Нобелевская премия по сексу Луганцева Татьяна
— Галя, можно?
— О, отдел кадров! Проходи Светочка, что ты нам несешь, ангел-спаситель? — Галина заметно пошатнулась, а Агата вообще плохо соображала.
— Какой же я ангел? — засмеялась девушка, пробираясь к столу.
— Всегда приносите хорошие новости: то путевки в санаторий, то билеты на какие-то мероприятия, то талоны в буфет на продукты, наш дорогой и любимый Александр Романович так заботится о своих сотрудниках! Полное социальное обеспечение, вот ведь душа-человек! — заворковала Галина Синичкина.
Агата удивленно сфокусировала на ней взгляд, ее поразила быстрая перемена в настроении и разговоре напарницы. Если бы выдавали медаль за двуличие и лицемерие, то Галина явно вырвалась бы в лидерство.
— На сей раз я в роли Деда Мороза, вернее, Снегурочки, раздаю билеты детям наших сотрудников на новогоднее представление, — сказала сотрудница отдела кадров.
— Как в прошлом году? — оживилась Галя.
— Может быть, даже лучше, — ответила Света.
— Ой, здорово! — Галя начала намазывать масло на большой кусок хлеба и, затараторив, обратилась к своей несмышленой напарнице: — Ты не представляешь, какой праздник нам устраивает шеф каждый Новый год! Красивый ресторан, изобилие еды, костюмы, маски, все сверкает и блестит. Огромная новогодняя елка и шеф в роли доброго Деда Мороза. Это была его личная инициатива, да, Светочка? Банкет для сотрудников, отличное представление для детей, подарки. В этом году, значит, тоже будет? Отлично! И заметь, Агата, все это совершенно бесплатно для нас! — вконец разошлась Галя.
— Совершенно верно, — подтвердила Света, косясь на термос Гали. — Галя, ты опять пьешь? Тебя же уже предупреждали, и девочки работать с тобой не хотят.
— Ну, Светик, ну что ты в самом деле? — поморщилась Галина. — Ты же не донесешь на тетю Галю? Я же совсем граммулечку, чтобы немного расслабиться после тяжелого физического труда!
— Эх, Галя, Галя, — покачала головой девушка и приступила к прямому выполнению своих обязанностей. — Детские билеты нужны?
— А как же! Племяшке моему, Данилке! — вытерла рот рукой Галя. — И мне! Спасибо Александру Романовичу, что даже об уборщицах не забывает, солнышко наше!
Света, пряча усмешку, выдала Галине два красивых новогодних билета с голограммой и другой защитой от подделки, а Галя размашисто расписалась за них у нее в тетради.
— А вы, — перевела взгляд на Агату сотрудница отдела кадров, — приятельница Галины? — предположила она, судя по пьяной физиономии Агаты.
— Это наша новая сотрудница! Моя напарница и отличная девчонка! — вступилась за нее Галя.
— Извините, — быстро улыбнулась Света, — тогда вам точно надо идти на новогодний банкет, чтобы поближе познакомиться с сотрудниками.
Агата кивнула, что должно было означать, что она не против.
— А дети у вас есть? — спросила Светлана.
— Один сын, — сглотнула Агата и добавила: — Шесть лет.
— Очень хорошо! Вот вам билет и на него! Обязательно приходите вместе. Дети всегда в восторге, и подарки хорошие! — Приветливо сказала Света. — Ладно, приятно было познакомиться, я пошла раздавать приглашения дальше, а вас, Галя, я предупреждаю! Я-то ничего не скажу, а вот если заметят другие, то до новогодней вечеринки вместе с нашим коллективом вы уже не доработаете.
Как только за Светой закрылась дверь, Галина Синичкина грязно выругалась.
— То же мне фифа! Носит она приглашения от нашего сбесившегося с жиру хозяина! Что ему этот банкет? Да тьфу! Капля в море! Сам-то небось каждый день так жрет! А нам кидает крошки со своего стола раз в год, зажиточная морда! Ну, уж я-то на этом банкете наедаюсь и напиваюсь на год вперед! А уж если бы знала, где его тарелка, то плюнула бы туда, честное слово!
Агате стало очень неприятно, но встать со стула после «чая» своей двуличной напарницы она не могла. Дверь в их каморку снова открылась. Галина с Агатой синхронно повернули головы.
— Ну, кто еще? Идем уже, иде… — слова застряли в горле Галины, а Агата начала предательски икать.
Она предполагала, что, работая в фирме Берсеньева, она сделает все, чтобы их пути пересеклись, но и представить не могла, что это произойдет так быстро. Что Александр Берсеньев собственной персоной придет в комнату для уборщиц. Галина просто потеряла дар речи, вероятно, видя своего шефа в подсобке первый раз в жизни. Она, судорожно дернувшись, опрокинула свой термос. Коньяк залил стол и пол. Сразу же в нос ударил крепкий спиртной запах.
Агата сделала робкую попытку привстать и присесть в нелепом поклоне — вернее, у нее это получилось непроизвольно, так как ноги ее не держали.
— Алекс… Алекс… Алекс… — икала она, где-то подсознательно понимая, что потная девица в грязной мешковатой униформе, с босыми ногами, так как сапоги она все же скинула, не совсем то, что может произвести впечатление на господина Берсеньева.
Но, видимо, все-таки впечатление ей произвести удалось, так как Александр смотрел на нее совершенно круглыми глазами и не произносил ни звука. Поняв, что его длинное имя «Александр» ее язык в данный момент произнести не может, Агата просто сказала:
— Здрасте! — и повалилась на него.
Александр твердо поставил ее на ноги и четко произнес:
— Немедленно домой, а завтра с утра ко мне в кабинет!
Агата хотела вытянуться по стойке «смирно» и козырнуть, но не смогла, а только уныло покачала головой.
Тут в силу вступила тяжелая артиллерия в лице Галины Синичкиной. Она вскочила из-за стола, чуть не перевернув его и едва не кидаясь Берсеньеву в ноги.
— Благодетель наш! Не вели казнить, вели миловать! Мы совсем по чуть-чуть, буквально по пятьдесят граммов за знакомство! Я так обрадовалась новой напарнице! Правда, не очень она разговорчивая, но зато работящая девочка!
— У нее много талантов, — буркнул Берсеньев.
— Вот именно! — заорала Галя. — О каких это талантах идет речь? Я что-то пропустила? Шеф знает что-то такое, чего не знаю я? Да неважно! Главное, что мы выпили всего лишь за знакомство!
— Совсем немного, граммов по пятьдесят, я уже слышал, — сощурил глаза Александр, весьма скептически оглядывая покачивающуюся фигуру Агаты. — Я все понял, завтра ко мне!
Александр развернулся и вышел из их каморки, оставив в комнате легкий аромат дурманящей туалетной воды.
— Все! Все кончено! — обессиленно опустилась на стул Агата. — Наливай, Галя… за расставание!
Глава 8
— Что-то не нравишься ты мне в последнее время, — выдала Антонина подруге, вышедшей на кухню ни свет ни заря.
— Я и сама себе не нравлюсь. — Агата зевнула, пытаясь разлепить веки. — Как же мне плохо…
— Еще бы! Приехала домой на такси сильно выпившая и сразу же завалилась спать, ничего мне не объяснив. Единственно, что мне успела сказать, что была на работе. Вот я и интересуюсь, что это за такая работа, где так наливают? Дегустатором, что ли?
— Нет, я работала уборщицей, — вяло ответила Агата.
— Уборщицей?! — изумилась Антонина.
— Между прочим, очень тяжелый труд…
— Да я не об этом! Зачем тебе это?
— Я не сказала, что уборщицей в компании Александра Берсеньева.
— Опять этот тип! Как ты связалась с этим человеком, так покой твой закончился, — отметила Антонина, зная, чем подругу привести в чувство, и налила большую чашку крепкого, свежесваренного кофе.
— Эх, подруга! Если бы я знала, как к нему привязаться, я бы это уже сделала! — Агата отпила кофе и блаженно закрыла глаза. — Какой аромат! Спасибо, Тося.
— Не за что, — отмахнулась Антонина. — А зачем ты так напилась? С горя, что ли?
— Меня подло подставили, и сегодня Александр меня уволит, — вздохнула она, посмотрев на часы, словно проверяя, сколько у нее в запасе еще времени.
Кабинет Александра Романовича был безупречен, как и его секретарша с внешностью звезды Голливуда. Две стены из стекла и пол с подсветкой создавали зрительно эффект того, что кабинет парит в воздухе. Современная легкая мебель из алюминия с ярко-желтыми сиденьями. Пластиковые, супермодные стеллажи…
Сам Александр сидел за большим пластиковым столом, на котором стоял компьютер. Белая водолазка красиво сидела на его идеальном торсе.
Агата мялась в дверях в джинсах и джемпере страшного серого цвета с заплатками из замши на локтях. Она решила не наряжаться для того, чтобы быть с позором изгнанной из компании «Берсеньев». Она не стала краситься и завивать светлые волосы, а распухшие ноги в мозолях и не могла бы засунуть в остроносые сапоги.
— Присаживайся, — кивнул ей Александр, не отрывая взгляда от компьютера.
Агата расположилась в желтом кресле, пытаясь унять легкую дрожь в руках. Она ожидала сейчас услышать от него все, что угодно, только не вопрос:
— Ну, и что тебе нужно от меня?
— В смысле? — не поняла Агата.
— Я же сказал, Агата, что не даю интервью и не люблю журналистов, — повернулся к ней Александр.
— Я знаю… и что?
— Я думал, что мне не придется этого делать… Какое у тебя образование? — спросил он.
— Никакого! — быстро соврала Агата.
— Вчера я попросил одну свою сотрудницу сделать тебе маленькую проверку: набить текст на компьютере, — сказал Берсеньев.
— И что? — снова спросила Агата, конечно, сразу же вспомнив Елену Сапрунову, по словам Гали, любовницу шефа.
— Сейчас передо мной этот текст, надо отметить — очень сложный. И что я вижу? Ни одной орфографической и ни одной пунктуационной ошибки. Интересно, да? Вернее, странно для человека без образования.
Агата не знала, что ей ответить, так как и предположить не могла, что разговор пойдет в таком русле.
— Ну, это… у меня врожденная грамотность!
— Что-то новое. Такая грамотность, словно у выпускницы МГУ факультета журналистики. Знаешь, я сделал один запрос, и мне прислали интересную информацию о некой Агате Анатольевне Крайновой, скандальной журналистке нескольких «желтых изданий» и авторе очень умных статей, а также любовных романов, — выдал всю информацию Александр, пригвоздив Агату к стулу взглядом темных глаз. — Что это, Агата? Как все это уживается в тебе? — спросил он.
— С трудом, — ответила она, доставая из сумки сигареты, и, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, закурила.
Она уже поняла, что уволена, и ей стало абсолютно безразлично, что Берсеньев о ней подумает. Похоже, он думал о ней только плохое. Поразить Александра своей красотой она все равно бы не смогла, насмотревшись на женщин, которые окружали его. Поразить умом у Агаты тоже не получалось, она постоянно влипала в самые нелепые ситуации, как только приближалась к нему, и Агата отпустила, что называется, поводья. К тому же, вместо того чтобы добыть информацию о Берсеньеве, он сам об Агате раскопал все интересующие его сведения.
— Я догадывался, что ты журналистка, еще у себя в доме, слишком уж ты хотела остаться, но в постель ко мне не лезла, хотя были твои коллеги, готовые на все.
— Небось обыскал мою сумку и нашел пропуска в издательства? — спросила Агата, выпуская дым.
— Я не обыскиваю женские сумочки, не имею такой привычки, — ответил Александр. — Ну, что мне с тобой делать? — задумался он.
— Убить или дать интервью, — пожала плечами Агата и под его смешок посмотрела на часы. — Так я уволена?
— Я еще не решил.
— Так решайте быстрее, душегуб рабочих и крестьян, — почему-то вспомнила свою горе-напарницу Агата, — а то мне пора мыть коридор!
— Агата, прекрати! Я специально дал тебе эту работу, уверенный, что ты сразу же откажешься, но ты оказалась крепким орешком. Что же тебе все-таки от меня надо?
— Ты знаешь… что.
— А если я честно скажу, что не могу тебе дать интервью? Что от этого могут пострадать люди? Ты не отстанешь? — спросил он.
— Объясни, — потребовала Агата.
— Даже этого сделать не могу, — спокойно и вполне искренне ответил он. — Я могу дать все, что захочешь, я ничего не забыл. Я помню и всегда буду помнить, что ты спасла мне жизнь, и я готов…
— Про деньги я уже слышала, — прервала его Агата.
— Ну, и?..
— Мне не это надо.
— Никто не говорил тебе, что ты упряма как ослица? — спросил Александр, не поворачивая головы на шум работающего факса.
За время их разговора факс не переставал работать ни на минуту, засыпая стол шефа какими-то документами.
— Обычно я иду до конца, — сказала Агата.
— Уверяю тебя, дорогая моя, не в этот раз, — взгляд Берсеньева стал жестким. Так как он не предложил ей пепельницу, то пепел с сигареты Агаты упал прямо на паркет.
— Я тебе не «дорогая» и не «твоя», — огрызнулась Агата.
— Мне очень жаль, Агата, что мы не можем расстаться как друзья, но я вынужден сказать тебе, чтобы ты ушла, и больше тебя сюда не пустят, — проговорил Александр.
Агата получила словно пощечину и, резко встав со стула, вышла из кабинета Александра. Все перед ее глазами плыло, несмотря на то что на них были контактные линзы.
В этот же вечер к ним домой пришел ее бывший муж Денис Григорьевич с букетом цветов и огромной коробкой конфет.
— Как она? — спросил он у Тоси, отдавая ей конфеты.
— В печали… — шепотом ответила Антонина, — что-то на работе не ладится.
— Понятно. — Денис вошел в комнату к Агате и, положив букет цветов ей на колени, сел в кресло напротив. — Привет.
— Привет, — ответила она ему.
Денис отметил, что бывшая жена вовсе не выглядела расстроенной или раздраженной. Наоборот, она улыбалась и смотрела на него приветливо и дружелюбно. Денис сразу же воодушевился.
— Цветы тебе.
— Красивые.
— Как и ты, — осторожно сказал Денис и еще больше удивился от того, что Агата не прерывает его попытки ухаживания.
— Как дела? — спросила его Агата, чем вообще ввергла Дениса в шоковое состояние.
Агата никогда не интересовалась его делами.
— Дела? Да потихоньку… Прибыль растет.
— Ну, слава богу, рада за тебя, — спокойно сказала Агата.
— А ты как? — спросил Денис, решив поддержать светскую беседу и не упустить момента ее хорошего настроения.
— И я ничего… хотя не очень. — Агата решила не распространяться о том, что ее с позором выгнали после первого же рабочего дня уборщицей.
— Я могу помочь?
— Нет, — покачала Агата головой.
— Ты же знаешь, я ради тебя и Виталика…
— Знаю, Денис, спасибо тебе за все.
— А знаешь что? Давай-ка мы сейчас пойдем в ресторан или ночной клуб? Оторвемся по полной программе, тряхнем, так сказать, стариной! — предложил осмелевший Денис, застав бывшую жену в каком-то странном настроении.
— Давай не сегодня, — вполне миролюбиво сказала Агата.
У Дениса в сознании сразу забрезжила мысль о том, что его надежды вновь соединиться с бывшей женой не так уж и беспочвенны. Денис оглядел комнату Агаты.
— А здесь все по-старому… Может, что-то надо отремонтировать, починить, прибить, повесить? — потянуло его на хозяйственные подвиги.
Но Агату это никогда не впечатляло, так как она и сама была хозяйкой никакой. Денис встал и прошелся по комнате.
— Помнишь, этот компьютер я подарил тебе на пятилетие совместной жизни, — приблизился Денис к компьютерному столу Агаты.
— Конечно, помню. Я была безумно рада. И сейчас бесконечно благодарна тебе, компьютер здорово облегчил мне работу, — сказала Агата.
— И ты теперь все работаешь и работаешь… А как же личная жизнь, Агата?
— А личной жизни никакой, — согласилась она.
— Ты же знаешь, что я…
— Знаю.
— Я до сих пор один, а у нас семья.
Агата промолчала, у нее не было сил даже говорить об этом, она пребывала в какой-то прострации.
— Опа! — вдруг оживился Денис. — Откуда у тебя фотографии этого типа? — Он взял с ее рабочего стола фотографии Александра Берсеньева.
— Дали в редакции, заказ на него поступил, то есть статья, — ответила она, ощущая, как сжимается ее сердце.
— И что ты о нем знаешь? — спросил бывший муж.
— Да толком ничего…
— Вот и я тоже наводил справки, так ничего и не выяснил, — ответил Денис.
— А тебе-то он зачем нужен? — настала очередь удивляться Агате.
— Да странный какой-то тип, ничего не говорит, только буравит тебя своими глазами, что на уме? Не пойму! Заявился ко мне в офис со странной просьбой — продать участок кладбищенской земли примерно так могил на десять. Ничего запросы, да? Ну есть у нас такие услуги, как продажа могильного участка. Бывает, покупают люди в преклонном возрасте или дети берут участок своим старым родителям сразу на две могилы, чтобы потом рядом лежали и навещать удобно. Но чтобы молодой мужчина и сразу на десять могил! Такого еще не было! Ведь он, если присмотреться, еще молодой, только лицо страшно изуродовано…
«Ну не так уж и страшно…» — подумала про себя Агата.
— Ходит весь в черном… и на десять могил, прикинь? Все родственники сразу умрут? Такой совместный несчастный случай! Очень странный тип! Сначала я подумал, может, член секты сатанистов, хочет организовать у нас на кладбище жертвоприношение? Потом, думаю, сумасшедший? Но нет… говорит умно, деньги готов заплатить любые. В общем, махнул рукой. Какое мне дело? Пусть хоть склеп строит! Главное — бизнес! Так ведь, подруга моя боевая? — вконец обнаглел Денис.
Агата криво улыбнулась, узнавая мужа, который за деньги душу дьяволу продаст, не то что землю на кладбище.
— Я слышала, что Александр Берсеньев пьет у своих многочисленных подружек кровь, видимо, решил теперь их хоронить, — пряча улыбку, сказала Агата.
— Правда? Вампир?! Может быть! Очень даже может быть! Ходит в черном, смотрит так… и моя секретарша все потом про него расспрашивала, кто да откуда? Просто околдовал ее. Точно! Это черный маг! Я все понял! Гипноз! Что мне теперь грозит?! Я продал землю за очень большие деньги, и похоже, его это не напрягло.
Агате Денис стал неприятен, и она намекнула ему, что устала и хочет побыть одна.
— К этому типу не так просто подступиться, — напоследок сказал Денис.
— Это правда, — согласилась Агата.
— А я могу дать тебе к нему пропуск, — хитро посмотрел на Агату Денис.
— Какой пропуск? — спросила Агата, не признаваясь бывшему мужу, что уже общалась с Александром, но он ее прогнал, узнав, что она журналистка.
— Через неделю я должен буду привезти папку с документами о продаже земли и отдать ему лично в руки. Еще это может сделать мой представитель. Не хочешь это сделать за меня? Заодно и интервью возьмешь.
«Он не знает, что Александр не дает интервью», — подумала Агата, а вслух сказала:
— Конечно, я поеду! Привози документы.
— Я знал, что ты зацепишься, — заулыбался Денис и, распрощавшись с Агатой, поехал к себе, весьма довольный и готовый услужить бывшей жене.
Глава 9
Чем старше становилась Агата, тем она все больше и больше не любила новогодний праздник. Он казался ей каким-то надуманным и притянутым за уши взрослыми людьми из детства. В детстве елка, подарки и сама атмосфера праздника были актуальны, а теперь, в ее возрасте, Агату многое раздражало. Безумные толпы в магазинах, скупающие все подряд, словно жить всем осталось ровно неделю или через несколько дней начнется голод. Восторженные поздравления: «Пусть у тебя в Новом году сбудутся все желания!» А если уже давно нет никаких желаний? Эти обязательные атрибуты в виде елки, свечей, подарков, шампанского, тостов за здоровье и салата оливье. Сама Агата уже давно ничего не ждала ни в новом году, ни в каком другом. Деды Морозы тоже не внушали доверия, только и делали, что выколачивали деньги из родителей юных отпрысков.
Пожалуй, она вообще бы не стала справлять Новый год, если бы не сын. Она видела, как ребенок ждет этого сказочного праздника, ждет чудес… Агата хотела сделать сыну хороший Новый год. Поэтому у них в квартире стояла елка с елочными игрушками и мишурой, а на стеклах были наклеены белые, кружевные снежинки из бумаги.
Шестилетнего Виталика ждали подарки от Деда Мороза: компьютерная игра, конструктор и набор маленьких машинок. И «Дед Мороз» очень надеялся, что сыну это все понравится. Кроме того, Агата помнила, что у нее есть приглашение в ресторан от фирмы «Берсеньев», на расхваленное всеми торжество.
«Я работала всего один день, но успела получить это приглашение, — подумала она, — это судьба, никто у меня его не отобрал, значит, я пойду и поведу Виталика, пусть порадуется на елке!» — твердо решила Агата, стараясь не думать о том, что и сама хочет туда пойти.
В последних числах декабря, примерно дней через десять после разговора с бывшим мужем, Агата взяла у него документы на землю на таком-то кладбище, принадлежавшую теперь Александру Романовичу Берсеньеву.
— Хорошо выглядишь, хоть и похудела, — отметил Денис.
— пасибо, заботы, дела, — неопределенно ответила Агата, чувствуя в последнее время сильную слабость, усталость и боль в области сердца, списывая все это на нервы.
— Надеюсь, Виталику елка понравится, — сказал Денис.
— Я тоже на это надеюсь.
— Жалко, я не могу пойти с вами.
— У меня приглашение на одного взрослого и на одного ребенка, — искренне ответила Агата, и они с Виталиком сели в такси, ждавшее их у подъезда.
Она постаралась выглядеть очень хорошо, и ей это удалось. Вечернее шифоновое черное платье с редкими красивыми блестками обволакивало ее как облако, как таинственный туман. Из этого великолепия трогательно торчали руки, худые и белокожие, изящная шея. Светлые волосы были рассыпаны по плечам, макияж Агата себе позволила более яркий, чем обычно, а губы она даже тронула малиновым блеском. Свое платье Агата прикрыла и несколько примяла старомодной дубленкой, которая уже несколько лет висела у нее в шкафу и пропахла средством для истребления моли. На работу Агата предпочитала ездить в пуховике или дутой куртке. Сына Агата нарядила в костюм, который недавно приобрела для того, чтобы вести Виталика в первый раз в первый класс. Костюм был явно ему велик. Дополняли его образ белоснежная рубашка и красный галстук бабочкой.
— Ты у меня самая красивая, мамочка, — сказал Виталик, — и самая молодая!
— Спасибо, — поцеловала его в макушку Агата, — ты будешь моим кавалером на вечер?
— Конечно, — с готовностью высказался Виталик.
— Надеюсь, что тебе понравится, — потрепала его светлые волосы Агата.
— Мама, а Дед Мороз будет настоящий? — спросил мальчик.
— Самый что ни на есть настоящий, — заверила его Агата.
Шофер покосился на них и ухмыльнулся. Довольно быстро домчал он их до ближнего Подмосковья. К месту дислокации корпоративной вечеринки компании «Берсеньев». Для этого праздничного мероприятия Александр снял подмосковный пансионат «Уютный», расположенный на берегу замерзшего озера в окружении высоких сосен и елей.
Агата расплатилась с водителем и помогла Виталику выбраться из машины. С собой она взяла небольшую дорожную сумку с необходимыми вещами и кое-какой одеждой, чтобы переодеться. По расчищенной от снега дорожке они вдвоем двинулись к деревянным воротам дома отдыха.
Ворота, красивые, резные, были украшены цветной мишурой и яркими фонариками. При их приближении ворота раскрылись, словно впуская их в сказку.
— Ух ты! — воскликнул Виталик.
Агата тоже смотрела как зачарованная на лес, покрытый снегом, широкую аллею, освещенную фонарями в виде елочек и различных забавных зверюшек. У Виталика сразу же загорелись глаза, и он побежал по аллее, захватывая варежками свежевыпавший белоснежный пушистый снег.
Агата заметила прогуливающихся взрослых и резвящихся детей. Как из-под земли возник мужчина в камуфляжной форме.
— Здравствуйте! У вас есть приглашение на банкет? — учтиво спросил он.
— Да, конечно! — Агата предъявила свой пропуск.
— Проходите, пожалуйста, в главный корпус, вас поселят в номер и познакомят с программой, — сказал охранник.
— Спасибо.
Затем, откуда ни возьмись, появился крепкого вида молодой человек и, несмотря на ее сопротивление, помог донести не такую уж и тяжелую сумку до главного корпуса, современного и красивого.
Прямо перед входом в главный корпус стояла высокая пушистая елка, украшенная гирляндами, большими елочными игрушками и блестящими снежинками. Вокруг елки уже играли дети. В холле вышколенный персонал дома отдыха встречал гостей караваем и рюмками водки, а детей — соком и шоколадными конфетами.
Царила непринужденная обстановка. Пахло ванилью, мандаринами, хвоей и женскими духами. Приветливые девушки за стойкой администратора быстро оформили Агату с сыном в стандартный двухместный номер на втором этаже и познакомили с программой праздника.
— В девять часов вечера вас ждут в ресторане, здесь же на первом этаже. Праздник для детей и взрослых рассчитан на всю ночь, кто сколько выдержит. А утром поздний завтрак и гулянье на свежем воздухе, с блинами, горячим чаем, катанием на лошадях и снегоходах. Будут конкурсы с сюрпризами и призами, а для детей предусмотрено специальное представление «По мотивам русских народных сказок». Сейчас можете подняться к себе в номер и отдохнуть с дороги, а ребенок может побыть в нашей игровой зале, где им займутся опытные педагоги и воспитатели и подберут ему занятие по душе, — улыбаясь, сказала девушка-администратор и показала, где находятся игровая комната и творческие мастерские для детей.
Агате здесь нравилось все больше и больше, главное, что никто к ней не приставал и не спрашивал: «А вы кто?» Царила атмосфера праздника, и никому не было дела до нее. Главное, что чужих людей здесь не могло быть, так как охрана незримо присутствовала и вход осуществлялся только по приглашениям компании.
Номер в этом доме отдыха вполне соответствовал европейскому уровню. Виталик, конечно же, упросил Агату отвести его в детскую комнату играть и знакомиться с ребятами. Сама же Агата распаковала свои вещи и посмотрела на часы. До начала торжественного ужина оставался час, и она решила не откладывая передать бумаги Александру Берсеньеву. Ее сердце снова предательски забилось в предвкушении встречи.
«Веду себя как форменная дура! Наверное, прошло еще слишком мало времени, чтобы его забыть. А ведь сама лезу на рожон! Опять хочу его видеть! Это наваждение, так мне и надо! Много, видимо, гадостей про людей написала, и это мне расплата за все и сполна! Зачем я сразу в платье вырядилась, помяла все? Могла приехать в джинсах, а здесь переодеться, как все нормальные люди и сделали. Не знала, что будет время прийти в себя… Да ладно, что сейчас сокрушаться?!» — ругала себя перед зеркалом Агата, понимая, что просто оттягивает время встречи с Александром.
«А чего, собственно, я так боюсь? Ну, выгонит! Ну и что?! Я к нему иду по делу», — успокоила сама себя Агата, поправила платье, локоны и вышла из номера, оставив его открытым, на случай, если вернется сынишка. Она бесцельно блуждала по коридорам, надеясь кого-нибудь встретить и спросить, как попасть к Александру Берсеньеву. Наконец Агата встретила женщину в униформе, явно занимающую какую-то должность выше уборщицы.
— Простите, не подскажете, в каком номере остановился руководитель фирмы «Берсеньев»? — спросила Агата и тут же добавила: — У меня к нему срочное дело.
Женщина окинула фигуру Агаты скептическим взглядом и дежурно улыбнулась.
— Да, конечно, милочка. Пятый этаж, номер пятьсот шесть. Он, правда, просил его не беспокоить до девяти часов, но если вы уверены, что ваши дела так важны…
— Очень! — Агата потрясла перед лицом женщины папкой с документами для пущей важности.
Она поднялась по лестнице на пятый этаж, не став ждать, когда придет лифт, и, отдышавшись, постучала в дверь с табличкой пятьсот шесть. Ее спина даже покрылась потом от томительного ожидания, но Агате никто не ответил. Она толкнула дверь и вошла внутрь. Номер Александра Берсеньева был совершенно такой же, как и у нее, только одноместный. Это ее поразило: он мог взять себе и президентский «люкс».
— Александр?! — позвала она, продвигаясь по темной прихожей в комнату, где горел свет.
— Я здесь, — ответил он каким-то сдавленным голосом.
Агата вошла в комнату и с ужасом увидела картину, потрясшую ее. На разобранной кровати сидел Александр, голый по пояс, опустив голову на руки. Он раскачивался из стороны в сторону и тихо стонал. С его рук капала кровь прямо на пол. Агата не на шутку испугалась.
— Боже! Александр! Что с тобой?!
Она кинулась к нему и попыталась оторвать его руки от лица.
— Саша, откуда кровь?! Что это?!
Он поднял на нее окровавленное лицо и спросил, стиснув зубы:
— Сколько времени?
— Что? — растерялась Агата, — половина девятого, а что?
— Агата, я знал, что еще увижу тебя. Не могу сказать, что хотел увидеть, но знал, что увижу… — сказал он.
— Ну, спасибо, — нахмурилась она.
— Я не это хотел сказать… не это и не сейчас… Я ничего не могу тебе сказать, но когда-нибудь все изменится, — говорил он с придыханием.