву, вместо того чтобы идти и валить Белых? Чего мы впустую время тратим?
– Костян, ты что, не понимаешь? – Это Алексей. – Если Прорыв удался, там, наверное, полный набор Белых. И что ты планируешь с ними делать? Поприветствовать на Земле? Потому что, уверяю тебя, уничтожить их нашими силами просто нереально. Прикинь, сколько нас, а сколько их.
– Чувак, не знаю, что там было у вас, – резко ответил Костя, – но мы со своим Прорывом справились играючи. Не так страшны Белые, как их малюют. Боеприпасов с собой побольше взять и надавать им люлей!
Король считал Константина боевым, хулиганистым парнем, и теперь я понимала почему. Это такая особая порода людей. Когда им говорят: «Оставайтесь на месте», они обязательно отправятся блуждать и нарвутся на неприятности…
– У тебя шило в заднице, Костя, – хмуро произнес Леша. – И, кстати сказать, мы справились с Прорывом раньше вас.
– Вам линейку дать? – так же хмуро поинтересовалась Таня.
– Костя, если бы не Король, мы бы там погибли, – сказала Соня. – Ты же видел армию Белых…
– Да что я там видел?! – взорвался он. – Армия дебильных зомби, которые тупо бьются в купол! Оружие только Тур и Высших не берет. Вы просто не держали в руках наши новые автоматы, которые изобрел Старший!
– Ты не слушал, что говорил тебе Король, – сказала Соня. – Пули решают далеко не все…
– Ой, Сонь, заканчивай нудеть, а? Ты что, забыла, как мы рвали этих Белых?
– Мы – да. Но пули не помогли Степану Валерьевичу, – тихо ответила она и замолчала.
Повисло тягостное молчание. Я прислонилась к стене и тихо вздохнула. Мне хотелось выйти к ним, но я подумала, что между собой они наверняка более открыты, а потому, если подслушать, о чем они говорят, можно узнать, что их тревожит. Можно лучше узнать их…
– Он не умер, – вдруг сказал Леша.
– Конечно, не умер, – согласился Костя. – Старший – мужик, настоящий перец, он так просто не сдастся. Наверняка он уже добрался до самолета…
Опять тишина.
– Интересно, а нам-то что теперь делать? – нарушила молчание Таня.
– Отдыхать, – горько ответил Костя, и я услышала, как щелкнула зажигалка. – Ужас, как меня раздражает бездействие!
– Ты же вроде бросил? – спросил его Леша.
– Да бросишь тут…
– Слабак, – усмехнулся Алексей.
– Иди на хрен! – беззлобно огрызнулся Костик. – Нет, я не могу просто так сидеть и лясы точить. Никто не знает, где Барри?
– Он, кажется, пошел вещи разгружать, – ответила Таня.
– О! Наверное, ящики с автоматами вытаскивает! Интересно, стрельбище открыто? Я бы вам показал, что за чудо-технику изобрел Степан!
Я решила, что дальше подслушивать нет смысла, и вышла в гостиную. Заметив меня, они, как по команде, замолчали. Соня с красными, заплаканными глазами сидела на диване рядом с Лешей. Бледная Таня, замершая в кресле у камина, закинув ногу на подлокотник, смотрела на Костю, который стоял у камина и курил.
– Вам всем надо отдохнуть, – негромко сказала я. – Понимаю, что сидеть на месте – утомительно, но в ближайшее время нам потребуются все ваши силы, ребята.
Они не ответили и молча поднялись, только Костя что-то буркнул под нос и кинул в камин окурок. Пешки вышли из гостиной, но Леша задержался и подошел ко мне, старательно отводя глаза.
– Реджи, – сказал он, сильно смущаясь, – у меня опять предчувствие, но на этот раз хорошее.
Я прищурилась и кивнула, разрешая говорить.
– В общем, мне кажется, что в группе Скафа кто-то уцелел. И Степан Валерьевич – он тоже жив.
Я не отвечала, сверля глазами его покрасневшее лицо. А он, неправильно истолковав мой взгляд, принялся оправдываться:
– Я сам не знаю… это как в Пантанале было. Такое чувство… вроде уверенности. Не знаю, может, это все бред…
– Это не бред, – сказала я. – Вот что. Иди пока отдохни, потом мы с тобой поговорим на эту тему, хорошо?
Он ушел, а я некоторое время стояла возле окна, глядя на зеленую стену леса, и пыталась придумать выход из сложившейся ситуации. Но, как ни билась, похоже, действительно единственным решением оставался спешный набор армии Пешек. Толя прав – у нас очень мало времени на их подготовку, но, возможно, мне удастся придумать способ, как хорошо обучить их за короткий отрезок времени. Ведь необученные Пешки нам вряд ли помогут, скорее помешают.
С нашими возможностями мы могли бы использовать земное оружие – достать танки, артиллерию, кто его знает, может, даже атомную бомбу. Но мы должны играть по Правилам, и я сомневалась, что атомная бомбежка пустыни в Австралии будет одобрена Игроком. В любом случае я надеялась, что Толя все выяснит у повелителя, когда с ним свяжется. Толя лучше знает, о чем спрашивать…
А мне нужно поговорить с Барри… Рассказать ему обо всем… покаяться, сбросить камень с души.
Я нашла его в одном из просторных подземных гаражей особняка. Слон сидел и чистил автомат, из тех, что изобрел Степан накануне Прорывов. Толя показывал мне эти чудо-винтовки, сетовал на то, что их слишком мало, чтобы снабдить все группы. Нам вполне хватило «Калашниковых», но, судя по словам Кости, новые модели весьма эффективны.
Услышав мои шаги, Барри поднял голову и приветственно кивнул.
– Ты решил не отдыхать? – улыбнулась я.
– Отдохну в «Ящике», – усмехнулся в ответ Слон. – Надо разобрать амуницию, почистить, смазать… кто знает, когда выступим?
– Никто не знает. – Я присела рядом, на хромированный сундук, и нервно терла ладони, не зная, как начать серьезный разговор.
Он отложил модуль гранатомета в сторону и протер руки тряпкой, внимательно глядя на меня. Он чувствовал. Я вздохнула и решилась:
– Послушай, я должна тебе рассказать…
– В этом нет никакой необходимости, – перебил меня Барри. – Я знаю, что ты сделала все, чтобы помочь Элу.
Как это удобно, просто взять и согласиться. Свернуть тему и никогда к ней не возвращаться, похоронив чувство вины глубоко в душе. Но я знала, что не смогу спокойно жить, если не скажу Барри правду. Пусть даже он не поймет и не простит, он заслуживает того, чтобы знать все.
– Я не помогла Элу, Барри, – сказала я, глядя ему в глаза. – Я слишком увлеклась боем со вторым Стражем и просто забыла о твоем брате. Мне очень жаль, но я хочу, чтобы ты знал – твой брат погиб из-за меня.
Он замер, затем аккуратно сложил тряпку и положил ее рядом. Некоторое время он молчал, глядя в сторону, и эта тишина резала мне сердце почище обвинительных речей и упреков.
– Скажи что-нибудь, – попросила я.
– Мне нечего сказать, – глухо ответил он. – Мы играем, а поражение – это часть Игры. Мы все равно когда-нибудь встретимся с ним в «Ящике»…
Да, почему-то от признания на душе легче не стало, скорее наоборот.
– Прости, – сказала я. – Мне правда очень жаль…
Он кивнул, отворачиваясь, взял в руки следующий автомат и принялся его разбирать. Я посидела, молча наблюдая за ним, но когда поняла, что он хочет остаться один, молча встала и вышла из гаража.
Больше никогда, твердила я про себя. Больше никогда…
Толя проснулся через час. Он вошел в гостиную, чисто выбритый, подтянутый, переодевшийся, буквально преобразившийся. Он молча поманил меня пальцем и отправился в глубь особняка, к лифту. Я послушно последовала за ним, по дороге заметив:
– Отдых благотворно на тебя действует.
Он лишь хмыкнул в ответ. В большом светлом лифте мы спустились в подземелье, которое Толя в свое время оборудовал под особняком и называл «нулевым этажом». Этот огромный подземный дом состоял из нескольких больших помещений: склады, винный погреб, комната системы безопасности, сейф, оружейная и другие комнаты, которые я пока не видела.
– Куда мы идем? – спросила я его, когда мы вышли из лифта и пошли по коридору.
– Я должен связаться с Игроком, – ответил Толя, нажав на кнопку и открывая массивную дверь. – И хочу, чтобы ты присутствовала при этом.
Больше вопросов я не задавала. Мы прошли мимо склада амуниции, миновали просторную и темную комнату системы безопасности, в которой призрачными пятнами светились ряды мониторов, прошли дальше по низкому коридору и вскоре оказались в большом зале, который Толя, видимо, использовал для связи с боссом.
Он указал мне на широкое кожаное кресло, а сам быстро начертил пентаграмму и зажег огни на ее остриях. Он замер, концентрируясь, собирая энергию и посылая вызов. Над пентаграммой разлился лиловый туман, который, закручиваясь, поднимался, меняя цвет, и вскоре принял форму черной фигуры с красными горящими глазами.
– Я думал, ты свяжешься со мной раньше, – сказал Игрок, глядя на Короля.
– Мне не хотелось отвлекать тебя по пустякам, – ответил Толя. – Я надеялся, что сам во всем разберусь.
– Выходит, ты ошибался, раз все-таки решился поговорить со мной. – Игрок не спрашивал, а утверждал, и Толя кивнул. – Какие у тебя вопросы?
– Начнем по порядку, – медленно произнес Король. – Я так понимаю, мы проиграли две Партии из четырех?
Игрок молчал, и Толя, видимо, почувствовав, что ответа не дождется, вздохнул.
– Я не совсем точно знаю Правила Игры на Доске после Прорывов, – сказал он, насупившись.
– Задавай вопросы, я на них отвечу.
– Можешь ли ты выставить новые Фигуры на Доску после удачного для Белых Прорыва?
– Нет.
– То есть мне действительно неоткуда ждать помощи?
– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. Многие недооценивают Пешек. Думай сам.
Король опустил голову, но вдруг, словно пораженный удачной догадкой, посмотрел на Игрока и, криво усмехаясь, спросил:
– Кто имеет право менять статус Фигур?
Игрок улыбнулся.
– Быстро сообразил, молодец. Согласно Правилам, статус Фигур могут менять лишь Игроки.
На лице Толи на мгновение отразилось разочарование, но вскоре он прищурился и уточнил:
– Чем обуславливается смена статуса?
– Стратегическими соображениями, – невозмутимо ответил Игрок. – И, конечно же, заслугами Фигуры. Но заслуги эти определяю я.
Я сжала подлокотники кресла, напряженно ожидая следующего вопроса Толи. Мне казалось, я понимаю, куда он клонит…
– Ты мог бы изменить статус некоторых моих Фигур? – спросил он, и я улыбнулась.
Игрок некоторое время молчал, затем сказал:
– Я могу изменить статус твоим Фигурам. Шести, если точнее. Ты хочешь этого?
Шести! Значит, все-таки кто-то из других групп уцелел… Как минимум – один…
– Конечно, хочу, – сказал Толя.
– Да будет так. Завтра шесть твоих помощников изменятся. Что ты хотел еще спросить?
– Какое количество Фигур могут выставить Белые в случае удачного Прорыва?
– Не больше полного набора Средних и Высших Фигур на Прорыв, но количество вербуемых Пешек не ограничено. Сколько наборов прорвалось, столько и будет играть на Доске. Если Белые, скажем, прорвутся в двух местах, то с этого момента у них будет право на использование двух наборов. Если в трех местах – трех наборов. И так далее. Надеюсь, ты понимаешь, что это означает.
Я вздрогнула. Простая математика…
– Ты хочешь сказать, что и Высшие Фигуры в полном наборе? То есть погибшие в качестве Стражей Ферзи тоже окажутся на Доске?!
– Верно, – ответил повелитель. Мне показалось, что на лице Игрока промелькнуло странное выражение, похожее на разочарование. Интересно, почему? Толя задал не тот вопрос?.. – Это один из многих трюков Белого Игрока. Я, признаться, не ожидал, что он выставит Ферзей Стражами, и какое-то время думал, что он совершает грубейшую ошибку. Но, как выяснилось, он меня обхитрил. Однако, как я сказал, Правила гласят, что в случае Прорыва Белых выставляется полный набор Средних и Высших Фигур. Таким образом, даже погибший Белый Ферзь обязан выставляться на Доску, в соответствии с Правилами.
Толя выругался. Да, Белые в который раз доказали, что они не так просты, как нам хотелось бы. Если подумать, то ведь это элементарный трюк. Если мы ликвидируем Прорыв, то неважно, когда погибает Белый Ферзь – до Прорыва или во время его. Но, выставив Ферзя Стражем, Белый не только усложняет нам жизнь и существенно повышает свои шансы на победу, но при удачном Прорыве получается так, что он и вовсе ничего не теряет!